Текст книги "Будем жить по-новому! Руководитель. Книга 7"

Автор книги: Александр Кириллов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

Глава 3. Руководитель города

Этот матч на трибуне в ложе для очень «больших и уважаемых товарищей» смотрел Брежнев, размышляя про себя: «Хм, что же все-таки делать? Поставить на Кольцова или нет? «Оракул» никогда не ошибался в прогнозах, а такие люди на вес золота. Как я удачно с Хрущевым-то разрулил, обскакав всех наших умников-аналитиков с Кеннеди, Лумумбой и так далее. Все, я решил! Теперь – пан или пропал. Хотя, чего я там решил! Все, что я сейчас решил мне «Оракул» и предсказал, разложив по полочкам. Хватит ему ерундой в песочнице заниматься, мячи по полю гонять, пора выходить на серьезный уровень!»

В этом месяце было еще три игры, две из которых мы уверенно выиграли, а в третьей вратарь соперников сам себе забил мяч – выбил его в поле, а тот возьми, да и ударься в своего защитника и залети назад в ворота. Так 1-0 мы и выиграли, выйдя на 1 место в турнирной таблице.

В мае меня вызвали в обком партии в Ростов. Благодаря прошлым успехам наших команд и киностудии, я частенько встречался с председателем обкома, горкома и горисполкома города Ростова, так что люди были знакомы мне, а я был знаком им.

«Александр Павлович, заходи!» – приветствовал меня первый секретарь обкома Басов, недавно ставший доктором сельскохозяйственных наук.

– Здравствуйте, Александр Васильевич, что такого случилось, что вы меня вызвали?

– Так вы не в курсе еще? Тогда спешу вас поздравить! Из Москвы именно вас рекомендовали назначить на должность первого секретаря шахтинского горкома вместо ушедшего на пенсию нашего дорогого Владимира Тимофеевича Горяева. Мы хотели предложить товарища из местных, он хорошо знает нужды городов области, но к мнению столицы мы обязаны прислушаться. Думаю, что они порекомендовали лучшего кандидата из всех. Надеюсь, что вы сможете с таким же успехом руководить развитием своего город, как это делал ваш предшественник.

«Вот же интриган, – подумал я про себя, но в ответ лишь слащаво проговорил, – от всей души благодарю вас за оказанную мне высокую честь быть народным избранником. Постараюсь полностью оправдать доверие Партии».

Я расписался в документах, получил на руки необходимые руководящие документы и удостоверение, и убыл домой. Дома меня встречали мои барышни и подросшие дети.

– Ну что, зачем вызывали?

– Я теперь первый секретарь горкома вместо Тимофеича. Лена, если хочешь, могу тебя устроить инструктором по культуре в горком. Должность простая, но хлебная – спецпаек, льготы и власть. Тем более, что я там главный, так, что все будет хорошо. Пойдешь?

– Пойду, конечно.

– Надо еще парней подтянуть в горком и исполком. Кстати, а чего это Вадим никого к себе не взял?

– Так вакансий нет, да и не все захотели туда идти.

В общем, со следующего дня я вступил в должность, взяв к себе инструкторами Кольцову и Конышева, который должен был стать вскоре вторым секретарем, так сказать главным по политической части, отправив на пенсию всех древних сотрудников, мол, Горяева на покой проводили, а сами тогда что тут делаете? Всем вам пора на покой внуков нянчить!

В результате на меня пошли первые жалобы в область. В ответ я провел проверку деятельности этих сотрудников, после чего обратился в обком партии с докладной, в которой указывались все недоработки и косяки этих товарищей. А еще привлек милицию, которая завела дела об административных правонарушениях за приписки и так далее, и которые еще попадали к судопроизводству по срокам давности. В общем, жалобщики были совсем не в восторге от такого развития ситуации.

