Текст книги "Ну, погоди или двое на одного!"

Автор книги: Александр Курляндский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Но пёс то ли не умел, то ли не хотел говорить.

Он испуганно отполз в другой угол.

Фургон подпрыгивал на ухабах, Кузьму бросало из стороны в сторону.

В одной из стеное он обнаружил зарешёченное окошечко. Глянул в него и обомлел. Они неслись с жуткой скоростью, а ни лошадей, ни какой другой движущей силы впереди не было.

Кузьма заколотил в переднюю стенку.

–Э-эй! Откройте!

Фургон остановился. Кузьма услышал удивлённые голоса:

–Кто-то орёт? Слыхал?

Другой голос сказал:

–Кто там может орать? Собаки?

–Сами вы – собаки! – закричал Кузьма.

Послышались звуки открываемого замка. Дверь распахнулась.

–Кто здесь?!

–Кто, кто? Серый Волк! Вот кто! – гаркнул Кузьма.

И, перемахнув через головы "собачников", бросился наутёк.

После этого случая он ещё больше обозлился. Возненавидел и Зайчика, и весь этот город.

"Ходят на задних ногах. Ездиют на телегах с мотором. Дымище! Как после Змея Горыныча".

Волк не спорил с товарищем. Он понимал, как Кузьме тяжело. Прикидываться всё время собакой да ещё надевать намордник.

Сегодня Кузьма был особенно не в духе. С утра они ничего не ели. Последнюю фруктовую жвачку разделили пополам и проглотили в шесть часов утра. Вот и весь завтрак.

–Как думаешь, который час? – спросил Волк.

Он спросил просто так, чтобы отвлечь Кузьму от мрачных мыслей. И тут же сам себе ответил:

–А я думаю, что – пять. Это я по солнцу вижу.

Он врал. Солнце увидеть в их подвале было совершенно невозможно. В маленькое оконце под потолком можно было увидеть только ноги прохожих.

–Ты по солнцу видишь, а я по пузу. Жрать очень хочется, – сказал Кузьма.

–И мне хочется, – сказал Волк. – Сейчас бы колбаски. Докторской. А ещё лучше телячьей.

–А ещё лучше, – сказал Кузьма, – телёночка. Без всякой колбаски.

–Самая вкусная – задняя часть, – сказал Волк. – На шашлычок.

–Я бы и так его съел. Без всякого шашлыка.

–Сырого?

–Не, – пошутил Кузьма. – Кипячёного.

И оба замолчали.

–Ты о чём думаешь? – спросил Волк.

–Я думаю, если телёночка нет, у Зайцев мясо не хуже. А ты о чём?

–А я думаю... Ну, почему так устроено? Школы, академии, учебники – всё для Зайцев. Вот ты, к примеру, Кузьма. Тебя по телевизору показывают? Нет! А по радио? Опять нет. А Зайцев показывают. Почему?

–Потому что не едят их у вас, – мрачно сказал Кузьма. – Вот они и расплодились. Как кролики. Зайцев есть надо. Они бегать должны, а не в тялявизорах сидеть.

–Нельзя их есть, – сказал Волк. – У нас, знаешь... За такие штуки.

–Тогда молчи. Скоро дождётесь. Зайцы вас самих начнут хавать.

–Что ты? Типун тебе на язык!

–Начнут, начнут! Вспомнишь мои слова. Или они нас, или мы их. Соединятся в стаи начнут за нами гоняться.

–Получается, нет выхода? – ужаснулся Волк.

–Есть один выход.

–Какой?

–Жрать их надо! На завтрак, обед и ужин. Вот и весь выход!

После слова "жрать" оба замолчали. Каждый снова подумал о еде.

–Слушай, – сказал Волк. – Есть план!

–Какой ещё план?

–Часы продать. Зачем они нам?

Они достали часы, которые украли у Бегемота. Внимательно их рассмотрели.

Часы были так себе. Не золотые, не серебряные. Вдобавок они ещё не ходили. На задней крышке была какая-то надпись.

Волк попытался её прочитать:

–Дэ... рэ... Дорэ... Дор... Опять – "о"... Доро... А это какая буква? Половина "пэ"?... Кажется, "гэ"!

–Ну ты грамотей, – сказал Кузьма.

–Станешь тут грамотеем. Когда из каждого класса гоняют. Собаки! Из каждой школы.

Очень хотелось есть. Очень. Кузьме было легче. Накануне, вечером, он поймал голубя. И сожрал его. Всего, целиком. Только перья летели. А Волку пришлось прокалывать ещё одну дырку в ремне.

–Часы не ходят – ерунда, – сказал Волк. – Надпись видел? Скажем, что эти часы – старинные. Что дед ещё их носил. До революции. Сейчас всё, что до революции, жутко ценится.

