Текст книги "Как снимать девушек. Записки порнофотографа"

Автор книги: Александр Ключенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Александр Ключенко Как снимать девушек.
Записки порнофотографа

Есть тети, как тети,

Есть дяди, как дяди.

Есть люди, как люди,

Есть бляди, как бляди.

Но в жизни бывает порой по-другому:

Есть дяди, как тети,

Есть тети, как дяди,

Есть бляди, как люди,

И люди, как бляди!

Геннадий Эсса

С голой женщиной трудно спорить.
Цитаты из этого сборника

   ● Фотографировал в студии полную девушку на заднем сиденье «Запорожца». Залезла туда с трудом, назад никак, застряла в дверях. Пришлось вызывать слесаря, тот стал «болгаркой» вырезать бедную голую модель из авто. Набежал народ из соседних залов, давали советы, давясь от смеха.

   ● Снимал в ночном клубе. По рассказу персонала, бывает заходит милиция в штатском, платит за вход. Раскручивает девушек на интим, после чего штрафует. Манибэк, так сказать.

Выступала группа «Агата Кристи», спела всего один хит. Но душевно и в тему: «Я на тебе, как на войне».

Снял купание стриптизерши и клиента в бассейне. Оба старались не утонуть, хватая друг друга за разные места. Фото получились прикольные, но все заставили стереть.

   ● Фотографировал двух девушек под Новый год в студии. Они надели маски зайчиков, взялись за руки и устроили хоровод вокруг елки. Ненароком задели дерево, оно упало. Съемку не прекращал, поэтому получил много кадров голых «зайчиков» на елке, в окружении игрушек. Блеск!

   ● Интервьюирует меня корреспондентка районной газеты:

– Правда, что вы сексуальный маньяк?

– Чего?!

Оказывается, девушки, которые приходили фотографироваться, номер квартиры не помнили, стучались к спящей консьержке, спрашивали меня. И так несколько раз в сутки. С тех пор за мной закрепилась слава сексуального маньяка.

   ● Как-то снимал девушку в аквастудии. Попросили у администратора воду теплее. Он что-то напутал. Модель встала в центр площадки и… на нее обрушился поток горячей воды. С визгом отпрыгнула, упала в ванную с холодной водой, не ошпарилась. Но кадры получились великолепные.

   ● Фотографировал на природе в Подмосковье. Девушка балансировала на дереве над водой. Стала падать, порвала купальник. Пока она возилась, сделал кучу смешных кадров. Фотки снял, ее снимать не стал, боялся бросить дорогущую аппаратуру. Так и висела, пока в воду не свалилась.

   ● Разговариваю в студии с фотомоделью:

– Яна, вы красивая девушка!

– Девушкой я стала недавно, – отвечает.

– Вы хотели сказать, что недавно стали женщиной? – поправил я.

– Недавно я была Колей. А после операции стала Яной.

   ● Приходила модель, показала свою фотосессию у известного фотографа: на фоне мрачного осеннего леса два десятка голых дрожащих от холода девушек с блестящими духовыми инструментами. Высокое искусство, нам не понять.

   ● Редактор газеты «С добрым утром»:

– Предлагаем бесплатно публиковать ваше фото.

– Я рад, что мои работы будут красоваться в вашем издании, – ответил я. – Буду собирать газеты и вывешивать в туалете. Но чтобы ходить в туалет регулярно, надо хорошо кушать. А это стоит денег.

   ● В фотостудии журнала знакомств забыл закрыть дверь. Заходит без стука пожилой мужчина с фразой: «Здесь дают объявления о знакомствах?» Видит меня рядом с голой девушкой, продолжает: «А, вы уже нашли…» и тихо закрывает дверь.

   ● В студию пришел мужчина устраиваться на работу:

– Хочу стать вашим ассистентом Буду прятаться в студии и приглядывать.

– Вуайерист? – спрашиваю.

– Да. У меня и справка есть.

– Извините, для ассистента справки из психушки недостаточно, нужен еще диплом фотографа.

