Текст книги "Инсталляция (СИ)"

Автор книги: Александр Лебедев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

Глава 6

Руслан привел Светлану в одноэтажный гараж на окраине Москвы.

– Пока здесь самое безопасное место, – сказал парень.

Если не считать запаха бензина, то место было вполне пригодным для жилья.

Здесь находилась старая “Волга”, сиденья которой заменяли мягкий уголок. В гараже оставалось много свободного места, не смотря на гору старой мебели и различного утиля: от лыж до приемника.

– Устраивайся поудобнее, будь как дома, – предложил Руслан.

– С милым рай и в шалаше. – ответила Светлана.

– Я схожу куплю что-нибудь поесть.

– Можно, я пойду с тобой?

– Не думаю, что это хорошая идея.

Руслан ушел, а девушка стала изучать старые вещи. Она включила приемник, который, как ни странно, оказался исправен и под беззубую песенку Шуры, перекладывала старые журналы с одного места в другое. Не найдя ничего интересного, Светлана забралась в машину и открыла бардачок. Там оказался путеводитель по Москве и московской области и куча ненужной и непонятно как попавшей сюда мелочи. Девушка забралась на заднее сидение и приступила к изучению дорожных развязок. За этим занятием ее и застал толстый седой мужчина лет пятидесяти.

– Изучаем? – приветствовал он девушку.

– Здравствуйте, девочки, – сказала Светлана, хлопая путеводителем.

– Не рада меня видеть?

– Пока еще не знаю.

– А мне любо дорого посмотреть: така гарна дивчина, да у мени в гостях.

– А вы кто дяденька будете?

– Я – Мыкола.

– И этот гараж, я так понимаю, ваш?

– Разумеется.

– А Руслана вы, конечно, не знаете?

– Почему не знаю? Знаю. Хороший хлопец. Он зараз будет. А вот и он.

Появившийся Руслан бросил вопросительный взгляд на Светлану.

– Ничего, – ответила девушка, – мы уже познакомились.

Мыкола как то ловко соорудил из разобранной мебели стол и установили рядом импровизированную лавку.

– Сидай, Светланка, будем вечорить, – пригласил он девушку.

– Так вроде вечорить ще рано.

– А мы только садимся – горилка е, сало е, или ты куда то торопишься?

Мужчина разворачивал бумажные пакеты с вареным картофелем, зеленью, ноздреватым ржаным хлебом, от которого потянуло деревенским духом. Руслан поставил на стол бутылку водки с плавающим внутри перчиком.

– О. Гарна перцовка, – одобрил Мыкола.

Он налил по четверти в три граненых стакана.

– Чин, чин, Светик, – парень достал банку шпрот и положил на нее лимон.

– Ах ты, скотинка, – улыбнулась Светлана, подсаживаясь.

Руслан открыл банку консервов и соорудил из шпрот и лимона бутерброд.

– Чудни вы, хлопцы, – сказал Микола, – и закуска у вас чудная. Берите цибулю, сало – вот еда.

– Мыкола, – обратился Руслан, – а ты попробуй, закуси бутербродом.

– Ни, хлопци, я сало им.

– Мыкола, уважь. Это Света сама придумала.

– Ну, раз Света, – Микола осторожно взял бутерброд, а другой рукой поднял стакан, – за наше дило.

– Дело? – удивилась Светлана.

– Пей, пей, – успокоил Руслан, – потом расскажу.

Мужчины опрокинули стаканы, а Светлана отпила глоток и аккуратно поставила стакан на место.

Мыкола довольно крякнул:

– Гарна горилка.

– Гарна, – согласился Руслан.

– Между первой и второй пуля не должна пролететь, – заявил Мыкола.

Руслан налил на два пальца и поднял свой стакан:

– За что выпьем, Мыкола?

– Чтоб наши диты паровоза не боялысь

– Какого паровоза? – не поняла Светлана.

– А всих.

Мыкола снова довольно крякнул, но от комментариев воздержался.

– Так какое дело? – спросила Светлана.

– Наше дело, – пояснил Руслан.

