Текст книги "Русь колыбельная. Северная прародина славян. Арктида, Гиперборея и Древняя Русь"

Автор книги: Александр Асов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

С известием об Олеге всё более-менее понятно. Очевидно, что он, как потом Юрий Долгорукий, пришёл на уже обжитое место, возможно, построил новую крепостцу. В сущности, и сам Моска Святоярич поступил так же, он тоже пришёл не на пустое место (подробнее об этом будет рассказано ниже).

Но кто такой Даниил Иванович? В «Хронографе» он именуется «великим князем», который в 1208 году «после Рюрика короля римского на четырнадцатое лето» пришёл сначала из Великого Новгорода в Суздаль, а потом отправился «изыскать места, где ему создать град престольный великому княжению своему». И вот попал он в долину Москвы-реки и наехал на некий остров «тёмен и непроходим зело, и в нём же было болото велико и топко». На том острове князь увидел малую хижину, в коей жил пустынник Букал. Далее летописец заметил, что на месте той хижины «на шестое лето по жизни Букалове» великий князь «заложи град и нарекоша имя ему Москва», и там, где была хижина, потом поднялись царские палаты.

Вятичское украшение. Московский Кремль. VIII в. н. э.

Для человека, даже немного знакомого с историей Руси, многое в сей легенде будет выглядеть необычно. Во-первых, никакого великого князя (да и не великого, а просто хоть сколько-нибудь заметного князя) Даниила Ивановича никогда не существовало. И не только в 1208-м, но и ни в каком ином году. Здесь произошло явное смешение некой древней легенды об основании Москвы и недавней, об основании Данилова монастыря князем Даниилом Александровичем (а не Ивановичем!) Московским, происшедшем, кстати, через 100 лет после указанной даты, в XIV в. (далее в «Хронографе Дорофея» повествуется именно об этом).

В 1208 году Москва-река и Боровицкий холм были уже основательно обжиты. Здесь уже стоял значительный город, обустроенный при Юрии Долгоруком. Здесь были сёла боярина Кучки.

Следует вспомнить и о свидетельстве, имеющемся в «Истории завоевателя мира» Джувейни (умер в 1282 г.). По словам Джувейни, монголы покорили русские земли до Москвы, стольного града вятичей. Жители же города были «…по многочисленности своей точно муравьи и саранча, а окрестности были покрыты болотами и лесом, до того густым, что в нём нельзя было проползти змее. Царевичи сообща окружили город с разных сторон и сперва с каждого бока устроили такую широкую дорогу, что по ней могли проехать рядом три-четыре повозки, а потом против стен его выставили метательные орудия. Через несколько дней они оставили от этого города только имя его и нашли там много добычи». Тогда монголо-татары взяли Москву, были убиты 270 тысяч её жителей. И даже если эта цифра преувеличена, всё равно в XIII веке окрестности Москвы вовсе не были пустыней.

И всё же дата 1208 год явно появилась в «Хронографе» не случайно. Инок Дорофей её поставил, исходя из того, что в источнике, на который он опирался, было указано, что некий князь пришёл из Новгорода в Суздаль и в долину Москвы-реки через 14 лет после начала правления некоего «короля римского». Очевидно, что инок Дорофей, мало что понимавший в истории и в своих источниках, отождествил сего «короля римского» с Рюриком Ростиславовичем, который действительно за 14 лет до 1208 года стал киевским князем.

Почему так получилось? Да потому, что Дорофей спутал сего Рюрика с варягом Рюриком, основателем династии Рюриковичей, а того производили из рода римских императоров – особенно популярна эта легенда была во времена Дорофея. Словом, у Дорофея все в голове перепуталось: смешались Рюрик и Рюрик Ростиславович (только его время правления знал Дорофей), да ещё впутался некий император… Какой? Очевидно, в источнике Дорофея было указание имени сего императора, созвучное имени Рюрика. Ясно, что его нужно искать в более древние эпохи.

Разгадать сей легендарно-исторический ребус вновь помогают нам «Книга Велеса» и исторические известия о князе Моске Святояриче.

