Текст книги "Апокалипсис Без Ограничений (СИ)"

Автор книги: Александр Гуринов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 25 страниц)

Апокалипсис Без Ограничений

Глава 1

Лёжа в кровати, я только и мог думать о расходящейся по всему телу боли. От чего она? Уже и не могу вспомнить. Какие-то обрывки воспоминаний дают мне понять, что вообще такое боль, от чего она может исходить, как с ней можно бороться в тех или иных случаях… но ничего из того, что было в моей голове не помогало – я перепробовал всё, что мог придумать. Бесполезно.

Кто я? Я не могу вспомнить. Где-то в голове крутится мысль, что имя, которое и является обозначением того, кто я есть на самом деле, имеет очень большое значение, даже множество примеров других имён крутится у меня в голове, но ничего из того, что сказало бы мне о том, кто я? Каково моё имя?

От чего я сейчас нахожусь в нынешней ситуации? Почему мне больно? Сколько я вот так вот лежу и ничего не могу поделать, только издавать странные звуки/стоны боли? Ни на один из вопросов я не могу найти в себе ответ.

А потом… в какой-то момент боль просто неожиданно проходит. Вот я крутился по кровати, мне было больно, я даже дышал с трудом, а вот я открываю глаза и понимаю, что уже какое-то время не чувствую боли, но осознал я это только через несколько секунд её отсутствия.

Развалившись плашмя на кровати и раскинув руки в стороны, я смотрел в потолок, прислушиваясь к себе, опасаясь того, что в любой момент меня снова скрутит от боли, но боль не приходила, вообще ничего, кроме моих воспоминаний не говорило мне о том, что такое боль.

Может быть, попробовать встать? Почему нет? Я не помню, когда я последний раз стоял на ногах… я вообще не помню, как стоять самому! То есть, я помню, что значит, слово "стоять", но не могу вспомнить ни одного примера, когда я стоял бы на ногах… ни одного воспоминания среди тех обрывков, что ещё имеются у меня в голове, у меня нет о том, как я стою… впрочем, это же касается большого количествва других нюансов, воспоминания о которых у меня есть, но примеров того, как это происходило со мной, нет.

Перекатившись на край широкой кровати, я аккуратно поставил ноги на пол и поднялся. Удивительно, всё удалось так легко и просто, словно я всегда так далел! Это проще, чем я мог подумать! Чуть пройдясь взад-вперёд по комнате, я зацепился взглядом за что-то странное. Повернув голову, я увидел… себя? Точнее, это было зеркало, в котором, как подсказывают мне воспоминания, я видел своё отражение, то есть себя, только лево и право в нём противоположны. Подойдя ближе к зеркалу, начал себя осматривать, словно в первый раз, так как ничего, что подсказало бы мне, как я выгляжу, в памяти не имелось.

В отражении я видел туго обтянутый кожей череп, слишком сильно проступающие черты лицевых костей, что говорит о том, что я сильно недополучаю питательных веществ. Глаза к меня были сплошь красные, воспоминания говорят, что это, вероятно, обозночает лопнувшие кровеносные сосуды в глазах и рано или поздно это пройдёт. Радужка же глаза у меня ярко голубая, с чёрным зрачком посередине. Волосы на голове чёрные, короткие, по бокам намного короче, чем по центру голоы, почти выбритые. Не так давно постригся? Не знаю. Не помню. В остальном же… не знаю, вроде бы ничего необычного не увидел на себе. Никаких заметных шрамов на лице или видимой части тела не видно, татуировок тоже не заметно. Вообще кожа очень чистая… ну, я имею ввиду, что никаких заметных деффектов незаметно, а вот насчёт чистоты я переборщил – запах от меня идущий мне не нравится. Вызывает неприязнь. Интересно, до того, как память потерял, мне этот запах тоже не нравился, или только сейчас такое началось?

