Текст книги "Время испытаний (СИ)"

Автор книги: Александр Грарк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

  Утро выдалось прохладным, солнце лениво передвигалось за лёгкими тучами и постоянно дул ветер. Но в джинсовом костюме Алёне холодно не было. «Лето всё-таки, не замерзну, – думала она, легко шагая по просёлочной дороге к своей цели. – Доберусь до околицы села и сразу увижу дедушкин дом». Дед Артём не знал, что внучка собралась к нему, мог в это время смотаться на рыбалку, но Алёна по этому поводу не переживала – любимый его пруд находился в сотне метров, и всех рыбаков сверху было прекрасно видно.

   Через полчаса она одолела весь путь от автобусной остановки и остановилась полюбоваться на светлые домики, расположенные на крутом холме вокруг старой, недавно отреставрированной и покрашенной церкви. Алёне всегда нравилось возвращаться в дедушкин дом и вдыхать запах раскинувшихся вокруг села травяных полей. Здесь дышалось значительно приятнее, чем в давно уже привычном городе с его химическими заводами и многочисленными высокими трубами, дымящими чем-то чёрным. Сама она, слава богу, не работала на таком заводе. Учительствовала в школе, вела уроки математики.

   Дед Артём сидел на завалинке своего дома и курил, посматривая на далёкий лес, начинающийся сразу за селом. У Алёны радостно ёкнуло сердце при его виде. Она бы ещё больше обрадовалась, если бы увидела рядом бабушку Надю. Но уже год прошёл, как бабушки не стало, и деду приходилось несладко одному. Конечно, прожить вместе почти пятьдесят лет, а теперь не знать, куда девать время, с кем потолковать о погоде, слегка – чисто по-супружески – поконопатить другу мозги (только лишь затем, чтобы осталось о чём потолковать на следующий день)... Она ускорила шаг, ожидая удивлённой улыбки старика.

   – Привет, дедуля! – окликнула Алёна, не дойдя пять метров до дома. Дед Артём перевёл взгляд на девушку и сразу вскочил.

   – Моя любимая внучка приехала! Вот уж не ожидал... – он кинулся обнимать её, поцеловал в щёку, слегка оцарапав небритой щетиной.

   – Напрасно! Меня нужно всегда ожидать! – она присела с ним на завалинку.

   – Детишек в школе бросила... Кто им про сложение и умножение теперь расскажет?

   – Ты забыл, что летом дети отдыхают, каникулы у них!

   – А ведь верно, – понурился дед Артём, – подводит склероз проклятый. Так ты тоже на каникулы? Вроде бы раньше летом редко приезжала...

   – Я, дедуль, не на всё лето приехала. Поживу с тобой, пока не выгонишь. Но – в любом случае – к сентябрю уеду в школу.

   – Как это я могу тебя выгнать? – удивился дед.

   Алёне неудобно было напоминать предку про то, что после смерти жены ему одному жить тяжело и скучно. Она ему поможет, как сможет. Скрасит его одиночество. Но и быть обузой не хочет.

   – Ты же меня знаешь, я – неугомонная. Мы с тобой будем рыбачить и ходить в лес по грибы и ягоды. Сколько соберём или поймаем – столько и обработаем на кухне. Грибы и рыбу засолим, из ягод варенье наварим. Немного с собой заберу для матери и отца.

   – Чувствую – ты думаешь, что сможешь мне надоесть? Не получится, я здесь очень по вас всем соскучился. Письма пишете редко. Понимаю почему: нового ничего нет, писать не о чём. Как там моя родная дочка – Мария Артёмовна – дышит? Говорили мне, что по весне хворала она, грипповала. Сейчас-то ничего?

  – С мамой всё хорошо, дедуль. Кто в наше время не болеет? Кстати. Сейчас их с отцом в одну смену на заводе поставили. Так нам всем удобнее...

   – А у тебя новостей нет? Молодой человек не появился? Бой-френд, если по– иностранному.

   – Нет, дедуль, не появился. Я бы сразу похвасталась. Или с собой его прихватила.

   – Ну что же, пойдём в дом. Сейчас пообедаем и наметим развлечения на текущую неделю.

