Текст книги "Время оборотней"
Автор книги: Александр Ковалевский
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Ковалевский Александр
Время оборотней
© Александр Кобизский, 2010
© Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», издание на русском языке, 2010, 2011
© Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», художественное оформление, 2010
Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес ( www.litres.ru)
* * *
Предисловие
За полтора века своего существования детективный роман значительно изменился как по форме, так и по содержанию. Детективная история – это уже давно не только убийство старинным кинжалом вначале, отравление ядом в середине, несколько подозреваемых, проницательный старомодный сыщик и театральное разоблачение под занавес. Современный мир требует от истории с острым сюжетом не отрываться от жизни. Потому действенный арсенал, благодаря которому читатель и любит такие книги, нынче нужно использовать для того, чтобы в доступной форме снова и снова рассказывать о том, с какими проблемами сталкивается современный человек и, главное, почему такие проблемы не решить росчерком пера и высочайшим указом.
Александр Ковалевский – один из тех отечественных авторов, к которым очень подходит упомянутое всуе слово «современный» и чьи романы не вписываются в очерченную выше несколько старомодную, нафталинную, хотя и действующую схему, традиционно определяющую жанр. Новый его роман «Время оборотней», как и предыдущие, уже знакомые читателю, являет собой образец крепко сбитой жанровой прозы. Книги Ковалевского занимательны и прочитываются за два-три вечера. Однако за внешней легкостью, как часто бывает в подобных случаях, скрывается оригинальная творческая манера автора.
Он принадлежит к тому редкому типу пишущих людей, которых можно назвать повествователями.
Конечно же, книга богата на сюжетные повороты, нестандартные ситуации, которые по ходу действия приходится разруливать героям, и представляет собой смесь детективного романа с приключенческим. Постоянные читатели снова встретятся здесь с одним из сквозных героев Ковалевского – Сергеем Сокольским, в прошлом – начальником уголовного розыска города Слобожанска (вымышленного, но местами очень напоминающего Харьков), а теперь – частным сыщиком. Есть в романе и дерзкое похищение, и морские пираты, и необитаемый остров, на котором нужно выжить. А еще – горные вершины, безбрежная водная гладь и каменные джунгли больших городов. Там обитают хищники пострашнее акул: гомо сапиенс, разумные люди, готовые зубами рвать друг друга ради денег и власти.
Роман «Время оборотней» – наиболее «многолюдный» из всех, уже написанных Александром Ковалевским. И оттого криминальная драма, которую разворачивает перед нами автор, становится более выпуклой и многогранной. Переплетая судьбы незнакомых поначалу людей тонкими, но крепкими нитями, автор не изображает из себя кукловода, лишь дергающего за эти ниточки. Ему гораздо важнее влезть в шкуру своих персонажей, каждый из которых представляет собой определенный типаж. Высказать свое личное мнение по поводу того, что с подобными людьми происходит и как они, эти люди, видят окружающий жестокий мир и себя в нем. Большинство событий, случающихся с теми или иными героями, автор описывает в манере рассказчика, повествователя. Для него важна не только зрелищность, на которой зацикливаются многие создатели современных криминальных романов, но и тонкое понимание сути этих событий.
Подобный прием, когда детективная интрига – важная, но не основная составляющая истории, а приключения – не самоцель, как раз и характеризует те изменения, о которых упомянуто в начале. Эффектное разоблачение преступника уже давно не самоцель современного остросюжетного романа. Важнее – показать причины того, что случилось, предостеречь не всех, но каждого от неразумных шагов и дать несколько советов по выживанию в больших городах. Эти традиции, заложенные в американском остросюжетном криминальном романе еще в 1930-х годах, оказались наиболее демократичными. И успешно развиваются по сей день, проникая уже не только в криминальную литературу. Автора книги, которую вы собрались прочесть, смело можно назвать их достойным продолжателем.
Нескучного чтения.
Андрей Кокотюха
Часть первая
Город Слобожанск, упоминающийся в этом романе, все события и действующие в них лица – вымышленные.
