Текст книги "Путь херувима"

Автор книги: Александр Клочок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Очнувшись через некоторое время, Игорь, молча преодолевая всю свою телесную и моральную боль, пытался снять жгуты с обеих ног, чтобы покончить жизнь самоубийством от потери крови. С большим трудом со слезами на глазах от невероятной боли как телесной, так и моральной ему все-таки удалось их снять и размотать тряпки. Но вскоре пришел старик и стал крутить охотнику руки, пытаясь их переломать, чтобы больше он не смог снять жгуты. Бил его по лицу и туловищу сапогами. Постепенно удары становились все менее ощутимы, а затем вообще перестали приносить боль. Игорь почувствовал какую-то необыкновенную легкость, ему показалось, что он завис под потолком комнаты и что избивают уже не его, а кого-то другого. Его что-то пыталось опустить вниз на пол, где он испытывал невероятные боли, но он сопротивлялся и пытался вырваться на свободу. Туда в родное село, к своим друзьям-односельчанам, которые сидят сейчас в беседке и пьют самогон. И, действительно, так и произошло. Охотник увидел всю свою компанию, которая собралась у беседки. Птицы нежно ласкали слух своим пением. В речке скидывалась рыба, квакали лягушки. Лицо ласково обдувал ветерок, затрагивая ветки деревьев и кустов. Увидел мать свою, отца совсем седого рядом с ней, стоявших в бескрайнем пшеничном поле. Запах молодой пшеницы и чистого, рожденного под свободным голубым небом насыщенного травами теплого воздуха, пьянил воображение. Вот оно мое родное село. И все-таки я вернулся.

Глава 2. Искажение

Осень. Еле моросил дождь. Деревья еще не успели скинуть с себя листья, но желтизна давно уже бросалась в глаза. Была обычная городская суета. Горожане старались быстро покинуть улицы, так как боялись, что вот-вот пустится проливной дождь. Из толпы суетливых горожан выделялся человек в черной давно уже поношенной куртке, в неглаженных штанах и в грязных туфлях. Выделялся он спокойной походкой, никуда не торопясь, осматривая витрины магазинов и потешаясь над суетливыми, забегавшимися прохожими. В руке у него был старый потертый портфель. Мужчина остановился у витрины с шикарными люстрами и с любопытством их осматривал.

Тут к ногам подлетел какой-то фантик с жевательной резинки, и сразу же его подобрал маленький мальчик.

– Что это у тебя за бумажка такая интересная? – с улыбкой на лице спросил незнакомец.

– Это машина «BMW», я их собираю, – пряча в карман фантик, отвечал ребенок.

– У тебя, наверное, большая коллекция таких машин? – продолжал интересоваться мужчина.

– У меня, пока что, немного, всего      17 штук. Это у Кольки их много, у него целых сто или тысяча, и он всем хвастается, что у него так много. Но ничего, у меня будет еще больше, – отвечал мальчик и уже собрался уходить.

– Мальчик, а как тебя зовут? – все с той же улыбкой спросил незнакомец.

– Сережа! – остановившись, ответил тот.

– Сережа, – взявши мальчика за руку, говорил случайный прохожий,– а хочешь, я тебе подарю кучу машин таких, как тебе надо? У меня сынишка уехал за границу к бабушке, и у него в комнате осталась куча таких фантиков.

– Конечно, хочу, – с радостью воскликнул он,– а далеко вы живете?

– Нет, не далеко, – отвечал мужчина,– вон за той балкой сразу стоит мой дом. Пойдем скорее, пока дождь не пустился, а то промокнем с ног до головы.

– Пойдемте, только не долго, а то мама будет ругаться.

Ребенок был на седьмом небе от радости. Наконец-то он смог бы посоревноваться с другом Колькой по количеству фантиков. Незнакомец положил руку Сереже на плечо, и они пошли.

Дождь потихоньку начал усиливаться. Они шли ускоренным шагом по извилистой тропинке через небольшую посадку. Человек все оглядывался назад и пристально смотрел по сторонам.

– Сережа, я сейчас заберу одну вещь вон за теми кустами, если хочешь, пошли со мной, я покажу тебе кое-что интересное, – и, не дожидаясь ответа ребенка, взял его за руку и повел за собой. Подойдя к кустам, мужчина достал из портфеля нож и быстро повалил мальчика на землю. Подняв острую сталь над головой ребенка, вдруг замер. Рука не смела опуститься. Ее, как будто бы, кто-то придерживал. Две силы боролись в нем не на жизнь, а насмерть.

