Текст книги "Чеченское колесо"

Автор книги: Александр Михайлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

У противника было несколько суток для того, чтобы подготовить оборону, и они оборудовали населенный пункт в инженерном отношении очень хорошо. То есть 5 суток они копали, плюс они оборонялись в кирпичных домах, где есть подвалы, соединили их ходами сообщения.

Насчет огневого поражения противника, я хочу сказать, что количества артиллерии там было явно недостаточно для надежного поражения противника. Есть нормы, которые есть в Минобороны в боевых уставах, это общемировая практика: для того чтобы подавить противника, ведется огонь по опорному пункту с интервалом 1 выстрел в 6 минут. При ведении такого артиллерийского огня в принципе какой-то эффект достигается за 10 дней.

Есть огонь на подавление, который позволяет вывести из строя до 25 процентов живой силы и боевой техники противника.

Есть огонь на уничтожение, то есть довести потери противника до 75 процентов.

Для того чтобы подавить противника, надо выложить на каждый взводный опорный пункт минимум 400, а в условиях Первомайского – 600 122-мм снарядов.

Насколько я помню, длина этого населенного пункта 1 км 800 м, а глубина 800 м и те артиллерийские средства, которые там были, не позволяли вести огонь на подавление. У селения Первомайского были применены 76-мм орудия 136-й бригады, противотанковые пушки, они предназначены в поле для борьбы с бронированными целями – танк, БТР. Даже танк современный они подбить не смогут. В Первомайском эти снаряды лишь развалили крыши, фактически никакого урона противнику нанесено не было, так как снарядов 122-мм было очень мало, а снарядов «гиацинт» вообще не было.

То есть было недостаточное огневое поражение.

Обычно в практике никогда тот, кто 5 дней пролежал на животе в грязи, луже, под снегом, под огнем, в атаку не шел, он свою роль выполнил, он не дал противнику уйти. Поэтому штурмовать надо было свежими силами, профподготовленными, обученными. А не теми, которые были в Первомайском. Приведу пример: начинается артподготовка.

Во-первых, сотрудники МВД не знают, что такое управление огнем. Генерал Карташов – он юрист по образованию, но он не может корректировать и управлять огнем, он не знает, как это делать. Карташов должен мне был передавать, где огневые точки противника, чтобы уже я мог грамотно поставить задачу артиллеристам. Тогда уже я начинал стрелять с перелетом и потихоньку натягивал огонь артиллерии, уменьшал прицел, пока безопасный рубеж не сократился до 600 метров. Потом он передает мне, что есть попадание, например в дом, где стоит пулемет, и я даю установку артиллеристам направить туда огонь.

Вопрос: А что нужно было для правильной корректировки огня?

Ответ: Для этого штурмовать Первомайское должна была пехота, те, кто правильно взаимодействовал с артиллерией в ротных учениях, в батальонных учениях, тактико-стрелковой тренировке, артиллерийской тренировке. Ничему этому сотрудники ОМОНа, естественно, не учились, их задача – охрана общественного порядка на улице, задержание правонарушителей, провести обыск, составить протокол.

А я от них требовал совсем другое: например, начинается последний огневой налет – пехотинцы знают, что тут надо приготовить гранаты, примкнуть штык, наводчику пулеметов дослать патрон в патронник, поставить установку на линию огня.

Я начинаю дымить, чтобы ослепить противника и чтобы ОМОН смог прорваться на передний край без потерь. Начинаю дымить, а они лежат, при этом ветер сносит дым, а у меня на орудие всего по 8 дымовых снарядов. Я стреляю, дым стеной, а они в атаку не идут. Когда ветер дым сносит, они поднимаются, боевики начинают стрелять и наши несут потери и отходят назад. Те, кто понимает, как это делается, они зашли на правом фланге в населенный пункт. Это 6-й отряд спецназа, они дошли до центра, а соседи слева отстали. Бой приобрел вязкий характер, наступил вечер. Боеприпасы не на чем подвезти, послал две БМП, их боевики ПТУРСом подбили. Причем когда все-таки под огнем с потерями привезли боеприпасы, то солдаты перепутали и подвезли калибр 5,45 мм туда, где нужно было 7,62 мм и наоборот. То есть я хочу подчеркнуть, что должны воевать те, кто этому обучен, должны штурмовать свежие силы, с единым вооружением, с едиными средствами связи.