И Волк изложил план. Продать часы на рынке краденых вещей. Надо только темноты дождаться.

Глава шестая

РЫНОК КРАДЕНЫХ ВЕЩЕЙ

Рынок краденых вещей находился на окраине города. В парке. У заколоченного досками кинотеатра.

На весь парк горел лишь один фонарь.

К нему подходили странные личности. Одни – получше рассмотреть товар. Другие – проверить деньги. Не фальшивые ли?

Вспыхивали огоньки – кто-то прикуривал. И тогда можно было рассмотреть чей-то разбитый нос, шрам или синяк под глазом.

–Кому колёса от "Волги"? С сиденьями, стёклами, магнитолой, двигателем, кузовом, фарами и номерами?

–Куплю школьный аттестат. Но с одними пятёрками!

Проехал на колёсиках рояль. Его вёз на прицепе "Запорожец".

А вот чья-то мраморная голова. На багажнике мотоцикла. То ли Пушкина, то ли Лермонтова. То ли современного писателя. В темноте не видно.

Волк и Кузьма расположились в закоулке, у самого забора.

–Часы старинные, серебряные. Подарок любимого дедушки родному племяннику. Девятнадцатый век!

Никто не интересовался их товаром.

–Часы старинные, золотые. Подарок прапрадедушки. Семнадцатый век!

Никакого результата.

–Часы старинные. Брильянтовые. Подарок прапрапрадедушки. Пятнадцатый век... до нашей эры!

И тут их накрыла широкая тень.

–Можно взглянуть на часики?

На фоне звёздного неба вырисовывалась голова Бегемота. Того самого. Подслеповатого. У которого они стащили часы.

Волк в растерянности протянул ему часы.

–А правда они брильянтовые? – спросил Бегемот.

–Правда. Цифры брильянтовые, а стрелки золотые.

–Жаль, – сказал Бегемот. – У меня были совсем простые.

–Потеряли, – посочувствовал Волк.

–Нет, – сказал Бегемот. – Украли.

–Ах, подонки! – закричал Волк. – Какие подонки!

Бегемот продолжал рассматривать часы.

–Очень, очень похожи на мои. Только у меня были простые, совсем простые. Ни брильянтов, ни золота.

–Я бы этих ворюг!!! – снова закричал Волк. – Без суда и следствия!!!

Кузьма потянул его за брючину. Волк и сам понимал, что пора сматывать удочки.

А Бегемот в темноте всё разглядывал свои часики:

–На моих была сзади надпись.

Он вытащил из кармана очки:

–Эх жаль, очки не мои.

Бегемот попытался прочитать написанное:

"До-ро-го-му и люби-мому... бе-гемотику... От де-душки Бегемота..."

–Надо же, совсем как на моих!

–Знаете что? – сказал Волк. – Берите часы бесплатно. Нам чужого не надо!

Бегемот, наконец, всё понял. Он схватил Волка за шиворот, поднял его над землёй и закричал на весь парк:

–Ах ты ворюга!

Со всех сторон на него зашикали:

–Тише, батя. Здесь все такие.

Но "батю" трудно было успокоить:

–Ты – вор! Ворюга. Мои часы украл. Ах, ворюга!

Волк висел между небом и землёй.

–Пусти, батя. Пусти. Я больше не буду. Дедом клянусь. Твоим и моим.

Кузьма попытался прийти дружку на помощь. Оскалился, зарычал. Вцепился в брючину.

Но Бегемот одним пинком отправил его в дальний конец парка.

А следом за ним, через мгновение, полетел и Волк.

В тот же дальний конец парка.

Только Кузьма приподнялся из лужи, только хотел встать на все четыре конечности...

Как на него сверху свалился Волк.

И тогда они вместе закричали в темноту ночи. На весь этот проклятый парк:

–НУ, БЕГЕМОТ, ПОГОДИ!!!

Глава седьмая

ЛУЧШЕ БЫТЬ БОГАТЫМ И ЗДОРОВЫМ!

Грязные, мокрые Волк и Кузьма вышли из парка. Очень хотелось есть. Но, видно, их судьба такова: ночевать сегодня голодными.

Огромный блестящий автомобиль взвизгнул тормозами. Потоки воды из-под колёс окатили их с головы до ног.

Кузьма аж взревел от злости.

Но из машины выпрыгнул такой здоровенный Лев, что выяснять отношения не было смысла.

Он был весь в чёрной коже. И ещё подстрижен под "ёжика", как все львы в этом городе.

Лев наклонился и почесал Кузьму за ухом:

–Почём собачка?

–Какая собачка? – не понял Волк.

–Вот эта, братан. В ошейнике.

–Не продаётся! – грубо отрезал Волк.

–Продай, братан. Не обижу.

–Нет!

–Домик у меня. Два раза грабили... А с такой собачкой...