   ● Разговариваю с женщиной лет за сорок:

– Я сделаю двести фото, стоит это две тысячи.

– Зачем мне столько? Мне достаточно двух. Могу заплатить за каждую по сто рублей.

– Чтобы выбрать два хороших, остальные выкинем.

– А давайте не будем делать сто девяносто восемь плохих фото, а сразу сделаем два хороших?

И много других историй в этом сборнике!

Секс – не главное в жизни, главное – чтобы он не надоедал!
Анонс

Я любил фотографировать обнаженную натуру. Постепенно увлечение превратилось в профессию. Фотографировал чаще всего для рекламы сексуальных услуг, как бы это ни называлось: модельным бизнесом, эскортом, работой за границей или контентом для порносайтов. За двадцать лет я отснял более десяти тысяч девушек. За это время собралось немало интересных, местами смешных историй. Получился сборник записок фотографа, специализирующегося на съемках женщин низкой социальной ответственности. Не ищите здесь какого-то анализа проституции, глубоких выводов, тонких психологических наблюдений. У меня нет для этого ни знаний, ни опыта. Я просто зарабатывал на жизнь.

Все имена изменены, любые совпадения с реальными людьми прошу считать случайными.

Судьба фотографа – всегда быть за кадром.
Предисловие

Мое имя Александр Ключенко, я родился в семидесятом году. Папа военный, мама врач. Отец изрядно поездил по точкам, пока дослужился до подполковника. Сколько себя помню, он постоянно на работе, а мама на дежурстве в больнице. Только привыкнешь к школе и двору, уже уезжать. Так что друзей я не завел, зато научился быстро обживаться на новом месте. Свободное время использовал не на учебу, а на интересные мальчишеские дела. Отпетым хулиганом не был, но приводы в милицию случались.

Учился я плохо, из класса в класс тянули за уши. После восьмого учителя были бы рады от меня избавиться, но мама хотела пропихнуть в медицинский, поэтому настояла на получении среднего образования. Она даже на отца повлияла, чтобы он вытребовал назначение в крупном городе, где есть медицинский. В Москве таких заведений было несколько.

Вступительные в первый медицинский я бы провалил, даже если б все экзаменаторы мне подыгрывали. Но экзаменов не было. Я появился в приемной комиссии всего два раза: когда сдавал документы и когда их забирал. Второй раз получил студенческий билет. Мама очень постаралась.

Студент, так студент, даже лучше, поскольку переселился в общежитие и совсем вышел из-под родительской опеки. Первый семестр помню плохо, потому что, когда кончалась водка, всегда был медицинский спирт. Куча друзей, девушек, веселая привольная жизнь. Но за пару месяцев до экзаменов меня вызвали к декану и сказали, что дальнейшее такое поведение приведет к отчислению и армии, и никакое заступничество не поможет. Пришлось протрезветь и навалиться на учебу. Впрочем, друзья помогли и сессию с горем пополам я сдал. Во втором семестре мне повезло подцепить однокурсницу-отличницу Таню, и она тянула меня изо всех сил. В надежде выйти замуж, конечно.

Может и вышел из меня образцовый врач, как мечталось маме, но вдруг Министерство Обороны обнаружило демографическую яму. И стало ее заполнять студентами. Декан даже не пытался заступиться, сплавил меня в славные вооруженные силы страны. Впрочем, «славными» я бы их не назвал, потому что угодил в стройбат. Наверняка сыграли роль темные пятна в моей биографии: приводы в милицию, пьянство в общежитии и неважнецкое здоровье. Хотя здоровье у меня было богатырское, но маменька еще с детства готовила «почву», приписав мне грыжу, плоскостопие и что-то там из психического, для чего я даже разок лежал в спецбольнице. Отец на этот раз не вмешивался: решил, что армия меня перевоспитает.

Не знаю, может кого армия и перевоспитывает, но не таких, как я. И точно не стройбат. Пока мои сослуживцы возводили дачи офицерам, я подвизался на медицинском поприще. Проще говоря, стал медбратом. Знаний было недостаточно, но все лекарства в медпункте сводились к аспирину и вазелину, а командир части требовал, чтобы всех «закосивших» я отправлял на работу. На случай серьезного заболевания был военный госпиталь.

