355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Александр Ермак » «ГЗ» » Текст книги (страница 6)
«ГЗ»
  • Текст добавлен: 20 сентября 2016, 18:07

Текст книги "«ГЗ»"


Автор книги: Александр Ермак



сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Она, не отводя глаз от Виталика, согласилась:

– Конечно, только возвращайся быстрее. Он еще такие хорошие песни будет петь…

Песня закончилась. Виталик замолчал. Я еле протиснулся, продрался сквозь утрамбованные теснотой плечи и плечики. Вышел из прихожей в коридор и увидел удаляющуюся девушку. Стояла ли она секунду назад под дверью или просто прошла мимо? Я пригляделся, и фигура девушки показалась мне знакомой. А еще косички… Решил догнать, заглянуть на всякий случай в лицо.

Услышав мои шаги, девушка прибавила шагу, но все-таки у лестницы я ее догнал. Догнал и удивился:

– Лиля!? Ничего не случилось?

– Нет, – почему-то прятала она глаза, – я к подруге одной ходила… за книжкой, она на этом же этаже живет…

Лиля явно обманывала меня. Но почему?

– И не боитесь черного аспиранта?

Она пожала плечиками:

– Что ж теперь все время в комнате, как в тюрьме сидеть? А книжка очень была нужна.

Я предложил:

– А может, на концерт? Там этот Виталик действительно такое дает…

Лиля помотала косичковой головой, склонив ее еще ниже:

– Нет, в другой раз…

– В другой так в другой. Я провожу до комнаты.

– Хорошо, – не возражала она.

Мы молча дошли до комнаты. Лиля закрылась на ключ, а я поспешил обратно. К Зое.

Концерт продолжался, и я быстро забыл о странном визите Лили. Тем более что чувствовал тепло близкой мягко-упругой Зои. И Виталик больше не смотрел на дверь. И все веселились от души, выводя разные куплеты и строки:

 
«Михал Васильич был героем.
Он поднял свой авторитет.
Назло монашеским покоям
Он создал Университет…»
 

И еще:

 
«Эх, дубинушка, ухнем.
Может, физика сама пойдет.
Подучим, подучим, да бросим…»
 

И еще:

 
«Через тумбу-тумбу-раз, через тумбу-тумбу-два…»
 

И еще:

 
«Сползает на тройки студент Козлодоев…»
 

И, конечно, гимн всех студентов:

 
«Я, ребята, студент, что само по себе и не ново.
В настоящий момент это самое модное слово…»
 

В комнате было жарко и душно, как в бане. Хотелось воздуха и прохлады. Когда концерт закончился, и все стали расходиться, я предложил Зое:

– Может, пойдем на улицу, погуляем?

Она согласилась:

– Да, надо подышать свежим воздухом.

Мы весело пропрыгали по коридору и лестнице:

 
«Через тумбу-тумбу-раз, через тумбу-тумбу-два…»
 

Зашли в комнату. Зоя стукнула Лиле:

– Ты в порядке?

– Вполне.

Я накинул свою куртку. Помог Зое надеть пальто. Не застегиваясь, пышущие жаром и полные энергии, мы вывались из ГЗ на улицу в сторону смотровой площадки. Было бы здорово прогуляться до нее, постоять там с Зоей, глядя на притихшую в ночи Москву.

Но на улице было совсем не тихо. Резкий февральский холодный ветер мигом остудил нас, заставил вздрогнуть и застегнуться на все пуговицы. Зоя подняла воротник:

– Забыла шарф.

– Я, кажется, тоже. Но нет… – понял: то, что мешает мне в рукаве и есть мой шарф, который засунул поглубже, когда раздевался. Я вложил в Зоину руку кусок теплой материи, торчащей снизу из рукава. – Тяни!

Зоя укутала шею, но вряд ли ей от этого стало намного теплее. Она стояла в нерешительности на ступенях университета. И я не решался ступать вперед. Но и назад, просто в «Спокойной ночи, Зоя» тоже не хотелось.

Время как бы замерло в раздумье, и я не знаю, сколько мы так простояли. Держа друг друга за руки. Согревая их нашим теплом. Смотря в снежные завихрения, скрывающие и Москву, и смотровую площадку, да даже и нижние ступени лестницы.

