Текст книги "Про интересные охотничьи и рыбацкие истории. Книга 4"

Автор книги: Александр Фирсов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Александр Фирсов
Про интересные охотничьи и рыбацкие истории. Книга 4

Да здравствует начало новой книги – уже четвёртой – про интересные житейские истории, которые происходили в нашей жизни и ещё произойдут. Ведь жизнь не заканчивается, а продолжается вопреки всему, назло всем невзгодам! Это и есть настоящая жизнь.

© Александр Фирсов, 2022

© Общенациональная ассоциация молодых музыкантов, поэтов и прозаиков, 2022

Предисловие

Наша страна огромная, и не надо думать, что охотничьи и рыболовные ресурсы (и не только) в нашей стране бесконечны. Надо приумножать их или стремиться к этому, соблюдать в лесу противопожарную безопасность. Ведь пожары – это стихийные бедствия, которые уничтожают огромное количество флоры и фауны, и нечаянно брошенный окурок или оставленный непотушенным костёр может наделать столько беды, что хватит ещё разгребать нашему поколению, останется ещё нашим потомкам. А сколько мы загрязняем воздух выхлопными газами, перекрываем реки всевозможными плотинами! Недаром идут катаклизмы: это планета сопротивляется нашему варварскому отношению к ней. И планету надо спасать!

За золотым карасём на Зейское водохранилище

Зейское водохранилище – огромный резервуар пресной воды. И не зря это вместилище называют в народе Зейским морем. Действительно, когда мы со своим другом впервые ездили туда на рыбалку (правда, это было зимой), то видели бескрайние просторы белого безмолвия. Тогда мы ездили по зимней дороге в декабре месяце за тигровой щукой, а нынче решили съездить за золотым карасём в мае месяце. По слухам, этот карась достигает шести килограммов; лично я таких карасей не видел – карасей-великанов. Началось строительство этого чуда в тысяча девятьсот семьдесят четвёртом году и закончилось в тысяча девятьсот восьмидесятом. В тысяча девятьсот девяностом году были открыты дикие пляжи под названием «Золотые пески», и действительно, пляжи – с промытым, чистым песком, и такая красота – по всему большому пляжу. На такой песок приятно наступать, приятно на нём загорать. В данное время предприниматели начинают шевелиться, чтобы туристы России, да и всего мира, могли насладиться красотами Дальнего Востока, которые с небольшой охотой открывают свои прекрасные просторы.

День выдался солнечным и прекрасным, настроение было бодрым и интригующим. Как сложится наше путешествие, что уже давно будируется в представлениях, в которых рождаются фантастические картины? На Севере в мае ещё прохладно, но трава уже проклёвывается вместе с жёлтой ромашкой: это самые первые цветы, которые появляются на Севере и радуют замёрзшую душу, которая как никогда благодарна окружающей среде. Сборы идут по плану, мой напарник опытный в таких делах, всё снаряжение исправно и подремонтировано, чтобы на месте не было казусов.

Моя машина мчится по дороге, радуясь новому маршруту, в котором будет много всяких приключений, желательно приятных, так как мы ещё ни разу не ездили в тёплое время. Нас волновало, что дорога будет плохая и нам придётся повозиться, а может, даже вернуться домой; и это было в наших планах, но на самый крайний случай. А пока мы ехали по трассе АЯМ[1]1
  Амуро-Якутская магистраль.


[Закрыть], наше настроение было бодрым и весёлым.

По бокам от дороги мелькали деревья, кустарники, поселения, которым было всё равно, куда мы едем и какую преследуем цель. По улицам бегали собаки, люди ходили по своим делам, сами по себе ходили коровы, овцы и щипали только что появившуюся зелёную травку, которая красиво смотрелась на прогретых солнцем полянках. По пути заехали в придорожный магазин, где продавщица уставилась на нас и смотрела, как будто впервые видела людей; а может, мы были на кого-то похожи, но не совсем? Она нас разглядывала, магазины в то время были все на одно лицо, впрочем, как и всё остальное. (От автора: я не буду сейчас судить, что и как; то было совсем другое время, были совсем другие нравы.)

– Девушка, дайте нам минеральной воды пару бутылок, – сказал я.

