Текст книги "Жрец Проказницы"

Автор книги: Александр Ковальков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава 5

Особняк Камара ад’Лека оказался небольшим, двухэтажным, с клочком зелени вокруг. Стоял он в Среднем городе, в районе, в котором селятся зажиточные люди.

Архитектура дома не блистала изысками. Основной упор при его строительстве явно делался на неприступности в случае обороны. Даже окна выглядели скорее как широкие бойницы. Смотрелся он не то чтобы обшарпанно, но кое-где внимательному взгляду открывались едва заметные следы применения боевой магии, указывая, что хозяева ведут неспокойную жизнь и дом не зря столь походит на мини-крепость.

Из истории города я знал, что в Палар несколько раз врывались захватчики, добираясь почти до Верхнего города. Последний раз такое было около ста лет назад. Видимо, тогда-то дом и получил свои боевые шрамы.

Как правило, адепты боя очень обеспеченные люди. Мастерство профессиональных воинов, находящихся под божественным покровительством и посвятивших всю жизнь оттачиванию и совершенствованию своих навыков, ценится у всех правителей, и поставить такого воина к себе на службу считается чрезвычайно почетным. Это баснословно дорогостоящее удовольствие пользуется неистребимой популярностью и спросом. Но роскошь внутреннего убранства дома поразила меня до глубины души.

Множество статуэток, картин, гобеленов и прочих предметов, призванных услаждать взор хозяев и гостей, заодно показывая последним богатство первых, причудливым образом переплеталось с огромным количеством всевозможного воинского снаряжения, развешанного по стенам. Все клинки, арбалеты, луки, щиты и доспехи были отличного качества, на многих были заметны вмятины и зазубрины, свидетельствующие о боевом прошлом своего владельца. Да и сейчас любое из имеющегося в доме оружия можно было пустить в ход, не задумываясь, достаточно только снять его со стены.

Но если орудия убийства выглядели здесь естественно и органично вписывались в интерьеры дома, то нарочитая роскошь остального убранства казалась излишней и привнесенной искусственно.

Конечно, это можно было списать на то, что Камар на протяжении тридцати с лишним лет отсутствовал в Паларе, продавая свой клинок и магическое искусство тем, кому оно требовалось, и вернулся только полгода назад имеете с молодой красавицей женой. Однако представлялось странным, что человек, посвятивший себя совершенствованию в различных техниках убийств себе подобных, позволил супруге столь кардинально поменять внутреннее убранство жилища в угоду роскоши, а не целесообразности. Впрочем, оружие размещалось так, чтобы его можно было моментально выхватить и, не теряя времени, использовать по прямому назначению. Несколько картин, однако, оказались втиснуты между клинками, резные рамы из дорогостоящего дерева, упираясь в рукояти мечей, мешали быстро выхватить их из ножен. Статуэтка на небольшом пьедестале заставляла сделать несколько лишних шагов, чтобы дотянуться до копья… И таких нюансов оказалось целое множество.

«Мой дом – моя крепость» – это расхожее среди землян утверждение как нельзя лучше должно соответствовать образу жизни адепта боя. Но аляповатость и дороговизна абсолютно бесполезных в военных действиях (если это не война с чрезмерной толщиной кошелька) вещиц наводила на разные мысли.

Видимо, слухи о жене-транжире и подкаблучном состоянии Камара имели под собой веские основания. Ну не может адепт боя, находящийся в здравом уме, позволить так издеваться над функциональностью, снижая обороноспособность собственного жилища.

Причем, по тем же слухам, его жена Лония согревает постель не только своему законному мужу, но и некоему аристократу. Правда, эти слухи не получили особого распространения. Ибо ревнивый адепт боя, искренне считающий свою вторую половинку образцом добродетели, вызывал на дуэль даже за малейший намек на неверность супруги. Да и тот факт, что в свете Лония появлялась только в паре с мужем, снижал правдивость подобной информации.

– Рон, чего ты замер? Принес? Давай сюда.