Автор
Там, где небо встречается с землею, на склоне огромной горы лежал человек. Снежный наддув, образовавшийся за его спиной, защищал от непрерывно воющего ветра, но не спасал одетого в ярко-синий пуховой комбинезон альпиниста от ледяного дыхания вечных снегов.
Проглянувшая сквозь разрыв облаков луна осветила его лицо, покрытое заледеневшей коркой, как посмертной маской. Глаза его были закрыты. Казалось, он уснул навеки на этой космической для землянина высоте. Высочайшая на планете вершина, на которую взошел мало кому известный в альпинистском мире Алексей Давыдов, не пожелала отпустить его. Полностью исчерпав резервы своего организма на подъеме, на спуске с вершины он потерял сознание и, вконец обессиленный, рухнул в снежную постель. Эверест, имевший мрачную славу Горы-убийцы, приготовил своему очередному покорителю смертельную ловушку – альпинист, дерзнувший взойти в одиночку, да еще без кислорода, должен был по Высшему замыслу природы просто уснуть и не проснуться. Никогда. Как навечно успокоились на этих склонах сотни подобных ему восходителей…
Несмотря на лютый мороз, сковавший суставы замерзающего альпиниста, и убийственный недостаток кислорода, жизнь еще теплилась в нем. Еле-еле, но теп лилась. Очнулся Алексей оттого, что почувствовал, как что-то сильно давит ему в бок. Разлепив заледеневшие веки, он нащупал под собой какую-то железяку – это был вентиль присыпанного снегом кислородного баллона производства Made in USSR, невесть сколько здесь пролежавший, и, скорее всего, баллон был пустым. Хотя Алексей и планировал бескислородное восхождение, по совету друзей-альпинистов он на аварийный случай взял с собой кислородную маску с редуктором. Склоны Эвереста усеяны всяким альпинистским мусором, в том числе и отработанными кислородными баллонами, и если в них осталось хоть немного кислорода, ими еще можно воспользоваться.
Негнущимися от мороза пальцами ему удалось подсоединить редуктор к выкопанному им из снега баллону – манометр показал давление всего 20 атмосфер, при норме 240. Поставив расход кислорода на максимум, он начал жадно дышать. После такой интенсивной кислородной вентиляции кровь побежала по застывшим жилам чуть быстрее, и затуманенное гипоксией сознание понемногу стало проясняться. Вспомнив, что находится под самой вершиной, Алексей отчетливо осознал, что надолго ему кислорода не хватит, а значит, его шансы спуститься с «крыши мира» весьма призрачны. Но сдаваться без боя было не в его характере.
Собрав всю свою волю в кулак, он заставил себя подняться и, мысленно приказав себе: «Бороться, искать, найти и не сдаваться!», начал медленно спускаться по снежному склону, с трудом переставляя ноги в тяжелых двойных вибрамах. Безжалостный ветер, дующий ему в спину, теперь был на его стороне, но по мере падения давления в баллоне убывали и силы. Когда стрелка манометра упала до нуля, Алексей сдернул с лица бесполезную уже кислородную маску и неуверенно сделал несколько шагов – без кислородного допинга смертельно уставшее тело отказывалось слушаться его. Не удержавшись на ногах, он упал на крутом фирне [1]1
Фирн – плотный снег в верховьях ледников, образующийся от частого замерзания и оттаивания и постепенно превращающийся в лед.
[Закрыть]и тут же заскользил вниз, тщетно пытаясь зарубиться – клюв ледоруба лишь бороздил скованный ночным морозом снег, и Алексея неумолимо несло по ледово-снежному кулуару в пропасть. Когда до обрыва оставались считанные метры, ледоруб вдруг зацепился за какие-то стропы, что спасло обессиленного запредельной высотой альпиниста от срыва в разверзнувшуюся под его ногами двухкилометровую пропасть.
Прилив адреналина заметно взбодрил и придал сил. Вогнав ледоруб поглубже в снег, Алексей осмотрелся и увидел выше по склону вмерзший в лед труп, от которого тянулись стропы присыпанного снегом параплана. За время службы в ВДВ гвардии капитан Давыдов совершил более сотни прыжков с Д-5 [2]2
Д-5 – десантный парашют.