Она принесла нам товар, за который мы расплатились. Вышли из магазина, присели на скамейку, немного передохнули, попили водички и продолжили путь, который пока нас не разочаровывал. Доехали до плохой дороги, и пришлось выходить из машины, так как грязь была почти по колено. Я надел болотники, приготовленные на такой случай, напарник тоже приготовился к форсированию этого неблагонадёжного участка. Я пошёл по луже, и действительно, она была глубоковатая, потом посмотрел на следы, где ездят местные водители; и оказалось, что лужа – ближе к левой стороне, не такая уж и глубокая и можно продолжать дальнейшее движение. Вновь переоделись, тихим ходом переехали лужу и поехали дальше; кстати, дорога дальше пошла плохая. Мы ехали, переезжая и объезжая всевозможные препятствия, встретили встречную машину и переговорили про дальнейшую дорогу.

– Здравствуйте, уважаемый. Подскажите, какая дорога нас ожидает? – спросил я.

– А что, дорога как дорога. Лучше этой дороги вы здесь не найдёте, – сказал водитель.

– Но ведь хуже не будет?

– Ещё в одном или двух местах – будет. Вы просто езжайте, где все ездят, и не попадёте впросак, – сказал водитель, открыл дверь, занял водительское место, запустил двигатель и поехал дальше. Мы, в свою очередь, тоже двинулись в противоположном направлении.

Да, действительно, через полтора-два километра встретили большую лужу и проехали, как нам посоветовал встретившийся водитель. Ещё одну лужу встретили перед въездом в жилой посёлок под названием Хвойный. Мы в этом посёлке уже были, но только в зимнее время. В тёплое время в этом посёлке было намного красивее, сосны своим величием давали великолепную тень, которая накрывала большие участки суши, предотвращая поверхность почвы от пересыхания, трава плотным покровом стелилась по всей поляне, и самые первые цветы украшали общую картину красивой поляны – и не только поляны, но и всей свободной территории, которая простиралась у нас перед глазами. Рабочий посёлок жил своей жизнью: то здесь, то там был слышен собачий лай, громкий разговор людей и шум животных в подсобных хозяйствах. Подъехали к дому дяди Саши: он, как всегда, находился в ограде с топором в руках и очищал от коры жерди для строительства подсобных помещений. Мы остановили машину, вышли из неё.

– Дядя Саша, здравствуйте! – крикнул я.

Увидев нас, собачка рыже-белой масти залаяла и подскочила к загородке.

– Пальма! Прекрати лаять, – сказал дядя Саша. Пальма понюхала воздух и отошла в сторону. – Здравствуйте, молодые люди!

– Вы нас не признаёте? – спросил мой напарник.

– Да вроде голоса знакомые, а признать не могу, – ответил дядя Саша.

– Да это мы два года назад приезжали к вам зимой на рыбалку, за щукой, – сказал мой напарник.

– Но, теперь-то признал! Зимой-то были одеты в другую одежду, а сейчас совсем другое время: на улице тепло. Это как вас угораздило по такой дороге приехать? Дорога-то плохая очень, это зимой можно ездить, дорога подмёрзшая, а сейчас совсем другая дорога, – сказал дядя Саша.

Скрипнула дверь, и в ограду вышла супруга дяди Саши.

– Здравствуйте, молодые люди. И что вас принесло? – спросила тётя Дуся.

– Авдотья, иди по своим делам и не встревай в мужские разговоры, – сказал дядя Саша.

– Вот так всегда: даже не даст поговорить. Ладно, разговаривайте. Я пойду посмотрю, как там в бане. Наверное, придётся гостям в ней ночевать, – сказала тётя Дуся и пошла к бане, которая стояла в ограде на приличном расстоянии от дома – для противопожарной безопасности.

– Да, дядя Саша, дорога плохая, но мы же приехали, хотим порыбачить, добыть золотого карася. Говорят, что есть такие экземпляры, которые достигают пяти-шести килограммов, – сказал я.

– Да, есть такие караси. Их на удочку не поймаешь – сети надо ставить, – сказал дядя Саша. – Сети-то захватили с собой?

– Да, всё у нас есть для такой рыбалки, – сказал напарник.