С юга Первомайское ограждают два обводных канала, через такую преграду броня не пройдет, а мост один. Лезть в январе через два арыка, так как они заполнены водой, создавало дополнительные препятствия для штурма. Если и штурмовать, то надо было, возможно, с другой стороны: или с севера или востока на запад, или с запада на восток. И штурмовать более качественными силами и при более мощном огневом поражении. Но даже в тех условиях, в которых мы находились, люди дрались героически.

Они 5 дней пролежали в снегу и ещё поднимались в атаку. 15 января 1996 года я вынужден был отвести силы назад, доложив об этом своему руководству. Руководство требовало взять населенный пункт, но у меня в подчинении было войско храброе, готовое умереть, но зачем я их буду посылать умирать просто так. За 5 дней они ни разу горячей пищи не ели, даже чая не было. Потом уже вытащили их на дорогу, поставили автобусы, привезли с 54-й дивизии чай, продукты. Они уже идти не могли, мокрые, замерзшие, голодные. Погода тогда была то снег, то дождь. 85 процентов простывшие, с повышенной температурой, и завтра утром они снова должны идти на штурм с температурой, голодные и без достаточной огневой поддержки. От вертолетчиков тоже была слабая помощь – во-первых, вертолет слышно и боевики успевали укрыться. Потом, вертолетчики близко и внезапно не подлетали, а делали несколько кругов, набирали высоту, чтобы их никто не зацепил, и начинали обстрел НУРСАми, которые имели слабое поражающее действие, не могли пробить дом или перекрытие, и имели эффект лишь при прямом попадании в человека».

В 12.10 начинается второй штурм.

* * *

В бинокль хорошо виден поселок. Горящий стог сена, шиферные крыши домов зияют пробоинами. По улицам стелется дым, затрудняющий обзор. Вертолеты уходят на базу. За дымом не видно объектов, подлежащих «обработке». Приказ, имеющийся у всех, – по объектам с заложниками огня не вести. На 11.55 целы школа и мечеть, где могут быть люди. Авиация, насколько возможно, ведет прицельный огонь.

Увы, большинство заложников были на передовых рубежах, где служили живым щитом для террористов. Их ставили на бруствер и заставляли махать белыми флагами.

Около семи первые освобожденные сегодня заложники доставлены на фильтрационный пункт. Предстоит установить их личность, провести первичную проверку на причастность к банде Радуева.

Сразу четверо оказываются вне подозрений. Жители Кизляра, проживающие и работающие вместе. Здесь же оказываются журналисты 5-го канала дагестанского телевидения, случайно попавшие в расположение командного пункта.

Пережившие этот кошмар, они торопливо пытаются рассказать, что произошло. Попытка заставить их говорить медленнее лишена смысла. Каждый из них в невероятном нервном возбуждении, тараторит как из пулемета.

Один из них почти не слышит: контужен.

Пользуясь случаем, даем возможность дагестанскому телевидению записать освобожденных. У жены одного из них сегодня день рождения. Он смущенно бормочет в камеру слова поздравления. Среди жителей Кизляра Владимир Чекарев, Валерий Хрусталев, Александр Янченко, Владимир Коваленко.

Сложнее ситуация с бывшими военнослужащими. Захвачены в Гудермесе 16 декабря – дальше все покрыто мраком. Утверждения о том, что их возили, чтобы демонстрировать перед журналистами лояльное отношение к пленным, вызывают подозрение. К тому же на одном из них вполне приличная кожаная куртка, которую якобы ему дали, чтобы он не замерз... Естественно, дали боевики(?).

С этими будет разговор позже.

Интерес к фильтрационному пункту у журналистов неистребим. Они рвутся туда, как рыба на нерест. Длительные уговоры результата не дают. Каждому хочется взять интервью у людей «с того света». Понимая их желание, тем не менее руководствуюсь служебными интересами. Последний аргумент, что если они не «разблокируют» фильтрационный пункт, то будут удалены совсем, действует. Не люблю я таких солдафонских угроз, но... Такие заявления не стимулируют нормальных отношений. Вижу оскорбленные и обиженные лица.

