Текст книги "Тропа до звезд (СИ)"
Автор книги: Александр Лепехин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Часть 1. Глава 14
Отношения между лоцманами и спецслужбами не задались с самого начала. Когда Абрахам Фишер волок на собственном, фигурально выражаясь, хребте порывающийся упасть в атмосферу Юпитера «Фархад», он и представить не мог, что буквально через пару месяцев окажется в застенках. Причем не один, а вместе со всеми «телепортерами» – как их тогда называла пресса, – которых удалось вычислить, изловить и удержать.
Участники инициативной группы «Veritas», бывшие сотрудники бывших силовых структур, на суде оправдывали свои действия заботой о будущем человечества. Они приводили достаточно разумные доводы: сила, которой обладали лоцманы, должна была быть изучена, познана, приструнена и поставлена под контроль. И сделано для этого оказалось немало.
Под содержание подопытных и проведение потребных исследований оказался оборудован уникальный научный комплекс – на Луне, в заброшенной гелиевой шахте, где-то на территории кратера Нансен. Каждый из «объектов» принудительно погрузили в полубессознательное состояние. Возле каждого постоянно находилось трое сменяющихся охранников, готовых в любой момент, если им хоть что-то покажется подозрительным, применить электрошок и экспресс-инъекторы с транквилизаторами. Посреди основного блока разместили даже экспериментальный на тот момент генератор искусственной гравитации – в надежде сбить наведение заключенным. И постоянно, непрерывно проводили разнообразнейшие эксперименты. Далекие от понятия «гуманность».
Однако ни одна тайна не способна хранить себя вечно. В прессу просочились сначала слухи, а затем и достоверная информация об исчезновениях людей «со способностями». Кто-то слил данные о готовившейся операции, кого-то замучила совесть, и он решил во всем сознаться. Второй вариант, к слову, многим казался не слишком достоверным, но когда по планете прокатились массовые демонстрации с требованиями прекратить опыты на людях – обсуждать эту тему стало как-то недосуг.
Руководителем и идейным вдохновителем «Veritas» неожиданно для многих оказался тогдашний замглавы Четвертого комитета, Рандольфо Сикарио. Именно он произнес на слушании по делу «о похищении и пытках» пламенную речь, в которой упоминались святая вода и сера. То, что речь эту частично процитировал Анжело Оосава, замглавы нынешний, вызывало интересные аналогии.
Еще более интересным фактом было то, что личный состав спецподразделения «Призрак», предназначенного для реализации тактики «hit’n’run», действительно набирался из членов Семей. Те из лоцманов, кого природа не наградила талантами выдающимися, пригодными для кораблевождения, но все же достаточными для вполне определенных целей, проходили строгий отбор, а затем еще более строгие, жесткие, даже жестокие тренировки, совмещенные с муштрой и идеологической накачкой на предмет верности идеалам ООН. Многие не выдерживали и выбывали из программы, но те, кто оставались, оказывались способны на многое. Очень на многое.
Тем не менее, решение не привлекать «Призраков» к разведывательной миссии казалось вполне обоснованным. Кровь не водица: Саймон, несмотря на всю свою фронду и антагонизм с родней, до сих пор ловил себя на том, что частенько оценивал ситуацию с точки зрения «типичного Фишера». И легко было допустить, что даже после мощной дрессуры кто-то из спецназовцев оставался верен конкретно своей Семье, а не человечеству в целом.
Единственное, чего юный лоцман пока так и не осилил понять: каков мог выйти пускай даже теоретический профит с поддержки террористов у его сородичей? Казалось очевидным, что подрыв репутации грозит Профсоюзу весомыми проблемами. Кто захочет пользоваться услугами лоцманов, если те не способны предотвратить возможную катастрофу? При этом, естественно, мало кто задумается об иных факторах риска, свойственных космическому кораблю: подрыв реактора, попадание метеорита, перегрузка систем искусственной гравитации, сбой ИИ. Нет, кто-то, может, и вспомнит, но громче всего будут звучать иные голоса.
Вопрос, естественно, озвучили вслух. Анжело, к которому он и адресовался, только поморщился.
– Ничего конкретного сказать не могу, – развел он руками под пристальным взглядом Саймона. – Предчувствия к делу не пришьешь, но они есть. Вы же доверяете своему нюху на массу? Вот доверьтесь и моему l'appréhension. Не требую, прошу.