– Но, вот и хорошо! А сейчас моя придёт из бани, которую готовит вам для ночлега, и будете отдыхать до завтрашнего утра. А завтра пойдёте опять на песочный пляж, а там на лодке поплывёте вдоль берега до заводи, заросшей ивняком. Вот там и водится крупный карась, – закончил диалог дядя Саша.

Со скрипом открылась банная дверь, и на пороге появилась Авдотья Никитична.

– Саша, ты до сих пор ребят баснями кормишь? – улыбаясь, спросила тётя Дуся.

– Ребята, действительно, загоняйте машину в ограду и пойдёмте в дом чаю попьём, а то от басни сытыми не будете. Мы с Авдотьей пойдём домой, а вы подходите.

– Хорошо, – сказали мы и приступили к задуманному.

Я загнал машину в ограду, мы взяли с собой бутылку водки, продукты и пошли в квартиру к дяде Саше и тёте Дусе. Этих людей мы знаем давненько, так как приезжаем к ним уже шестой раз. Пять раз приезжали зимой, за щукой, и всегда уезжали с полным багажником рыбы. (Только один раз нам пришлось вернуться быстрее, так как у меня заболело горло и я боялся, как бы не разболеться. Заехали в посёлок, у знакомых ребят купили по дешёвке рыбы и поехали домой. Когда проезжали долину, то начиналась пурга и нам попадались небольшие переносы, которые мы проскакивали на скорости. А ребята, которые остались ещё на день, попали в заносы и до вечера чистили большой участок дороги, выбились из сил и хотели уже возвращаться назад. А возврата назад уже не было, так как очищенный ими участок был занесён снегом. Им чудом удалось выбраться из этих заносов. Ехал большой колёсный трактор К-700 с отвалом, который в такую непогоду производил очистку дороги, чтобы была хорошая связь с городом Тындой и чтобы местные машины могли беспрепятственно проезжать по этому маршруту, который поддерживает жизнь посёлка. Вот этот К-700 и помог ребятам выбраться из этой страшной ситуации. Две машины зацепил друг за друга и таким образом дотащил их до лесной зоны, где уже не было заносов и машины могли самостоятельно двигаться по дороге. Тем самым он спас ребят от обморожения. Потом они нам рассказывали, что приготовились замерзать в этом снежном и ветреном царстве и были благодарны своим спасителям. При рассказе даже мужские слёзы выступали.)

Итак, мы зашли на крыльцо, открыли входную дверь, и нам в лицо пахнуло внутренним запахом квартиры: это в первую очередь рыбный запах (здесь часто готовится рыбное блюдо, и этим запахом пропитывается жилое помещение), во вторую очередь – запах курева и разные запахи.

– Но, проходите, проходите, не стесняйтесь. Присаживайтесь на свободные места, рассказывайте, что нового, хорошего. Вы у нас уже не первый раз, мы живём, как видите, по-старому, у нас ничего не меняется: так, внутренний косметический ремонт сделаем и живём дальше. Дети наши разъехались кто куда, да и кто здесь будет жить? Молодёжь старается уехать туда, где веселее. А нам что? Личное хозяйство держим, огородину, нам всего хватает, вон наша Пальма нас охраняет, хорошая собачка. Вот вроде на вид добрая, но, когда доходит до серьёзного, её не узнать: становится злой и непримиримой, эти её качества нам нравятся.

– Дядя Саша, а чем вообще занимается ваш посёлок? – спросил я.

– А когда начали строить это водохранилище, по-моему, в тысяча девятьсот семьдесят четвёртом году, топографы вычислили, по какому горизонту будет зеркало воды. Вот по этим отметкам и вырезали весь лес, который пошёл на производственные нужды. Леса было выпилено огромное количество кубометров, чтобы он не ушёл под воду. Вот этим и занимался наш посёлок и много других посёлков, которые вели заготовку леса, очищая котловину от подроста, – закончил диалог дядя Саша.

– «Когда мы были молодые и чушь прекрасную несли…» – сказала тётя Дуся, вспомнив слова из какого-то стихотворения. – Вы давайте кушайте, кушайте, а то мы вас своими баснями кормим.