Романтической прогулки не получилось. Холодный ветер прорывался под одежду, мурашками пробегал по телу. И толкал, толкал нас обратно в ГЗ. Стуча зубами, мы послушно вернулись. Не выпуская рук друг друга, молча прошли по коридорам, поднялись в лифте. Разомкнули их только у дверей комнаты. Зоя достала ключ.

В прихожей горел свет. У Лили было тихо. Наверное, уже спала.

Зоя прошептала:

– Подожди.

Она неслышно открыла дверь в свою комнату, вошла, зашуршала чем-то. Видимо, переодевается, снимает холодную одежду. Мне бы тоже немного тепла не помешало.

– Заходи, – услышал я из темноты Зоиной комнаты.

Я шагнул и остановился. Так же как и той ночью, когда во время дежурства заходил к Зое пить чай. Так же свет из прихожей освещал только кусочек пола перед дверью. Так же дальше в темноту я шагать боялся, помнил, что комната очень узкая, заполнена кроватью, столом, шкафом, стулом…

Так же Зоя потянула меня за руку:

– Сюда…

Я так же послушно вошел. Но Зоя не усадила меня на стул, как в прошлый раз. Внезапно остановилась в темноте:

– Ой, забыла, что теперь есть свет.

Наверное, потянулась к выключателю. Я обнял ее:

– Подожди, не включай…

Еще холодные плечи. Под знакомым длинным свитером, наброшенным, видимо, на голое тело. Целовал, согревая…

Потом мы зажгли свечу. Ту, под которой пили чай в прошлый раз. Ту, что не догорела. Ту, которой еще долго гореть. Мы смотрели на ее из быстро согревшейся кровати и говорили. Шепотом. Говорили. Говорили. Обо мне. И о ней…

– Родился в Москве. После школы никуда не поступил – так получилось… Отслужил в армии, подал документы сюда же, в МГУ, на факультет журналистики – приняли. Только вот студенческой жизнью особенно пожить не пришлось. Меня девушка ждала после армии. Поженились. Чтобы не жить вместе с родителями, сняли квартиру. Надо было деньги зарабатывать. Поэтому я на факультет только за книжками забегал да экзамены с зачетами сдать. Все время на работе, в командировках… Так что студенческая жизнь не очень удалась, да и семейная, впрочем, тоже. Мы расстались. Давно…

– А я из Саратова. Провинциальная девушка… С детства зачитывалась всякими историческими книжками и изводила неудобными вопросами преподавателей в школе, а потом и в местном университете. Окончила его с медалью и вот получила рекомендацию сюда в аспирантуру. Закончу ее вернусь опять же в Саратов. Буду там служить науке…

– А в Москве не хочешь остаться?

– Заманчиво, конечно. Все-таки привыкла уже здесь к высокому научному уровню. И в Саратове есть хорошие интересные люди. Но здесь их намного больше. В Москве и отечественных настоящих ученых много, и иностранные сюда постоянно приезжают, что-то новое привозят. А научная база какая, о-го…

– Так оставайся.

– Вряд ли получится – здесь своих историков, как собак нерезаных…

– Даже кандидатов наук?

Зоя усмехнулась:

– Даже докторов наук…

Мы помолчали. Минуту. Две. Я спросил о Лиле:

– Лиля… Ведь она тоже приходила на концерт Виталика, но почему-то не вошла, не постучалась…

Зоя вздохнула:

– Почему-то… Потому-то… Они же любят друг друга.

– Кто? – не понял я.

– Кто-кто… Лиля и Виталик.

– Лиля и Виталик. Любят друг друга? – не мог не удивиться я. – А этот, Артур Волосенко?

– Артурчик… – снова вздохнула Зоя. – В нем-то все и дело… Виталик и Лиля уже больше года вместе. Были. Он ее безумно любит. И она, я знаю, любит его. Но…

– Но? – не понимал я.

Зоя начертила пальцем в воздухе невидимую карту России:

– Виталик у нас родом из Норильска, – ткнула пальчиком куда-то на Севере. – Он учится в аспирантуре по контракту, который нужно отрабатывать. Ему придется возвращаться в Норильск и минимум три года трудиться на оплатившую его учебу компанию.