На второй год службы Таня сообщила письмом, что выходит замуж. Я не переживал по этому поводу. К этому времени меня перевели в госпиталь санитаром. Там я катался как сыр в масле, потому что вся служба сводилась к охране психически неполноценных воинов, коих всегда имелось в избытке. Желающие получить такой диагноз еще и доплачивали.

Демобилизовался через два года. Прикатил домой в ушитой парадке, на каблуках металлические набойки, грудь в орденах, то бишь значках. Мама встретила с радостью, отец хмурясь. Он уже был на пенсии, здоровье плохое: то ли радиации нахватался, то ли химии.

Заехал я в альма-матер, посмотрел на однокурсников. Замученные какие-то. До конца учебы еще год, но потом ординатура, практика, огромная ответственность и копейки за труд. Таня жила с сокурсником и грудным ребенком в малосемейке. Денег им не хватало даже на еду. А вот декан улыбался и радушно звал продолжить учебу. Еще бы, на всем факультете осталось не более пяти парней и некоторые специализированные направления пустовали. Распределение трещало по швам.

А еще я увидел совсем другую страну. Друзья по кооперативам разбежались или в бандиты подались. Появились новые возможности. Я припомнил декану, как он сплавил меня в армию, и послал его на три буквы. И ушел, чтобы больше никогда не возвращаться.

О лихих девяностых нужно писать отдельную книгу. Но к теме данного повествования она не имеет отношения. Поэтому пробегусь вкратце.

Сначала мне везло. Деньги тогда в Москве валялись на асфальте, нужна была только лопата, чтобы поднимать и грузить в багажник. Автомашину я приобрел почти сразу. Сначала нашу «девятку», потом иномарку. Работу нашел по знакомству в кооперативе, который занимался продажей импортной техники. На самом деле ничего он не продавал, у нас даже склада не было. Кооператив занимался обналичкой. Принял от государственного предприятия безнал, обналичил в банке, двадцать процентов твои. И делать ничего не надо, только деньги рюкзаками возить. Правда, желающих войти в такой «бизнес» было много. Иногда от «толкотни» случалась давка, нередко со смертельным исходом. Меня Бог миловал. Но с тех пор я твердо усвоил: большие деньги и спокойный сон несовместимы. И в будущем старался высоко не лезть.

Женился на красавице-модельке Ларисе, родили сына. Квартиру купил недалеко от Калининского проспекта, расселенную коммуналку. Старая, зато просторная и в центре города.

Но белая полоса не длится вечно. Кооператив угодил под ореховскую «крышу», его начали доить. Когда выдоили досуха, забрали все активы, после чего начали требовать еще. Ну хотя не убили никого. Правда председатель пропал, но я надеюсь, что свалил за границу. Впрочем, мне было все равно, главное, что сам уцелел.

Пытался устроиться на работу, но профессии у меня не было. Перебивался случайными заработками. Накоплений кот наплакал – когда денег много, кажется, что праздник будет длиться вечно, на черный день не откладываешь.

Еще моделька моя, по совместительству жена, начала возмущаться. Типа не для того она за меня замуж выходила, чтобы жить на гроши. Подала на развод. Я спросил, на что собирается жить, она ответила: на мои алименты. Потом узнал, что у нее всегда был запасной аэродром, даже несколько. На один из них она и приземлилась. Ребенка забрала в новую семью. Ну хоть квартира осталась за мной – я ее до свадьбы купил.

Отец заболел раком, протянул недолго. Советская военная пенсия большая, вот только Советского Союза уже не было. Военные госпитали его не брали, а коммерческие стоили запредельно. На похороны никто не пришел: большинство сослуживцев уже ждали его в ином мире, а оставшиеся до сих пор засекречены. Мама как-то справлялась, но было понятно, что ей нужна помощь.

