Текст книги "Любовь больше, чем правда"
Автор книги: Александр Ермак
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
9.“У Зураба”
– Юк-кола, – независимо от Долорес высказался Большой олень, вырулив на проспект и тут же застряв в уличной пробке.
– Что-что, – недоуменно переспросила Чикита. Она несколько отвлеклась на сорванца, размахивающего пачкой газет в двух шагах от них.
– Я хотел наконец поинтересоваться: куда мы навострили лыж, дорогая Чикита?
– Сейчас я тебе распишу всю нашу культурную программу, – пообещала Чикита, – но сначала…
Девушка чуть опустила затемненное стекло:
– Эй, мальчик. Есть у тебя что-нибудь о Чиките Каплан?
– Есть. И о Чиките, и о Пиле… Самое интересное в «Разных новостях». Купите, не прогадаете…
– Уговорил. Давай «Разные новости»…
Чикита нетерпеливо пробежала по заголовкам:
– Что это?… «Похоже слухи о новом увлечении Константина Пиля – ведущего популярной телеигры “Угадай обезьяну” небезосновательны. Его все чаще видят в компании новой телезвездочки Кати Андреевой. Хотя ни каких официальных заявлений не было сделано, Чикита Каплан похоже получила отставку…”
Девушка непонимающе взглянула на газующего в нетерпении Большого оленя:
– Что это такое?
– Уличная пробка. Капитально застряли. Как корова во льду…
– Я не об этом. Ты слышал, – Чикита вновь зачитала, – «Похоже слухи о новом увлечении Константина Пиля – ведущего популярной телеигры “Угадай обезьяну” небезосновательны. Его все чаще видят в компании новой телезвездочки Кати Андреевой. Хотя ни каких официальных заявлений не было сделано, Чикита Каплан похоже получила отставку…” Я спрашиваю: что это такое?
– Может быть просто домыслы желтенькой прессы? – милосердно предположил рвущийся на простор Большой олень.
– Нет, это не домыслы. Это замыслы…, – отрезала несклонная к приукрашиванию действительности Чикита.
Большой олень, уловив недобрые нотки в голосе экскурсовода, по дипломатической привычке сделал вид, что занят оценкой пробочной ситуации.
– Так-так, – размышляла тем временем Чикита в слух. Она ничуть не стеснялась присутствующего Б.О., – Значит, девочка оказалась не промах…
Дочь Капланов закипала, как вода в радиаторе автомобиля, едущего не на той скорости:
– Значит, вот какой у него прямой эфир. Вот какая командировка. Вот куда он только что зашел и откуда еще не вышел… Потаскун… Потаскушка…
Большой олень просто не знал куда деться из-за руля. Он был вынужден слушать. Хотя и не понимал многих слов, высказанных девушкой в течение следующих двадцати шестидесятисекундок.
К двадцать первой минуте все в Чиките перекипело, пар вышел наружу, и она стала понемногу остывать, думать конструктивно, не идя уже на поводу у эмоций:
– Так, значит, вы решили поступить с Чикитой Каплан, господин Пиль. Ну-ну. Вы еще не знаете, что это такое – Чикита Каплан, что это такое – наша семейная мертвая хватка. Кто с чем к Капланам придет, тот с тем у Капланов и останется…
Она задумалась. А пробка наконец рассосалась. Машины тронулись с места. Большой олень, не зная куда ехать и одновременно боясь беспокоить фурию расспросами, закружил вокруг подвернувшегося центра по защите частной собственности.
Чикита размышляла недолго:
– Значит так, Большой олень. Нашу культурная программа претерпевает некоторые изменения. Сначала мы заедем к Зурабу в клуб «Дипломат»…
– К этому сыну суки? – удивился между прочим Б.О., разворачивая машину. Он еще не забыл сумасшедшего счета, который ему выставил Зураб за ведро шампанского, якобы выпитого лафландской охраной на известном дипломатическом приеме.