Отойдя от зеркала, направился на выход из комнаты, но ударился лбом о верхний косяк дверного проёма. Неужели я жил в такой низкой квартире? Выйдя в коридор. Вещи вокруг разбросаны, вокруг беспорядок. Я был таким неряшливым? Или что-то произошло? Может, когда боль только началась, я всё разбросал?

Я направлялся туда, где, как подсказывает память, должна быть вода, где можно помыться. Это должно избавить меня от запаха.

Открыв дверь, увидел душевую кабину, ванной не было, хотя я, откровенно говоря, даже не помню, как выглядит эта ванная, но я расстроен от того, что её нет. Наверное, она удобна и полезна.

Раздеваться мне почти не пришлось – на мне почти не было одежды, а та, что была, была разорвана в клочья и держалась на мне только обрывками. Да и все вещи явно были мне очень малы.

Вода включилась, но только холодная, горячая отказывалась идти. Впрочем, мне было всё равно приятно мыться под водой, да и холода не чувствовалось, только приятная прохлада. Может я раньше закалялся, потому так реагирую? Не знаю. Не помню.

Помывшись, вышел из ванной и стал осматривать дом. Повсюду разбросаны вещи, всё везде валяется. Когда я вошёл в комнату, которую моя память назвала гостинной, я увидел что-то необычное. Балкон. Но не он был необычным, а то, что находилось на балконе. Человек, или что-то, или кто-то на него похожий, но явно чем-то страдающий, чем-то больной. У него из глаз шли кровавые кледы, кожа вся бледная и местами потемнела, было много кровоподтёков, а на плече явные следы крупного ранения. Кровь, хоть и присутствовала на теле этого существа, из ран его явно уже не текла. Существо это, как мне говорит память, было мужчиной, что видно по лицу, формам тела, фигуре и прочим деталям. И он был заперт на балконе. Дверь была закрыта с моей стороны. Интересно, я его запер? Зачем? Он опасен? Или же не хотел, чтобы он меня беспокоил, пока я страдаю от боли? Надо проверить…

Подойдя к двери, я, как-то интуитивно поняв, что нужно делать, повернул ручку в сторону и перевёл её из вертикального нижнего положения в горизонтальное положение, после чего потянул дверь на себя. Дверь открылась, но существо никак на это не отреагировало и просто, нелепо подёргиваясь, прошло мимо меня, лишь несколько раз бросив на меня взгляд и постонно принюхиваясь к чему-то, да дёргая челюстью, отчего его зубы пощёлкивали/постукивали друг о друга.

Понаблюдав за существом, я вышел на балкон и посмотрел в многочисленные окна. По улице ходило множество таких же существ, они медленно бродили или стояли на месте, те, кто двигался более активно, так же нервно дёргался. И все они примерно одного роста, плюс/минус десяток-полтора сантиметров разница, это максимум, все были одеты. Так же на улице было много металлических конструкций… машин, как подсказала память, с разбитыми стюклами, покинутые, иногда залитые кровью, иногда с телами мертвецов внутри, у которых, порой, не хватало целых конечностей.

Вернувшись в комнату, подошёл к дёргающемуся существу. Что-то подсказывает мне о том, что раньше это существо было человеком, но стало вот таким вот. А ещё, все эти существа, ранее бывшие людьми, были примерно одного роста, который практически идеально подходит под размеры этой квартиры. А я… я был Намного выше, почти на две головы, если быть точнее. Может это не моя квартира? На как я тогда здесь оказался? Тогда, может я вырос, пока меня скручивало от боли? Ил, наоборот, меня скручивало от боли, пока я рос? Может я рос и от этого мне было больно? Но тогда почему я почти ничего не помню? Рост влияет на мозг? А может вообще происходило что-то с моим телом и потому я вырос, вместе с тем что-то случилось с моим мозгом, а я в процессе чувствовал сильную боль? Не знаю. Не помню.

А что делать с этим щелкунчиком? Оставить его и дальше так вот стоять в квартире, где я живу?

– Эй, что с тобой делать? – спросил я у щелкунчика и толкнул его рукой, на что тот резко развернулся и укусил мою руку.

