Текст книги "Основы геополитики"

Автор книги: Александр Дугин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 28 страниц)

Распад Югославии дает нам пример геополитического расклада на Балканах. Русофильская линия воплощена в позиции Белграда и боснийских сербов. Хорватия и Словения ориентируются на Среднюю Европу, а англосаксы (США и Англия) активно поддерживают боснийских мусульман, наследников турков. При этом снова встает вопрос Македонии, о которой опять возникают споры между Сербией, Грецией и Болгарией. С новой силой дает о себе знать и албанская проблема в частности, в Косове. Приднестровская трагедия и антирос сийские настроения в нынешней Румынии и Молдавии снова заставляют обратить особое внимание на униатское и прокатолическое лобби, которое только и может быть носителем антимосковских настроений и латинских тенденций в этих областях.

1.11 Русская Православная Церковь и Советы

Соотношение между Православием и советским режимом вопрос крайне трудный. С одной стороны, существует точка зрения, что советский период, несмотря ни на что, унаследовал от дореволюционной России геополитическую линию, строго совпадающую в самых важных аспектах с геополитикой Русской Церкви. Можно условно определить это как "сергианство" по имени Патриарха Московского Сергия, сформулировавшего знаменитый тезис, ставший отправным пунктом внутрицер ковных споров, не утихших и в наши дни: "Ваши успехи наши успехи " (в обращении к атеистическому антихристианскому режиму И.Сталина). Эта «сергианская» формула далеко не так парадоксальна и чудовищна, как хотят ее представить православные консерваторы. Дело в том, что большевистская Революция повлекла за собой такие перемены в церковной жизни России, которые поражают своим символизмом. Синхронно было восстановлено Патриаршество, столица перенесена в Москву (символичное возвращение к идее «Москва Третий Рим»), чудесное обретение иконы «Державная» в Коломенском, московской резиденции русских царей, знаменовало возврат к мистической, сотериологической и эсхатологической функции царской власти, восстанавли ваемой в ее сверхъестественном измерении после двухсотлетнего Санкт-Петербургского периода. Вместе с этим большевики наследовали всю русскую геополитику, укрепили государство и расширили его границы. Параллельно шло и духовное обновление Церкви, через гонения и страдания восстановившей забытую огненность религиозного чувства, практику исповедничества, подвиг мученичества за Христа.

Вторая точка зрения рассматривает Советскую Россию как полную антитезу России Православной, а "сергианство" считает конформизмом с антихристом и отступничеством. Такой подход исключает возможность рассмотрения советского периода как продолжения геополитики Православия. Носителем такой идеологии в ее самой отчетливой форме является Русская Православ ная Церковь за Рубежом и сектантская Истинная Православная Церковь, чьи позиции вытекают из эсхатоло гического отождествления большевизма с приходом антихриста. Любопытно, что такой подход отказывает Православию в политическом измерении и типологически совпадает с позицией "фанариотов", отрицающих необходимость соотнесенности Православной Церкви с политикой, что является основой полноценной православной доктрины. Одновременно, такой подход сочетается с симпатиями к "белому" движению, которое геополитически основывалось на поддержке Антанты, западноевропейс ких и, особенно, англосаксонских стран. И не случайно центр Русской Православной Церкви за Рубежом находится в США. Геополитически такой "православный" антисоветизм и "антисергианство" совпадают с традиционной для Запада атлантистской линией, направленной против России (советской, царской, патриархальной, модернистской, демократической и т.д.) независимо от ее идеологической системы.

1.12 Резюме

После падения Византийской Империи геополитика Православия лишена однозначной богословской и эсхатологической функции, которую она имела в эпоху "тысячелетнего царства" с V по XV века. Двести лет "Москвы Третьего Рима" примыкают к этому "святому" периоду, который для православного сознания тождестве нен периоду полноценной Традиции. После раскола и петровских реформ начинается более двусмысленный период, на всем протяжении которого Россия все же следует, в самых общих чертах, прежней геополитической линии, утрачивая при этом доктринальную строгость. Весь поствизантийский период характеризуется дуализмом в рамках самого Православия, где Русское Православие, напрямую связанное с геополитикой Русского Государства, противостоит греческо-фанариотской линии Константинопольского Патриархата, который воплощает в себе тип Православия, строго отделенного от политической реализации и выполняющего инструменталь ные функции в общей структуре османской системы.

