Текст книги "А за углом - Армагеддон...(СИ)"

Автор книги: Александр Голиков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

  «Исполнителю третьего уровня Нилу Сти. Приказываю срочно увеличить поставки сырья для гирфангов. В чём дело, Сти? Координатор второй ступени Эш».

   М-да... Если бы знать, в чём дело, то и приказов бы таких не поступало.

   Нил задумчиво глянул в окно. Местные достопримечательности не воодушевляли: сплошной бетон и стекло, под ногами вонючий горячий асфальт и вездесущая пыль с мусором, не пейзаж, а сплошная серость с индустриальной убогостью, и как только аборигены тут могут жить, в этой помойке? Вернее, жили. Ибо сейчас они конкретно выживают. Те немногие, кто ещё остался. Программа "Z" неожиданно дала непредсказуемый сбой, и всё пошло наперекосяк – на третьи сутки толпы обезумевших заполнили улицы, рыщут в поисках корма, и всё живое быстренько попряталось: местные, называющие себя человеками, людьми, обладали очень неплохой сообразительностью и выносливостью, потому и решено было данную планету включить в мобилизационный план. Но что же всё-таки случилось? Отчего программа на этой богом забытой Земле до конца не сработала, дала очень неприятный побочный эффект в виде мёртвой и кровожадной плоти? И что вдвойне неприятно, именно на его территории? И теперь нормального, полноценного материала с каждым часом всё меньше и меньше? Было о чём подумать. И подумать крепко. Даже он, Нил, рядовое в общем-то звено в программе, и то понимал, что дело, скорее всего, в генетических особенностях населения, в их невосприимчивости к каким-то нюансам, деталям программы. Или, наоборот, сверхвосприимчивости, что для конечного результата то же самое. Учёных надо подключать, и чем скорее, тем лучше, пусть разбираются, их хлеб, у них там даже лаборанты сплошь вторые уровни. А он кто? Рядовой исполнитель. Даже не вояка, а так – вербовщик. Принял материал в Сфере (человеки почему-то называли её храмом), включил дестабилизирующее поле с последующим фаз-переходом, после облучения обработанных снова на улицу, а готовую для дальнейшей переработки субстанцию через транспортал на Базу, и всё. Принимай следующих, получай готовое сырьё. В каком-то смысле конвейер. Очередь к Сфере длиннющая, настоящее паломничество. Ничего удивительного, награда того стоила в их-то понимании: избавление от недугов, депрессии, меланхолии, тоски, утомления и тому подобного, да плюс ещё некая сумма в местной валюте. И совсем необязательно знать человекам, что всё это ради той самой субстанции, которая Сфера посредством программы "Z" буквально высасывает из людей. Высасывает ту самую тёмную ауру, как они её называют, из которой в дальнейшем гирфанги в окончательном виде и получаются. И это лишь в «его» маленьком городишке, жило тут тысяч пятьсот-шестьсот народу, не больше. Что творилось в по-настоящему крупных городах, ему даже представить трудно. Там и Сфер побольше, и исполнителей. И ещё добровольных помощников из местных, так называемых зазывал. Ну, реклама в любом деле нужна, а особенно в таком: миссия их свята, жизненно необходима для их расы, а потому нечего ломать голову над тем, что произошло и происходит, необходимо выполнять распоряжение Базы. Хотя...

   Он немного поколебался, но после всё же вызвал по трэк-связи своего коллегу из такого же небольшого соседнего городка (тут они назывались областные центры). Разговор не затянулся. Узнав необходимое, тут же отключился. После недолгого размышления соединился ещё с одним исполнителем, уже за тысячу километров отсюда. Поговорили. Дав отбой, вновь задумался. Выходила пренеприятнейшая история, в некотором смысле даже тупиковая ситуация, возможно, и прецедент на вверенном его заботам участке миссии: похоже, сбой в программе происходит лишь здесь. Локально и одномоментно. Эпидемия безумия возникла только тут, в этом городе. Со всеми вытекающими: кто может наверняка сказать, не распространится ли она дальше? А со временем и по всему миру? И что тогда? Прощай, планета, а с ней и гирфанги из местного населения? Вот же Святой Сущий!..