   * * *

   Проснулась Алёна уже после одиннадцати часов и ещё полчаса лежала под лёгким одеялом. Почему-то ей было интересно вновь рассматривать все вещи, которые она видела миллион раз в своей жизни. Ведь первые пять лет после рождения Алёна провела в этом доме, а затем не меньше, чем на месяц возвращалась сюда ежегодно – иногда летом, иногда зимой. При ней меняли обстановку: обе кровати, бельевой шкаф, небольшой стол, стулья. Только древняя этажерка, которую мастерски изготовил прадедушка Трофим в далёком предвоенном году, не менялась и её старались оставлять на постоянном месте между шкафом и внешней стеной. Менялись лишь книги на полках, да цвет вновь нанесённой краски. Алёна имела личную полку на этажерке – самую верхнюю. Здесь собрались любимые ею сборники рассказов Куприна, романы Дюма, лучшие произведения Льва Толстого: «Война и мир», «Анна Каренина» и «Воскресение».

  Этот дом вообще был у Алёны самым любимым местом во Вселенной. Она частенько видела его в своих снах.

   Странно, что дед Артём не спешит её будить, собрались же с утра добраться до речки в соседнюю деревню – у кувшинок половить окуня и щуку на живца. Алёна даже облизнулась, вспомнив вкус жареных – на старенькой сковородке, да на подсолнечном масле – рыбин! У неё рыба всегда получалась вкусной, съедали мигом. Правда, тогда и народу собиралось в доме достаточно...

   Она перестала предаваться воспоминаниям, а встала и, накинув халатик, пошла искать деда. Артём сидел на лавочке у дома и мастерил ещё две удочки для внучки.

   – Сама встала? Не стал тебя спозаранок будить, решил, что утреннюю зорьку встретим завтра. Ты же ко мне не на один день приехала, так что успеем. К тому же, смогу ловчее подготовить тебе снасти. Если всё получится, как задумали, то сосед отвезёт нас на машине в Островки, ты давно там не была. Места там хорошие, лучшие в округе.

   – Островки – это здорово! – обрадовалась Алёна. – А что за сосед? У тебя вроде, перевелись соседи-то? Кто умер, кто уехал... До ближайшего жилого дома ещё топать и топать надо.

   – Такая вот жизнь, внученька, пошла. Города пожирают сельскую молодёжь. Старики же мрут, как мухи. Но сосед на самом деле внезапно объявился в ближайшем доме. Ивашиных помнишь?

   – Бабу Варю и дедушку Пашу? Хорошо помню. Лет пять, как их схоронили. Зимой друг за другом ушли, приехала я летом, а дом их уже пустой оказался, двери заколочены. Я раньше к ним часто ходила...

   – Помню, что ты всегда разный предлог находила, чтобы к ним наведаться.

   – Ещё бы! Там какие-то странные вещи попадались, каких я и в городе не встречала. И я бегала посмотреть, а потом вам с бабушкой рассказать и девчонкам на работе.

   – Ну, это же Вадька привозил из института. Умный парнишка вырос, он как в ВУЗ поступил, так изобретательством и занялся. Затем в каком-то НИИ обосновался – попал в интересное ему место. Я из нашего разговора с ним всё точно не помню, да и не надо. Сам, наверное, расскажет. Он – парень спокойный такой и к людям относится с душой: как к родне.

   – Сколько же я Вадика не видела? – задумчиво произнесла Алёна. – Почти жизнь прошла... Такой смешной был в детстве, уши – здоровые и нос – пятачком. Мы с девчонками Вадьку как только не обзывали, но он никогда не обижался. Интересно, в кого он теперь превратился...

   – Так сегодня и увидишь, либо уж наверняка завтра. Нормальный получился мужик, лицом и фигурой на своего отца очень похож. Как узнал с утра, что ты приехала, так сразу и предложил отвести нас в Островки. Очень, говорит, повезло, что внучка ваша приехала, вдвоём отдохнём от работы. Интересно нам будет – вспомним о прошлом, о других ребятах и девчонках из далёкого детства.

