Текст книги "Проект «Сколково. Хронотуризм»"

Автор книги: Александр Логачев

Соавторы: Всеволод Глуховцев,Эдуард Байков
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Алгур какое-то время буравил собеседника тяжелым взглядом, потом кивнул:

– Есть у меня дело. А о стране такой никогда не слышал. Есть ли она вообще или ты ее выдумал, чужак?!

Он повернулся к Уралу, который уже несколько минут с удивлением наблюдал за их диалогом, принимающим все более крутой оборот.

– Царевич, – твердо сказал он, – этот человек, как видно, лжет! Нельзя ему доверять, мы не знаем, кто он таков и с какой целью появился возле тебя.

Он стрельнул глазами в сторону потемневшего от гнева Мамбы и положил крепкую ладонь на рукоять висящей на поясе булавы.

– Возможно, – продолжил воевода, – это убийца, подосланный, чтобы войти к тебе в доверие, а потом ударить исподтишка. И разбойников он специально подставил, чтоб ты ни о чем не заподозрил. Нам лучше избавиться от него…

И тут Мамба не выдержал и взорвался:

– Ты что мелешь, старый осел? Да чтоб прикончить вас обоих, мне и в доверие никому не нужно втираться! Я прям сейчас могу поразить вас огненными стрелами! И пискнуть не успеете…

Тут уж и Урал не выдержал, грозно нахмурился, выкрикнул:

– Как бы не пришлось тебе пожалеть о своих словах, Мамба!

Тот, весь так и кипя от возмущения, вскинул руку, ткнул пальцем в сторону воеводы, уже выхватившего свою устрашающего размера палицу:

– Давай, посмотри, что я могу сделать. Дай твой щит – и увидишь, как я расправляюсь с врагами…

Алгур напряженно смотрел на чужестранца, видимо, принимая решение – сразу кинуться на него или все же подождать. В это время на его плечо легла тяжелая рука царевича, который неожиданно спокойно молвил:

– Дай ему щит, пусть покажет свое умение.

Алгур отошел от колесницы на несколько шагов, сделал жест рукой – мол, бери что нужно. Сам все время был настороже, поигрывая тяжеленной булавой так, словно это была легкая тростинка.

Мамба приблизился, взял щит и копье, отошел в сторону. Воткнул копье в землю, укрепил на нем щит. Потом отмерил десять шагов, достал помповик, подготовил его к стрельбе крупной дробью. Прицелился и выстрелил.

Грохот выстрела застал его спутников врасплох. Нет, они не пали в ужасе ниц, но некоторое потрясение все же испытали – это было видно по их пригнувшимся фигурам и ошарашенным лицам. А главное, эффект от самого выстрела. Картечь разнесла щит, а заодно и копье вдребезги – только обломки полетели.

– Ну так что? – торжествующе произнес стрелок. – Еще вопросы будут? – Он помолчал, потом добавил: – Поймите – я на вашей стороне. Никем не подослан, сам по себе – искатель приключений. Я слышал об Урале, знаю, каково это – быть преданным близким тебе человеком. И я помогу вам.

Его спутники, все еще не до конца пришедшие в себя, переглянулись, потом Урал обратился к новоприобретенному другу:

– Прости нас, что незаслуженно подозревали тебя в предательстве и злых умыслах. Теперь мы видим, что ты и впрямь великий воин. И чародей! Нет ни у кого такого оружия, чтоб стреляло огнем. Мы верим тебе, Мамба! Скажи и ты, Алгур.

Воевода насупился, но потом все же кивнул:

– Да, теперь мы доверяем тебе, воин. Будь с нами, помоги нам восстановить справедливость. И мы не забудем тебя, когда станем праздновать победу.

Урал покивал, а потом упрямо выпятил подбородок и молвил:

– И все же это глупая затея, Алгур…

Тот опять начал возражать, доказывая, что прав он – и нужно решительно действовать и атаковать, а не отступать.

И тут Мамба решил вклиниться в спор.

– Вот что я вам скажу, друзья, – со значением подняв палец, молвил он. – Вовсе необязательно совать голову в пасть ко льву. Можно ведь поохотиться сначала на шакала.