В самом деле, Моска Святоярич покинул Дунайские земли, в том числе и Новгород на Дунае у озера Мурсийского, в VI веке. Сей Новгород Дунайский (Новиетун), столица Словении, находился тогда, по свидетельству готского историка Иордана, у истоков Дуная. Именно сей Новгород имеется в виду в легенде, изложенной Дорофеем.

Покинул столицу Словении Моска Святоярич в 597 году. А за 14 лет до этого в Византии пришёл к власти император Маврикий, с которым он и воевал. Надо полагать, именно Маврикия имеет в виду Дорофей, говоря о «короле римском», – такое хронологическое совпадение не может быть случайным!

Сама мифологическая обстановка легенды говорит за то, что речь в ней идёт именно о Моске Святояриче. Даниилом Ивановичем он мог стать потому, что был из рода Ванов (Венедов) и пришёл с Дуная (Данавия). Его могли звать и Моском, то есть Мудрым, а также Моском Данавским из рода Ванов (Мудрым Даном из Ванов). Так он и стал Даниилом Ивановичем (кстати, и имя Дан, и имя Моска являются прозваниями бога Велеса). А к XVII веку образ Дана (Моска) из Ванов слился с образом Даниила Московского, сына Александра Невского.

Легенда, изложенная Дорофеем, суть соединение преданий о Моске Дунайском, основателе Москвы, Мосохе Иафетовиче и Данииле Московском, основателе Данилова монастыря.

В таком случае, текст «Хронографа Дорофея» доносит до нас драгоценные сведения о древних деяниях Моска Святоярича, передаёт дух той эпохи.

После возвращения имён Маврикия, Моска Светоярича реставрированная изначальная легенда приобретает следующий вид: «В 167 году от Карпатского Исхода князь великий Моска Святоярич после Маврикия короля римского 14-е лето пришёл из Новгорода Дунайского в Суздаль…» Кстати, это означает, что Суздаль тогда уже существовал.

После этого Моска Святоярич приехал на остров пустынника Букала, и тут, согласно легенде, у него было видение. И узрел он «зверя превелика и пречудна, троеглава и красна зело». Сопровождавший Моска Святоярича мудрец Василий-гречанин так истолковал сие видение: «На месте сём созиждется град превелик, и распространится царствие твое треугольное, и в нём умножатся разных орд люди». Так мудрец истолковал видение Великого Триглава. Три главы – суть образ треугольного царства, разные цвета – суть то, что в сём граде будут жить люди со всех стран света.

По этому предсказанию по прошествии «шести лет» после 597 года, то есть в 603 году, и была заложена Москва князем Моском Святояричем. Впрочем, сообщение инока Дорофея о «шести годах» можно толковать и иначе. Моска Святоярич мог прийти и основать город в 597 году, а отшельник Букал умер за шесть лет до этого. То есть в 1997 г. Москва отмечала не только 850-летие, но и 1400-летие города от основания Моском Святояричем.

Памятник же, стоящий на Тверской улице, как видится, изображает не Юрия Долгорукого, а первого московского князя Моска.

Впрочем, не только его. О другом, более древнем основателе Москвы, князе Дажень-яре будет рассказано далее.

Священные камни Москвы

Почитание Велесова камня… на Боровицком холме в Кремле? Волшебные валуны, лежавшие в центре Москвы – на Болвановке, на вершине Красной горы, а также священные камни в Коломенском?

Возможно ли это? Да, сие действительно было, и, к примеру, поклонение Кремлёвскому камню было прекращено только в середине прошлого века. Волшебные валуны Болвановки были снесены только в 2006 году, а камни в Коломенском почитаются поныне…

Предания о валунах

Из глубокой старины до нас дошли предания о валунах. Так, само слово «валун» происходит от имени бога Вала (Валу), который упоминается и в «Книге Велеса», и в индийских гимнах, в Ригведе.