Капризный женский голос заставил меня довольно правдоподобно вздрогнуть, слишком уж я увлекся общей оценкой дома, перестав уделять внимание его обитателям. Повернувшись к лестнице, ведущей на второй этаж, я имел удовольствие лицезреть прекрасную девушку лет двадцати. Ее точеная фигурка и тонкие черты лица не оставили бы равнодушным ни одного ценителя женской красоты. Черные как смоль, волнистые волосы ниспадали до поясницы, а темно-карие глаза, казалось, призывали погрузиться в них навсегда. От нее ощутимо веяло той сексуальной привлекательностью, ради которой почти любой мужик с удовольствием пойдет на всевозможные безумства, лишь бы привлечь к себе внимание. Одета девушка была в роскошное вечернее платье черного цвета, расшитое серебряными нитями и мелкими бриллиантами. И это дома! Когда, по моим сведениям, она никуда не собирается и не ждет гостей.

Придав своему лицу восхищенное выражение, что было не так уж и трудно сделать, а также добавив в ауру следы опаски перед хозяйкой (по воспоминаниям слуги, именно так надо было реагировать, общаясь с Лонией), нетвердой походкой, благоухая пивным перегаром, приблизился и вытащил из кармана маленький флакон с духами. Женщина, критически осмотрев доставленную вещь, нахмурилась и… влепила мне пощечину, от которой я чуть не навернулся. С виду хрупкая, а ударила будь здоров!

– Госпожа, за что?

– Ах ты пьянчуга, тварь подзаборная…

Наши голоса слились в один. И если я отыгрывал роль незаслуженно наказанного слуги, то поток брани, который и не думал услышать из уст аристократки, не прерывался еще несколько минут.

– Что происходит? – Ровный уверенный голос остановил извержение площадной брани.

– Я приказала этому недоумку принести духи из лавки Калониуса, а этот идиот, вместо того чтобы выполнить мое поручение, нажрался и купил первый попавшийся флакон в другом месте!

– Дорогая, я его, конечно, накажу, но какая разница, где он купил духи? Они же везде одинаковые?

– В лавке Калониуса они особенные! – со слезами в голосе пожаловалась супругу Лония.

Я старался сделаться как можно незаметнее и упорно испускал волны страха и непонимания вперемешку с чувством вины. Поймав полный злобы взгляд Камара, счел это приказом скрыться с глаз долой и сразу же сбежал на кухню.

– Если хочешь, я попозже пошлю Рона… – донеслись до меня обрывки слов.

– Опять напортачил? – Дородная повариха с огромной ложкой в руке смотрела на меня с сочувствием и осуждением.

– Дык…

– А-а-а, ладно. Держи. – Махнув рукой на нерадивого меня и налив в глубокую миску супа, указала на небольшой стол, свободный от горы всевозможных продуктов и посуды. – Смотри, когда-нибудь хозяевам это надоест и они выгонят тебя на улицу. Куда тогда денешься?

Судя по грохоту посуды, мой ответ ее совершенно не интересовал. Скорее, он был задан для проформы, чтобы пристыдить, заставить взяться за ум, или что там у этого Рона вместо него. Впрочем, отвечать я и не собирался. Вместо этого прикидывал, в какое из готовящихся блюд что добавить из своего богатого арсенала алхимика и мага.

Поев, помог поварихе расставить блюда в обеденном зале. Затем оказал помощь молоденькой служанке Юми, к которой Рон неровно дышал: отнес белье в хозяйскую спальню и перестелил им постель, заодно наведался в гардеробную. Уборку ванной комнаты я тоже взял на себя. За что заработал от Юми взгляд, полный благодарности.

Еще полчаса, пока хозяева обедали, «бесцельно» бродил по дому, чему способствовала изрядная беспечность адепта боя. Камар слишком полагался на воинскую выучку, не напитав свое жилище излишним (по его мнению) количеством сторожевых плетений и артефактов. Практически вся система защиты дома была охранно-атакующего назначения, завязанная даже не на Духа-Охранника, а на амулет, имевший строгую привязку к хозяину. Видимо, ад’Лека считал, что лучшей защитой от проникновения в дом является его репутация. Справедливости ради, стоило отметить, что такое мнение имело под собой основания, ибо человека, не имевшего доступа в особняк, мгновенно уничтожали, не заморачиваясь вопросами вроде: «А что, собственно, этой кучке пепла здесь было надо?» Но в данном случае такая беспечность проиграла в споре с моим искусством полностью менять свою ауру.