   Что со всем этим делать, Нил понятия не имел. Докладывать по инстанции? Или разобраться самому? А если не получится? И тогда что, отправить на Базу двух последних гирфангов, что охраняют сейчас вход в Сферу? Якобы сам изготовил из остатков сырья, то бишь ауры? Очень смешно.

   Он глянул на угловатые фигуры, что застыли возле высоких дверей. На людей, однако, те походили мало, хотя выращены были непосредственно из их составляющей. Своей монументальностью гирфанги скорее напоминали неподвижные многорукие статуи из чёрного мрамора, если бы не текучесть форм. И если бы не глаза. В бездонном мраке глазниц зловеще тлели тускло-багровые угольки и гаснуть пока не собирались...

   Многоэтажка, в своём роде достопримечательность города, единственное строение тут, в центральном микрорайоне, аж в целых шестнадцать этажей, располагалась весьма удобно с точки зрения обзора окрестностей: почти в центре лабиринта улиц, да ещё на возвышенности, что уходила дальше в сторону Западной Поляны, отчего высота здания существенно повышалась. Лучшего НП и не придумаешь. А если ещё и с биноклем... Оптика у Егора имелась, разжился совсем недавно, хотя и не очень мощная, но пока большего и не надо, вполне достаточно с такой высоты вокруг оглядеться. И он осматривался, водя биноклем по окрестностям. Улица Пушкина как на ладони, и отчётливо видны бредущие туда-сюда мертвяки среди брошенных автомобилей. Зомби ходили медленно, будто вслепую, и видеть их было и жутко, и нереально, чего уж там. Умом Егор понимал, что достать его отсюда невозможно, но сердце каждый раз замирало, когда он разглядывал очередного мертвяка вот так, на расстоянии вытянутой руки.

   За спиной послышался шум и возня какая-то, и он оглянулся, оторвавшись от созерцания улицы. Оглянулся даже с некоторым облегчением, ибо надоело уже разглядывать мертвяков, надоело испытывать отвращение и ужас при виде их оскаленных физиономий с пустыми глазами. Апокалипсис, мать его, Армагеддон, что уже тут, по-соседству, на ближайшей улице.

   Татьяна что-то волочила за собой, объёмную такую сумищу, эдакого клетчатого монстра с ручками. Волочила и была весьма собой довольна. Доволокла, распрямилась и отдышалась, глядя на Егора из-под русой чёлки.

   – Фу-х, млин... – выдохнула девушка и рукавом смахнула пот со лба. – Пара-тройка незапертых квартир на весь этаж, но зато каких! Одни полезности. Гляди!

   И раскрыла монстра, вжикнув «молнией». Егор наклонился, разглядывая содержимое, но скорее из вялого любопытства, чем по необходимости. Хотя надо отдать должное, Татьяна постаралась на славу. На первый поверхностный взгляд там чего только не было – и упаковки «Доширака» внушительной кучей, и вязанка ножей, и барахло какое-то, и некие угловатые штуки, ещё что-то... Дальше не видно, но Егор понял, что Татьяна не зря время провела в этих брошенных квартирах. Килограмм двадцать в сумке. Оттого и запыхалась. И кому теперь всё это тащить? Правильно, ему. Но своя ноша не тянет, если к тому же она весьма полезна, эта ноша.

   – Нормально, – кивнул Егор и вновь взялся за бинокль.