[Закрыть]и со спортивным «крылом» [3]3
Планирующий парашют типа «крыло».
[Закрыть], но летать на параплане ему не доводилось. Внешне параплан похож на парашют типа «крыло», разница между ними в том, что парашют предназначен для прыжка с самолета, а на параплане стартуют с горы или холма и планируют на нем, как на дельтаплане.
«Если мне повезет больше, чем этому бедолаге, – подумал Алексей, снимая с разбившегося парапланериста специальную подвеску, – я спасен!»
В истории покорения Эвереста уже был случай, когда француз, стартовавший на параплане прямо с вершины, минут через десять благополучно приземлился в базовом лагере. Повторить этот уникальный полет сейчас предстояло Алексею, только бы параплан был в порядке.
В предчувствии фантастически быстрого спасения у него открылось второе дыхание. Затянув покрепче на себе ремни подвески, он стал освобождать купол от снега. Параплан, пролежавший здесь неизвестно сколько лет, превратился в ветхий кусок выгоревшей от солнца материи, и в иной ситуации Алексей не решился бы на нем прыгать, но сейчас выбирать не приходилось – если он не хочет замерзнуть на Эвересте, надо рисковать.
Как назло, резкий боковой ветер не давал разложить на склоне купол. Алексей, чувствуя, что с каждой минутой силы покидают его, расправил стропы, покрепче сжал клеванты [4]4
Клеванты – стропы управления в параплане.
[Закрыть]и ринулся с обрыва в чернеющую бездну. Первые секунды он просто камнем летел вниз, пока крыло полностью не раскрылось и параплан не вышел из крутого пике.
Резкий сброс высоты подействовал на Алексея отрезвляюще. Быстро освоившись с управлением парапланом, он придержал клеванты строп управления – горизонтальная скорость купола при этом сразу упала, и стал присматривать место для посадки. В идеале хорошо было бы приземлиться в передовом высотном лагере, из которого он вышел на восхождение, и где его на высоте шести с половиной тысяч метров ожидала очаровательная журналистка Инна Белкина, которая была с ним в Гималаях с самого начала экспедиции.
Инна, получив по радиостанции от Алексея сообщение: «Я был на вершине. На этом все, ставлю точку. СК», после чего радиосвязь оборвалась, в эту ночь не сомкнула глаз. Она знала, что подвигло Алексея на это смертельно опасное восхождение, поэтому понимала, что он планировал только подъем на Эверест, не заботясь о том, хватит ли ему сил на спуск. Такой своеобразный приговор он вынес себе из-за гибели жены.
В тот день он собирался ехать на своей старенькой «Ниве» на пресс-конференцию, на которой хотел предать гласности собранные им материалы о преступной деятельности мафиозного клана, но Ольга попросила у него машину съездить в гости к институтской подруге, и он дал ей ключи от «Нивы». Алексей не мог предположить, что ночью под днище его машины бандиты подложат тротиловую шашку, но считал себя виновным в том, что его жена погибла вместо него…
Поддержка друзей помогла ему пережить личную трагедию, но он решил, что после всего случившегося не имеет права дальше жить, и в память об Ольге задумал в одиночку совершить бескислородное восхождение на Эверест, что в его возрасте, а ему уже было под пятьдесят, и минимальном опыте высотных восхождений было равносильно самоубийству.
