Текст книги "Чужой мир"

Автор книги: Александр Левченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Левченко Александр
Чужой мир

АЛЕКСАНДР ЛЕВЧЕНКО

ЧУЖОЙ МИР

фантастический рассказ

За открытым настежь окном медленно догорал предлинный июльский день. Вездесущие насекомые с любопытством заглядывали в комнату, но, попробовав прохладного кондициированного воздуха, ещё не успевшего полностью выветриться, с недовольным жужжанием убирались прочь. Сбитая с толку первым легким дуновением, большая цветистая бабочка немного изменила предыдущий курс и, неожиданно для самой себя оказавшись в помещении, уже совсем растерялась и села прямо на одну из трех металлических звездочек, выстроившихся рядышком на клочке плотной ткани с позолотой.

"Смотри, какая смелая!", – усмехнулся Генерал и, осторожно занеся руку, схватил непрошеную визитершу за крылышки. Та испуганно забилась, затрепетала в предчувствии неминуемой гибели, однако неожиданно получила свободу и радостно дала деру на улицу. "Видишь, даже этой бабочке судьба подарила неординарное событие, которое скрасит остаток её короткой жизни". Хозяин кабинета вздохнул и перевел взгляд на западную часть неба, медленно затягивающуюся темно-серой пеленой туч.

Да уж, раньше будущее виделось в совсем иных тонах, но грех было бы обвинять в чем-то собственную судьбу – она и так дала почти все, чего хотелось конкретно: и довольно высокую должность, и стойкое материальное благополучие, и двоих чудесных детей – сына и доченьку. В чем же упрекнешь её теперь, когда выяснилось, что счастье – совсем не в том, чтобы руководить большим научно-исследовательским полигоном или проводить отпуск на Канарских островах, даже если мало кто из твоих знакомых может позволить себе подобное. Но в чем же тогда оно, это счастье?

Посвежевший ветерок дохнул в лицо чем-то новым. "Похоже, надвигается гроза, – отметил Генерал. – Давно уже пора освежить землю...". Он попробовал изменить надоедливую тему, направить мысли в другое русло, однако те упрямо возвращались к старому. Так в чем же состоит счастье? Может, в том, чтобы хоть иногда вырываться из серых тисков будничности?

Взять, скажем, Фила. Для него должность заведующего известной лабораторией – всего лишь инструмент, с помощью которого он старается пробиться сквозь толстый нарост уже известных законов и явлений к нежным, ещё неразгаданным пластам научной Истины. Нужно отдать давнему другу должное, ему все-таки удалось осуществить свою заветную мечту, и сегодня ночью он, наверное, не будет спать, дожидаясь завтрашних испытаний... Его жизнь постоянно проходит по границе между будничным и необыкновенным, но чувствует ли он себя счастливым? А, может, для этого нужно сделать что-то немножечко больше – такое, что оставило бы свой след в Истории?

Еще один порыв ветра задул в комнату немного пыли, и Генерал, подойдя к окну, закрыл обе внешние створки. Потом возвратился к столу и уже протянул руку к небольшой панели, чтобы снова включить кондиционер, когда неожиданно тишину разорвал короткий телефонный сигнал. Рука замерла на полпути и через миг потянулась к красному аппарату прямой связи с дежурным по полигону.

– Я слушаю, – спокойно сказал Генерал в трубку. На его памяти этот канал связи срабатывал дважды, и оба раза причины оказывались просто-таки мелочными.

– Господин генерал... – голос дежурного прерывался от волнения, транспортный вертолет с "изделием" на борту потерпел катастрофу...

– Как?!! – Генерал едва не выпустил трубку из рук. – Где, почему?!!

– Место падения – квадрат 15-09, это неподалеку от Среднего кольца охраны, в пяти километрах от КПП номер 107, – чувствовалось, что в кресле дежурного сидит явный новичок этого дела. – Причина катастрофы – взрыв на борту... на высоте четыреста пятьдесят метров...

– Какой взрыв?! "Изделия"?!!

– Кажется, нет... по крайней мере...