   Так, шустрых вроде не видать, обзор отсюда, с крыши многоэтажки, весьма располагал к детальному наблюдению. Обычных мертвяков полно, это да. Особенно там, на Пушкина. Улица же Суворова проглядывалась как раз-то и неважно: мешали соседние девятиэтажки и кроны деревьев, посаженные тут, во дворах, очень плотно. А ему желательно знать подробности того, что творится сейчас именно на Суворова. Ибо там конечный пункт маршрута, один некий неприметный магазинчик под скромной вывеской «Охота и рыбалка». Добро пожаловать, господа, за огнестрельными причиндалами. М-да... Только вот с «добро пожаловать» некие напряги. А так – отличный денёк, плюс двадцать в тени и ветерок прохладный тут, на верхотуре. Живи и радуйся. Да только что-то не особо радостно от вида того, что происходит там, внизу.

   Татьяна, что-то пробормотав («Нормально ему, блин, сам бы порыскал, чуть не описалась со страху»), полезла в сумку, пошуровала внутри и вытащила на свет божий блок сигарет, ловко распечатала, выудила пачку и с наслаждением закурила. Початый блок полетел обратно в сумку.

   – Всегда уважала «Мальборо», – после глубокой затяжки констатировала девушка. – Ну, ковбой, и чо дальше будем делать?

   – Снимать штаны и бегать, – через силу выдавил из себя старую шутку Егор и мысленно выругался. Вот же непруха! Вместо толкового, опытного напарника попалась эта... Это... Короче, штучка-дрючка, ни то, ни сё. Единственная пока польза – бегает быстро и шмонать умеет. Да, молодёжь нынче такому на раз учится. Не то, что он, «старик», человек ещё той закваски, когда взять чужое было так же грешно и невозможно, как и наяву представить всё то, что сейчас творится вокруг. А всё эти грёбаные инопланетяне, которые братья по разуму, чтоб их. Наверняка их рук дело. Как же! Войдите в Храм, очиститесь! Да ниспадёт на вас свет и благо Сущего, зазывали какие-то бабки в белых платочках возле странного сооружения, смахивающего скорее на цирк-шапито, нежели на храм. Вот и ниспал свет, да ещё какой! Аж в глазах черно от его сияния. Тьфу!..

   – Штаны можно, – хихикнула бесстыжая, – только потом, когда доберёмся до безопасного места. Доберёмся ведь, дядя?

   – Меня Егором зовут, – напомнил он. И добавил раздражённо. – А тебе, гляжу, всё по фиг, да? Наверное, думаешь: очередное шоу. Вау! Настоящие живые мертвецы! Совсем как в кино! Сейчас, мол, наиграемся, адреналину в задницу закачаем и по домам, к долбанному своему интернету.

   – Ага! – в тон ему проговорила девица. – Только дома мать с отцом уже брата догрызли и теперь ждут не дождутся в гости свою ненаглядную старшую... Да идите вы все, с-суки!

   И слёзы так и брызнули из глаз. Она отшвырнула сигарету, закрыла лицо руками и зарыдала открыто, в голос, навзрыд – что называется, накатило, накрыло с головой. Так бывает, когда за маской пофигизма и бравады скрыт неподдельный ужас. Стараешься о том не думать, но на поверку выходит, что по-настоящему не думать, не переживать как-то не получается. Жуткая, необъяснимая и жестокая реальность так и лезет из всех щелей, и как ни зажмуривайся, как ни отстраняйся, как ни отворачивай башку в сторону – а она вот, уже рядом. И спрыгнуть с набирающего ход поезда никак не получается.

   Егор вздохнул, отложил бинокль и подошёл к девушке. Помедлив, неловко приобнял, и та ткнулась лицом в плечо, в жёсткую кожу куртки. Гладя Татьяну по спине, ощущая под ладонями дрожь, чуть ли не судороги этого молодого тела, он думал о своём. Сын давно на севере, уехал после института по распределению и как-то остался, прижился там, в этом фактически чужом и неприветливом краю. Сердце за него не болело, вряд ли этот кошмар и безумие докатились и туда, в глухую тайгу. Зато здесь адреналина полные штаны, это он верно подметил. Судьба Татьяны яркий тому пример. Не просто же так она упомянула про мать и отца, наверняка их видела после метаморфозы и сумела как-то вырваться, убежать и выжить после на улице, пока не встретила случайно его, Егора. Везёт не только удачливым и счастливчикам, но ещё, наверное, и слабым, готовым стать сильными в любую минуту, если потребуется. Ей вот потребовалось.

