Текст книги "Каждому аз воздам! Книга третья. Визит в преисподнюю"

Автор книги: Александр Хан-Рязанский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

– Как эти штуки называются? – Нунчаку!

– Да, ребята, рукопашники вы серьезные, но этого мало, а как с огневой подготовкой, выносливостью и психомоторикой? Там, куда мы отправимся эту технику боя можно будет применять не всегда. Придется вас проверить по полной программе.

Колыма скептически заметил, – Согласен, против неподготовленных противников нунчаку очень эффективны, но как быть с подготовленным?

– Понятно, – Григорьев, развел руки и резко свел, – Шульга, твой выход! Смотрите не покалечьте друг друга, никаких удушающих или болевых приемов и без серьезных увечий. Вы мне нужны в целости и сохранности. Но все пришлось отложить, так как прибежал посыльный от командующего армией и срочно приказал явиться Глебову в штаб армии. Все трое поспешили в штаб.

– Здравия желаем товарищ генерал-лейтенант, все трое ввались в добротный дом расположенный на окраине села. Моложавый генерал, поднялся со стула и внимательно стал разглядывать вошедших. Шульга сразу заметил спартанскую обстановку, ничего лишнего в комнате не было, три стола, где на одном разлеглась большая карта Белоруссии, где местность Речицкого района был обведена красным карандашом, на втором столе в углу сидели два радиста, один стол занял начальник штаба армии и вокруг столов стояло несколько стульев. Все!

– Кто такие, представьтесь, – генерал-лейтенант строго смотрел на Григорьева и Шульгу, им сразу стало заметно, как устал генерал, синие круги под глазами, нездоровый цвет кожи и трясущие руки, говорили о хроническом недосыпе.

– Начальник Особого отдела фронта полковник Григорьев.

– Командир особой группы Смерш-4 майор Шульга. Генерал внимательно изучил удостоверения офицеров и довольный вернул их.

– Вот как, на ловца и зверь бежит, я послал посыльного за полковником Глебовым, чтобы он разыскал вас, а тут вы сами явились, что же приступим товарищи.

– А вы, что, уже знаете, что мы здесь, товарищ генерал?

– Я знаю все, что творится у меня в армии. Проходите товарищи, присаживайтесь.

– Прохоров, – крикнул он помощника, давай сюда этого перебежчика из Речицкого района. Дед и Шульга переглянулись, это тот район куда им следовало отправиться. Интересно будет его послушать.

– Сегодня ночью к нам через линию фронта перешел партизан из отряда «Родина», утверждает, что до войны работал вторым секретарем компартии Речицкого района, а сейчас руководит городским подпольем, организовал разветвлённую сеть разведчиков, находящихся на службе у немцев и имеет связь с несколькими партизанскими отрядами по всему Полесью.

– Мы отправили запрос в Москву в Центральный штаб партизанского движения, чтобы проверить его полномочия и идентифицировать личность, он ли это на самом деле, а пока мы его держим под конвоем. Интересные вещи он рассказывает, скажу я вам, это может пригодиться и вам необходимо его послушать. И как бы упреждая все расспросы, он тихо проговорил, – Командующий фронтом мне уже сообщил о вашей миссии, так что не удивляйтесь моей осведомленности!

– Разрешите войти товарищ генерал, – вошли два автоматчика и высокий мужчина средних лет, – Проходите товарищ Бурмистров, вот офицеры прибыли по вашу душу и хотят задать вам несколько вопросов, надеюсь, вы не против?

– Конечно товарищ генерал, пусть задают, но только пусть поторопятся, сегодня ночью мне надобно быть уже в партизанском отряде. Надеюсь вы уже пробили мою личность в Штабе партизанского движения?

– Пока нет, ждем ответ из Москвы.

– Представьтесь пожалуйста, – Дед решил не тянуть и приступил сразу к делу.

– Виктор Иванович Бурмистров, второй секретарь Речицкого райкома партии в подполье, а по совместительству координатор партизанского движения в Гомельской области.