Нахмурив брови и подождав несколько секунд, не чувствуя никакого дискомфорта, увидел, как щелкунчик открыл свои челюсти и снова вернулся в пассивное состояние, в котором находился, пока я его не потревожил.

Осмотрев руку, увидел по слюням щелкунчика место, где он укусил, но никаких следов от его зубов на коже я обнаружить не сумел.

– Так значит, вы кусаетесь, да? – спросил я щелкунчика ещё раз, но просто на звук моего голоса тот почти не реагировал, лишь повернув на пару сантиметров голову в мою сторону, после чего принюхался, и снова вернулся в своё пассивное состояние. – А если так?

Подняв руку вверх, упёрся ею в потолок, так и не сумев полностью её вытянуть, отчего недовольно посмотрел на низкий потолок, а после ударил со всех сил по голове щелкунчика кулаком, размер которого был чуть ли не с половину его головы.

Его голова взорвалась и во все стороны, в том числе и на меня, разлетелись и попали ошмётки его головы, жидкости и мозга с костями и волосами.

– Хм… они такие мягкие… – задумчиво сказал я, посмотрев на руку, что была вся красной и в остатках головы щелкунчика, посчле чего перевёл взгляд на всё ещё голого себя. – Чёрт, а я ведь только помылся!

Через некоторое время, помывшись снова и накинув на себя наиболее подходящую одежду, какую смог найти – хорошо тянущуюся кофту, которая в итоге была мне в обтяжку, спортивные трико, которые точно так же обтянули мои ногм, словно это колготки какие-то, я вернулся к телу щелкунчика. Оставлять его в квартире небыло никакого желания, а потому, взяв его за ногу, стал тащить его к балкону. Там, открыв окно, одним лёгким и точным движением выкинул тело без большей части головы на улицу, тут же выглянув в окно балкона следом, наблюдая за падением.

Тело щелкунчика пролетело до земли за несколько секунд и со смачным звуком ударилось о землю, отчего из остатков головы выплеснулось ещё больше жидкостей.

– Интересно, а тут есть еда? – вернулся я в квартиру и осмотрелся, направляясь туда, где, как я знал, должна быть кухня и начиная рыскать по ней. Однако, сколько я не искал, ничего так и не смог найти. – Хм, еды нет… значит надо искать её в другом месте. Не дома. Поискать в других квартирах? Если люди там стали щелкунчиками, то, вероятно, они не съели всю еду и я смогу поесть!

Глава 2

Дверь наружу открывалась простым поворотом ручного замка, дверь была железная снаружи, обитая деревом изнутри, и, с виду, довольно крепкая, вот только пришлось задаться вопросом о том, как закрыть дверь потом с обратной стороны? В голове всплыли воспоминания о такой штуке, как ключи. Не совсем уверен в том, что это такое, но поиски их по всей квартире начал активные. Пришлось перерыть всё то, что валялось на полу в каждой комнате, пока не наткнулся на связку того, что сразу опознал, как искомые ключи в комнате, где очнулся. Кстати, тут же, в комнате, в частности и на кровати, было не мало обрывков одежды, которая, видимо, ранее была на мне. Возможно и ключи ранее были со мной, но я лишился их так же, как и одежды?

Когда ключи были найдены, стал подбирать, какие из них подходят к двери. А оных в связке было аж шесть штук, но подошёл уже третий. От чего, интересно, все остальные ключи? Не знаю. Не помню.

Выйдя из квартиры, для чего снова пришлось сильно пргнуться, закрыл вслед за собой дверь на ключ и осмотрелся вокруг.

Квартиры в подъезде на моём этаже располагались в длинном коридоре, который, если я не ошибаюсь, распологает восемью квартирами, две из которых идут по одной стороне, две по тупикам длинного подъездного коридора, и остальные четыре, в том числе и моя, на оставшйся стороне. Тут же, не далеко от двери, в этом коридоре лежал труп, как я думал в начале, человека, не молодой уже женщины, но стоило мне выйти, как лежавший труп активизировался и начал вставать, однако добившись этого, замер и начал принюхиваться, ничего, однако не находя, а так же больше на звуки, мной издаваемые, почти не реагируя.