Щука была просто великолепная. Авдотья Никитична приготовила её по своему рецепту, и именно её блюдо съели в первую очередь. Налегали в основном мы с напарником, а хозяева кушали нашу колбасу, тоже не отставали от нас, да ещё под сто граммов. Наелись, напились чаю и сидели разговаривали про то про сё. Хозяева рассказали нам, что нерюнгринские ребята чуть не замёрзли на дороге во время пурги.

– В ы-то тогда уехали зимой, а они поехали на следующий день. Хозяин, у которого они были на постое, их сильно уговаривал, но они не согласились и поехали в Нерюнгри, ссылаясь на то, что прогуляют и на работе им попадёт. И чудом остались живы! Если бы их не вытащил наш К-700 с отвалом, который производил очистку нашей главной дороги… – закончил дядя Саша.

– По-моему, они сильно рисковали. Неужели работа дороже жизни? – спросила тётя Дуся.

– Да, наверное, были поддатые, – сказал мой напарник.

– Эта водка никого и никогда до добра не довела, – сказала тётя Дуся.

– Вот вы никогда не выпиваете в тот день, когда уезжаете, – сказал дядя Саша.

– Мы понимаем, что можно заснуть за рулём в таком состоянии. Притупляется реакция и так далее и тому подобное. Короче, все эти «нельзя» написаны кровью, и придерживаться их необходимо, – сказал я.

– Авдотья Никитична, мы собираемся на ночлег. Там всё есть, топить баню не надо?

– Мы вчера баню топили, так что в ней тепло, спальники положите: один на полок можно, а второй – две лавки рядом поставьте и можете спать. А там потом – на рыбалку. Саша вам подсказал место, где ловится золотой карась?

– Да, подсказал, – сказал мой напарник.

– Но вот, вперёд и с песней! Удачи вам! – сказала тётя Дуся, и её поддержал дядя Саша.

– Если что, обращайтесь, не стесняйтесь, – сказал дядя Саша и встал из-за стола.

– Спасибо за хлеб, за соль, – сказал я.

Мы встали из-за стола и вышли из квартиры, которая нас приютила, накормила и напоила чаем. Пальма нас как будто поджидала: начала улыбаться и махать хвостом.

– Саша, а я ничего не взял с собой, чтобы угостить собачку, – сказал мой напарник и вернулся в квартиру. Тётя Дуся дала ему два кусочка сахара.

– Это её любимое лакомство, – сказала она.

Мой напарник вышел на крыльцо и протянул мне один кусочек сахара. Я взял его и бросил Пальме. Она его поймала на лету, тут же два раза хрумкнула и проглотила. Также поступила и со вторым кусочком сахара. Затем она ещё раз подскочила к нам, я погладил её по голове, и она отошла в сторону.

– Да, сладкоежка, – сказал мой напарник, и мы пошли в баню устраиваться на ночлег, прихватив из машины свои спальники.

В бане было действительно теплее, чем на улице. Пахло душистым мылом и мятой (видимо, когда парились, добавляли мяту в ковш, которым поддавали в парилке). Как тётя Дуся сказала, так мы и поступили. Саня лёг на полок, расстелив спальник, а я подставил лавку к лавке, которая стояла возле стены, и получилась импровизированная кровать. Бросил спальник и залез в него, лёг, прежде подстелив под голову рюкзак. Немного поговорили, и я уснул. Проснулся только утром. Ночью слышал, как лаяла Пальма, но проснуться не мог: так сладко спал. Саня тоже не жаловался на плохой сон.

Хозяев беспокоить не стали, собрали всё необходимое и пошли на песчаный пляж, где установили палатку, разложили все вещи (спальные мешки, куртки и походную одежду, которая в бане почему-то отсырела) на просушку и начали варить чай и супчик для себя.

– Саня, мы утрянку-то проспали, – сказал мой напарник.

– Да всё будет нормально, наверстаем. Лишь бы войти в ритм, и всё будет нормально. Ты только посмотри, какая здесь природа!