Однако, в своем большинстве, коллективы шахтинского горкома и исполкома были вполне вменяемыми, ответственными и сработавшимися за годы руководства Горяева и Недогарова. Поэтому тут я практически ничего менять не стал. А вот за бывшие кооперативы я взялся плотнее. На собрании всех новых руководителей наших бывших предприятий был составлен план работ и проверок их деятельности на год.

Конечно, теперь все они работали согласно спускаемым из своих министерств и ведомств пятилетним планам, и как-то повлиять на изменение производимой номенклатуры я не мог, как не мог повлиять и на внутренние порядки и перемещения руководящего состава новыми директорами – это их право. Но вот задолбать проверками по соблюдению всех нормативов в части организации производства, техники безопасности, соблюдения финансовой дисциплины, отчетности – нам приписки не нужны, а они обязательно будут, я вполне был способен. Подчинялся я не этим министерствам, а партийному аппарату с довольно серьезной московской «крышей». Понятное дело, что постоянно дергать Брежнева я не хотел, нельзя создавать постоянные проблемы своему руководству, иначе оно расстроится и решит, что слишком дорого я ему обхожусь и проще меня самого заменить.

В общем, размышляя о том, как мне строить свои взаимоотношения с новыми экономическими лидерами города, пришел к выводу, что воевать с системой бессмысленно, можно просто вылететь из нее, но с особо наглыми новыми руководителями церемониться не буду, найду на них методы воздействия.

Нужно отметить, что замена начальства коснулась только кооперативов, все остальные госслужащие вполне спокойно себе работали, те же начальники милиции, школ, здравоохранения и так далее. Только Горяева спихнули с места, потому что город был богатый, приносил хорошие прибыли в бюджет страны и области. Да только, это так было, пока были живы кооперативы, а как будет сейчас – это уже «надо посмотреть».

Что-то я уточнял у Вадима или Горяева, какие подводные течения и камни меня ждут на новом поприще. К кому в области надо «со всем уважением», куда и сколько раз «лизнуть», а на кого можно изначально «положить». Хотя, слово «лизнуть» было скорее шуткой, которую я еще в войну ввел в обиход, смеясь над нашими подарками разным должностным лицам, даримыми нами для ускорения решения дел. Это был скорее знак благодарности, чем реальный подхалимаж. Просто, с адекватными руководителями мы вели себя адекватно: хорошие подарки дарили на праздники, могли подстраховать или помочь в рабочих или личных делах. Естественно, за годы совместной работы с кем-то из руководства в московских министерствах или области сложились дружеские отношения, а кого-то на дух не переносили.

Все же, в послевоенное время многие люди в руководстве города, заводов были довольно жесткие и ответственные, чем в будущие «мягкотелые времена» развитого социализма. Здесь ценилась реальная работа и результаты, а не прожектерство и приписки. Хотя были и тупые себялюбцы, такие, как тот же Владимир Скрябин, сменивший Басова в 1962 году. За пару лет своего руководства он развалил хозяйство области, да так хорошо это сделал, что Брежнев в 1964 году сразу прислал крепкого хозяйственника Соломенцева спасать область. Хе, непотопляема номенклатура – вместо тюрьмы отправился Скрябин руководить областным сельским хозяйством.

Я потихоньку входил в реалии своей новой должности, консультируясь со своими товарищами, работающими в горкоме и бывшими директорами. Оттого, что они стали обычными госслужащими, дружба наша не закончилась, а наоборот, мы сильнее сплотились.

Спущенные предприятиям годовые планы резко уменьшали номенклатуру выпускаемой продукции: упрощались расцветки обоев и плитки, сокращалось разнообразие моделей мебели и швейного производства, форм кирпича, убирались функции в ряде моделей электроинструментов. Так наша стиральная машина лишилась программы автоматической стирки, потеряв плату электронного управления. Умные головы плановиков-экономистов посчитали, что вместо одной такой машины можно выпустить две более простые с ручным управлением стиркой и системой отжима «типа валки». А с женщины не убудет, если захочет постирать, ведь количество продукции гораздо важнее для советского народа, чем технологичная машина с буржуазными примочками. Были сняты с производства и перфораторы, а ударные дрели стали обычными. Упор делался на количество продукции, причем, чтобы повысить это количество, не цеха расширяли, а уменьшали функциональные возможности приборов и количество производственных операций. Да, продукции стало немного больше, а в головные министерства пошли отчеты о перевыполнении годовых планов в рамках текущей пятилетки.