И он снова почесал Кузьму за ухом.

–Сказано – нет! – снова отрезал Волк.

–Тысячу даю. Зелёными.

–Хоть две! Думаешь, всё купить можно?

Волк ненавидел этих "новых Львов". Всё им дозволено. Раскатывают на новеньких машинах. Обливают водой из-под колёс... Нет! Не будет сегодня по-вашему!

Но тут Кузьма встал на задние лапы и зашептал ему в ухо:

–Продай! Я всё равно сбегу. А денежки поделим. Понял?

"Новый Лев" был в восторге, увидев Кузьму во весь его могучий рост.

–Полторы даю!.. Так и быть – две!

–Ладно, – сказал Волк. – Нравишься ты мне. Бери.

–Спасибо, братан.

Лев полез в карман. Вытащил бумажник.

–Вот. Две тысячи. Как договаривались.

Волк спрятал деньги в карман.

Протянул Льву поводок:

–Носите на здоровье!

–Чем кормить-то его? – спросил Лев.

–Кашами, – сказал Волк. – Манной. Или овсяной. И овощей побольше. Лук, чеснок. Морковка, капуста.

–Отлично! У меня овощей – два гектара!

И он потащил Кузьму в машину.

Волк подошёл к фонарю. Пересчитал деньги.

Всё точно, как в аптеке. Никогда у Волка не было столько денег.

"И что мне этот Заяц? – подумал Волк. – Всю жизнь – Заяц да Заяц... Что, кроме Зайца, ничего на свете нет?.. С такими-то деньгами. Пёс с ним, с этим Зайцем!"

И Волк быстро зашагал по улице.

"Перво-наперво костюм куплю. Самый дорогой. Потом... А потом будет потом!"

Он остановил проезжавшую мимо машину.

–В магазин! Самый дорогой!

За каких-то десять – пятнадцать минут машина примчала его в центр города.

Волк вошёл в новый, сверкающий огнями, ночной магазин.

Там он купил малинового цвета пиджак. Очень дорогой. Яркие, цвета яичного желтка, брюки. Очень дорогие. Галстук-бабочку, сигару, французские духи, шляпу – всё очень, очень дорогое!

Затем он переоделся, здесь же, в специальной кабинке. Старые вещи оставил продавцам:

–Отдайте бедным. Барсучкам всяким, енотам. Кто в земле ковыряется.

И походкой очень богатого джентльмена вышел из магазина.

"Теперь, – решил Волк, – надо подкрепиться!"

Через дорогу был ресторан. Очень дорогой. Ежу ясно. У входа дежурил негр – Жираф.

Когда он открыл Волку дверь в ресторан и его там увидели, к нему кинулись как к родному сыну, который только что вернулся из армии.

Сам директор выбежал из своего кабинета.

–Американо? Итальяно?!

–Русано! – гордо ответил Волк.

Его посадили за самый уютный столик. В углу, под пальмой. На пальме росли кокосовые орехи. Но это были не настоящие орехи. Внутри светились лампочки.

"Лишь бы на голову не свалились, – подумал Волк. – Будет тогда... на орехи!"

–Что желаете? – спросил официант, склонившись над ним чуть ли не вдвое.

–Зайчатину желаю! – сказал Волк.

–Зайцев не бывает. Хотите кролика? В соусе "а ля шампиньон"?

–Хочу! – сказал Волк. – Но самого дорогого! И ещё – пива хочу.

–Какого?

–Самого дорогого! Кружек десять. И воблу. Самую дорогую.

–Воблы нет. Хотите осетринку? В соусе "а ля фиш дэ килька"?

–А она дорогая?

–Очень.

–Тогда хочу. И сигареты ещё!

–Самые дорогие? – спросил официант.

–Да. Самые!

Через несколько минут к его столику подкатили ещё столик, на колёсиках. А вместо одного официанта его стали обслуживать целых три. Один наливал пиво. Другой перекладывал еду с тарелки на тарелочку. Третий давал прикурить. Стоял как истукан и ждал, когда Волк возьмёт сигаретку. Тут же ему – огонёчек. А стоило пепел стряхнуть – пепельницу свежую!

"Эх, хорошо быть богатым! – подумал Волк. – Богатым и здоровым. Чтоб сил хватило всё, что заказал, съесть".

Он глубоко задумался.

"Был бы я богатым... Я бы каждый день здесь ел. И утром, и днём, и вечером... И ещё с собой брал. Вдруг ночью захочется".

Пришло время расплачиваться. Официант подал счёт. На серебряной тарелочке. Ослепительно белый листочек.

–Здесь не написано ничего, – сказал Волк.

–А вы листочек переверните.

Волк перевернул листочек и ахнул. Счёт был такой, что еле-еле хватило расплатиться. Волк отдал всё, что было.