Подойдя к ещё одному щелкунчику, подумал, что с ним делать? Оставить просто так? А если он тоже будет пытаться укусить меня? Мне, конечно, не больно, но это неприятно, когда тебя вот такая вот страхолюдина слюнявит, пытаясь укусить тем, что осталось от зубов.

Схватив щелкунчика двумя руками за голову, что заставило того снова стать более активным и пытаться что-то мне сделать, я резко дёрнул руками в противоположные стороны, отчего раздался резкий хруст костей и щелкунчик безвольно упал, не подавая больше признако активности тела, вот только челюсть его всё ещё продолжала щёлкать, а сам он пытался принюхаться, однако тело нкак не могло пошевелиться и лежало, словно мёртвое.

– Не, так дело не пойдёт, если уж начал, то надо доводить до конца, – сказал я и босой ногой – обуви даже близко подходящего размера я не нашёл в квартире – наступил на голову и надавил, чуть приложив усилия, отчего через секунду я услышал ещё один звук ломающихся костей, в этот раз черепа, и внутренности черепной коробки чуть разлетелись вокруг. – Вот, другое дело!

Снова осмотревшись, подкмал, что же делать? Нужно достать еды – голод с каждой секундой становится всё более и более ощутимым, а есть щелкунчиков меня, по какой-то причине, совсем не тянет.

Подойдя к ближайшей двери, не своей, осмотрел её. Точно такая же, как и у меня – металлическая. Постучав по ней костяшками, услышал копошеие с другой стороны, но никакого голоса разговора или вопросов о том, кто я… ещё один щелкунчик? Вполне может быть. Судя по звуку стука, дверь хоть и из металла, но не смотря на внешнюю толщину, по большей части внутри полая. Значит, её можно попытаться пробить, сломать запирающий мещанизм, а после открыть себе путь внутрь! Если внутри находится щелкунчик, значит может остаться не съеденная еда – в моей квартире щелкунчик даже не пытался искать еду на кухне, а значит они ею или не питаются… или он уже знал, что её там нет. Буду надеяться на первый вариант!

А где найти инструмент, чтобы сломать металлическую часть двери? Память услужливо подсказывает, что для подобной работы наиболее хорошо подходят инструменты и делать подобное руками – плохая идея. Почему эта идея плохая? Не знаю. Не помню.

Может попробовать? Хотя бы смогу понять, почему это плохая идея. Нужно ведь учиться на своих и чужих ошибках, верно? Это тоже мне память подсказала.

Посмотрев на свою руку, сжатую в кулак, перевёл взгляд на дверь, после чего размахнулся и изо всех сил ударил в дверь, закрыв, как-то больше инстинктивно, глаза!

Раздался звук рвущегося металла. Не знаю, откуда я знаю, что это именно он, но я в этом полностью уверен! Это точно звук рвущегося металла. Открыв глаза и посмотрев на получившийся результат, увидел дыру в двери, которую проделала моя рука. Аккуратно вытащив, в чём мешали острые, вогнутые части металла, руку, осмотрел её. Было слегка больно, даже сейчас чувствую странное ноющее чувство в руке, особенно в месте удара, где кожа даже слегка покраснела, но ничего больше, а покраснение прямо у меня на глазах стремительно меняло цвет, сначала темнея, а вскоре, через несколько секунд возвращая нормальный цвет кожи, после чего, всего через пару минут, никаких следов удара на моей руке не осталось.

– Я всё больше начинаю подозревать, что это не всё вокруг такое хрупкое, а я какой-то ненормальный… – сказал я сам себе по нос и услышал шаркающие звуки с той стороны пробитой мной двери. Заглянв в дыру, для чего пришлось присесть на корточки, увидел внутри щелкунчика, что сейчас встал у двери и, судя по звукам, к чему-то принюхивался, но не найдя цели, просто опять перешёл в пассивный режим.