– Да. К этому сыну суки, – утвердила Чикита Большого оленя в его подозрениях, – Он мне необходим для одного серьезного разбора…
– Хорошо, дорогая Чикита. Но будь внимательна, – дипломат поднял вверх два указательных пальца, – южные люди, в отличие от северных, так коварны. Если что – кричи громко. И Большой олень тут же сиганет к тебе на помощь. Как рояль из кустов…
– Добро тебе, мой отмороженный защитник, – потрепала его благодарная девушка за первое попавшееся, – Жди меня в машине, я всего лишь на пару минут…
Они бесшумно подкатили к клубу, и Чикита без проволочек вошла в заведение. Большой олень же, сопроводив ядреную девушку плотоядным взглядом, в четвертый раз включил кассету Мойши. И в четвертый раз заслушался, в упор не замечая каблучков, так и цокающих вокруг его дипломатической машины.
Чикита тем временем, воспользовавшись юным миловидным привратником, разыскала дверь с табличкой «Хазяин». Прочитала и улыбнулась. Достала из сумочки губную помаду и исправила на табличке “а”, на “о”:
– И чему только этих «хазяев жизни» в школе учат? Хоть в учителя подавайся…
Она резко, без стука распахнула дверь.
В огромном темном кабинете за столом сидело нечто угловатое и комкообразное, пустившее обильную слюну над обложкой очень порнографического журнала. Увидев вошедшую фигуру, оно шевельнулось:
– Какого шайтана, ты бл…
– Не продолжай, – выставила вперед ладонь нежданная гостья, – иначе можешь пожалеть под следствием. Присмотрись-ка, я – Чикита…
Угловатое и комкообразное тут же прикусило слюну:
– О, конечно, конечно, Чикита Каплан. Проходите, располагайтесь как у себя в кровать. Как я рад, как я рад, уважаемый Чикита Каплан, вашему визит. Ваш папашка – мой любимый клиент. А я – постоянный наблюдатель вашей светской хроники. Все ваши красивые портреты я режу из журналов и потом долго-долго на них…
– То-то же…, – присела на угол стола девушка и осмотрелась. Ее постепенно привыкшие к сумраку глаза разглядели на стенах портреты девиц. В некоторых из них Чикита опознала самую себя.
– Нравится? – указала она сначала на свою фотографию, а потом и на натуру.
– Как не нравится? Еще как нравится. О такой девушка, кто только не мечтает…, – затянул было на восточный лад Зураб.
Но Чикита остановила его распевку:
– Я не ошиблась: ты – “хазяин” этого дипломатического притона?
Угловатое и комкообразное с готовностью согласилось:
– Я, мой госпожа, как ни я. Зови меня запросто, как брата, как жениха: Зураб…
Чикита раскованно закинула одну свою стройную ножку на другую не менее стройную:
– У меня к тебе одно дело, женишок…
– Слушаю и повиную…, – вытаращил тот глаза на коленки.
– Не перебивай меня. Слушай внимательно.
– Молчу как рыб…
«Хазяин» во все глаза пялился на лежащие под самым носом ножки. А Чикита довольно выдерживала паузу.
Минут через пять решив, что нужный эффект достигнут, она соскользнула со стола. Медленно заходила вокруг Зураба. У того от такой ее походки начала кружиться голова. А девушка с каждым кругом все больше сжимала кольцо:
– У тебя работала некая Катя Андреева. Верно?
– Ой, как верно, – крутил уже почти не соображающей головой Зураб, – Но я убрал Катюша, мне сказали: большой человек не угодил…
Чикита остановилась и, включив настольную лампу, направила ее свет прямо в глаза информатора:
– Где живет эта сука?
Зураб закрыл лицо руками:
– Она переехал.
Гостья нежно опустила его руки и щелкнула «хазяина» по носу:
– Но ты ведь знаешь новый адрес. Верно?
– Ой, как верно…, – схватился за шнобель Зураб.
– Говори… Я заплачу…
С этими словами Чикита полезла в заветное место. Чтобы добраться до него, она настежь распахнула итак расстегнутый плащ.