   * * *

   К вечеру около сельских домов стал появляться народ, детишки бегали с мячом, слышались их радостные крики. Начали пригонять скотину по дворам. Алёна оставила деда и спустилась к пруду. Здесь с самодельных мостков взрослые ребята и девчата прыгали в воду и плавали наперегонки. Кто-то завёз и ссыпал к этому месту не меньше самосвала крупнозернистого песка. Четверо парней на полянке играли в кружок волейбольным мячом. Увидев подходившую Алёну, один из них нарочито потянулся в прыжке за уходящим мячом и растянулся на песке. Поздоровавшись с молодёжью, Алёна отошла в сторону и села на берег, разглядывая круги по воде: мелкая рыба охотилась за приближающимися к поверхности насекомыми. Большой Куролесовский пруд славился на весь район своей чистой водой, глубиной и рыбалкой. Из-за этого в село добирались поплавать, позагорать и половить рыбу многочисленные поклонники летнего отдыха.

   – Привет! – негромко кто-то проговорил совсем рядом, и не успела девушка оглянуться, как к ней подсел очень знакомый молодой мужчина. Она даже ахнула:

   – Вадик, ты?

   – Так точно, милая Алёна! Давно же мы с тобой не виделись...

   – Давно, сегодня будет ровно двадцать восемь лет.

   – Ты как будто в календаре отмечала... Я утром с Артёмом Трофимовичем всё прикидывал, выходило то ли двадцать пять, то ли на пару лет больше.

   – Милый Вадик, разреши напомнить, что я преподаю математику, и у меня выработался свой автоматический метод исчисления даты событий. Точно помню: рассталась я со всеми сельскими подружками двенадцатого июня 1991 года. Ты-то у нас тоже за подружку считался. Мне тогда исполнилось пять лет, и я проревела весь тот день – так не хотелось уезжать. Своих родителей ненавидела целую неделю!

   Ивашин широко раскрытыми глазами смотрел на Алёну:

   – Тебя стало не узнать, красива и загадочна... За подружку спасибо! Разве забудешь, как в детстве бегал по селу за девчонками. Набегавшись, мы рассказывали друг другу страшные истории – вот здесь и рассказывали, сидя перед водной гладью. Сейчас эти истории вошли бы в антологию современного хоррора.

   – Интересно, а почему я тебя в селе больше не встречала? Сильно занят на работе?

   – Не было возможности часто приезжать. Мы с родителями через год после вас из села уехали и сразу в Москве обосновались – у родственников в первое время. Оттуда долго и неудобно добираться. Приезжал к бабушке с дедушкой только пять раз за всё прошедшее время. И самое большее – на неделю.

   – Женился? Детей, наверное, нарожал?

   – Нет, у меня другие планы.

   – Даже так? Распланировал сразу всю жизнь? Так не бывает...

   Вадим перевёл взгляд на лес, начинающийся за прудом, и долго молчал. Потом нехотя ответил:

   – В нашей жизни, Алёна, всё бывает. Хотя ты права. Одно событие из моего плана сильно выбило меня из колеи. В селе я своим про это не рассказывал, поэтому тебе ничего не известно. Хочу открыться, чтобы дальше было проще.

   – Случилось что-то ужасное? – испугалась Алёна.

   – Случилось... Лет прошло достаточно, чтобы успокоилась душа, но не получается. В институте сблизился я с одной девушкой, мы с ней были, как говорят, не разлей вода. Она в те первоначальные планы тоже входила. Но всё разрушилось в одночасье, в один печальный зимний день. Ты не поверишь, Ирина выпрыгнула с балкона многоэтажного дома, где жила с родителями, с самого верхнего этажа – с двенадцатого...

   – Ого! А причина?

   – Никто не знает. В тот день её родителей дома не было. Полиция мотивы так и не установила. Странным показалось, что выбросилась она, одевшись в своё любимое платье. Я до сих пор виню себя за то, что не смог на этот день освободиться в институте и организовать какую-нибудь прогулку по городу. Мы с группой студентов в те дни занимались одной идеей профессора Калинина – нашего завкафедрой общей и прикладной физики. Намечался прорыв в современных методах изучения строения вещества. Позже Арнольд Иванович Калинин перешёл в Научно-исследовательский институт для продолжения этой работы и меня к себе позвал. Только благодаря ему я с ума в тот год не сошёл. Оказалось, что профессор про Ирину от ребят услышал и своевременно загрузил меня по самую макушку.