Я же снова просунул руку в дыру и нащупал поворотный механизм замка. Хорошо, что он уцелел и не пришлось окончательно тут всё выламывать – я бил изрядно в стороне от замка, так как просто не видел, куда целиться из-за закрытых глаз. Замок повернулся и я открыл дверь, тут же приближаясь к щелкунчику и, хватая его рукой за голову, ударяю головой о ближайшую стену, отчего его череп, как и в случае с прошлым, разлетается во все стороны, немного и меня задевая. Ну, ничего, я уже смирился, что каждая встреча с щелкунчиком делает из тебя свинью, но ничего, потом можно будет отмыться, когда вернусь домой…

В доме, кроме щелкунчика ничегого не оказалось и я спокойно стал осматриваться, в первую очередь в поисках еды. Всё, что было в холодильнике, из-за отсутствия электричества, удивительно, я резко вспомнил, что это такое, а вместе с тем и кучу информации о физике, которая с электричеством связана, за школьный период обучения, уже испортилось, что говорит, что с момента отключения электричества прошло уже не мало времени. ВОняло там очень сильно, так что я сразу закрыл дверь холодильника и начал искать дальше.

Значительно лучше стало, когда я нашёл крупы: рис, гречку, перловку, пшено, а так же несколько упаковок макарон, разные каши в сухом состоянии. Ещё нашёл пару банок варенья и одну мёда, сахар и соль, муку, хлеб, а в закромах и вовсе нашёл четыре банки консервированной еды, которая могла очень долго храниться при комнатной температуре. В ванной нашёл множество не менее приятных вещей – широкий и большой розовый халат, который мне едва до середины бёдер доходил, а вот хозяйку халата, которой я голову по стане размазал, он мог с головы до ног укрывать, несколько палатенец, постельное бельё, мыльно-рыльные принадлежности… ещё нашлась аптечка, которую я тоже взял.

Быстро отнес всё собранное к себе в квартиру и снова ту закрыв, направился к следующей двери, где проделал всё тоже самое – пробил дверь, открыл её, убил щелкунчика или нескольких, если они там вообще были, осмотрел дом и набрал всё, что посчитал полезным для себя. Набирал еду, принадлежности для поддержания себя в чистоте, в одной квартире жил кто-то очень крупных габаритов, так что там я даже смог разжиться одеждой подходящего мне размера, хотя тут я преувеличил – одежда всё ещё была мне мала, но хотя бы налезала на меня вообще, а верхняя одежда так вообще была почти как для меня.

Так, всего за часа четыре я перетаскал к себе в квартиру всё, что счёл полезным в квартирах на одной со моей лестничной площадке.

Посмотрев в окно, увидел, что уже вечереет, Солнце клонится к закату, вся земля уже покрыта тенью… а щелкунчики на улицах стали куда как более активными с уходом Солнца. Значит, в темноте он намного активнее? Или влияет именно время суток? Потому что щелкунчики в квартирах, даже затемнённых и заштореных, ничем от остальных не отличаличались.

Поев и полностью насытив свою утробу тем, что не пришлось готовить, достал большую кастрюлю, туда налил побольше воды, насыпал соли, перемешал, хотя в холодной воде это, наверное, бесполезно, а после высыпал в воду гречку. Может я и не могу разогреть воду на плите, так как электричества нет, но гречка и так разбухнет от воды, а соль, я надеюсь, придаст хоть какой-то вкус.

Отлично, теперь. когда с едой разобрался, что делать дальше? Может стоит пройтись по другим этажам? Квартир в подъезде, как я понял, должно быть ещё полным полно… Вот только еды, что я набрал, уже полно и она заставила все ящики, тумбочки и прочее у меня на кухне, так что об этом можно пока не заботиться. Тогда, может, просто прогуляться? Щелкунчики мне веда не причиняют, если я их не трогаю, то они меня вообще игнорируют, так что они не должны помешать мне… хоть не знаю, изменилась ли ситуация сейчас, с наступлением темноты… ну, вот и узнаю. Даже если они будут нападать, они все равно не могу меня ни поцарапать, ни прокусить кожу! Так что вперёд!