–Сдачи не надо! – милостиво сказал он, хотя сдачи ему и не полагалось.

Официант поклонился.

Пока он кланялся, Волк незаметно спрятал серебряную тарелочку в карман.

И гордо зашагал к выходу.

Но тут другой официант его остановил:

–Вас какая-то собака спрашивает. Говорящая... Очень, очень большая. Говорит, ваша хорошая знакомая.

Волк сразу понял, что это за собака.

–Нет, не знакомая! – закричал он. – Не пускайте... А выход у вас есть? Запасной?

Но не спас Волка запасной выход. Как только он выскочил наружу, Кузьма преградил ему дорогу:

–Здор-рово, братец!

Кузьма встал на задние лапы. С шеи его свисал кусок оборванной цепи.

–Я тут жизнью рискую... А товарищ мой верный в ресторациях общинные деньши прогуливает.

–Что ты, Кузьма? Что ты?

–А где моя доля, братец?

Волк вытащил из одного кармана последние жалкие монетки. А из другого – серебряную тарелочку. Положил монетки на тарелочку и протянул Кузьме.

Кузьма ударил по тарелочке снизу. Монетки фонтанчиком взлетели вверх.

–Если долю мою не вернёшь – не жить тебе на белом свете. Три дня сроку даю! И ни грамма больше!

Глава восьмая

ВСЕ НА ПОЛ! ЭТО – ОГРАБЛЕНИЕ!

С Кузьмой шутки плохи. Это Волк хорошо понимал. Ему человека загрызть – раз плюнуть. А кто он, этот человек... Может, такой же как ты, Волк – без разницы.

Три дня – срок небольшой. Где деньги взять? Честным путём за три дня много не заработаешь.

Ходил Волк по подвалу, думал.

И наконец придумал:

НАДО ОГРАБИТЬ БАНК!

Так все умные люди делают. Когда деньги нужны. Сам в кино видел.

Кузьма идею поддержал. Но помогать отказался : "Ты предо мной виновен, ты и грабь. А с меня хватит".

И он покрутил обрывок цепи.

–Я всё учёл, – убеждал его Волк. – Риска никакого. Ноль!

–Тем лучше, – сказал Кузьма. – Значит, один справишься.

–Но вдвоём веселее.

–Не... Лучше я маленько поскучаю.

–Ты хоть план мой послушай.

–Ну?

–Видел банк? Через дорогу. Полы – мраморные. Люстры сверкают. А людей никого... Взять его – пара пустяков.

–Как?! – поинтересовался Кузьма.

–Рассказываю... Захожу я с огромным мешком. В мешке – газеты. Обыкновенные старые газеты.

–Зачем?

–Чтобы мешок не был пустым. С пустым мешком в банки не ходят.

–Ага, – сказал Кузьма. – Понимаю. Дальше что?

–А дальше там – охранник, Козёл... Я вхожу с мешком, а он меня спрашивает: "Что у вас в мешке?"

Я отвечаю:

"В мешке у меня – валюта".

Он сразу начинает кланяться. Низко – низко. Столько валюты он в жизни не видел.

Я выхватываю дубинку – и бац ему сверху, по рогам!

Он – "с копыт"! Я беру его револьвер и палю в вохдух.

"Ограбление! Все – на пол!" Ну, как в кино...

–А далее?

–А далее – совсем просто. Я подхожу к окошечку кассирши. Она, бедненькая, дрожит. Я наставляю на неё револьвер:

"Пошевеливайся, детка!!"

Она – в слёзы:

"Не убивайте! А то меня уволят".

А дальше совсем просто. Надо выбросить из мешка газеты и набить его деньгами!

–Дело, – сказал Кузьма. – Хор-роший план!

Но участвовать всё равно отказался.

И Волку пришлось одному приводить свой план в исполнение.

Поначалу всё шло хорошо. Чётко по плану.

Волк нашёл мешок. И газеты нашёл. И набил мешок газетами. И дубинку нашёл. Оторвал на помойке ножку от кресла.

Затем, для солидности, надел малиновый пиджак, галстук-бабочку, брюки цвета яичного желтка. Надушился французскими духами, сунул в рот сигару, спрятал под мышку ножку от кресла. Взвалил на плечи огромный мешок.

И пошёл грабить банк.

В помещении банка неожиданно оказалось много народу. Давали пенсию.

На Волка никто не обратил внимания.

Охранник – Козёл – далеко в углу читал газету.

Волк попытался к нему протиснуться. Но его дёрнули за пиджак:

–Вы куда? Здесь очередь.

Старичок – Баран смотрел на Волка снизу вверх слезящимися глазами.

–Мне валюту сдать. Только на минуточку.

–Ничего себе, на минуточку, – прошамкала старушка – Корова. – Вон её у вас сколько!

–Ни стыда, ни совести! – возмутилась толстая, с одышкой, Свинья.