– Ну и что? – все еще не понимал я. – Обычное дело. Насколько я знаю, так многие учатся, работают. И любви это не помеха…

– Не помеха… А ты знаешь, что за город этот Норильск? – по-прежнему смотрела Зоя на Север. – Это же черт знает где, раз, – загнула она палец у меня на руке, – там холодно, – загнула второй, – два! Лиля уже ездила туда с Виталиком. В апреле минус двадцать пять. Круглый год полнеба черные от дыма огромного металлургического комбината. И домики, в которых люди живут, стоят там прямо посреди тундры, продуваемые со всех сторон. А между домами прямо по земле канализационные трубы проложены.

– Почему по земле? – не сообразил я.

– Потому что вечная мерзлота, – загнула у меня на руке третий палец Зоя.

– Ну, – не находился я, что сказать.

А Зоя согнула все мои пальцы в кулак и спросила:

– Знаешь, какие об этом городе стихи сочиняют?

– Какие?

– Это Лиля оттуда привезла, – она прошептала чеканя:

 
«Город – дым,
Город – снег,
Город – бред,
Рудокоп-катаржанин Норильск…»
 

Я пожал плечами:

– И там люди живут.

– Живут, – согласилась, вздохнув Зоя. – И Лилька бы уехала жить с Виталиком. Да тут этот Артур подвернулся. Вернее, его maman

– Maman?

– Да, Лиля с его матерью на научной конференции случайно познакомилась. Та в какой-то комиссии участвовала, а после Лилю своему сынку представила.

Я удивился:

– Обычно дети своих возлюбленных с родителями знакомят…

Зоя усмехнулась:

– Обычно… Это же не Артур, а детский сад какой-то. Живет с мамой. Кормит его мама. Одевает мама. От армии «отмазала» мама. На работу через папу устроила мама. Вот и невесту нашла мама.

Я почти возмутился:

– Ну, и на кой черт Лиле этот маменькин сыночек, когда есть такой хороший парень, как Виталик? Да еще которого она и любит, как ты говоришь…

– Ох, – вздохнула Зоя, – Я же говорю: хороший парень он ведь из Норильска. А Артурчик… – она ткнула пальцем в воздух значительно южнее и западнее, – Артурчик из Москвы, из столицы. К тому же полностью упакован. Своя крыша над головой уже есть. После смерти мамочки и папочки, вся квартира – в центре Москвы, между прочим, – его станет. Мебель там – я была раз вместе с Лилькой, – куда ни плюнь, вся антиквариат. И посуда тоже. На стенах картины висят: Шишкин, Левитан, Айвазовский… Не такие известные, как в Третьяковке, но подлинники. Подлинники, понимаешь! И maman при должности, и papa… У сына еще со школы дорогие автомобили. Артур их каждый год меняет.

– Понятно…, – разогнул я пальцы и почесал ладонь.

– Ничего тебе не понятно, – снова согнула все мои пальцы Зоя. – Виталик тоже в будущем все иметь сможет. Он из этих, из многообещающих. Это сегодня у него ничего нет кроме гитары и контракта, который отрабатывать надо на Севере. А его уже сейчас здесь в Москве зовут на хорошие фирмы работать…

– Чего ж тут тогда думать? – изумился я.

Зоя вздохнула в очередной раз:

– Только у Виталика это все когда будет, если будет? А у Волосенко уже все есть.

Я поморщился:

– Какой-то он…

Зоя тоже сморщила нос:

– Да, Волосенко, конечно, не Виталик… Но квартира в центре, антиквариат, машина, maman, которая и невестку утроит по высшему разряду…

– А ты, ты бы что выбрала? – неожиданно спросил я Зою.

– Даже не знаю, – задумалась она. – Это непросто. Вот поэтому Лилька и мечется, и места себе не находит. Мы с ней раньше гадали иногда на «что есть, что будет, чем сердце успокоится». Так, дурака валяли. А потом, как Волосенко появился, Лиля серьезно этим делом увлеклась. Она очень впечатлительная. Всякие разные гадания перебрала. Теперь вот в каббалу ударилась…

Я положил руку Зое на грудь:

– Сердце слушать надо…

Оно билось часто и мощно…

Постепенно я задремал. Потом проснулся от каких-то звуков. Зоя бесшумно спала у меня на плече. Звуки доносились откуда-то из-за стены или из-за двери. Я прислушался. Это из комнаты Лили. Она плакала. Посреди ночи. Наедине с собою…

Каббала

Лилю я утром не видел. Хотя обычно встает раньше Зои, из комнаты она до моего ухода не вышла.