– Не могу! Не могу я это сделать! – во все горло прокричал незнакомец, подняв голову вверх. – Ты слишком много от меня требуешь!

После чего он быстрым шагом направился к тропинке. Незнакомец вдруг почувствовал на себе взгляд сзади. Это чувство было настолько сильным, что по спине пробежались мурашки. Обернувшись, он увидел, что возле кустов, где находился мальчик, стоял человек, который пристально за ним наблюдал. Взгляд резал глаза и, как ему казалось, сильно сдавливал его грудь так, что сердцу тяжело было работать. Тот человек ни кричал, ни звал на помощь, ни бежал за ним, а спокойно стоял и смотрел на него.

Большим напором кровь хлынула в голову, секундная заторможенность исчезла, хотя казалось, что прошла целая вечность. «Нужно бежать», – внезапно спохватился незнакомец. Сердце стучало как заведенный механизм, свинцовые ноги начали движение. Он бежал что есть силы, чтобы скорее скрыться от этого странного человека, при этом постоянно оглядывался назад. Но тот стоял, как вкопанный, и просто наблюдал. Вдруг земля ушла из-под ног, равновесие было потеряно, и вскоре тело почувствовало удар о землю. Резко закололо что-то в голове, помутилось в глазах, стала ощущаться сильная боль. Кровь через несколько секунд начала скапывать с его брови и заливать лицо. Рядом лежал окровавленный камень, который стал причиной сильной боли. Поднявшись на ноги и держась за голову, мужчина вновь начал бежать.

Уже на тротуаре он сменил бег на быструю ходьбу и пытался затеряться в толпе, которая торопливо передвигалась. Но каждый пытался держаться подальше от грязного, окровавленного прохожего. Люди с призрением, кто с насмешкой, кто с жалостью смотрели на него. «Это же надо так напиться, – думали многие, – или может пьяные дружки устроили разборки среди белого дня?»

Незнакомец остановился у трамвайной остановки, прикрывая свой лоб рукой. Все время оглядывался по сторонам, боялся, что за ним кто-то побежит.

– Может вызвать скорую помощь? – вдруг спросила рядом стоящая женщина.

– Нет, не надо, все хорошо, я нормально себя чувствую, – пытаясь скрыть свое беспокойство, ответил он.

– Вас ограбили? Может милицию вызвать?

– Нет, я просто упал.

Подъехал трамвай. Все в спешке в него влезли. Трамвай закрыл двери и тронулся с места. Незнакомец вздохнул с облегчением, на его лице сразу же засияла улыбка. Как и все пассажиры, он пристально смотрел в окно, наблюдая за мокнувшим невзрачным черно-белым городом. На очередной остановке люди начали усердно впихиваться в вагон, чтобы скорее скрыться от дождя. Но один человек стоял на месте и смотрел себе под ноги, не боясь промокнуть. «Какой странный», – подумал про себя мужчина. Как вдруг его перетрусило. «Это же тот человек, его одежда, шляпа, – сразу пришло в голову.

Двери закрылись. Трамвай тронулся с места. Незнакомец не отрывал от этого человека взгляд, пока тот не поднял голову и не посмотрел ему прямо в глаза. Мужчина резко отвернулся. У него задрожали руки, пульс участился, тело, как будто, пылало изнутри.

«Он за мной следит. Но кто он или что он? Почему он меня преследует? Почему он не кричит, что я хотел убить ребенка, а просто за мной наблюдает?» – эти вопросы не выходили у него из головы. Он пытался найти логическое объяснение этому, но ничего не мог придумать.

Трамвай остановился, двери открылись. Незнакомец вышел из трамвая, хотя дом его находился на следующей остановке, и направился во дворы, все время оглядываясь по сторонам.

А вот уже и дом. Подъезд был пуст. Послышался, казалось, громкий звук открывающейся входной двери. Мужчина быстро зашел в квартиру и закрыл за собой дверь на все замки. Отдышавшись, начал разуваться.

– Папа пришел! – послышался радостный голос маленькой девочки.

Ребенок подбежал к входной двери.

– Папа, па…, – девочка с недоумением посмотрела на отца. – Папа, что случилось?

– Даже и не спрашивай, Леночка, – ответил отец и попытался выдавить улыбку на своем лице. – Упал твой папа. Видела, какой дождь на улице?

– Да, папа, видела.

– Какой ужас, – выглянувши из кухни, заворчала женщина, – где это ты так умудрился?

– Да задумался я, вступил в лужу, а там яма и упал, – сразу же ответил мужчина, так как этот ответ был уже придуман по ходу домой.

– Посмотри на себя в зеркало, на кого ты стал похож, – продолжала возмущаться жена. – Раздевайся быстрее, а то вся квартира будет такой же, как и ты. И пойди помойся, а то страшно смотреть.

Женщина обратно зашла на кухню, где все кипело и скворчало. Незнакомец пошел в ванную комнату, снял с себя грязную одежду и стал под душ. Его не переставали терзать вопросы: «Кто это был за человек? Почему он не кричал и не остановил меня? Почему он за мной следил? Что вообще ему от меня надо?»

– Коля, с тобой все нормально? – послышался голос жены из-за двери.

– Да, все нормально, сейчас лоб заклею и выхожу.

– Тебе борщ насыпать? Будешь есть? – спросила женщина.

– Да, насыпай!

За ужином Николай не произнес ни единого слова. Опустошив свою тарелку, он поднялся из-за стола и направился в спальную комнату, не роняя слов.

Жена проводила его непонимающим взглядом до дверей комнаты.

– Хоть бы поблагодарил за ужин, – крикнула она в след, после того, как тот закрыл за собой дверь, – никакой благодарности.

Она почувствовала сердцем, что произошло что-то неладное, встала из-за стола и направилась в комнату к мужу. Открыв дверь, жена увидела Николая, читавшего старую газету с безразличным выражением лица к изучаемому материалу. Она аккуратно, села возле него на кровать и положила руку ему на плечо.

– Что читаешь интересного? – тихонько спросила женщина.

– Да так, политику. Стабильности в стране нет, – спокойно ответил он.

– Коля, что случилось? Я же вижу, что что-то не то с тобой сегодня. На работе подрался или что? Расскажи.

– Да так, ничего особенного, с коммерсантом повздорил.

– А что такое, мало заплатил? – возмущенно спросила она, усаживаясь удобней на кровати.

– В принципе нет, – отвечал он, – заплатил он как обычно, просто немного не доплатил за дополнительную работу. Я что, получается, бесплатно тягал коробки? Эти торгаши жадные до ужаса, копейкой подавятся. Все настроение испортил на целый день.

– Все будет нормально, не переживай, – обнявши мужа, еле слышно сказала жена, – главное, что мы есть друг у друга, а остальное все – мелочи жизни.

Женщина встала на ноги и пошла убирать со стола. Николай медленно улегся на кровать. В голове крутилось много вопросов и самый главный из них – «Кто этот человек?»

«Может, это именно он, может он лично проследил за тем, как я это делаю? – сразу же возникла мысль. – Обычный человек бы начал кричать, звать на помощь, как-то пытался бы меня остановить, но тот молчал. Наверняка это он. Почему не оставит меня в покое? Зачем я нужен ему?»

Идет дождь. Человек стоит возле забора детского садика и наблюдает, как дети бегают по лужам на игровой площадке, съезжают с горок прямо в грязь, затем встают и заново залазят на горку. Карусель кружится самопроизвольно, дети с большой радостью и громким смехом катаются на ней. Дождя никто не замечает или не хочет замечать. В стороне стоит воспитатель в испачканном халате и держит в руках черную змею. А возле нее ног сидит мальчик Сережа и играется собачей головой. По правой стороне от Николая стоит незнакомец в белом одеянии, по левой стороне стоит человек в темных одеждах. Он сразу узнал его, это тот самый человек, который следил за ним после несостоявшегося убийства. Хотелось убежать, но ноги не слушались, не смогли сдвинуться с места ни на шаг. Эти два человека о чем-то разговаривали, как будто бы не замечая невольного слушателя.

Вначале было непонятно, о чем они говорят, но с каждой секундой слова становились разборчивее.

– А, может, он и не хочет этой вечной и нудной жизни в вынужденном образе, – первое, что получилось разобрать. – Вы не хотите дать ему раскрыться, вы не хотите позволить ему возвыситься в своих возможностях. Ведь он может стать великим человеком. А что сделал лично ты? Ты хотел оставить его в мучениях.

– Его мучения идут от его же греха, – послышался другой уже голос справа.

– Как он может быть грешен, ведь он всего-навсего ребенок. Ты посмотри на него, как он может быть грешен?

– Надо было тебе спросить об этом у Евы. В его крови ее грех, поэтому люди не могут наверняка принимать нужные им решения. Им нужна помощь в выборе, постоянные направления на путь истинный, иначе их души останутся у вас.

– Ты винишь ребенка за то, чего он не совершал. Как ты можешь обвинять его в чем-либо, если помыслы и сердце у него чисты?

– Ты не понимаешь, мы хотим избавить его от мучений заблаговременно, чтобы он не страдал, чтобы не угнетал свое сердце.

– Страдать и любить – это и есть жизнь, это и есть эволюция, это и есть зачаток великой расы. А вы не дали ему даже права выбора.

– Я не позволю тебе забрать его у нас.

Голоса обратно стали непонятными. Часто менялся тон со спокойного на возвышенный и наоборот. Дети по-прежнему бегали по лужам. Мальчик Сережа продолжал сидеть в грязи и рыть в ней яму руками. Затем он положил собачью голову в яму и аккуратно засыпал землей. Голова мальчика приподнялась. Сердце Николая затрепетало, как только их взгляды встретились. Ребенок начал сильно кричать и бить ладошками по земле. Земля на месте ударов начала шевелится. Все дети с садика замерли, они все как один, молча смотрели на невольного слушателя. С земли начала выкарабкиваться большая черная собака, и как только освободилась, кинулась на наблюдателя. Николай начал сразу же бежать прочь, но было трудно передвигать ноги. Изо всех сил пытался вырваться из невидимых паутин, но никак не получалось. Ноги вязли в грязи до колена, в которой кишели черви. После тщетных стараний скрыться он упал лицом в грязь. Черви залазили в рот, нос и уши, выедали глаза. Не возможно было подняться, что-то тянуло к земле, пытался ползти. Из последних сил получилось встать на ноги, обернулся, как тут собака бросилась ему в шею.

Николай проснулся в холодном поту. Все чаще кошмары мучили его. Немного отдышавшись, он неторопливо встал, обул потрепанные комнатные тапочки и пошел на кухню, чтобы выпить стакан воды. Он пытался найти объяснения этому сну. Каждый свой кошмар он анализировал, сопоставлял с действительностью, пытался его расшифровать. «А вдруг это какой-то знак? Вдруг он снова хочет мне что-то сказать?» – задавался вопросами после каждого такого сна. Утолив жажду, обратно направился к кровати.

На следующее утро Николай, как обычно, отправился на рынок. Он ненавидел свою работу, он ненавидел людей, с которыми работал. Грузчик – это слишком унизительное занятие. Транспортируемый товар, обычно, был не из легких, либо громоздким и негабаритным для его телеги. Он постоянно выпадал, его нужно было часто поправлять. Толпа народа постоянно мешала ему свободно перевозить этот груз. Телега цеплялась за прилавки, ударялась об ноги покупателей. Из-за этого он часто нервничал и негромко обзывал совершенно неповинных прохожих, которые вставали у него на пути и мешали протесниться в итак нешироких проходах. Его презренный взгляд часто вводил покупателей в неудобство перед ним, как будто, они в чем-то виноваты, и поэтому старались как можно скорее освободить ему дорогу.

Но это еще половина беды. А чего стоят только сами торговцы. Они постоянно чем-то недовольны, кричат, унижают самооценку, топчут ногами гордость. Им постоянно срочно нужно привезти товар, разгрузить его, и при этом ничего не повредить. Какая невиданная наглость, самоуверенность, презрение. Это даже ненависть к простому человеку. К живому, чувствующему и рассуждающему индивидууму.

Но всему когда-то приходит конец. И вот после каторжного нервного дня наступает долгожданное время умиротворения и спокойствия, когда за все эти круги пережитого ада вручаются до копейки заслуженные потом гроши. Завтра, конечно же, начнется все по-новому, но это будет уже завтра. А сейчас нужно насладиться освобождением, снять усталость и привести свои чувства и нервную систему организма в порядок.

Николай зашел в ближайший кабак и взял себе чекушечку водки с тремя колечками дешевой колбаски на пластиковой тарелочке. Усевшись за свободный столик, принял на душу успокоительное. После второго вкушения жизнь стала понемногу налаживаться. Стали забываться пройденные неприятности, голову стали посещать различные мысли, требующие рассмотрения и обсуждения с самим собой.

– У вас тут свободно? – послышался чей-то голос, пробудивший задумчивого, витающего в облаках человека.

К взору мечтателя представился мужчина среднего роста, небритый, одетый в грязные и местами порванные жутко разящими неприятными запахами одежды, подвыпивший, держащий гордо в руках наполовину заполненный водкой пластиковый стаканчик.

– Да, садись, – невзрачно ответил Николай и дальше уперся в призрачную точку на стене, пытаясь остаться наедине со своими сказочными незаконченными фантазиями.

– Когда уже эти дожди пройдут? Эта слякоть меня уже достала, – заговорил незнакомец.

Но тот проигнорировал сказанное и пытался не заводить с незваным человеком беседы. Его выдуманный мир был куда интереснее, чем общение с подвыпившим неопрятным незнакомцем о погоде или еще хуже о политике.

– Сейчас люди только и говорят о выборах, – попытался найти тему для разговора сосед по столику. – Все равно, кто бы ни был у власти, воровали, воруют и будут воровать. Народ у нас такой. Все только о своей шкуре думают, на остальных им просто наплевать. Народом прикрываются, сволочи. Вот ты, за кого будешь голосовать?

Но Николай, не проронив ни слова, долил себе в пластиковый стаканчик оставшуюся в чекушке водку и опрокинул внутрь. Аккуратно взял последний кусочек колбаски, положил себе в рот, медленно переживал его, интеллигентно вытер салфеткой свои губы, положил ее на пластиковую тарелочку, где до этого была колбаска, и произнес знакомое всем выражение: «Пошел нахер!» Затем встал из-за стола, не торопясь надел курточку, и направился к выходу.

– Ах, ты убогий недоносок, – закричал вдогонку незнакомец, – стрелять вас надо, гадов, пока страну не угробили, паскуды.

На улице еле моросил дождь. Николай шел домой медленной походкой, окунувшись в свой волшебный мир, созданный на фоне только заветных мечтаний, где он мог позволить себе жить в свое удовольствие, не зная бедноты и подкрадывающихся к нему болезней. Проходя мимо детского садика, послышался детский смех. Его что-то остановило. Он подошел к забору и стал наблюдать, как дети бегали вокруг карусели друг за другом, кричали, смеялись. Что-то зачаровывало его в этих беззаботных маленьких человечках, наверное, то, что они являются эталоном счастья. С них нужно брать пример, жить как они, радоваться каждым мелочам жизни. Ведь у них нет глобальных проблем. Их желания очень примитивные, например, в покупке какой-либо игрушки или маленьком котенке. Каждая конфета пробуждает в ребенке радость, а если собрать в кучу все маленькие радости – это и есть счастье, это то, к чему стремится каждый человек, но ни как не может до него дотянуться. Каждый миг жизни – это счастье. Счастье, что ты можешь чувствовать подарки жизни, пускай даже и не очень желаемые, и даже не желаемые. Ведь если бы люди не плакали, то они не смогли бы радоваться, они не смогли бы оценить те мгновения восторга, к которому шли многие годы, а то и целую жизнь. Ведь необязательно быть богатым, чтобы стать счастливым. Мало богатых людей, которые могут сказать, что они действительно счастливы. Так как у богатых появляется больше забот. Они не спят ночами и думают, как бы приумножить свое имущество и уберечь его. А у бедных, как у детей, все намного проще: нет забот – нет хлопот. Если богатый человек найдет двадцать гривен, то он не будет настолько рад этому, как бедный. Он даже может полениться их поднять с земли, так как это для него неприемлемо. Бедный человек, найдя такую же сумму, обрадуется. Пускай он их даже сразу пропьет, но это принесет ему удовольствие, в отличие от богатого человека.

«Так почему же я не счастлив, почему не умею радоваться жизни, как они? – задался вопросом Николай. – Нет денег – нет радости. Будни крадут счастье. Почти все ссоры в семье связаны с деньгами. Замкнутый круг получается. Нет формулы счастья, а если есть, то каждый должен написать ее для себя сам».

Громкий детский плач пробудил от размышлений. Воспитатель за какой-то проступок наказала ребенка и, небрежно схватив за руку, отвела его в сторону.

«Кто она такая, что бы прерывать маленькие радости ребенку, – окутало его возмущение. – Ведь когда он вырастит, он не будет уже так счастлив, как сейчас. А может это знак. Ведь у меня был сон. Наверное, это была она, испачканный халат – это на самом деле грязная ее душа, да еще и змея в руках. Кто-то просит меня помочь детям».

Николай открыл калитку и направился в сторону воспитателя, которая что-то пыталась рассказать маленькому созданию.

– Здравствуйте, – произнес он громким голосом, – почему вы ругаете ребенка? Ведь он еще совсем маленький и не хочет жить по вашим правилам.

– Почему вы здесь? – ответила женщина. – Вы не имеете права здесь находиться.

– А вы имеете право наказывать ни в чем не повинное маленькое существо?

– Это моя работа и я попрошу не учить меня, как мне работать.

Тогда он достал с пакета нож и ударил ее в живот. Красное пятно крови сразу же проявилось на халате. Воспитатель в состоянии шока только лишь молча опустилась на землю. Мужчина присел на корточки и нежно вытер окровавленной рукой слезу с лица мальчика. Ребенок не мог понять, что произошло, ведь все было так быстро.

– Не бойся, малыш, эта плохая тетя больше не будет на тебя кричать, – ласково сказал тот и поцеловал ребенка в лобик. – Беги к своим и расскажи им, что все теперь будет хорошо.

Дети громко начали плакать. Николай встал с корточек и быстро направился к выходу территории детского садика. За спиной послышались чьи-то женские крики: «Что случилось?» Но дети ничего не могли объяснить, только показывали пальцем на своего воспитателя и кричали каждый что-то свое. Пока женщина подошла и увидела раненную коллегу, истекающую кровью, мужчина успел свернуть во дворы и затеряться между домами. По дороге успел вытереть руки платком и легко слился с толпой прохожих, снизил темп, чтобы не вызывать подозрение и попытался расслабиться. Проходя через парк мимо свободной лавочки, решил сесть отдохнуть, собраться мыслями.

«Нужно быть полезным обществу, – радостно в душе воскликнул Николай. – Избавил детей хоть на какое-то время от этой стервы. Пока больница, реабилитация – там и в школу, гляди, пойдут. В общем, помог им, хотя они об этом даже и не догадываются, они же еще совсем маленькие и не понимают ничего». Его поглотило спокойствие и полное удовлетворение. Свежий воздух приятно воспринимался легкими, дождь уже не моросил, легкий ветерок нежно обволакивал лицо и шею.

На соседней лавочке сидели подростки и пили пиво. Николая вскоре начали раздражать громкий смех и вырывающиеся во все горло нецензурные выражения, так как они мешали сосредоточиться на тишине, украшенной своими фантастическими мыслями.

– Да, разболталась молодежь, – пробубнил он, – что хотят, то и делают. Даже молодые девки курят и пьют. А это же еще дети! Они просто еще ничего не понимают, не вникли в суть жизни. Но все равно это наше будущее, наши цветы жизни!

Николай пытался не обращать никакого на них внимания. Утешение нашел в наблюдении за случайными прохожими: за их походками, настроением. На взгляд оценивал их: добрый взгляд у них или злой, пытался угадать, откуда и куда они идут. Если, допустим, идут молодые девчонки медленной походкой и громко смеются, разговаривают, значит, ищут новых знакомств с парнями, пытаясь привлечь к себе внимание. А если кто-то проходит быстро, опустив голову, значит упрямо идет к какой-то цели, к примеру, домой, на встречу или просто в магазин.

– Слышь, мужик, у тебя прикурить есть? – вдруг послышался голос, который от неожиданности даже испугал его.

Николай повернулся и увидел парня с шумной компании с бутылкой пива и с сигаретой в зубах.

– Нет, не курю, – спокойно ответил тот.

– Ну, тогда дергай отсюда, бомжара долбанный, – грубо ответил парень и слегка ударил ногой в колено.

С соседней лавочки донесся громкий смех. Некоторые молодые люди с компании начали аплодировать и громко комментировали происшедшее. Увидев, что мужик молча встал с лавочки, подвыпившие герои-подростки сразу же поспешили на помощь товарищу. И когда те уже подошли, парень набрался абсолютной смелости:

– Да ты чего, гнида подзаборная. Чего встал, тебе никто не давал команды на подъем.