– Мне…, мне не нужны деньги, – облизнулся Зураб, вожделенно глядя на так явно проступающие красоты.
– Ах, ты джигит-проказник…, – девушка с улыбкой и одновременно с отвращением протянула ему собственную руку.
Зураб тут же прижал ее ко рту:
– О, госпожа, если бы…
Чикита не без труда высвободила обмусоленную ладонь:
– Адрес…
Обещано повинуясь, джигит быстренько вывернул все свои потайные и весьма засаленные карманы. Выложил на стол игральные карты, пачку презервативов с подсветкой, сломанную зубочистку, чью-то бретельку, нож с выкидным лезвием, расписку, ключи, пинцет, пачку сигарет с виагрой, бланки стоматологического кабинета и, наконец, блокнот:
– Вот. Пожалуста, у меня все в протокол… Катя Амундсен, Катя Ананишвили, Катя Андреева… Я перепишу вам…
Взяв стоматологический бланк, Зураб вписал в него адрес Кати своим корявым, как у профессионального медика, почерком.
– Хорошо, – удовлетворилась Чикита, глянув на бумажку.
Она развернулась было на выход. Но потом передумала и внимательно осмотрела Зураба:
– Что это на тебе одето?
– Э-э…
– Какая одежда?
Зураб на ощупь провел инвентаризацию:
– Штаны… Рубах… Носок…
– Трусы?
– Ха, – проверил Зураб, – конечно, трусы есть. Фирменный трусы. Не сомневайтесь…
Гостья подошла к такому факту в приказном порядке:
– Снимай все.
– Как, мой госпожа?… Здесь, сейчас? – не верил в свое счастье джигит.
И правильно делал. Чикита не смогла удержать свое благородное лицо от выражения беспредельного омерзения:
– Здесь и сейчас мне нужна только твоя одежда.
Услышав такой приговор, Зураб бросился было на колени девушки:
– Возьмите и меня вместе с одежда.
– Твою одежду можно постирать…, – вздохнула, отодвигаясь, Чикита.
– И меня можно. Я разрешаю…, – не отчаивался «хазяин», – даже стиральным порошком с отбеливатель…
– Вытряхивайся, – подбодрила его тумаком гостья, – Сколько я тебе должна?
– Еще поцелуй, ну…
Чиките пришлось приподнять юбку и все же подставить свое гладенькое колено.
Зураб буквально впился в него энергичным поцелуем. Но, увы, девушка из высшего общества не могла сносить этой гадости длительный промежуток времени:
– Не горячись. Хватит, хватит…
«Хазяин», спрятавшись за стол, разделся:
– Пожалуста, богиня…
Гостья вновь брезгливо сморщилась и двумя пальчиками взяла протянутую Зурабом одежду. Бросила ее во взятый со стола фирменный пакет клуба “Дипломат”:
– Я благодарю тебя и возможно у меня к тебе еще будут дела. Если только ты умеешь хранить тайны…
Зураб воздел руки к фотографиям на потолке:
– Клянусь тещей прадедушки…
Чикита остудила его взглядом:
– Не оскверняй память женщины. Что ты можешь?
– Все, что может настоящий мужчина, – начал загибать свои прокуренные пальцы голый Зураб, – В доме, в лесу, на гора… С сабля, с ружьем, со средствами индивидуальный защита… А для тебя я готов на все. Все, что угодно. Только пожелай, Чикита Каплан…
– Все, что угодно, говоришь… – глянула на его бицепсы и трицепсы Чикита, – Я подумаю. Пока, мой джигит…
– О, госпожа, еще один…, – вновь попытался притронуться к заветному Зураб.
Но девушка щелкнула его куда надо:
– Перебьешься. В следующий раз…
Довольно улыбаясь, Чикита покинула «хазяина». Дала на чай томящемуся за дверью привратнику. Вновь присела в классный дипломатический автомобиль.
– Ты была больше пары минут, – указал на часы Большой Олень, – Но ты не кричала и я на всякий случай не ворвался.