Разведчики, вызванные Оосавой, прибыли в течении суток. По отдельности, но видно было, что это сработавшаяся, слаженная команда. Их оказалось пятеро – плюс командир, невысокий темноволосый крепыш, похожий на борца-вольника (визуальное сходство с самим Анжело Саймон решил не комментировать). Отделение больше тянуло на звено: естественно, обычные армейские мерки не применялись к таким отрядам. Расположилась команда на одной из квартир, арендованных замглавы Четвертого комитета для подобных нужд. Риск был велик, но так уж складывалась ситуация.
Когда по адресу, для секретности аккуратно выписанному карандашом на блокнотном листке, явился сам молодой лоцман, его встретили настороженными взглядами и молчанием. Впрочем, минут через пятнадцать Анжело разрядил обстановку, ворвавшись в помещение, словно банковский грабитель.
– Przepraszam, panowie… Тьфу, опять на язык прилипло, – пожаловался он. – В Первом комитете подозрительно высокая концентрация этнических поляков. Еле вырвался.
Присутствующие с выражениями понимания на лицах синхронно кивнули. Саймон, устроившийся на углу стола, перестал делать вид, что его не раздражает подозрительность спецгруппы. Оосава тем временем вывел в центр комнаты объемную картинку.
– Вот что у нас есть. Карта системы, – мах рукой в сторону лоцмана, – приблизительное положение места высадки на глобусе планеты, – знак командиру разведчиков. Снова кивки и молчание. – По последним поступившим данным, «Группер» сел в горной долине, которая открывается в холмистую низменность. Неподалеку есть река, а в полутысяче километров – море. Только климат на Ильмаринене более чем прохладный, поэтому девяносто процентов суши покрыты снегом, а водоемы льдом. Колония запустила терраформеры, но они просто не справились с нагрузками. И вам, – он обвел широким жестом людей в комнате, – придется подумать, где высаживаться и как добираться до цели.
Отделение переглядывалось. Лоцман зевнул, чтобы скрыть нервную ухмылку. Анжело по очереди присматривался к каждому. Наконец командир поднялся и ткнул пальцем в изображение.
– Детальной карты у нас нет, понятное дело, – голос у него оказался мягкий, тихий, без лишних эмоций. – Ну и если бы даже была – это горы, снег, ветер. Рельеф мог поменяться целиком. Кроме, разве что, крупных формаций. Поэтому, если уважаемый представитель Семей готов…
– Я не представляю Семьи, – перебил Саймон. – Я здесь сам по себе и работаю на уважаемого замглавы Четвертого комитета. Лично.
Во взгляде разведчика что-то изменилось. Он склонил голову набок.
– Если вы готовы, то я бы предложил высадиться тут, – указанный участок увеличился, и стало видно скалистый отрог, прорезанный относительно невысоким перевалом. – Горы укроют нас от сканеров, а идти получается не сильно далеко. Кроме того, с перевала можно будет провести первичную оценку состояния корабля.
Сощурившись, Саймон прикинул дистанцию и задумчиво протянул:
– Ну-у-у… Я бы нас почуял.
– Через гору? – скепсис, казалось, можно было потрогать руками. Напомнив себе, что их задачей является сотрудничать, а не собачиться, лоцман повел челюстью и уточнил:
– Если бы мы просто пришли с той стороны – вряд ли. Но мы планируем делать межсистемный переход. Это как если бы я вышел в соседнюю комнату и заорал. Звукоизоляция поглотит, но не до конца. А на месте их лоцманов я бы сидел и слушал. Круглосуточно.
Слушали и присутствующие. Оосава взялся за лацканы и нахмурил брови.
– Насколько я помню, вас называли лучшим в выпуске. Ваш отец… – и он замолчал. У Саймона дернулся уголок рта.
– Да, отец говорил верно. Мои результаты перекрывают рекорды последних трех поколений. Вижу, к чему вы клоните: я на вашей стороне, и второго Фишера у террористов не завалялось. Но я бы перебдил.
Командир спецотряда покрутил карту, что-то посчитал в уме. Выражение лица оставалось спокойным и даже скорее довольным.
– Вот еще одна подходящая точка. Но нам придется сделать несколько лишних километров. Вы справитесь? Ветер. Снег. Горы.
Уловив подначку, Саймон тоже встал, подошел, присмотрелся. Разведчики перестали буравить его пристальными взглядами, напряжение в комнате заметно спало. Анжело вытащил из портсигара свежую порцию отравы и выжидательно вертел ее в пальцах.
– Да, – медленно произнес лоцман, оценивая в уме расстояния, плотность породы и общий гравитационный фон. – Да, вот здесь я бы вряд ли засек с «Группера». Списал бы на помехи. А справиться – постараюсь. Должен, значит, смогу.
Сомнение на лице старшего промелькнуло и тут же растаяло – как его и не было. Он протянул руку.
– Микко Джавад. На время операции – позывной «Фогель-зеро». Остальные, – он пересчитал подчиненных указательным пальцем, – по порядку «Фогель один-пять». Запоминайте, привыкайте.
– Я «Фогель-шесть»? – уточнил Саймон, улыбаясь. Ответил Оосава, закуривая и хитро щуря глаза:
– Нет, вы станете «Апостолом». Чтобы не запутаться. Ну и простите мне библейские ассоциации: Петр Симон рыбачил…
– Ага. Фишер. Я понял, – улыбка лоцмана стала еще шире. – Лихо вы меня.
– Я надеюсь, – вклинился Микко, – что по случаю вы и чудо сможете организовать. Так, все, мы готовы к отработке.
Остальные разведчики кивнули в который уже раз. Саймон, получив добро от начальства, прикинул недлинный переход, сосредоточился… И комната опустела.
Еще одной из заранее подготовленных площадок, находившихся в ведении Четвертого комитета, оказался обширный полутемный ангар, при должной изобретательности приспосабливаемый под самые разнообразные нужды. К тому моменту доверенные техники Анжело развернули там целый виртуальный полигон, на котором и предстояло тренироваться сводному отряду. По всей доступной площади стояли трипроекторы, эмиттеры силовых полей, малые гравизеркала. Веселье планировалось нешуточное.
И повеселиться пришлось на славу. За первые сутки Саймон упахался так, как никогда в жизни – пот пропитал термоподкладку легкой брони, которая по идее должна была отводить влагу от тела, а не накапливать. Впрочем, сдержанно-одобрительные взгляды команды и переход на «ты» под конец дня со стороны Джавада того стоили. На следующее утро проблемой стало даже встать с походной койки, разложенной там же в ангаре, но после первого получаса тренировок об этой проблеме вспоминалось с теплым, нежным, уютным чувством.
Наконец Микко счел, что отделение пришло в форму, а юный лоцман не будет обузой и даже способен приносить пользу. Анжело еще раз пробежался по всем пунктам задачи:
– Вы должны обнаружить убедительные доказательства наличия на планете базы террористов. Убедительными считаются: вооруженный персонал, военная техника, признаки производства вооружения или боеприпасов, тренировочные лагеря и процедуры. Не рисковать. В огневой контакт не вступать. В случае невозможности избежать контакта – вести огонь наверняка, чтобы не успели поднять тревогу, – он вздохнул и тяжело, нехотя изрек. – Разрешаю применение летальных средств.
Впервые Саймон видел ооновца в настолько мрачном расположении духа. Впрочем, оно и немудрено: после начала экспансии человечество старалось свести к минимуму любые внутренние вооруженные конфликты. Жизнь ценилась. Но при случае могла быть и переоценена.
В другом конце ангара ждал небольшой десантный бот – как раз на полноценное отделение; их семерка уместилась без тесноты. В контроллер вложили программу «короткий спуск в турбулентной атмосфере»; пилот означал расширение круга посвященных в задачу. Оосава в последний раз махнул всем рукой и вышел. Гермодверь закрылась.
Забортное давление упало – в ангаре откачали воздух. Лоцман прислушался к окружающему миру. Все оставалось на местах: звезды плыли по своим орбитам, планеты – по своим. Корабли появлялись и исчезали, люди на них и в колодце пили, ели, шутили, спали. Глубоко вдохнув и стиснув зубы, чтобы те не выдали его дрожи, Саймон примерился, настроился – и шагнул.
Часть 1. Глава 15
Самым сложным в любом переходе оказывалось взять верный прицел. При всей кажущейся сверхъестественности лоцманского дара, закон обратных квадратов никто не отменял. И чтобы шагающий мог почувствовать нечто удаленное, этому «нечто» требовалось обладать заметной массой.
Побочным эффектом подобной дальнозоркости становилось падение разрешающей способности. Если возле планеты крутилось несколько кораблей – лоцман, скорее всего, мог их засечь и перенести свой так, чтобы ни в кого не впаяться на субатомном уровне. Но ближе к поверхности, в области уплотнения гравитационного поля, искажения нарастали, и отдельные предметы ощущались уже с трудом.
Логичным выходом становилось подойти поближе и «понюхать» вплотную, с орбиты. Правда, в этом варианте имелся весомый минус: если у террористов имелась развернутая РЛС, чего не стоило исключать ни в коем случае, то разведку ожидал гостеприимный пушной зверек. А сами «плохие парни» получали однозначное предупреждение и фору, чтобы передислоцироваться.
Поэтому идти решили в один прыжок, благо от Земли это получалось всего шестнадцать световых. В нарушение всех правил техники безопасности, расчетная точка выхода находилась внутри тропосферы – по меркам космоса, впритирку к планетарной коре. Не самое приятное знание – и килотонны ответственности для лоцмана.
Бот тряхнуло, потом возникло короткое ощущение падения. Через мгновение спуск замедлился, началась болтанка. Финальный толчок через несколько минут показал, что экспедиция прибыла. Тут же заработали грависенсоры, радары и прочие детекторы.
– Чисто, – отметил один из разведчиков. «Фогель-четыре», вспомнил Саймон. Тот оказался вооружен по минимуму, зато нес отдельный комплекс датчиков, закрепленный за спиной и торчавший строенным антенным блоком над плечом. Серьезная аппаратура. Военпром.
Короткими, резкими жестами командир спецгруппы раздал указания. Дверь упала в снег, став рампой, и «Фогели» высыпали в метель, проламываясь скозь нее темными пятнами. Впрочем, тут же начали работать мимикриды в доспехах – пятна посветлели, покрылись движущимися росчерками, и уже через пару секунд лоцман не смог бы сказать, кто где притаился, если бы смарт не выделял разведчиков рамками.
– Апостол, занять точку «Алеф-раз», – тихо, но отчетливо прошипело в ухе. Саймон вспомнил, что он вообще-то не турист, покраснел под броней и, пригнувшись, устремился к обозначенному синей меткой валуну. Вокруг шлема заскрипело – мелкие, угловатые снежинки стремились ободрать все на своем пути, как поток наждака из пескоструйной машины, виденной в сетевом музее. Пришлось снизить чувствительность микрофонов, хоть это выходило и небезопасно.
Остальные заняли позиции по ордеру «обратная звезда». Первый и второй выдвинулись вперед и по флангам. Третий и пятый – оттянулись чуть назад и по сторонам. Командир замыкал, а четвертый изучал данные сканирования неподалеку от лоцмана – по центру фигуры. Около полуминуты все обозревали окрест, затем, видимо, удовлетворившись осмотром, Микко приказал:
– По вектору.
Высветилась стрелка, указывающая направление движения. Разведчики начали выметываться короткими перебежками, так, чтобы все время держаться в поле зрения друг друга. То один, то другой поднимался из-за камня, сугроба или скальной гряды – и бесшумной, мо́рочной фигурой проскальзывал над снежным полем. Выглядело это красиво, но жутковато.
Начался подъем. Склон оказался достаточно пологим, но Саймон запыхался минуте на пятнадцатой. Его передвижениями руководил сам Джавад, и двигаться в том темпе, который задавал двужильный командир, оказалось тяжко. Гораздо сложнее, чем на тренировке. Виду юный лоцман старался не подавать, но, по ходу дела, тяжелое дыхание в микрофон сказало о его состоянии достаточно.
– Привал минута, – снова прошелестело на общем канале. Саймон, пригибаясь от ветра, нырнул за каменный козырек, удачно накрывавший небольшую площадку. Туда же устремились четвертый «Фогель» и Микко.
– В норме, – стараясь, чтобы пыхтение не звучало совсем уж беспомощно, лоцман отрапортовал вставшему на одно колено командиру. Тот кивнул, и тусклый, рассеянный метелью свет мягко сбликовал на шлеме.
– Не надрывайся, Апостол, – все так же тихо посоветовал Джавад в личном канале, – ты должен быть собран и в силах, – и тут же перешел обратно на циркулярную связь, – Фогель-четыре, обстановка?
– Все еще чисто, – отрапортовал тот. Остальные аналогично кратко подтвердили. Минута закончилась до обидного быстро.
Наконец, группа добралась до верхней точки перевала. С неуловимой сноровкой попрятавшись в складки рельефа, разведчики принялись сканировать вид по ту сторону хребта. А там было, на что посмотреть.