   Алёна тихонько погладила Ивашина по кучерявым волосам с начинающей проседью:

   – Бедненький! Досталось тебе... Современный мир почему-то полон подобными трагедиями. Стоит с утра залезть в компьютер и изучить события последних суток.

   – А с Калининым мы далеко продвинулись, – вернулся к своему рассказу Владислав. – Вся группа сейчас над новыми приборами для промышленности работает, по заданию правительства.

   – Наверное, для Роскосмоса стараетесь?

   – Сказать подробно не имею права, работы – секретные. Есть оборудование и для космоса, – здесь Ивашин с интересом уточнил: – Так ты точно с дедом на рыбалку собралась?

   – В Островки? Собралась. А ты нас на чём повезёшь?

   – Моя «Хонда» у дома ночует. Расскажи, Алёна, теперь про свою жизнь. Про меня ты всё узнала...

   – У меня, Вадик, жизнь продолжается по прямой, никаких изгибов, страшных и волнующих кровь историй. Живу с родителями в трёхкомнатной квартире, преподаю в школе. Дети меня любят, ниже четвёрок оценок у них нет. Больше половины – отличники. И это при том, что любимцев у меня никогда не было, просто они все стараются меня не подводить.

   – Никогда не думал, что ты так долго не выйдешь замуж. С твоими внешними данными...

   – Было дело: подбивали некоторые желающие к одинокой девушки клинья. Как тебе нравится это выражение: подбивать клинья?

   – Не задумывался, и никогда его не употреблял.

   Они помолчали. Сельский пляж опустел, солнце уже с полчаса, как скрылось за лесом напротив, дневная жара резко пошла на убыль. Алёна встала:

   – Я не хочу продолжать разговор о замужестве, он меня несколько тяготит. Когда-нибудь ты поймёшь – почему. Проводи меня к деду...

   * * *

   На следующее утро дед Артём поднял внучку ещё до первых лучиков солнца. Настроения у Алёны на ловлю рыбы не было, она слишком близко к сердцу восприняла разговор с Ивашиным накануне и полночи провела без сна. Однако, ломать график развлечений, придуманный ею самой совместно с дедом, не захотела. Быстро собралась и поплелась в стоящий у крыльца внедорожник. Нельзя было утверждать, что Алёна имела необыкновенную страсть к потере личного времени на разглядывание поплавка на колышущейся волне и в предвкушении поклёвки. Нет, просто она хотела отвлечь мысли любимого деда от постоянного одиночества. А заодно и самой отдохнуть.

   Подскочивший Вадик открыл перед ней правую заднюю дверь:

   – Устраивайся, здесь для тебя постелено, подремишь ещё. Ехать-то прилично. Мы с Артёмом Трофимовичем договорились до излучины около Комаровки добраться, там клевать повеселее будет.

   Алёна, не говоря ни слова, уместилась, скрючившись на сидении. И при движении её вправду сморило, проснулась она только в тот момент, когда хозяин машины осторожно постучал снаружи в окошко. Солнце уже полностью вышло из-за горизонта и освещало космы тумана над невидимой под ним рекой. «Хонда» стояла около высоких прибрежных деревьев, которые совсем не шевелились из-за отсутствия ветра. Выйдя на свежий воздух, Алёна как будто вновь увидела красоту родной природы и настроение сразу улучшилось, на лицо вернулась улыбка, придающая девушке привычное обаяние.

   – Как здесь красиво! – воскликнула она, сделала несколько шагов и раздвинула ветви ближайшего дерева. Внизу показалась тёмная вода, от которой медленно отползал туман. Берег был притоптан, чувствовалось, что здесь местечко прикормленное. Наверняка любителей рыбалки сюда тянет, как магнитом. И они сегодня всех опередили.

   Алёна вернулась к машине, около которой Вадик с дедом Артёмом собирали снасти.

   – Внучка! – предложил дед с улыбкой. – Советую тебе ещё поспать, а мы основной процесс и без тебя можем начать. Слышал я, что ты всю ночь ворочалась в постели, не спалось тебе.

   – Действительно, Алёна! – добавил Ивашин. – Я разложу сидения, и ты хорошо отоспишься. Идёт?

   – Ну уж нет! Отдыхать, так с музыкой! – и она сняла лёгкую куртку, оставшись в спортивном трико.