– И правильно сделал, – потрепала его за ухо Чикита, – Все в порядке, мой парнокопытный друг…
Большой олень в ответ почесал репу:
– Куда мы теперь?
Чикита не слышала его. В этот момент она заметила, что по другой стороне улицы навстречу им бредет утомленная шоппингом Катя.
– Замечательно, – уронила с губы Чикита, – Жми на газ, Большой олень.
Сейчас я тебе маршрут нарисую…
Она показала ему стоматологический бланк:
– Едем по этому адресу. Но по пути заскочим в ликероводочный магазин, в фотосалон и в прачечную…
– В прачечную?
Чикита впервые за весь день рассмеялась:
– Именно…
10.“Разрыв”
Катя возвращалась из магазинной вылазки усталая, но довольная. Ведь она приобрела такие нужные и полезные в хозяйстве вещи: платье и носовые платки.
Невеста шла и перебирала в памяти: так ли уж все она купила за последние дни. Не будучи до конца уверенной, Катя не торопилась брать такси, продолжала поглядывать на витрины попадающихся магазинов. Брела и брела.
Ничего путного на глаза ей, однако, больше не попалось. Никакие другие неотложные покупки на ум не приходили. И пройдя еще с километр, Катя отбросила последние сомнения, решила возвращаться домой.
Она оглянулась на дорогу. И от неожиданности чуть не упала на ровном месте. К ней в своем красном кабриолете приближался Константин. Он, разумеется, не мог проехать мимо. Тормознул и вышел из машины:
– Я всем сердцем чувствовал, что ты пойдешь именно этой магазинной тропой…
Катя вместе с покупками тут же бросилась к нему на шею:
– Как здорово, что ты меня нашел. А то возвращаться одной стало так печально… Между прочим: я и тебе кое-что купила…
– Ты?… Мне? – не поверил было жених.
– Да, я. И именно тебе, – настояла невеста, – Посмотри-ка… Как тебе этот носовой платочек? А этот?…
Константин так и обмер. На глазах у него обнаружилась подозрительная влага:
– Катя… Это так прекрасно. Поверь, еще ни разу в жизни ни одна девушка не покупала мне носовые платки. Вот что значит, невеста…
Она тут же уточнила:
– Любимая невеста.
Он подтвердил, не раздумывая:
– Любимая невеста…
И они от души поцеловались. И время для них как бы сжалось в один длительный поцелуй. Они простояли так час, другой. На третий уличные зеваки стали не только показывать на них пальцем, но и подавать голос:
– Да это же сам Пиль…
– И Катя Андреева…
– Во дают жару. Может, снимаются?…
Услышав такое, влюбленным страстно захотелось податься куда-нибудь в более укромное и неординарное место. Константин, усадив Катю в кабриолет, в очередной раз нажал на газ, а очень скоро возле ее дома и на тормоз.
Они захватили все закупленное Катей. Рванулись было в подъезд, но их тактично остановила доброжелательная консьержка:
– Госпожа Андреева, некоторое время назад к вам заходила подружка. Она так представилась. Сначала сказала, что подождет. Но потом вроде бы передумала и ушла…
– Подружка…, – призадумалась Катя, поднимаясь по лестнице, – Ах, да, я встретила сегодня Айшу. Мы с ней так чудесно провели время…
– Я рад за тебя, – подгонял ее поцелуями сзади Пиль, – Надеюсь, ты пригласила ее на свадьбу?
Катя, не сходя с места, пристыдила возлюбленного:
– Разумеется… Но обещай, что не будешь заглядываться на моих подружек. Айша у меня весьма миленькая…
– Обещаю…, – достаточно убедительно поклялся жених.
Они резво, по-молодому взбежали в квартиру. Константин, думая о том, как хоть ненадолго пригасить в груди опасно разгоревшийся пожар любви, бросил взгляд на бар:
– Хочешь что-нибудь выпить?
Катя, сразу же с порога занявшись распаковкой обручального платья, делегировала ему свои полномочия:
– Да. Что-нибудь на твое усмотрение, милый.
Константин достал из холодильника лед, принес бокалы, залез в бар и загремел бутылками.