Обед, судя по разговору супругов на повышенных тонах, не задался. Камар никак не мог взять в толк, чем отличаются одни и те же духи, приобретенные у разных продавцов, кроме большей элитности одного из заведений и, соответственно, цены. В ответ ему пришлось выслушать упреки в толстокожести и непонимании элементарных вещей. Сверх того ему напомнили, что к новому платью, заказанному у портного, не подходит ни один из имеющихся гарнитуров, и надо срочно наведаться в ювелирную лавку. Ведь любимый хочет доставить своей жене удовольствие, хочет, чтобы она затмевала всех во время их совместных (кстати, очень редких, не чаще двух-трех раз в неделю) выходов в свет? Досталось и поварихе за комки перца с солью в сладком десерте (надеюсь, она меня простит за эту головомойку, ведь не уволили же). Судя по всему, остальные мои сюрпризы они так и не распознали и съели все!

Еще через час (пришлось незаметно подсунуть Лонии успокоительное из ее же запасов) злой, как оторванный от случки марх (на собственной шкуре знаю, что это такое), Камар решил выместить ярость на провинившемся слуге и потащил меня в подвал. Предварительно данный подзатыльник заставил меня немного понервничать. Пришлось с корнем вырвать уже ставший безусловным рефлекс и не только не отвечать на удар, но и максимально расслабить мышцы, чтобы произвести впечатление, будто от удара ощутимо мотнуло. Я даже сделал вид, что восстанавливаю равновесие. И всячески демонстрировал страх перед хозяином, держась от него подальше. Получилось не очень, но все равно работало на созданный мною образ.

Визиту в подвал я обрадовался, как профессиональный карточный шулер появлению очередного лоха. Виду не подал, но мысленно облизывался в предвкушении. На входе висел мощный активированный защитный полог, и незаметно проникнуть внутрь не представлялось возможности, а тут Камар сам пригласил.

– С сегодняшнего дня я больше не позволю тебе отлынивать от тренировок, – заявил хозяин дома. – Где это видано, чтобы у адепта боя слугой был никчемный человек, не знающий даже, с какой стороны браться за меч. Раньше я спускал тебе это с рук. Мне больше была важна твоя абсолютная преданность, но Лония, – при упоминании имени супруги голос Камара потеплел и немного смягчился, – считает, что твоя безответственность происходит из-за элементарного отсутствия дисциплины и слишком большого количества свободного времени.

Налюбовавшись видом испуганно-озабоченного человека, уже мысленно похоронившего себя (будь на моем месте Рон, он бы точно выглядел именно так, да и у меня были все основания опасаться: при полноценной тренировке и, упаси боги, спарринге с таким воином, как адепт боя, вся моя маскировка полетит демонам под хвост), Камар продолжил:

– Я с ней согласен. Времени заниматься тобой у меня нет, да и особой охоты тоже. Так что завтра направлю тебя в школу к какому-нибудь мастеру меча. Ну а сейчас… – Деактивировав защиту подвала, он вошел внутрь, приблизился к стене, возле которой было сложено разнообразное оружие, выбрал огромный, даже на вид тяжелый двуручник и кинул его мне.

Неловко поймав летящий в меня меч за рукоятку, тут же с воплем боли выпустил его и начал потирать ушибленную кисть. За что заработал еще один презрительный взгляд хозяина.

– Господин, но я же…

– Сейчас ты берешь в руки меч, – прервал Камар мое жалобное блеяние, – становишься вон в том углу и держишь его на вытянутых руках. И не дай боги, чтобы к концу моей тренировки кончик твоего двуручника хоть раз коснулся пола…

Тяжело вздохнув, поплелся на указанное место. Самого факта угрозы уже было бы достаточно для прилежности в исполнении приказа, а уж когда вместо озвучивания конкретного наказания заставляют играть воображение… Сделав вид, что с трудом поднимаю двуручник, «попытался» держать его параллельно полу. Через пару минут кончик меча ощутимо дрожал, будто рисуя в воздухе маршрут движения вусмерть пьяного матроса, бредущего на отплывающий утром корабль: петлял и падал, но неизменно возвращался в нужное для продвижения вперед положение. Ибо в случае полного упадка сил капитан не будет выяснять, почему это случилось, а просто влепит в наказание несколько нарядов, а то и вообще оставит на берегу, посчитав, что проще найти нового, чем искать заснувшего, а возможно, и погибшего от рук двуногих портовых крыс. В случае со слугой – вышвырнут из дома на улицу.