В «Книге Велеса» (Троян I, 2:4) сказано: «И там мы сложили песни наши об Индре и Вала. И стали мы верующими, и были вместе с Богами…» В гимнах Ригведы (I 32, I 56, I 80 и др.) и в «Книге Коляды» (III а) даны эти песни. Там рассказано, что бог Валу обратился в великий валун и укрыл в себе небесные тучи-коровы, отчего прекратились дожди. Потому Индрик вместе с богом Огня Семарглом и Бармою по велению Вышня ударили по валуну и раскрыли его. И тогда из камня вышли тучи-коровы, явился бог хмеля и мудрости Квасура. Также в камне разверзлась крыница, струившая волшебный мёд. Это были и солнечный мёд поэзии, и святая вода, и пламя, очищающее мир, и само ведическое знание.

Сия история повторялась и в иные эпохи. Тогда Синей Звездой, обернувшейся на земле Синим Камнем, упал Велес, иное воплощение Валу. Велес также родился из Синего Камня. Из бел-горюч камня Алатыря родился Дажьбог. В Алатырь обращались потом Крышень и Коляда. И каждый раз после удара по камню бога Огня, Дажьбога либо Перуна, в сём камне раскрывалась крыница, струившая волшебный мёд. То есть каждый раз речь шла о воплощении на Земле одного из ликов Всевышнего, о даровании людям ведического знания.

В христианское время сей бог-камень стал отождествляться со святым Петром, ибо имя его по-гречески значит «камень»: «Ты – Пётр, и на сём камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют её» (Матф. 16:18). Именно поэтому люди почитали святые камни в Петров день (12 июля, он же древний Велесов день), а также в день Иоанна Крестителя (Ивана Купалы, 7 июля).

Шутов камень на Кимекше.

Синий камень в Переславле-Залесском.

С богом Купалою Велеса связывает не только близость сроков древних праздников (дня Купалы и дня Велеса-камня), но и содержание их. Так, по ведическому видению, в день Купалы и в Велесов день боги Купала и Велес – младенцы. Их, согласно песням, поющимся в эти дни, крадут в люлечке-лодочке и уносят в дальние страны: Купалу уносят гуси-лебеди, а Велеса – бог Пан («Книга Коляды» III г; X а). И Купала, и Велес плывут в эти дни по речке в Навь, в загробный мир.

Таково содержание и самого праздника Купалы, который справляется кое-где и поныне. Верующие пускают куклу Купалы-Велеса (либо его матери Ночи-Купальницы) по речке на плоту либо в лодочке, отправляют её в Навь.

Отмечу также, что в местных сказаниях о святых камнях всегда говорится о том, что сии камни «плавают». Так, Шутов камень «приплыл» по реке Кимекше «на Купалу, на Ивана-хорошие-травы, когда траву первый раз закашивают». А Переяславский Синий камень также «приплыл» к Ярилиной горе по Плещееву озеру. Надо полагать, что и Кремлёвский камень некогда «приплыл» по Москве-реке к Боровицкому холму, после чего и явилось здесь святилище бога Велеса.

К тому же, имя «Боровицкий» говорит не только о том, что некогда сей холм был покрыт дремучим бором. «Бор» (или «бер») – это одно из имён бога Велеса. Значит оно «рождённый» («Bor» – «рожденный» по-исландски, «geboren» – «родить» по-немецки, «bright» – «родить» по-английски и т. п.). Также это другое имя медведя, священного животного Велеса, – отсюда появилось слово «берлога», означающее «логово бера».

Согласно генеалогии Лунной династии (сия генеалогия общая для славянской, скандинавской и индийской традиций), бог Бор (он же Бури, Пурурвас), сын Илу и Бода, рождает Вили (он же Велес). Таким образом, Бор, или Святибор, является очередным воплощением Велеса и одновременно его (своим собственным) отцом.

Можно вспомнить и марийского бога благосостояния и скота Поро Кугу Юмо. В нём также можно узнать бога Бора. К тому же, вспомним, финно-угорские племена жили и на территории древней Москвы.

В скандинавских преданиях бог Бор рождает вождя и бога Одина, а в славянских преданиях вождя Одинца рождает Велес. Все сии предания восходят к временам единства северных народов, потому они столь схожи. Следует также вспомнить, что подобные названия мы можем найти и в другой древней столице Руси, в Киеве, где у Боричева взвоза некогда стоял идол бога Велеса (бога Бора).