– Странно, – изумился он, глядя на одну из них: – Ты начала пить водку?
– Шутишь? – переспросила невеста из другого угла комнаты.
– Шучу-шучу, – успокоил ее жених.
Но сам не угомонился:
– Твоя подруга пьет водку?
– Нет, – выглянула из коробки Катя. – Раньше, по крайней мере, точно не пила…
Константин показал ей полупустую посудину:
– А эта бутылка?
Девушка сочувственно вздохнула:
– Значит, теперь пьет и водку… Жизнь у нее была тяжелая. Не осуждай. Айша, правда, очень хороший человек…
– Я и не осуждаю, – отмежевался Пиль, – Я так, просто полюбопытствовал…
Он налил себе “мартель”, Кате, улыбнувшись, ее любимый вишневый абсент. Задумчиво поставил водочную бутылку на место.
– Тебе подать прямо в коробку? – спросил он закопавшуюся в обручальной таре невесту.
– Нет, оставь пока на журнальном столике, – подала голос Катя.
Константин поставил оба бокала на стеклянную поверхность. Сел рядом со столиком в кресло.
Его блуждающий взгляд остановился на торчащей из журнала фотографии. На ней был запечатлен какой-то незнакомый мужчина.
“Может, отец, – подумал Пиль, – или дядя?” Спрашивать у Кати ему больше не хотелось: “Итак, наверное, уже допек ее своими глупыми расспросами о бутылке”.
Константин попытался отвести свой взгляд от фотографии. Но через минуту снова посмотрел на нее. Подумал и решительно вытянул карточку из журнала. И вблизи не опознав конкретную особу мужского пола, перевернул фотографию. Прочел шепотом легко обнаруженную надпись:
– «Любимой Катеньке от ее пупсика Ры…» Датировано сегодняшним днем… «Пупсика Ры…»
Пиль задумался и спросил уже во весь голос:
– Катя, кто такой “пупсик Ры”?
Невеста, занятая приятным делом, даже не посмотрела в его сторону:
– О чем ты?
Константина, однако, такой диалог начал раздражать:
– Ты знаешь, я не против твоих прежних связей. Я и сам, конечно, не мальчик. Но только не делай из меня кретина. Раскрой свою страшную тайну, скажи: “Ну был у меня «пупсик Ры». Теперь с ним все покончено, я люблю только тебя”. И все. Проехали мимо кассы…
Катя все еще не принимала Константина всерьез:
– Отвяжись. Не было у меня никакого «пупсика Ры». Был бы, призналась. Хоть «Ры», хоть «Бры». Но нет у меня никого, кроме тебя.
Константин вздохнул, чтобы не завестись:
– Давай все-таки не начинать нашу совместную жизнь со лжи. Ну, подумай. Откуда здесь взялась эта бутылка, эта фотография с надписью для тебя? Откуда, если не из твоего прошлого?…
Катя наконец задумалась, но все еще достаточно легкомысленно:
– Правда, не знаю, откуда они взялись. Ты что, мне не веришь?
Константин бросил на стол фотографию, усмехнулся и подошел к девушке. Обнял ее:
– Дурак, конечно. Но верю.
Теперь уже Катя начала обижаться:
– Я по глазам вижу, что не веришь…
Жених попытался примириться:
– Успокойся, верю, верю. Это какое-то странное недоразумение. Может тебе это все какой-то влюбленный сумасшедший телезритель прислал. И ты никогда его не видела и больше не увидишь, фетишиста эдакого…
Катя привычно обмякла в его руках:
– Ну, наконец-то, сказал хоть что-то разумное.
Константин продолжил курс на примирение:
– А может это твоя подруга так пошутила.
Невеста снова напряглась:
– Извини, но мои подруги так не шутят.
Жених хотел взять свои слова взад, но звонок в дверь не позволил ему это сделать.