Глава 3

Улица освещалась лишь светом звёзд и луны, однако и этого, как оказалось, мне было достаточно, чтобы ориентироваться вокруг себя с помощью глаз. Я прекрасно видел всё, что находилось вокруг меня, если имелся хотя бы минимальный источник света. Света луны и звёзд мне хватало с излишком.

На улице находилась настоящая толпа щелкунчиков, что, хоть и стали с заходом Солнца намного активнее, всё так же, по большей части, оставались на своих, местах. Как я понял, нет ничего, что привлекло бы их внимание, а потому они себя так и ведут – нет стимула к движению. Зато есть энергия, отчего они сейчас дёргают я, как заряженные.

На меня, с наступлением ночи, щелкунчик всё так же не обращали никакого внимания, даже если я шёл по улице и громко хлопал в ладоши, они лишь ненадолго поворачивались в мою сторону, принюхивались и прислушивались, а после возвращались к своему ничего не деланию.

– Интересно, а все люди стали щелкунчиками, или есть те, кто не превратился в им подобных? – спросил я вслух, снова привлекая внимание этих существ.

На голос, как я заметил, эти существа реагируют заметно активнее и острее, а потому многие из них, те, что подальше, далеко не сразу поняли, что что-то тут не так и не расслабились, перестав двигаться в моём направлении.

Я продолжил движение между домами и дворам, проходя между заброшенными автомобилями, внутри некоторых находились щелкунчик, а внутри других – кости, плоть на которых сгорела, когда огонь охватил машину.

– Сколько времени прошло с момента, как всё это началось? Явно, ведь, не так уж и много! – сказал я, снова привлекая внимание рядом находящихся щелкунчиков своим голосом, но, не обращая на них никакого внимания, я приблизился к одной такой сгоревшей машине и в частности к сгоревшему трупу, наклонился ближе и несколько раз глубоко вдохнул воздух через нос. – Точно не так давно. Запах сгоревшей плоти довольно отчетливый… скорее всего не прошло и недели, как все началось.

Снова посмотрев на сгоревшие останки я протянул руку и с небольшим усилием оторвал кусок обгоревшей плоти от кости.

– Интересно, это съедобно? – спросил я сам у себя, но не почувствовал никакой неприязни к своим словам, как, например, после аналогичной мысли о поедании щелкунчика, а раз так, то… – Ну, в принципе, на крайний случай и это можно съесть, но вкус, конечно, так себе.

На вкус сгоревшая плоть оказалась действительно неприятной. Есть её было не очень приятно – она рассыпалась, была совершенно сухой и не имела хоть какой-то влаги, отчего казалось, что я ем какой-то сукой порошок. Но, в принципе, съесть я это могу, а это главное!

Дожевав то, что уже положил в рот, чтобы не выбрасывать еду, я направился дальше.

Через несколько домов, каждый из которых выл внушительный размеров, я наткнулся на иной тип постройки. Если все ранее встреченные дома были высокими, вмещали в себя большое количество квартир, то это здание было низким, всего три этажа, зато широким, имело несколько корпусов, соединённых вместе, широкие окна. Всё здание было окружён забором сетчатого типа, за которым с моей стороны проглядывалась большая спортивная площадка с круглой прорезиненной беговой дорожкой, с белой разметкой на ней, футбольным полем внутри бегового кольца, баскетбольный полем чуть в стороне, а с противоположной стороны была площадка для игры в волейбол, несколько широких мест с насыпанным слоем песка. И всё это было окружён отдельным забором.

Надо же, сколько я, оказывается, знаю видов спорта! А ведь существует их, наверняка, ещё больше…

Несколько секунд смотря на это здание, я внезапно понял, или, скорее, вспомнил, что это такое. Школа! Место, где люди получают знания, информацию! А ещё, насколько я знаю, в школах всегда есть библиотеки, книги… информация!

Улыбнувшись пришедшей в голову мысли, я чуть присел и с небольшим усилием перепрыгнул через трёхметровый забор, приземляясь уже на прорезиненной покрытие спортивной площадки, а после направляясь к зданию самой школы. Тут, кстати, на этой площадке, небыло ни одного щелкунчик или трупа, даже следов крови заметных я не могу заметить, хотя они даже в ночной темноте выделяются тем, что выглядят для меня, как чёрные пятна.

Пройдя через спортивную площадку, перепрыгнул уже внутренний забор и оказался у стены школы, вдоль которой и направился, чтобы найти вход.

Зайдя за угол, наткнулся на нескольких щелкунчиков. При этом, в этот раз я заметил и не часто встречаем ого щелкунчик – ребёнка. Во время моего похода по квартирам за едой, я иногда встречал таких, а иногда находил изодранные и частично съеденные тела детей разного пола и возраста, но таких были единицы. Быть может, основная их часть просто была в школе, на момент, когда всё это произошло? Тогда внутри здания я найду очень много маленьких щелкунчиков. Но ничего, они мешают даже меньше, чем обычные, взрослые, большие щелкунчик, их головы легко лопаются от ударов моего кулака, а удар ребром ладони в шею и вовсе эту голову может оторвать от тела. Они ещё более хрупкие, чем обычные щелкунчик и убить их труда не составляет.

Войдя внутрь здания, я тут же увидел подтверждение своих мыслей о том, что большая часть детей была в школе, когда случилось то, что случилось. Тут меня встречали десятки детей разного возраста в виде щелкунчиков, с разной степени разорванной и окровавленной одеждой, с разной степенью целостности тела, кожи, глаз и так далее.

В школе свет звёзд и луны уже не помогал, а потому увидеть что-то было намного сложнее, зато я открыл для себя, что, если я ничего не вижу глазами, то легко ориентируюсь в пространстве с помощью звуков. Каждый раз когда я издавал какой-то звук, будь то хлопок или щелчок пальцами, громкая постановка стопы на плитку пола, я получал чёткое понимание того, на каком расстоянии и какой по форме предмет от меня находился, в какой он стороне и некоторые другие параметры. А потому, когда даже свет из окон не помогал, а я перестал что-то вообще видеть, я стал щёлкать пальцами каждые несколько шагов, что позволяло мне легко обходить препятствия, щелкунчиков, которые лишь пару секунд привлекались щелчками, а после те успокаивались и снова игнорировали меня.

С каждым разом использовать звуки для ориентирования становилось все проще и проще, а я чувствовал себя всё увереннее и увереннее.

Проходя по школе, я открывал каждую дверь, которую встречал, чтобы узнать, что находится там, за этими дверьми и нет ли там библиотеки. Опознать я должен её легко даже в темноте – с помощью звуков я могу распознать большое количество книг, а в библиотеке, насколько я знаю, их количество наиболее крупное. Так что не узнать её без света я не опасался.

Некоторые двери открывались мной легко, некоторые двери были сломаны, некоторые вообще отсутствовали, некоторые были и вовсе запреты и их приходилось ломать, чтобы проникнуть внутрь. Но нигде я не находил библиотеки. Отдельные книги – да. Где-то они валялись на полу, где-то лежали на столах, но читать их в темноте я все равно не смогу, а потому брать их нет смысла. Лучше найти библиотеку и остаться там до утра. Можно и поспать там.

Кстати, а мне спать нужно? И вообще, на что похож он, этот сон? Я вспомнил о том, что ночью нужно спать, что он нужен, чтобы отдыхать, восстанавливаться, возвращать свою выносливость… но я не устал, отдыхать не особо хочу, а нужды в чём-то сейчас, когда хорошо поел, не испытываю. Так ведь и должно быть, верно?

Подходя к очередной двери, я, ещё на расстоянии в несколько метров, внезапно почувствовал что-то новое. Что-то, чего раньше не ощущал.

Рядом с дверь было особенно много щелкунчиков. Если раньше они были примерно равномерно распределены повсюду, то здесь они стояли плотничком друг к другу. Они ничего не делали, просто стояли, чуть ли не наваливаясь друг на друга, и смотрели все на одну дверь. Именно на ту, от которой я что-то чувствовал. Точнее, не от неё, а от того, что находится за этой дверью. И щелкунчик тоже ждут. Терпеливо ожидают, ведь больше им все равно нечего делать. Интересно, щелкунчик тоже ощущают это, или они здесь по иной причине?

Подойдя к куче щелкунчиков, через которых не пройти – места банально нет, а посмотрел на дверь. Она была слегка сломанная, сделана из дерева, а щелкунчик своей массой уже чуть ли не вдавили эту дверь внутрь, но она явно чем-то подперта тяжёлым с другой стороны.

Сказать честно, мне стало интересно, что же там внутри я чувствую? Но щелкунчик и мешаются.

Посмотрев на этих существ, большая часть из которых была раньше явно детьми, не мешкая, я стал ударами ребра ладони, молча сносить им головы, одну за другой. Звук открывания голов от тела и падения и тех, и других, на пол, тут же привлёк внимание остальных щелкунчиков, которых тут, если я не ошибаюсь, штук пятнадцать или около того. Однако, хоть их и привлекли звуки, создаваемых мной, больше ничего они не сделали, спокойно принимая то, как я их убивал. Те же, к кому я прикасался, не успевали среагировать, уже лишившись главной части тела, без которой не могли жить.

Через пару минут, все щелкунчик и, лишившись голов, лежали на полу, а мои руки были покрыты слоем вязкой жижи, что у этих существ текла внутри вместо крови.

Кстати, забавно, но я не видел крови, не считая разводов и пятен, ни разу на своей памяти, но очень хорошо знаю, что это и как она выглядит. Я говорю о свежей крови, а не о том, что сейчас можно увидеть на улице на каждом углу. И я точно знаю, что жижа, что вытекает из щелкунчиков, хоть и была когда-то кровью, сейчас уже не может в полной мере называться таковой.

Прислушавшись к щелчку, заметил только одного щелкунчика, что стоял в конце коридора, по которому я и проходил, дойдя до этой двери. Видимо, тут собрались вообще все щелкунчик, кроме него или её, я вернулся к двери.

То моё чувство, что привлекло внимание моё внимание, указывал на то, что источник моих чувств разделился. Если раньше это можно было сравнить с неким приятным и тёплым большим и широким пятном, которое я ощущал по ту сторону двери, то теперь, пока я разбирался с щелкунчиками, оно разделились. Большое стало меньше, а от него отделил я ещё один сгусток тепла, который, судя по ощущениям, находился прямо за дверью.

Дверь была почти выломана, а потому имелись маленькие щели в двери, отчего было сложно не заметить появившийся свет в этих щелях. Яркий свет, начал светить через щели в двери.

«Фонарик!» – вспомнил я про себя о предмете, или, точнее говоря, об устройстве, которое и позволяет так ярко светить в ночной темноте.

Пару мгновений я был слеп и дезориентирован – слишком резкий переход от полной темноты к довольно ярко у освещению, но это состояние не продлилось и секунды, когда мои глаза уже адаптировались под новое освещение. В одной из щелей между дверью и косяком я заметил движение – было достаточно ярко, чтобы я мог прекрасно видеть в темноте. А через секунду в этой щели я увидел принадлежащий кому-то глаз.

– Ты человек? – спросил я, когда понял, что щелкунчики так себя не ведут.

– Вы пришли спасти нас? – шёпотом спросил голос по ту сторону двери. Мужской голос. Мужчина. По тембру, скорее всего, подросток, учитывая место, где я их нашёл – вероятнее всего школьник.

– Для начала, я хотел бы поговорить. Откроешь дверь и дашь войти, или мне самому сделать это? – спросил я, посмотрев на видимого мне, теперь, щелкунчик в конце коридора, который на голос человека не отреагировал, как и на лучи света.