Текст книги "Том 1. Произведения 1829-1841 годов"
Автор книги: Александр Герцен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 37 (всего у книги 41 страниц)
<Отрывки из дневника 1839 г.>*
Дневниковые записи печатаются по автографам на отдельных вырванных из тетради листах (ЛБ). В двух записях часть текста – она опускается – принадлежит Наталье Александровне. Впервые опубликовано Е. С. Некрасовой в «Северном вестнике», 1894, № 11, стр. 181–185.
Записи относятся к 1839 г. Листы из тетради – это все, что дошло до нас от «Дневника» Герцена периода владимирской ссылки. В записях отразились еще не изжитые романтически-религиозные настроения и в то же время утопически-социалистические воззрения и чаяния Герцена: «…человечество годом ближе к великой эпохе братства и гармонии!..»
В записи от 11 января Герцен подводит итоги пережитому с 1834 г. В ночь с 20 на 21 июля 1834 г. Герцен был арестован; 1835–1837 гг. провел в ссылке в Вятке; в самом конце 1837 г. – переведен во Владимир; в мае 1838 г. обвенчался во Владимире с Н. А. Захарьиной.
Покойник был добр… – 19 января 1839 г. умер дядя Герцена Лев Алексеевич Яковлев (по прозвищу «Сенатор»).
3 марта 1838 первое свидание с Natalie… – 2 марта 1838 г. Герцен тайком приехал из Владимира в Москву; на следующий день он виделся с Н. А. Захарьиной.
Николай – Н. П. Огарев.
Он пробыл у нас с Марией 15, 16, 17, 18. – В 1836 г. Огарев в своей пензенской ссылке женился на Марии Львовне Рославлевой. В 1839 г. Огарев и его жена посетили Герценов во Владимире. Это «свидание четырех» отразилось в переписке Герцена и Огарева; Герцен рассказывает о нем в «Былом и думах» (гл. XXV). Листок с комментируемой записью заканчивается восторженной припиской Н. А. Герцен, посвященной свиданию друзей (см. ЛII, стр. 268).
Сохрани ее и сохрани его! – В ночь с 13 на 14 июня 1839 г. родился первый сын Герцена Александр Александрович. На обороте листа с этой записью рукой Н. А. Герцен 1 января 1841 г. сделана надпись, которую с некоторыми изменениями Герцен приводит в XXVIII главе «Былого и дум» (подлинный текст этой надписи см. ЛII, стр. 268–269).
Лициний и Вильям Пен*
Печатается по тексту «Былого и дум», т. III, Лондон, 1862, стр. 97 – 108, где опубликовано впервые. Рукопись неизвестна. «Scenario» Герцен, очевидно, написал в 1861 г. специально для третьего тома лондонского издания «Былого и дум», озаглавленного «Между четвертой и пятой частью» и додержавшего произведения 1830 – 40-х годов.
Герцен полагал, что его «драматические опыты» полностью утрачены. Он в высшей степени критически отнесся к литературным достоинствам этих опытов, но считал их характерными для своего идейного развития (см. упомянутую в «Scenario» гл. XVI «Былого и дум», а также комментарии к текстам «Из римских сцен» и «Вильям Пен»).
О чуме и причинах, производящих оную, Барона Паризета*
Печатается по тексту «Вестника естественных наук и медицины», 1829, № 4, стр. 404–416 (ценз. разр. – 16 марта), где опубликовано впервые. Подпись: Ал. Гер…ъ. Рукопись неизвестна.
Принадлежность статьи Герцену аргументирована Лемке (ЛI, стр. 524). Ему удалось установить, что издатель «Вестника…», доктор медицины профессор фармации Московского университета А. А. Иовский, в качестве врача бывал в доме И. А. Яковлева. Издатель «Вестника…» сопроводил статью примечанием: «Статью сию с большим удовольствием помещаем в журнале нашем не потому только, что она весьма занимательна сама по себе, но единственно потому, что это есть первый плод занятий молодого любителя естественных наук. Время покажет, сколь приятны таковые занятия». Примечание это соответствует фактам биографии Герцена, увлекавшегося в студенческие годы естествознанием, и тем самым подтверждает предположение Лемке.