Не забывая изображать усталость, я осматривал подвал особым зрением. Обширное помещение пятнадцать на двадцать метров выполняло функцию убежища, тренировочной и медитативной площадки. В относительной близи магического источника Палара прошибить его защиту можно, но с огромным трудом и большими усилиями. А уж проникнуть в него постороннему (меня учитывать не стоит, я – случай особый) не светит вообще. В полу обнаружил сейф. Интересно, что в нем хранит адепт боя? Золото и драгоценности? А может, еще что-то? Думаю, тут находится основная сокровищница, ибо в потайной нише в спальне хозяев дома завалялась только пара сотен монет золотом, серебром и даже медью (видимо, на мелкие расходы), зато там было до фига и больше драгоценностей Лонии.

Между тем тренировка адепта боя началась, и я полностью переключил на нее внимание.

Камар ад’Лека не стал тратить время на разминку, а сразу же включил защитный полог по центру подвала диаметром метров пятнадцать, так что только углы остались безопасны для наблюдателей, и активировал боевого голема. Отсутствие разминки добавило адепту боя еще один плюс в плане магического искусства. Вот так, без разогрева мышц и связок, сразу вступать в схватку без риска порвать их на превышающих для обычного человека скоростях может только тот, кто на высочайшем уровне владеет своим телом. И это притом, что он не является целителем. Однако, похоже, со своей внутренней энергетикой он находится, что называется, на «ты».

Голем вызвал у меня неприкрытое чувство зависти. Абсолютно человекоподобная фигура, закованная в броню, со встроенным арсеналом, достаточным для ведения небольшой войны, вся испещренная мелкой вязью рун, эта игрушка могла смертельно «удивить» практически любого противника. Грамотно сработанный, он вполне мог успешно противостоять двум-трем мастерам боевой магии, в ближнем же бою сталью он находился на уровне мастера клинка. Впрочем, если учесть, что для его создания требовалась душа с неповрежденной личностной составляющей, как раз мастера клинка и боевой магии, то это и неудивительно. Ну и стоимость такой игрушки выходила просто астрономической. Я, пожалуй, мог бы потянуть такую покупку, но после этого пришлось бы в срочном порядке отправляться на заработки. Да и срок изготовления голема, а их готовили под конкретного заказчика, составлял несколько лет. Причем работала над ним группа магов не ниже уровня мастера, а то и магистра.

Из недостатков же такого голема… Да у него почти нет недостатков, кроме потребляемой им бездны магической энергии в режиме полноценного боя и невозможности самостоятельно ее восполнять. Да и просто в «спящем» режиме содержать его – удовольствие не из дешевых в плане магии. Еще один недостаток, впрочем, многие считают это плюсом, – сразу после смерти хозяина такого голема можно смело сдавать в переделку. Ибо заточенная в нем душа обретает свободу из-за жесткой привязки к хозяину.

Уделив часть своего внимания на симуляцию нужных реакций тела, ауры и эмоций, похулиганил с сейфом Камара, а потом постарался запомнить всю тренировку адепта боя в мельчайших подробностях. Отточенность и выверенность каждого его движения просто поражали. На клинках я не встречал еще равных ему. Даже я со своим ускоренным восприятием не всегда успевал заметить то или иное движение мечом, притом что общая его скорость не превышала мою. А ведь каждый выпад пробивал всю защиту голема, в том числе и защитные магические пологи.

«Потанцевав» против жестянки, используя только сталь, а сравнивая уровень фехтования Камара и грозного боевого голема, последнего иначе как жестянкой и не назовешь, ад’Лека начал и сам вести магический бой. Вот тут мои глаза полезли на лоб. Адепт боя с помощью телепорта начал кружить вокруг противника. Вот он стоял напротив голема, удар в область грудной клетки… Миг… И уже колющий удар мечом в подмышку нанесен появившимся чуть сзади и сбоку Камаром. При этом он не забывал еще и пользоваться атакующими заклинаниями. От большинства атак голема он просто уворачивался или разрушал плетения на подлете, лишь изредка выставляя магический щит и принимая на него вражеское заклинание буквально в последний момент, после чего тут же убирал ненужную более защиту, не тратя на нее драгоценную энергию.

Камар ад’Лека на голову превосходил это чудо магических разработок как в технике работы с клинками, так и в применяемом арсенале заклинаний и скорости их создания. Впрочем, вру. Голем использовал гораздо больше заклинаний в совокупности, однако адепт, используя в основном водную стихию, за то же самое время умудрялся выпустить в два-три раза больше однотипных, но максимально разрушительных боевых плетений.