   – Ну, всё, успокойся. Тих, тих... – уговаривать и приводить в чувство молодых девушек он как-то не привык, не тем занимался в жизни. Поэтому просто покрепче прижал Татьяну к себе, гладил по волосам и что-то шептал обнадёживающее и ласковое. И та постепенно успокоилась, затихла, а потом отстранилась, громко высморкалась и опять полезла в сумку.

   – Да где же она, з-зараза? – бормотала, бесцеремонно роясь в клетчатых недрах. – Куда я эту тварь засунула? Ага, вот!..

   И вытащила из баула косметичку, судя по виду и весу, весьма дорогую. Одно слово – женщина. Выглядеть среди хаоса и ожившего кошмара какой-то лахудрой как-то не то, не комильфо. Не поймут окружающие. Какие именно окружающие, вопрос несущественный. Егор улыбнулся и вернулся к биноклю.

   Внизу, естественно, ничего не изменилось, всё так же бредут куда-то словно вышедшие из дурного сна пародии на человека, совершенно здесь чужие и неуместные. Улица Пушкина прямая и длинная, километра два до следующего поворота, и всю эту магистраль, разделённую по оси высаженными деревьями, заполнили мертвецы. Обнадёживало то, что во дворах их значительно меньше, есть шансы прорваться к вожделенной цели, завладеть, наконец, серьёзным оружием вместо небольшого топорика, что болтался в чехле на поясе – взял для самообороны (когда-то сын подарил), ибо больше ничего серьёзного из оружия в доме не имелось. Не с кухонным же ножом было выходить? Пока топориком воспользовался несколько раз всего: пришлось отоварить пару-тройку настырных зомби. Неумирающая классика: бейте в голову! Да и вышел-то он в город только вчера, отсиживался в квартире, благо первый этаж, выбрался ночью через окно, устав содрогаться от криков и воплей, что раздавались и в его пятиэтажке, и в тех, что рядом. Он прекрасно отдавал себе отчёт, что могло случиться, фантастику уважал и по теме зомби кое-что читал. А тут и ТВ как-то сразу вырубились, хотя до этого ящик исправно вещал на тему пришельцев и их благородной миссии, и свет погас, и вода течь перестала, и съестного как-то поубавилось. Короче, Егор понял, что пора покидать город, пока ещё возможно и пока он окончательно не стал большой мышеловкой для выживших в этом Армагеддоне. Только выбираться надо тоже с умом. Желательно с оружием и кое-какими припасами да на транспорте. Ни первого, ни второго у него не имелось. Тем и озабочен. А тут ещё эта девчонка...

   – Так мы куда двигаем-то? – легка на помине, начала задавать правильные вопросы. Значит, очухалась. Ага, вот и личико подмазала, глазки подвела, всё, как положено.

   – А это, что называется, вопрос по существу, – он засунул бинокль в небольшой рюкзак, подтянул лямки и закинул на спину. Да, пора выдвигаться, диспозиция более-менее ясна, нечего тут прохлаждаться. – Ты сама-то как думаешь, куда?

   – Ну-у... – протянула девушка и покосилась на сумку. – С этим, конечно, я бы далеко не ушла, нужны колёса. У моего парня есть байк, но где Лёха сейчас... Связь ни фига не работает. Да и жив ли он?

   Последнюю фразу она произнесла совершенно спокойно, даже как-то вдумчиво, будто на вкус пробовала. Точно очухалась и теперь совершенно адекватна. Вполне осознаёт, что вокруг творится и в каком положении они оказались. Это радует. Сопли вытирать тинэйджерам ему просто недосуг. Может выйти боком. И сам пропадёшь, и девчонку загубишь.