Сопровождать его в этой экспедиции вызвалась Инна Белкина. Алексей покорил ее сердце, и она надеялась отговорить его от рокового восхождения, однако он все-таки вышел на штурм Эвереста. Попав в буран, он, до предела изможденный, поднялся на вершину, но на спуск сил уже не осталось. Во время последней радиосвязи он потерял сознание и навеки остался бы на заснеженном склоне, если бы не подвернувшийся ему полупустой кислородный баллон. Ну а параплан, о стропы которого зацепился его ледоруб, – это уже было настоящим чудом, словно сам Всевышний решил помочь ему спастись, и грех было не воспользоваться такой помощью…
Ощущая под ногами упругость воздуха, Алексей дал куполу «полный ход» – параплан сделал горку и ухнул вниз. Притормаживать купол он стал, только когда увидел внизу краснеющее на снегу пятно – это была их с Инной палатка. Перед посадкой Алексей энергично затянул клеванты управления и, сорвав купол, приземлился в нескольких метрах от палатки. Радости Инны не было предела, когда он, изрядно потрепанный, насквозь промерзший, но живой и невредимый, ввалился в палатку. Напоив первым делом Алексея горячим чаем, Инна уложила его в свой пуховой спальник. Вдвоем в одноместном спальнике было тесновато, зато она быстро согрела Алексея теплом своего тела.
– Лешка, я верила в тебя, – прильнув к нему, взволнованно сказала она.
– Я старался, – тяжело вздохнув, произнес он.
– Не забывай – ты навсегда в ответе за всех, кого приручил. Так вот, ты в ответе за меня потому, что я влюбилась в тебя, и ты сам в этом виноват…
В ответ Алексей нежно взял ее руки в свои и прикоснулся потрескавшимися губами к ее тонким пальчикам.
– Кроме тебя, у меня никого нет, – продолжила она. – Мои родители погибли в автокатастрофе, когда я еще не окончила журфак. И если судьбе было угодно, чтобы ты не погиб на Эвересте, значит, Ольга простила бы тебя за то, что ты сейчас со мной, – угадав его мысли, тихо произнесла Инна.
– Когда-то она вдохновила меня написать роман и стала моей главной героиней. Эту книгу я оставил на вершине в память о ней – это и было основной целью моего восхождения. И поскольку все это глубоко личное – я прошу тебя никому не рассказывать о моем восхождении.
– Как никому?! Но это же мировая сенсация, что ты без кислорода в одиночку побывал на Эвересте, не говоря уже о том, что тебе каким-то чудом удалось с него спуститься на парашюте.
– Взойти, как оказалось, это еще ничего не значит. Если бы я случайно не нашел брошенный кем-то кислородный баллон, не говоря уже о параплане, мы бы сейчас с тобой не разговаривали. А поскольку мой спуск с Эвереста – это действительно из разряда чудес, поверить в такие чудеса людям будет трудно, а я никому ничего доказывать не хочу. Себе я уже все доказал, а шумиха из-за этого восхождения мне не нужна. В общем, не надо никакого репортажа, хорошо?
– Ты требуешь от меня, как от журналистки, невозможного, – не сдавалась Инна.
– А если не как от журналистки, а как от друга? Близкого друга…
– Тогда ладно – как твоя будущая жена торжественно обещаю молчать как рыба, пока ты сам не разрешишь мне написать о твоем восхождении.
– Будущая жена? Разве я делал тебе предложение? – удивился он.
– Ну так сделай!
– Вообще-то после этой экспедиции я, как порядочный человек, просто обязан на тебе жениться. Я же навсегда в ответе за тех, кого приручил. Только вот зачем я тебе нужен?
– Мне нужен именно ты, – ответила она.
– Но ведь я фактически бомж, то бишь без определенного места жительства, свою квартиру продал, чтобы собрать деньги на это восхождение, – напомнил ей Алексей.
– Мы будем жить у меня, так что никаких проблем с квартирным вопросом нет, – сказала Инна.
– Ну да… – прикрыв глаза, сонно отозвался разомлевший в ее жарких объятиях Алексей.
В следующую минуту он уже спал как убитый…
В завершение гималайской экспедиции Инна провела с Алексеем незабываемую неделю в Тибете, собрав уникальный фотоматериал для репортажа об этом сказочном путешествии из царства вечных снегов в знойное лето. И чем ниже они спускались, тем заметнее оживала природа. На высоте пяти тысяч метров бедный ландшафт бесконечных горных цепей вдруг сменился зеленым ковром травы и целым морем белых луговых цветов, вокруг которых беззаботно порхали бабочки-махаоны. После двух с половиной месяцев, проведенных среди снега, льда и скал, им все казалось необычно прекрасным.