Я весь день провел по делам в редакции. Оттуда вернулся в ГЗ и, как мне ни хотелось первым делом рвануть к Зое – к теплой уютной Зое – посмотрев на часы, отправился на собрание каббалистов. Не то чтобы я возлагал на него какие-то надежды – особенно после разговора с Зоей о Лиле, – но всякое бывало в моей работе. И может быть, уже сегодня все прояснится. Кто его знает.

Войдя в ГЗ, на ходу хватил стакан горячего чая. Как-то не очень приятно першило в горле. И голова еще с утра потрескивала…

Быстро нашел помещение для собрания, о котором мне рассказала Лиля. Им оказался холл в коридоре общежития, отгороженный стеклянными стенами и дверями. Внутри стол то ли для выступающего, то ли для телевизора и еще стулья для внимающих.

Я почти не опоздал. В холле было немало народа: практически все места заняты. И парни, и девушки. Довольно интеллигентного вида. Впрочем, какого еще вида можно ожидать от университетских воспитанников? Здесь не место для юродивых и кликуш. Здесь просто на веру никого не возьмешь. Здесь приют Homo Sapiens. Но где же Лиля? Верчу головой. Вижу парня в синей рубашке. Похож, очень похож на вечноголодного Кешу. Но, нет, обознался.

А сзади:

– Здравствуйте.

– Здравствуйте, – оборачиваюсь.

Но это не Лиля. На меня, улыбаясь, смотрит совсем незнакомая светловолосая девушка:

– Первый раз здесь?

– Да. По мне это заметно?

Она продолжает улыбаться:

– Вас сложно не заметить…

– Действительно? – изумился я. А светловолоска спросила:

– Вы ведь в первый раз на собрании?

– В первый.

Она кивнула:

– Правильно сделали, что пришли. Это будет очень интересно и полезно.

Наверное, ярая последовательница каббалы. Спросил:

– Чем же?

Девушка нисколько не раздумывала:

– Это учение дает ответы на многие вопросы в жизни. Даже на те, на которые официальная наука ничего сказать не может.

Я вспомнил, что кое-что о каббале уже знаю от Лили, и усмехнулся:

– А если у меня нет никаких вопросов?

Светловолоска посмотрела лукаво:

– Тогда бы вы сюда не пришли.

Пришлось согласиться:

– Верно.

Она миролюбиво протянула ладошку:

– Жанна…

– Александр…, – представился и неожиданно для самого себя повторил, протянул, прожужжал, – Жжанна…

Она указала на свободное место:

– Садитесь. Начинается.

Я послушно сел. Световолоска отошла и села где-то сзади. Я повернул было голову, но потерял ее из вида. В это время к столу вышел бородатый человек рубашке со стоячим воротничком. Он установил на треногу раскладную доску, улыбнулся и приветливо кивнул:

– Здравствуйте. Я рад приветствовать наших старых и, как я вижу, новых друзей. Тема нашего сегодняшнего собрания «Каббала и Россия»… Вы знаете, что каббала имеет иудейские корни. И тем не менее сегодня она распространена по всему миру. Все больше и больше людей, мы видим это наглядно, – обвел он рукой холл, – интересуются каббалой. Случайно ли количество поклонников в стране между Западом и Востоком растет таким быстрым темпом? Нет, совершенно не случайно. Каббала имеет особое значение для России. Почему именно для России? – он сделал театральную паузу. – Потому что России предопределена центральная роль в современном мироустройстве. В этом несложно убедиться с помощью элементарных расчетов…

Бородач перешел к установленной доске. Из-под его руки поползли строки и колонки цифр. Он складывал и умножал, вычитал и делил. Я не успевал следить за его математическими действиями, но многие сидящие рядом делали пометки, записывали цифры. Видимо, все или почти все понимали. Мне было немного досадно, что я, говоря учительским языком Зои, off-topic. Что-то сегодня у меня голова, похоже, не очень варит.

Неожиданно, обрывая выступающего на полуслове сзади раздалось:

– Это профанация! Вы подтасовываете цифры! Вы не можете определять будущее! Ни России, ни Москвы, ни самого себя, ни кого-либо еще!

Я обернулся. Возле самой двери стоял худощавый высокий парень в майке с надписью «Magic of» неразборчиво.