   – Я на ваших байках не умею. А вот грузовичок какой-нибудь... Водилой в армии отслужил, потом маленько на гражданке за баранкой. Чего подзабыл, вспомню по ходу. Поэтому внедорожники не предлагать тоже. Хотя... Чем он особо от «зилка» отличается?

   Насчёт последнего Егор пошутил, и Татьяна хмыкнула, оценив солдатский юмор.

   – Да уж отличается. Но я тоже нисколько не шофёр, если только на велике, – ага, тоже шутить начала. Совсем хорошо! – А где мы грузовик возьмём? Внизу вон лишь легковушки да автобусы. И эти...

   – Транспорт дело наживное, а вот оружие необходимо прямо сейчас. За ним и пойдём.

   Таня согласно кивнула. Понимала, что с голыми руками против мертвяков шансы мизерны. Потом задумчиво посмотрела в сторону городского центра.

   – А я бы, наверное, пошла туда, к храму. Как-то не верится, что там такое же происходит. Они же сильнее и умнее нас, правда? А вдруг помогут?

   Егор, как раз примеривающийся, как половчее ухватить сумку, на миг замер. Затем медленно распрямился.

   – Ты сама-то в это веришь? И потом, тебе не кажется, что именно из-за них всё и началось? Пока они нам на голову не свалились, жили как люди, а теперь что? Сколько уже этот дурдом длится и что-то никакой помощи пока ни от кого не видать. Пришельцам на нас плевать, уж поверь, но наши-то где? Вот что мне непонятно. У тех же военных из артучилища наверняка какая-то связь есть... А про храм забудь, мой тебе совет. Ничего хорошего там не ждёт. Печёнкой чую.

   – Может, ты и прав, – задумчиво проговорила Татьяна. – У меня отец с матерью туда ходили. Батя запойный был, мать колотил по пьяни, вот она и уговорила его туда сходить. А вернулся оттуда и как отрезало, хоть с тыщей рублей в кармане и вернулся, как те и обещали. Друзей-алкашей на хрен послал и целый день просидел на кухне, смотря в никуда. Знаешь, будто человек о чём-то задумался и не замечает ничего вокруг. Интересно, о чём он тогда думал? Мать тоже какая-то странная, всё целовала и обнимала, доченька да доченька, красавица да ненаглядная. Блин, терпеть не могу эти сюсюканья, ну и свалила к Лёхе пораньше. А вечером захожу домой, а они Серёженьку уже догрызают, кровищи полна комната, а ему всего-то девять было. Я оторопела просто, ничего сказать не могу, только рот разеваю, как дура, и воздуха не хватает, дышать совсем нечем. А потом... А потом...

   Егор просто слушал и каменел лицом. Пусть выговорится, выплеснет из себя весь этот бред и кошмар, хоть на время выплеснет. Ибо такое не забывается никогда. Помочь ей тут некому, только сама.

   – А потом мать увидела меня. И стала подниматься, тянуть руки. И этот взгляд... Знаешь, ну ничего человеческого. Словами не передать. Совершенно пустой, стеклянный и в тоже время голодный взгляд. И тогда я поняла, что сейчас будет. И... и... убежала. И с тех пор вот только тем и занимаюсь, что убегаю, – с кривой ухмылкой закончила Татьяна. Только глаза не смеялись ничуть – смотрели грустно и отчуждённо. Потерянно смотрели.

   – Чего было, Тань, того уж не вернёшь. Надо просто забыть и постараться жить дальше. Иногда, знаешь, такое возможно. Я имею в виду – забыть.

   – Я постараюсь, – чуть слышно проговорила девушка.

   – Я знаю, милая... У тебя в сумке ничего хрупкого и бьющегося нет случайно?

   С минуту она непонимающе смотрела, потом как-то вся встрепенулась и подошла. Реальность вытеснила жуткие воспоминания, заменила их более насущным, сегодняшним, сиюминутным. Заменила делом.