Наняв водителя-китайца с джипом «Тойота Ленд Крузер», они начали свое путешествие по загадочному Тибету со священного озера Манасаровар, в котором Инна с Алексеем искупались на рассвете – по легенде, в этом озере можно смыть с себя грехи. Алексей, в отличие от Инны, от такого прохладного купания был не в особом восторге. Как альпиниста его больше заинтересовала покрытая вечными снегами пирамидальная вершина, вид на которую открылся с берега священного озера. Эта гора называлась Кайлаш – «обитель богов», вроде Олимпа, и каково же было его удивление, когда в туристическом справочнике Инна вычитала, что никто из людей никогда не поднимался на эту гору, поскольку она считается самой священной горой на Земле. На протяжении веков Кайлаш служит путеводной звездой для пилигримов и паломники обходят ее по кругу – такой обход называется корой. Инна загорелась было совершить такую кору – по описанию, обход Кайлаша занимает неполных четыре дня, причем трек проходит почти на высоте Эльбруса, но Алексей ее энтузиазма не разделял, и они ограничились тем, что сфотографировались на фоне этой красивой горы.
По пути в Пекин они осмотрели достопримечательности Шигадзе – второго по величине города в Тибете, расположенного в живописной зеленой долине. В Шигадзе они побывали в Ташилунпо – самом крупном из действующих монастырей Тибета, где хранится инкрустированная алмазами двадцатишестиметровая позолоченная бронзовая статуя Будды Грядущего – Майтреи. Приехав в Лхасу – «город богов», так переводится с тибетского слово «Лхаса», они поселились в отеле с просторными, красиво обставленными комнатами, и, главное, в их номере была горячая вода. В Шигадзе такая роскошь им была недоступна, там лучший гестхаус предлагал размещение в номерах с тазиком для умывания и удобствами во дворе.
Сейчас же, стоя под упругими струями душа, Инна просто блаженствовала. Она провела с Алексеем в Гималаях почти три месяца, спала с ним в одной палатке, но о сексе в высокогорных условиях нечего было и мечтать. Лишь в отеле Лхасы им удалось впервые за всю экспедицию нормально вымыться. До этого близость у них была всего один раз – в квартире Инны перед самым отлетом в Гималаи. Но тогда после их бурного соития у Алексея и в мыслях не было пускать ее в свое сердце, принадлежавшее погибшей жене и только ей…
Но жизнь продолжалась, даже несмотря на то, что он хотел поставить в ней точку своим, по сути, ритуальным восхождением на самую высокую в мире Голгофу, чем была для него Джомолунгма – «Богиня-мать Земли», как называют Эверест тибетцы. И раз уж он остался жив и Инна хочет связать с ним свою судьбу, как он может ее оттолкнуть? Он никогда не говорил ей, что любит ее, но дал понять, что она ему небезразлична и безусловно желанна. Его завораживал красивый разрез ее ясных голубых глаз, он восхищался ее точеными стройными ножками, ее великолепным телом, и она, уверенная в своей неотразимости, ничуть не стеснялась предстать перед ним обнаженной. Если в первый раз у них был просто секс – Алексей, мало заботясь о том, доставляет ли Инне это удовольствие, безо всяких прелюдий овладел ею прямо в ванной, то сейчас они упоительно занимались любовью, стараясь доставить друг другу как можно большее наслаждение. После этой безумно-страстной ночи они стали по-настоящему близки. И хотя Инна пока так и не услышала от Алексея заветных слов: «Я люблю тебя», ей было достаточно того, с какой нежностью он стал к ней относиться…
Любая сказка рано или поздно заканчивается, и их путешествие по Тибету подошло к концу. Денег у них осталось только на авиабилеты, и, прибыв в Пекин, они сразу поехали в аэропорт. Ближайший рейс в Киев был через три дня, поэтому они решили возвращаться в родной Слобожанск через Москву, регулярным рейсом авиакомпании «Аэрофлот».