Парень попытался было объяснить:

– Возьмите хотя бы две последние формулы. Они абсолютно ничего не доказывают. Давайте разберемся по-честному…

Бородач у доски, кажется, пришел в себя и согласно кивнул:

– Давайте разберемся. Итак, мы возвращаемся к последним формулам…

Из-под руки бородача снова побежали цифры. Я, вывернув шею, смотрел назад, наблюдая за реакцией magic-парня. Он кисло взирал на рукоблудство бородача и, не выдержав, снова прервал его:

– Вы просто повторяетесь. Вы не понимаете элементарных вещей…

– Ну, знаете, – развел руками бородач.

На парня запшикали со всех сторон:

– Не мешайте, раз не понимаете…

– Помолчите, пожалуйста…

Я снова увидел светловолоску, она встала, обращаясь к парню:

– Давайте дослушаем лекцию до конца, а потом поспорим…

Тот не обратил на нее никакого внимания и продолжал смотреть в сторону ведущего:

– Ну, обоснуйте нормально без мистики логику ваших цифр.

Бородач, однако, теперь уже не стал ничего писать:

– Я пытался вам объяснить. Но, очевидно, вы стоите на недостаточно высокой ступени знания каббалы, чтобы начать понимать…

Парень усмехнулся:

– Это я-то не понимаю в цифрах… Может чего-то еще и не понимаю, но абсолютно точно могу сказать, что так, как вы предлагаете, будущее предсказать невозможно.

Усмехнулся в свою очередь и ведущий:

– А вы можете?

Парень твердо кивнул:

– А вот я могу.

Бородач предложил:

– Ну, так дайте нам какой-нибудь обоснованный прогноз.

Парень не спеша обвел взглядом всех сидящих в холле и тихо, но отчетливо произнес:

– Это случится 15 февраля.

Ведущий попросил уточнить:

– Что именно случится? Комета налетит на землю? Всемирный потоп? Военный переворот?

Парень криво усмехнулся, махнул рукой:

– Да ну вас… – и вышел.

Светловолоска села, вновь став для меня невидимой. Бородач обратился к сидящим в холле:

– Как мы видим, у нас есть не только приверженцы, но и противники. Они, впрочем, ретировались. Продолжим нашу лекцию. Итак, как нам показывают цифры, современный мир изменяется кардинальным образом. Действительно, нынешние государственные границы размываются. Центр мира перемещается в Юго-Восточную Азию. В США системный кризис, осложненный южноамериканской экспансией и влиянием Китая. Россия, хотя и столкнулась в начале 21 века с экономическими и террористическим сложностями, возрождается. Возрождается как государство, возрождается гуманистически. И сегодня именно Россия, в силу своей истории, более других стран готова к нравственному возрождению, к восприятию каббалы. Западный мир слишком индивидуалистичен.

Ведущий поднял указательный палец вверх:

– В России духовность всегда играла исключительную роль. Чувственная наполненность русского человека делает его особо расположенным к постижению каббалы. Структура русской души такова, что здесь учению легко найти верный отклик. И, – он обвел рукой сидящих в холле, – как мы видим, находит. Количество наших приверженцев постоянно растет. Очевидно, что Россия с ее самопознанием, стремлением к настоящей идее хочет духовно возвыситься. Нет сомнения, что Россия, вооруженная знанием каббалы, достигнет гармоничных отношений между своими гражданами, добьется полного изобилия для своего народа и не оставит в стороне народы другие…

Я слушал, но не слышал. В моей голове крутилась одна и та же фраза, сказанная magic-парнем: «Это случится 15 февраля… Это случится 15 февраля…» Эти слова мне казались очень знакомыми. Я уже где-то их слышал. Или видел.

Я напрягал память, но в ней ничего путного не всплывало. Я перебирал всех людей, с которыми я встречался, разговаривал в ГЗ: Зоя, Лиля, Артур, другие студенты-аспиранты, капитан Капустин, начальник службы безопасности, другие университетские начальники… Я пытался вспомнить все разговоры с ними, пытался понять, кто из них говорил или, по крайней мере, мог сказать про 15 февраля. Да, про 24 июня было. Про эту масонскую дату мне рассказывала Зоя. А вот про 15 февраля… Ничего. Ничего…

Я сосредоточенно пытался вспомнить и уже не обращал внимания на то, что говорит бородач, на то, о чем его спрашивают собравшиеся. Погрузившись в себя, не заметил, как ведущий попрощался, и собрание закончилось. Люди вокруг меня вставали. Я сидел. Меня обходили. Я вернулся, только услышав свое имя:

– Александр…

Знакомый голос. Зоя? Лиля?