Сама же Россия перенимает византийскую традицию конфронтации с "латинской митрой и турецким тюрбаном" и вынуждена в одиночку защищать интересы Православия на геополитическом и государственном уровнях. Эта линия заставляет участвовать Россию в балканской политике, где она сталкивается с целым рядом геополитически враждебных тенденций, включая постоянное "фанариотское" антироссийское влияние.

И наконец, в советский период геополитика, как это ни парадоксально, продолжает общую планетарную стратегию Русской Государственности, расширяя сферы влияния России за счет традиционно враждебных Правосла вию стран и народов. Конечно, здесь не может идти речи о догматической преемственности Советов по отношению к Русской Православной Церкви, но при этом не следует забывать, что догматическая очевидность безнадежно утрачена уже при Петре, а поколеблена в период раскола. И если встать на точку зрения "сергианства", можно рассмотреть геополитические успехи советской сверхдержавы, покорившей полмира, традиционно враждебного русским православным христианам и нашему государству, как успехи Русской Церкви и Православ ной геополитики. Этот последний тезис является, вне всяких сомнений, весьма спорным, но таким же спорным является, строго говоря, отождествление романовской послепетровской России с истинно православным государством. Хотя и в первом и во втором случае налицо явная геополитическая преемственность.

В наше время, когда нет ни царской, ни советской России, а есть издыхающая и искалеченная, разворованная и проданная Западу, нашему извечному врагу, страна, мы в состоянии осмыслить всю геополитическую историю Православия беспристрастно и объективно и выявить ее константы, которые следовало бы начертать на скрижалях новой государственности власти, желающей называться "русской".

Глава 2 ГОСУДАРСТВО И ТЕРРИТОРИЯ

2.1 Три важнейшие геополитические категории

Большинство споров в отношении новой геополити ческой картины мира сосредоточено вокруг трех фундаментальных категорий:

1) «государство-нация» («Etat-Nation»), т.е. традиционное исторически сложившееся централистское государство (такое, как Франция, Италия, Германия, Испания и т.д.);

2) регион , т.е. такое административное, этническое или культурное пространство, которое является частью одного или нескольких государств-наций (Etat-Nation), но при этом обладает значительной степенью культурно-экономической автономии (например, Бретань во Франции, Фландрия в Бельгии, Каталония, Галисия и страна басков в Испании и т.д.);

3) Большое Пространство , «содружество» или «сообщество», которое объединяет несколько государств-на ций («Etat-Nation») в единый экономический или политический блок.

Многие "европеисты", как левые, так и правые, считают, что категория "государства-нации" (Etat-Nation), т.е. традиционного централистского государства вообще изжила себя, и что следует сделать акцент именно на двух других модальностях на регионализме и даже автономизме, с одной стороны, и на континентальном объединении регионов в единый блок, с другой стороны. Показательно, что здесь сходятся точки зрения полярных политических спектров: "новые левые" считают Etat-Nation слишком "правым", слишком "тоталитарным" и "репрессивным", слишком "консервативным" образова нием, от которого следует отказаться во имя прогресса, а "новые правые", напротив, это же государство-нацию (Etat-Nation) относят к слишком "модернистическому", слишком антитрадиционному этапу европейской истории, когда истинно традиционная европейская Империя была разрушена нигилистическим и светским французским абсолютизмом. Кроме того "новые правые" видят в регионализме возврат к этническим традициям и к принципу этнокультурной дифференциации, что является осью всей "новой правой" мысли.