– Ты имеешь в виду документы?

– Да. Мыкола, нам поможет.

– Каким образом? – спросила девушка.

– Ну, во-первых, он предоставил нам убежище, где нас никто не найдет. А во-вторых, сможет узнать, где находятся мои документы.

– Он что Господь Бог?

– Нет, Светланка, – вмешался в разговор Мыкола, – я хохол, а это иногда даже полезнее.

– Так каким образом вы узнаете, где документы?

– Я узнаю, не волнуйся. Но тебе не скажу, потому, как бы всем говорил, никода ничего не ведал бы.

– А вы знаете все?

– Почти все.

Светлана на минуту задумалась, и в гараже стало тихо.

– Мент родился.

– Чо це таке? – оживился Мыкола.

– Примета такая, если за столом молчат, значит мент родился.

– Светланка, да ты знаешь, сколько бы их нарождалось, коли всякий раз кода тыхо, они родились? Да кругом бы одни воны и булы.

– А они и так кругом.

– За это надо выпить, – поднял стакан Руслан.

– За что? – спросила Светлана.

– За нашу милицию, которая нас бережет.

– За козлов пить не буду.

– Света, ты бухгалтер, а говоришь, как грузчик.

– Это не я сказала. – возразила девушка.

– А кто?

– Я не помню.

– Тогда не цитируй, кого не знаешь, это может оказаться не очень хороший человек.

– Почему ты так решил?

– А нам сейчас Мыкола скажет, он все знает. Мыкола, скажи.

– Нет, диты мои. Не буду я вам ничего казать. А раз так, предлагаю выпить за прекрасных дам. Ты как, Руслан?

– Поддерживаю.

– А ты, Светланка?

– Хитер ты, Мыкола.

– Так я же хохол.

– Тогда давай за тебя и выпьем.

– Сначала за дам.

– За хохляцких дам.

Светлана, Руслан и Мыкола чокнулись стаканами.

– Я так розумию, ты не здешная? – спросил Светлану Мыкола.

– Нет.

– А як же вы с Русланом познакомились?

– По почте.

– По почте? – переспросил Мыкола.

– Да. Твой приятель большой любитель разбивать сердца посредством е-мейла.

– Ни як бы не подумав.

– Он еще и извращенец, промеж того.

Руслан кокетливо пожал плечами.

– В яким ракурсе? – спросил Мыкола, обводя в воздухе окружность.

– В прямом, – ответила Светлана, – выдавал себя за девушку, да так удачно, что я не узнала бы об этом, если бы его не увидела.

– А ты стало быть к девушке приехала?

– Да. – пожала плечами Сетлана.

– За это надо выпить.

– За что? – спросил Руслан.

– За что обещал, – ответил Мыкола, разливая в стаканы, – за прекрасных дам, так сказать, в мировом масштабе.

Светлана чокнулась стаканом о стакан Мыколы и почувствовала, что ее рука уже плохо слушается.

– Ой, мы куда-то торопимся.

– Мы йидым со скоростю локомотыва, – сказал Микола, – точно по распысаныю. Скажи, Светланка, колю Руслан оказався бы в юбке, осталась бы ты з ным?

– Конечно. – согласилась девушка.

– Не сромно? – подмигнул Мыкола.

– А скоро мы все такими будем, – сказала девушка, делая широкий жест рукой.

– Да, ну? – не поверил мужчина.

– Да, – авторитетно сказала Светлана, – вот ты, Микола, будешь геем, я – лесбиянкой, а Руслан пойдет работать в милицию. Да. Потому что весь этот мир куда-то катится.

– Куда ж?

– А черт его знает? Могу только сказать откуда.

– И откуда?

– Это долго рассссссказывать. – заплетающимся языком вывела Светлана.

– А мы не торопимся, горилка е, сало е.

– Ты, Мыкола, в бухучете что-нибудь понимаешь?

– Ни.

– Руслан, какой основной принцип бухучета?

– Не знаю, – ответил парень, почесав нос.