Таким образом, кремлёвский Боровицкий холм – это холм бога Велеса-Бора. И на сём холме некогда лежал и был почитаем москвичами Велесов камень.

Велесов камень… в Кремле

Кремлёвский Камень, который правильнее было бы назвать Камнем Велеса, лежал с древнейших времён на склоне Боровицкого холма близ храма Иоанна Предтечи (более известного как церковь Св. Уара). Он был продолговатый, длиной около аршина, слегка отесанный. Следуя древнейшей традиции, к сему камню москвички приносили на праздник Купалы и на Петров день своих младенцев, особенно больных, «для обретения крепкого здоровья и исцеления от различных недугов». Так сообщает нам этнограф и фольклорист И.М. Снегирёв в книге «Русская старина…» (т. 1, 3-е изд., М., 1852).

По давнему обычаю, здесь справляется следующий обряд (такой же обряд, очевидно, совершался в прошлом веке и у Кремлёвского камня). Матери набирают из ручья или речки ковшик воды, обливают ею камень, а затем собирают воду в отдельную посудинку. После этой водой, почитающейся «святой», обливают младенцев. Затем младенцев одевают в новое белье, а старое оставляют у камня. Такой обряд был описан Ю.М. Золотовым в статье «Остатки древнего святилища…»[7].

Известен и текст заговора, который произносится во время сего обряда: «Стану я (имярек) благословясь, пойду к синей реке. На синей реке, на крутой горе лежит бел-горюч камень Алатырь (соответственно Синий Камень, Шутов Камень и пр.)… Как скатилась с тела белого студеная водица, так отпрянь от (имярек) родимая огневица (горячка, лихорадка и пр.), с буйной головушки, с ясных очей, с чёрных бровей, с белого тельца, с ретивого сердца… С ветру пришла – на ветер пойди, с воды пришла – на воду пойди, с лесу пришла – на лес пойди отныне и до века».

А какова история Велесова камня и святилища на Боровицком холме?

Известно, что Боровицкий холм был заселён по крайней мере со времен основателя Москвы князя Моска, то есть с VI века н. э., согласно «Книге Велеса». Но есть также данные и о более ранних основаниях Москвы – князем Дажень-яром в IV веке н. э., согласно «Ярилиной книге», а также легендарными патриархами Мосем и Бо7 Сборник «Балто-славянские исследования». М., 1980.

ром в V–VII тысячелетиях до н. э., то есть в эпоху Купалы, согласно «Звёздной книге Коляды».

Со времени основания Москвы святилище Велеса и Купалы находилось на Боровицком холме и весьма почиталось окрестными жителями.

Но вот во времена Юрия Долгорукого последнее вятичское языческое княжество и сама Москва были присоединены к Владимиро-Суздальскому княжеству. Ведические святилища стали перестраивать под христианские храмы. Возможно, сохраненное летописцами имя отшельника Вакулы, жившего на Боровицком холме до начала строительства церквей, сохранило нам имя последнего московского волхва.

Тогда же, по церковному преданию, «на пепеле купальского костра», то есть на месте святилища Купалы, была заложена деревянная церковь Иоанна Предтечи, «что на бору». Летописец утверждал, что сей храм – «первая на Москве церковь бысть»[8]. Строительство христианского храма мало что изменило, ибо рядом по-прежнему находился Велесов камень, к которому по праздникам стекались москвичи.

Храм несколько раз горел и перестраивался. В 1461 году по велению великого князя Василия Тёмного пришедший в ветхость храм был разобран, а на месте его был возведён каменный. Но уже в 1493 году храм был вновь разрушен чудовищным пожаром, о коем в летописях сказано: «Как Москва встала, таков пожар не бывал». Тогда же Предтеченский храм был заново отстроен. А в 1509 году в сём храме был устроен придел св. мученика Уара (Iуаrа). Москвичи, конечно, мало что знали о сём 8 См. также статью А. Шамары «На пепле купальского костра» («НиР» № 2, 1988).