В числе находящихся на фильтрационном пункте двое их коллег – Шишков и Кузнецов – корреспонденты Агентства всемирных новостей. Они лазутчиками пробрались в ставку Радуева, где взяли ряд интервью у бандитов. Дабы не попасть впросак, террористы задержали и их. Наутро Кузнецова послали за сигаретами: как пришел, так и выйдешь. Шишкова оставили заложником. Когда начался бой, Шишков рванул из заточения вместе с двумя другими заложниками, унося с собой и видеокамеру стоимостью 45 тысяч долларов. Поступок настоящего профессионала.

На передовой его, естественно, задержали и на общих основаниях отправили на фильтрационный пункт. Всю ночь он качал права, возмущаясь своим положением. Более того, объявил мне о начале голодовки в знак протеста. Погорячился! Такая угроза, во-первых, была не по адресу: не я определял судьбу заложников – это функция оперативных работников, а, во-вторых, поголодав лично пять дней, я понял, что это не вредит здоровью, а следовательно, только приветствовал решение «униженного и оскорбленного».

Бойцы дагестанского СОБРа, наблюдавшие эту сцену, сверкали глазами, искренне возмущаясь моей мягкотелостью и искренне желая попортить Шишкову «облицовку» за крамольные речи в условиях боевой обстановки.

Только продюсер ВТН Лика Грачева привела своего коллегу в чувство, убедив его сидеть тихо и права не качать.

К вечеру бой затихает. В неразберихе сумерек можно много натворить... Все остаются на своих позициях. Стихает бой, усиливается мороз. Как там сейчас на передовой? Бойцы ушли в атаку в легком камуфляже, чтобы не стеснять движений. Но полежав на голой земле... Мало не покажется!

Несмотря на то что бойцы краснодарской «Альфы» находятся в поселке, наш автобус забит бойцами. С трудом находим места, чтобы хоть чуть забыться. Здоровенные амбалы в полной боевой амуниции спят в неестественных позах. Все поголовно храпят – усталость последних дней дает знать. Натягиваю шапку на глаза и пытаюсь снизить акустический эффект за счет мехового воротника. Получается плохо. Ноги так и не удалось сунуть между кресел, они свисают в проход. Чувствую, как кровь приливает к голеням, как все плотнее охватывают щиколотки берцы ботинок.

Взволнованный омоновец рассказывает четко, без эмоций, точно расставляя акценты. Отбрасываем лишнее, максимально сосредоточиваясь на главном.

Как он сказал, боевики выбрали наиболее говорливого, чтобы он донес до нас их информацию. Попали в точку. Несмотря на пережитое, боец не потерял способности мыслить и излагать свою позицию.

Примечательно, что ряд наших наблюдений подтверждается им. Не все так просто с пленными военнослужащими, есть и другая информация, заслуживающая внимания. Но все позже.

Самое главное – бойцы ОМОНа ещё живы. Дай им бог здоровья! Спаси и сохрани!

Другие заложники в состоянии критическом. Они рвутся назад: там их дети, братья, родственники. Садизм, присущий дудаевцам, – делать ставку на людей зависимых, наиболее ранимых. Отпустить отца, оставив в заложниках дочь, например.

Парни из оперативного подразделения с трудом удерживают недавних заложников, понимая, что отпустить их сейчас – значит взять грех на душу. Огонь не стихает.

Бой идет вяло, бесперспективно. Нельзя решать сразу две задачи: войсковую и специальную. Мухи отдельно, котлеты отдельно. Так гласит народная мудрость. Нельзя забивать гвозди хрустальным молотком. Нельзя штурмовать города силами элитных спецподразделений. Нельзя...

Не буду продолжать перечень этих «нельзя». Дальше политика, в которую мы не играем!

Журналисты достали! Поступает команда перевести фильтрационный пункт в другое место.

Около нуля часов едем в Теречное. Блокпост. Здесь несут службу местные милиционеры. Водитель мигает дальним светом и почти проскакивает мимо наряда.

– Стоять! – командую я. Опыт августа и октября в Москве приучил к вежливости.

– Во-первых, – учу его, – при подъезде к посту необходимо включить свет в салоне, затем снизить скорость до пяти километров в час. За десять метров до поста необходимо остановиться и ждать подхода наряда с подготовленным для досмотра документом.