Я обернулся:

– Жжанна…

Она улыбалась:

– Мне кажется, вы хотите меня о чем-то спросить?

Откуда она знает? А может она так всех, кто приходит в первый раз, спрашивает. Что ж, и спрошу:

– Жанна, а кто был тот парень, что спорил с ведущим?

Девушка пожала плечами:

– Не знаю. Он уже не первый раз присутствует у нас на собрании. Приходит с опозданием, а уходит до окончания. Раньше молча слушал только. А сегодня вот вдруг разговорился. Имени его не знаю. Он казался таким неразговорчивым. Не чета вам…

Я улыбнулся:

– А я разговорчивый?

– Ну, вот мы уже сколько болтаем…

– И я хотел бы продолжить.

Жанна кивнула:

– Спрашивайте, не стесняйтесь.

– А вы здесь всех знаете?

– Нет, конечно. Хотя и довольно часто бываю на собраниях, но новеньких знаю не всех.

– А меня уже знаете, – снова улыбнулся я.

– В вас что-то есть, – улыбнулась она.

Я вдруг заметил, что из присутствующих на каббалистической лекции мы с Жанной остались вдвоем. Все вышли, и в помещение стали заходить какие-то другие люди. Они устанавливали экран, проектор.

Я спросил:

– Это что, другая смена? Для более продвинутых каббалистов.

– Нет, – улыбнулась Жанна. – Это презентация сухих завтраков для студентов. Не помню, как называются, но витаминизированные и с разными полезными для организма минералами. Интересуетесь?

– Нет, спасибо. Меня и на работе рекламой неплохо потчуют. А вы и в презентации участвуете?

Она покачала головой:

– Нет, просто в этот раз для нашего собрания я этот холл организовывала и знаю график мероприятий, которые в данном помещении проходят.

Я оглянулся. Народец собирался.

– Наверное, бесплатные образцы предоставят.

Жанна согласилась:

– Наверное, иначе бы столько студентов не собралось. А вот на наших занятиях люди получают только духовную пищу и все равно приходят…

Организаторы принялись настраивать проектор. Жанну бросать не хотелось, и я предложил:

– А давайте в какое-нибудь другое место перейдем. Еще поболтаем.

– С удовольствием, – согласилась она, – А пойдем-те погуляем на улицу. Свежим воздухом подышим.

Почти то же самое вчера перед нашим выходом на улицу говорила Зоя. Только из-за метели романтичной прогулки у нас не получилось. Зато романтичная ночь вполне…

Я указал на окно:

– Там уже совсем темно.

Она улыбалась:

– Боитесь? А я люблю гулять по ночам…

– Даже в февральскую метель…

– Кто вам сказал, что там метель…

– Перед собранием поднимался в ГЗ по ступенькам, меня чуть не сдуло и не унесло в Чертаново.

– Метель? – усмехнулась Жанна. – Вам показалось.

– Хотите проверить?

– Хочу!

Я покачал головой:

– Что ж, идемте…

Мы оделись и вышли. Было темно, холодно и ветер был колюч и зол как вчера.

– Ага, – повернул я голову к Жанне, но не увидел ее глаз. Они смотрели в белое метущее небо.

– Ага, – повторил я и осекся. Ветер внезапно стих. Небо моментально расчистилось, осветилось звездами и луной. Я не помню, когда видел над Москвой столько звезд, такую отчетливую луну.

– Ага, – сказала Жанна и как будто махнула кому-то в небо своей ручкой в варежке, – я же говорила, что насчет плохой погоды вам показалось.

Мистика, поежился я. А может, каббала? Вслух же сказал:

– Да вы просто волшебница, Жанна.

– Почти, – согласилась она. – На самом деле я только учусь.

– В университете?

– В университете, – согласилась она, – и в школе каббалы. Я прошла еще только несколько уровней.

– Но многому научились…

– Есть немного, – она обеспокоено оглянулась. – Вам не кажется, что за нами кто-то следит?