С другой стороны, существует довольно широкая категория политиков, которая, напротив, отстаивает ценности "государства-нации" (Etat-Nation). И снова приверженность к государственному централизму может объединять и "правых" и "левых". Но, как правило, на этой позиции стоят не "новые", а "старые" правые и левые. Характерно, что во Франции противниками европейского объединения были три политические силы: Национальный Фронт Ле Пена (крайне правые), коммунисты Марше (крайне левые) и социалисты-центристы с национальными симпатиями Жан-Пьерра Шевенмана. Из этого следует, что в рамках одного и того же геополитического проекта могут сочетаться самые далекие друг от друга идеологические и политические симпатии.

И, тем не менее, у каждой политической силы есть свое собственное понимание трех фундаментальных версий геополитического устройства современного общества. Любопытно было бы построить схему того, как оценивают в перспективе своих собственных идеологий все три проекта разные силы. Для наглядности мы будем говорить о крайних позициях, которые, естественно, обрастают нюансами и оттенками по мере приближения к политическому центру.

2.2 Регионализм правых и левых

Общий комплекс левых идеологий ориентируется на ослабление влияния государства, административных и политических структур на общественную жизнь. Это предполагает принцип децентрализации, постепенной эволюции от одного центра власти к нескольким и, в перспективе, к большому их числу. В свое время эту теорию разработал известный анархист Прудон. Левые стремятся к ослаблению и постепенной отмене тоталитар ных и авторитарных форм управления, а значит, их геополитическая ориентация направлена против сохране ния традиционного государства, с его границами, чиновничьим аппаратом, репрессивными органами и т.д. Все это вытекает из главной идеологической ориентации левых на "гуманизм", на ценность атомарного индивидуу ма, а не на какие-то сверхиндивидуальные структуры, ограничивающие его свободы. На этой идейной основе и развился современный европейский регионализм как довольно устойчивая тенденция к социально-экономиче ской децентрализации, к отказу от традиционного для Запада последних столетий принципа Государства-На ции.

Эта либеральная тенденция левых в пределе отрицает и само понятие "государства", и само понятие "нация" как исторический пережиток. Этим принципам противопоставляется "гуманистическая" идея "прав человека", которая давно уже перестала быть абстрактным филантропическим лозунгом и превратилась в довольно агрессивный идеологический комплекс, открыто направленный против традиционных форм коллективного существования людей как членов нации, народа, государства, расы и т.д. Отсюда логичный для левых акцент на регионализме, так как административная самостоятель ность территориальных частей государства, с их точки зрения, приближает ценностный эталон к индивидууму, снимает с широких общественных категорий ореол безусловного авторитета и функции контроля.

Очевидно, что данная тенденция левых противоречит национально-государственным идеологам, т.е. "этатистам" и "националистам", для которых именно историческое и политическое единство народа, воплощенное в Etat-Nation, представляется высшей ценностью. Противостоя ние государственников-националистов либералам-регио налистам представляет собой константу бурных полемик относительно основных геополитических проектов практически во всех странах, где политические процессы развиваются активно и динамично.

Но существует и "правый регионализм", тесно связанный с проблемой традиции и этноса. Такой региона лизм исходит из положения о том, что современное централистское государство является лишь инструментом культурного и идеологического нивелирования его членов, что оно давно утратило сакральные функции и превратилось в репрессивный аппарат, ориентированный против остатков подлинных культурных, этических и этнических традиций. "Правые регионалисты" видят в децентрализации возможность возродить отчасти обрядовую, культовую форму жизни народов, традиционные ремесла, восстановить такие формы правления, которые были свойственны традиционной цивилизации до наступления сугубо современного мира. Фактически, такой "правый регионализм" точно соответствует понятию "почвенничество". В принципе, правые подспудно имеют в виду и некоторый "природный" дифференциализм, свойственный жителям провинций, которые гораздо более остро и неприязненно реагируют на инородцев, чем жители крупных городов.