–Становись в конец! – решительно сказал Баран. – Жулик!

–Я жулик?! – обиделся Волк.

–Ты! Ты! – подтвердил Баран.

–Я – не жулик, – сказал Волк.

–А откуда валюта?

Волк начал заводиться:

–Где ты увидел валюту?

–Да вот же! – не унимался Баран. – Целый мешок. Наворовал, награбил! И ещё – без очереди лезет!

–Это я наворовал? Я награбил?!

–Ты, ты! Жулик!

–Ах, я?!

Волк развязал мешок, поднял его высоко над головой и высыпал всё его содержимое на голову ненавистного Барана. Старые газеты, огрызки яблок, картофельную шелуху, картонные ячейки от яиц – всё, что набрал на помойке.

По физиономии Барана, как жёлтые слёзы, растеклись яичные желтки.

–Граждане! – завопил Баран. – Что же это такое?! Пенсионеров бьют!

Он кинулся на Волка с кулаками. Волк хотел огреть его дубинкой. Но не смог вытащить её из-под мышки. Очередь сжала его со всех сторон.

Волку плохо бы пришлось. Если бы не охранник – Козёл. Поняв, что быть беде, Козёл выхватил из кобуры пистолет:

–Граждане! Немедленно разойтись!

И выстрелил в воздух.

Волк воспользовался замешательством, вырвался из окружения и выскочил на улицу.

Но очередь бросилась за ним.

Быстрее всех бежал старичок-Баран.

Свинья с неожиданной прытью забегала Волку поперёк дороги и норовила сбить его с ног.

Корова поддавала сзади рогами.

А одногорбый Верблюд, почти такой же, как на самых его любимых сигаретах, плевал ему вслед...

И попадал, негодяй!

Волк, наверно бы, убежал. Наверняка бы убежал.

Но в события вмешался ещё один пенсионер – Бегемот.

Он только-только вышел из автобуса и стоял посреди тротуара, вспоминая, куда надо идти за пенсией. Направо или налево?

Наконец он шагнул направо.

И загородил Волку дорогу.

Волк налетел на него... И тут же на Волка налетели пенсионеры.

Они сбили его с ног, стали колотить зонтиками, портфелями, сумками...

Но всё в этом мире, рано или поздно, кончается.

Пыл пенсионеров постепенно угас. И все стали расходиться.

Волк встал с тротуара, отряхнулся. Посмотрел вслед Бегемоту и заорал на всю улицу:

–НУ, БЕГЕМОТ, ПОГОДИ!

Глава девятая

ПОДАЙТЕ БЕДНОМУ КОСМОНАВТУ!

Кузьма разглядывал Волка даже с некоторым сочувствием.

–Вид у тебя – как в сказке. Всё в той же. "Волк и семеро козлят".

–При чём здесь сказка? У меня не коза была, а Козёл. А козлят было не семеро, а целая сотня. И все пенсионеры.

–Нет, братец. Козёл там был один. Это – ты. Тебе не банки грабить, а милостыню просить.

–Кузьма! – обрадовался Волк. – А это идея! Если на жалость? А?

–Волк – и на жалость? – насупился Кузьма.

–А чё?

–"Чё", "чё" – ничё! Сутки у тебя остались. Понял?

И всё же... На помойке, в глубине двора, они нашли старую детскую коляску. На трёх колёсиках. Переднюю стеночку у колясочки выломали. Чтоб в неё смог сесть малышка-Волк. А вместо четвёртого колёсика приделали выброшенную на помойку сковородку. Ручку от сковородки пришлось отломать, чтоб не мешала движению.

Получилась первоклассная инвалидная колясочка.

Роль инвалида должен был исполнять Волк.

А Кузьме отводилась роль собачки-поводыря.

Кузьма сам привязал свой поводок к передку колясочки.

И они поехали!

Но перед тем как поехать, предстояло решить, какого инвалида должен изображать Волк.

Героя войны?

Внешность у Волка не геройская.

На героя труда он тоже не очень похож.

Наконец остановились на космической версии.

Волк накалякал плакатик: "ПАДАЙТИ НАХЛЕБ ВИТИРАНУ КОСМОСА ИСПЫТАТИЛЮ РАКЕТ!"

Плакатик Волк повесил себе на грудь.

И они поехали по улицам города.

Кузьма тащил колясочку, а Волк изображал "витирана космоса", смотрел в небо, будто только что с Луны свалился.

Прохожие таращили на них глаза, но "нахлеб" не давали.

А один Тюлень сказал:

–Пусть тебе в космосе ПАДАЮТ!

–Неправильно мы решили, – сказал Волк, когда они вернулись в подвал. – На космос сейчас нет денег. Я сам по радио слышал. Сейчас в моде бизнес. Надо было написать: "Подайте бедному банкиру!"