– У-у, этому больше не наливать. – Светлана показала пальцем а Руслана, – Основа бухучета – это двойная запись: дебет, кредит и баланс. Ты, Мыкола, знаешь, что в природе есть баланс?

– Ни.

– А я тебя говорю, – Светлана качала указательным пальцем возле носа хохла. – Все в балансе, и природа к этому стремится: черное – белое, холодное-горячее, плохое-хорошее.

– Пока никак не пойму, к чему это ты?

– Сейчас поймешь. А знаешь, почему все это дерьмо в бааалансе?

– Почему?

– Потому что родилось из одного. Не было тепла и холода, разделила природа на теплую и холодную, и тут же началась борьба противоположностей. Тепло хочет все нагреть, холод все остудить, но ничего не получается, потому что всего должно быть поровну. Появилось добро и зло, началась между ними борьба и так будет дальше, потому что основная цель природы – развитие. Думаешь, плохо было одноклеточным, когда они пополам делились? Нет, уверяю тебя. Плавай и делись, однако природа посчитала, что это слишком просто, и теперь мы с тобой, Мыкола, мужчина и женщина, и чтобы нам размножиться надо свою половину найти. А для этого приходится шевелиться, руки-ноги иметь, голову, усложняться, краситься, ну и так далее.

– Гм. Ну, а при чем здись геи? – не понял мужчина.

– Как при чем? Раз все по полам делится, то следующая остановка будет там. Вот я тебе из бухучета пример приведу. Образовалось предприятие, внесли уставный капитал, есть баланс, есть предприятие, но задействовано пока только два счета. Начало предприятие работать, баланс не нарушился, но счетов стало больше, корреспонденция между ними сложнее, и чем дальше, тем больше, а все почему? Потому что развивается. И семья должна развиваться, потому что будет прочнее и жизнеспособнее. Представь, если бы у тебя было две жены?

– Да не приведы Господи.

– Почему? – удивилась девушка.

– У меня уже есть язва, нащо мэни друга?

– А секс, Мыкола?

– За це и выпьим, за бизнес и секс.

– Руслан быстро разлил остатки из бутылки.

– Я больше не буду, я и так пьяная. – сказала Светлана.

– Пый, Светланка, у нас ще е.

– Нет, – сделала отвергающий жест девушка.

Мыкола опрокинул стакан и достал из кармана сигареты без фильтра.

– Ты это будешь курить? – удивилась Светлана.

– Да. – добродушно согласился Мыкола.

– Ну ладно.

– Так чо ты казала, Светланка?

– Про что?

– Про то, шо все мы станэм цыми, фиолетовымы?

– А-а, – махнула рукой девушка, – вон в Амстердаме уже браки регистрируют.

– Хочеш казать, и у нас скоро начнуть?

– Все новое, Мыкола, с трудом пробивается, но когда ты поймешь, что два гея и две лесбиянки это круче, чем муж с женой, будет поздно.

– Чов она кажет, Руслан?

– Ты ей тоже больше не наливай, – сказал парень.

– Интересна дивчина. Светланка, а ты в Бога верыш?

– Я верю в то, что дважды два – четыре.

– О-о! – поднял указательный палец Руслан, – бухгалтер, он и в постели бухгалтер.

Светлана пьяно хихикнула и закрыла рот рукой.

– Фу, Майларов, пошляк какой.

– Светланка, так как по-твоему, е Бог?

– Тебе сколько лет, Мыкола?

– Богато, Светланка.

– А в сказки веришь.

– Я вирю. – согласился Мыкола.

– Мыкола, а в Санта Клауса ты тоже веришь?

– Ни.

– Почему? – спросила девушка.

– Тож сказка.

– А какая разница?

– Ну, Светланка, так нельзя.

– Почему нельзя? Можно. Религия, вообще, опиум для народа, не помню, кто сказал.

– Ленин, по-моему, – вставил Руслан.

– Сам ты Ленин, – сказала Светлана развязно.

– Шо плохого в вере? – спросил Мыкола.

– Нет, Мыкола, ты не равняй одно с другим. Вера – это инструмент, религия – цель.

– Не пойму я.