Я оглянулся. И вроде бы какая-то тень шмыгнула за колонну. Но все-таки это мне, наверное, показалось. В глазах время от времени немного мутнело. От перепада гэзэшной и уличной температуры, должно быть.

Нет, на ступенях никого, кроме нас, не было. Все сидят, лежат, едят внутри ГЗ. Все уверены, что на улице метет, метет, метет.

– Никого, – успокоил я Жанну.

– Тогда идем, – она взяла меня под руку, и мы зашагали по замершим ступенькам вниз. Вышли к заметенным снегом фонтанам.

Я хотел расспросить ее о многом, но не знал с чего начать. А она, как будто читала мои мысли, принялась рассказывать без всяких вопросов:

– После защиты диплома на юридическом я поступила в аспирантуру. Параллельно начала свою политическую карьеру. Вступила в одно оч-чень известное молодежное движение. Я была весьма амбициозна и хотела однажды стать президентом, первой женщиной-президентом России. Пока работала в этом движении, познакомилась с массой полезных людей и даже была на короткой ноге со многими известными политиками. Молодая, умненькая, симпатичненькая такая, энергичная. Все шло по плану, но…

– Но…

– Как-то все начало становиться однообразным, скучным, пресным. Желания стали просто исчезать. Но…

– Но…

Она повернула голову и заглянула мне в глаза:

– Но один хороший человек познакомил меня с каббалой. И я поняла – это именно то, что мне нужно. Я ощутила завершенность своего жизненного поиска. Каббала наполнила мою жизнь новым смыслом. Я поняла иллюзорность своих прежних стремлений, их бренность. Да, эта офисная карьера, финансовая и политическая власть – все это детская возня в песочнице. Наблюдение за людской бытовой и социальной суетой забавно и не более. Ко всем людям я стала теперь относиться одинаково: и к тем, что на лимузинах разъезжают, и к тем, что провожают их взглядами с автобусной остановки. Я всем им одинаково сочувствую. Я всех их одинаково люблю и уважаю.

Снег так громко похрустывал под ногами. Как будто прямо в моих ушах. Я даже приостанавливался, чтобы спросить и услышать ответ:

– И как же такое отношение к жизни удается совмещать с политической работой?

– А никак, – она запрокинула свою головку в небо, пытаясь поймать губами редко падающие снежинки. – Я ушла из молодежного движения. Заодно порвала со своим парнем, который является одним из его лидеров. Теперь работаю в Центре каббалы. Иногда помогаю проводить такие вот собрания, кое-что еще делаю. Но главное, продолжаю учиться, продолжаю постигать каббалу… – Жанна посмотрела на меня, облизнувшись. – Рада, что еще одним желающим познавать стало больше…

Я сказал:

– А не рано ли меня записывать в каббалисты? Может мне каббала и не подходит? Какие у вас есть ограничения? Что можно? Что нельзя?

Она сняла варежку с руки и провела пальцем по моему лицу:

– Нужно носить бороду.

– Это, в общем-то, несложно.

Провела пальцем по шее:

– Не нужно носить галстук.

– Это я с радостью. Не люблю эти удавки.

Жанна снова натянула варежку и продолжала:

– Особенных ограничений ни в еде, ни в одежде, ни в образе жизни нет. В каббале главное – это получение удовольствия, наслаждения от слияния с природой и мирозданием.

Я одобрил:

– Удовольствие – это хорошо.

Жанна глянула на меня с некоторой строгостью:

– Но это должно быть не просто личное эгоистичное удовольствие. Нужно стремиться к наслаждению другого человека. Необходимо постигнуть состояние Творца, его высшее наслаждение, которое заключается не в получении, а в отдаче.

Я как-то терял смысл того, что она говорит:

– Наверное, для меня, не очень грамотного, пока это очень сложно. А из простых вещей. Можно ли, например, выпивать?

Жанна согласно тряхнула головой:

– Можно выпивать, курить, петь, плясать, играть на музыкальных инструментах, но при получении удовольствия нельзя терять ясность мысли.

– Терять ясность мысли, – повторил я. – А, пардон, женщины?

Она засмеялась и крепко сжала мою руку:

– С женщинами есть некоторые особенности. Они не занимаются вместе с мужчинами, но могут наблюдать за транслируемыми занятиями. Как известно, мужчины более склонны отдавать, женщины – получать. Поэтому и методика обучения у них разная. И как показывает история, самые просвещенные каббалисты – это мужчины.