Песчаный пляж, ива развесила свои косы-ветви, кустарники всевозможные. Трава – просто шёлковая, песок жёлтый, который дальше не даёт расти траве. Вода прозрачная с голубоватым оттенком возле берега; а дальше, чем глубже, тем зеленее. Небольшими волнами набегает она на песчаный берег и смачивает песок, который становится немного темнее, а потом, когда вода отливается, то песок быстро принимает тот же оттенок, какой был вначале. Птицы поют на разные голоса, кулики бегают по берегу, своим свистом оповещая о своём присутствии, а воздух – просто не надышаться! Все запахи смешиваются между собой, и я назвал бы этот воздух «морской бриз». Эту картину немного подпорчивают своим карканьем вороны. Но это природа, и никуда от неё не деться. Чайки летают над водой и не только, залетают в посёлок, своим криком напоминают, что они хозяева и над сушей. А водная гладь простирается на огромное расстояние, что глаз не оторвать.

– Да, Саша, летом здесь красивее, чем зимой. Теперь знаем, что можно запросто приезжать сюда. Будем ездить в это красивое место.

Всё сварилось. Мы покушали, напились чаю, всё прибрали и пошли пробовать ловить золотых карасей. Мой напарник сходил и принёс надувную лодку, а вместе с ним пришла Пальма. Лодку накачали и поплыли туда, куда нам указал дядя Саша. Лодка была большая, и мы свободно в ней разместились, было намного комфортней. Сначала Пальма хотела бежать за нами, но я ей дал команду охранять наши вещи. Она осталась в нашем лагере, легла на песок, свернувшись клубком и наблюдая за нами.

С разговорами доплыли до заводи и остановились на биваке, который уже был облюбован местными рыбаками. Старое кострище говорило, что здесь рыбацкое место, часто посещаемое, а немного дальше, метрах в десяти, стоял добротный шалаш на случай непогоды. Недалеко от него стоял самодельный стол для принятия пищи и лежали штуки три чурки, чтобы можно было присесть к столу. Погода была тёплая и располагала к рыбалке.

Приготовили удочки, заняли места, распустили леску, наживили червяков и начали рыбачить: Саша – на своём месте, я – на своём. Вездесущие комары, как всегда, жужжали над ухом и старались сесть на лицо и на руки, и им это удавалось, но короткий взмах рукой отгонял их: без этого никакая летняя рыбалка не обходится. Я замерил глубину, она оказалась приличной, где-то метра полтора, по этим замерам настроил удочку и приступил к любимому делу. Поплавок приводнился в то место, куда я хотел, и, покачиваясь на волнах, красиво смотрелся, потом резко ушёл под воду. Я потянул и вытащил ерша.

– Вот только тебя здесь не хватало! – сказал я и отцепил рыбёшку. В воду её сбрасывать не стал, так как знал, что ёрш может клюнуть ещё раз, и бросил в сетку под рыбу, которая лежала в воде для этого случая. Ёрш немного посверкал под водой и успокоился.

– Есть начало! – крикнул я.

– Саня, что поймал?

– Да ерша! И пусть мне докажут, что ёрш не рыба! – сказал я, и мы начали смеяться.

– Лиха беда начало!

– Саша, а ты что поймал?

– Да пока ничего, – с улыбкой ответил мой напарник.

Пока я говорил, поплавок куда-то делся. Я потянул удочку и вытащил рыбу, которую впервые увидел.

– Саня! Опять поймал. Но я такую рыбу ни разу не ловил и не знаю, что я поймал, – сказал я.

– Саша, покажи! – крикнул напарник.

Я поднял удочку, на которой извивалась пойманная рыба.

– Саша, это ротан. Снимай его осторожно, он может пальцы порезать, – сказал мой напарник.

Действительно, у него такие острые плавники, что можно запросто порезаться. Снял его с крючка и бросил в сетку. Он сначала вёл себя тихо, а потом, по-моему, устроил охоту за ершом.

– Саша, что-то он ведёт себя там агрессивно, – сказал я.

– Да, наверное, за ершом охоту устроил. Это такая рыба, что и в неволе будет охотиться, – сказал мой напарник.

– А ты такую рыбу ловил?

– Да, ловил, она в Амурской области в каждом водоёме водится. Она на вид не очень презентабельная, а на вкус хорошая. Я, когда ездил туда, к своей родне, на рыбалку, эту рыбу ловил с большим удовольствием. Если из неё уху сваришь, то на утро вместо ухи холодец в кастрюле найдёшь, значит, уха наваристая получается, – закончил диалог мой напарник, знакомя меня с гастрономическими особенностями этой рыбы под названием «ротан».