Товарищи с удивлением глянули на него, явно не понимая, куда он клонит.

Мамба пояснил:

– В Ассуре правит наместник Шульги. Народ его не любит, жрецы ненавидят. За ним только стража и, как поведал мне Урал, небольшой гарнизон. А что, если нам собрать сторонников царевича и внезапно напасть на Зарикума? Перебьем охрану и захватим дворец, а потом и весь город. Горожанам представимся как освободители от жестокого гнета злодея-лугаля. Нас поддержат – это точно.

Те вновь переглянулись – судя по выражениям их лиц, Урал с Алгуром решили, что их новый товарищ спятил. Да их еще на подступах к дворцу повяжут и изрубят в куски. Так они ему и сказали. Но Руслан не сдавался, покачал головой:

– Если провести все как нужно, то получится. Вот смотрите… – С этими словами он продемонстрировал им помповик. – Из этого оружия я могу убивать на расстоянии. И никакие доспехи не помеха. Но нам нужны опытные воины – десятка два-три. Тогда мы нападем на стражу и перебьем всех. Захватим дворец и самого лугаля, а потом уже навербуем сторонников из числа жителей Ассура. Соберем войско и…

Он запнулся, вспомнив, что должен через пять часов вернуться назад, а потому времени на проведение масштабных военных операций у него никак не хватит. Да и не нужно ему это было в общем-то. Но можно хотя бы подсказать, выступить в качестве военного советника. Помочь Уралу разработкой плана – как занять не самый последний город и ном, а потом тот и сам разберется, что делать. Стоит только почувствовать вкус власти. Наберет войско из сторонников. Глядишь, из других номов примкнут к нему. Особенно если посулит прощение долгов и снятие повинностей.

Все это он высказал им. Царевич со своим воеводой долго думали над словами путника, потом коротко посовещались и вынесли вердикт: в словах Мамбы есть свой резон и, пожалуй, так и следует поступить.

– Тогда едем в мою вотчину, – заявил Алгур, – здесь неподалеку поселение, где я старостой являюсь. Там немало моих друзей – бывших воинов царя Ур-Намму. Они не откажут мне в помощи. Да и законного наследника уважают.

12

Путники расселись по повозкам и отправились дальше. Метров через триста свернули в сторону по едва различимой колее. Вскоре и впрямь очутились в селении, раскинувшемся на берегу полноводной реки. Как понял Руслан, то был Тигр.

Повсюду, куда ни кинь взор, поля, разделенные каналами. Сразу видно, система орошения тут была хорошо разработана. И сейчас везде меж колосящегося ячменя виднелись согбенные фигурки.

Сама деревня была ни большой, ни маленькой, но выглядела бедно. Глинобитные с соломенной крышей хижины. Повсюду видны древние каменные орудия – лишь кое-где, как исключение, медные топоры и скребла. О бронзовых, а уж тем более железных изделиях здесь, как видно, слыхом не слыхивали.

В то же время, подумалось хрононавту, дворцы воевод-лугалей и правителей-энси, вне всяких сомнений, набиты доверху драгоценностями и дорогой утварью. Вот где раздолье для грабителей и мародеров!

«А что, не пограбить ли самому?» – мелькнула озорная мыслишка. Но только мелькнула. Не для того он сюда послан, не за тем сам стремился. Сведений собрать, отснять тут все на видео – это да. Вот артефактами какими нужными разжиться – и впрямь неплохо было бы. Такими, чтоб для науки, для познания послужили бы. К примеру, рукописи древние. Свитки, таблички, скрижали…

Что еще? Ах да – его собственная цель. Его личное любопытство. Но любопытство это он уже вдоволь потешил: успел своим догадкам подтверждение получить. Тут сама судьба навстречу пошла – в лице царевича Урала. Выходит, так все и было: шумерский герой арийского происхождения послужил прототипом для более поздних легенд и мифов. А сейчас он, Руслан по прозвищу Мамба, и сам станет творцом легенды…

Они подъехали к возвышающемуся на пару этажей над другими хижинами добротному дому, сложенному из сырцовых кирпичей. То было жилище ушедшего в отставку воеводы. Алгур широким жестом хозяина пригласил гостей внутрь. Усадил за стол, вскоре женщины принесли яства и напитки. Куски жареной говядины и баранины, домашняя птица, горки фиников и винограда. Запивали все простоквашей и ячменным пивом. Никаких тебе особых деликатесов и разносолов. Но зато столько, что можно было бы накормить целый взвод. Гость попробовал все блюда, приложился к напиткам и по достоинству оценил их непритязательный вкус.