   – Да вроде нет, не помню толком. Плеер разве что и диски, но они где-то в серёдке. А что?

   Плеер, диски... Эх, малая, малая. На улице чёрт те что, а она о музыке думает.

   – Ничего. Сброшу сумку с крыши, внизу подберём, делов-то?

   Сказано – сделано. Сумка шлёпнулась во дворе, породив глухой удар. Некоторое время Егор напряжённо ждал и всматривался, но полёт баула с последующим приземлением так никого и не заинтересовал. Ну, и славно. Спустились, как и поднимались сюда, по пожарной лестнице. Спустились без особых проблем, на то она и «чёрная» лестница, что обычным людям тут без надобности делать нечего, оттого и зомби теперь встретить тоже маловероятно.

   А вот на самой улице надо уже быть предельно осторожным и собранным. Потому что короткая передышка закончилась, снова внимательно и напряжённо смотреть в четыре глаза и потихоньку вперёд, буквально по шажочку. Тактика выживания, она всегда проста: не дать врагу тебя заметить. Всё, точка. Никаких отступлений от правил.

   Подобрали баул («Ёпть! Ты чего туда, кирпичей натолкала?») и медленно, оглядываясь и не дыша, двинули в сторону Суворовой. Район Егор знал хорошо, жил неподалёку, на Космодемьянской, что чуть выше и дальше, потому дорогу не искал, а выбирал путь покороче. Но всё равно нарвались. У второй по счёту девятиэтажки у крайнего подъезда стояла пара мертвяков, женщина и мужчина. Заметили друг друга одновременно. Егор отстранённо подумал, чем и как они видят, если мёртвые? В книжках про зомби о том как-то вскользь было – видят и видят, хрен с ними, экшн давай, а не рассуждения физиологического плана. Ну, вот вам сейчас экшн вживую и будет.

   Он сбросил баул с плеча, выхватил топорик, шепнул девчонке: «Держись сзади!» и стал ждать. Этих Егор почти не боялся, твари медленные и опасны лишь при неожиданном нападении, врасплох. Вот шустрые другое дело, видел уже и таких. Двигаются быстро, рывками, целенаправленно. Хорошо, их пока мало. В основном полно медлительных. Ничего, скоро и эти отъедятся, и тогда окончательный привет городу. Выжить при таком балансе сил нереально.

   Егор оказался прав: зомби шли медленно, но прямо на них. И глаза... Жуть! Так смотрит только нелюди, в которых точно ничего человеческого. Угловатой походкой приблизились, и Егор, замахнувшись, свалил первого, мужчину, раскроив тому череп. Вырвав топорик, едва успел расправиться и с женщиной, попал по касательной, но ударил удачно, та кулём свалилась под ноги, не издав ни звука. Такие вот дела. Брр...

   – Ловко ты... – одобрили из-за спины. – Мне бы так. А то я лишь лягух в медучилище препарировала.

   Егор, не сказав ни слова, водрузил баул на плечо и двинулся дальше, брезгливо обойдя лужу крови. Тоже непонятно – а откуда кровь, если мёртво всё? Значит, какие-то процессы всё же в их телах идут, иначе никак. Потому и питаться живой плотью надо, это же энергия, она всем необходима, если ты двигаешься. Или этим всё равно? Но тогда почему они нападают лишь на живых, а других зомби не трогают? Чёрт, на хрен! Лучше не думать обо всём этом, свихнёшься за милую душу. Тут и от другого сойти с ума запросто можно.

   Но пройти далеко не удалось. Между домами, как назло, оказался переулок, про который Егор совсем запамятовал, и там полно зомби. Не пройти однозначно. По крайней мере, не с грузом на плечах и с девчонкой под боком. И не с таким оружием. Егор с тоской посмотрел на топорик, машинально вытер о траву и оглянулся на Таню. Та смотрела вперёд, закусив губу. Тоже понимала, что путь отрезан. Взглянула на Егора с надеждой. И что, мол, теперь? Неужели всё? Маленький, взъерошенный воробышек, пытающийся вылететь из этого большого, страшного и непонятного с некоторых пор города...