Статья представляет собой реферат работы известного французского медика, специалиста по эпидемическим болезням, Этьена Паризе. В 1828 г. Паризе был послан в Египет для изучения причин возникновения чумы.
Свои первоначальные наблюдения и выводы Паризе изложил в статье «Lettre sur l’expédition medical d’Egipte», напечатанной в журнале «La Clinique des hòpitaux et de la ville», t. I, Р., 1829. Реферат был опубликован в «Вестнике» небрежно, повидимому, без контроля Герцена. В частности, были допущены ошибки в именах собственных. Напечатано Кугнет вм. Пугнет (стр. 349), Аррей вм. Ларрей (стр. 349), Вальд, Шмит вм. Вальдшмит (стр. 349), Астий вм. Аэтий (стр. 350), Павел Этосский вм. Павел Эгинский (стр. 350), Вавкуч вм. Вавруч (стр. 350), Синард вм. Сикард (стр. 350), Фиери вм. Фиера (351).
Следующие устарелые или неточные транскрипции географических названий в реферате нуждаются в уточнениях и пояснениях: Алепп – Алеппо, Пристань Сейдская – Саидская (Порт-Саид), Залив Скандерузский – Искандерунский (Залив Александретты), Киллыс – Киллис, Эзас – Азаз, Пелуза – Пелузий.
«…morbus inquinarius ~ vocant» – Цитата из «Истории франков» Григория Турского (кн. X, гл. 1).
О древнем бальзамировании*
Печатается по тексту «Вестника естественных наук и медицины», 1829, № 5, стр. 24–30 (ценз. разр. – 9 апреля), где опубликовано впервые. Подпись: Ал. Гер… Рукопись неизвестна.
Принадлежность статьи Герцену установлена Лемке на тех же основаниях, что и принадлежность статьи «О чуме и причинах, производящих оную…» (см. комментарий к ней); она также представляет собой реферат работы Этьена Паризе. Стр. 353. Но я сомневаюсь, чтоб они были что-нибудь другое. – Всеми предыдущими рассуждениями автор стремится показать обратное. Это противоречие возникло, вероятно, в результате неудачного перевода. По-французски douter – сомневаться, se douter – подозревать, предполагать. Смысл комментируемой фразы скорее всего следующий: я подозреваю, что они являются чем-нибудь другим.
Г-н Келлио (Cailliaud) – правильное произношение. – Кайо. См. о нем в примеч. к отрывку «У египтян более гордости…», стр. 521.
О землетрясениях*
Печатается по тексту журнала «Атеней», 1830, ч. II, стр. 289–307 ценз. разр. – 18 августа), где опубликовано впервые. Подпись: С франц<узского> Ал. Герцен. Рукопись неизвестна. Появление этого текста в «Атенее», вероятно, объясняется тем, что издатель этого журнала М. Г. Павлов был одним из университетских профессоров Герцена.
Следующие устарелые или неточные транскрипции географических названий в статье нуждаются в уточнениях и пояснениях: Мыс Кенаумский – Мыс Кенай, Перуза – Перуджия, Кинен-Стон в Гересрортском графстве – Кингстон в Герфордском графстве, Натолия – Анатолия, Цесемврия – Цесембр, Молюкский о-в – Молукский о-в, Лобак – Лайбах, Уедо – Иеддо, Сен-Яго – Сант-Яго, Хили – Чили, Кахана – Кашан, Пихинка – Пичинча, Гуелва – Уэльва, Корду – Кордова, Лаутербрунские горы – Лаутербруненские горы, Тесенно – Тесин, Донаверт – Донауверт, Мекинец – Мекиньес (Мекиненса), Функаль – Фуншаль, Глазгов – Глазго.
«Spectante e via Aemilia ~ multitudine» – цитата из Plin. Hist. Nat., lib. 2, с. 83.
«portenta terrarum semel visa» – неточная цитата из Plin. Hist. Nat., lib, 2, с. 85, где читаем не visa, а tradita.
…в озере… – В журнальном тексте опечатка: «в селе».