Присмотрелся Руслан и к тутошним женщинам. Какие-то носатые все, а вот глазищи в поллица. Красивые глаза были у женской половины населения Шумера-Арианы. Особенно хороша вон та, молоденькая… Может, внучка воеводы?.. Эх, в другое время он бы распушил перышки, подкрутил усы, глядишь, и подцепил бы себе подружку из двадцать первого века до нашей эры. Да только не о том сейчас думать надо.

Тут подтянулись приглашенные к старосте жители деревни – все как один суровые, крепкие мужики. Руслан одобрительно крякнул: не надо было быть повидавшим все на свете путешественником, чтобы понять, что перед ним воины. Пятнадцать человек. И всех вместила просторная комната Алгурова дома.

Без лишних предисловий хозяин изложил перед своими людьми план захвата власти в Ассуре. Те загудели, кто-то покивал, кто-то выкрикнул, что пойдет за истинным наследником. Мамба и не хотел, чтоб все прошло гладко, и в то же время надеялся, что желание поквитаться за многие унижения, которым подвергал бывших воинов и их родичей наместник Зарикум, окажется сильнее чувства самосохранения. Многие были обижены новой властью, крепко достал их местный тиран. Впрочем, как оказалось, не все так думали.

Первым выступил высокий плечистый мужик с суровым, заросшим бородой лицом. Из-под кустистых, упрямо сдвинутых бровей гневно сверкнули темные глаза:

– Правильно говоришь, воевода! Этот змееныш Зарикум давно заслужил кровопускания. Кто моего зятя погубил – плетьми насмерть засекли по его приказу, и все за то, что тот вступился за честь своего рода!

– Да, – поддержал его другой селянин, – мы пойдем за царевичем Уралом. Умоем кровью душегуба Зарикума, а потом и самозванца-царя прогоним прочь!

– Точно! Поддержим! Пойдем за тобою, Урал-батыр! – раздался строй взволнованных голосов.

А потом встал один пожилой, кряжистый, с посеченным шрамами лицом, медленно обвел всех хмурым взглядом и пробасил:

– Вы меня все знаете. Не один десяток лет с вами воевал я против свирепых варваров-гутиев. Еще с отцом царевича, – он кивнул в сторону Урала, – отважным Ур-Намму, выступал против эламитов коварных. Никто не обвинит меня в трусости и малодушии. Но сейчас я говорю вам: собрались идти вы на гиблое дело. Охрана у наместника сильная. Стены дворца крепкие. А главное, их больше раза в четыре. Если пойдем на них, все там и поляжем почем зря…

Тут вскочил плечистый бородач, свирепо зыркнул на товарища и выкрикнул:

– Ты старый шелудивый пес, Римсин! Твои клыки выпали, а когти затупились от старости. И стал ты похож на трусливую бабу…

– Ах ты, сын шакала! – взревел Римсин и схватился за нож.

Все повскакали со своих мест. Еще миг, и начнется дурная кровавая поножовщина.

Но тут удар мощного кулака по столу, словно щелчок кнута, разом остудил разгоряченные головы.

– А ну назад! – рыкнул похожий на могучего льва царевич. – Вы воины или свора собак, что брешут из-за плетня?! Молчать, я сказал! – Кулак вновь грохнул по дереву, аж миски подскочили, а некоторые из них совсем развалились.

