Текст книги "Междумирье. Тропа"

Автор книги: Александр Максимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Глава 4
Нежданная беседа

Именно так закончился день, когда путь наших героев начался по-настоящему. И не стоит думать, что Юля особо не напрягалась. В этой истории она имеет ключевое значение. Пусть все тяготы и лишения легли на плечи Максима, но она стала тем маяком, что указывал путь, даря надежду, а это непросто, немало, это бесконечно много. Можно совершить много всего, и это будет сложно, а можно не сделать ничего, но при этом дать свет надежды, а это куда сложнее. Так вот, свет надежды уже горел, путь же, предстоящий героям, готовил все свои подвохи и волчьи ямы. Пока два человека блуждали в странном королевстве снов, являвшем собой великую тайну даже для старых духов и демонов междумирья.

Змей, напротив, даже и не думал отдыхать. Он размышлял. Демон давно не покидал своих владений в этом мире; мир людей не в счёт. Вёл тихий, замкнутый образ жизни, не участвовал в интригах и вечных играх духов – ему это попросту надоело. Он ловил свою добычу и спал. Что же заставило его изменить привычный уклад своей жизни или существования, что заставило снова совершать ненужные телодвижения, выходя в привычный, надоевший до икоты мир? Макс? Но что в нём такого? Да, выбрался из его оков, но не сам же. Да, воин, имеющий довольно сильную связь с силой своего рода, но тут всё довольно стандартно. Таких немного, но они есть. Тогда что в нём такого интересного, если он сорвался с места и отправился в длительную прогулку по междумирью? Обычный человек, соответствует всем современным канонам, почти эталон. Часть серой массы, один из сотен и сотен таких же, поглощённых им. А может, ему просто стало слишком скучно? Может, он сам не заметил, как его утомил постоянный сон и медленное поглощения человечков?

– Надо же, какие гости! И что же ты тут делаешь, змеёныш, да ещё в компании человека? – раздался старческий, добродушный, чуть надтреснутый голос, вырывая демона из размышлений.

– Древий Древыч, – удивлённо прошипел змей, внутренне собравшись и моля высшие силы, чтобы старый дух не услышал, как называл его змей. За «старого пня» он с него годами будет снимать шкуру или вытянет до неприличных размеров и будет вязать затейливые узелки. Этот садюга и не такое может.

– О-о-о… А мне казалось, я старый пень, – ехидно улыбнулся змею собеседник, от чего тот поменял цвет дыма на бледно-серый.

Стоит отметить, что бояться змею было не зазорно. В междумирье нет страховых служб с больницами, следовательно, лечить тоже некому. Тут либо добьют из милосердия, либо добьют, после чего съедят. А у змея были все шансы оказаться покалеченным, встряв при этом в очень нехорошую историю. И неудивительно – тот, кто сейчас говорил с ним, был старым и могущественным духом, ну или демоном, как кому удобнее. Пусть даже вид Древия Древыча на это и не указывал – внешность бывает обманчива, уж простите за банальность…

Тут стоит немного описать Древия, для общего развития и расширения мира с атмосферой. В принципе, нам его образ знаком. Всем своим видом демон напоминал этакого старичка-лесовичка невысокого роста, примерно по пояс среднестатистическому человеку. Черты лица округлые, половина его прячется в густой, но не слишком длинной бороде и усах; глаза серые, внимательные, с лёгкой хитринкой; причёска тоже вполне стандартная – большая лысина на макушке и длинные свисающие волосы по бокам. Телосложением худ, сухощав, основателен, словно старый корень. Одет в простую, домотканого вида рубаху белого цвета и синие штаны с серыми полосками, на ногах простые крестьянские лапти с подмотками. Милый, привычный образ сказочного существа.