От землетрясения произошел остров из горы друид<ов>, посвященной Белену… – В журнальном тексте искажение: «От землетрясения произошел остров из горы Друид, посвященный Белену…» Друиды – жрецы у кельтических народов древней Галлии. Белен (Беленус) – божество галлов.
О неделимом в растительном царстве*
Печатается по тексту журнала «Новый магазин естественной истории, физики, химии и сведений экономических», 1830, ч. III, № 1, стр. 3 – 12 (ценз. разр. – 29 сентября), где опубликовано впервые. Подпись: Ал. Герцен. Рукопись неизвестна. Издателем «Нового магазина» был профессор И. А. Двигубский, читавший в Московском университете ботанику.
Довольно точный перевод одной из глав «Органографии» Декан-доля: Livre V. Conclusions et généralités. Сh. «Dе l’individu végétal», t. II, Paris, 1827, pp.228–235. Выдающийся швейцарский ученый, один из основоположников современной ботаники, Декандоль занимался проблемами, которые волновали передовую естественно-научную мысль его времени. Подобно тому как Кювье положил основание сравнительной анатомии, Декандоль ввел в ботанику сравнительное изучение органов растений. О Декандоле Герцен впоследствии упоминал неоднократно. В VI главе «Былого и дум», рассказывая о том, как его двоюродный брат А. А. Яковлев («химик») прививал ему интерес к естествознанию, Герцен сообщает: «Он дал мне речь Кювье о геологических переворотах и Декандолеву растительную органографию». Таким образом, Герцен познакомился с этой книгой еще до поступления в университет.
Литературные работы, связанные со служебной деятельностью в Вятке и Владимире*
Со служебной деятельностью Герцена в Вятке и Владимире связаны его «Речь», произнесенная на открытии Вятской публичной библиотеки, и заметки в «Прибавлениях» к вятским и владимирским «Губернским ведомостям».
«Вятские губернские ведомости» начали выходить с 1 января 1838 г., и Герцен, в конце декабря 1837 г. уехавший из Вятки, строго говоря, не был их сотрудником. Появившаяся после отъезда Герцена в «Прибавлениях», №№ 1 и 3, его заметка «Вотяки и черемисы» была извлечена редакцией газеты из оставшейся в делах губернского правления «Статистической монографии Вятской губернии», составлением которой Герцен занимался в порядке служебного поручения. Таково же, вероятно, происхождение приписываемой Герцену заметки «Русские крестьяне Вятской губернии» (см. комментарий к ней).
Другое дело «Владимирские губернские ведомости». Начиная с № 10 этой газеты, также начавшей выходить с января 1838 г., и до июля 1839 г., Герцен являлся редактором «неофициальной части» издания – «Прибавлений». В 1874 г. тогдашний редактор «неофициальной части» «Владимирских губернских ведомостей» К. Тихонравов поместил в №№ 44 и 46 газеты статью «Замечательные деятели во „Владимирских губернских ведомостях" с начала их существования», в которой писал: «Первым деятелем в нашей газете, с самого начала ее существования, является А. И. Герцен, известный впоследствии в литературном мире Искандер». Далее Тихонравов сообщал перечень принадлежащего Герцену в «Прибавлениях», включив в этот перечень преимущественно заметки, подписанные инициалами «А. Г.». Подписанные инициалами произведения Герцена включил и А. В. Смирнов в составленный им «Указатель содержания неофициальной части „Владимирских губернских ведомостей"» (Владимир, 1902). Однако характер участия Герцена в этом издании до сих пор не выяснен. Т. П. Пассек в своих «Воспоминаниях» утверждает: «…он <Герцен> читал нам некоторые статьи свои из „Владимирских губернских ведомостей", которых он был редактором» (т. II, стр. 71). Если это свидетельство достоверно, оно, очевидно, не может относиться только к тем небольшим редакционным заметкам, которыми мы ныне располагаем. Вместе с тем изучение «Владимирских губернских ведомостей» пока не дало нам отчетливых и веских оснований для того, чтобы приписать Герцену какие-либо более обширные статьи. С другой стороны, существует позднейшее высказывание Герцена, из которого можно сделать вывод, что его авторское участие во «Владимирских губернских ведомостях» не было значительным. В записке к Н. М. Владимирову от 5 декабря 1861 г. Герцен писал: «„Влад<имирские> вед<омости>" были под моим заведыванием, но плодовитое и сильное перо их был несчастный Небаба, о котором я говорю в „Былом и думах"…» (Небаба – соредактор Герцена, покончивший самоубийством).
В настоящем разделе наряду с заметками за подписью А. Г., несомненно принадлежащими Герцену, помещено также несколько заметок, которые со значительной степенью вероятия могут быть ему приписаны.
Речь, сказанная при открытии Публичной библиотеки для чтения в Вятке А. Герценом 6 декабря 1837 года*
Публикуется по отдельному оттиску, отпечатанному в Вятке в 1837 г. Рукопись неизвестна. В письме от 1–7 декабря 1837 г. Герцен сообщал Н. А. Захарьиной: «Вчера я читал речь публично; хотя в ней большого толка и нет, но посылаю тебе (через папеньку) самый тот экземпляр, по которому я читал…» В архиве ПД хранится этот оттиск с надписью на обложке рукой Герцена: «Наташе – тот самый экземпляр, по которому я читал 6-го декаб<ря> 1837». В 1862 г. эта «Речь», по наущению правительства, была использована реакционной печатью для травли Герцена (ЛI, 509–512). В этой связи в «Колоколе» (л. 135) в заметке «Личное объяснение» Герцен указал на то, что «Речь» перед напечатанном была переправлена вятским губернатором Корниловым. В той же заметке Герцен признал, что «двадцать пять лет тому назад <…> произнес плохую речь, исполненную уступок, и очень дурно сделал». Герцен имеет в виду официальную, монархическую фразеологию первой части «Речи» (она была произнесена на официальном торжестве открытия Публичной библиотеки, приуроченном начальством ко дню именин Николая I); над этой первой частью, видимо, и потрудился губернатор. Вторая часть «Речи» ярко выражает просветительскую идеологию молодого Герцена; основная ее мысль – это мысль о необходимости внедрения просвещения в массы.
Заметки в «Прибавлениях» к «Вятским губернским ведомостям»*
<1.> Вотяки и черемисы.
Печатается по тексту «Прибавлений» к «Вятским губернским ведомостям», 1838, №№ 1 и 3, где появилось впервые. Редакция «Ведомостей» сопроводила статью примечанием: «Из первой тетради Статистической монографии Вятской губернии, состав<енной> А. Герценом». Рукопись неизвестна.
В мае 1835 г. в Вятке был учрежден Губернский статистический комитет. Осенью того же года к работам комитета был привлечен Герцен. В письме к Н. А. Захарьиной от 6 сентября 1835 г. Герцен писал: «Губернатор обратил внимание на меня и употребил на дело, более родное мне: на составление статистики здешней губернии». Первая тетрадь «Статистической монографии о Вятской губернии» была представлена Герценом в Статистический комитет в декабре 1837 г. (ЛН, т. 39–40, стр. 182). Местонахождение этой тетради неизвестно.
Сохранившаяся, благодаря публикации «Вятских губернских ведомостей», глава из «монографии» посвящена двум народам: вотякам и черемисам, которые в настоящее время известны под другими названиями. Вотяки – удмурты – составляют основное население Удмуртской АССР; черемисы – марийцы – коренные жители Марийской АССР. В комментируемом тексте имеются некоторые неточности, объясняемые состоянием этнографической науки того времени. Так, например, Герцен ошибочно относит латышей к финно-угорским народам и неправильно проводит аналогию между вотяками и мерей.
Маджары (magyar) – мадьяры (самоназвание венгров).
Кириаландия – страна Карел, упоминаемая в скандинавских сагах.
Биармия – легендарная страна в Приуралье, известная по русским и скандинавским преданиям IX–XIII веков.
…построены в груду – по нескольку изб на одной усадьбе.