Катя крикнула:
– Войдите…
На пороге возникла знакомая консьержка. Под мышкой она держала фирменный пакет клуба “Дипломат”:
– Госпожа Андреева… Из прачечной привезли постиранные одежду и белье господина Рыпуло…
– Что? – нервно вздрогнула рюшами Катя, – какого господина? Это какое-то недоразумение. Наверное, перепутали адрес. Отправьте обратно…
– Хорошо, госпожа Андреева, – смиренно попятилась консьержка.
Константин же укоризненно смерил Катю взглядом:
– Господин Рыпуло… А я уж было совсем успокоился, поверил, что все наше прошлое в прошлом. А ты…, ты принимала его здесь сегодня. Вот кто твоя “подружка”? Говоришь: «чудесно провели время»… С «пупсиком Ры»?… С членом дипломатического клуба. Тебя уже не устраивают простые телеведущие?
Катя попыталась что-то вставить, но Константин уже не мог ей этого позволить. В развернувшемся в его голове сценарии не было места для реплик провинившейся:
– Мало того, что ты мне изменяешь, так изменяешь еще и до свадьбы.
Мало того, что изменяешь до свадьбы, так еще и издеваешься надо мной? Подружка у нее была. С усами…
Константин вновь посмотрел на валяющуюся на столике фотографию:
– Развлекаешься тут с пупсиком Ры на всю катушку. Выпиваешь с ним.
Обстирываешь. Обглаживаешь. Обслуживаешь, так сказать, по высшему дипломатическому разряду. Наверное, и на свадьбу его пригласила? Для полного удовольствия и удовлетворения…
Услышав такое, Катя легко перешагнула через свадебные атрибуты. Гневно распахнула перед женихом дверь:
– Иди к черту. Убирайся. Ты, наверное, хватил лишнего…
– Я вообще еще не пил сегодня, прынцесса…, е-мое, – обхватил Пиль свою распухшую маковку.
Глядя на это, Катя чуть было не смилостивилась:
– Одумайся. Ты болен, Константин…
Но жених, кажется, собирался распоясаться еще до свадьбы:
– Я болен? Надеюсь, что еще нет. Если ты, конечно, не…
Катя мгновенно залилась подобающей краской:
– Какую гадость ты собираешься сказать мне на этот раз?
Константин медленно заколесил по комнате:
– Я не могу сказать тебе гадость… Я… Я… Ведь я любил тебя. Я впервые в жизни по настоящему любил кого-то. А она, она оказалась…
– Ну, говори…, – подбодрила его со школьной скамьи любящая точки над «и» Катя.
Но у Пиля язык во рту так и не повернулся:
– Нет, скажу я это или нет, уже не важно, уже ничего не изменится. Прощай, пупсик-прачка-принцесса-прос…, прос-чай…
Катя отвесила наигранный поклон в сторону открытых дверей:
– Катись. Вали. Ненавижу. Как легко ты не поверил мне. Как легко меня предал…
Константин, не спеша, вышел и, не оборачиваясь, бросил через плечо ключи от ее квартиры:
– Оревуар, Катя Андреева…
– Прощайте, господин Пиль…
Девушка хотела бросить ему вслед подаренную им брошь, но черепашка насмерть вцепилась в обручальное платье. Катя в ответ схватилась было за ножницы, но, вспомнив об уплаченной за одежку сумме, пощадила прелестную ткань.
Шаги на лестнице смолкли. Отвергнутая невеста медленно выронила режущий инструмент из рук и совершенно без сил рухнула на пол. Тело ее содрогнулось от непосильных рыданий:
– Как легко ты меня предал, любимый… За что?… В чем я виновата?…
От душевной боли Катя каталась по мраморному полу. Ее трясло от таких переживаний. Она не понимала происходящего. Так все было прекрасно, и вот она одна. Посыпает голову пеплом любви.
Слезы все лились и лились из ее прекрасных глаз. Горькие, горькие слезы.
Чтобы не напугать соседей и заглушить свои стенания, она включила телевизор. И увидела себя в спонсорской маячке. В спонсорской юбочке. Такую всю из себя миленькую. С флажочком в руке. С улыбочкой на веселой на губе…