Когда они заняли свои места в эконом-классе «Боинга-767», Алексей, заметив, что Инна нервничает, стал развлекать ее анекдотами на авиационную тему, на память, правда, приходили в основном анекдоты в стиле черного юмора, вроде такого:
«Командир экипажа диспетчеру: “У нас горят оба двигателя и сейчас отвалится крыло – что делать?” Диспетчер: “Повторяйте за мной – Отче наш иже еси…”»
– А веселее у тебя в запасе ничего нет? – поинтересовалась Инна.
– Есть. Беседуют в самолете две блондинки – одна говорит другой: что ты все о самолетах, да о самолетах – с поездами тоже аварии бывают. Вот шел как-то поезд, а в него самолет врезался…
– Кхм, – хмыкнула Инна. – Ты что, издеваешься надо мной?
– Нет, – возразил он, – ты же не блондинка. А что касается черного юмора – проверено: он отлично снимает напряжение, особенно в экстремальных ситуациях.
– Может, ты и прав, – согласилась она. «Уважаемые дамы и господа! Командир корабля и экипаж рады приветствовать вас на борту нашего самолета…» – раздался в салоне усиленный микрофоном приятный голос стюардессы.
Прослушав стандартное приветствие и информацию о предстоящем полете, все пассажиры по требованию стюардессы пристегнули ремни, и самолет пошел на взлет. Вскоре ровное гудение двигателей перешло в грозный рев – огромный лайнер вздрогнул и, набирая скорость, понесся по взлетной полосе. Разогнавшись до предела, самолет мягко оторвался от земли и стал уверенно набирать высоту.
Когда табличка «Пристегнуть ремни» погасла, притихший во время взлета народ загалдел и стюардессы начали разносить прохладительные напитки. В салоне постоянно слышался негромкий шум голосов на фоне успокаивающего ровного гула турбин. Удобно устроившиеся в креслах Алексей с Инной безмятежно дремали почти весь полет, пока самолет вдруг сильно не тряхнуло. Мгновенно проснувшись, они посмотрели в иллюминатор – небо за бортом потемнело от надвигающегося на них грозового фронта, в котором, как в кипящем котле, клубились черные облака, пронизанные ломаными линиями огненных молний, освещавших набрякшие тучи изнутри таинственным пульсирующим светом.
Тем временем болтанка усиливалась. В салоне тревожно загорелась табличка «Пристегнуть ремни», работавшие на полных оборотах двигатели надрывно взревели, и нос «боинга» начал задираться вверх.
– Мы что, идем прямо на грозу?! – встревоженно спросила Инна.
– Да нет. Пилоты, видно, решили ее сверху обойти, – успокоил ее Алексей.
Вряд ли бы он был так спокоен, если бы знал, какая неразбериха царила сейчас в кабине пилотов, мат и крики которых беспристрастно фиксировал «черный ящик».
Поняв, что грозовой фронт обойти не удается, командир экипажа запросил у диспетчера разрешение подняться на более высокий эшелон, причем уже в тот момент он сомневался в том, сможет ли подняться на такую высоту: «еще хрен наберем его» – сказал он диспетчеру, тем не менее начал набор высоты при запредельном угле атаки.
Когда командир корабля доложил диспетчеру, что борт занял затребованный эшелон, второй пилот заметил, что самолет снижается.
– Куда снижаемся?! Ставь номинал! – закричал командир.
– Есть номинал, – ответил ему бортинженер, однако турбинам явно не хватало мощности – из-за нехватки кислорода начался «помпаж» [5]5
«Помпаж» двигателя развивается, когда в него попадает недостаточно воздуха, из-за чего нарушается процесс горения топлива. При этом слышатся хлопки, двигатель дрожит, из него выстреливает пламя, и в конце концов он может отключиться.
[Закрыть]двигателей и «боинг» сорвался в плоский штопор, но экипаж пока не замечал, что их самолет падал, как осенний лист, хвостом вниз, вращаясь вокруг своей оси.