Разумеется, ни голем, ни адепт боя не вели полноценный магический поединок, запитывая свои плетения только для обозначения удара, но никак не на поражение. Однако даже такую ослабленную магию защитный купол тренировочной площадки гасил полностью. Впрочем, внешние возмущения купола вызывали сильные энергетические колебания в углу, в котором я находился, сбрасывая туда излишки принятой на себя Силы. Неопасное, но неприятное воздействие на ауру обычного человека. Вот тут я и понял, в чем заключалось наказание для Рона. Волны Силы корежили ауру, вызывая кратковременные приступы то слабости, то боли, то, наоборот, небывалой бодрости, в зависимости от типа. Будь на моем месте слуга, он бы выдержал такое в совокупности с непривычным физическим упражнением не более десяти минут. Дальше – потеря сознания.

Наблюдая за тренировкой, я понял одну вещь: в сколь-нибудь длительном поединке с адептом боя я неизбежно проиграю. Даже если удастся вывести его из состояния душевного равновесия и заставить совершать ошибки, мне просто нечего противопоставить его мастерству в клинковом бое и искусстве ведения магического поединка.

– Поднимайся, – пнул мое лежащее тело, изображающее потерю сознания, Камар, закончив тренировку. – Через полчаса отправляйся в лавку Калониуса. И не дай боги тебе опять что-нибудь напутать или заглянуть в трактир и пропустить кружку-другую пива.

– Д-да, г-господин, – очумело хлопая глазами и хватаясь за ушибленный бок, выдавил я.

Уже выйдя из подвала, поймал себя на мысли: «Может, у меня и мало шансов убить его, но… Я не буду уклоняться от вызова. Лучше погибнуть на дуэли, чем быть убитым около собственного дома». В том, что ад’Лека попытается меня убить, я не сомневался. Слишком много доказательств этому я нашел в его доме.

Решил больше не задерживаться в столь «гостеприимном» месте (в роли пакостника, которую я тут изображал, главное – вовремя унести ноги. Кто бы мог подумать, что важный постулат, который вбивали мне в голову во время учебы у Олега, окажется верным и тут?), но был перехвачен Юми.

– Рон, подержи, пожалуйста, Васу, а то он вырывается, – попросила меня служаночка.

– Ладно, только недолго. Мне опять за духами для госпожи идти. – Васа – молоденький котик, его образ я легко считал с поверхностных мыслей Юми. Неделю назад она подобрала его на улице и поселила у себя. – А что случилось?

– Он вчера поймал крысу, ну и принес этой жирной заразе, ведь есть ему дает именно повариха. А она его пнула. Ой! – Юми всплеснула руками, будто извиняясь. – Да что я тебе рассказываю, сам же знаешь.

– Юми, я хочу знать, зачем его держать и почему он вырывается, – пояснил я, следуя за девушкой в ее комнату-клетушку.

– Да мне тетка Глая посоветовала клизму ему поставить, а то он не ест совсем. Она опытная, у ее госпожи тоже котик ушибся, так вызванный лекарь сказал, что ничего страшного. У животных такое бывает от сильных ушибов. Там что-то у них происходит от удара, и они нормально не могут, ну… Сам знаешь. Потому и не едят, – затараторила она. – Нашей госпоже Васа безразличен, и денег на его лечение она не дает. Вот мне и посоветовали клизму ему поставить. Ничего сложного, только держать крепко надо, а то он вырывается и царапается. – В доказательство мне были продемонстрированы руки, на которых алели следы царапин. – Васа, Васа, кис-кис-кис!

Пациент не отзывался. Тогда Юми начала осматривать углы, заглянула под кровать и шкафчик. Делала она это обстоятельно, демонстрируя свои упругости и выпуклости, но хитрый Васа, зная, что его ждет, не показывался. Наконец юркий котик, к моему великому сожалению (ибо бесплатная демонстрация девичьих прелестей закончилась), был пойман и водружен на стол.

– Держи крепче, – сказала Юми.

Васа орал благим матом и вырывался. А я все больше и больше недоумевал.

– Что ты пытаешься сделать?

– Я же тебе сказала! Сам разве не видишь?

– Хм… Мне кажется, ты неправильно пытаешься воспользоваться клизмой. Вот он…а и вырывается.

– Как? Разве клизмой можно воспользоваться как-то не так? – Она удивленно округлила глаза.