– Вера – это веревка, а религия – приговор.

– Ни.

– Да! – громко сказала Светлана, беря сигарету задом наперед.

– Ой, – Руслан перевернул сигарету, тупо улыбаясь.

– Ты, Мыкола, настоящий хохол.

– Чому?

– Сам себя обманываешь. Ты думаешь, бог есть, и только потому, что ты в него поверил, получишь рай на земле? Хрен тебе. Бога нет.

– Е.

– Ну, хорошо, предположим, что есть. Тогда какой?

– Не вразумив?

– Ну как? У нас же их много. Ты в которого веришь: во Христа, в Будду или в Магомета?

– Я же христианин.

– Ладно, ты христианин, а большинство живущих на земле буддисты, ты хочешь сказать, что все кроме тебя ошибаются?

– Так тож китайцы.

– Индусы.

– Да яка разница.

– В том то и дело, что разницы никакой. Что мусульмане, что христиане, у всех две руки, только верят они в разные вещи, и эти вещи абсолютно одинаковы, во всяком случае, по своей сути.

– Не согласен я с тобой, Светланка.

– Это значит, Мыкола, что тебе мозги уже промыли.

– Як же без виры жить?

– Не надо жить без веры, верь хоть в черта, хоть в бога, разницы нет. Страшна не вера. Страшно быть обманутым.

– Да кто ж кого обманывает?

– Тебя и обманывают. Ты свою душу продаешь за рай небесный, а когда мы с тобой умрем, вот я над тобой посмеюсь. Нет там ни хрена.

– А це там?

– Смерть, Мыкола. Потому как, если смерти нет, и в жизни никакого смысла не остается.

– А тебя, стало быть, никто не дурачит?

– Вон, – Светлана показала на Руслана пальцем, – эти двое.

Микола исподлобья посмотрел на Руслана, собираясь спросить: “А где второй?”, но передумал и сказал:

– Наливай, Руслан.

Руслан, словно фокусник, достал из-под стола еще одну бутылку.

– Нет, – затрясла руками Светлана.

– Хорошо сидим, – поднял стакан Микола.

– Кто хорошо, а кто сейчас и спать пойдет, – Светлана поднялась на ноги и почувствовала, как крышу гаража понесло вверх.

– О-о! – у меня крыша поехала.

– Белая горячка, – прокомментировал Руслан.

– Еще раз меня обманешь, – сказала Светлана, – я тебя застрелю.

Девушка сделала несколько неуверенных шагов и села на переднее сидение в машину.

– Чего это она? – спросил Микола.

– Не знаю.

– Выйдемо, – сказал Микола, – разговор е.

* * *

Светлана помнила, как хлопнула спинка ее сидения, и она заняла горизонтальное положение. Она помнила, что под утро проснулась от холода и несколько минут крутилась на кожаной обивке, как Руслан накрыл ее курткой, и она снова заснула. Когда ее сознание в очередной раз отпугнуло сон, Светлана поняла, что ее несут на руках, несут осторожно, пытаясь не разбудить.

– Куда понес? – спросила она, не поверив своим ушам.

Ее голос был хриплым и тихим, язык прилипал к небу и с трудом выговаривал слова.

– Поспи, Свет, поспи, мы сейчас приедем, – ответил Руслан, качая девушку на руках, как ребенка.

– Положи на место, – властно приказала Светлана тем же страшным хрипом.

– Тебе лучше поспать.

– Майларов, мать твою, – как могла, повысила голос Светлана.

– Понял, понял, – ответил парень, ставя ее на ноги.

Светлана, наконец, открыла глаза и увидела мрачный гараж, ржавую “Волгу”, Руслана и Миколу. Все это подходило под декорации фильма ужасов, и девушка вновь опустила веки, прячась от увиденного.

– Светланка, – начал Микола, – мы зараз будем, сидай тут, отдохны.

– Я еду с вами, – сказала девушка, берясь обеими руками за ручку задней двери.

Руслан и Микола что-то обсуждали вполголоса, а Светлана безуспешно пыталась открыть дверь, раскачивая машину.