– Как только вам перестанет казаться, немедленно дадите точную информацию! – раздраженно оборвал дежурного Генерал. – А пока что организуйте быстрейшую эвакуацию нарядов Среднего и Внутреннего колец и... словом, всех, кто там внутри.

– Объявлять общую тревогу? – голос в трубке был до края растерянным.

– Нет!! – отрезал Генерал несколько резче, чем это было необходимо, и сразу же скривился в укор самому себе. – Используйте только дежурные подразделения и собственные возможности нарядов, – прибавил уже мягче. – И вообще... старайтесь создавать как можно меньше шума.

Он опустил красную трубку на рычаг, запуская в действие громоздкую, но безотказно-неудержимую военную машину, поднял соседнюю и слегка постучал пальцами по сенсорным кнопкам.

– Алло, это ты, Макс? – отозвался через секунду усталый голос.

– Ты меня уже по дыханию узнаешь, – мрачно пошутил Генерал. – Вот что, Фил: бери генерального и во весь дух мчи ко мне. Через четверть часа я должен быть на ЦПУ.

– А что произошло? – в трубке хорошо слышалось, как потяжелело дыхание Ученого.

– Мои ребята разбили Ваше "изделие" на Среднем кольце.

– Боже мой, а как генератор?! Он... сработал?!!

– Пока что нет... кажется, – Генерал хмыкнул, употребив это нелюбимое каждому настоящему военному слово. – Итак, я жду.

Он решительно закончил разговор, повернулся немного вправо и, включив компьютер, опустил руки на клавиатуру. На экране дисплея промелькнула заставка, красный прямоугольник селекции забегал по командам главного меню и наконец остановился на слове "эвакуация". Если бы сейчас кто спросил Генерала, зачем он методически, страница за страницей, но не вникая в содержание, просматривает план частичной эвакуации, маршруты, списки объектов, то он едва ли смог бы дать осмысленный ответ. Возможно, это было просто обычной реакцией человека в его положении.

И вдруг... рука на клавиатуре замерла. "Обратно, обратно!" Что-то в этом потоке информации, какая-то небольшая деталь не позволяла бездумно пройти дальше. Генерал вернул на экран предыдущую страницу, потом ещё одну и все понял: в списке объектов Среднего кольца недоставало строки "Контрольно-пропускной пункт № 115".

"У-ух... в-вашу... разгильдяи чертовы!" – во внезапном приступе бессильной злости изо всех сил треснул кулаком по столу. Кто-то из обслуживающего персонала компьютерной сети поленился ввести в базу данных пока что не функционирующий объект, не имеющий ещё всех атрибутов КПП. Но сейчас там почти наверняка находятся люди, о которых эвакуаторы могут просто ничего не знать! "Эх, разгильдяйство, кругом одно разгильдяйство!" скрипнул зубами Генерал и потянулся к красному телефону.

Однако рука остановилась на полпути. "Обожди, не вмешивайся в чужие дела" – неслышно, но выразительно промолвил какой-то голос. "Как это чужие?! – сразу же попытался возмутиться Генерал. – Ведь это мой полигон!". Но негодование почему-то выходило ненастоящим, фальшивым, как будто внутреннее "я" уже успело сговориться с тем циничным голосом, который непринужденно продолжал: "Эвакуацией занимается дежурный, он должен знать обо всем". Обескураженная часть сознания – "начальник полигона" продолжала сопротивляться, стремясь убедить оппонента уже не словами, а каким-то клубком невыразительных отрывистых мыслей, где были и упоминание о неопытности дежурного, и обычное ворчание относительно разгильдяйства, и попытка сделать акцент на моральной стороне дела: "Там же люди!", но "циник", не вступая в дискуссию, отделался коротким: "Пусть все идет само по себе".

Генерал энергично тряхнул головой, словно надеялся вытрясти из неё самозванного претендента на руководящую роль, и с удивлением уставился на свою неподвижную правую руку, стремясь понять, что же это за сила препятствует ей взять трубку. Где-то в глубинах подсознания блуждали туманные объяснения, какие-то невыразительные намеки на скрытые мотивы, но, странная вещь: малейшая их попытка подняться выше немедленно блокировалась паническими возражениями: "Что за бредни!", "Это же просто бессмыслица!". Чтобы окончательно разделаться с этим, достаточно было одного-единственного движения, и Генерал уже почти решился на него, когда неожиданно в коридоре послышался шум.

Обитая дерматином дверь открылась резко, словно от удара, и в комнату ворвался разгоряченный Фил. Его спутник вошел следом и, притворив за собой дверь, уставился тяжелым взглядом в хозяина кабинета. Оба визитера молчали, но если на каменном лице Конструктора было невозможно что-либо прочесть, то горящее лицо Ученого выражало такой четкий вопрос, что, казалось, присмотрись повнимательней – и на красных щеках и лбу начнут проступать буквы.

Генерал коротко пересказал донесение дежурного, и в комнате снова повисла давящая тишина. "Мог бы предложить гостям присесть", – промелькнула ворчливая мысль, но она почему-то показалась столь неуместной в данной ситуации, что Генерал признал за лучшее встать самому.

– Мне нужна от вас максимально достоверная информация о надежности "изделия", – сказал он и повернулся к Конструктору. Тот лишь на какой-то миг отвел глаза в сторону, но и этого было вполне достаточно. "Эх, рецидивы прошлого, чтобы вам... – мысленно ругнулся Генерал. – Уже столько времени прошло, а все никак не избавимся...". Встретившись с непонимающим взглядом приятеля, он нехотя объяснил:

– Нужно определиться с эвакуацией экипажа вертолета и сопровождающих, хотя... – и дальше лишь выразительно покачал головой.

– Как это определиться, Макс?! – сразу же негодующе воскликнул Ученый. – Неужели ты можешь их там оставить? Немедленно посылай спасательную команду!

– Как у тебя все просто! – снова покачал головой Генерал. – А мне, кроме голых эмоций, ещё необходимо учесть, что шансы потерпевших практически нулевые, а лететь за ними к вашему ужасному генератору должны молодые здоровые ребята...

– "Изделие" имеет шесть блокирующих систем, – как-то через силу, словно выдавливая из себя слова, отозвался Конструктор, – но задействованы только три: две механические и электромагнитная...

Ученый перевел на него исполненный страха взгляд, а Генерал сердито засопел и повернулся к окну, где голубой клочок неба быстро таял под натиском сплошного занавеса темно-серых туч.

– Хорошо, – вздохнул он, – обсудим ещё по дороге. Нас, наверное, уже ждут на ЦПУ.

Хотя к центральному пункту управления было всего лишь минут пять ходу, эта небольшая отсрочка немного ослабила общую скованность. Ученый вместе с Конструктором уже наполовину повернулись к двери, а Генерал почти обошел свой стол, когда неожиданно снова зазвонил телефон. Все мигом оцепенели в тревожном предчувствии какой-то беды. Наконец Генерал коротко хмыкнул, бросил на аппарат укоризненный взгляд и медленно поднял красную трубку.

– Слушаю...

– Господин генерал, – слова дежурного, казалось, густели прямо во рту, – полминуты назад "изделие" сработало...

– По-оня-а-атно, – протянул Генерал после короткой паузы, – понятно. Сейчас я подойду сам...

– Извините, господин генерал, – неожиданно оборвал его дежурный своим загустевшим голосом, – но это ещё не все. На КПП номер сто пятнадцать осталось двое людей...

Наверное, нормальной человеческой реакцией на такое сообщение было бы сразу схватиться за голову, воскликнуть что-то отчаянное, потребовать немедленных объяснений или хотя бы круто, от души выругаться, однако Генерал всего лишь хрипло спросил:

– Это... далеко?

– Два с половиной километра...

Удары грома все чаще разрывали в клочья грозовую прелюдию ветра за окном и уже не привлекали к себе особого внимания, но этот звук почему-то заставил Лейтенанта поднять голову от электронных внутренностей пульта связи и прислушаться.

– Ты слышал, сержант? – обратился он за поддержкой к своему подчиненному, молодому русоволосому парню.

– Если Вы о чем-то необычном, то нет, – пожал плечами тот, ответив начальнику удивленным взглядом.