   – Вот музыку теперь включать не стоит! – предупредил дед Артём. – И разговаривать будем только шёпотом. Иначе какая рыба?

   Они тихонечко спустились вниз к воде. Вблизи берега среди огромных листьев расположились жёлтые кувшинки. Дед Артём в первую очередь снарядил удочку для внучки, даже сам вместо неё сделал первый заброс. Вадик отошёл от них к дальним кустам. Течение реки здесь было совсем слабым, туман уже растаял, стал полностью виден противоположный пологий, усыпанный камнями берег. Они надеялись на быструю поклёвку и хороший улов, однако шли минуты за минутами, но поплавки ни разу даже не сделали попытки уйти под воду.

   Первым не выдержал Артём Трофимович, позволив себе вполголоса возмутиться:

   – Что-то не то, Влад! Куда ты нас привёз?

   – Сам не пойму! В детстве я здесь по ведру карпят ловил, плотву, подуста. Голавль шёл при ловле в проводку.

   – В детстве? Да это же когда было? Лет тридцать назад...

   – А что изменилось, дедуль? – поинтересовалась Алёна.

   – Всё изменилось, – загадочно ответил дед Артём. – В этом месте я очень давно не был. Сейчас у нас в пруду лучше ловится. Мы с десяток карасей уже взяли бы.

   В этот момент прямо перед незадачливыми рыбаками – где-то посередине реки – неожиданно плеснул хвостом какой-то представитель подводного мира.

   – Эва! – воскликнул дед. – Рыба-то имеется... Как же её заставить нашей приманкой заинтересоваться? Помозгуй, парень! Ты ведь не зря гранит науки в столице грызёшь столько лет? Придумай что-нибудь!

   Алёна рассмеялась:

   – Столица здесь не поможет, дедуль! Если не можем ловить, не знаем этих мест, то никакая наука здесь не поможет. Так что будь добр, отстань от человека.

   Ивашин что-то пробормотал на ходу, поднялся к машине и скрылся из виду.

   – Наверное, пошёл по карте местечко другое подобрать, – предположил дед Артём. – Я всю жизнь был безлошадный, далеко по речке не забирался. С машиной-то оно всегда ловчее...

   Помолчав, дед добавил:

   – Не зря предлагали тебе поспать в машине.

   Алёна отрицательно покачала головой:

   – Я, дедуль, такую природную красоту давно уже не видела. Только парты с учениками у меня перед глазами. Во сне даже их вижу, а если бы ты знал, как я ужасно расстраиваюсь, если уроки ребятам плохо даются!

   Дверца машина тихо закрылась и вниз спустился Ивашин. Он с сияющими глазами показал Алёне маленькую металлическую коробочку:

   – Думал, что не положил в рюкзак.

   – А что это?

   – Наше с Калининым изобретение. Назвали его ИФВ – Излучатель Флуктационных Возмущений. Крупные экземпляры прибора – с большим зарядом энергии – изготовляются для спутников на стационарные орбиты – в оборонных целях. А несколько таких крохотуль мы смонтировали в своей лаборатории ради интереса, но ещё не пробовали испытывать. Как-то всё было недосуг. Профессор полагал, что мы выберемся нынешней осенью в горы под Уралом. Найдём безопасное место, где народу и строений не будет. Включим сначала на малую мощность, а потом её постепенно будем увеличивать. Но сейчас все смотались в разные края – в отпуск, отдохнуть после напряжённой работы. Чтобы не было соблазна, Арнольд Иванович все экземпляры прибрал в свой сейф. Хитрый мужик – наш Арнольд, побоялся, что мы без него испытания устроим. Но мы тоже не лыком шиты, до осени терпения не хватило ждать. Самый ловкий член группы – Леонид Травкин – очистил сейф шефа на время нашего отпуска. Приедем в Москву – всё вернём.

   Дед Артём слушал вместе с Алёной. Всё вертел непонимающе головой, потом не выдержал:

   – Парень! Ты мне можешь по-русски сказать, на что эта коробочка способна? Разговора много, а дела нет!

   – Да я и сам не смогу точно объяснить, что от неё можно добиться. Главное назначение прибора – в усилении волновых возмущений в жидкостях и газах. Суть волнового возмущения состоит в перебросе энергии без переноса вещества.