– Поможи, – сказал Микола, показывая на безуспешные попытки Светланы.

Руслан открыл дверь и проводил Светлану в салон.

– Ну и что мы будем делать? – спросил Руслан.

– Заберем зараз с собой. Поихалы.

Машина на удивление быстро завелась и плавно тронулась, Микола довольно запел:

– Купила мама коника, а коник без ногы. Хы-хы, хы-хы, а коник без ноги.

– Мыкола, а бензин-то есть? – почему-то спросила Светлана, открывая один глаз.

– Е, – ответил мужчина, – да здесь недалече.

И действительно, автомобиль не проехал и пятнадцати минут, когда Микола сказал:

– Прибулы.

Руслан и Микола переглянулись.

– Света, смотри и слушай внимательно: видишь, вон тот киоск, подойди к продавцу и скажи, что ты от Руслана.

– Зачем? – не поняла девушка.

– За надом. Продавщица даст тебе дальнейшие инструкции, будешь действовать по ним, а мы тебя подождем.

Светлана подумала, что ситуация ей кажется, мягко говоря, неестественной, но решила не спорить и толкнула дверь “Волги”. Дверь с трудом отворилась, и девушка ступила на проезжую часть.

– Куда прешь, дура!? – раздалось из пролетавшей мимо машины.

Светлана не обратила внимания на оскорбление, пересекла дорогу и неуверенной походкой подошла к ларьку.

Она подождала, пока продавщица обслужит мужчину, затем пропустила вперед паренька. Когда она осталась одна лицом к лицу с молодой женщиной, то тихо сказала:

– Я от Руслана, – выскочившие из ее рта звуки оказались непригодными и девушка повторила снова, для большей убедительности подмигивая.

Продавщица оценивающе осмотрела Светлану и, выждав минутную паузу, затем сказала:

– Что за шутки?

– Да нет, он здесь.

Светлана повернулась, чтобы показать кивком головы на ржавую “Волгу”, но в том месте, где минуту назад Микола припарковал автомобиль, уже никого не было.

– Ой, – сказала Светлана, готовая в следующую секунду расплакаться.

– Брать что-нибудь будете? – спросил подошедший за покупкой мужчина.

Девушка смерила его взглядом, который с легкостью смог бы прожечь мужчину насквозь.

– Извините, – незадачливый покупатель быстро пошел к соседнему павильону.

– Что-то не так? – спросила продавщица через маленькое окошечко.

Светлана в очередной раз осмотрела улицу и обратилась к продавцу:

– Дайте что-нибудь попить, пожалуйста.

* * *

– Кто ты, приятель? – спросила Светлана толстяка, усевшегося напротив нее. Не смотря на большую разницу в возрасте, она не собиралась обращаться на вы. Толстяк был навязчив и не принадлежал к числу симпатичных мужчин. Он подсел к ней уже несколько минут назад и все это время нагло рассматривал девушку.

– Я – Эдуард Гамаровский, – с достоинством ответил мужчина и показал ламинированый кусочек картона с фотографией, висевший у него на шее, – слыхали обо мне?

– Нет, – равнодушно ответила Светлана.

– Не может быть.

– Вот что, товарищ Гемороев, идите ка.

Гамаровский обиделся и даже покраснел, но уходить не хотел.

– Извините, девушка, – подчеркнуто вежливо сказал он, – если я вас обидел, но не имел на это никаких намерений.

– Послушайте, – поддаваясь вежливому обращению и переходя на вы, сказала Светлана, – у меня сегодня очень тяжелый день.

– Я так и знал, я так и знал, что у вас неприятности. Видели бы вы свои глаза, такие грустные и печальные.

– И что вы хотите? – сломалась Светлана о настойчивость мужчины.

– Я хочу сфотографировать эти глаза, – крутя перед своим лицом растопыренной пятерней, сказал Гамаровский.

– Да вы, батенька, псих, – констатировала Светлана, – здесь много таких что ли?

– Я не псих, девушка. Это же очевидно.

Светлана смерила мужчину недовольным взглядом и устало сказала:

– Короче.