Правда, из образа выбивалось средство передвижения дедушки. Он вольготно устроился на пне, точнее на троне или кресле из пня. Странный предмет мебели отличался экстравагантной формой. Начнём с того, что он стоял на шести конечностях, которые ранее были корнями чудо-кресла. Ноги переходили в массивное основание. Само кресло, трон или транспорт имело достаточно примитивный вид, словно в высоком пне вырезали углубление, чтобы было удобно сидеть, оставив высокую спинку, переходящую в подлокотники. Никаких украшений, никакой резьбы – всё лаконично, лишь серо-жёлтая гладкая поверхность без украшений. Из пня вверх росли четыре ветки – две рядом с руками, две за спиной. На одной из последних висела соломенная шляпа. Справа в пне было небольшое дупло, куда был вставлен незатейливый посох, больше похожий на простую слегу или жердь.

Да, с первого взгляда дедушка не вызывал страха и трепета. Напротив, от него веяло умиротворением, мудростью, доброжелательностью. Только вот думать так об этой старой, невероятно сильной сущности не стоило, и змей это знал. Древий был одним из самых уважаемых и древних жителей междумирья. Он легко мог превратиться в кошмарную тварь или принять иной облик. Змей тоже мог менять форму, но в очень ограниченных пределах. Древий же мог такое, о чём и подумать страшно. Сил и фантазии ему не занимать. Он владеет большим куском пространства, на котором он царь и почти бог. А учитывая непредсказуемый характер старого духа, ожидать можно было чего угодно. Так что, дорогие читатели, обвинять змея в трусости не стоит. Лучше ему просто посочувствовать. Хоть он и не добрый пони, кушающий радугу, но и не чёрный властелин с осью мирового зла в руке, так что достоин хотя бы сочувствия.

Змей же тем временем испытывал страх, не стесняясь и даже не стыдясь этого. Тут бы живым остаться, вернее, целым и неповреждённым. Убить его Древий, конечно, не убьёт, наверное. А вот издеваться будет точно – тут и Ванга не нужна, и так всё понятно. Неясно, правда, как он будет это делать – фантазия с воображением у деда, как было сказано ранее, не отличались скупостью. Куда там до него всем авангардистам, абстракционистам и прочим странным личностям. Исходя из вышеперечисленного, змей не мог решить, как ему себя вести.

– Старый пень? – змей попытался рассмеяться. Не получилось, и он продолжил: – Да что вы, Древий Древыч, вам послышалось, разве ж я мог так неуважительно, по-хамски отозваться о том, кто стал легендой и примером для подражания ещё при жизни.

Змей мог бы попытаться свалить всё на неразумного смертного, но реши Древий после этого убить или помучить Макса – и он ничего не сможет сделать, а человек ему нужен, да и жалко его, он-то и правда не виноват.

– Деревья шумят, шорохи разные, тварюшки всякие бегают, – безбожно врал змей, стараясь заговорить собеседнику зубы, поскольку мелкие твари ещё даже не выползли из своих нор, а ветра не было совсем, – вот оно вам и послышалось.

– Ох, горазд ты врать, змей. Вроде не пёс, а брешешь так, что иные дворняги позавидуют, – захихикал дедок. – Ладно, не трясись ты, как осиновый лист, не стану я зверствовать – сам когда-то молодым был, старость не воспринимал всерьёз. Эх, помню, мы с дружками, Речником и Ярым да Вещуньей, хозяина гор доставали. Ох и весело тогда было, пока он на нас сель не спустил, да и тогда тоже весело было – уже на равнине стоим, все грязные, ушибленные в местах разных интересных и ржём, как кони. Так что не пыжься, не трусь…

– Прости, дедушка Древий, – расслабляясь, сказал змей.

– Да чего уж там – пень я и есть, ещё и старый. Нет тут ничего обидного, вот когда до моих лет доживёшь, к тебе понимание с разумением и придут. Но всё же уважение должно прийти раньше.

– Я понял, – ответил змей, который и впрямь понял очень толстый, как докторская колбаса, намёк.

– Так что же тебя занесло в мои края? Ты у нас персонаж ленивый, спать много любишь, человеков почём зря губить, а тут одного из них сопровождаешь. Странно, не находишь?