– Саня, ты говоришь «в Амурской области». А здесь какая область? Здесь и есть Амурская область, – сказал я.

– Дак я и говорю, что ротаны здесь водятся. – И мы начали смеяться над тем, как мой напарник выкрутился из создавшейся ситуации.

– Саня! Мне тоже попался карась, этак граммов на восемьсот. Смотри, какой красавец! – крикнул мой напарник.

В воздухе, набрав амплитуду покачивания, блестя на солнце золотистой чешуёй, кувыркался золотой карась.

– Но вот, Саня, поздравляю тебя с началом настоящей рыбалки! А то – ерши, ротаны… А то, за чем мы приехали, попалось только тебе.

– Спасибо, Саня, но начало есть, значит, и рыба будет, – сказал мой напарник с вдохновением, и дело пошло. Через минуту он опять вытащил красавца – больше первого, значит, рыба подошла. У меня тоже начал клевать карась, и я тоже вытащил рыбу где-то на килограмм.

– Саня, вытащи ротана из сетки, а то он доберётся до карася, – сказал мой напарник.

Я вытащил сетку из воды и вытряхнул ротана, а ерша в сетке уже не было.

– Саня, а ерша в сетке уже нету! – крикнул я.

– Но вот, я же тебе говорил, – вытаскивая очередного карася, сказал мой напарник.

Ротан в траве барахтался, барахтался и притих, а карась-красавец сверкал на солнце своей золотой чешуёй. Поплавок опять начал шевелиться и резко пошёл в сторону, я подсёк, и мне попался лещ-красавец, большой, блестящий на солнце серебряным отливом.

– Саня, дело пошло! Поймал леща килограмма на полтора! – крикнул я.

– Саня, я совсем забыл про прикормку! У меня же есть отличная прикормка, как раз на карасей, лещей и карпов. Сейчас я у себя подкормлю и тебе принесу, – крикнул мой напарник.

Тем временем я опять вытащил крупного карася, на кило двести, который тоже занял место в моей сетке, и радость на сердце просто зашкаливала. Подошёл мой напарник и бросил подкормку прямо возле поплавка, волны пошли от упавшей прикормки, поплавок закачался на волнах и скрылся под водой. Я подсёк, и на другом конце лески начала сопротивляться тяжёлая сильная рыбина. Сильно рвать леску не стал, а потихонечку выводил рыбину на поверхность. Когда она начинала сопротивляться, я леску ослаблял и рыбина уходила под воду. Но я пока не знал, что попалось. Такое впечатление, что попался сазан килограмма на два и сопротивляется. Он ещё немного посопротивлялся и начал показывать белое брюхо. Я не ошибся: сазан попался крупный. Я снял его с крючка и бросил в сетку, в которой он начал проявлять агрессивные меры. Немного порыбачили и решили немного передохнуть.

Подошёл мой напарник, и мы присели на павшее дерево.

– Вот такая рыбалка мне нравится, – сказал я.

– А мне-то как нравится, даже сердце поёт! – ответил мой напарник.

Смотрим: идёт дядя Саша.

– Ребята, вы видели Пальму? К уда-то убежала – и ни слуху ни духу, – сказал дядя Саша.

– Дядя Саша, она наши вещи охраняет на биваке. Я ей сказал охранять, вот она и охраняет. Легла посередине бивака и несёт службу, – сказал я.

– Но слава богу, нашлась! А то я думаю: куда делась? Но тогда пусть будет с вами. Если надоест, тогда скажите: «Иди домой!» – в приказном порядке, и она пойдёт восвояси. Вот, возьмите сахар и поблагодарите её за службу, – сказал дядя Саша.

– Спасибо большое! – сказали мы.

– А за что?

– Мы думали, что вы будете ругаться, что мы без спросу собачку забрали. Но мы её не забирали: она сама пришла и предложила свои услуги, – сказал я.

– Ребята, пусть она с вами побудет, а то мы ей уже надоели. Наверное, пусть развеется и послужит вам, ей нравится делать гостям приятное. А рыбу-то поймали хоть? – закончил дядя Саша.