Лейтенант хмыкнул себе в нос и попробовал вернуться к работе, но словно какая-то внешняя сила опять подняла его от стола и потянула к окну.

– Твою бабушку! – вдруг аж присвистнул он и бросился к двери, с ходу обронив оторопевшему Сержанту: – Вертолет падает!

Парень перепугано ахнул и через миг двинулся следом, но не успел ещё Лейтенант с разбега навалиться на дверь, как помещение легко тряхнуло, и откуда-то извне донесся странный приглушенный грохот.

– Разбился! – выскочив наружу, коротко выдохнул Лейтенант и замер в нескольких шагах от КПП, не сводя глаз с темного клубка дыма и пыли, подымающегося вверх в двух-трех километрах от них. Сержант стоял рядом молча и лишь тяжело дышал.

– Нужно бежать туда! – принял решение Лейтенант и уже сделал шаг вперед, бросая взгляд в сторону Сержанта, однако тот даже не сдвинулся с места.

– Господин лейтенант, мы не имеем права оставлять КПП! – с какими-то просящими нотками в голосе возразил он.

– Ты что, парень, ошалел?! – Лейтенант резко остановился и, повернувшись всем телом, недоуменно уставился в своего подчиненного.

– Но ведь Устав запрещает... – начал оправдываться Сержант, однако под пронзительным взглядом начальника растерялся и подавленно смолк.

– В задницу мне твой Устав, когда рядом гибнут люди!! – гаркнул Лейтенант. – Хорошо! Если так, то я бегу один, а ты сиди здесь и учи Устав! Наизусть! Когда вернусь, я тебя поспрашиваю!!!

– Господин лейтенант! – казалось, Сержант сейчас заплачет, но Лейтенант лишь махнул рукой и бросился бегом к месту катастрофы.

Через полкилометра он начал жалеть, что в последнее время пренебрегал физической подготовкой. В ногах появилась слабость, в правом боку начало легонько покалывать, а тут ещё этот проклятый ветер в лицо, временами становящийся похожим на упругую невидимую стенку! Злость на беднягу-сержанта, переполнявшая душу какую-то минуту назад, исчезла без следа, и когда тот через несколько сотен метров появился рядом и на ходу протянул ремень с кобурой, Лейтенант отозвался даже несколько виновато:

– Спасибо, сержант!.. Оружие нельзя оставлять ни в коем случае... И вообще ты также прав... Устав нужно уважать... но в жизни бывают... особые обстоятельства...

Ветер швырнул в лицо первые, ещё мелкие капли дождя, и вместе с этим в воздухе появился легкий запах горелого. Это невольно заставило обоих ускорить бег, хотя Сержанту сейчас все давалось явно через силу. "Он боится, – мысленно заметил Лейтенант, – он безумно боится того, что вскоре увидит".

А картина, вырисовывающаяся на их глазах, и в самом деле была не слишком приятной. Искореженный, сплющенный с носа и сторон корпус темнел рваными дырами окон и иллюминаторов и грязными пятнами закопченной обшивки, неподалеку хвостовая часть с обломанными лопастями винта вздымалась над степью, будто корма странного судна, затонувшего на мели, а вокруг какие-то куски металла, пластмассы, резины, обломки стекла и жирные лужи. И ещё кое-где – тусклые языки пламени, которые, казалось, лижут голое железо, сердито шипя под первыми густыми струями дождя.

До цели оставалось всего лишь сотни две метров, когда в специфическом букете запахов, доносимых ветром с места катастрофы, появился ещё один оттенок. Сержант неожиданно отчаянно застонал и, закрыв лицо руками, резко сбавил ход, и Лейтенант помчался дальше один.

Ему понадобилось совсем немного времени, чтобы все понять. Тем ребятам, которые находились в вертолете, не могло помочь уже ничто. Лейтенант постоял немного возле обезображенного фюзеляжа, бездумно смотря на покромсанные двери, тяжело вздохнул и стал оглядываться в поисках Сержанта. А тот неподвижно замер неподалеку и безотрывно смотрел на какой-то небольшой темный предмет, в котором только вблизи можно было распознать оторванную по локоть человеческую руку. Сам её вид и все тот же тошнотворный запах жженого мяса почти физически отталкивали прочь, но что-то ещё более сильное не позволяло парню даже пошевелиться.