К концу девяностых я был в глубокой заднице: деньги кончились, нормальной работы нет, и всем должен. Квартира имеется, но нуждается в капитальном ремонте. Автомашину продал, ничего ценного не осталось. Запить и то не на что. Надо было что-то делать.

У дурака всегда виноват учитель.
Встреча с наставником

В детстве я увлекался фотографией, даже ходил в фотокружок. Руководил им Сергей Иванович, фотокорреспондент всесоюзной газеты. Еще он занимался пейзажами и пытался передать свое умение детям. Под его руководством я научился делать годные фотографии. Нащелкал снимков своей семьи, одноклассников, товарищей по двору, потом надоело. Стараешься, делаешь, и ничего взамен. Листаешь старые фотоальбомы, тебе говорят: «Вот это я в пять лет» или «Это мы с Машей впервые поцеловались». А кто это фотографировал, скажут? Нет, это неважно. Фотографирование как профессия меня не увлекло, к тому же хватало других занятий, более интересных, чем корпеть над реактивами в красной комнате.

Однако жизнь порой поворачивается неожиданной стороной. Как-то раз ко мне заскочил старый приятель Дмитрий, которому наш кооператив когда-то обналичивал деньги. Его фирма, в отличие от нас, торговала настоящей техникой: компьютерами, факсами, копирами, автоответчиками. С конской наценкой, конечно. Сейчас он руководил сетью магазинов импортной техники. Выпили, разговорились. Сказал, что конкуренция большая, выживут только большие сети. Они пытаются торговать новинками, но это временно. Вытащил диковинку: цифровой фотоаппарат «Кодак». Щелкнул, на экране сразу видно изображение. Без возни с проявкой и печатью.

Я удивился, спросил:

– А как отдать снимок?

– Отнести в лабу, там напечатают, – ответил Дима. – Или проще: скопировать на компьютер, послать по почте.

– Послать по почте компьютер? Он же большой?

– Да не по той почте, – усмехнулся приятель, – электронной, как файл. Кому пошлешь, у того будет точная копия твоего изображения.

– Так это компьютер надо иметь, – протянул я.

– Так сейчас всем компьютер надо иметь. Это не как в твое время чисто печатная машинка. Сейчас они в сеть объединяются и на них работают.

– Работают на компьютеры? – схохмил я.

– Не освоишь специальность, будешь работать на них.

Я вертел в руках камеру, пытаясь понять, как ей управлять.

– Вижу, тебе понравилось. Дарю.

– Наверное, дорого? – удивился я.

– Не бери в голову. – Он осмотрелся на убогое убранство моей кухни. – Все равно заплатить не сможешь. – Принесу тебе еще старый компьютер, будешь снимки обрабатывать и хранить.

Я почесал в затылке:

– Не расплачусь.

– У нас на работе апгрейд, старые компьютеры на списание. А тебе для ознакомления в самый раз.

Я поблагодарил приятеля, пошел на улицу, стал щелкать. Больше всего мне нравились делать портреты девушек. Фотоаппарат маленький, они и не догадывались, что вошли в историю. Фото получались средненькие, любительские. Цветопередача посредственная. При недостатке освещения вообще ужас. Зато быстро и что-то можно подшаманить на компьютере.

Приятель привез компьютер, как и обещал, через пару дней. Я знал, как его включать. Мог напечатать договор, файлы скинуть на дискету. И все. Дима принес дискеты с программами, я начал разбираться.

Сходил в фотомагазин «Юпитер» на Новом Арбате, печатал снимки. Оператор оказался знакомым, занимались в одном кружке. Рассказал, что мой наставник Сергей Иванович жив, иногда заходит к ним печатать пейзажи. Там же в фотолаборатории нашелся его адрес.

Я собрал свои фотоработы, купил коньяк и отправился в Кунцево к моему старому наставнику.

Сергей Иванович проживал в трешке в относительно новом доме. Однако квартира давно нуждались в ремонте.

Хозяин меня не узнал.