Ветер, закидывавший перевал ледяной сечкой, сразу за склоном утихал, и погребенное под снегом дно долины оказывалось вполне различимо. Между тремя пологими, плавными холмами лежала туша корабля, даже на расстоянии смотрящаяся внушительно. Вокруг корпуса виднелись какие-то постройки – видимо, та самая незадачливая колония, так и не переросшая размеров среднего поселка. Какого-либо движения, свечения, звуков и прочих признаков жизнедеятельности человека не наблюдалось.
Саймон хотел было уже отметить очевидное, просто чтобы разбавить царящую в эфире тишину, но его остановили болезненно знакомые ощущения. Рефлекторно подняв руки к голове, чтобы остановить зуд и чесотку между ушей, он выдохнул:
– Переход! – и вернул чувствительность на внешних микрофонах. Разведчики замерли, как неживые. По связи еле слышно прошелестело:
– Где?
Но ответ не потребовался. Буквально в считанных метрах вниз по тропе, с заметным хлопком, из ниоткуда соткался десяток грузных, одетых в утепленные куртки и комбинезоны фигур, вооруженных всем подряд – от шок-ганов до индуктивок. У одного, кажется, имелся даже экзоскелет, дополненный закрепленным над плечом плазмометом. Саймон очень надеялся, что ему показалось, потому что сам он тут же рухнул за камни и постарался вжаться в снег целиком.
Правда, через мгновение пришла картинка от сенсорного массива, который волок «Фогель-четыре». На ней стало видно, что тесная группа «гостей» рассыпалась, и сейчас они обшаривают склон. В сторону разведчиков никто, по счастью, не выдвинулся, но полагаться на везение было нельзя.
По сети пришел сигнал к медленному, осторожному отступлению. Все так же ползком, стараясь, чтобы укрытые снегом камни не стронулись со своих мест, лоцман начал сдвигаться в сторону, с которой они явились. Остальные перемещались примерно тем же манером и, казалось бы, все могло пройти гладко.
Но не прошло.
На схеме, исправно отображаемой смартом, одна из фигур в рядах противника замерла. И медленно повернулась в сторону «Фогелей». Ну конечно, обругал себя Саймон, у них тоже есть лоцман. И тот почуял нехарактерное движение.
Ни крикнуть «замрите!», ни как-то еще предупредить отделение не получилось. Командир приказал поднять силовые щиты и открыть огонь. Видимо, тоже подметил избыточное внимание и решил, что профилактика надежнее лечения. Бой вскипел в единый момент.
Стрельбу разведчики вели не прицельную, а, скорее, на подавление – рассчитывали на отступление с переходом. Соответствующий приказ тут же пришел юному лоцману, но выполнить его не имелось никакой возможности…
Потому что после первого же выстрела, вспоровшего воздух, в голове у Саймона разлилась мертвенная, холодная, всепоглощающая пустота. Кто-то тоже распознал в нем лоцмана – и включил подавитель. Отход становился все менее реальным.
Террористы – в этом сомнений уже не осталось – залегли напротив, укрываясь гладким каменным валом. Разведчики же постоянно перебегали между валунами и скальными выступами, создавая иллюзию, что их больше, чем на самом деле. Обе стороны осторожничали, но палили со всем энтузиазмом. А лоцман пытался донести до Микко суть проблемы.
– Что за хрень?! – всегда спокойный, в бою голос командира отряда стал резким и категоричным. – Как это «не могу»? Никогда о таком не слышал!
– Анжело не сказал? – плюя на конспирацию и пытаясь выцелить кого-нибудь сквозь метель, выдавил Саймон. Он неудачно упал за укрытие, и теперь подвернувшаяся нога слегка ныла. Слегка – потому что адреналин боя пока скрадывал боль. А кроме того, бо́льшую часть внимания оттягивала холодная пустота в голове. – Новости тоже не смотришь?
– В culo новости! – прорычал Джавад. – Вот они, все перед нами! Придется отступать ножками, под сплошным огнем! Отделение…
И тут мир вздрогнул.
Закрутив головой и даже осторожно высунувшись из-за камня, лоцман увидел причину. Огромный, древний «Группер» стряхивал с себя лед, снег, крепежные балки ближайших домов, медленно поднимаясь над землей. Судя по реакции террористов, точнее, по отсутствию оной, так и планировалось с самого начала.
Микко заковыристо, искренне выругался. В его голосе звучала досада профессионала: цели разведки уплывали из-под носа в прямом смысле слова. То есть, доказательство существования у террористов схрона на планете – вот оно, прямее некуда. Только смысла в нем теперь оставалось не больше, чем говядины в синтобелковой котлете.