В лобовое стекло бил град, и многотонный лайнер болтало, как былинку. При ослепительном блеске молний пилоты видели лишь бушующие в середине грозовой тучи воздушные потоки – огромные, как водопады, они с головокружительной быстротой то низвергались вниз, то устремлялись вверх. Все вокруг словно закипело. Воздушный корабль то подбрасывало на сотни метров вверх, то швыряло вниз.
– Ну ни хрена себе шарашит, – с трудом удерживая штурвал, проворчал командир.
– Мама не горюй… – покачал головой второй пилот.
– Еще и град, в бога душу его мать… – в сердцах выругался командир. – Васек, – обратился он к штурману, – в сторону от этой долбаной грозы можно отойти?
– Нет, – ответил помрачневший штурман.
– Передайте, что мы снижаемся и у нас сильная болтанка, черт бы ее побрал… – сказал командир.
Второй пилот сообщил диспетчеру, что они снижаются, и в это время в кабине опять пропищал сигнализатор запредельного угла атаки, который срабатывал, когда самолет слишком сильно задирал нос.
– Спокойно, – сказал экипажу командир. – За кренами смотрите.
– Номинал, – ответил ему второй пилот.
– Блин, генераторы вылетают, – сообщил бортинженер. – Помпаж. Снижаемся. Командир, помпаж!
– Скорости смотрите, скорости! – выкрикнул командир.
– Ну, упала чуток, – отозвался штурман.
– Да нет, нормально, – возразил второй пилот.
– На себя тяни, на себя, – сказал ему командир. – Штурман, твою мать, какой курс?
– Мы только кружимся, – обескураженно ответил тот.
– Снижаемся… Снижаемся… Кажется, это плоский штопор, – запаниковал второй пилот. – Что делать, командир?!
– Высота какая? Какая высота?! – спросил командир.
– Высота 3000, Вань, 3000! – ответил ему штурман.
– Ё-моё! – воскликнул командир.
– Падаем! – закричал бортинженер.
– Боже мой… – вымолвил побелевший как мел второй пилот.
– Не паникуй, Андрюха! А ну давай от себя! – приказал второму пилоту командир.
– Так мы ж и так падаем? – недоуменно переспросил тот.
– Твою мать, я же ясно сказал: от себя! – заорал командир. – Только так мы можем набрать нужную скорость и выйти из штопора! Ты меня понял, блин?!
– Понял, командир. Даю от себя… «Боинг» клюнул вниз и вошел в крутое пике. И пассажиры, и стюардессы решили, что это уже все, конец…
– Леша, неужели мы сейчас все погибнем? – судорожно вцепившись в него, спросила Инна.
– Нет. Этого не может быть, потому что этого быть не может, – погладив ее волосы, как можно спокойнее ответил Алексей, и он действительно твердо верил в то, что ничего страшного с ними не случится.
После того, что ему удалось живым вернуться с Эвереста, не получив даже обморожений, просто невозможно было поверить в то, что они разобьются на этом пикирующем «боинге».
В кабине же пилотов напряжение достигло апогея.
– А теперь давай на себя, на себя, на себя! Андрюха, тяни на себя! На себя, Андрюха!!! – истошно кричал командир второму пилоту, с ужасом наблюдая, как неотвратимо стремительно к ним приближается земля…
Две тысячи метров – выйти из пике не удается, тысяча семьсот… тысяча пятьсот… тысяча двести… девятьсот метров… семьсот… и только когда до земли оставалось чуть более четырехсот метров, нос самолета начал подниматься и на трехстах метрах пикирование перешло в горизонтальный полет.
– Теперь взлетный! – смахнув со лба пот, скомандовал командир.
– Есть взлетный! – живо откликнулся бортинженер.
Задрожав всем корпусом, «боинг» на взлетном режиме вырвался из сплошной стены ливня на голубой простор ясного, безоблачного неба, и тут же кабина и весь салон самолета озарились солнцем. Никогда еще Инна, да и остальные пассажиры, так не радовались солнцу, как сейчас. Набрав крейсерскую скорость, самолет поднялся на заданный диспетчером эшелон. Старшая стюардесса, как ни в чем не бывало, поведала пассажирам о температуре за бортом и в Москве, прибытие в которую ожидалось через пятьдесят минут.