Таким образом, складывается вторая линия политического противостояния: "правые регионалисты", часто апеллирующие и к этнически-расовой чистоте, и "левые этатисты", считающие, что лучший способ внедрения "прогрессивных", "либеральных" ценностей в общество это государственный централизм, предохраняющий общество от возможной реставрации "преодоленных прогрессом" пережитков.

2.3 Новое Большое Пространство: мондиализм или Империя?

В отношении сверхгосударственной интеграции также существует довольно противоречивая политическая раскладка. С одной стороны, имеется "мондиалистский проект", предполагающий полную отмену традиционных государств и создание планетарного цивилизационного поля, управляемого из единого центра, который условно можно назвать "мировым правительством". В принципе, такой проект является логическим завершением либеральных тенденций, стремящихся разрушить все традиционные общественные структуры и искусственно создать единое "общечеловеческое" пространство, состоящее не из народов, а из "индивидуумов", не из государств, а из технократических ассоциаций и промышленных чернорабочих. Именно в таком свете виделись мондиали стам начала века "Соединенные Штаты Европы", о которых мечтали как капиталисты-либералы (Моне, Куденоф-Калегри и т.д.), так и коммунисты (Троцкий и т.д.). Позже эти же идеи вдохновили и конструкторов Маатстрихта, и идеологов "нового мирового порядка".

Но параллельно такой мондиалистской перспективе существует и альтернативный вариант, отстаиваемый нонконформистскими политическими силами. Речь идет о теоретиках Новой Империи, считающих современные государства-нации результатом трагического распада традиционных империй, которые только и могут в полной мере соответствовать истинно сакральной организации общества, основанной на качественной дифференциации, на духовной иерархии, на корпоративной и религиозной базе. Такое понимание "Нового Большого Пространст ва" вытекает не из чисто количественного подхода к интеграции (как у мондиалистов), но из некоего духовного и сверхнационального принципа, который был бы трансцендентен по отношению к существующим историческим формациям и мог бы объединить их в высшем сакральном синтезе. В зависимости от обстоятельств "имперский проект" берет за основу либо религиозный фактор (католические сторонники восстановления Австро-Вен герской Империи), либо расовый (идеологи Европейской Империи, объединенной единством происхождения индоевропейских народов, в частности, французские "новые правые"), либо геополитический (теории бельгийца Жана Тириара), либо культурный (проекты русских евразийцев).

Следовательно, и здесь существуют два противопо ложных политических полюса, которые видят схожие геополитические реальности, но в обратной перспекти ве.

ЛЕВЫЕ (демократы)

ПРАВЫЕ (консерваторы)

малое пространство

регионализм, сепаратизм

этнизм, традиционализм, почвенничество

среднее пространство

просвященное централистское государство

государство-нация, "этатизм", национализм

большое пространство

мондиализм

Империя

Итак, мы выделили в каждом из геополитических проектов по два радикально различных, противопо ложных подхода, что в совокупности предопределяет все основные возможности идеологической борьбы вокруг принципиальных вопросов. Благодаря такой схеме можно классифицировать различные политиче ские альянсы между довольно далекими друг от друга силами.

2.4 Геополитика России

Общая проблематика геополитического устройства современного мира имеет прямое отношение к России, где мы встречаемся с теми же основными геополитическими проектами. Три категории регионализм, государство –нация и Большое Пространство имеют прямые аналоги в нашей геополитической действительности.

Регионализм соответствует сепаратистским тенденци ям в пределах РФ как в случае национальных республик и округов, так и в случае претензий на полную автономию сугубо территориальных образований (проекты Сибирской, Уральской и др. республик).

Централистско-государственная модель отстаивается сторонниками геополитического проекта "Россия в рамках РФ".

Те, кто ратуют за восстановление СССР, воссоздание Российской Империи в рамках СССР или создание Евразийской Империи, относятся к категории идеологов Нового Большого Пространства.

Как и в общей схеме, сторонники того или иного проекта совершенно не обязательно придерживаются одинаковых политических убеждений. Более того, каждый проект может иметь два полярных знака, которые, условно, определяются как "правый" и "левый".