Воцарилась тишина, в которой слышалось прерывистое дыхание спорщиков. Урал встал, выпрямился – за спиной его грозно маячил двухметровый воевода – и спокойно сказал:

– Ярость свою, раж боевой приберегите для врагов. Скажу так: неволить никого не буду. Кто не хочет идти со мной – дело ваше. Никто вас не тронет. Но те, кто меня не бросит сейчас, в трудную минуту, они не пожалеют. Ибо осыплю вас дарами поистине царскими. – Он упрямо тряхнул своей густой гривой: – А сейчас идите и решайте. А потом приходите сюда – с оружием в руках. Срок вам – один палец.

Палец – это одно деление на солнечных часах, которые, к слову сказать, путешественник приметил во дворе. «То есть час», – с удовлетворением подумал Мамбетов. А это очень даже хорошо. Это на целый час приближает его к тому, чтобы навсегда покинуть этот мир и этих неистовых древних, которым он так опрометчиво предложил свою помощь.

Алгур повторил приказ царевича: вооружиться и быть готовыми, да чтоб по-быстрому, одна нога там – другая здесь. Сбор назначил возле своего дома.

Делать нечего – мужчины покивали, поднялись из-за стола и разошлись, судя по выражению лиц, несколько озадаченные. Лишь у четверых бронзовые от загара физиономии так и пылали отвагой и решимостью.

А Мамбу занимало другое: упоминание Уралом солнечных часов. Он задумался. Насколько он помнил, в древней Месопотамии использовали тень от воткнутой в землю палочки. Ползущую по земле тень они делили на двенадцать равных отрезков. И так вычисляли время. Вообще двенадцать, как и двадцать четыре, а еще шесть и шестьдесят – были их любимыми числами. Продвинутая для тех давних лет цивилизация – ничего не скажешь! И откуда они все это взяли: колесо, астрономию, часы и календарь и много чего еще? Вот ведь загадка!..

Из состояния задумчивости его вывел царевич, хлопнувший товарища по плечу:

– Ну как, Мамба, не передумал идти с нами?

Руслан еле удержался от недовольной гримасы, помянув про себя лукавого. Вот ведь черт рогатый – не иначе, бес надоумил его впрячься не в свою телегу! Но Руслан совладал со своими эмоциями и лишь усмехнулся в ответ:

– Отчего ж не пойти? Хорошую драчку и я люблю. Не ты один такой задира!..

Урал радостно расхохотался.

Руслан решил, пока суд да дело, взять нужные пробы для сколковских ученых и отснять небо. Пока он этим занимался, сторонники царевича уже собрались во дворе старосты и теперь дивились на манипуляции загадочного чужака. Воевода со знанием дела пояснил, что великий воин Мамба общается с богами, чтоб те, значит, благоволили в предстоящем деле им, а не врагам. Мол, это особые обряды, призванные умилостивить небожителей. Само собой, слышавший эту галиматью хрононавт своих новоприобретенных друзей в этом не разубеждал. Пусть его будет – дух воинский поднимет хотя б…

Когда закончил, у остальных все уже было готово. Пятнадцать человек – все как один, даже недовольный Римсин – были здесь. Запряженные онаграми и мулами повозки во главе с колесницей предводителя. Мужики почти все в броне, подпоясанные поясами с висящим на них оружием – мечами, палицами-булавами и боевыми топорами.

Кое у кого виднелись луки за спиной, колчаны со стрелами и даже дротики. В общем, экипировались со знанием дела. На повозках виднелись сложенные друг на друга большие деревянные щиты.

И это его сильно напрягло. Он ведь как рассчитывал: ну, древние вообще были очень трудные и нескорые на подъем. Пока еще воинов соберут, пока договорятся, что да как… Потом опять же – план должен быть, каким таким винтом хитрым они сумеют ввинтиться в гм-гм… в общем, в то самое место Зарикуму? А кстати…

Мамба подошел к Алгуру, спросил:

– Каков твой план, воевода? Как нам подобраться скрытно к дворцу и напасть внезапно?

Воевода знал как. Дал указание домочадцам. Те живенько принесли требуемое. Нашли же средь барахла…

– Вот, – ухмыльнулся Аргул, – наденьте на себя.

Всем участникам предстоящей вылазки раздали длинные балахоны – самые натуральные монашеские рясы с капюшонами. Напялив на себя долгополые хламиды, заговорщики, во-первых, разом превратились в жрецов, а во-вторых, скрыли оружие и доспехи. Щиты на повозках прикрыли шкурами.