– Ну, и что это было? – придя в себя, спросила Инна у Алексея.
– Высший пилотаж, – ответил тот. – О, у меня есть по этому поводу анекдот.
– После того как мы чуть не разбились, ты еще способен травить анекдоты? – поразилась его самообладанию Инна.
– Чуть не считается, – отмахнулся он. – Короче, слушай анекдот: один летчик-истребитель перешел в гражданскую авиацию. Однажды пилотирует он Ту-154, вдруг видит – рядом какой-то самолет пристроился. Ну, он вводит «тушку» в крутой вираж, делает полубочку, идет в штопор, выводит у земли самолет из пике и свечкой взлетает вверх. «Ушел», – облегченно думает он. Тут в кабину на карачках вползает стюардесса: «Командир, если после этого вы собираетесь заняться ковровым бомбометанием, то у пассажиров накопилось довольно много того, что можно использовать в качестве бомб…»
– Лешка, ты неисправим! – усмехнулась она. – А насчет высшего пилотажа, то выписывать такие фигуры на пассажирском самолете, как сейчас было, – это круто, конечно. Но с меня таких «американских горок» на сегодня, пожалуй, хватит. В общем, из Москвы давай лучше поедем домой на поезде. Как говорят, тише едешь – дальше будешь.
– На поезде так на поезде, – согласился он. Борт Пекин – Москва благополучно приземлился в Шереметьево-2. Командир экипажа за этот рейс поседел…
По возвращении из Гималаев Инна загорелась написать сочинение на тему «Как я провела лето». По ее замыслу это должен был быть очень красочный очерк о Тибете, который она планировала опубликовать в «Слобожанском вестнике». Инна работала в этой газете корреспондентом и свой выезд в горы согласовывала с главным редактором, который надеялся заполучить от нее эксклюзивный репортаж о восхождении Давыдова на Эверест, но раз Алексей не дал ей добро на такой репортаж, она просто опишет свои впечатления от путешествия в «затерянный мир» тибетских монастырей. Чтобы согласовать объем будущей статьи, она позвонила в редакцию газеты, и то, что она услышала, стало для нее настоящим шоком – во-первых, она уволена, а во-вторых, у «Слобожанского вестника» теперь новый хозяин, который предъявил к ней серьезные материальные претензии – якобы Инна по решению какого-то там лондонского Высокого Суда должна была выплатить ему ни много ни мало пятьдесят тысяч долларов.
– Ничего не понимаю, – обескураженно пробормотала Инна в трубку. – Какой еще лондонский суд? С какой такой-сякой радости я кому-то что-то там должна?! – возмущенно произнесла она.
– Белкина, от меня вы что хотите? – фыркнула секретарь на другом конце провода. – Я сказала то, что мне новый владелец газеты поручил вам передать, как только вы объявитесь. Я и передала. Ко мне какие претензии?
– Да никаких. Соедините меня с этим новым владельцем! – потребовала Инна.
– Сейчас у него совещание. Перезвоните где-то через час, – ответила ей секретарь.
– Не буду я никому перезванивать. Раз я уволена, мне с вашим новым хозяином говорить не о чем! – отрезала Инна и бросила трубку.
– Представляешь, мало того что меня, оказывается, уволили из газеты, так еще имеют наглость требовать пятьдесят тысяч долларов по решению какого-то там лондонского суда, – пожаловалась она Алексею.
– Что за бред? Какое отношение к нам имеет лондонский суд? – удивился он.
– Ну, не знаю, действительно бред какой-то, – пожала плечами она. – А вот то, что я уже не работаю в газете, – это факт, потому что пока мы гуляли по Тибету, в «Слобожанском вестнике» сменился хозяин. А новая метла она, как известно, по-новому метет, вот меня и вытурили из газеты.