– Сергей Иванович! Это я, Саша Ключенко, ваш ученик, – громко повторил я несколько раз через дверь, прежде чем мне открыли.

Старик жил один. Жены нет, а дети разъехались, догадался я, зайдя в прихожую. Беспорядок, слишком много старых вещей и узнаваемый «стариковский» запах. Хозяин дома опирался на тросточку и выглядел на свои шестьдесят с чем-то.

– Заходи, – тускло пробормотал он.

Я прошел на кухню. Когда старик открыл холодильник, стало ясно, что он жил еще беднее, чем я. Видимо, мне стоило вместо выпивки купить просто еды.

– Вы извините, – сказал я, ставя на стол бутылку, – знал бы, купил закуски. Как жизнь?

– Как видишь, – тихо ответил Сергей Иванович, – как жена умерла, никто в гости не ходит. А ты как?

– Да терпимо, – рассеяно ответил я, ища стаканы. Нашел пару чашек, разлил коньяк. – Было время, были деньги. Сейчас на мели, хорошо хоть квартира своя. Недавно подарили цифровой аппарат, вспомнил молодость. – Я вытащил из сумки пачку фото.

При виде фотографий Сергей Иванович оживился. Повертел снимки, отложил. Пригубил коньяка, пригласил в зал. Здесь было уютней, чем на кухне, но мебель старая и потрепанная. Старик открыл шкаф, который был доверху забит огромными картонными коробками. Старый фотограф вытащил одну, раскрыл. Я увидел черно-белые пейзажи большого формата. Судя по паспарту, они когда-то висели на выставке.

– Под Красноярском делал, – пояснил учитель, вытаскивая фото. – Ездил по заданию редакции журнала. Вез на себе камеру с карданом, штативом и кучу листов. Видишь, задний план размыт и передний, а резкий только средний?

Фото были сделаны мастерски, как и все работы учителя.

– Как на пенсию ушел, стало тяжело все это таскать. Но зато делал на совесть. А игрушки, вроде твоей, такое не потянут. Полторы сотни лет шедевры делали на пленку и ее ничем не заменишь.

– Шедевры да, – согласился я, – но газетная фотография от цифры выиграет. Ведь вы начинали, как фотокорреспондент? Сколько времени требовалось, чтобы напечатать фото? Сутки как минимум. Сейчас меньше, чем за минуту можно сделать. А качество высокое там и не требуется. И обработка проще.

– Я так понимаю, ты сейчас без дела, – помолчав, продолжил Сергей Иванович. – Твоей мыльницей много не заработаешь.

– Тут вы меня поймали, – согласился я, – сейчас без работы. Деньги-то большие были, но легко пришли, легко ушли. А вы говорили, что фотограф я неплохой…

– Когда ты в кружке фото печатал, я видел, что не станешь мастером. Усидчивости не хватало, за быстрым результатом гонялся, – он помолчал, глядя в окно. – Могу предложить два пути: творческий и долгий, или халтурный, зато короткий.

– Что за творчество?

– Классика. Делаешь хорошие фото. Журналы, выставки, связи. Работаешь на имя, чтобы оно работало на тебя.

– Понятно. Вот у вас есть имя, но… – я многозначительно обвел убогую обстановку квартиры. —Второй вариант.

– Новые времена, теперь успех в деньгах измеряют, – вздохнул хозяин. – Тогда школа и свадьбы. Можно еще в ателье устроиться на паспорт снимать, но там никаких перспектив.

– А на свадьбах и школах есть?

– Есть. В школе индивидуальные портреты, выпускные альбомы, за них хорошо платят. На свадьбах тоже разные прейскуранты. На яхтах бывают женятся или один мой ученик снимал свадьбу под водой, – собеседник усмехнулся.

– Удачно?

– В плане заработка – да. Весь потратил на лечение. С непривычки нырнул глубоко, уши повредил. Еще в аппаратуру вода попала, она была арендная. В общем, хочешь много денег – готовься много работать.

– Я даже не знаю, с чего начать, – признался я.