–Вид у тебя, – сказал Кузьма, – не банкирский. Ты больше на бандита похож. С большой дороги.

–Сам ты похож!

–Да, похож, – сказал Кузьма. – И этим горжусь. Бандиты – самый хороший народ.

–Давай тогда так и напишем.

"ПАДАЙТИ БЕДНОМУ БАНДИТУ!"

Так и написали. А колясочку поставили в тёмной подворотне.

И дело пошло! Стали подавать. Каждый прохожий старался побыстрей унести ноги.

Скоро шикарная шляпа Волка наполнилась деньгами. Не очень крупными, правда. Крупные деньги по подворотням не носят.

И вдруг они увидели Зайчика. А Зайчик их не увидел.

Он только вошёл в подворотню с улицы. Глаза его не привыкли к темноте. А когда привыкли – было поздно.

–Здорово, солдатик, – сказал Кузьма. – Узнаёшь?

Зайчик попятился – теперь между ними была коляска.

–Постой, Иван-солдат! Куда торопишься?

Зайчик заметил, что поводок Кузьмы обмотался вокруг коляски, и бросился бежать. Кузьма за ним.

Коляска завертелась вокруг собственной оси.

Прохожие смотрели, разинув рты, на странную погоню. Впереди бежал Зайчик. За ним – очень большая собака. А за собакой, привязанная за поводок, с грохотом катилась детская колясочка.

В колясочке сидел инвалид-Волк с плакатом на груди: "ПАДАЙТИ БЕДНОМУ БАНДИТУ!"

Зайчику бы плохо пришлось. Улица пошла под горку, и "бедные бандиты" его быстро догоняли. Их колясочка стремительно набирала скорость, подталкивая сзади Кузьму.

Но в это время из аптеки вышел Бегемот. Он был очень расстроен. Очки ему опять не подошли. Он заказывал очки от близорукости, а ему дали очки от дальнозоркости. И он в этих очках совершенно ничего не видел.

Бегемот шагнул на пешеходную дорожку, чтобы перейти улицу.

И зацепился за поводок Кузьмы. Поводок натянулся как струна – Кузьма на своём ошейнике чуть не задохнулся. Коляска опрокинулась, из неё выпал Волк.

И они вместе пообещали вслед Бегемоту:

"НУ, БЕГЕМОТ, ПОГОДИ!"

Глава десятая

ОБМАНЩИЦА ЛИСА

Вместо одного инвалида теперь было два.

У Кузьмы болела левая нога и правое ухо.

У Волка болело левое ухо. А нога не болела совсем. Но зато был подбит правый глаз.

Из двух волков-инвалидов одного здорового волка можно было собрать. При желании. Но это так, шутка. А нашим друзьям было не до шуток. Да и в подвале находиться становилось опасно. Вот-вот нагрянет милиция.

–А может, ну его, – сказал Волк, – Зайчишку этого? Скоро лето. Поедем к морю. Там и часики золотые, и сумочки. Лежат себе на пляжике, загорают. Ждут нас. Начнём охотничий сезон. А?

–Это как?

–Ну, понимаешь, Кузьма. Если где-то что-то плохо лежит. Или хозяева плохо смотрят. За тем, что где-то плохо лежит.

–Как это?

–А так, что взять это надо! Чтоб лучше смотрели! – не выдержал Волк.

–Нет! Это не волчье дело! Пока я Зайчишку не поймаю, нет моему сердцу покоя. А поймаю – загрызу. Папой клянусь. Погибшим за границей.

–Злой ты очень, Кузьма, – сказал Волк. – Даже слишком. Ни грамма в тебе доброты. Избить – это дело. До потери пульса! Это я понимаю.

–Эх, вы, – сказал Кузьма. – Племя новое, незнакомое. И в кого только уродились?

Волку стало стыдно:

–Пошутил, Кузьма. Я всегда с тобой. До гробовой доски. Заячьей. Смерть Зайцам!

–Смотри! – строго сказал Кузьма. – Правый глаз у тебя подбит. Как бы с левым чаво не случилось.

По тротуару застучал ливень. В подвале стало сыро и неуютно. Потоки воды пенились в узеньком окошечке, прямо над их головами. Отдельные ручейки прорывались в подвал и журчали по стенкам.

Всё это не укрепляло силы духа. И без того не очень сильные.

Прохожие в окошечке бежали от ливня. Видны были только их ботиночки и сапожки. И ноги. Но не выше колен.

–Лиса! – вдруг закричал Волк. – По колготкам узнал. Такие, как она, никто не носит. В красный цветочек.

–И что? – спросил Кузьма. – Ну, Лиса. Что я, лис не видел?

–Таких, как она, – нет. Голова у неё – академия! Вот кто нам план нарисует.