– Идем, сержант, – обнял его за плечи Лейтенант, – наша помощь здесь уже никому не понадобится.

Парень медленно отвел взгляд от руки и уставился в начальника широко раскрытыми глазами, в которых застыла сложная смесь недоверия, удивления, отчаяния, ужаса и ещё черт знает чего. Сейчас он так походил на несправедливо обиженного ребенка, что Лейтенант даже почувствовал что-то похожее на угрызения совести...

Неожиданная вспышка молнии была столь ослепительной, а удар грома прямехонько над головой таким оглушительным, что Лейтенант так и не понял, то ли в самом деле над степью пронесся короткий удивительный звук, который невозможно даже описать словами, то ли это просто отозвался в ушах мощный грозовой разряд. Чисто механически он повернулся к Сержанту за помощью, но тут же понял обреченность своего намерения.

– Идем отсюда, сержант, – повторил он, – нужно сообщить о катастрофе на сто седьмой.

Парень, все ещё находясь в трансе, ответил ему мутным взглядом, и Лейтенант, жестко скомандовав: "Сержант, за мной... бегом марш!", пустился трусцой в направлении соседнего КПП.

Всю дорогу он старался ничего не думать, и это ему удавалось без особых усилий, но избавиться от гнетущего самочувствия было уже выше человеческих сил. И когда внутри почему-то стало нарастать подсознательное ощущение тревоги, Лейтенант не обращал на него внимания до тех пор, пока в голову молнией не ударило: "Вездеход!".

Небольшая вертлявая автомашина исчезла из своего постоянного места возле КПП № 107. В принципе в этом не было чего-то уж слишком необыкновенного, но какая-то мощная волна подхватила Лейтенанта и понесла вперед с максимально возможной скоростью. И когда он одним прыжком преодолел пять ступенек, толкнул незапертую дверь и очутился в помещении, в животе вдруг что-то оборвалось: на КПП не было никого!

Сержант появился через несколько секунд и, недоверчиво оглядевшись вокруг, протянул:

– А-а... где же наряд?

Вместо ответа Лейтенант бросился к пульту и стал лихорадочно давить на кнопку вызова дежурного по Кольцу. Прошло десять секунд, полминуты, минута, вторая, но индикатор связи так ни разу и не мигнул, и небольшая зеленая лампочка продолжала одиноко гореть на панели.

– Господин лейтенант, что это все означает? – Сержант, кажется, уже вернулся к нормальному, с поправкой на ситуацию, состоянию.

– Это может означать лишь одно, – Лейтенант медленно обернулся к нему, – что на всем Среднем кольце остались только мы с тобой.

– Но почему?!!

Лейтенант молча пожал плечами.

– Не знаю. Нужно подождать до завтра.

– Как?! Вы хотите остаться здесь?!!

– А у тебя есть другие предложения? – Лейтенанта немного сбила с толку такая реакция парня. – Хочешь ночевать в поле под дождем?

– Господин лейтенант, мы должны немедленно оставить Кольцо, как и все остальные! Неужели вы думаете, что они сделали это без достаточно уважительных причин?!

– Но мы можем спуститься в подвал, там абсолютно надежно. Да и, наконец, куда, в каком направлении нам идти?

– К Внешнему кольцу, куда же еще?! Я подозреваю, что у них что-то там сорвалось с очередным испытанием, и они эвакуировали все наше Кольцо! Господин лейтенант, нам нельзя терять времени!

В глазах Сержанта начал появляться нездоровый блеск, однако Лейтенанта убедило другое: в словах парня и в самом деле было что-то такое, от чего никак нельзя просто отмахнуться.

– Хорошо, – сказал он, – идем!