мученике и называли его по старинке Яром, разумея сына Велеса Ярилу.

Церковь Иоанна Предтечи (св. Уара).

Имя мученика Уара дали при рождении царевичу Димитрию Углицкому, страдавшему эпилепсией, коего также приносили к Велесову камню и в сию церковь для облегчения страданий. А после его убиения и обретения мощей царевича они были размещены в сём приделе. Это, а также последовавшие исцеления младенцев ещё более убедили москвичей в святости сего места и мощей царевича Димитрия. Слава камня и придела Уара была столь велика, что саму Предтеченскую церковь переименовали в церковь св. Уара.

В бурях Смутного времени вновь стало ощутимо присутствие сил Велеса, покровителя Кремлёвского холма. Потому вряд ли случайным следует считать приход к власти Бориса Годунова, и имя, и фамилия коего имеют связь с именами Велеса: корень «Бор» в имени; а в фамилии есть корень «год», Велеса также звали Стариком Годовиком, Ставром Годиновичем и пр., согласно «Книге Коляды». Последующий приход к власти династии Романовых заставляет вспомнить ещё об одном имени Велеса: «Раман», что значит сын бога Ра (он же авестийский Рамна, ведический Рама). Есть и русские баллады о князе Романе, повторяющие древние мифы о Велесе-Рамне. Знание славянской ведической теологии позволяет многое понять в «магии власти», которая и в древности, и ныне проявляет себя вполне отчётливо.

Кремлёвский камень и храм Уара долгое время были под защитой царской фамилии, ибо и сами цари получали помощь от сих святынь. Но всё изменилось, когда столица и двор переместились в Петербург.

2 октября 1846 года император Николай Павлович, будучи в Кремле, сделал замечание, что церковь Св. Уара портит вид из окон Кремлёвского дворца. Сие замечание всколыхнуло московское православное духовенство, давно уже озабоченное языческим духом, исходящим от поклонения Камню. Однако никаких действий не было предпринято до 1848 года, до тех пор, пока император не покинул пределы России. Видимо, причиной тому было опасение изменения высочайшего решения под воздействием волнений в столице, могущих произойти при разрушении храма.

И таковые волнения в самом деле были, как только московским митрополитом Филаретом было принято окончательное решение. Слух о готовящемся уничтожении древнейшего в столице храма привёл в волнение все слои общества. И тогда, «дабы избежать волнений и толков», на стене близ Боровицкой башни была сделана надпись о причинах сего решения со ссылкой на государя.

А когда вельможа А.Н. Муравьев обратился к Филарету с просьбой сохранить храм, тот ответил весьма многозначительно: «Простите, что я поклоняюсь иконам и прочей святыне, а не рассевшимся камням Василия Тёмного». Замечу, что камнем Василия Тёмного митрополит Филарет именовал именно камень Велеса.

Скрытая замена имени Велеса именем князя Василия Тёмного имеет вполне определённый смысл. Видимо, ещё самого князя сопоставляли с Велесом. Но главное то, что, по давней традиции, христианские священники скотьего бога Велеса именовали «тёмным», возводя слово «скотий» к греческому «скотос», что значит «тёмный», «слепой». Однако следует помнить, что слепым был бог Пекла Вий, а не Велес. Это сопоставление – суть давняя ересь, с коей боролись волхвы ещё в глубокой древности.

Храм Уара был разобран, а камень Велеса убран в одну ночь. Под разобранным алтарём храма были обнаружены кости животных: конский череп, кости лошади и коровы. Очевидно, это были остатки древних жертвоприношений Велесу.

Искали под церковью и подвалы с библиотекой Софии Палеолог, ибо, согласно летописям, какое-то время она хранилась именно здесь (что также знаменательно, ибо Велес – хранитель мудрости, изобретатель письменности). Но поиски ни к чему не привели.

Волнения в столице в самом деле были велики. Дошли они и до государя, к тому времени вернувшегося из-за границы. Император потребовал объяснений. И митрополиту Филарету пришлось оправдываться перед императором и горюющими москвичами.