Аналогичный инструктаж пришлось проводить на всех постах. Бойцы плохо представляют себе свои задачи и, самое главное, права и обязанности остальных лиц.

Требую, чтобы имеющийся транспорт на посту был развернут фарами навстречу движению. При следовании по трассе автомашин с дальним светом включать дальний и принуждать к снижению скорости. Передовую группу выдвинуть на двадцать метров вперед и при проверке ею документов страховать остальными силами. Костры, демаскирующие наряд, убрать с дороги.

Люди понимают простые истины, но почему они не пришли в головы их начальникам?..

В Теречном – очередное потрясение. В поисках фильтрационного пункта входим в освещенное снаружи здание. Около сорока милиционеров спят на полу. Спят крепко, самозабвенно. Ни часового, ни караульного, ни дневального. Не нужен автомат, не нужна граната, не нужен кинжал. Лишь заточенная спица – и МВД Дагестана осиротеет на 40 человек.

Играем подъем! Как жаль, что сели аккумуляторы! Картинка, достойная ОРТ! Встают медленно, плохо понимая, зачем шумят. Долго ищут часового. (А был ли мальчик?)

Через час возвращаемся и видим, что на посту кто-то стоит с чем-то длинным в руках.

– Боец, с чем несешь службу?

– РП-73! – докладывает он. На языке нормальных людей это расшифровывается, как «резиновая палка – 73 сантиметра».

О, мама миа!

Под впечатлением такой службы и информации о захвате теплохода проваливаемся в краткий сон.

* * *

Очередное заявление выглядит внушительно и угрожающе. В конце страницы – размашистая подпись министра внутренних дел – «Куликов».

Журналисты встревожены появлением на передовых позициях установок «Град». Многие прошли Афганистан, Анголу, Камбоджу и пр. Прелести подобных ударов они испытали на своей шкуре.

– Будете бомбить? – спрашивают журналисты. Опровергать очевидное бесполезно. Особенно после пристрелочных залпов. Пожимаю плечами, пытаюсь что-то говорить...

Но все ясно и без моих слов.

К 11.00 дагестанская милиция начинает зачистку поселка от представителей СМИ. Многие корреспонденты бросаются к своим спутниковым телефонам и подают в эфир сигнал «SOS». Улавливаю в скороговорке знакомую аббревиатуру «КГБ». Сколько лет прошло после ликвидации фирмы, а тень КГБ ещё владеет умами. Постепенно возвращаю всех в рабочее состояние. Но по глазам вижу: не верят, что их удаляют по команде министра внутренних дел Дагестана. Мой авторитет сжимается, как шагреневая кожа. Тем не менее через двадцать минут ни одного журналиста в поселке Первомайском не остается. Но это на первый взгляд! Ночью выползли...

Встречи с журналистами перенесены на новые «явочные квартиры» – «на тот большак, на перекресток».

В автобусе видим осунувшиеся лица бойцов из краснодарской «Альфы». Грязные, немытые, но, главное, – живые. Они радуются, будто это мы вернулись из боя.

Голодные, холодные, матерящиеся. Впервые не за глаза ругают начальство и многих других... Слава богу, все живы! Рассказывают, как вошли в поселок, как мерзли, как ели битый скот без соли, без хлеба. Но нет растерянности, отчаяния, только усталость. Дикая, отупляющая усталость. Разговоры вполголоса. Артиллерия ведет будоражащий огонь. То там, то здесь ухает гаубица. Со свистом срываются ракеты «Града» и летят в сторону Первомайского.

Разбрасывая в стороны грязь, несутся к санитарной палатке «бээмпэшки», на броне которых раненые и тела погибших.

Сырой воздух рубят лопасти вертолета, унося груз «300» и... пусть земля им будет пухом! – груз «200».

Замедленно, как в рапидной съемке.

Почти все бойцы спецподразделений вышли из поселка и суетятся у своих автобусов. Маленький, черный от грязи водитель-дагестанец качается в кресле за баранкой: «Домой хочу! Домой хочу!»

Он одурел от бессоницы, от грязи, от боя, от неизвестности... Но...