Но что-то сделал я сам, как руководитель города, для наших бывших директоров. Так в обкоме мне удалось пропихнуть создание городского управления шахтным хозяйством города и района. Вот туда и перебрались наши бывшие руководители частных шахт, главбух и несколько ведущих инженеров. А также была увеличена штатная численность отдела Кирилова, крайне необходимая для надзора за предприятиями города. Туда также перешли несколько наших бывших директоров и их замов, такие, как Чайкин и Викторина, Сусь, Шабанов, Шадина Надя. Донов был назначен директором СМУ, к нему ушли начальниками участков или прорабами Хмельников, Семаков, Делянин, а Ирхин с помощью товарищей и личной инициативы смог получить должность начальника отделочного управления.

Всем нам было больно смотреть на творимую модернизацию и такую интенсификацию производства, которую вводили присланные руководители, и мы, ветераны, по мере сил бодались с новым руководством. Однако лично я устраивать глобальные разборки не собирался. У меня были другие планы на будущее, хотя под давлением товарищей кое-какие телодвижения совершал.

В течение второй половины года по сигналам с мест от инициативных трудящихся, нашей милицией по указанию партийного актива города, считай моему, была инициирована и проведена первая проверка деятельности новых директоров, которые в перспективе должны были стать ежегодными. И пошли в обком партии и в министерства в Москву отчеты о результатах проверки деятельности новоиспеченных директоров и их новоприбывших заместителей в противовес бравурным отчетам самих директоров.

Кроме всей этой производственной борьбы, отнимавшей мои силы и нервы, я постепенно привыкал быть начальником города, вникая во все аспекты деятельности первого секретаря. Набираясь опыта и обвыкаясь, я все активнее выступал на собраниях и заседаниях в обкоме партии. Правда в противоборство с генеральной линией партии и руководством области не лез, на словах, а иногда, если они мне казались разумными, то и делом, поддерживая решения местных вождей. А в основном «под шумок» пробивал фонды на развитие городской инфраструктуры, детского досуга, жилищно-коммунального строительства, развитие транспорта, городских культурных учреждений. Бумагу марать я научился еще в 21 веке, поэтому обкомовцы зачитывались моими опусами по обоснованию архиважных дел, которые мне было необходимо совершить на пользу города.

– Вот товарищи, учитесь у Кольцова, как надо готовить документы для обоснования потребностей города. Все изложено ясно и наглядно с цифрами и расчетами. Сказывается большой опыт на руководящей работе в армии и МВД!

На совещаниях в шахтинском горкоме я встречался и общался с новыми директорами предприятий. Мне было сложнее работать, чем Горяеву, который мог попросить на важное для города дело деньги и кооперативы в нужное время выделили бы трудовые ресурсы или необходимую сумму, которая позже гасилась бы городом заказами или взаимозачетами. Сейчас же я такой возможности я не имел, поэтому настойчиво рекомендовал взять на содержание тот или иной творческий или спортивный детско-юношеский коллектив, поручал обустройство прилегающей к заводу территории. Директора скрипели, жаловались на сложности, но, в общем, понимание я находил, или выжимал его из них.

В отличие от наших ребят, эти были временщики, поэтому их особо ничего в жизни города не интересовало, не болели они за него, пересиживая здесь время для будущего карьерного роста в столицах.

После временного затишья городская жизнь оживала, ведь для рядовых сотрудников предприятий принципиально ничего не поменялось, как работали, так и работали, разве что в зарплате хорошо потеряли, попав на государственную тарифную сетку.