Лиса действительно по уму не уступала целой академии. Если бы этот ум был направлен на мирные цели.

Но Лиса пошла другим путём. Обжулить, обдурить. Наобещать, а потом смыться... Большего мастера свет не видел! А посмотришь на неё – красавица. Глаза честные, добрые. Хоть принцессу в кино играй.

–Что я с этого буду иметь? – сразу спросила Лиса.

–Всё, что душеньке угодно! – сказал Волк.

–Моей душеньке много чего угодно, – улыбнулась Лиса. – Машина новая угодна. Колечки золотые. Кремы, духи. Кухонная мебель.

–А в живых остаться? Не угодно? – спросил Кузьма.

–Ка-акой строгий, – обиделась Лиса.

–Он у нас такой, – сказал Волк. – Без отца, без матери рос.

–Детдомовский, что ли? – спросила Лиса.

–Вроде, – сказал Волк. – Бабка его воспитывала.

–Какая ещё бабка?

–Баба-Яга. Слыхала?

–Ладно мне мозги пудрить! "Баба-Яга его воспитывала"! А меня – Кощей Бессмертный.

–Знаешь что, красавица? – сказал Кузьма. – Некогда мне тебя уговаривать. А Кощея твоего я, как тебя, видел. Напротив меня сидел. Дрожал, потел, просил от смерти спасти.

–Он же бессмертный.

–До поры, до времени. Пока иголочку с его смертью никто не нашёл. А иголочка – в яйце. А яйцо – в утке. А утку Иван-царевич подстрелил. Вот и получается: "Выручай, Кузьма! Выручай миленький. Принеси яйцо. Полцарства бери. Любую половину! Хочешь правую, хочешь левую".

Но Лиса всё ещё не верила:

–Ну, хорошо. А как ты сюда-то попал?

–Заяц! Чтоб ему... Дурман-травою напоил. И в город ваш, будь он неладен.

–Ай да Заяй! – захохотала Лиса.

Но, увидев глаза Кузьмы, сразу осеклась:

–Ладно... Помогу. Полцарства мне не надо. Но кусочек... Малюсенький-малюсенький.

Она задумалась.

–Надо из дома его выманить. А лучше – из города. В городе тяжело. Кругом милиция. В деревню бы его. К бабушке. Как в сказке про "Красную шапочку". Читали?

–Читали, читали, – сказал Волк. – Только не дочитали. С грамотой у нас... Не очень.

–Это не страшно, – сказала Лиса. – Грамота не нужна, коли голова есть!

–Верно, – сказал Волк. – Грамота для тех, кто в очках ходит. А я без очков вижу, где что плохо лежит.

–Не будем отвлекаться, – сказала Лиса. – Мы про бабушку говорили. Бабушка у него есть?

–Есть! – обрадовался Волк. – Зимой приезжала. Деревня деревней. Так навозом пропахла, что мухи проснулись.

–Отлично! А где она проживает?

–Откуда я знаю? Я с ней не переписываюсь.

–Не беда. Узнаем!

Лиса вильнула коротенькой юбочкой и исчезла.

Час её не было, два. Наконец прилетела. Весёленькая, довольная.

–Что бы вы без меня делали? Узнала! Всё узнала. Звоню я вашему Зайке с телефона-автомата.

"Внучек, – говорю старушечьим голосом, – это соседка звонит. Бабушки твоей. С почты. Из деревни этой... Ну как её?"

"Лесной", – подсказывает Зайка.

"Ага, из неё... По дороге этой, железной... Ну, как её там?"

"По Рижской".

"Вот-вот... по Рижской. Заболела твоя бабушка... С улицы этой..."

"Хвойной".

"Ага... Так что собирайся, внучек, собирайся, милый. Поторапливайся. Если хочешь успеть. С бабушкой проститься. И гостинцы не забудь. Маслица, селёдочки..."

–Пивка, – подсказал Волк.

–Пива я не просила. Не люблю его.

–Ну и дура! Что может быть лучше пива? Холодного, с воблочкой.

–Заяц! – сказал Кузьма. – Заяц может быть лучше. Иль забыли, милые, о чём речь ведём?

–Извини, Кузьма, – сказала Лиса. – Не забыли. Так вот... Я ему лапшу на уши вешаю. А он вдруг... ка-ак заплачет... Зайка мой. Клянусь. Мне так жалко его стало!

–Коли заплакал – поверил, – сказал Кузьма. – Заплакал – значит, он наш!

–Он у нас добрый, – сказал Волк. – Зайчик наш любимый.

–Я добрых люблю, – сказал Кузьма. – С недобрыми хуже. За жизнь свою цепляются. Отдать жалеют.

–Прав ты, Кузьма. – сказал Волк. – Из-за копейки удавятся!

–Всё! – обрезал Кузьма. – Собираемся.