Они вышли наружу, какое-то время решая, стоит ли разблокировать и отворять ворота, но в конце концов просто перелезли через них и побрели по дороге. Сержант время от времени делал попытки ускорить шаг, однако невозмутимость Лейтенанта охлаждала его порывы значительно эффективнее, чем водяные потоки, льющиеся сверху. А самого Лейтенанта с такой же периодичностью охватывало раздражение от мысли, что он поддался паническим призывам своего подчиненного и вместо того, чтобы сидеть в сухом подвале КПП, должен плестись под дождем неизвестно куда. Вокруг медленно густели сумерки, потом стемнело совсем, а они продолжали идти вперед, скорее интуитивно чувствуя свою пространственную близость, чем видя друг друга, и постепенно с головой погружались в собственный небольшой мир, который имел все меньше и меньше общего с реальностью.

Однако в какое-то мгновение Лейтенант смог все же почувствовать, что вокруг что-то изменилось. Вернувшись к действительности, он не сразу узнал в тех новых звуках шум деревьев, но наконец понял, что они находятся в лесу, и окликнул своего спутника:

– Эй, сержант, ты где?

– Я здесь, господин лейтенант, – отозвался тот где-то совсем близко. Может, передохнем немного?

– Давай, – согласился Лейтенант, – присядем минут на десять.

Они сошли с дороги, на ощупь добрались до какого-то широченного дерева и, опустившись под ним, тут же погрузились в тяжелый беспробудный сон.

Проснулся Лейтенант от стойкого ощущения какого-то дискомфорта и, глубоко вдохнув прохладный утренний воздух, понял его причину: ремень был почему-то затянут несколько туже, чем обычно. "Кажется, я за эту ночь основательно потолстел", – мысленно усмехнулся он сам себе. Избавившись от неудобства, перевел взгляд на Сержанта, и тот, будто кожей почувствовав, что на него смотрят, открыл глаза.

– Доброе утро, господин лейтенант! – поздоровался он и сразу же потянулся рукой к ремню.

– Доброе утро, сержант! – ответил Лейтенант, с удивлением следя за манипуляциями парня. – Ты что, также потолстел? Я вижу, вечерние прогулки под дождем одинаково благотворно влияют на нас обоих.

Вспомнив вчерашнее ненастье, Лейтенант поднял голову, увидел сквозь ветви залитые солнечным светом верхушки деревьев, чистое голубое небо и, удовлетворенно хмыкнув, поднялся на ноги. И вмиг беспокойство с новой силой охватило его: он почувствовал, как рубашка плотно обтянула спину и как затрещали нити во швах. Это уже было серьезнее, чем чуть сильнее затянутый ремень.

– Ой! – неожиданно воскликнул Сержант. Он уже поднялся сам и тоже недовольно крутил плечами, однако этот вскрик касался явно чего-то другого. Лейтенант проследил за взглядом парня и впервые обратил внимание на то, что их окружало.

– Бр-р-р! – тряхнул головой он, осмотрев ветку, свесившуюся перед самым его носом. – Что за чертовщина?!

Трудно было указать на какие-то конкретные отклонения от нормы, однако сомнений в том, что в этой дубовой веточке что-то не так, не оставалось никаких. Лейтенант перешел к соседнему дереву, потом к ещё одному, склонился над кустом и наконец выпрямился с недоуменным видом: повсюду он находил все те же неуловимые, но вместе с тем бесспорные изменения.

– Что бы это могло быть, господин лейтенант? – бросился к нему испуганный Сержант.

– Это может быть как раз то, о чем ты вчера предупреждал, – мрачно ответил Лейтенант, – только произошло оно не на Кольце, а здесь, куда мы так предусмотрительно забрели... А, может, и там также. – Он минутку помолчал и вдруг взорвался злостью: – Проклятый дождь! Это, наверное, все из-за него!

– Что же теперь будет с нами? – пролепетал Сержант, бледнея просто-таки на глазах.

– Не паникуй преждевременно, парень, – стремясь ободрить товарища, Лейтенант делал над собой немалое усилие, поскольку и сам был близким к отчаянию. – Наилучшим в нашем положении, я думаю, будет вернуться на сто седьмой и попробовать связаться с кем-нибудь. Не исключено также, что нас там уже и ждут. Вот такое мое предложение. Ты с ним согласен?

Бледный Сержант беззвучно кивнул головой, и они, выбравшись на дорогу, отправились обратно к Кольцу ускоренным шагом, время от времени откровенно переходя на легкий бег. Как оказалось, вчера вечером ими был преодолен хороший отрезок пути, и теперь Лейтенант мысленно проклинал себя за преступную податливость.

Надежды на то, что их уже ждут, развеялись ещё на далеких подступах к КПП. Оставалась одна призрачная надежда – на установление связи с соседями или дежурным по Кольцу, однако и ей не судилось долго жить. Неудача так удручающе подействовала на Лейтенанта, что ему уже начало казаться, будто бы и само помещение КПП за время их отсутствия неуловимо изменилось, но он сразу же убедил себя в полнейшей абсурдности такой мысли и вместе с Сержантом поспешил выйти наружу.

Оказавшись за дверью, парень неожиданно бросился куда-то за угол.

– Господин лейтенант! – закричал он через секунду. – Господин лейтенант, идите сюда!

Лейтенант сделал несколько шагов в сторону и увидел Сержанта наклоненным над небольшим кустиком смородины.

– Смотрите, господин лейтенант, он почти совсем нормальный! счастливо провозгласил парень, с нежностью проводя рукой по омытой ливнем листве.

– В самом деле, практически совсем нормальный куст, – Лейтенанта охватило то же самое непонятное в их положении радостное чувство. По-видимому, как раз в этом районе проходит граница зоны загрязнения.

На какой-то миг в его голове промелькнула мысль упрекнуть Сержанта за вчерашнее, но он сразу же отбросил её. Взамен, видя, как парень сорвал чудом уцелевшую в таком месте ягодку и торопливо несет её к роту, уже приготовился предостеречь товарища, но внезапно сам почувствовал такое непреодолимое, животное ощущение голода, что даже поразился, как это мог раньше его не замечать.

– Послушай, сержант, ты не хотел бы немного перекусить? – осторожно поинтересовался он.

Тот тяжело вздохнул и поднял на Лейтенанта страдальческий взгляд.

– Спрашиваете...

– Тогда идем что-нибудь поищем.

Они вернулись в помещение, зашли в комнату отдыха и тут же радостно вскрикнули. Бесспорно, приказ об эвакуации застал наряд за ужином! По всему столу в полнейшем беспорядке лежали ложки, кружки, куски хлеба, фляги и жестяные баночки с консервами. Правда, подавляющее большинство из них оказались открытыми и даже начатыми, но строить сейчас из себя слишком культурных людей было уже выше их сил, и оба без лишних церемоний принялись за завтрак. В одной из фляг Лейтенант отыскал остатки домашнего вина и, иронически хмыкнув, по-братски поделился находкой с товарищем.

– Странный какой-то привкус в этой каши, – отозвался Сержант спустя некоторое время. – Еще никогда не чувствовал такого.

– Однако это не помешало тебе умять целых три обычных порции, засмеялся Лейтенант, который сам съел никак не меньше и тоже обратил внимание на этот непривычный вкус.

Покончив с завтраком, они некоторое время посидели молча, тяжело опершись локтями на стол, и вдруг, улыбнувшись друг другу, ещё немного распустили ремни.

– Ну что, сержант, – промолвил наконец Лейтенант, – нужно двигаться дальше. Я думаю, лучше всего будет идти от нашего КПП по грунтовой дороге, ведущей к Внешнему кольцу почти перпендикулярно этой. Ты как на это смотришь?

– Полностью согласен, – закивал головой Сержант.

Они собрали остатки продуктов в скрученный из какой-то тряпки узелок, договорившись поочередно нести его, и двинулись к выходу. По дороге к своему КПП оба тщательно отводили взгляды от того места, где вчера произошла катастрофа, но вместе с тем подсознательно тянулись к узенькой полоске кустарников, растущих неподалеку. И лишь убедившись, что кусты здесь уже совершенно обычные, повеселели и сразу ускорили шаг. Добравшись до сто пятнадцатого, привычно перелезли через ворота, что, правда, стоило Лейтенанту треснувшей на спине рубашки, а Сержанту – разодранных в самом деликатном месте брюк, и двинулись дальше по едва заметной грунтовой дороге.