<2.> Русские крестьяне Вятской губернии
Печатается по тексту «Прибавлений» к «Вятским губернским ведомостям», 1838, № 7, где появилось впервые. Воспроизведено П. Лупповым в сообщении «Статистические работы Герцена в Вятке» (ЛН. т 39–40, стр. 182–183).
В «Прибавлениях» заметка помещена без подписи. П. Луппов считает, что, так же как статья «Вотяки и черемисы» (см. комментарии), она представляет собой извлечение из утраченной герценовской «Статистической монографии Вятской губернии». Основной аргумент в пользу авторства Герцена – тематическая и стилистическая близость обеих статей.
Новгородская колония ~ управляемая почти без всякой зависимости от Москвы…– Вятская земля была освоена новгородцами в конце XII века и присоединена к Московскому княжеству в 1489 г.
…к известной насмешке киевлян. – Карамзин рассказывает о том, что в 1016 г., перед битвой на Днепре, воевода киевского князя Святополка кричал новгородцам: «Ваше дело плотничать, а не сражаться».
Заметки в «Прибавлениях» к «Владимирским губернским ведомостям»*
<1> <«В прошлых листках „Прибавлений"»…>
Печатается по тексту «Прибавлений» к «Владимирским губернским вдомостям», 1838, № 15 (от 16 апреля), где появилось впервые. Без подписи. Рукопись неизвестна.
До сих пор этот текст Герцену не приписывался, между тем его принадлежность Герцену весьма вероятна. В «Прибавлении» к № 1 «Ведомостей» за 1839 г. редакция выразила благодарность лицам, принявшим в 1838 г. участие в «неофициальной части», и перечислила их труды. Написанное членом редакции Герценом не перечислено; вместо этого читаем: «В заключение редакция должна с тою же благодарностию отозваться о трудах А. И. Герцена, постоянно участвовавшего в издании „Прибавлений” с 10 №». Тихонравов уточняет, что с № 10 за 1838 г. Герцен «уже постоянно участвует в губернской газете трудами своими по разработке официальных статистических данных о губернии…». Действительно, с № 10 в «Прибавлениях» систематически печатаются эти данные в виде таблиц. Наконец, в № 15 под общим заголовком: «Статистика. Некоторые сведения об уездных городах Владимирской губернии» – помещен комментируемый текст (за ним следуют статистические данные).
<2.> От редакции («В прошлом листке мы сказали…»)
Печатается по тексту «Прибавлений» к «Владимирским губернским ведомостям», 1838, №№ 16 и 17 (от 23 и 30 апреля), где появилось впервые. Без подписи. Рукопись неизвестна.
Эта редакционная заметка, по всей вероятности, принадлежит Герцену (Лемке включил ее в свое издание). Она отсылает читателя к редакционной заметке в № 15 – «В прошлых листках „Прибавлений"…» – и развивает ту же тему: предложение сообщать исторические, этнографические, статистические материалы. Кроме того, авторство Герцена подтверждается еще одним наблюдением. В редакционной заметке, которая помещена в № 6 «Прибавлений» за 1839 г. и принадлежность которой Герцену можно считать несомненной, имеется фраза со ссылкой автора заметки на «свои слова» в комментируемом тексте из № 16 «Прибавлений» за 1838 г. См. ниже комментарии к заметке «От редакции» («Г-н Борисов, известный нашим читателям…»).
<3.> От редакции («Оканчивая годичное издание…»)
Печатается по тексту «Прибавлений» к «Владимирским губернским ведомостям», 1838, № 50 (от 17 декабря), где появилось впервые. Без подписи. Рукопись неизвестна.
Весьма вероятно, что эта статья, подводящая итоги изданию «Прибавлений» за 1838 г., принадлежит Герцену: «…мы с 10 № прямо пошли к цели…», – говорится в статье. Именно с № 10 «Прибавлений» за 1838 г. Герцен стал их редактором.
В комментируемой статье упоминаются также редакционные сообщения (из №№ 15 и 16–17), принадлежность которых Герцену мы также считаем весьма вероятной (см. комментарии к тексту «В прошлых листках „Прибавлений"…» и «В прошлом листке мы сказали…»).