– Это просто. – Учитель открыл другой шкаф, покопался в глубине и вытащил старенький репортажный «Canon F-1». – Не бог весть какая аппаратура, но лучше отечественной. Я сам на нем снимал для журналов. К нему есть пара стекол, – он достал кофр – «портретник» и широкоугольник. Был еще телевик, но ось полетела. Этого для начала хватит.

Я вытаращил глаза на такое богатство.

– Не думай, что подарок, – добавил учитель. – Вернешь, когда заработаешь себе на аппаратуру. Но это не главное. Оставь телефон, дам адреса людей, что работают в этой сфере. Так просто с улицы туда не попадешь.

– Спасибо.

– Коньяк у тебя неплохой, пошли, допьем.

Школа учит решать задачи, жизнь – решать вопросы.
Съемки в школе

Учитель верно заметил, что в самые хлебные места с улицы не попадешь. Все занято.

Начал я с рекомендованной школы неподалеку от дома. Прикрутил к фотоаппарату самый внушительный объектив, обвешался аппаратурой и пошел к завучу. На входе в те времена еще не было ни охранника, ни турникета. Прошел к учительской, меня приняли за родителя. А когда представился завучу, она среагировала буднично, как будто видит с фотографов ежедневно.

– У нас уже есть штатный фотограф, – сказала миловидная женщина в возрасте.

– Я знаю, Светлана Георгиевна, я как раз от Вячеслава. Он в командировке, а у вас скоро выпуск.

– Это меняет дело, – согласилась Светлана, – тогда вы в курсе, что сначала нужно собрать взносы с родителей. Половина из них ваш гонорар, остальное в фонд школы. Скоро у нас родительское собрание, сможете предоставить образцы.

– А когда именно собрание?

– Послезавтра.

– Хорошо, буду.

Оттуда я отправился в свою родную школу, где еще работала моя классная руководительница. Сказал, что работаю фотографом и могу оформить стенд для выпускного вечера. Для родной школы – бесплатно, разумеется. Она помнила, что я ходил в фотокружок, согласилась. За день я отснял четыре пленки, проявил, напечатал портреты. Когда пришел в первую школу за взносами, снимки были еще влажными. Зря суетился. Солидные дяди и тети, родители моих клиентов, даже на работы смотреть не стали, далее согласие и перешли к другим вопросам. Уже ненужные фотографии подарил своей школе, как и обещал.

Но радовался рано. Мало того, что половину денег пришлось отдать в кассу школы, еще занести «благодарность» завучу, согласно указаниям Вячеслава. Он же в это время занимался богатым лицеем, но старую делянку оставлять не хотел, поэтому пока и поручил ее окучивать мне. Хорошо хоть не потребовал процент.

Сфотографировать детей не составило проблемы. Несложно было объединить портреты в общее фото. Но потом оказалось, по неопытности я не согласовал объем работы, а родители еще ожидали персональные альбомы. Несколько страниц с изображениями родного чада и надписями. И все за тот же гонорар, который я уже потратил. После оплаты печати и материалов оставались копейки. Еще и по срокам зашивался, к выпускному не успел все напечатать. Впрочем, после него никого эти альбомы не интересовали. После той съемки у меня даже осталось несколько, как память о работе в школе.

Вячеслав на старую делянку не вернулся, продолжил окучивать дорогие лицеи. Мне бы радоваться: в школе проходила масса мероприятий, на которых нужен фотограф. Но видимо, завучу поступило более выгодное предложение. Я понял это только тогда, когда мне отказали в продолжении сотрудничества, а на стендах появились не мои работы.

Несмотря на то, что работа сезонная, на школьных съемках зарабатывать можно. Но со временем конкурировать с целыми бригадами фотографов стало трудно. У них налаженные связи с директорами школ, меньше расходов из-за распределения обязанностей: например, оформителям альбомов не приходилось фотографировать, они сидели на компьютерах. И в лабах для них цены были ниже. Кое-как работать было можно, но мне требовались деньги и на жизнь, и на алименты. Да и вообще хотелось свершений и славы.