В своём обращении он ссылался на то, что погибли и скиния Моисеева, и храм Соломона, и другие замечательные памятники. Он восклицал, что не следует сетовать по поводу разрушения храма Предтечи – мол, что это по сравнению с утратой ветхозаветных святынь! «Итак, не очень большая потеря, если камни Василия Тёмного не останутся на своём месте, – писал тогда митрополит, – когда храм, в них обитавший, со своею внутреннею святынею и даже с осенявшим его крестом переместится в другие стены»[9].

И в самом деле, иконы и крест с сего храма для успокоения москвичей были перемещены в ближайшую Боровицкую башню, где и был устроен новый храм Предтечи, но из-за сырости и неприспособленности для службы сего помещения он вскоре был закрыт – и… навсегда.

Волшебные валуны Болвановки

Немало волшебных, заветных мест в Москве. Одно из них – в Заяузье, на Таганке. В древности оно именовалось Красной горой или Болвановкой.

9 А. И. Успенский. Судьба первой церкви на Москве. М., 1901.

Здесь расположена редакция журнала «Наука и религия» (где автор работает с 1992 года). И в двух шагах, на углу Марксистской улицы и Товарищеского переулка, до недавнего времени можно было видеть пустырь с березками. А вот три древних валуна. Некогда здесь стоял храм, а валуны были у его основания. Храм снесли, валуны остались.

Это волшебное место. По старой московской традиции, сие место именовалось «Болвановка». В старину это имя не было уничижительным, так называли места, где стояли статуи древних богов (болваны, или идолы).

А вот что писал об этом месте московский бытописатель А.Н. Островский в «Записках Замоскворецкого жителя»: «Ещё рассказывают, что там есть места, что и жить страшно. – Отчего же страшно? Спросите вы. – А вот отчего, скажут вам: там есть место, называемое Болвановка. – А почему она Болвановка? – Потому что там стоял татарский бог; по-нашему сказать идол, а по-татарски – болван. Вот и извольте жить на этом месте! На таких местах хозяева от своих домов отказываются, никто не нанимает, не покупает, да и самим жить жутко…»

Конечно, жутко, ибо люди оставили почитание древних богов и тем навлекли на себя проклятие. А волшебство-то древнее не рассеялось… И, думается, поэтому не дают духи покоя людям. И даже переулок Товарищеский, где лежали эти три валуна, ранее прозывали Чёртовым или Дурным – всё из-за не объяснимых обычной логикой происшествий.

И очень даже возможно, что эти три валуна – были остатками древнего святилища вятичей. Хоть никто ныне за это не поручится, всё забылось и быльём поросло. Однако подобные валуны известны по всей Руси. И один такой валун, как мы помним, до XIX века находился в самом Кремле, у церкви Иоанна Предтечи.

По ведославному преданию, эти три камня являются тремя головами, отрубленными в давние годы волшебником Асгастом Сварожичем у дракона. Подробнее об этом сказании в «Сказании о битве цветов»: «И трижды поднял и опустил Меч Истины волшебник Асгаст. И три головы дракона скатились на вершину Красной горы. И там те головы обернулись Тремя Камнями. И Столп Света поднялся от Трёх Камней к небесам. И по тому Столпу Света отныне стало возможно вознестись в Ирий с Матери Сырой Земли, а также из самих глубин Нави…»

И эта битва повторила древнюю битву бога Ярилы с Драконом Ламией, ибо каждая эпическая битва идёт не только в прошлом, но и вне времени, и во всех временах одновременно. Ибо это битва добра со злом, света и тьмы, Яви и Нави. И эта вечная битва продолжается поныне, но уже в реалиях нашего времени.

А почему стоявших на Таганке-Болвановке идолов именовали «татарскими»? Московские историки предполагают, что на Болвановке в XIII–XV века. были постоялые дворы золотоордынских послов-баскаков. И на сих дворах в XIII веке, до принятия Золотой Ордой ислама, были кумирни с татарскими идолами.

Камни Красной горы в Москве.