<4.> Известия
Печатается по тексту «Прибавлений» к «Владимирским губернским ведомостям», 1839, № 1 (от 7 января), где появилось впервые. Подпись. А. Г. Рукопись неизвестна.
<5.> От редакции («Г-н Борисов, известный нашим читателям…»)
Печатается по тексту «Прибавлений» к «Владимирским губернским ведомостям», 1839, № 6 (от 11 февраля), где появилось впервые. Без подписи. Рукопись неизвестна.
Принадлежность этой редакционной заметки Герцену можно считать несомненной. Более всего убеждает в этом сочувственное упоминание об Огюстене Тьерри. Герцен и в дальнейшем интересовался деятельностью бывшего секретаря Сен-Симона и выдающегося представителя новой исторической школы. В 1841 г. в книге II «Отеч. записок» появилось в переводе Герцена и с его предисловием извлечение из книги О. Тьерри «Рассказы о временах меровингских». Для установления принадлежности комментируемой заметки особенно существенно то обстоятельство, что Герцен выписывает во Владимир статьи О. Тьерри в те самые дни, когда заметка писалась. Заметка появилась 11 февраля; в письме от 7 февраля Герцен просит Кетчера достать для него журнал со статьями О. Тьерри у Е. Г. Левашевой. 28 февраля Герцен пишет Кетчеру: «…статьи Тьерри о историках Франции и о Нероне должны быть в Москве. Прошу».
<6.> Владимир, апреля 20
Печатается по тексту «Прибавлений» к «Владимирским губернским ведомостям», 1839, № 16 (22 апреля), где появилось впервые. Подпись: А. Г. Рукопись неизвестна.
<7.> <«Г-н Протопопов обещает нам…»>
Печатается по тексту «Прибавлений» к «Владимирским губернским ведомостям», 1839, № 26 (1 июля), где появилось впервые. Подпись: А. Г. Рукопись неизвестна.
Текст представляет собою подстрочное примечание к статье Я. Е. Протопопова «Суздаль от княжения в нем Георгия Долгорукого до нашествия татар».
Яков Егорович Протопопов принимал участие в работе губернского статистического комитета. После смерти Небабы он помогал Герцену редактировать «Прибавления», а впоследствии стал их редактором.
<Записки А. Л. Витберга>*
Печатается по черновому автографу Герцена (ПД). Впервые, под заглавием «Записки академика Витберга, строителя храма Христа-Спасителя в Москве», опубликовано М. И. Семевским в «Русской старине». 1872, т. V, кн. I, стр. 16–32; кн. 2, стр. 159–192; кн. 4, стр. 519–582.
На л. 1 рукописи в левом верхнем углу рукой Герцена помечено: «15 июня 1836, Вятка» (очевидно, это дата начала работы над «Записками»), на л. 96 сбоку – его же рукой: «Владимир, ноября 16 д<ня>, 1838 г. А. Герцен». Положение этой даты в рукописи не дает оснований рассматривать ее как дату завершения работы над «Записками». Скорее всего Герцен сделал данную надпись, перечитывая рукопись «Записок» (о чем ниже). Перед отъездом за границу Герцен оставил рукопись «Записок» в Москве, у своего брата Егора Ивановича, в доме которого она была найдена в начале 70-х годов Т. П. Пассек (вместе с другими черновиками Герцена) и от нее поступила в редакцию «Русской старины». Рассказ Витберга доведен в «Записках» только до учреждения Комиссии по построению храма. После основного текста «Записок» следует несколько вставок, а за ними – заметка «О цепных мостах» (это заглавие приписано на полях), также написанная рукою Герцена. Заметка эта не является вставкой в основной текст, почему и печатается в виде приложения к «Запискам». В первоначальный замысел «Записок», несомненно, должна была входить трагическая история следствия над Витбергом и его осуждения. Неизвестно, прекратил ли Герцен работу над «Записками» или дальнейший текст утрачен.