Городская творческая жизнь снова набирала обороты. С уходом ветеранов в студии танцев или народный театр записывались новые горожане, занимая освободившиеся места, ведь свято место пусто не бывает. Однако сам я перестал сочинять для театра сценарии, некогда было, да и желания уже не было. Митрофан лишь вздыхал, когда мы собирались на праздники или творческие посиделки, вспоминая молодость, то есть период активного творчества с ежегодно выдаваемыми новинками. Второй год никто наш народный театр на гастроли не приглашал.

Наш ВИА стал уже заслуженным коллективом, со своей репутацией и связями. Пусть он и не выдавал суперхитов, а у него появилось много конкурентов и подражателей, но он пользовался популярностью в стране, и жил своей гастрольной жизнью, все чаще бывая в Москве. Я тоже не лез туда. Период становления, когда нужна была помощь товарищей, они прошли и сейчас они сами были «с усами».

Спортивная жизнь в городе также бурлила. Новые детишки записывались в секции, лучшие так же ездили на районные или областные соревнования. Выстрелил лебединой песней Горелин, сильно согнавший свой вес из-за очень сильного противника Абрамова и вернувшийся в полутяжи, взял первое место на Союзе и одолел всех соперников на чемпионате Европы 1961 года. Однако, в этом году последние из плеяды боксеров, чего-либо добившиеся на союзных и мировых первенствах, Васенин, Горелин и самый младший Шаламов после чемпионата сошли с ринга.

Велосипедистов, легко– и тяжелоатлетов уровня предыдущих мастеров не появлялось, в остальных видах яркие звезды также пока не загорались. Были лишь локальные успехи на областных соревнованиях.

Дома дела тоже шли вполне ровно. Лена и Галя работали, а свободное время, которое раньше они проводили на репетициях, сейчас посвящали дому и огороду. Ребята подросли, Сане было уже 15 лет, он повзрослел, вытянулся, тренировки сделали его достаточно широкоплечим и физически развитым юношей. Стал интересоваться противоположным полом. Леня тоже был крепеньким мальчишкой в свои 13 лет, но у него пока были другие интересы. Много времени оба парня проводили в секциях рукопашного боя, баскетбола и футбола, что-то мастерили в кружке юного техника, учась вырезать, выпиливать, высверливать и собирать, короче говоря, гвоздь могли забить.

В апреле, кроме отмечания дня рождения Лени, произошли великие события в жизни страны. До этого месяца наши ученые уже запустили несколько искусственных спутников Земли, отправили даже на Венеру. Но 12 апреля стал поистине эпохальным днем – первый полёт человека в космос, который совершил Юрий Алексеевич Гагарин на космическом корабле «Восток». Вся страна была в какой-то мощнейшей эйфории. Как секретарь ЦК КПСС Л.  Брежнев курировал вопросы военно-промышленного комплекса, включая развитие космической техники. За подготовку первого полёта человека в космос он был удостоен звания Героя Соцтруда.

16 апреля Федя Костров, то есть Фидель Кастро объявил о социалистическом пути развития страны, войдя в зону влияния СССР, став на долгие годы нашим самым надежным партнером в мире.

Попутно шла военная возня в Лаосе, Южном Вьетнаме против французской колониальной администрации, центральной Африки, французы высадили войска в Алжире и Тунисе, борясь за свои колониальные интересы, Ангола включилась в борьбу за независимость, военный переворот произошел в Южной Корее, которая что-то затевала против Северной. Все это обсуждалось на уличных посиделках и в курилках на работе.

А у нас жизнь шла своим порядком, близилась череда майских праздничных дней. Теперь уже мне, как руководителю города, надо было организовывать всякие субботники и праздничные демонстрации, а затем рапортовать в области об их успешном проведении. Но ничего, справился я и с этим делом. Мне надо было показать, что и при мне город успешно развивается и выполняет все заветы Ильича и партии.

Глава 4. Новое увлечение

Как руководитель города я не мог пройти мимо наших детищ – баскетбольной и футбольной команд. Они были на балансе МВД, являясь поставщиками игроков, в первую очередь в «Динамо», хотя в самих командах было кадровое затишье, не появилось ярких игроков.

К сожалению, ряд ведущих баскетболистов после Олимпиады тоже, либо закончили играть, либо разъехались по другим кубам. Так после Олимпиады в киевский «Строитель» уехали братья Павловы, естественно, не играли Артемьев и Кузнецов, сошел Миша Роев. Но, несмотря на это, заряд, полученный в далеком 1957 году в турне по США, до сих пор горел в уже заматеревших олимпийских чемпионах Сане Танове и Артеме Языкове, так что вся игра новой молодой команды строилась вокруг них. Появлялся на площадке на несколько минут и мой Сашка Кольцов. Команда три прошедших года реально боролась за призовые места, но с уходом практически всей стартовой пятерки сдала позиции и боролась за середину места в «классе А», ни о какой борьбе за золото никто сейчас не заикался.

Тоже самое наблюдалось и у футболистов, после резвого старта, сейчас они держались в середине турнирной таблицы «класса А». Сам я, став секретарем горкома, играть прекратил, и в клубе не осталось футболистов, что-либо выигравших, потерялся дух победителей. Кто-то закончил карьеру, а «золотой состав» разобрали еще в 1957-58 году столичные клубы и теперь парни доигрывали в Москве, Питере, Киеве, Ростове.

Ничего умного или свежего я предложить не мог, в стране повысился класс многих команд, раскрылись, достигнув футбольной зрелости, многие самобытные и сильные игроки, все команды переходили на бразильскую схему игры. Теперь и нам было тяжелее пройти защитные порядки соперника из-за появившихся защитников-волнорезов. Вот размышляя над этим, сидели мы с Олегом Яцениным и Артемьевым в тренерской комнате футбольного клуба и чесали репу, что можно сделать для обеих команд.

– А что тут сделаешь, мужики! Если нет в команде звезд, нет даже хороших разыгрывающих и нападающих!

– Это точно, но может ты, Палыч, что-нибудь придумаешь, поделись соображениями!

– Ничего нового я не придумаю. Тренировки у нас стандартные, то есть ребята тренируются как физически, так и технически по разработанной системе и в техническом плане они лучше многих соперников.

– Согласен, в этом компоненте мы не хуже многих команд соперника, а то и лучше.

– Посмотрел я на игру команд в матчах первенства и ощущение, что вместо нашей игры, которую показывали игроки 50-х годов, сейчас по полю бегает какое-то стадо. Вместо ударов по воротам они пытаются играть «до верного», то есть чуть ли не закатить мяч с метра в ворота, а это часто не получается – не дает соперник. Потом, вместо четкого движения по своим линиям, вижу какое-то броуновское движение, то кучкуются в одном месте, а рядом зона пустая, то стоят прикрытые игроками соперника или непонятно куда смещаются. Как сказал Старостин об одном игроке сборной страны, с кем я тоже играл когда-то, глядя на его действия на поле, «куда бежит, зачем бежит». Так и наши куда бегут, зачем бегут – то втроем бегут неизвестно зачем в угол поля, когда надо быть в центре, то торчат на стороне своих ворот, когда надо создать давление на ворота соперника и так далее.

– Что ты предлагаешь?

– Искать новые таланты, это первое, а второе, что более реально, так это наладить четкую игру. Через год на чемпионате мира швейцарцы с тренером Раппаном покажут интересную модель игры, названную в будущем «швейцарский замок».

– Это что за замок Раппана?

– Четкая расстановка игроков по местам, игра с подстраховкой в защите, Такой игрой они остановят и немцев, и чилийцев, и итальянцев на чемпионате мира в 1962 году. А аргентинец Эленио Эррера, тренирующий сейчас испанцев, разовьет на ее основе модель игры «каттеначио», которую успешнее всего станет применять миланский «Интер», куда тот перейдет тренером из сборной Испании. Я противник такой игры, когда вся команда, забив гол, уходит в глухую оборону, но в нашем случае, соперник должен вязнуть в наших порядках, а порядок бьет класс! Эта истина очень часто подтверждается, вот ее мы и будем применять в футболе.

«А мне что делать?» – спросил Игорь Артемьев.

– То же самое, Игорь, ты проигрываешь в тактике соперникам. «Столбов», какими в свое время были вы, когда вы вставали под кольцо и закидывали все, что летело к вам, у тебя нет, да и правила немного поменялись. Сейчас у тебя все легкие форварды и защитники, значит, надо брать физикой, чтобы играть весь матч в высоком темпе. Чаще меняй игроков, а то ты взял моду у «ЦСКА», у которых практически весь матч играет стартовая пятерка. Нет у тебя Белова и компании из таких же мощных игроков, значит, играй двумя составами посредственных игроков, чаще меняй ребят на площадке и… Пусть больше тренируются бросать со средней дистанции, чтобы забивали в игре хотя бы треть своих бросков. И в матче надо чаще бросать, а не водить мяч до 24-й секунды. Эх, нам бы Уилта Чемберлена в команду – всех бы порвали.

– Вот умеешь ты задать новое направление приложения сил. Как насчет игры? Может, выйдешь на площадку?

– Ну какой из меня игрок, я практически не тренируюсь, легкая разминка, не более, да и старый уже, а в баскетболе, так вообще, мяч потеряю на пустом месте. К тому же я теперь «городская голова» и меня не поймут ответственные товарищи, если я в трусах, хоть и спортивных, буду по полю или площадке бегать.

– Саш, мы же договаривались, что ты несколько матчей проведешь, помоги на первых порах реализовать твои советы.

– А я и провел в апреле, а сейчас лето.

– И мне в баскетболе! Хотя на тренировку приди, объясни всё моим подопечным.

– Хорошо, займемся вместе этим делом, хотя всё вы, товарищи тренеры, прибедняетесь, все сами понимаете, просто пока идею не «оформите в мысль» и не начнете ее реализовывать.

Так я снова, несмотря на занятость в городских делах и статус «очень ответственного работника», оказался в гуще спортивной жизни города. Пришлось приходить на тренировки и объяснять измененную концепцию игры. Мы с секундомером замеряли скорости движения игроков в течение игровой пятиминутки, потом меняли их на свежих баскетболистов. Смотрели записи реальных матчей первенства и так же рассчитывали скорости соперников и наших ребят. А потом отрабатывали тактику обстрелов кольца со средней дистанции и убегания в отрыв одного, а чаще двух форвардов. Часто в игре один из защитников соперника все же остается сзади и мешает нападающему забить мяч, вот чтобы «разобраться пасом свободному» с такими защитниками и убегали в отрыв двое наших нападающих. В общем, искали варианты игры при имеющихся игроках.

Это не замедлило сказаться на результатах игр. Взвинчивая темп атак, ребята обстреливали кольцо соперников со средней дистанции или, ставя заслоны, подходили ближе к кольцу, ловя на подборах отскочившие мячи. Частая смена играющей пятерки особенно сказывалась к концу матча, когда отдохнувшие ребята дожимали уставшего соперника. Команда поползла к верхней части таблицы и у болельщиков в прогнозах стали появляться оптимистичные нотки, что такими темпами команда может и оказаться в лидерах первенства.

С футболистами все было и проще, и сложнее. Менять составы на отдых я не мог. Поэтому работали в другом ключе.

«Так, мастеры-фломастеры, чтобы вас не искать по полю вашим партнерам все вы также продолжаете бегать с учетом вашей игровой позиции, но будете занимать более определенные места на своей и «вражеской» половине поля. Это не означает, что игрок прибежал именно в эту точку и встал на ней. Это означает, что вы должны придерживаться этого участка поля – считайте это вашей зоной игры. Тогда нападающий просто будет «на автомате» знать, что вы должны быть где-то в этом месте и отдать пас именно в эту зону, практически не глядя на вас. Нет у нас в команде свободных художников класса Воронина или Войнова, значит, будем в построении игры брать порядком. К тому же надо так окружать ворота противника, чтобы было удобно наносить удары по ним, перекрыть все отскоки мяча и возможные направления развития атаки соперника», – давал я указания игрокам на теоретических занятиях с командой.

Так были определены ключевые зоны, где должны находиться игроки в атаке и обороне. Конечно, в процессе игры это не всегда выполнялось, ведь были разные ситуации, но общее построение нашей игровой модели изменилось. На тренировках я играл за команду основного состава, бывало, что смотрел с тренерской лавочки, или выходя на поле за команду дублеров. Изменились и тренировки, силовые упражнения со штангой снижались, а вот бег с мячом, отработка ударов и двусторонние игры, наоборот, увеличивались. Игроки привыкали к новой концепции игры. Главное было придать надежду и уверенность игрокам, что новый стиль поможет им побеждать, бороться за высокие места, а не быть простыми статистами первенства. Это была моя основная задача. Но общую уверенность игрокам я, все же, придал.

В домашних матчах вначале мы крупно влетели «ЦСКА», затем киевскому «Динамо», ребята с трудом свели матч вничью с «Нефтяником» на выезде. После матчей вместе с Олегом, мы проводили разбор их игр, а по сделанным записям, анализируя действия наших и игроков соперника, и дело со скрипом, но пошло. Приехавший в начале июня «Адмиралтеец» Ленинград был грамотно обыгран 2-0, позже ничего не смогли с нами сделать горячие грузинские парни, проигравшие 1-0 в Тбилиси. Одним словом, команда постепенно нащупывала свою игру. Ко мне на улицах подходили знакомые и незнакомые болельщики и жали руки, благодарили меня за то, что удалось вдохнуть жизнь в спортивные коллективы города. Дело кончилось тем, что мы смогли войти в пятерку лучших в своих группах команд, которые выходили в финальную часть чемпионата из 10 команд.

Лето пришло незаметно в делах и заботах. С наступлением теплых дней мы стали чаще собираться нашим коллективом, то у кого-то дома, или на природе. Мы сидели в гостях у Шаламова и обсуждали проходящий чемпионат Европы по боксу и вспоминали Олимпиаду 1960 года.

– Эх, почему на Олимпиаду 60-го не взяли нашего «мистер нокаут» Попенченко, а вместо него Феофанов поехал и проиграл, ведь Валерка же выиграл первенство СССР.

– Да, мужики, жаль, что он на Олимпиаде не выступил, лучше бы Шатков в своем весе выступил, а Валера против Мохаммеда Али вышел бы побороться за победу. Было бы интересно, кто кого побил бы – молодые Валера Попенченко или Кассиус Клей.

– У нас Агеев набирает силу, вот уж неординарный боксер и прямой конкурент Лагутину будет.

– А что скажет наш олимпионик Шаламов? Вовка, ты чего так рано повесил перчатки?

– Сильные боксеры во всех весах появляются или уже есть у нас. Повесил потому, что меня в сборную перестали привлекать, а просто так надоело удары получать – здоровье важнее.

«Слушайте, мужики, тут случай непонятный мне попался, может быть, что посоветуете, так сказать, свежим взглядом», – заговорил Воронов.

– Давай, поделись.

– Ведет мой опер одно дело, вроде простое, а вроде и непонятное. Сидит у нас в камере один мужичок, Потапкин, сейчас в одиночке, а поначалу был в общей.

– А чего перевели?