А потом мир вздрогнул еще раз. И еще.
Сверху зарокотало. Вскинув взгляд, Саймон с долей ужаса и восхищения обнаружил, что полог низких, плотных туч по обе стороны долины вспухает перевернутым грибом, а из клубящейся мглы падают хищные, заостренные силуэты. Когда детали корпусов стали различимы, он смог определить, что это «Гарпии» – легкие рейдеры, приспособленные для высадки на планеты и атмосферных маневров. Кажется, прибыла кавалерия.
Вот только совершенно становилось непонятно, откуда взялись эти крейсера. Неужели Оосава следил? Но изначальный план миссии не предусматривал никакого вмешательства военных. Более того, насколько понимал сам молодой лоцман, в случае успеха разведки, захват террористов должен был перерасти в, скорее, полицейскую операцию – при силовой поддержке армии и флота, но все же.
О том, что капитаны кораблей настроены решительно, стало понятно сразу, когда с бортовых установок вылетел целый рой небольших ракет. Скорее всего, «Гарпии» запустили малые ЭМП-глушилки, планируя ослепить противника и принудить к посадке. Но навстречу своре реактивных хищников ударили бледно-фиолетовые лучи – заработали ионизирующие атмосферу мультидиапазонные лазеры непосредственной обороны. А кроме того, из развалин поселения начали бить гауссовы зенитки, разгоняя детонирующие в облаках контейнеры с плазмой. Похоже, заговорщики подготовились ко всему.
Рейдеры вильнули в стороны, и вниз посыпались десантные боты. Террористы, прижимавшие к земле группу «Фогелей», заволновались. Видимо, на полномасштабную наземную операцию они все же не рассчитывали, и это смешало им планы. Опасность быть окруженными поубавила решительности и заметно снизила плотность огня. Микко скомандовал отступать энергичнее.
Снова раздался рокот. Уже ничего не понимая, Саймон опять запрокинул голову. Над зависшим в воздухе «Группером» скользнул еще один силуэт – на этот раз не опознаваемый ни самим лоцманом, ни системами смарта. По размерам судно было схоже с «Гарпией» и, очевидно, выполняло те же функции, потому что тоже начало с энтузиазмом высаживать десант. При этом оно уверенно вело огонь по кораблям ООН.
А когда откуда-то сзади подтянулась еще пара кораблей, относительно схожих с третьим незнакомцем, лоцман понял, что вся операция скатывается в полный хаос. Он разрядил в сторону воспрявших террористов свой шокер, снова упал в укрытие, сменил батарею и вызвал Джавада.
Тот начал первым, с насущного:
– Переход можешь?
Мир вокруг молчал. Саймон скрипнул зубами.
– В глубоком блоке. С кораблей ответили?
– Аналогично, – голос звучал глухо, сосредоточенно. – Десант тоже не пингуется. Сдается мне, нас сдали в утиль.
Мысль резанула больно, но свежей не оказалась: ломан и сам начал испытывать сомнения. Он хотел было согласиться вслух, но тут раздались выстрелы со спины.
Оказывается, неопознанные корабли высадили двойку ботов за хребтом – по крайней мере, приближающихся человеческих фигур хватило бы как раз на пару отделений. Командир разведчиков мрачно выматерился…
И тут перед глазами Саймона все вспыхнуло. Он вскинул руку к лицу, валясь в сугроб. Сумел смягчить падение. Выплюнул снег. Снег?
Остатки шлема торчали по обе стороны лица, как обломки зубов. Похоже выстрел угодил метко и перегрузил силовое поле, но остаточный заряд пришелся по касательной. Лоцман ощутил, как кожу начинает обдирать потоком ледяной крошки. Он стянул отныне бесполезную защиту, чтобы та не мешала обзору – и уставился на чьи-то ботинки.
Ощущение пустоты в голове, там, где обычно крутились миры и покойно, мерно дышала гравитация, резко усилилось, смешавшись с незнакомым доселе, томительным, выматывающим предчувствием неизбежности. Саймон поднял взгляд на покрытую камуфляжными разводами куртку – и, почти не удивившись, обнаружил под капюшоном знакомые, сверкающие золотом и смарагдом глаза. Магда радушно улыбнулась.
– Привет, лоцман!
Затем один из ботинок рванулся вперед.
Наступила темнота.