Черновой характер сильно правленной и все же необработанной рукописи потребовал в нескольких местах введения в авторский текст связующих или поясняющих слов. Все такие слова взяты в угловые скобки. Исправления явных ошибок, описок и мелких погрешностей не оговариваются. Пропуски в тексте, не поддающиеся восстановлению, оговариваются в угловых скобках курсивом. Варианты текста, оставшиеся по недосмотру незачеркнутыми, а также вставки на полях рукописи, не имеющие точного прикрепления внутри текста, приводятся в подстрочных примечаниях. В целях облегчения восприятия текста произведена разбивка его на главы и добавочные абзацы.
Публикуя «Записки», М. И. Семевский высказал два взаимно противоречивых соображения о роли Герцена в их создании: 1) «Записки» написаны «совершенно под диктовку Витберга»; 2) Герцен «был не простым стенографом Витберга», но как-то «направлял <…> его рассказ» («Русская старина», стр. 17 и 581).
В архиве Витберга (хранится в ПД) не удалось обнаружить упоминаний о совместной работе над «Записками». В переписке Герцена такие упоминания имеются. Самое важное содержится в письме к Витбергу от 24 ноября 1838 г. «На днях, – сообщает Герцен, – я перечитывал известные вам тетради, которые мы вместе писали». Однако выражение «вместе писали» требует расшифровки. Изучение рукописи позволяет установить, что она возникла не в результате «механической» записи Герценом продиктованного ему текста. Рукопись – черновик, наглядно отражающий процесс совместной авторской работы. Для нее характерны зачеркивания, недописанные слова, всевозможные вставки, размеченные значками (нередко довольно путанно, с переходом на другие страницы и т. п.). Характерца правка, явно производившаяся в самом процессе писания: посреди фразы слово зачеркивается и тут же заменяется другим, которое стоит с ним рядом. При этом нередко вариант возникал прежде, чем первоначальное слово было дописано до конца. Книжный слог рукописи, многочисленные развернутые диалоги и целые диалогические сцены исключают также предположение о «стенографической» записи устного рассказа Вптберга. Авторское участие Герцена в работе над «Записками» подтверждается, с другой стороны, встречающимися в них выражениями, типичными для его романтическо-философской фразеологии 30-х годов. См., например, на стр. 389–390: «Весь стиль храма надлежало избрать в греческом характере, который своей правильностью и изящностью форм придавал возможное величие зданию, поражая своею простотою <…> Часто увлекался я то изящностью язычества греческого, то готизмом христианских храмов; очень понимал я, что готический храм, имеющий свое величие, произошел от желания христиан ярко отделить себя от всего языческого, но с тем вместе я не мог согласиться принять безотчетность готических форм преимущественно перед простотою и изящностью греческих. Мне казалось, что это однажды излившаяся красота, которая как бы превратилась в норму, осуществив идею изящного». Последняя фраза особенно напоминает философский язык молодого Герцена. Но и все приведенное рассуждение на архитектурно-исторические темы очень близко к аналогичным рассуждениям Герцена в его рукописях, относящихся к тому же периоду, когда создавались «Записки». Ср. в «Отдельных мыслях»: «Греция выразила полную идею изящного, ее архитектура всегда будет поражать самой простотой» (стр. 135). Или в наброске «У египтян более гордости…»: «Готизм, или тевтонизм, имеет какое-то сродство с духом мавританским…» (стр. 325).
Сопоставим еще одно место из «Записок» с текстом герценовского наброска «У египтян более гордости…»
В «Записках»: «…сию форму <параллелограмма> я присвоил первому храму, названному храмом телесным <…> Этот храм долженствовал быть прислонен к земле так, как и тело человеческое прислонено к ней. Тремя сторонами находясь в горé, а с выходящей восточной стороны, с которой он принимал свет, и далее углубляясь в мрачность, <храм> оканчивался катакомбами» (стр. 386).
В наброске «У египтян более гордости…»: «Храм египетский (вообще) есть храм чисто земной, телесный, иссеченный в скале, углубленный, так сказать, в землю, мрачный с своими страшными пилонами <…>. Идея тайны, грозной, страшной, выражалась в мрачном фасаде» (стр. 326).
В приведенных параллельных текстах есть и буквальные совпадения, и, главное, стилистическая близость. Стиль «Записок» подтверждает активное участие Герцена в их создании.