– Что вы можете сказать о сборно-пересыльных лагерях в вашей области?

– Странный вопрос, вы не находите?

– Отвечайте по существу заданного вопроса, – это уже Шульга подал голос, – нам нужны сведения, о расположении перевалочных концлагерей в вашей области.

– Какие сведения вам нужны? Местоположение концлагерей, численность узников, кто охраняет, что конкретно?

– В целях конспирации, я пока не имею права говорить, но по мере поступления информации я постараюсь полностью вас информировать.

– На территории области существует до 20 лагерей для русских военнопленных, в которых томятся несколько тысяч военнослужащих Красной Армии и местного населения. Концлагерем, в прямом смысле этого слова, их можно назвать с большой натяжкой. Устройство этих лагерей, их аппарат управления, упрощен до невозможности. Практически нигде нет учета пленников, узники не имеют ни специальной одежды, ни знаков различия. Однако внутренний режим лагерей не менее жесток и беспощаден, чем в стационарных лагерях. Это не лагеря уничтожения, а сборно-пересыльные лагеря. В одном лагере содержатся местные жители за связь с партизанами, лица, уклонявшиеся от трудовой повинности, а также семьи партизан. В других только военнопленные. Если мы не поторопимся, то их ждет незавидная участь. Всех их переправят в Малый Тростенец, а это верная смерть в крематориях или в газовых мобильных душегубках.

– Кто руководит этими тремя лагерями и в чьем подчинении они находятся?

–Лагеря в нашем районе имеют разную подчиненность: войскам СС, органам СД, Вермахту, а также местным органам гражданского управления. Суть их от этого не меняется. Большая их часть находится в ведении СС, а значит методы массового уничтожения людей у всех одинаковы.

Раздался стук в дверь и вошел офицер связи, – Из Москвы товарищ генерал, по поводу, он кивнул в сторону Бурмистрова и, козырнув, вышел.

– Все в порядке товарищи Бурмистров, Москва подтвердила ваши полномочия и идентифицировала вашу личность. Генерал махнул рукой автоматчикам, они тихо ретировались.

– И все-таки, товарищ… вот что, давайте-ка общаться без званий и имен, а по оперативным или подпольным именам, так нам будет проще, я – Дед, он – Колыма, а это – Испанец, а вы?

– С 1941 года я товарищ Потап!

– Скажите товарищ Потап, кто над этими лагерями стоит – кто руководит?

– Об этом иуде я вам могу многое рассказать, он уже два года пытается меня поймать, но безрезультатно. Даже назначил премию в рейхсмарках. В деревне Крестцы находится довольно большой лагерь по уничтожению военнопленных и гражданского населения, там же находится две роты СС, основная комендатура, комендантом которого является оберштурмбаннфюрер СС Отто Золингер до этого возглавлявший полевую полицию безопасности Гомеля. Сын владельца недвижимости в Бамберге, владельца крепости Альтенбург, что в Баварии, Отто Золингер родился в 1910 году, образование получил в элитном кадетском корпусе и едва закончив школу добровольцем вступил в «Оберланд» – одно из многих объединений молодежи с реваншистскими настроениями. После окончания офицерского училища в 1934 году получил звание унтершурмфюрера по-нашему лейтенанта, а с июля 1940 года – в звании гауптштурмфюрера, это что-то вроде нашего капитана, был командиром разведывательного батальона, в конце 1942-го года произведён в звание оберштурмбаннфюрера СС, по-нашему подполковник, был награжден лично фюрером Рыцарским крестом с дубовыми листьями и мечами. В 1943 году был награждён Золотым немецким крестом, отличался крайне независимым характером и демонстративно держался в стороне от политики имел склонность к авантюрным действиям, даже без какой-либо санкции вышестоящего командования. Но конкретно в области организации концлагерей Золингер был дилетантом и мало что понимал в этих делах, но совсем скоро он быстро вник в курс дела и взял под свой полный контроль несколько временных лагерей. Этот эсэсовский начальник считал, что лечить советских военнопленных – непозволительное головотяпство и преступление перед немецкими солдатами на фронте.