   Нил всё же доложил Эшу о происходящем. Рассудил трезво, что одному тут не справиться. И потом, он всего лишь исполнитель, не отвечает за работу программы. Есть в этих вопросах куда компетентнее и осведомлённее. Например, координаторы. Тот же Эш, к слову.

   А потом события пошли по нарастающей. Из соседнего города пришла информация: у них началось то же самое, причём достоверно стало известно, что инфекцию занесли беженцы отсюда. Реально возникла угроза эпидемии. И Нила резонно спросили: почему он молчал столько времени? Отчего не дал знать о первых случаях патологии среди населения его города? Отвечать было нечего. Ибо всего три дня прошло, как тут началось, всё ждал, как оно повернётся дальше. Вот и дождался. Иногда от одного маленького звена, маленькой детальки зависит, оказывается, работа огромной машины. А сломаться ей из-за этого ничего не стоит. И, похоже, она начала ломаться: сырья для создания гирфангов стало поступать значительно меньше. А что такое, в конечном счёте, гирфанги? Воины тьмы, не ведущие ни усталости, ни жалости, ни сожалений, так как взращены из тёмной человеческой ауры, в которой злого и беспощадного куда как больше, нежели светлого и разумного. И нужны они лишь для одной цели – сражаться с неведомым, жестоким и сильным врагом из глубин космоса, что пришёл в сектор сородичей Нила. Ибо одним им не справиться, нужны хоть какие-то резервы и дополнительные силы. Другого пути нет. И, похоже, такой по началу грандиозный план ожидает крах. Из-за какого-то сбоя в программе "Z". Или из-за некой генетической особенности землян. Что уже, в конечном итоге, не существенно.

   Нил не чувствовал за собой вины. Ни за собой, ни за своими соплеменниками. Хотели, как тут говорили, как лучше, убить двух зайцев сразу: сначала очистить психику людей от всего негативного, наносного, забрать от них тёмную энергию и потом вырастить из всего этого целую армию воинов. Технологии позволяли. Но благие намерения, как правило, зачастую и ведут в тёмные глубины Сущего. В чём-то они ошиблись. Но будет ли время исправить ошибки? Потому что время – это такая штука, которого частенько не хватает.

   Пока на Базе совещались, что делать, Нил решил зачем-то вылететь в город. Сентиментальным не был, но что-то кольнуло в области второго сердца. Сожаление, что так всё закончилось? Может быть. Как бы то ни было, но вылетел на гравилёте и недалеко от Сферы неожиданно наткнулся на двух выживших в окружении мёртвых – пожилого мужчину и юную женщину. Сразу стало понятно, что шансов у пары практически нет. Раскидав точечными гравиударами приблизившихся зомби, снизился к земле и забрал обоих, просто кивнув себе за спину – садитесь, мол. Сначала Нил хотел просто вывезти их подальше, но услышав странный звук, оглянулся. Звук издавала юная женщина. Она тихо плакала, глотая слёзы, а пожилой мужчина как мог её успокаивал. И почему-то с ненавистью смотрел на Нила. Что-то было не так. Приглядевшись, Нил понял, в чём дело – девушку успели зацепить. Или укусили, или сильно поцарапали, рваная рана на бедре так и сочилась кровью. Оттого и безутешно плакала. Понимала, чем это закончится в скором времени. И тогда Нил передумал вывозить их из города, а резко развернул гравилёт и рванул обратно к Сфере. Потому что вдруг решил...

   ... А почему бы не попробовать получить субстанцию чёрной ауры и из зомби? Кто сказал, что программа "Z" для этого не годится? А если наоборот? Именно для них-то она как раз и предназначена?

   Ведь в зомби столько всего тёмного...

................................................................................

   Пенза, август 2013