   Артём сразу погрустнел:

   – Ты о волнах печёшься, а нужно о рыбе думать. Ветра сейчас нет, и волны не будет. Твоя коробка ничем нам не поможет. В другое место нас вези.

   – Дедушка! – встряла Алёна. – Вадик как раз и говорит, что прибор должен волну создать. Так?

   – Правильно! – обрадовался Ивашин. – Ты сразу ухватила, молодец! Как раз изменение характеристики волны каким-то образом поможет переносу масс под водой.

   – Ты о рыбе толкуешь? – задумчиво спросил дед Артём. Похоже, что до него начало доходить.

   – Ну да! Вполне возможно, что у нашего берега сейчас рыбы очень мало, или вообще её нет. Включим прибор, произойдёт перемещение массы, и рыба появится. Не будем успевать снимать с крючка! Попробовать нужно...

   Ивашин достал из рюкзака бобину с толстой леской, крепко привязал коробочку к самому концу, пальцем выжал до конца красную кнопку и забросил прибор как можно дальше от берега.

   – Теперь ждём? – спросил дед Артём.

   – Приступаем к испытаниям! – поправил Владислав и, пригнувшись, отошёл к своей удочке, поплавок которой уныло застрял недалеко от кувшинок. Алёна и дед Артём притаились около своих удочек.

   Несколько минут ничего в обстановке не менялось. Алёна даже посоветовалась с рыбаками, а не проверить ли насадку. Вдруг хитрая рыба крючок уже втихоря обглодала? Ивашин сделал успокаивающий жест рукой.

   Вдруг поплавок у девушки резко ушёл в воду. Она сразу подсекла и выволокла на берег подуста величиной с две её ладони.

   – Я первая поймала! – обрадованно заверещала Алёна, но сразу замолчала, уловив недоумённые взгляды товарищей по рыбалке. Ей пришлось самой снять рыбу с крючка и бросить в приготовленное ведро с водой. Вновь нацепив два пшеничных зёрнышка, девушка забросила удочку в воду на прежнее место.

   Как раз в этот момент подпрыгнул поплавок у деда Артёма. И он с трудом вытянул на берег огромного карпа, на вид попалась рыбина килограмма на полтора. Пока дед с нею занимался, исчез поплавок удочки Вадика. Он с радостью подсёк, почувствовав на другом конце приятную волнующуюся тяжесть, и принялся вываживать улов.

   – Здорова, зараза! – воскликнул Ивашин, наблюдая, как пойманная рыба натягивает леску и пытается её оборвать. Дед Артём, прибрав своего карпа в большую сумку, кинулся на помощь. Он схватил подсачек и приготовился его использовать.

   Алёна наблюдала за действиями мужчин с удовольствием. Это было хорошее приключение для первой рыбалки. Она даже не заметила, как перед берегом появились резкие полосы на воде от подплывших рыбин. Можно сказать, что прибор профессора Арнольда действовал безукоризненно, он гнал всю имеющуюся в реке рыбу непосредственно к засевшим на берегу рыбакам. Алёна даже проглядела свою поклёвку. Она посмотрела в сторону поплавка, но уже не увидела его. Только леска туго натянулась в реку. Алёна схватить удочку не успела – та резво поплыла за всплывшим на короткое время поплавком!

   – Дедуля! – воскликнула она от такой несправедливости. И увидела, как в нескольких метрах от её резко уплывающей удочки взметнулось из воды гигантская рыбина. Таких больших рыб Алёна видела только на экране телевизора или в кинотеатре. Её длина с хвостом достигала не менее двух метров!

   Дед Артём от неожиданности выронил подсачек, споткнулся на кочке и растянулся на берегу. Ивашин тоже растерялся и перестал бороться с удилищем, обрезав перочинным ножом леску около катушки. На мгновение на берегу утихло. Только дед переживал, качая головой. Ему было жалко упущенных возможностей и навсегда утерянных рыболовецких снастей. Теперь трое рыбаков заметили, сколько рыбы собралось вдоль берега, почти под ногами. Можно было и руками ловить. Дед Артём хотел предложить этот вариант, чтобы увеличить улов и снизить потери. Но Вадик вдруг показал рукой на противоположный берег. Там из леса выбегали на камушки к самой реке какие-то крупные животные. И довольно много.