– Вот не поверишь, дедушка Древий. Сам, как говорят современные смертные, в непонятках. Этого человека пробудила после двух лет девушка, я его два года поглощал. А она его пробудила. Такие, как он, сами не просыпаются, их обычно будят. Это и произошло. Но ничего необычного. Вот только она с ним смогла установить двухсторонний контакт. Они связаны, я хорошо это чувствую. А ещё у той, кто разбудил этого человека, голос очень красивый, и она его тянет.

– Вот, а ты говоришь «ничего необычного». Мал ты ещё, ума-разума не набрался. Такая связь – нечто чудное, довольно редкая вещь в нынешние времена.

– Я чего-то не замечал?

– Потому что балбес. Они наречённые, пара, предназначенная друг для друга. Раньше, когда нравы были куда как строже, а любовь – не пустым звуком и не простым словом, наречённые не являлись редкостью. Теперь же эти пары, отмеченные силой любви, почти не встречаются.

– Это всё похоже на часть дамского романа. Дедушка Древий, я о таком никогда не слышал. Связь есть, тут спорить глупо. Но вот отмеченные любовью… Как-то это не в меру романтично.

– Эх ты, змеёныш. Я тебя помню, когда ты ещё только учился превращению, и маленький ползал у корней деревьев. Тогда ты впитывал знания и докапывался до сути куда как быстрее. Потом ты интриговал, поглощал, а потом стал ленивым, сонным, и мозги твои стали такими же. Ты застрял в образе змея и, похоже, отупел.

– Да ладно вам, так уж и отупел.

– А разве нет? Ты отказался стать моим учеником, решив идти своим путём. И что, куда ты пришёл? Что ты узнал? А ведь наречённые – это не тайна. Ты слишком слился с образом змеи.

– Ну, может быть, вы и правы. Я действительно долго отдыхал и жил в уединении, может, излишне долго. Тому есть причины. Но сила любви, отмеченные любовью… Это же ерунда…

– Нет, я не понимаю, ты дух или как? – недовольно сказал Древий. – Ты живёшь в мире силы и не веришь в силу любви.

– Ну, не то чтобы не верю, но…

– Ой, да молчи уже, червяк-переросток, – вскинулся дед. – И не зыркай на меня так! Личины себе понавыдумывали – змеи, драконы, пауки, горгульи, прости, создатель. Во всякую мерзость превращаетесь, силами меряетесь, интригуете, людишек гробите без толку. А что в итоге? А ничего. Вы, молодые, забыли, кто вы, превратились в страшил, чтобы править и ужас нагонять, а о главном забыли. Ты, змеёныш, не думай, это не брюзжание старика. Дела мне нет – пустые разговоры вести. Я тебе правду вещаю.

Долго ещё наставлял старый дух молодого. Мы же минуем дальнейший разговор – не стоит растягивать нашу историю, перегружая её без меры. Вы, конечно, можете резонно усомниться и спросить: «А зачем ты, товарищ рассказчик, нам тогда про этого старого демона вообще говорил? Ты не находишь, что уже затягиваешь процесс?» И я вам отвечу. Всё очень просто, как прямой угол. Вы должны иметь представление о том, куда попал наш герой, что его окружает, какая атмосфера и какие личности. Да и демон не последний персонаж в этом приключении. Ведь он, сам того не ведая, а может, напротив, всё понимая, помогает герою, да ещё и меняется сам. Старый, по людским меркам, но только вошедший в личную зрелость, соответствующую тридцати нашим годам, дух выбрался из самовольного уединения или заточения, и так же, как и наш герой, открыл для себя дорогу. Странно – он её вроде герою открыл, но и себе в то же время. Так что уж прошу прощения, дорогие читатели, но некоторые отнюдь не лирические отступления делать мне придётся, да и лирические, может, тоже – для лучшего восприятия вами данного произведения. Но пора продолжить. Пользуясь авторскими возможностями монтажа текста, мы переносимся в предполагаемое утро.