– Для полноты политического портрета оберштурмбаннфюрера Золингера нужно прибавить к описанному, что он питает патологическую ненависть к нашей стране, страшится повторения революционных потрясений в Германии в случае поражения Гитлера в войне. Возглавляемый и направляемый им на протяжении нескольких лет батальон СС был эталоном агрессии и насилия. Этот «радетель справедливости», направил Гиммлеру докладную записку, в которой обращает его внимание на произвол в лагерях, голод, массовые расстрелы и не потому, что ему их было искренне жаль, его беспокоило другое: нечеловеческое отношение к узникам обязательно приведет к усилению сопротивления, как пленных партизан, так и других военнопленных, которые частенько станут вместо пленения, предпочитать смерть. Это товарищи, умный и серьезный противник. Раньше долго пленных там не держали, нет условий массового уничтожения и через месяц-два их отправляют в Малый Тростенец. Но сейчас приноровились и сами стали сотнями сжигать полумертвых людей. Роют огромные рвы, перекладывают трупы бревнами и поджигают. Смрад стоит по всему району. Эти три временных лагеря под управлением Золингера перешли под полный контроль СС, Вермахту, кроме Абвера, никогда не предоставляется доступ в эти лагеря, СС свято чтит свои мерзко-пакостные традиции. За узников временных концлагерей никто не заступается и не контролирует поэтому Золингер творит, все что захочет. С лета 1943 года дважды в неделю, как правило, по понедельникам и четвергам, в этот лагерь привозят для изнурительной работы граждан иностранных государств – Австрии, Польши, Франции и Германии.

– Что и немцев тоже? – Шульга искренне удивился, на что Дед, наклонившись к нему тихо прошептал, – Немцы бывают разные, надеюсь, тебе Колыма не надо напоминать, что у тебя записано в пятой графе? Шульга смешался.

– Ладно, ладно, не многие знают, что ты наполовину немец.

– Результаты столь бурной деятельности Золингера, – продолжал товарищ Потап, – не заставили себя долго ждать, узники планомерно уничтожаются и умирают от голода и болезней, но, учитывая немецкий орднунг, будь он неладен, такое массовое умерщвление показалось коменданту лагеря слишком затратным, он заказал где-то в Польше две газовых душегубки на базе Опель «Блиц», они скоро должны прибыть.

Шульга напрягся, – А с этого места можете поподробней, как эти душегубки поставляются, на какую станцию прибудут и какова охрана этих автомобилей?

– Пока что Колыма, – это нам не известно, но, если вас эти сведения сильно интересуют, мои люди могут все подробно разузнать. У меня на станции есть свои доверенные люди.

– Товарищ Потап, нам эта информация нужна, как воздух. Есть у меня дерзкий план, как использовать эти душегубки в наших целях.

– Хорошо, договорились, в течении двух дней я вам предоставлю эту информацию.

– Где точно базируется ваш партизанский отряд?

– У нас несколько секретных стоянок, расположены они в разных точках района, командиры этих групп не имеют связи между собой, но есть постоянная связь с командиром всего отряда товарищем Максимом. А вот, где находится сам товарищ Максим не знает никто, кроме трех доверенных людей.

– Как у вас все серьезно, а какова численность всех отрядов?

– Около 850-ти человек, но, как я заметил, в целях конспирации отряд разбит на три малых отряда. А с какой целю интересуетесь, товарищ Дед?

– Об этом потом, а сейчас, как нам стало известно, в район Речицы прибыл полк СС и два полка полевой жандармерии, и ваш командир отряда товарищ Максим настоятельно просил нас прислать ему спецов именно по этим родам войск вермахта, так что скоро вам скучно не будет. К вам собралась в гости серьезная группа контрразведчиков Смерш-4, они вам кое-чем помогут. Ну и вы соответственно им подсобите, чем сможете. Также мы знаем, что ваш отряд один из сильнейших партизанских отрядов в Белоруссии насчитывающий порядка полутора тысяч партизан. Так что ваша цифра не точна! Бурмистров пропустил мимо ушей укор и, как ни в чем не бывало, продолжал, – Вчера пришла шифровка от наших подпольщиков в Гомеле, начальник управления полиции безопасности и СД по Гомельской области штандартенфюрер Кренке в своем выступлении на совещании руководящих сотрудников генкомиссариата хвалился, что у него в управлении работает около ста сотрудников-немцев и около четырехсот секретных сотрудников из числа бывших наших граждан, среди которых есть латыши, эстонцы, украинцы и белорусы.