В ночном бою погибли четыре сотрудника дагестанского СОБРа. Мужественные парни выполнили свой долг. Еще вчера они искренне возмущались тем, что на дагестанской земле им не дают возможности свести счеты с террористами, посягнувшими на жизнь их земляков. В бой они шли с открытыми чистыми лицами и святыми помыслами.

Тела двоих удалось вывезти только после взятия Первомайского.

* * *

Ясно, что сегодня ничего не будет. Только артобстрел.

Командиры спецподразделений ФСБ в неудобных позах спят в автобусах. Неожиданность: мой коллега из местного управлния договорился о ночлеге в одном из ближайших домов.

Приглашаю генералов. Сонные, они движутся за мной на «автопилоте» и только в доме приходят в себя. Кое-как ужинаем, устраиваемся на ночлег. Предусмотрительно открываем штору – видно, что происходит на улице.

Около часа ночи прямо под нашими окнами начинается стрельба. Занимаем позиции, оружие на изготовку.

Стрельба усиливается. Где-то совсем рядом ухает гранатомет.

– Вызывай подкрепление, – командует начальник штаба Антитеррористического центра.

Через десять минут под прикрытием БРДМа мы покидаем неудачное место ночлега.

Нет ничего более опасного, чем неразбериха ночного боя.

Правильно говорят, что ночью все кошки серы. Где свои, где чужие? Никто с уверенностью сказать не может.

Главное, не метаться в бессмысленном стремлении сразу получить исчерпывающую информацию. Постепенно все приходит в норму. Ясно, что кто-то пытался отвлечь наши силы от главной позиции боевиков, где ночью начался прорыв.

Утром картина проясняется. Потери: подбитая БМП, убиты два сотрудника милиции, разворочена милицейская машина. Невероятно: в автобус влетела через заднее и вылетела через переднее стекло граната из гранатомета. Она не задела ни единой металлической части. Что стало бы с автобусом, а может, со всей колонной, если бы она взорвалась в салоне с боеприпасами!

Нервничает Голубец:

«...мне сказали, что президент ждет, все ждут, откладывать нельзя, за ночь мы ничего переделать и организовать другую операцию не сможем. Поэтому я стал выполнять этот план, чтобы взять село штурмом с минимальными потерями. Когда я прибыл на позиции, сотрудники были голодные, мокрые, деморализованные. Даже во время войны солдат, которые были в непосредственном соприкосновении с противником, для атаки не использовали. Использовали свежие силы, а если такой вариант все же использовался, то их бросали на слабый участок, на второстепенное направление на узком участке или же для отвлекающих действий.

Здесь же их послали в лоб через два арыка, на неподавленную оборону противника. Огонь артиллерии, который велся, был огонь на изнурение. Мы им покоя не давали, но и урона им не наносили.

Потом, в ночь на 18 января 1996 года, я, оставив посты наблюдения, секреты, вывел людей, посадил их в автобусы, накормил горячей пищей. В это время около 1 часа ночи, насколько я помню, со стороны Советского на помощь Радуеву стали прорываться боевики, человек 60, тогда мы развернулись и отбили их атаку. Руководство, поняв, что идет бой, решило, что боевики хотят прорваться с юга. Они у меня двоих ранили в автобусах и одного убили. В это время посты наблюдения мне сообщают, что Салман Радуев прорывается, но не на моем направлении, а в сторону Чечни. Их сдерживали десантники, и мы помогали огнем артиллерии, часть боевиков погибла при прорыве, но Радуеву и части боевиков удалось прорваться в Чечню. Специально никаких «коридоров» для ухода Радуева не было».

«В ночь с 17 на 18 января со стороны села Советского была предпринята атака боевиков незаконных вооруженных формирований с целью деблокирования бандитов Радуева, но действиями федеральных войск она была отбита.

Около 3 часов 40 минут 18 января 1996 года боевики с заложниками, которые на носилках несли раненых чеченцев, на участке прорыва шириной 150 метров нанесли массированный удар из тяжелого вооружения по оборонительным рубежам группы войсковой части 11659, прорвали кольцо окружения в направлении дюкера.

Из группы, прикрывавшей участок прорыва, в ходе боя были убиты полковник Стыцина, капитан Косачев, лейтенанты Винокуров и Козлов, сержант Бычков, тяжело ранены старшие лейтенанты Зарипов и Харин. На занимаемой группой позиции из-за разветвленной системы арыков не было бронетехники. Из боевого охранения, прикрывавшего тыл группы, 3 военнослужащих также получили ранения. Вслед уходящей банде был открыт массированный огонь. Боевиками на территорию Чечни были выведены 64 заложника, в числе которых 5 женщин, 3 детей и 17 сотрудников Новосибирского УВД.

В процессе проводимой с 15 по 18 января 1996 года операции по освобождению заложников и ликвидации банды было освобождено 65 заложников, из них 8 женщин и 5 детей. Из числа заложников в селении Первомайском погибли 15 человек, телесные повреждения различной степени тяжести получили 74 человека, из них огнестрельные и осколочные ранения – 35 человек, контузии – 16 человек и иные телесные повреждения – 23 человека.

В ходе войсковой операции в Первомайском и его окрестностях погибли 13 военнослужащих и 16 работников МВД Российской Федерации и Республики Дагестан, ранены 48 военнослужащих и 30 сотрудников милиции, получили контузии и травмы 11 военнослужащих и 32 сотрудника милиции. В результате переохлаждения обморозились и на этой почве получили различные заболевания 5 военнослужащих и 8 сотрудников милиции. Огнем боевиков подбиты и сожжены четыре БМП-1 и один БТР-80.

На месте прорыва банды через позиции блокирующих Первомайское войск обнаружены 39 трупов боевиков. Точное количество убитых боевиков следствием не установлено из-за невозможности проведения следственных мероприятий на территории Чеченской Республики, контролируемой незаконными чеченскими вооруженными формированиями.

При оказании боевикам вооруженного сопротивления в Первомайском разрушено и повреждено 331 частное домовладение, утрачено и повреждено личное имущество граждан. Причиненный ущерб гражданам составил 82,75 млрд рублей, из которых им выплачено 51,906 млрд рублей. Уничтожено около 1500 голов крупнорогатого скота и 3000 голов мелкорогатого скота, иной скот и домашняя птица, ущерб по ним составил 5 млрд рублей, который до настоящего времени не возмещен. Сумма ущерба по сельскохозяйственной технике составила 4,7 млрд рублей, который не возмещен. Ущерб, причиненный землям сельскохозяйственного назначения, составил 5,4 млрд рублей, из которых 3,24 млрд рублей освоено при их рекультивации. Административным зданиям села и мечети, зернохранилищу, автодорогам, линиям электропередачи, газопроводу, водопроводу причинен ущерб на общую сумму 39,64 млрд рублей, на восстановлении и новом строительстве которых освоено 25,54 млрд рублей.

Убитых и раненых среди жителей Первомайского нет.

16 января 1996 года на основании Указа Президента Российской Федерации от 14 июня 1994 года задержаны военнослужащие – контрактники Свешников Г.С. и Гаврилюк Ю.В., находившиеся в составе банды Радуева, которые 15 февраля 1996 года освобождены из-под стражи за неподтверждением подозрения в участии в вооруженном нападении на Кизляр и Первомайское.

По завершении боевых действий в районе прорыва банды и у Первомайского, на основании ст. 122 УПК РСФСР и упомянутого Указа Президента были задержаны члены банды Радуева Мунапов М.Я., Исмаилов С.Х., Радуев С.Б., Шалаев Р., Абдулхаджиев А.А., Дзуев Т.З., Такалашев Р.Х., Халимов А.М., Альбеков И.Я. и бывший военнослужащий Горев Н.В.

19 и 21 января Шалаев Р. и Мунапов М.Я. от полученных огнестрельных ранений скончались.

Радуев С.Б., Исмаилов С.Х., Абдулхаджиев А.А., Дзуев Т.З., Такалашев Р.Х., Халимов А.М., Альбеков И.Я. арестованы 23 января и им 24 и 25 января предъявлено обвинение в совершении преступлений, предусмотренных ст.77, 102 п. «в», «з», «н», 126-1 ч. 2 и 213-3 ч. 3 УК РСФСР.

Гореву Н.В. по этим же статьям предъявлено обвинение 17 февраля 1996 года. Баригов Р.Ш., Хидиров Д.Ф., Хадисов В.А. и Ибрагимов Г.И., также члены банды Радуева, были задержаны на основании Указа Президента РФ от 14 июня 1994 года.

14 февраля 1994 года в отношении Радуева С.Б., Исмаилова С.Х., Абдулхаджиева А.А., Дзуева Т.З., Такалашева Р.Х., Халимова А.М., Альбекова И.Я., Баригова Р.Ш., Хидирова Д.Ф., Хадисова В.А. и Ибрагимова Г.И. вынесено постановление о прекращении уголовного дела на основании акта амнистии, принятого Государственной думой Федерального собрания Российской Федерации 9 февраля 1996 года.

Постановления о прекращении уголовного дела обвиняемым и задержанным объявлены 16 февраля и 18 февраля 1996 года. Обмен вышеперечисленных лиц был произведен на 12 сотрудников сводного отряда милиции Новосибирского УВД.

11 и 12 января 1996 года вынесены постановления о привлечении в качестве обвиняемого, об объявлении розыска, аресте и этапировании главаря банды Радуева Салмана Бетировича.

29 января 1996 года вынесены постановления о привлечении в качестве обвиняемого, розыске и аресте Исрапилова Хункера Германовича.

22 августа 1996 года вынесены постановления о привлечении в качестве обвиняемого, розыске, аресте и этапировании Атгериева Турпала-Али Аладиевича.

В отношении 43 убитых боевиков, личности которых установлены, вынесены постановления о прекращении уголовного дела в связи с их смертью.

Личности других боевиков, принимавших участие в террористической акции, из-за невозможности проведения следственных действий на территории Чеченской Республики в районах, контролируемых незаконными вооруженными формированиями, не установлены. В МВД Чеченской Республики и УФСБ РФ по Чеченской Республике направлены отдельные поручения по установлению личности убитых не установленных следствием и вышедших из селения Первомайского на свою территорию боевиков».

Не хочется останавливаться на событиях последнего дня.

Было кому рапортовать об успешном окончании операции, тем более что я уже находился на пути в Махачкалу.

Думаю, что написанное по свежим следам будет уточняться. Многое со временем отстоится, приобретет иные акценты.

Что ж – «большое видится на расстоянии»...

Почему удалось уйти Радуеву и его боевикам? Правда штука болезненная... И тогда (с болью и обидой), и сегодня, уже спокойно, можно сказать: тактически бандиты оказались сильнее нас. Они были монолитны, подчинялись единому командованию, полыхали ненавистью к нам и убежденностью в правоте своего дела.

Чем полыхали мы? Множеством командиров и приказов, неразберихой и глазами на затылке, устремленными в сторону Кремля: что станет говорить и что ещё прикажет «Понимаешь, вот...» и что ему «посоветуют» его многочисленные «консультанты» и «доброжелатели».

Постскриптум.

В самолет, отлетающий в Москву, шла неспешная посадка. И мало кто обратил внимание на стоящий на краю поля транспортный самолет краснодарской «Альфы»: пункт назначения не принимал в силу нелетной погоды.

Бойцы пили горькую, поминая товарищей, и пели:

 
Нас не надо жалеть, ведь и мы никого не жалели,
Мы пред нашим комбатом, как пред господом богом чисты,
На живых порыжели от грязи и пыли шинели,
На могилах у мертвых расцвели голубые цветы...
 

Голоса были простуженные и хриплые...

Отступление третье Так что же произошло? Как могло случиться, что сосредоточенные вокруг села Первомайского 4,5 тысячи войск смогли пропустить Радуева? Сколько загадок по этому поводу! Сколько версий! И продажность военных, и халатность руководителей операции, и мифический подземный ход...

Но жизнь – вещь зачастую простая, хоть и непредсказуемая. Каждый здравомыслящий человек, находившийся в реальности на месте, своими глазами видевший все происходящее, может с уверенностью сказать, что три кольца окружения села не панацея и не гарантия. В условиях ночи, отсутствия связи между подразделениями, а попросту работа разных ведомств на разных радиочастотах, непонятное отсутствие осветительных ракет в ночь (все предыдущие ночи было светло, как днем), да и элементарная несогласованность бывает тем, что для противника иначе, как удача, назвать нельзя.

Уходившая в ночь часть банды Радуева напоролась на засаду десантников и была уничтожена.

Салману повезло. Он прошел там, где не было никого. Бывает. Неразбериха, однако...