Глава 5
Лес и волки

В междумирье нет времён года или суток, да и в целом не всё однозначно с временем. Там всегда сумерки или летняя лунная ночь. Знаете, когда луна, словно большая белая тарелка, зависла в чёрном атласном небе и разливает свет в пространстве. Вроде не день, однако в целом видно неплохо. Местные жители к такому привыкшие, да и что им сутки и времена года – они другие и воспринимают этот мир иначе. Даже не берусь вам это всё разъяснять, сам, увы, не в теме, ксенопсихологом не являюсь ни разу. Так вот, духам отсутствие света без разницы, а гостей тут не бывает в принципе, и такие, как наш герой, скорее исключение из правил.

Но Макс тоже не сильно расстраивался по этому поводу. У змея, в его владениях, была совсем ночь, а тут куда светлее. Он хотел уточнить заинтересовавший его факт, но потом счёл его несущественным. Он уже проснулся и чувствовал себя отлично. Дерево не дало ему мешком свалиться вниз и стать мешком с костями. Правда, тут такое сравнение неактуально, но всё же Макс вполне здраво предполагал, что пусть его тело и не из плоти, больно ему будет так же, как и настоящему. Но всё обошлось, и новый день под тёмным небом Максим встретил в хорошем настроении. Тихонько поблагодарил дерево за постель и ночлег, потом поделился частью своей энергии, что вызвало только положительные и приятные ощущения. Он спустился вниз. У корней гиганта с серой корой лежал дымчатый змей.

Надо сказать, пейзаж был ещё тот… Чистый триллер пополам с «Секретными материалами». Тёмный мрачный лес, где деревья цепляют своими кронами серую пелену низкого неба или то, что его заменяет. Серые стволы исполинов, указующими перстами стремящиеся вверх, подавляют, заставляют чувствовать себя мелким и ничтожным. Они словно придавливают сознание, а их листва цвета тёмного изумруда шелестит, будто касаясь поверхности твоей души, и та ёжится под их невесомыми касаниями. Там, в тёмной зелени крон гигантов, слышен их мягкий шёпот. Они говорят с ветром и временем, принимая их касания. О чём они говорят? Может, они зовут невидимых убийц или страшных чудищ, что безмолвно и внезапно спикируют вниз, по их подсказке забирая жизнь очередной жертвы? Или они заодно с туманом, чья молочная белизна сгустилась у подошв деревьев, скрывая землю и нечто существующее в этом белом сыром родственнике облаков. Что вытянет когти из этой взвеси? Когда ноги ощутят касания, предвещающие боль?

Землю окутывает белый туман, он поднимается на уровень колен. Эта белизна подчёркивает мрачность и отчуждённость леса, показывает, что пространство между деревьями лишено бурелома, говорит безмолвно и беззвучно, что земля – это его вотчина.

Серые гиганты, исполины, попирающие небо. Они раскинули свои руки, создавая и умножая мрак, все оттенки серого. Кажется, что вот-вот – и меж живыми колоннами появится призрачная фигура, бредущая в тумане. Деревья знают, что это может случиться, они видели и не такое.

Тут царит мрачность, таинственная тишина. Обитель древнего духа, что жил, когда человечество ещё не собиралось становиться разумным, а может, и раньше. Тут его правила и законы. Тёмный мрачный лес – его дом.

Вот так, ну или примерно так, без литературных эпитетов выглядела местность. Зловеще-загадочно. Вчера, вернее, до момента, когда Макс заснул, тумана не было, да и лес казался более живым. Теперь он стоял, глядя на окружающий его мир. Страха в нём почти не было. Однако лес давил, заставляя мурашки бегать по его нематериальному телу, которое тут было очень даже материальным. Его хорошее настроение сменилось лёгкой тревогой.

Однако Макс не поддался накатившему волнению. Он опёрся спиной о ствол дерева, положил на него ладони, закрыл глаза. Он не знал, почему так решил, Макс просто доверился своей интуиции, которая твердила, что надо сделать именно это. Он начал делиться с деревом своей энергией, мысленно прося не обижать его, он передавал дереву, что хочет просто пройти свой путь. Он никому не несёт зла, не желает нарушать покой и привычный ход их бытия, но не хочет постоянно бояться леса. Ему нравятся эти красивые гиганты с серой корой и тёмными изумрудными листьями, похожими на широкий наконечник копья.