– Я не совсем это имел в виду?

Она снова засмеялась:

– То, что ты имел в виду, можно. Но в идеале, мужчина – последователь каббалы, должен быть женат, так как нуждается в поддержке. Серьезное духовное продвижение невозможно без помощи жены – надежного союзника. Муж – это Творец, заполняющий мир женщины духовно, материально, сексуально. Он может ей изменить, она ему – нет, как нельзя изменить Творцу… – она серьезно посмотрела на меня. – Как я сказала, я рассталась со своим парнем, он хотел только получать. И сейчас, сейчас я ищу своего Творца…

– Я не подхожу?

– Как раз провожу отбор кандидатов, – почти серьезно сказала Жанна, – и мы не зря с тобой гуляем-прогуливаемся. Ты симпатичный, умный и, главное, любознательный. Я вижу, ты стремишься к новым знаниям… Ты много познаешь, пишешь…

Я, конечно же, удивился:

– А откуда ты знаешь?

Жанна ответила очень спокойно:

– Я много о тебе знаю. Очень много…

Черт, такое впечатление, что она действительно что-то обо мне знает. Откуда? Но спросил другое:

– А что еще требуется, кроме этого… стремления?

Жанна кивнула:

– Работоспособность. Занятия каббалой проходят каждый день с 3 до 6 часов утра. Днем можно отсыпаться.

– Как-то в последнее время я как раз и живу в таком графике.

– Знаю… – кивнула Жанна. – Еще нужно приходить в школу практически каждый день для решения хозяйственных и административных вопросов.

Я нерадостно покачал головой:

– Как на работу прямо… Так не остается ни времени, ни сил на прочие увлечения – вроде книг, спорта, путешествий или отношений с надежным союзником Творца…

А Жанна продолжала:

– Еще надо быть доброжелательным. Но этого легко добиться. Когда знаешь, что подключился к высшей мудрости, напрягаться по пустякам глупо.

Наверное, глупо, но я снова вернулся в мыслях к главному, спросил, думая о взрывах и пожарах в ГЗ:

– А как каббалисты относятся к реальному миру? Не стремятся ли они его перевернуть, изменить?

Жанна меня разочаровала:

– Нет, каббалист лоялен к власти и ведет, в общем-то, обычную жизнь…

Похоже взрывы и пожары не из каббалы. А может она не все знает в силу того, что находится на еще достаточно низкой их ступени «познания».

– Ты говорила, что нужно много работать. А что конкретно делать?

Она игриво дернула меня за руку:

– Я не ошиблась, ты мне нравишься все больше и больше… Так вот, каббала, ведь, это прежде всего метафорически изложенная наука. Она посвящена управлению высшим информационным слоем нашего мира. Учебники по каббале – это сплошь диаграммы, таблицы, формулы. И последователи учения записывают свое состояние в строгих количественных параметрах, вычисляют свой путь. Очень грамотный каббалист может с помощью гематрии анализировать прошлое и будущее, вычислить путь своих близких, своей страны. Это и есть работа.

Я слегка поморщился:

– Честно говоря, собственно математикой я особо никогда не увлекался…

– Это приходящее… – как бы успокоила Жанна.

– А гематрия… – повторил я не очень понятное слово, напомнившее мне школьную геометрию.

Жанна принялась объяснять:

– Это цифровое значение имен, наименований лиц, событий. Ведь мир был сотворен Всевышним посредством букв и слов святого языка. Так, каждая буква алфавита является еще и знаком какой-то духовной силы. Алеф – это 1, Бет – 2, Гимел -3, Далет – 4, Гей – 5, Вав – 6, Заин – 7, Хетт – 8, Тет – 9, Йод – 10…

Я пытался сосредоточиться, но у меня это получалось с трудом. Голова уже не потрескивала, а просто трещала. Что это со мной? А Жанна тем временем продолжала:

– Например, 2007 – это цифра 9, – она снова сняла варежку с руки и нарисовала пальчиком на снегу, – 2+0+0+7=9. То есть «Тет». Эта буква соответствует слову «Тов», которое означает Добро, которое дарует Создатель человеку, воплотившему в себе положительные качества.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю