Текст книги "Тайны советского хоккея"

Часть вторая
Крутые виражи Виктора Тихонова

Для миллионов болельщиков, привыкших к победам ЦСКА и сборной СССР, проблемы армейского клуба, образовавшиеся к концу восьмидесятых годов ХХ века, неожиданностью не были. Любители хоккея имели достаточно негативной информации для того, чтобы прийти к выводу – ситуация в знаменитом клубе и национальной команде, если хотите, реальность, продиктованная смутным временем.

Ближе к распаду СССР в течение нескольких лет общественное мнение формировалось группой людей таким образом, что и без хоккейного монстра ЦСКА сборная страны играла бы, как минимум, не хуже. Обсуждались авторитарные методы правления, палочная дисциплина, имперские амбиции Виктора Тихонова. Ходили среди некоторых периферийных тренеров и специалистов разговоры, что любой другой на его месте «сыграл» бы не хуже.

В принципе, чего-то оригинального здесь не было. Во все времена людей, идущих впереди, недолюбливали. Достаточно вспомнить Анатолия Тарасова. И критику в адрес Тихонова по логике вещей никак нельзя было назвать конструктивной. Тем более что весьма слабенькой была доказательная база, поскольку сборная СССР и ЦСКА были лучшими по игре и результатам. Что руководило оппозиционерами, догадаться несложно. Есть такое человеческое чувство, как зависть, совсем не белая. Она, естественно, не имеет национальности, но если бы существовал рейтинг, то СССР бы занимал в нем первое место. Были и так называемые непризнанные гении, утверждавшие, что «белое» – это «черное». Мол, гегемония ЦСКА нам всем боком выйдет. Теперь мы знаем, что это не так, после 1992 года армейцы резко сдали, а после 1993-го скатилась вниз и сборная России. Естественно, распад СССР здесь ни при чем, поскольку абсолютное большинство элитных хоккеистов имели российские паспорта.

Кроме того, к концу восьмидесятых успехи Тихонова многим надоели. Оппозиция возмущалась – ну нельзя же столько времени выигрывать. В принципе, конечно, не очень интересно уже в начале любого первенства знать процентов на 90, кто именно победит. Но кто помешал, например, московскому «Динамо», «Крыльям Советов» превзойти армейцев? В общем, обычная история, имеющая простой ответ – в любой ситуации не кивать на кого-то надо, а спрашивать с себя. Был однажды решающий матч чемпионата СССР 1984–1985 года между московским «Динамо» и ЦСКА, выиграв который первыми почти наверняка становились бы динамовцы, ведомые Юрием Моисеевым. Но они «перегорели» и уступили 1:11. В итоге первенствовали армейцы, набравшие 68 очков, а динамовцы набрали – 77! Была и на редкость напряженная серия в полуфинале чемпионата СССР между «Крыльями Советов» и ЦСКА, абсолютно равная. Три матча завершались буллитами, в исполнении которых преуспели армейцы – 2:1. И был в заключительном поединке кульминационный момент, когда нападающий «Крылышек» Сергей Немчинов при счете 4:4 под самый занавес выкатился один к воротам армейца Алексея Червякова. Если бы форвард забил, ЦСКА остался бы за бортом финала, но он промахнулся.

Вот вам два примера, дающие возможность говорить о том, что армейцев можно было потеснить с первого места в чемпионатах страны. Понятно, ЦСКА был сильнее, но и другие клубы работали здорово. В общем, были сезоны, когда интерес к состязаниям был немалый.

Потом, если команда сильная, то это должно нервировать болельщиков ее соперников, но никак не СМИ, специалистов. Их оценки могли бы быть объективными. Но у нас этого делать не принято. И неконструктивная критика росла, как снежный ком. Что там ЦСКА и сборная СССР, в горбачевские времена многим оппозиционерам перестал нравиться вообще советский хоккей. Они поливали его без особого шума, видимо, опасаясь навлечь на себя неприятности. Все происходило на кулуарном уровне. Потом, ближе к лихим девяностым годам, когда распустилась «гласность», к делу подключилась пресса. По правде сказать, сама по себе открытость, как сейчас модно говорить, перекресток мнений, вреда не несет. Но, как образно выразился легендарный советский специалист и спортивный организатор Андрей Петрович Старостин, «демократия хороша лишь до тех пор, пока она не принимает угрожающие размеры».

Сама ситуация складывалась так, что чемпионат страны казался не столь привлекательным. И, как не раз отмечал создатель Межнациональной хоккейной лиги, заслуженный тренер СССР Роберт Черенков, для развития хоккея нужна самостоятельная организация с равными правами для ее членов. Но в СССР это было невозможно. Да и сейчас не так уж все просто в Континентальной хоккейной лиге – права вроде бы у всех равные, но возможности у клубов разные. Успех, чего греха таить, решают деньги, вернее – их количество.

В общем, с начала второй половины восьмидесятых годов отношение к сборной СССР со стороны ряда журналистов и специалистов стало меняться в худшую сторону. Причем оппозиционеры вели себя довольно странно. Однажды, на чемпионате мира 1987 года в Вене, Виктор Тихонов сказал мне перед последним матчем сборной СССР с командой Чехословакии: «Шведы наверняка обыграют канадцев, и если мы победим чехов, то у нас с ними будет поровну очков, но шведы играют после нас и наверняка забьют канадцам, сколько нужно, и займут первое место». Канадцы тогда вышли на матч со шведами после бурно проведенной ночи и проиграли 0:9.

Но на это никто не обратит внимания, скажут, что сборная СССР под руководством Тихонова играет плохо. А год назад, когда советские хоккеисты были первыми, находились специалисты, заявлявшие, что выиграли потому, что соперники у сборной СССР были слабые. В любом случае, получается, Тихонов недорабатывает.

И ладно бы толк какой-то был, но все равно стремились уколоть по мелочам. Фамилии людей, относившихся к тренеру с ненавистью, никакой не секрет. Достаточно просмотреть подшивку ряда изданий и найти публикации с критикой Тихонова. К распаду СССР смысла маскироваться уже не было, наоборот, чтобы оказаться на виду, надо было показать свою демократичность, смелость, умение вскрыть недостатки и изобличить виновника. Не думаю, что эти люди уж совсем были настроены против советского хоккея. Но тормоза у них периодически отказывали.

Например, после матча со сборной Канады на чемпионате мира 1989 года, выиграв который советская команда досрочно стала чемпионом мира, в пресс-центре можно было увидеть угрюмые лица ряда хоккейных обозревателей из СССР. Они полагали, что канадцы с их блестящим составом наших хоккеистов «разорвут» и можно будет смело писать о провале Тихонова. Но решающий матч наши хоккеисты провели блестяще.

А через два года, на мировом первенстве в Турку, один известный журналист без всякого стеснения сказал мне – тогда редактору еженедельника «Хоккей» и члену президиума Федерации хоккея СССР – такую фразу: проиграли бы наши, а то писать не о чем. Потом посмотрел на меня, понял, что раскрылся, и превратил все в шутку.

Масса разговоров до сих пор ходит по поводу Анатолия Владимировича Тарасова, все верно – великий тренер. Однако не он один советскую школу хоккея создал. Безусловно, огромен вклад и Виктора Тихонова. Борис Майоров, говоря об этих тренерах, назвал их идеологами, подчеркнул, что у обоих была концепция работы не только с национальной командой, но и концепция развития хоккея в СССР в целом. У нас была потрясающая группа классных тренеров – Александр Игумнов, Анатолий Кострюков, Борис Кулагин, Владимир Егоров, Николай Эпштейн, Николай Пучков, Дмитрий Богинов, Всеволод Бобров, Николай Карпов – дважды ЦСКА обыгрывавший, более молодые Владимир Юрзинов, Игорь Дмитриев, Борис Майоров, Юрий Моисеев. Наконец, мэтр советского хоккея – Аркадий Чернышев, старший тренер сборной СССР в 1961–1972 годах. Каждого из них можно назвать Личностью.

Вспоминаю, какое прекрасное впечатление они производили во время работы на скамейке запасных, в общении с журналистами, на льду в ходе тренировок. Не сомневаюсь, что именно их интеллект, профессиональный уровень сыграли огромную роль в становлении отечественной хоккейной школы. Увы, нет у нас теперь такого тренерского цеха.

Почему крайне редко обсуждаются человеческие и профессиональные качества Тихонова, хотя тренерский путь Виктора Васильевича был, безусловно, сложнее, чем представлялось обыкновенным болельщикам? Они видели только вершину айсберга, белую и ослепляющую. Поэтому, безусловно, нелишне узнать о нем больше. В частности и то, что начиналась самостоятельная работа Виктора Тихонова не с ЦСКА.

Рижский период

Вторым тренером московского «Динамо» Виктор Тихонов стал после окончания сезона 1962 года. Заканчивать играть не собирался, но Аркадий Чернышев настоял. Прямо так и сказал – заканчивай. У него были на Тихонова свои планы. Аркадий Иванович и раньше, уезжая в сборную, оставлял команду на опытного защитника. И пришел к выводу, что Тихонов расположен к тренерской деятельности.

«Это было по тем временам царское предложение, – вспоминает Тихонов. – Тренерские составы в то время не тасовали. И редко кому удавалось после завершения карьеры остаться в своей команде мастеров и занять пост второго тренера».

Работать начал, как говорят, на следующий день, но переходный период оказался длинным, он затянулся на пару сезонов. Было сложно строить взаимоотношения с хоккеистами. Виктор Васильевич ведь с ними играл, теперь же все изменилось. Ему приходилось требовать. А делал Тихонов все добросовестно, особенно строг был по части дисциплины, тренировочной работы. И случалось, когда его товарищи обращались с жалобами к Чернышеву, который говорил Тихонову: «Виктор, ты уж слишком строг, какие-то у тебя тарасовские методы». Однако сдерживать помощника не было смысла, ибо Тихонов спрашивал по полной программе в основном с тех, кто ленился, и с нарушителей режима. Чего греха таить, выпить любили в советские времена многие игроки. И сами по этому поводу шутили. Помню такую байку. Задает динамовец вопрос армейцу – скажи, чем отличается «Динамо» от ЦСКА? И сам же отвечает – а тем, что мы выпиваем вместе, а вы отдельными компаниями. Но это, так сказать, детали.

Что касается работы, то со временем все встало на места. В принципе, быть вторым у Чернышева было не только престижным, но и перспективным, во всяком случае, существовал шанс когда-то занять его место. Однако в 1967 году Тихоновым заинтересовалось сразу три динамовских клуба – из Горького, в котором в 1967 году играл впоследствии знаменитый защитник Валерий Васильев, Ленинграда и Риги. В принципе, это было нормально, поскольку Тихонов был офицером и при соответствующем решении его легко могли перевести к любому месту службы.

– Мне хотелось работать самостоятельно, и отказываться от предложений я не собирался, – подчеркивает Виктор Васильевич. – Почему выбрал Ригу? Горьковчане и ленинградцы обращались непосредственно к Аркадию Ивановичу. А от рижан приехала ко мне домой целая делегация – заместитель председателя республиканского совета «Динамо», второй тренер, начальник команды – знаменитый латышский футболист и хоккеист Альфонс Фрицевич Егерс. Мы смогли обсудить все детально. Я решил, что если супруга – Татьяна Васильевна – не будет возражать, то поедем в Ригу. И она меня поддержала.

Таким образом, первым на пути Виктора Тихонова, как старшего тренера, стал скромный клуб второй лиги рижское «Динамо». Откровенно говоря, надо было умудриться уехать из московского «Динамо», откуда, как считали почти все, его не гнали практически в неизвестность, в команду, которая во второй лиге находилась на одном из последних мест. Первые впечатления оптимизма не добавили. Тихонов успел увидеть рижан в игре в самом конце сезона, и они ему, мягко говоря, не понравились. Он по этому поводу как-то сказал, что у него в Москве молодежная команда «Динамо» была сильнее. Но был опыт работы на высшем уровне, поэтому с самого начала все пошло по строго намеченному плану.

Работа Тихонова начала давать неплохие результаты, привлекла внимание и получила потрясающую прессу, его считали, пожалуй, самым прогрессивным и талантливым тренером. Оппозиции у него практически не было. Само решение перейти из московского «Динамо», с места второго тренера, самого теплого и престижного, во вторую лигу, в последнюю команду, расценивали как смелый и самоотверженный поступок. И ему практически все дали достойную оценку. Но, прежде чем начали писать о феномене латышей и таланте тренера, был далеко не простой отрезок работы, ибо многое складывалось у Тихонова в столице Латвии совсем не просто.

Вообще, внутренний мир тренера – это такие дебри, в которые ни журналисты, ни, тем более, болельщики, пожалуй, никогда и не забирались. Принято было считать, что тренерская работа престижная, хорошо оплачиваемая. В принципе, это верная точка зрения. Однако практическую работу высшей категории сложности плюс спартанские условия, характерные для Советского Союза, и психологическую нагрузку можно без малейшего риска назвать «вредной для здоровья». Тренерский труд на самом деле тяжелый, не дающий и секунды передышки. Не всякий справится. Это слова самого Тихонова.

– Наверное, почти никто не знает, что я в Риге менял первого в истории СССР иностранного тренера, это был чех Мотл. И он мне с горечью говорил: Виктор, ты себе не представляешь, как здесь трудно работать, это кошмар. Здесь каждый учит, как надо играть: и администратор, и водитель, и врач, не говоря уж о руководителях. Я к этому моменту знал, что был в Риге десятым тренером за какой-то совсем не длительный период. Из этого короткого разговора легко понял, что чеха достали. И подумал, а что же ждет меня?

Но встретили меня, можно сказать, очень хорошо, познакомили с руководством. И сразу предложили отправиться в отпуск. В Москве мы с Татьяной Васильевной решили так – я еду в Ригу один. Мой сын Василий учился тогда в третьем классе. Я ведь на момент отъезда не знал, получится у меня с «Динамо» или нет. И срывать семью с места не было смысла. Поначалу жил в гостиницах. И меня это устраивало. Квартиру мы получили потом, когда я понял, что остаюсь и буду вытаскивать рижан в высшую лигу, о чем, правда, никому не говорил. Вот тогда жена и сын приехали.

Первостепенная задача Тихонова состояла в том, чтобы со своим помощником определить состояние каждого хоккеиста. Почти сразу стало ясно, что игроки физически слабые, кроме того, в технике и тактике имелись значительные проблемы. Собственно, ничего иного ожидать не приходилось, команда находилась на пятнадцатом месте во второй лиге. И был еще довольно важный момент. Этих хоккеистов нельзя было назвать единым коллективом, сложным был психологический климат. Команда как бы делилась на четыре группы игроков – местные опытные хоккеисты, местная молодежь, приезжие взрослые игроки, молодые, взятые из других городов. Открытых конфликтов, каких-то разборок, конечно, не было, отношения были достаточно ровными, но жили, так сказать, сами по себе.

Если говорить о составе, подборе игроков, то здесь ситуация не представлялась катастрофической. Тихонов привез из Москвы Вячеслава Назарова, Александра Клиншова, были способные местные игроки – Валерий Одинцов, Андрис Хенделис, Юрис Либертс, Михаил Василенок, 24-летний Андриес Ансвериньш, который к тому времени поиграл и в высшей лиге за киевское «Динамо». Ну, а потом дело пошло. В команде под руководством Тихонова играли многие замечательные парни – Хелмут Балдерис, Петр Воробьев, Валерий Гущин, Харольд и Эдмунд Васильевы, Владимир Крикунов, Михаил Бескашнов, Игорь Кобзев, Валерий Серняев, Владимир Верижников, Борис Пономарев, Анатолий Емельяненко, Тийт Ламбин и другие.

Тихонов внимательно занимался селекционной работой. Но только, как говорят, на «готовых игроках со стороны» команду не строил. Он привлекал к работе перспективных ребят и доводил их до ума. Многие стали тренерами, Крикунов возглавлял сборную России на чемпионатах мира и Олимпиаде в Турине, Воробьев один из лучших в России, Александр Клиншов, он так и остался жить в Риге, еще недавно работал с юниорской сборной Латвии.

Способы работы нового тренера многих хоккеистов поначалу испугали. Они опасались высоких нагрузок. Хотя на самом деле Тихонов предлагал разумные вещи. Просто до него физической подготовкой толком в Риге и не занимались.

– После того, как меня представили команде, я сразу поделился с ребятами своими планами, взглядами на хоккей. Сказал, что меня не устраивает их состояние. Подготовительный период для команд второй лиги в ту пору был длительным. Мы могли заниматься три месяца. И я составил серьезную программу, предусматривающую на определенных отрезках ежедневные тренировки по 5–6 часов.

Безусловно, разобраться со способами подготовки Тихонову не было сложно. У него за плечами был пятилетний опыт работы в московском «Динамо». А вот с тренировочной базой были проблемы. Уважение, доброе отношение – все это замечательно. Но «прислуг» у Виктора Васильевича в Риге не было, да и дворцов ему никто не предлагал. Ему самому пришлось искать базу. В МВД Латвии выделили машину, и Тихонов объездил сначала окрестности Риги, но ничего подходящего не нашел. Затем радиус поисков расширился до ста километров.

В одном месте было неплохое футбольное поле, но жить было негде, в другом – наоборот. В общем, чего-то не хватало. Наконец, Егерс предложил отправиться в одну загородную школу, где молодежь на тракторах учили ездить. Он считал, что это не так далеко – километров 90. Комплекс оказался приемлемым – приличное футбольное поле, две баскетбольные площадки, пруд, было помещение для проживания, зал. И, главное, кругом лес, тишина. Для хоккеистов в 5-этажном здании сначала выделили последний этаж.

– Все вроде ничего – считал я. Но условия?! Комнатки маленькие, вмещается всего две койки и стол, все разбито, на весь этаж два туалета, душ на первом этаже. Ну, и до столовой, правда, с хорошим питанием, полтора километра. Это было лучшее, что удалось найти.

Первые занятия команда провела в Риге, две недели работали в зале – это были атлетизм и техника. Тихонов попросил администратора команды: найди мне такие шайбы, чтобы не скакали и не кололись. Изготовили их из красного дерева, оно как железное, расставили в зале стулья и вокруг них с клюшками перемещались – таким способом работали над совершенствованием обводки, играли в баскетбол. Вскоре Виктор Васильевич техничных ребят от этой обводки освободил, но была так называемая экспериментальная группа – человек 12, они над техникой каждый день работали. И не только подтянулись, но и стали вполне техничными игроками. Может быть, эта беготня в зале не всем нравилась, но тренер приучал подопечных терпеть, и эта работа воспитывала характер.

А за городом тем временем постепенно привели все в порядок. На базе пошли тренировки по графику. Подъем в 7.15, зарядка, завтрак и занятия. О комфорте не задумывались. Игроки за день так набегаются-напрыгаются, что почти все свободное время спали. На лед ездили в Ригу, на Даугаве был открытый каток. Один раз в неделю отдыхали дома.

– У меня лет пять была самая молодая команда в Советском Союзе. Бывало, руководство встречает и спрашивает, не слишком ли высокие нагрузки, как бы молодежь не запороть. В этом ничего особенного не было – просто слухи пошли. Кто-то просто с интересом относился, кто-то искренне опасался за здоровье ребят, кто-то меня хотел «зацепить». Приходилось отвечать – для чего вы пригласили Тихонова? Полтора часа тренировки – это для ЦСКА, где высокое мастерство, но и там, знаете, как Тарасов нагружает! А здесь с нулевого цикла только сдвинулись. Команда во второй лиге на 15-м месте. Вы хотите в первую, в высшую лигу, для этого и занимаюсь. И через пару лет эти же самые люди – персоны весьма важные, говорили мне с удовлетворением, что их сомнения оказались напрасными. И это, безусловно, делает им честь.

Первый сезон складывался поначалу сложно. Матчи были спаренные, играли на открытом катке два дня подряд. Один выигрывали, второй проигрывали. Болельщики кричали – Тихонова в Москву. Вообще, вторая лига тогда в жутком состоянии находилась.

Помню, приезжаем в Ульяновск, нас селят в доме престарелых, условия страшные, действовало это угнетающе. В другом месте предлагают жить всем в одной комнате, ставят 22 железные кровати с пружинными матрасами, холод в помещении жуткий, на ночь надевали на себя все, что можно. В Ижевске на стадионе жили, ужинать негде, ходили пирожки покупали, а завтракали и обедали в городе. В общем, чего только не было. Случалось, в мороз играли градусов в 30. Одна пятерка на льду, вторая готовится, третья ноги отогревает. Мерзнем, а местные хоккеисты ничего, играют, они привычные. Команда прошла через сложнейшие испытания.

Результаты в первое время были не слишком стабильными. Тренер в тот момент считал своей главной задачей выравнять игру. Когда хоккеисты вошли в сезон полностью, дома начали чаще выигрывать, руководство поставило задачу в первый год занять место не ниже восьмого. Но рижане по ходу турнира поднялись на шестую позицию. Тихонов тогда переговорил с ребятами, настроил их на более высокий результат. Они по-хорошему завелись, и динамовцы в итоге заняли третье место, это был резкий скачок вперед.

Перед началом следующего сезона рижане проводили сборы в Минске, и уже тренеры других команд приходили смотреть, как рижское «Динамо» готовится. По-разному на работу Тихонова реагировали. Были и те, кто относился к нему критически. Были тренеры высшей лиги, которые так и говорили: что этот Тихонов делает, все запорет. Прошло время, и на Всесоюзной конференции Виктор Васильевич напомнил этим наставникам – вы же считали, что я не прав, а сейчас имеете иную точку зрения. Нагрузить, как говорится, может каждый. Важно правильную нагрузку определить – для атлетизма выбрать веса, в легкой атлетике объемы для работы в скорости и выносливости. Немалые нагрузки, но это подготовка к серьезному делу. Чтобы добиться в нем успеха, надо уметь не только выполнять какие-то технико-тактические действия, но и уметь терпеть.

Кстати, в Минске жили на стадионе – все 30 человек в зале гимнастики. Лед в семь утра и почти в полночь. Команд же было много, «Динамо» из низшей лиги, поэтому и время для тренировок такое выделяли. Сейчас, наверное, это диким покажется нашим звездам. Они в ужас приходят, когда носки не те или полотенца. Ну а что касается жилья, то подавай пятизвездочное. Тогда же, в конце шестидесятых, хоккейный народ был проще, не жаловался. И днем никто друг другу спать в этом зале не мешал.

Дело должно быть поставлено так, чтобы во всех компонентах игрок мог улучшать показатели. Был случай, когда одному игроку на отпуск выдали специально сделанную утяжеленную шайбу и сказали – бросай. Он сделал 1300 бросков, как он сам рассказывал, весь сарай разбил, и потом, уже на льду, всем стало ясно, что броски у этого хоккеиста стали лучше.

Потом под руководством Тихонова построили атлетический городок. Придумали различные упражнения – ускорения, отжимания, кувырки и так далее. Все в этом комплексе. Один заход – это игровое время смены. Данные принимали врачи, все контролировалось, записывалось, анализировалось. Работала вся команда как бы в игровом режиме. На дистанции одна пятерка, а остальные отдыхают. По хоккейным правилам играли на футбольном поле, сделав специальную разметку, как в «шайбе», на гандбольной площадке, опять-таки в игровом режиме и с силовыми приемами. Со второго сезона больше внимания обратили на тактику, и основы закладывали в работе именно на земле, тогда многое удалось решить. Шло совершенствование всех качеств.

– Позднее, когда я приехал в ЦСКА, армейские хоккеисты поначалу считали, что я излишне изобретателен, мол, зачем столько разных упражнений? Для выработки самых различных хоккейных навыков. Те же кувырки нужны для концентрации, умения правильно упасть и быстро подняться и в мгновение сориентироваться по ситуации.

Содержание учебно-тренировочных занятий строилось не спонтанно. У меня были прекрасные учителя, на знания и опыт которых я опирался. В ВВС физической подготовкой занимался многократный чемпион СССР по легкой атлетике Демин. В «Динамо» – заслуженный мастер спорта Лев Соломонович Либкинд. И в Риге я работу в этом направлении совершенствовал. Мы каждый вечер вместе с помощником, врачом, специалистами из научной бригады собирались и обсуждали, как и что прошло. Делали выводы, устраняли недостатки. Вот, смотрят люди хоккей и не знают, через какие испытания, нагрузки приходится проходить игрокам, причем постоянно.