И дерево его поняло. Страх отступил, пришло понимание, что Максу больше не придётся бояться здесь леса. Он чувствовал его одобрение. Ему стало легко и уютно. Та энергия, что он подарил дереву, неожиданно вернулась, да ещё сторицей, а от дерева пришёл отголосок мысли, который Макс воспринял как «Это в дорогу». Он улыбнулся, новым взглядом осматривая лес.

Мрачность никуда не делась, но она стала словно бы уютной. Страх перед гигантами и глубиной пространства, где они находились, возможно, скрывая нечто странное и страшное, отступил. Сейчас это был просто красивый мрачный таинственный лес.

Максим посмотрел на своего спутника. Дух выглядел несколько задумчиво. Он даже не отреагировал на его присутствие. Это было несколько странно. О чём же думает это существо с таким напряжением, что ничего вокруг не замечает? Однако ошибочность мысли Макса обозначил сам змей.

– А, проснулся? – прошипел с некоторой отстранённостью дух.

– Ага. Хорошо отдохнул. Полон сил, жажды приключений и желания продолжить путь.

– Это хорошо. Я смотрю, ты нашёл общий язык с детьми Древия? Интересно, – растягивая слова, произнёс его спутник.

– Ну да, как-то само получилось. Я даже не ожидал, что будет такой результат. А ты чего такой задумчивый?

– Человек, ты действительно хочешь это знать? Из-за тебя пока одни проблемы, – отвечая, недовольно поморщился змей. Как у него это вышло с его устройством морды – непонятно, но факт налицо.

– О, а что я умудрился такого сделать? Я вообще спал.

– Ты появился.

– Я появился? Слышь, дух, это ты меня поймал и хотел сожрать, точнее, жрал, и я ещё виноват. Хорошо, моя сила или энергия уже восстановились, а то поначалу я себя ощущал словно после стирки и отжима, так ты меня выпил.

– Ой, лучше бы выпил. А я поиграть, видишь ли, захотел.

– Ну вот. Я-то при чём? Так всё же что тебя так напрягло?

– Ко мне приходил тот, кто мог стать моим учителем, да он им, собственно, и был, скажем так, неофициально. И он по совместительству хозяин этого леса.

– О, это Древий Древыч?

– Он самый.

– Ну и чего? Это как-то связано со мной? Он что, не разрешает мне пройти через его владения? – забеспокоился Макс.

– Не волнуйся, с тобой это напрямую не связано. А что до прохода – ему вообще на это пофиг. Главное, не гадь, и всё будет хорошо.

– Это хорошо. Но что тогда? Чего ты как в трансе или как трубой ушибленный?

– Скажи, человек, тебе когда-нибудь нотации читали?

– Ну, было дело… А, ясно. Тебе конкретно присели на мозги, и ты теперь пытаешься восстановить душевное равновесие.

– Ты прав. Это ужасно, – жалобно вздохнув, почти прошептал змей. – Давно меня так не отчитывали. И ведь я взрослый и самостоятельный дух, а тут… Всё то время, пока ты спал, я слушал наставления и вразумления.

– Ну, ты это, крепись. Со всеми бывает. Значит, ты ему небезразличен.

– Может и так. Но как же это утомительно, – покачал головой змей. – До чего я докатился: жалуюсь своей еде.

– Ой, да ладно тебе. Каждому надо рано или поздно выговориться.

– А знаешь, что самое неприятное?

– Знаю. Он прав. Если и не во всём, то во многом, – улыбнулся Макс.

– В самую точку! Ладно, человек, тебе пора идти и делать мне интересно. А то я дам волю своему голоду.

– Ага, и нарушишь собственное слово. Давай без запугиваний. Я и сам не горю желанием оставаться тут больше чем надо.

Они продвигались тропой, скрытой в тумане; серые колонны стволов деревьев окружали путников неровным строем. Создавалось впечатление, что они проходят сквозь толпу. Тропинка петляла, извивалась, словно желая показать как можно больше, заставить проникнуться мрачной красотой этого древнего места.

Макс был собран и сосредоточен. Да, ему нравился пейзаж, но, помня о словах змея, он не расслаблялся ни на минуту. И это принесло свои плоды. Примерно через два-три часа Макс ощутил странное беспокойство. Он стал чаще оглядываться и озираться, а его ладони начали светиться, наливаясь энергией. Змей, увидев такую картину, лишь покачал головой, подивившись тому, что его подопечный так быстро всему учится, да, ещё, похоже, понемногу собирает энергию из пространства. Это было совсем уж интересно. Дедушка Древий был прав: он очень даже непрост. И та, что его тянет, тоже. Серебристая линия, кстати, пропала, но теперь Макс чётко ощущал, куда надо идти, и без визуальных подсказок. Он шёл, а некая тревога всё разрасталась, заставляя нервы натягиваться. Змей прекрасно понимал, почему человек так напряжён. Он приближался к границе владения волчьей стаи, и его природное чутьё давало ему предупредительные сигналы.

Сделав ещё шаг, Макс заметил, что в фоне местности произошли изменения. Словно бы к запаху леса примешался ещё чей-то незнакомый аромат. Макс вспомнил слова змея и понял, что его занесло во владения волков или ещё каких-то существ, живущих тут. Он напрягся ещё сильнее и пошёл уже крадучись, невольно ускоряя шаг. У него создалось ощущение, что за ним пристально наблюдают. Змей же наблюдателей видел. Чёрные волки с серебристым брюхом и грудью, крупные и сильные, легко скользили по обе стороны от тропы. Они пока не нападали, по большей части из-за него самого, однако змей чувствовал интерес и любопытство сородичей.

Максим же, всё яснее чувствуя присутствие новых действующих лиц нечеловеческого происхождения, гадал, когда же состоится встреча и, собственно, конфликт. В том, что это произойдёт, сомнений не было – он на их территории, они хищники, он же для них – добыча. Но вот когда они нападут, было непонятно. А потом пришло понимание: он идёт со змеем, и отчасти поэтому его не трогают, но главное, его сопровождают к вожаку. Хотели бы напасть и сожрать – давно бы уже это сделали. И змей им в этом не помеха, так как ничего, указывающего на то, что они вместе, нет. Никаких знаков защиты и тому подобного. А значит, можно успокоиться и расслабить натянутые нервы, но оставаться начеку. Излишнее напряжение – это нехорошо, как и его полное отсутствие.

Макс шёл и всё чётче чувствовал тех, кто его сопровождал. Он уже различал скользящие в тумане тени, и это выглядело довольно устрашающе, он не мог разглядеть хищников детально, но размер их впечатлял. Они не были ростом с крупного телёнка, как любят писать разные фантасты, но вот сравниться с крупным кобелём ньюфаундленда вполне могли: массивные, с крупными, сильными лапами, вытянутыми мордами. Максу даже почудился стальной блеск больших клыков. Шорох… и мимо пронеслась чёрная молния, рождая вполне ощутимый порыв ветра; ещё шорох, и новая тень пронеслась с другой стороны. Это было жутко и завораживающе – волки словно кружили в невидимом хороводе, исполняя странный танец с неясным значением. Они сужали кольцо, прессинговали, пытались нагнать страх и трепет перед стаей. Несколько раз в непосредственной близости от его ладоней даже щёлкали страшные челюсти. Первый раз Макс в испуге отдёрнул руку, и это вызвало удовлетворённое рычание. Но он смог собраться и перестать реагировать на эти провокации, чем заслужил ещё порцию рыков с разных сторон, в которых, как ему показалось, он услышал нечто похожее на усмешку, но тон зверей отражал уже нечто похожее на уважение или одобрение. Волки, как ему показалось, начали признавать в нём не просто лёгкую добычу, походящую на овцу или барана, но уже соперника, того, кто способен ответить на агрессию.