Таков был план опытного военачальника: выдав себя за служителей культа, добраться до зиккурата, а от него уже рукой подать было до дворца. И войти в город Алгур планировал не через главные, южные ворота, а воспользоваться малоприметным восточным въездом. Там и охрана на входе была послабее.

Мамба про себя скрипнул зубами: все предусмотрел многоопытный вояка. При этом не мог не восхититься тактической мудростью воеводы. Но ему от этого легче не стало. Вообще-то он предполагал оставшиеся несколько часов перед возвращением где-то тихо отсидеться – желательно вдали от дворца, который предстояло штурмовать. Думал: вряд ли заговорщики успеют собраться и подготовиться за столь короткое время. Ан нет, успели, собаки древние!.. И теперь, черт возьми, и ему деваться некуда – соскочить уже не удастся. Самому гордость не позволит, да и не дадут ему уйти просто так. Свои же сообщники прирежут, если попытается дезертировать. Ну попал – как кур в ощип!

Теперь только на «стреляющее огнем» ружье вся надежда. Ну да, тактику нужно выбрать такую: он прячется за щитами, палит во врага, осуществляя поддержку огнем, стращая противника невиданным колдовством, убивающим с грохотом и пламенем на расстоянии. Глядишь, обделаются защитники дворца – и побегут, оружие побросав. Что им и нужно.

А повстанцы помолились своим богам и отправились в путь. Благо и ехать-то недалеко было.

У въезда в город их остановили стражники. Мамба, как и его спутники, при малейшей тревоге был готов наброситься на них и без промедления перерезать горло. Но все обошлось, Алгур, изображая из себя жреца, перебросился с охранниками несколькими фразами на аккадском, и те беспрепятственно пропустили караван повозок за городские стены.

Очутившись внутри, они направились по узким кривым улочкам в сторону центра города, туда, где располагались главные постройки – храм верховного бога Ассура и дворец наместника.

Когда подъехали к возвышающемуся над остальными зданиями зиккурату, предводитель кавалькады поднял руку, призывая всех остановиться. Он поманил за собой царевича:

– Пойдем попробуем договориться со святошами, – и обернулся к остальным: – будьте наготове. Если что-то пойдет не так, вы знаете, что нужно делать.

Мамба кивнул самому себе – он-то уж точно знал. Если жрецы пойдут в отказ, придется их всех мочить – прямо у них в сортире. А это уже будет походить больше на резню, чем на честное сражение. Неприятно, но иначе сорвется их и так рисковый план.

Впрочем, он зря волновался. Через какое-то время показались довольные командиры их диверсионного отряда, сопровождаемые несколькими старцами в богатых одеяниях. «Жрецы на нашей стороне», – успел шепнуть товарищу Урал. В следующую минуту во главе с самим верховным жрецом кортеж двинулся в сторону дворца.

«Архиканоник – это хорошая идея», – подумалось Руслану. Поначалу он отведет подозрения. А потом уже будет поздно. Главное, проникнуть во внутренний двор и сам дворец. Если даже подоспеют верные наместнику гвардейцы, повстанцы смогут забаррикадироваться в здании и держать оборону. А там и сподвижники подоспеют. Алгур еще перед отправкой доверительно сообщил, что послал гонцов верным людям в другие номы. Да и жрецы обещали поднять народ. Теперь все решала скорость и внезапность нападения.

13

Дворец представлял собой здание ненамного меньше зиккурата. Снаружи вместе с прилегающей к нему внутренней территорией он был обнесен высокой стеной из сырцового кирпича. Только одни ворота вели внутрь. Уже издалека было видно, что возле них слонялись вооруженные до зубов, закованные в броню стражники. Не меньше десятка. Мамбетов воспользовался биноклем, чтобы внимательно рассмотреть подъезд к воротам и тех, кто их охранял.

К дворцовому комплексу вела широкая дорога, пустынная в этот час. Возвышающийся в колеснице Алгур с ненавистью пробурчал:

– Дорогу смерти выстроил себе лугаль.