Как ни старался Лейтенант как можно меньше думать обо всем случившемся с ними, все же никак не мог преодолеть себя. Легкое, почти беззаботное расположение духа куда-то исчезло, словно и не бывало, и мысли теперь постоянно кружились вокруг катастрофы и загадочной эвакуации Среднего кольца. Можно ещё догадываться, почему их не забрали с незавершенного и поэтому, скорее всего, забытого объекта, но почему не разыскивают сейчас, когда их отсутствие, без сомнения, обнаружилось, а сама опасность локализовалась, было совершенно непонятно. Сержанта, судя с его вида, также донимали подобные мысли, а кроме них – ещё и безжалостно палящее солнце, и он раз за разом облизывал пересохшие губы. Где-то вдали появилась и начала расти ровненькая полоска лесопосадки, и Лейтенант уже стал представлять себе будущий отдых и своих полфляги воды, когда справа неожиданно появилось что-то похожее на неширокую канаву.

– Черт побери, здесь же по карте – ручей! – вспомнил Лейтенант, хлопнув себя рукой по бедру.

Вместе с Сержантом он бросился к ручейку, погрузил иссушенные жаждой губы в воду и пил, пил до тех пор, пока не услышал выразительное:

– О Господи!

Сержантов голос промолвил этим таким тоном, что Лейтенант порывисто поднял голову и... вдруг замер. На противоположной стороне ручья, где под берегом вытыкались из воды жиденькие зеленые кустики, его взгляд обнаружил деталь, от которой по спине забегали холодные мурашки: то, что сознание привычно восприняло как осоку, было чем-то немного другим. И не просто другим – чужим...

– Сержант, – промолвил он хриплым голосом и закашлялся. – Сержант, продолжил через несколько секунд, – это какая-то ошибка. Вон растет лесополоса, там все должно быть в порядке.

Однако сам Лейтенант не верил в собственные слова ещё с начала, и каждый шаг, приближающий деревья, все крепче утверждал его в мысли, что никакой ошибки нет. И когда это стало очевидным и непреложным фактом, он внезапно лишился последних сил и беззвучно рухнул в траву, а Сержант, упав рядом, забился в истерических рыданиях.

"Какая ты могущественная и загадочная, Мать-природа, – медленно прошла сквозь сознание первая оформленная словами мысль. – Какая ты милосердная и вместе с тем жестокая к своим детям". Чувствуя в себе полнейшую опустошенность, Лейтенант сел, осмотрелся вокруг и похлопал по спине неподвижно застывшего Сержанта.

– Нервы, нервы, парень... Мы с тобой были напряжены, как два взведенных курка... Но ведь это все ещё ничего не значит, ведь нам с тобой совершенно неизвестны размеры и форма района загрязнения. Не понимаю, почему мы вдруг решили, что здесь должно быть чисто...

Сержант продолжал лежать, никак не реагируя на слова Лейтенанта, и тот, усмехнувшись, неожиданно спросил:

– Послушай, сержант, а тебя как звать?

Парень зашевелился, поднял голову, медленно сел и лишь тогда нехотя ответил:

– Виктор.

– Виктор... Если мне не изменяет память, у древних римлян это слово означало "Победитель". Не так ли?

Сержант понуро кивнул головой.

– Вот видишь, а ты уже совсем раскис. Выше нос, Виктор, мы должны победить...

– Господин лейтенант, – прервал воспитательную работу Сержант, давайте вернемся обратно...

Лейтенант понимающе вздохнул, и они отправились в обратный путь. Идти постепенно почему-то становило все тяжелее и тяжелее, но сознание было охвачено таким смертельным равнодушием, что лишь тогда, когда на горизонте появилась крохотное пятно КПП, Лейтенант наконец понял причину.

– Хотел бы я знать, какой это гадостью нас облило? – процедил он сквозь зубы. – Не знаю, как ты, Виктор, но я буду раздеваться.