– Это плохо товарищ Потап, вся эта продажная шушера может оказаться у вас или в соседних партизанских отрядах. Подозреваю, что этих изменников Родины готовили где-то неподалеку в одной из школ Абвера. С улицы таких людей не насобираешь. Скорее всего тут личный мотив или основательно запятнанная репутация. Как бы нам заполучить хоть одного предателя живым.

– Мы постараемся это сделать, эти сволочи ведут себя крайне беспечно, шныряя по деревням, нагло отбирают все, что приметят особо ценное, но что нам это даст?

– Скоро вы об этом узнаете, ладно, на этом нам пока достаточно информации, до свидания товарищ Потап, мы еще с вами встретимся, но позже и не здесь. Офицеры распрощались и покинули штаб.

– Серьезный дядечка, надеюсь мы там с ним сработаемся!

– Бурмистров один из организаторов и руководителей подполья партизанского движения в Белорусской ССР. Все уходим, дел еще невпроворот.

В блиндаже девушек тихо играл патефон, горела коптилка, изготовленная из гильзы снаряда и керосиновая лампа, Ксения сидела за столом и писала домой письмо, а Марийка в нижнем белье склонившись над тазиком стирала гимнастерку. Шульга невольно залюбовался ею. Мария была одного роста, что и Раечка и такая же стройная. Только у неё грудь была поменьше, но бедра шире и округлее, движения размеренные и женственные. Скорее всего она уже рожала. Ксения же была настоящая русская бой-баба, крепкая костью, с внушительно сбитым телом, среднего роста, карие, с поволокой глаза, смотрели подозрительно и оценивающе, такую прожженную жучару на мякине не проведешь, вмиг основательно насует в рыло и навешает тумаков по загривку. Это Шульге понравилось, ему одной ранимо-кисейной Раечки хватало, а с этой можно идти в разведку – не подведет! Григорьев кашлянув, тактично постучал в дверь, – Девушки разрешите войти? Марийка взвизгнула и поспешно накинула на себя одеяло, Ксения, не смотря на внушительную комплекцию, молниеносно вскочила, вытянулась и невинно прикрыла глаза, в которых толпой прыгали бесенята.

– Вольно красавицы, мы по вашу душу, не прогоните?

– Проходите товарищи офицеры, – Марийка пригласила их, а сама юркнула за ширму, чтобы переодеться. Ксюха отложила письмо и тоже встала. Глебова они уже знали, а вот два других офицера им были незнакомы.

– Так лейтенанты Канадина и Родионова, – Испанец не стал ходить вокруг, да около, – вы поступаете в полное распоряжение майора Шульги и покидаете прежнее место службы, вам десять минут на сборы, мы ждем вас у штаба армии. Брать только личное оружие и пожитки, остальное получите на новом месте службы. Поторопитесь!

– Товарищ полковник, а вы с нами поедете?

– Не сегодня, я прибуду дня через два, мне надо оформить в штабе армии ваш перевод и еще двух бойцов. Через полчаса автомобиль, утробно урча, увез четырех новых членов группы Шульги в неизвестном направлении. Сидящие в кузове люди притихли, они и представить себе не могли, что их будет ждать через неделю.

Девушек он решил определить под начало Раечки, он не сразу решился на это, Раечка слишком темпераментна, импульсивна, не в меру беспокойна и легко возбуждается с пол оборота, но потом сдался, в конце концов он же командир всей группы и найдет «красивые» слова, чтобы угомонить не в меру разошедшуюся подругу.