Кто знает, может и так. Русь, раздираемая междоусобиями (в том числе и религиозными), не устояла перед татарами-язычниками. И, возможно, сами татары возрождали древние святилища единоверцев-вятичей, ибо языческая (точнее, ведическая) вера у татар и славян была едина. Не потому ли, например, берендеев, сохранивших языческую веру предков до наших дней, часто именовали татарами, а между тем, они – славяне. Следует заметить, что татарский ислам долгое время был далек от арабской ортодоксии и многим напоминал древнюю ведическую веру. Да и всегда в исламских землях древние обычаи хранились, а не выкорчевывались начисто. В исламе не было инквизиции.

Смею предположить, что и само название «Таганка» пошло не только от кузнецов, будто бы живших здесь, но и от уральской горы Таганай («Подставка луны»), где было весьма почитаемое славянами и татарами святилище.

Сколько старых храмов ныне на Красной горе, а сколько их было в прошлом! И чуть не каждый из них был возведён на месте старых святилищ. Вслушайтесь в названия сих храмов, в них слышна древняя мистерия… Храм Троицы, Преображенский монастырь, монастырь Спаса на Чигасах…

И вспоминаются колядочные песни, записанные в Москве в прошлом веке[10].

У Спаса на Чигасах за Яузою

живут мужики богатые,

гребут золото лопатами,

чисто серебро лукошками. Слава!

За рекою быстрою,

за горой высокою

огни горят горючие,

кипят котлы кипучие. Слава!

10 См., например: Б.А. Рыбаков. Язычество Древней Руси. М., 1987. С. 139.

Вокруг огней скамьи дубовые.

На скамеечках добры молодцы,

добры молодцы, красны девицы,

поют песни колядные. Слава!

А в середине их старик сидит,

и пред ним козел стоит.

Он нож булатный точит,

козла зарезать хочет. Слава!

То есть ещё в прошлом веке была жива память о древних празднованиях Коляды, совершаемых здесь накануне Рождества. А ведь Коляда, по русской ведической традиции, – это Второе Воплощение Всевышнего, Бус Белояр – третье. Не их ли поминали здесь, у церкви Спаса на Чигасах?

И, кстати, почему на Чигасах? Чиг, или Чигирь-звезда, согласно недавно изданному нами «Боянову гимну»[11] (памятник IV века), предвещала Рождество Третьего Воплощения Всевышнего, князя антов Буса Белояра, ставшего Сыном Бога в Великом Триглаве (славянской Троице), Спасителем нашим, то есть Спасом.

Позднее Буса Белояра отождествили с Иисусом Христом, ибо он прожил сходную жизнь и был распят в IV в. Его эпоху в «Слове о полку Игореве» и «Книге Велеса» именуют «Временем Бусовым». И потому на месте древнего храма Буса Белояра возвели храм Спаса на Чигасах…

11 См. книгу «Славянские руны и “Боянов гимн”». М., 2002.

Обильно чудесами сие место. И не случайно, что здесь ныне опубликованы «Русские Веды». И здесь впервые был издан «Боянов гимн», древнейший памятник славянской письменности, и в нем повествуется о Чигирь-звезде и Бусе Белояре. Живо волшебство Красной горы…

Основатели Москвы – Илья Муромец, он же бог Гор и Георгий Победоносец

Вспомним вначале былину об Илье Муромце и Соловье-разбойнике. Всё ли в ней сказка? Или, быть может, за сказкой проглядывает некая пусть волшебная, но реальность?

Не случайно же в народе отличали былины от сказок. Известно замечание сказительницы М.Д. Кривополеновой: «Жили-были преславные богатыри. То не сказка-побаска, а жизнь бывала». В отличие от сказок в былинах говорится о временах не столь давних, о героях, живших буквально вчера, с потомками коих можно встретиться и ныне…

Подвиг Ильи Муромца

Из того ли города из Мурома,

Из того ль села да с Карачарова

Выезжал дородный добрый молодец

Илья Муромец да свет Иванович.

Город Муром и село Карачарово, откуда выехал Илья в стольный Киев-град, и ныне есть на Владимирщине. Впервые сей город летопись упоминает под 862 годом, однако, без сомнения, его история уходит гораздо дальше в глубь веков.