Он подошёл к луже. Напился из неё. Отёр с морды капли.

–Нож берём поострей. Мешок, верёвки... Ничего не забыли?

Волк скаладывал всё, что называл Кузьма, в школьный ранец, который нашли тут же, в подвале.

–Ну, я пошла, – сказала Лиса. – Вернётесь – дадите знать. Ни пуха вам, милые, ни пера!

–Куда это "пошла", красавица? – спросил Кузьма. – Или план тебе свой не нравится?

–Нравится. Очень нравится. Но – детишки малые. Один завтра женится, дубина. Другой – в армию идти не хочет. Денег не напасёшься! И всё я одна, бедная мама.

–Зубы нам не заговаривай, – сказал Кузьма. – С нами поедешь!

–Не поеду я никуда! – разозлилась Лиса. – Тоже мне... Начальничек!

–Че-го?! – оскалился Кузьма. – Не по-е-дешь?!

Он встал на задние лапы, передние положил ей на белоснежную кофточку.

–Не по-е-дешь?!

Лиса спихнула его лапы с плеч. На кофточке остались грязные следы.

–Фу, дурак! Так обращаются с девушками? Ну, и манеры! Где вы только воспитывались?

–В школе благородных девиц, – захохотал Волк. – У Бабы-Яги!

–Поедешь или нет? – снова спросил Кузьма.

–Поеду, поеду, – сказала Лиса. – Не могу я таких красавцев бросить.

–Отлично! – обрадовался Волк.

–Но с одним условием. Ты, Кузьма, брюки наденешь и пиджак.

–Ещё чего? Барство какое! Может, и галчтук ещё нацепить? Как его там, "бабушку"?

–Бабочку, – подсказал Волк.

–А что? И галстук-бабочка не помешает, – сказала Лиса. – И на задние конечности пора становиться. В таком виде мы далеко не уедем.

–Не умею я на задних ваших.

–Сумеешь. Палочку возьмёшь. На неё опираться будешь. Как добрый старенький дедушка.

–Она права, – сказал Волк. – И так все на нас пялятся.

Кузьму нарядили в брюки и пиджак. В руки дали палочку для прочистки канализации. С резиновым наконечником. И Кузьма, низко-низко согнувшись, опираясь на палочку, как добрый старенький дедушка, с "добрым" Волком и "добренькой-предобренькой" Лисой, направился к выходу из подвала.

Глава одиннадцатая

ДЕРЕВНЯ ЛЕСНАЯ, УЛИЦА ХВОЙНАЯ

За окном электрички мелькали весёленькие пейзажики. Ласковая зелень, тёмные после зимы поля, разноцветные машинки у переездов.

Вот в голубом небе пролетел вертолётик.

Кузьма не переставал удивляться, как изменилась родина:

–Не было ничего – и нате! Всё само катится, летает. Без лошадей, без ковров-самолётов.

Лиса смотрела на него с улыбкой:

–Есть чему радоваться? Грязища, тараканы. Заграница – да! Там жить можно.

–Я за границей не был, – сказал Кузьма. – Хватит папочки, дурака. Мне моя земля нравится. Реки, озёра. А леса такие – вовек не поймают!

–И я люблю родину, – сказал Волк. – Если голову иметь, можно всю жизнь не работать.

–Голову хорошо иметь, – сказала Лиса, – когда эта головка красивая. Глазки блестят, щёчки горят. Э-эх! Где мои семнадцать лет?

–"Где, где"! В тюрьме! – пошутил Волк.

–Врёшь! – обиделась Лиса. – Больше пятнадцати суток мне не давали.

Вот так, мило беседуя, друзья подъехали к платформе Лесная.

Деревянная платформа стояла посреди рельсовых путей. Левые вели в город, правые – обратно. Доски на платформе почернели от времени и велосипедных шин.

–Куда идти? – поинтересовался Волк.

–Сейчас узнаем, – сказала Лиса.

Она подошла к молодому симпатичному Оленёнку. Оленёнок ехал в город. На нём был чистый городской костюм. В руках – портфель и букетик цветочков.

–Здрасьте, – улыбнулась Лиса. – Улица Хвойная... Не подскажете?

Она улыбалась, вертела хвостиком.

Оленёнок даже смутился.

–А кто вам нужен? Я сам с этой улицы. Хвойной.

–Ой, как хорошо! – обрадовалась Лиса. – Нам Зайцева очень нужна. Бабулька. Знаете такую?

–Кто ж Зайцеву не знает? "Бабульку"! Эта бабулька ещё не старулька. Идите по той тропиночке вверх. Через лесок. Мимо озерульки. А дальше – по асфальтульке. И придёте. К вашей бабульке.

Оленёнок радовался своим шуткам. Он бы и сам проводил, да в городе его ждала невеста. Черноокая красавица Тёлочка.