– Раиска, принимай пополнение и командование своей женской группой, вечером с Абреком прибудет еще одна амазонка, – Шульга представил Симоновой новых членов группы радио обеспечения, а сам направился с Испанцем к начальнику тыла фронта. Шульга пока решил не говорить Раечке про истинную цель визита в Гомельскую область, он прекрасно знал, что одно упоминание имении Глории, введет Раечку в дикую не управляющую ярость. Всему свое время.

Начальник тыла армии полковник Безуглов представлял собой типичную тыловую крысу, переднего края он боялся, как огня и предпочитал там не появляться. Холеный, с белой кожей, всегда чисто выбрит и надушен, но характер имел прескверный. Офицеров ниже звания полковника за людей не считал и говорил с ними пренебрежительно через губу. А солдат и сержантов вообще не замечал и без разбора разносил их, своим противно-скрипучим голосом, в пух и прах, за малейшую провинность. Для него они были не люди! Много раз ему на это указывали, раз даже сняли за снобизм и высокомерие, но вмешивался член реввоенсовета фронта, по совместительству приходившийся Безуглову тестем и все вставало на прежние места. Шульгу всегда бесили эти всевозможные приспособленцы, зятья, кумовья и другие родственники высокопоставленных начальников. Как они умудрялись, при таком скудоумии и тупости отыскивать себе в жены дочерей или сестер начальников и занимать хлебные и теплые местечки, оставалось для него загадкой.

Шульга, как только Безуглова увидел, сразу определил ему место в жизни, туда, где он недавно прозябал. Вот кого Колымский край может бесповоротно исправить и навсегда вбить в его пустую голову человеколюбие и уважение к окружающим, но он

бы там скорее всего не выжил и в скорости, пополнил когорту опустившийся людей. Шульгу он встретил высокомерным взглядом скользнув по его погонам и напустил на себя неприступный вид.

– С чем пожаловали майор? Шульга подал ему бумагу с требуемым обмундированием и техническими средствами.

Внимательно прочитав требование, он присвистнул, – Майор, вы что Берлин решили взять штурмом? – Да вроде того, ну как? Есть все это у вас на складах?

– У нас все есть, сейчас не 1941 год! Только я такую прорву амуниции и вооружения выдать вам не могу!

– Почему, любезный, что рылом не вышли?

– Вы мне не нравитесь, принесите разрешение от начальника тыла фронта. Испанец до этого разговора благоразумно молчал, Шульга, зная его взрывной характер, предупредил его, что с тыловиками он будет разговаривать сам, но здесь его терпению пришел конец. Испанец, бесцеремонно оттеснил Шульгу в сторону и вытянул вперед свои здоровые ручищи.

– Сейчас я этим руками буду разбивать бетон заскорузлой консервативности. Смирно паскуда с тобой разговаривает полковник Особого отдела армии Глебов! Тыловик даже бровью не повел, – Мне нужно разрешение людей повыше вас полковник! Дело принимало нешуточный оборот, зная характер Испанца, Шульга решил вмешаться, иначе сейчас до мордобития будет рукой подать.

– Хорошо товарищ полковник, зачем делать несколько шагов вперед, когда для достижения цели достаточно одного, а вот эта бумажка думаю вас устроит, и он сунул под нос приказ Лаврентия Берии и Виктора Абакумова. Глянув на подписи, полковник изменился в лице и стал терять дар речи, он, заикаясь, пытался что-то сказать, но у него это никак не получалось, изо рта неслось только нечленораздельное бульканье. Испанец кулаком врезал ему по спине, – Рожай быстрей, иуда! Даешь или нет? У нас времени мало! Как тебя урода только земля носит. Начальник тыла армии быстро схватил список и начал отмечать карандашом имеющиеся позиции. Шульге так и хотелось сказать: «вот что крест, животворящий делает», но решил, что не стоит.

– Мне нужны пулеметы, много пулеметов, они есть на складе в наличии?

Полковник Безуглов сразу смекнул, что тут, под шумок, можно спихнуть неликвид и немедля провел офицеров к стеллажам, где рядками стояли устаревшие образца 1938-го года ручные пулеметы ДП-27, но Шульга даже не взглянул на них, – Эти нам не подходят, тяжелы и неудобны, к тому же имеет ограниченный боезапас и имеют существенные недостатки: большие габариты и масса пустого магазина, неудобство в транспортировке и заряжании, а также возможность повреждения магазина в условиях боя из-за его склонности к деформации. А нам с самолета сигать!

– Не подходят? – полковник искренне удивился, – да ими сейчас воюет вся наша армия! – То армия, а мы не армия и нам эти железяки только мешать будут.

– А приборы СГ-42 к пулемету есть, так называемые глушители? – Это уже Испанец вставил свои пять копеек.

– Да откуда им взяться, мы не НКВД и не разведка – на передовой они не нужны.

– Я слышал, что у вас тут есть отдельный склад трофейного немецкого оружия?

– Да есть, армейская разведка, перед переходом линии фронта, иногда там оружие себе подбирает, но там только пулеметы МГ-34, их штук тридцать и около сотни автоматов МП-40, гранаты-колотушки, пистолеты и винтовки Маузер, но они под личным контролем Особого отдела фронта.

– Вам что полковника Григорьева пригласить?

– Не поможет – там генерал Ефимов всем рулит, крутой мужик!

– Да хоть маршал! – О, даже так! Что вы за птица майор?

– Вам товарищ полковник лучше не знать. Мы знаем, что у вас на складе есть немецкие пулеметы новой модификации МГ-42, они более совершенны, а главное, легкие пулеметы, их всего у вас с десяток, но они нам нужны позарез, а Особый отдел фронта увидев мою бумагу надеюсь с радостью согласится нам эти пулеметы подарить.

– На сколько человек готовить амуницию и на сколько дней продпаек?

– Лишние вопросы задаете полковник! Все вопросы решать будете только со мной, сколько точно людей и чего готовить узнаете со временем, но уверяю вас цифра будет не точная. Примерно на пятнадцать человек и подготовьте нам пятнадцать МП-40 и по пять рожков боекомплекта.

– Зачем вам эти пукалки, возьмите ППШ, с секторными магазинами, они практичнее и надежнее. Да и боеприпасов у нас завались!

– Сразу видно крысу тыловую, ни черта не соображает в оружии, – чертыхнулся Испанец, нам придется воспользоваться немецкими МГ-42 с магазинным питанием с лентами из коробки на 150 патронов, это легче, чем таскать с собой несколько блинов для ручного пулемета Дегтярева.

– Разреши и мне товарищ полковник, чутка восполнить пробел в образовании этого человека, неспособного отличить хер от трамвайной ручки, – я ничего не имею против нашего ППШ, но нам он не подходит, там нужно оружие только немецкое! Стрельба – дело громкое и звук выстрела из трещотки ППШ в немецком тылу вряд ли останется незамеченным, очередями ППШ молотит так, что легко выдает себя за счет скорострельности, когда как пальба из MP-40 ни у кого не вызовет подозрений. Учись дилетант, кто тебе только полковничьи звезды на погоны навесил! Так что мы идем в трофейный склад?

– Идем, – обреченно вздохнул полковник тылового обеспечения. Шульга намерено не сказал сколько людей он возьмет на эту сумасшедшую операцию, так как точного количества он и сам не знал. Григорьев по секрету ему сказал, что в его группу настоятельно просятся их крестники, которых они вызволили из плена. Все стало ясно, изрядно поредевшей группе Соболева за плен в Озерске перестраховщики из НКВД решили позволить реабилитироваться перед страной.

– Вот же суки позорные, – ругнулся вслух Шульга.

– Кто суки? – переспросил полковник, – Да есть в нашей жизни экземпляры из рода человеческого. Но последующие события изменили все планы Шульги, и он решил не включать в группу людей Соболева. Психическое состояние на войне считается самым дефицитным и востребованным товаром и мало кто может сохранить трезвый расчет и ясный ум там, куда Шульге и его группе предстоит отправиться.