– Ну-у если бы это был кот, то нет. А так как она – девочка…

Отстранив ставшую пунцовой служанку в сторону, сам проделал все необходимые манипуляции, заодно и магией помог бедной кошечке.

Через пять минут я был уже на улице. Еще через десять сменил облик и ауру в трактире, где оставил спящего Рона. Как раз застал сценку выноса его бесчувственного тела людьми в военной форме.

– А что случилось? – спросил я хозяина.

Тот стушевался, к данному действу он явно имел отношение, но золотой от меня принял.

– Дык это… В армию твой приятель записался. Вот сослуживцы его в казарму и понесли.

– Вполне возможно, что это для него не самый худший выход, – пробормотал я себе под нос, выходя на улицу.

Предпринимать что-либо в отношении незадачливого слуги я не собирался. Влезать в дела местного военкомата, призвавшего очередного рекрута путем оттиска его безвольной ладони на бланке договора, тем более. К тому же остается вероятность, что Рон просто не пройдет по каким-либо параметрам или отсеется позже на этапе обучения. В конце концов, здешняя армия не то что земная, и вполне может быть, что это именно то, чего не хватало в жизни затюканному слуге. У меня же и так достаточно проблем, чтобы заниматься еще и чужими, пусть даже и возникшими частично по моей вине.

До утра еще предстоит довести кое-что до ума, а для этого понадобится Каим, иначе, боюсь, не успеть. Так что не только у меня, но и у пупырчатого сегодня будет бессонная ночь. Об адепте боя не говорю, так как ему не только сегодня поспать не удастся.

В самый разгар творческого процесса, когда я объяснял Каиму, что, зачем и почему нужно делать в придуманной мною (а если честно, то нагло сворованной из родного мира) схеме, к нам подключился нынешний наставник пупырчатого – придворный мастер-артефактор графа Мирцелий. Ему, кстати, очень понравилась моя задумка.

На рассвете, когда я, усталый, но довольный, медитируя, ожидал дуэли с бароном на полигоне гвардейцев, ко мне подошел лорд Глар.

– Ответь мне на один вопрос, – без приветствия начал граф. – Ты ведь вполне мог избежать этой дуэли с бароном, не обострять обстановку. Так зачем ты это сделал, да еще и принял вызов от адепта боя? Ведь на последнюю дуэль ты имел полное право не соглашаться, повод для нее высосан из пальца.

Пришлось открыть глаза, нехотя выныривая из глубин медитативного транса, и отвечать:

– Собственно, выбора у меня практически и не было. Барон давно провоцировал меня на конфликт, я лишь подстегнул ситуацию и заставил его совершить ошибку. Он не ждал от меня вызова по причине кровного оскорбления, желая выставить себе защитником Камара ад’Лека. Но за ошибки надо платить, и сегодня он пожалеет о своем поступке.

– Но и ты допустил ошибку. Зачем было бить барона кулаком, давая пусть и формальный, но повод для второй дуэли?

– Предпочитаю погибнуть в честном поединке, нежели от удара, нанесенного в спину из-за угла. Ну а кулак… Мне было необходимо прорваться сквозь защитные амулеты и проникнуть к нему в разум хоть на миг, дабы проверить свои подозрения.

– При чем тут это? – нахмурился граф.

– Я не уверен, хоть и догадываюсь насчет побудительных мотивов самого Тирна а’Шерма, это, скорее, по вашей части. У Камара интерес к моей персоне чисто финансовый, благодаря все тому же барону. Поединок с адептом состоялся бы в любом случае, так пусть он будет в заранее определенное время и на моих условиях.

Решив воспользоваться моментом, раз уж граф лично пришел поговорить перед дуэлью, задал животрепещущий вопрос:

– Скажите, а в Паларском комитете по использованию и очистке водных ресурсов есть человек, инспектирующий состояние водопроводных сетей? Ну такой, которого было бы не жалко? Желательно, чтобы он был наглым и вымогал взятки. – Видя, как брови лорда Глара поползли вверх, добавил: – И такой же из налоговой службы?

– Поясни, – потребовал граф, справившись с удивлением от необычной просьбы.

До прихода Тирна а’Шерма с Камаром ад’Лека, выполнявшим роль секунданта (надо сказать, секундант имел весьма потрепанный вид), я разъяснял графу суть своего замысла. Появившуюся пару встретил громовой хохот графа и невозмутимые лица (ибо они не слышали наш с лордом Гларом разговор) гвардейцев.