   – Кабаны! В том лесу их водится больше, чем нужно, – воскликнул дед Артём. – Что это с ними?

   – Неужели прибор так сильно действует? – задумчиво почесал в голове Вадик.

   – Насчёт твоего прибора не знаю, – сообщил дед Артём. – Помню только, как по молодости один кабан меня на дереве продержал почти сутки. Пока меня папаня в лесу не отыскал. Свирепое животное, однако. Особенно, если ему что-то в поведении человека не понравится...

   – Кажется, здешним кабанам наше поведение тоже пришлось не по душе, – проговорил Вадик, наблюдая, как стая животных с разбегу бросилась в воду.

   – Чего же мы ждём? – с испугом спросила Алёна. – Кажется, пора сматывать удочки!

   – Бежим! – Вадик схватил девушку за руку и потащил на бугор к машине. – От удочек всё равно уже ничего не осталось, сматывать особенно нечего!

   Пока дед Артём и Алёна грузились в «Хонду», Вадик спустился и быстро вытащил из воды злополучный прибор. Выключив его кнопкой, Ивашин вернулся и сел за руль. Сквозь ветки деревьев неудачливые рыбаки видели, как быстро кабаны преодолевают водную преграду. Один их них уже выбрался на то место, где начинали ловлю сбежавшие люди. Не испытывая больше удачу, Вадик запустил двигатель и стал набирать скорость. Через пару минут Алёна обернулась и поняла, что они смылись своевременно: вся стая недоумённо стояла на дороге и глядела вслед иномарке.

   – Теперь похоже, что нас уже точно не догонят! – торжественно объявила девушка, расслабляясь.

  * * *

   Прямо в машине решили провести разбор полётов. Первый вопрос задал дед Артём:

   – Поясни мне, парень, мне – старому дурню – что случилось-то?

   – Дедушка! Ты же сам попросил Вадика придумать что-нибудь. Он и придумал. Всё так и получилось – не успевали снимать рыбу с крючка...

   – Да, Артём Трофимович! Эффект, наблюдаемый нами при испытании нового прибора, превзошёл все ожидания. Есть о чём доложить профессору Арнольду.

   – Как-то это неправильно, – задумчиво сказал дед Артём. – У нас стояла задача – рыбы наловить. Чтобы пожарить и посолить. А не прибор твой испытывать. Так же? Или я ошибаюсь?

   – Дедуль! Скажи спасибо, что живы остались! У нас такое приключение случилось...

   – Ха! Приключение. Мы же не за приключением ехали. Если ещё учесть, что я чуть в штаны не наделал, когда та двухметровая рыба чуть до меня не долетела... А с другой стороны, теперь снасти новые покупать надо. И теперь – после этих страстей с кабанами -кроме своего пруда я никуда ловить не пойду. Тем более с прибором!

   Приехав в село, обедать решили у деда. Алёна сварила грибной суп и нажарила свежей рыбы. Она сидела за столом напротив Вадика и удивлялась: уши у того выглядели совсем нормальными, и нос пятачком не казался. Ел Вадик аккуратно, с хорошим аппетитом. На него было очень приятно смотреть.

   После обеда Ивашин решил созвониться со своими товарищами по работе, особенно его тянуло сообщить о прошедшем испытании. Он подумал, что кража приборов из сейфа не так заинтересует Арнольда Калинина, как результаты проверки работы ИФВ.

   – Хороший пацан, мне он всё время нравился, – сообщил дед внучке, когда они остались одни в доме. – И вообще с Ивашиными мы дружные были. Часто вместе праздники отмечали. Не знаю, чем Вадик тебе не нравится?

   – Ты о чём, дедуль?

   – О чём? Да об энтом самом! Тебе, внучка, уже лет-то достаточно, пора и внука мне родить. Держалась бы ты за этого учёного. Какой прибор соорудил классный! И на тебя так смотрит...

   – А... Да и я на него смотрю, не налюбуюсь, – пробормотала Алёна. – Пойду-ка я, дедуль, подремлю немного после неудачного нашествия на «Хонду» стаи потревоженных кабанов...