Само название Мурома говорит о том, что изначально в сём городе жили люди, принадлежавшие к одной из ветвей финно-угорской народности, к племени мурома. Мурома наряду с мещерой, мерей, весью и мордвой издревле заселяли сей край.

Да и имя богатыря Ильи Муромца напоминает имя бога-кователя, демиурга из финно-угорских мифов Ильмаринена. Он же Ильм Тульский из «Книги Коляды». Богатырь Илья Муромец является очередным воплощением этого древнего бога-громовержца и борца с демонами и драконами. Он повторяет его подвиги, в том числе и борьбу с Птицей-демоном у реки, разделяющей Явь и Навь.

Соловей-разбойник. Лубок. Север. XVIII в.

Эту же битву вели все громовержцы, Солнцебоги древности, а затем и заменившие их христианские борцы с драконами, включая Георгия Победоносца с герба Москвы.

Зададимся вопросом: а случайно ли на гербе нашей столицы изображена борьба с драконом?

Исторический богатырь Илья из села Карачарово, судя по церковному преданию монаха Киево-Печерской лавры Кальнофойского, жил в XII веке. Он был современником Владимира Мономаха. После многих подвигов он принял монашество. Его мощи ныне находятся в Киево-Печерской лавре. Православная церковь отмечает день святого и благоверного Ильи Муромца 1 января. И поныне в Муроме есть семьи, которые почитают Илью Муромца своим предком, есть среди них и люди, наделённые от природы немалой силой.

Однако в народном сознании, в преданиях Илья Муромец слился со своим великим предком богом-громовержцем, и, верно, прежде всего с Ильмом Тульским, который в древние эпохи вывел роды праславян и прафиннов с Северных островов.

Ильм Тульский вместе с богом Солнца Яром, а также с Крышнем пришли на земли Руси и воевали с демонами, с Кривдой, с Лихом Одноглазым, с Чёрным богом. Они шли к Уралу, перебирались через болота, реки и озера. Именно там, за великой Ра-рекой (Волгой), была их цель: угнанные Чёрным богом коровы бога Солнца. Там впоследствии поднялся уральский Кайле-град (Аркаим), древняя священная столица ариев, предшественник Киева и Москвы. За Ра-рекой, или рекой Смородиной, была Навь, Иной Мир. И путь туда преграждали демоны, драконы и чудовищные птицы.

Потом, в иные времена, этот путь преодолевали многие боги, богатыри и цари. Включая Буса Белояра и его отца Дажень-яра, коим служил, согласно «Ярилиной книге» и Георгий Победоносец, о чём ниже.

Заметим, чуть ли не каждый герой ведических преданий рано или поздно отправлялся в путь в волшебный мир. И всегда на границе мира Яви и мира Нави они встречались со Стражем Пути, с великой Птицей: Моголом, Ногаем, Гамаюном, Сирином или Соловьем.

Птица исполняла ту же роль, что и главный страж Врат – бог Велес. В традиции сия птица являлась священной птицей Велеса, и сам Велес мог обращаться в Птицу. Тогда понятна вражда Птицы Велеса и Ильма.

Противостояние Велеса, Стража Нави, и древнего бога грозы – Ильма, Перуна или Дыя – являет суть многих песен и мифов индоарийской традиции. А где располагалось гнездовище сей Птицы Велеса?

Гнездовище Соловья… в Кремле

Как у той ли у грязи-то у черноей,

Да у той березы у покляпыя,

Да у той ли речки у Смородины,

У того у камня Леванидова

Сидит Соловей-разбойник во сыром бору.

Соловей-разбойник, Одихмантьев сын.

У нас есть все основания считать, что гнездо Соловья-разбойника Одихмантьева сына, что у реки Смородины, у камня Леванидова, по древней традиции, было устроено в черте современного города Москвы, более того: в древнем бору, что некогда шумел на Боровицком холме, а именно – в Кремле.

Всё совпадает. Москва расположена на болоте («у грязи чёрноей»). Есть свидетельство и того, что саму Москву-реку в древности именовали Смородиной. Часто в былинах и народных песнях реку Москву называют Смородинкой.