– Да, поймали, вон посмотрите, – сказал мой напарник.

Дядя Саша подошёл к сеткам, проверил.

– Но это разве рыба? Без рыбы не останетесь: съездим проверим сети, домой уедете с рыбой, – сказал дядя Саша и пошёл по тропинке, по которой пришёл.

Время уже подходило к вечеру. Рыбалка прямо оживилась, и рыба начала клевать просто отлично: карасей вытаскивали почти одного за другим. Мне попались ещё два ротана почти такого же размера, и я не стал их бросать в общую сетку, опасаясь того, что они начнут гонять рыбу, пойманную заранее, и откусывать плавники и хвосты, и бросил их в траву, где в небольшой болотинке лежал первый ротан. Пойманные рыбины начали плескаться, с ними ожил и первый ротан. Я был просто удивлён его живучести, так как он был наполовину в воде. Я думал, что он уже давно уснул, но он так разбушевался, что около метра прополз по сухой траве, потом, видимо, опомнился и вернулся в болотинку. До вечера мы поймали килограммов по пятнадцать и были довольны как никогда; только комары начали допекать, так как мы забыли мазь против комаров. Доплыли до бивака, где нас встретила Пальма, виляя хвостом и радуясь нашему прибытию. Я достал пару кусочков сахара и бросил ей.

– Благодарим за службу, – сказали мы почти в один голос.

Пальма поймала и проглотила кусочки (видимо, уже проголодалась), потом подбежала к воде и начала лакать воду, как бы запивая съеденное.

Разожгли костёр, начистили картошки. Саня почистил, нарезал и бросил ротанов в закипевшую воду. Чай тоже поставили. Когда всё сварилось, приступили к принятию пищи. Налили ухи и Пальме, которая лежала возле чашки и ждала, когда суп остынет. Уха получилась наваристой и вкусной. Наелись, напились чаю, немного отдохнули и приступили к чистке рыбы.

– Саня, соли не жалей, а то тепло сделает своё дело и наша рыбалка выйдет нам боком. Лучше потом рыбу вымочить, и тогда она будет вкусной. Я так уже делал: вымачивал рыбу и подвяливал – просто объедение! – сказал мой напарник.

– И даже карась?

– Да, и карась. Он даже немного вкуснее другой рыбы.

Рыбу посолили и поставили под гнёт, накрыв большие кастрюли полиэтиленовой плёнкой. Пальма за всем этим наблюдала и отгоняла ворон и чаек, которые пытались подлететь и схватить рыбину. Уже совсем стемнело, и костёр поддерживал свет до тех пор, пока сам не потух. Собака заняла место возле кастрюль и охраняла их на протяжении всей ночи. Мы немного посидели возле костра и пошли в палатку занимать свои спальные мешки. Мешки были зимние, и в них было жарковато: я лежал поверх мешка.

– Саня, а вот якуты же готовят своих легендарных кобяйских карасей прямо с внутренностями. Почистят от чешуи в районе жабр, с правой стороны карася делают надрез и вытаскивают жёлчный пузырь, а потом жарят рыбу. И получается вкусно. Их даже фаршируют, я не знаю как, и запекают в духовке, и получается вкусно, – закончил я.

– Саша, да кобяйский золотой карась и без всех этих премудростей вкусный, – сказал мой напарник.

После этого мы немного поговорили и уснули богатырским сном. Всю ночь мне снился сон про поплавок и яркий отсвет от воды.

Утром я проснулся в спальном мешке: видимо, автоматически залез в него, ощущая наступление похолодания. На улице было прохладно, и спальный мешок приятно выполнял свою роль, так как в нём было тепло. Вылазить из него не хотелось, но необходимо вставать, разжигать костёр и ставить на него чай и уху, которая осталась со вчерашнего вечера. Пальма, увидев меня, подбежала и начала приветственно махать хвостом. Я потрепал её по загривку, и она отошла в сторону, принюхиваясь к разогревающейся ухе. Уха действительно была утром застывшей и представляла собой студень, который можно было скушать, не разогревая. Но мы решили уху разогреть, и покушать, и накормить нашу помощницу Пальму, которая обогащала своим присутствием наше нахождение на водохранилище, создавала уют и охрану нашего присутствия. Это подсознательно успокаивало, и было как-то спокойно и радостно на душе.