Стоящий рядом Мамбетов вопросительно уставился на него.

– Сейчас ты увидишь, – угрюмо произнес возничий.

И вскоре Руслан и впрямь увидел это. Они подъехали к длинной аллее, спешились. Но не деревья росли вдоль дороги. Отнюдь.

Жители Междуречья испокон веков испытывали дефицит древесины. Дерево было привозное и очень дорогое. Поэтому все, от домашней утвари до самих домов, старались изготавливать из тростника и смеси глины с асфальтом. Но здесь на дерево не поскупились. Ибо столбы из толстенных стволов высились длинной вереницей. И на них раскачивались похожие на тряпичных кукол обвисшие фигуры.

Превозмогая отвращение, Мамба подошел ближе и присмотрелся. Люди были мертвы. Подвешенные за руки, с раскрытыми в гримасе невыносимой муки ртами, они словно беззвучно вопили, призывая к пощаде. А может, и к отмщению.

Казалось, растянутые до предела конечности вот-вот оторвутся и безрукие тела мертвецов мешком рухнут на пыльную землю. Но они не падали. А вокруг уже вились большие черные мухи.

Руслан пошел вдоль этого страшного ряда, чувствуя, как его трясет. И он ничего не мог с этим поделать. Да и не хотел. Что-то менялось – не вокруг, нет. Реальность оставалась той же. В нем – внутри него переворачивался огромный холодный валун ненависти и боли.

Он достиг края дороги смерти и увидел такое, отчего ему окончательно стало плохо.

Укрепленный в постаменте медный гладкий кол в два человеческих роста. А на него, словно куропатка на вертел, была насажена обнаженная молодая женщина, девушка… Смуглая кожа, стройная фигура, копна длинных черных волос, свисающая с запрокинутой головы. А идущие вниз изо рта подсохшие густые подтеки были намного темнее кожи. Кровь, она всегда чернеет – со временем. И в довершение шока острие кола, мерзким жалом торчащее изо рта, указывало вверх – на равнодушное небо.

Словно мир потемнел, покачнулся и дрожа встал на место. Руслан попятился назад, усиленно глотая горькую тягучую слюну. Безумие обжигающе ударило в голову, окатило сознание холодной волной и превратилось в черное отчаяние. И осталось в мозгах – пожалуй, теперь навсегда.

Где-то на задворках сознания пульсировала мысль – понимание, что это иное время, иные нравы, иной мир… Он, житель постсоветской России, пришел сюда – проник! – из двадцать первого века. Совсем другая цивилизация. Хотя и у них, там, куда он вскоре должен вернуться, хватало зверств и жестокости. А для этого времени подобное вообще было в порядке вещей.

Чего только не насмотрелся он за время своих путешествий! Африканские повстанцы и азиатские партизаны, кровь, пепел пожарищ, взаимная ненависть племен и народов, умело натравливаемых друг на друга богатыми заокеанскими кровососами… Но такое!

Нет, разум не хотел мириться, не желал принимать, не собирался прощать. И отключить его было уже невозможно – поздно. Напротив, Руслан отпустил на волю чувства. И когда ярость переполнила его и затвердела, зазвенела как холодная сталь, Мамба потянул за рукоятку помповик, дослал патрон и, подготовив оружие к бою, сунул обратно. Затем извлек из заплечного рюкзачка снаряженный магазин и патроны с дробью на два перезаряда, распихал все по разгрузочным карманам универсального бронежилета. Проверил, как вынимается клинок из ножен на поясе. Меч выходил очень легко. Ну и порядок!

В этот момент к нему подошел Урал и, с восхищением разглядывая меч товарища, поцокал языком:

– Клинок из белого золота! Откуда он у тебя, Мамба? О таком оружии даже верховный лугаль Арианы не мечтал…

Мамба сказал, что сами боги подарили ему этот клинок. Иначе и не поймут ведь соратники. Он прекрасно помнил, что даже железные изделия были в то время большой редкостью, а уж о качественной углеродистой стали никто и знать не знал. В лучшем случае бронзовое оружие и доспехи, а то и вообще медь, камень да дерево – вот и вся технология.