На основании имеющихся данных нельзя точно восстановить процесс совместного создания «Записок». Но вот наиболее вероятное из возможных предположений. Витберг рассказывал о своей жизни (в несколько приемов), специально для Герцена, задумавшего увековечить историю его проекта. По ходу рассказа Герцен, повидимому, делал какие-то заготовки, заметки, содержавшие, в частности, фактические, даже технические подробности; затем писал (тоже в несколько приемов), пользуясь своими заготовками, а может быть, дополнительно и какими-то материалами Витберга. Такому предположению нисколько не противоречит герценовская формулировка в письме к Витбергу: «тетради, которые мы вместе писали». Эти слова нельзя, конечно, понимать буквально, в смысле вместе сочиняли каждую фразу.
В совместной работе Герцена и Витберга имелся важный последний этап. Еще Семевский отметил, что множество «вставок, весьма беспорядочно накиданных то на полях, то в разных местах текста, свидетельствуют о том, что рассказ неоднократно был читан Витбергу и он диктовал или рассказывал новые дополнительные подробности» («Русская старина», 1872, т. V, стр. 581). Действительно, многочисленные дополнения и вставки на полях большею частью имеют характер уточняющий: неоднократно, например, на полях приводятся цифры. Витберг, таким образом, как бы редактировал собственные «Записки». Вместе с тем в рукописи осталось много неразвернутых записей конспективного характера.
Вопрос о характере участия Герцена в создании «Записок» неотделим от проблемы отношений, существовавших между ним и Витбергом. Влияние Витберга на Герцена часто преувеличивалось; им как бы старались оправдать идеалистические увлечения молодого Герцена. Но эти увлечения для Герцена вовсе не были признаком отказа от социально-политической проблематики. Развитие Герцена в период вятско-владимирской ссылки попрежнему совершалось под знаком оппозиционных и утопически-социалистических идей. Витберг же был далек от всякого политического протеста. Носитель архаического масонского мистицизма, в прошлом пользовавшийся покровительством мощной придворной партии Голицына, связанный с Лабзиным и другими видными представителями официального мистицизма 1810-х годов, – Витберг сталкивается с молодым Герценом, антикрепостником, приверженцем революционных традиций Рылеева и Пестеля, сосланным в Вятку в качестве «смелого вольнодумца, весьма опасного для общества». Это исходное политическое различие в конечном счете должно было определить расхождение по всем основным вопросам.
В личных и идейных отношениях Герцена с Витбергом трещина образовалась, повидимому, довольно скоро. Уже в сентябре 1837 г. Герцен пишет невесте о Витберге: «Я не имею больше сил утешать его; мы дальше, нежели были прежде, – одна симпатия страданий и таланта соединяет нас, в силу остальных идей нас делит огромное расстояние XIX века с XVIII». В письмах к Витбергу Герцен выражает и восхищение его творческим подвигом, и благодарность за отеческую поддержку в трудную минуту; но среди этих многочисленных писем нет ни одного, которое звучало бы как обращение ученика к духовному наставнику, где признавалось бы влияние Витберга-идеолога. Герцена интересуют не столько идеи и суждения Витберга, сколько его человеческая судьба. Судьба эта в восприятии молодого Герцена – материал для построения одного из основных романтических образов, образа художника, гения, затравленного толпой. В данном случае «толпа» равнозначна придворной и бюрократической черни, слугам Николая I. В атмосфере русского революционного романтизма подобный образ художника приобретал характер политического протеста.
Потрясенный судьбой Витберга, Герцен, очевидно, уговаривает его создать мемуары и берет на себя литературное воплощение замысла. Понятно, что творческая инициатива Герцена отнюдь не была свободна (поэтому «Записки» и отнесены в «Приложения»). Ему приходилось подчинять ее Витбергу, упорному и преданному своим идеям, фанатически сосредоточенному на определенном комплексе воспоминаний, которые ему во что бы то ни стало хотелось оживить. И все же в «Записках», несомненно, имеет место взаимодействие и внутренняя борьба двух начал – герценовского и витберговского.