Покушав и накормив нашу помощницу, пошли, оставив Пальму охранять наше имущество, к надувной лодке, которая ждала нас в кустах. Поплыли в ту сторону, куда плавали вчерашним днём. Заняли на биваке свои места, начали рыбачить. Подкормку решили сделать, когда рыба подойдёт и начнёт клевать, а то её растаскает всякая мелочь и основной рыбе ничего не достанется.

Мой поплавок зашевелился и лёг на воду. Подсечка – и лещ, сверкая на крючке, полетел в мои руки, сильный и красивый. Немного им полюбовался и сбросил его в рыбацкую сетку.

– Саня, начало есть! – крикнул я.

– Что поймал?

– Леща-красавца! Можно и подкормку сделать.

– Саня, я сейчас подкормлю у себя и к тебе приду, – сказал Александр, мой напарник.

Опять резко нырнул поплавок. Я подсёк, и на крючке вылетел ротан, которого я поймал, снял с крючка и бросил в то же место, которым пользовался вчера: это небольшая болотинка, почти совсем без воды, вместо воды – сырое место. Ротан начал кувыркаться, потом успокоился, шевеля жабрами.

– Саша, я поймал карася! Да ещё каких размеров! – закричал мой напарник, показывая рыбу на вытянутых вверх руках. Карась, делая резкие движения, норовил выскользнуть из рук.

– Саша, карася уронишь в воду, и он от тебя сбежит! – крикнул я.

– Никуда он не сбежит! Я его с крючка не снимал, – сказал мой напарник.

И действительно, карась был больших размеров, килограмма на два с половиной, пока самый крупный трофей в нашем улове. Но самое главное то, что мы поймали. Мы были уже на седьмом небе от счастья, ведь такую крупную рыбу можно было поймать только здесь. Рыбалка набирала обороты, и у нас в садках уже было порядочно рыбы, которая иногда начинала вести себя шумно.

Немного передохнули. Саша пришёл на бревно, которое лежало на берегу и служило рыбакам местом отдыха.

– Саша, но что, завтра край надо ехать домой, а то нас потеряют, – сказал мой напарник.

– Да-да, пора и честь знать. И так хорошо поймали, да дядя Саша обещал рыбки подкинуть.

* * *

– Но что загрустили? Как рыбалка? – подходя, спросил дядя Саша, лёгок на помине.

– Да нормально, грех жаловаться, – сказал я.

– Сейчас я подгоню свою лодку и сплаваем, проверим сети. С этого улова я вам подкину рыбки, – сказал дядя Саша.

– Спасибо большое! – сказали мы в один голос.

– Но пока не за что, – сказал дядя Саша и ушёл по тропе восвояси.

– Но, раз так, можно немного передохнуть и сильно не торопиться, – сказал я.

Мы присели на бревно, разговаривали про то, как лучше сохранить рыбу. Дядя Ваня рассказывал, что надо немного пересолить, чтобы всякие болезнетворные бактерии перестали существовать. Когда рыба просолится, её лучше хорошо вымочить и подвялить. Я пробовал у него рыбу: вкуснятина, я вам скажу! Послышались всплески вёсел, и из-за камышей появилась лодка, которой управлял дядя Саша.

– Но что, Саня, поедем хоть проветримся, а то спина уже устала, – сказал я. Тем временем лодка подошла к нашему месту.

– Но, запрыгивайте! Один из вас – на вёсла, я буду штурманом, – крикнул дядя Саша.

Мы быстренько поднялись на лодку, я сел за вёсла, дядя Саша – на корму, а Саня – на нос лодки. Я подал лодку взад, развернул её и спокойным ходом пошёл по направлению, которое нам показывал дядя Саша. Заплыли за камыши и начали проверять сети, в которые попалось много рыбы. Сняли рыбу из сетей и сети оставили на том же месте. Дядя Саша, как и обещал, угостил нас рыбой. Мы пообещали его отблагодарить и при отъезде оставить ему пару бутылок водки. Рыбачить мы больше не стали, так как всю рыбу надо было за вечер выпотрошить и посолить.