– Да на него блатной полез, так тот его одним ударом завалил, еле откачали. Как-то слишком уж профессионально ударил по сонной артерии блатную шестерку. Хотя с виду мужичок обычный, плотненький, но не более.

– А что сам говорит?

– Ну, мол, случайно стукнул, в детстве боксом занимался, но я-то сразу понял, что удар у него поставлен. Как он к нам попал. Повел его аксайский опер в одиночку с Аксая. Мужик в Шахты поехал на автобусе, опер за ним, проводил до дома и обратился к нам за помощью, благо адрес был на соседней улице. Шпаков с двумя бойцами сразу рванули к дому, а мужик того, тю-тю, уже от дома отходил. Но аксаец узнал его, и опергруппа рванула за ним. Он увидел погоню, сунулся в универмаг, мы через несколько минут следом.

– И что, ушел, потом поймали?

– Не-е-т, тут интереснее дело. Взяли его у нас на краже костюма в городском универмаге.

– Дела, а что такого в Аксае есть, что мужик вас так заинтересовал?

– Как мне доложили аксайские коллеги, есть под Аксаем Мухина балка, рядом с ней расположен большой подземный лабиринт, хе-хе, с целым ворохом легенд о потустороннем мире, якобы там даже ватиканские монахи вход в ад в 1700-х годах искали. Так вот мужичок тот в ручьях в округе набирал водичку, где его заметил местный участковый и заинтересовался этим, а затем доложил куда следует. Уже при обыске в комнате, которую он снимал в Шахтах, нашли несколько бутылочек с водой и подписаны они были, какая вода откуда набрана, а еще фотографии мест окрестных в цвете, красивые фотографии – художественные.

«Что за ерунда, в один день он столько бутылок успел набрать что ли?» – спросил Клепченко.

– Ну, он там уже недельку жил, а у нас в камере второй день.

– Так за что его оформили?

– За кражу сидит до выяснения. Я подал ходатайство в суд о назначении ему содержания под стражей, пока идет дело, хотя судья сказал, что тут подпиской о невыезде вполне можно ограничиться.

– А что говорит про воду и откуда он сам?

– Путешественник в отпуске, любит природу и места разные живописные, а не город. Вот сейчас в отпуске, а прибыл к нам из Магадана. Потом на море поедет, там отдыхать будет. Отпуск у него за несколько лет в полгода «северных» набрался. А воду берет для здоровья, ищет источник воды из легенд «Аксу».

– Это пока запрос туда дойдет, пока оттуда, а скорее всего «левый» адрес назвал, потом назовет новый адрес, ты снова запрос сделаешь, а там все сроки предварительного следствия пройдут.

«Все верно, Серега», – ответил Воронов Ледкову.

«Я думаю, что чутье разведчика тебя, Миша, не обмануло, и поймал ты не воришку, а профессионального разведчика, который заметив за собой слежку, решил «рвать когти», да не успел», – подытожил я разговор.

– Поясни Сань…

– Именно под Мухиной балкой в горе оборудован большой комплекс или командный пункт СКВО на случай ядерной войны. Занимает он площадь в 2500 квадратных метров. В нем могут разместиться 300 человек и жить автономно, не поднимаясь на поверхность, с относительным комфортом 10 лет. Но самое главное, это то, что рядом с подземельями штаба СКВО есть вход в ещё один интересный объект – лабораторию направленного взрыва. Помните, случай был, до нас доводили, что периодически дрожит земля, и как-то раз шесть жилых домов съехали с высокого склона в сторону Дона.

– Так это что, у нас под носом и ядерные испытания могли быть? Вот для чего он водичку-то набирал! Хоть взрыв и подземный, но радиационный фон в любом случае в воде будет повышен.

– Да, объект засекречен, поэтому мы и не знаем, чего он там делал, и нам непонятно, как связать его заборы проб воды и Аксай. Но с учетом моих «видений будущего», кстати, там в 2000-х годах исторический музей будет, общая картина нам прояснилась.