При этом парень толкнул Николая в грудь, что тот упал на лавочку.

– Я тебя сейчас порву, кусок дерьма, – продолжал подросток.

– Мужик, ты че в натуре попутал, – раздался голос еще одного подростка, – мы сейчас тебя уроем на гавно, понял?

– Клепа, Чиж, успокойтесь, – послышался женский голос, – пусть этот нищеброд сидит себе спокойно, не трогайте его.

– Катя не волнуйся, его даже жалко бить, – сказал один из них, – вали отсюда, пока черепушку не проломили, долбочес.

Николай быстро встал с лавочки и, не сказав ни слова, стал отходить от них подальше. Вдогонку получил еще и не слабый удар по мягкому месту. Такого оскорбления от подрастающего поколения он не мог ожидать. Наверное, родители забыли в детстве их воспитать. Куда, интересно, смотрели учителя в школе? Таких детей сразу в интернат нужно было определять. Его переполняла ненависть. Он мечтал только об одном – встретить их поодиночке и расправиться с каждым обидчиком в полной мере, но не сегодня. Месть – это блюдо, которое подается холодным.

Николай сразу же направился домой. Вскоре уже зашел в свою квартиру, снял обувь и верхнюю одежду. Не говоря ни слова, прошел в спальню и лег на кровать.

– Что-то случилось? – спросила жена, войдя в комнату.

– Ничего, я просто хочу остаться наедине с собой.

– На рынке что-то произошло? Тебе не заплатили? – продолжала она.

– Да отстань ты от меня, – жестко произнес он. – Все со мной нормально. Я сильно устал и хочу отдохнуть.

Ночь незаметно сменила вечер. Спать совершенно не хотелось. Он пытался ни о чем не думать, дабы скорее полностью отдаться сну, но различные мысли все лезли и лезли в голову. Уже было за полночь, жена и ребенок давно уже видели десятый сон.

Раздался шорох на кухне, отчетливо доносились чьи-то шаги. Николай вздрогнул, но продолжал прислушиваться, не вставая с кровати. Послышался скрип открывающейся на шкафчике дверцы, зашумела посуда, с крана стала течь вода. «Что за чертовщина, – первое, что пришло на ум, – откуда этот шум может взяться, ведь входные двери не открывались. Через окно? Вряд ли, живу на пятом этаже девятиэтажного дома. Что это может быть?» Разбилась тарелка, и дрожь пронеслась по всему телу. Он бесшумно, не спеша встал с кровати, достал со своего портфеля нож и направился тихими шагами на кухню. Шорох прекратился, что еще больше насторожило его. Но отступать нельзя, ведь это занятая территория и здесь должна чувствоваться безопасность. Одной рукой Николай крепко сжимал рукоятку ножа, другой же потянулся к выключателю. Загорелся свет, но в комнате никого не оказалось. Напряжение резко спало, почувствовалась легкость на сердце, но не в теле. На полу валялась разбитая тарелка. Он никак не мог понять, что здесь произошло. Открытый кран, битая тарелка, непонятный шум. Вывод можно сделать один – домовой. Но почему именно сегодня он появился, и домовой ли это вообще? Может тарелка сама как-то съехала, кран забыли закрыть, а шаги и скрип померещились? Это загадка. Убедившись, что в квартире никого нет, Николай пошел обратно в спальню. Выключив ночной светильник, лег в кровать. Через некоторое время стало сквозить, чувствовалась прохлада, хотя и был он полностью под одеялом. Гусиная кожа покрыла все тело. Послышалось чье-то дыхание и непонятный шепот, как будто кто-то хотел что-то ему сказать. Николай попытался резко соскочить с кровати, но не мог пошевелиться. Все тело как будто онемело, ни руки, ни ноги не слушались хозяина. Только глаза поддавались управлению. Чье-то дыхание ощущалось у самой макушки, оно сопровождалось легким хрипом. Еле видневшиеся стены и потолок, освещенные лунным светом, начали искажаться. Потолок начал отдаляться вверх. Неожиданно тело начало проваливаться сквозь кровать и пол. Захватило дух, чувствовалось свободное падение. Это чувство воздействовало на него в течение минуты, не более. Резкий и сильный удар обо что-то твердое пробудило его от легкой эйфории, боль мгновенно пронеслась по всему телу, но выразить ее голосом он не мог. Как будто бы ему кто-то запечатал рот.