Правда, чтобы проломить череп или выпустить кишки, той технологии было достаточно. Тогдашние кожаные да войлочные доспехи оставляли желать лучшего. Металлическая броня была дорогой, потому экипировались ею в основном лишь воины царя да всякая знать.

Вот, кстати, эти стражи на въезде в дворцовый двор – уж на их-то экипировку наместник царя не поскупился… А это значит, что нелегко будет их поразить заговорщикам. И уж тем более быстрого захвата не получится. А это плохо! Любая заминка в начале штурма может стоить им удачи во всем предприятии, а возможно, даже и самой жизни.

Так что, пожалуй, стоит воспользоваться не картечью, а пулями – такая мысль утвердилась в нем. Пуля она завсегда найдет себе дорогу к сердцу – сердцу врага, само собой! Эти их примитивные кольчуги да щиты ей, пуле, не помеха…

Он вновь достал помповик, перевел его на стрельбу патронами из магазина. «По херу мне ваша броня, уроды! – неожиданно зло выругался он про себя. – Каждый свою маслину поймает!»

Они расселись по повозкам и уже через несколько минут были возле ворот. Мамба успел глянуть на наручные часы, минуло три часа с тех пор, как он попал сюда. Что ж, за оставшееся время можно совершить что угодно – хоть революцию, хоть государственный переворот. Главное, проделать все с умом, чтоб и друзей не погубить понапрасну, и самому уцелеть…

И вернуться обратно!

14

Первой к воротам подкатила колесница с Алгуром и Мамбой. За ними следовала повозка со жрецами и Уралом в качестве возницы, потом все остальные. Жрецы направились вперед, к стражникам.

Воевода наклонился к уху товарища, негромко произнес:

– Мамба, вижу: у тебя броня чудная на теле. Но перед боем надень шлем.

Тот кивнул: какая-никакая, а защита. Голову стоит поберечь – она еще ох как пригодится…

Тем временем их люди сошли с повозок и встали рядом, готовые откинуть шкуры и схватить оружие и щиты. Жрецы принялись договариваться со стражей, Мамба сумел разобрать слова «дары правителю». Между делом он скользнул внимательным взглядом внутрь двора.

У самого дворца виднелся еще один отряд стражников. И на галерее наверху – вдоль фасада – застыли лучники. Руслан толкнул Алгура, незаметно указывая на стрелков, и в нескольких словах изложил свой план, скорректированный по месту. Вначале он выведет из строя выстрелами из своего оружия охрану на воротах. Затем группа повстанцев под прикрытием щитов устремится ко дворцу. Стрелы им будут не страшны – хрононавт решил воспользоваться тактическим приемом римлян, который назывался «черепаха». Щиты сверху, сбоку и перед собой будут прикрывать, словно черепаховый панцирь, ворвавшихся внутрь воинов. Так они добегут до дворца и окажутся вне зоны поражения стрелами. Одновременно пусть стрелки повстанцев обстреляют вражеских лучников.

Многоопытному вояке это понравилось. Он подозвал царевича, прошептал ему новый план атаки. Тот кивнул и пошел к другим объяснять их действия.

Жрецы закончили переговоры и направились к повозкам. Стража не разрешила въехать во двор, но позволила внести «дары» внутрь.

Вот сейчас – начнется!

Время словно сгустилось перед предстоящим боем. Руслан на мгновение застыл, словно внутренним взглядом охватывая все, что было до сего момента. Не всю жизнь, но начало событий, клубок которых начал распутываться с тех пор, как жизненный путь пересекся с сомалийскими пиратами.

Он, конечно, отдавал себе отчет в том, что и тогда и, в особенности, сейчас полез на рожон. И если в случае с захватом судна можно было еще оправдать безрассудство желанием помочь, то нынешняя его авантюра была чистой воды безумием.