– Пятьдесят долларов.

Светлана встала и пошла прочь.

– Девушка, девушка, вы меня не правильно поняли, – петляя, бежал сзади Гамаровский.

– Все я поняла.

– Ничего вы не поняли, да остановитесь, наконец.

Светлана остановилась и повернулась к мужчине, готовая враз поставить точку в разговоре. Похоже, Гамаровский действительно разбирался во взгляде, потому что, увидев глаза Светланы, он отступил на безопасное расстояние и затороторил:

– Я – фотохудожник – это правда, спросите, кого угодно. Я плачу своим моделям, в этом нет ничего преступного, если я неправильно изъяснился, извините, но вы – то, что я искал, поверьте. Я предлагал вам только сниматься. Сниматься, в смысле фотографироваться, ничего больше.

Светлана осмотрела запыхавшегося мужчину. Он стоял, как старый пожарник, сдавший норму ГТО, наклонив тело вперед и упрев руки в коленки, тяжело дышал и косился исподлобья. Он показался ей таким жалким и беззащитным, что к своему удивлению, она спросила:

– Курите, наверно?

– Курю, – сознался мужчина.

– Алкоголь, женщины, наркотики?

– Милая девушка, в моей жизни было столько женщин… Никто бы на моем месте не стал знакомиться на улице.

– Так что вы предлагаете?

– Я предлагаю вам пятьдесят долларов за ваши глаза.

– И все?

– Все. Ничего больше, поверьте.

– Вы псих, Гамаровский, впрочем, я это уже говорила. На улице сотни девушек.

– Так вы согласны?

– Деньги вперед.

Гамаровский судорожно кинулся осматривать карманы.

– У меня нет с собой, только двадцать, но они у меня есть, есть, поверьте.

– Не трудитесь, можете отдать рублями.

– Рублями? – удивился Гамаровский.

– Да. Или с этим тоже проблемы?

– Хорошо, хорошо. Тогда, быть может, вы скажете, как вас зовут?

– Зовите меня Света.ру.

– Ру? – удивился Гамаровский.

– Ру. Я же не спрашиваю, почему Гамаровский, а не Гайморитов.

– Хорошо, хорошо. Ру так Ру. – быстро согласился мужчина.

– Когда вы хотите фотографировать?

– Сейчас, когда же еще? – возбудился Гамаровский.

– Прямо здесь?

– Нет, что вы. Нам придется пройти в мастерскую.

– Пройти?

– Да, она у меня прямо здесь, на Арбате.

– А мы на Арбате?

– А где же мы по-вашему? Теперь меня не удивляет, почему вы кидаетесь на фотографа с кулаками.

Мужчина и девушка пошли по булыжной мостовой. Светлана бросала взгляды на поделки из глины, матрешек, зеркала и другую мелочь. Когда они прошли двести метров, Гамаровский потянул ее за руку от кучи битой посуды на мостовой. Из ближайшего окна вылетела тарелка и добавила свои осколки к уже лежащим.

– Что это? – удивилась Светлана.

– Это? – спросил Гамаровский, показывая пальцем на куски битых тарелок.

– Да, это.

– А давайте посмотрим.

Они остановились и стали ждать, когда из окна вылетела очередная тарелка. Она упала не в центр, а немного с краю, также расколовшись на мелкие белые части.

– Так что это? – спросила Светлана.

– А вы как думаете?

– Не знаю, дурдом какой-то. Кто-то бьет посуду.

– Вот, – глубокомысленно поднял палец Гамаровский, – этим и отличается художник от обычного человека, он видит во всем этом красоту, смысл, инсталляцию.

– Инсталляцию?

– Да.

– А я полагала, что инсталляция – это процесс установки программы.

– Увы, Света, это не так. Инсталляция подразумевает под собой игру, может быть на первый взгляд, лишенную всякого смысла.

– А на второй взгляд?

– А на второй взгляд, это искусство и как любое искусство инсталляция подчиняется строгим правилам.

– Как наша жизнь.

– Да, – согласился мужчина, – но скорее смерть.