   * * *

   Проснувшись вечером, Алёна почувствовала себя значительно лучше. Утренняя встряска осталась позади и хотелось только покоя. А ещё – парного молока с рогаликом. И то и другое она увидела на обеденном столе. Дед в доме отсутствовал, но на столе имелась от него записка:

   «Алёнка! Я к Куролесовскому пруду пошёл, посижу с удочкой чуток, Наденьку свою вспомню, попереживаю. Ты ешь и жди Вадика. Должен скоро прийти и рассказать новости про своего профессора.»

   Алёна вышла на улицу вместе с большой кружкой молока и рогаликами. Ела на лавочке и думала о своей непутёвой жизни. Конечно, она не могла себя попрекнуть за плохое поведение. Напротив, по жизни она оказалась человеком с мягким характером. Правда, немного сторонилась противоположного пола. В конечном счёте, от этого и осталась одинокой. Вадику ей не захотелось поведать о единственном в жизни опыте совместной жизни с мужчиной. Опыт оказался бесценным, он отучил Алёну принимать быстрые решения при знакомствах. Видимо ей никогда не забыть школьного коллегу, с которым сошлась несколько лет назад. Он был милым и одновременно странным. После переезда к нему от родителей Алёна чувствовала себя неуютно. Иногда Николай исчезал вечерами и мог не появляться несколько дней. А при появлении рассказывал совершенно невероятную историю, но настолько достоверную на первый взгляд, что Алёне ничего не оставалось, как поверить и простить. Потому что в противном случае необходимо было вернуться к папе и маме, которую она ослушалась. Гражданский муж не пришёлся им по нраву. Мама отговаривала её от переезда, предлагала пожить им на своей территории, чтобы приглядеться получше. Жизнь расставила всё по своим местам. Однажды Николай исчез навсегда. Полиция нашла Алёну и объяснила, как всё произошло. Он просто заехал на АЗС, и пока заправлялись впереди стоящие автомобили, Николай закурил, хотя всюду висели плакаты «Не курить!». Произошёл хлопок с последующим сильным возгоранием и взрывом. От заправки ничего не осталось, от курильщика – тоже, лишь нашли в отдалении обгоревшую памятную зажигалку со зловещей предупреждающей гравировкой: «Бросай курить и дольше проживёшь!».

   От воспоминаний Алёну оторвал пришедший Ивашин. Выглядел он грустным.

   – И что тебе друзья рассказали о своих испытаниях?

   Вадим помялся немного, не похоже, что ему хотелось всё выложить. Но потом всё-таки сознался:

   – Нам, Алёна, оказывается, в Куролесове повезло больше всех.

   – Это как?

   – Понимаешь, так бывает в жизни: кому-то везёт, а у кого-то сплошная череда неудач...

   – Вадик! Говори подробнее, не таи...

   – Так я и говорю. Травкин отдыхал на Каймановых островах и его растерзала акула. Причём, купался Леонид в совершенно безопасном для людей месте. Уверен, что он в тот момент тоже испытывал ИФВ. И акула, как свидетели утверждают, – из какого-то исчезающего вида.

   – Боже мой! Ты шутишь? – у девушки расширились глаза от ужаса.

   – Нисколько, сам расстроился. Третьим помощником у Калинина был Рафик Готиев, мы его малышом Карлсоном звали за маленький рост. Так вот Карлсона безвозвратно унёс горный орёл где-то в Кавказских горах.

   Алёна даже застонала от жалости за маленького ассистента профессора.

   – Но это не всё, Алёна! Пропал сам Калинин, никаких следов...

   – Как пропал? Полиция, надеюсь, его ищет?

   – Полиция? Его несколько дней ищет полиция, ФБС, военные, а также служба внутренней разведки. Российская армия вплоть до Министра обороны обшаривает все уголки страны. Его необходимо найти, чтобы отключить новую аппаратуру в запущенных на днях спутниках. Код знает только наш Арнольд. Предполагают, что он со своими приятелями – такими же профессорами – на частном самолёте отправились на Шантарские острова полюбоваться на китов. Уверен, что свой ИФВ он взял с собой. Боюсь даже представить, что там могло случиться! Киты – это всё-таки не кабаны и не орёл какой-то...