Попробуем обозначить позиции "правых" и "левых" в российской политической жизни в их отношении к трем геополитическим вариантам.

Сепаратистские тенденции на крайне "левом" фланге используются теми силами, которые стояли и за развалом СССР. Считая советское государство оплотом "реакционности" и "тоталитаризма", российские либералы уже давно выдвигали идеи "Руси в границах XIV века" и т.д., что предполагало дробление русских территорий на отдельные фрагменты как по этническому, так и по чисто географическому принципу. Для таких "левых" единство русской нации и могущество русского государства не только не представляют никакой исторической ценности, но, напротив, рассматриваются как помеха на пути к общечеловеческому "прогрессу". Данный регионалистский проект отстаивается некоторыми крайними либералами, откровенно желающими распада РФ.

Такой ультралиберальный вариант созвучен некоторым идеям определенной части противоположного, крайне националистического лагеря, которая считает, что русским необходимо создать компактное моноэтниче ское государство, основанное на принципах расовой чистоты и этнического изоляционизма. Такова идея создания "Русской Республики". Среди нерусских этносов, населяющих территорию РФ, существуют аналогичные по сути проекты создания независимых мононациональных государств.

"Левый" вариант национально-государственной программы в рамках РФ воплощало в себе постгорбачевское российское руководство, убежденное, что для проведения реформ выгоднее всего использовать именно централистские методы, подчинив все российские регионы жесткой линии Москвы. Государственный централизм, по мысли этих сил, является наилучшим и скорейшим способом трансформировать социально-политическую реальность России таким образом, чтобы привести ее к "общечеловеческим", "прогрессивным", а, по сути, "западным" и "атлантистским" стандартам. В регионализме "левые" централисты закономерно видят опасность для осуществления своих целей, так как децентрализация и автономизация регионов могут способствовать созданию таких режимов, которые отвергли бы логику либераль ных реформ и предложили бы иные, альтернативные (условно "правые") социально-политические проекты. Имперская экспансия также неприемлема для этих сил, так как восстановление СССР может повлечь за собой соответствующие идеологические последствия.

Существует и активно набирает силу движение "правых" государственников. Это патриоты, смирившиеся с распадом СССР и считающие, что создание из РФ мощного централизованного российского государства послужит делу сплочения нации, организации мощного самостоятельного автаркийного пространства. "Правые" государственники отвергают и сепаратизм и империализм, считая, что дробление РФ означает потерю русскими принадлежащих им территорий, а имперская экспансия привнесет много инонациональных элементов и грозит национальной доминации русских.

Среди теоретиков воссоздания Империи также есть два полюса. "Левые" российские мондиалисты в основном ориентирующиеся на Горбачева и его лобби, считают необходимым скорейшее создание "единого демократического пространства" как на территории СНГ, так и шире, в рамках евразийского пространства.

"Правое" понимание Нового Большого Пространства воплотилось в политических программах оппозиции, непримиримой по отношению к режиму. Большинство представителей этой оппозиции как национал-коммуни сты, так и традиционал-империалисты считают, что Россия в рамках РФ является не только территориаль но недостаточным геополитическим образованием, но принципиально ложным решением в вопросе защиты стратегических интересов России как великой державы. "Правое" евразийство исходит из сугубо имперского понимания исторической миссии России, которая либо должна быть самостоятельным автаркийным "континен том", либо отклониться от своего исторического и геополитического предназначения.

Итак, мы можем свести все варианты геополитиче ских проектов относительно будущего российской государственности в одну схему, учитывающую идеологиче скую ориентацию тех или иных сил.

Российские    консерваторы, патриоты

Российские либералы, реформаторы

Российский регионализм

"Русская Республика"

"этнические республики", сепаратизм  в рамках РФ

Российский централизм

патриоты в рамках РФ

"либеральные реформ при авторитарном

центре"

Евразийское Большое Пространство

"Евразийская Империя", "восстановление СССР"

"левый мондиализм", "единое демократическое пространство"