Ему были даны четкие инструкции – не геройствовать, не ввязываться в конфликты, а продержаться шесть часов и вернуться живым и даже, по возможности, без единой царапины. Тогда сколковские боссы смогут щегольнуть перед руководством страны своим успешным проектом. Что касается самого хрононавта, то надо было быть полным идиотом, чтобы рисковать жизнью и своим здоровьем – и все ради чего?! Разве не могучий инстинкт самосохранения должен глушить все остальные – хоть мелкие, хоть возвышенные чувства? Тем более у человека, умеющего выживать в любых условиях…

Так почему же он, умный и дальновидный в общем-то мужик, ввязался в эту совершенно ненужную ему заварушку? Более того, еще и сам ее спровоцировал. Неужели детство в заднице заиграло, тяга к приключениям и аферам? Или это всегда сидело в нем – «безумству храбрых пою я песню»?..

Выходит, так. Потому и скитался всю жизнь по белу свету, пытаясь одержать верх над стихией, перебороть свой страх и выжить там, где большинству сделать это было трудно… или невозможно. Но в своих путешествиях отважный выживальщик старался все же не совать голову в пасть тигру. Он заранее все продумывал до мелочей – маршрут, экипировку, свои действия на случай форс-мажора… Старался предусмотреть все, что возможно, продумать модели поведения на каждый, даже непредвиденный случай.

И уж ни за какие коврижки не согласился бы участвовать в вооруженной вылазке – к примеру, в операции спецназа против бандформирования. А тут словно бес попутал. Не успел попасть в прошлое, как хмельная удаль и кураж ударили в голову и свернули мозги набок.

Вот укокошат его прямо тут, во дворце наместника Зарикума, или покалечат – и кому от этого радость будет? Уж точно не ему и не сколковцам. Ну ладно, семьей он так и не обзавелся. Но есть мать престарелая, есть родные, по всей стране раскиданные. Каково им будет представлять его хладный труп в запаянном цинковом гробу? Или встречать хрен знает откуда вернувшегося инвалида?..

Руслан понял, что еще мгновение, и он впрямь свихнется. Нет уж, лучше действовать, чем рыться в собственных мозгах, выворачивая их наизнанку. Он встряхнулся, заметил жест воеводы – сигнал к атаке и, скинув только мешавшую ему накидку, быстрым ковбойским движением выхватил дробовик.

Бах – передний стражник получил пулю в грудь и рухнул навзничь. Бабах – второй отлетел назад. Бах, бах, бах! Один за другим валились на землю очумевшие от неожиданности охранники Зарикума. Пять выстрелов – пять трупов.

Воспользовавшись замешательством охраны – причем в ужасе застыли и лучники наверху, повстанцы, освободившись от монашеских одеяний и быстро нахлобучив шлемы, сдернули шкуры, похватали оружие и щиты и бросились на врага.

Оставшиеся полдесятка стражей на входе были изрублены и заколоты в мгновение ока. И тут очнулись дворцовые лучники. Звонко запела тетива, и десяток стрел смертельными жалами устремились к нападавшим. Слаженным движением атакующие сгруппировались и накрылись щитами, как и посоветовал странный чужеземец, стреляющий огнем. Острые наконечники с громким стуком вонзились в обтянутое кожей дерево, да так и застряли в нем. Вражеские стрелки снова подняли луки, немедля произвели еще один залп. И вновь загрохотали стрелы по щитам. А воины Аргула медленно, но верно приближались к зданию.

Мамба в это время успел заменить магазин в помповике, передернул затвор, выглянул из-за стены и тут же отпрянул. Стрела вжикнула в сантиметре от уха. Хорошие стрелки, умелые… В этот момент прячущиеся за повозками лучники повстанцев вскочили и произвели ответный залп. Судя по стонам, в кого-то попали. Мамба воспользовался моментом и ринулся к «черепахе», под прикрытие щитов. Успел – прежде чем вновь засвистели стрелы.

Он протиснулся вперед, приготовился к стрельбе. Вовремя: стражники у дворцового входа атаковали штурмующих. Мамба выставил ствол, пальнул. Несшийся впереди дюжий воин кувыркнулся и уже не встал. Мамба передернул, нажал на спуск – еще один труп. Он успел высадить весь магазин, а за ним и картечь из подствольного патронника, положив немало врагов, прежде чем закипела рукопашная.