Текст книги "Тенебрис. Том 2"

Автор книги: Александр Делакруа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

– Калеб, а как ты отдыха…

– Генри, можно личный вопрос? – в ту же секунду раскатистый бас Хейза не дал завершить ему фразу.

– Да, конечно, – Бейкер слегка растерялся, но, несомненно, был рад такой заинтересованности со стороны верховного легата. Хейз продолжил ровным размеренным голосом:

– Почему ты так ненавидишь смертных?

– Я? Я их не ненавижу, – Генри попытался тут же внести ясность. – Просто они мне не нравятся. И тут нет никаких глубинных причин.

– Две тысячи двести пятнадцатый год, – Калеб, словно игнорируя аргументы собеседника, продолжал, – год смерти твоего отца.

– Ты что, получил доступ к моему досье? – Генри занервничал и начал явно раздражаться повышенным интересом к своей персоне, но Хейз всё продолжал:

– До этого года ты был окружен друзьями. Том, Фрэнк, Дэнни, Роуз. Все они были смертными. А мгновение спустя ты один, и все упоминания о прошлом начисто стерты.

– Какого черта, Калеб? Этого нет в записях! Ты что, копаешь под меня? – Генри уже даже не скрывал переполнявших его чувств и раздражения. – Федеральный архив, фотографии, социальные сети. Всё было вычищено.

– Тридцатое октября – день твоего рождения. Всё произошло там, – Хейз, словно не замечая слов Бейкера, продолжал делиться мыслями о прошлом своего товарища.

– Замолкни! – выкрикнул Бейкер. – Я не собираюсь исповедоваться перед тобой!

– Раскрошив людей, Генри, нельзя не оставить крошек. Я собирал фрагмент за фрагментом. Анализировал, восстанавливал, просматривал записи, показания, архивы, досье. Я вижу то, каким ты был тогда, и знаю тебя таким, каким ты стал сейчас. И не могу понять, как один день мог изменить всё. Поэтому прошу тебя сложить этот пазл моего сознания, – Хейз закончил своё повествование и пристально уставился на Бейкера в ожидании ответа. Генри слегка отвел взгляд в сторону и неспешно произнес:

– С кем ещё ты это обсуждал?

– Обсуждаю с тобой, – ответил Калеб с некоторым недоумением.

– Ладно, – Бейкер на мгновение задумался. – Странно, конечно, что в преддверии апокалипсиса тебе больше нечем заняться, кроме как анализом моего прошлого.

– Когда полыхают пожары, Генри, свет солнца не тускнет, – Хейз многозначительно уставился на собеседника своими бездонными голубыми глазами.

– Это ты, что ли, солнце? – саркастично переспросил Бейкер.

– Солнце – это метафора, – не замечая скепсиса товарища, продолжал Калеб. – Своим светом оно может всё усугубить, разжигая пламя ещё свирепее, или же, напротив, сковать его проливными дождями, испаряя бессчётные воды океанов. Но солнцу это не ведомо. Его мотивы чисты, а возможные последствия – лишь наложение эха голосов тысячи солнц.

Генри молча смотрел на философствующего легата, пытаясь уловить суть сказанного.

– То есть ты солнце? – вновь переспросил Хейз.

– Это неважно, Генри, – не теряя самообладания, продолжал Калеб. – Важно то, что мотивы моих действий не продиктованы происходящим вокруг. Апокалипсис, армагеддон, эпидемии и пандемии. Я делаю лишь то, что нахожу уместным. Спрашиваю о том, что мне видится важным, и поступаю лишь так, как считаю должным. Посему мой вопрос по-прежнему актуален. Тридцатое октября, Генри. Что произошло?

– Я отвечу. Но ты удалишь всё, что нашел в этой безумной, никому не нужной охоте на ведьм. Идет? – Бейкер вопросительно кивнул.

Хейз также кивком подтвердил свое согласие с выдвинутыми условиями.

– Ладно, Калеб. Твой извращенный разум жаждет ответов? Я их тебе дам! – Генри откинулся на спинку дивана и начал свой рассказ: – Это была суббота, насколько я помню. Торжественный сбор по случаю моего двадцать первого дня рождения. Отец устроил шикарный вечер в одном из наших пентхаусов на Таймс-сквер. Раз ты перерыл столько материалов, то знаешь: он никогда не был любящим папашей и ненавидел буквально всех и вся. Конечно же, больше всего он испытывал отвращение к моему окружению. Смертный сброд – он их так называл, – Генри иронично улыбнулся. – Моих лучших друзей… и подруг. Меня, конечно, тоже не особо жаловал. Но другого сына у него не было, и, видимо, это как-то удерживало его от порыва попросту уничтожить нас всех. В общем, мы с ним не ладили. Он говорил, что мне надо держаться своих, таких же бессмертных, а я попросту посылал его к черту. Так вот, в тот день он на удивление был добр и соизволил даже устроить мне праздник. Алкоголь, музыка, танцы. Все мои друзья были рядом, и казалось, что наконец все наши с ним ссоры останутся в прошлом. Но ровно в полночь он опять-таки проявил себя. Раскрыл, так сказать, истинный замысел того вечера. Он и все его прихвостни покинули помещение. В ту же минуту десятки засовов сработали, заблокировав двери и окна, отрезав все входы и выходы. Конечно, в одиночку он бы не смог такое провернуть. Всю грязную работу делал за него шеф службы безопасности Грузовик Донелли. Его так называли, потому что он был реально размером с грузовик. Просто амбалище, который не чурался избивать даже женщин и детей. Мне тоже пару раз доставалось. Говорили, что он «убрал» половину отцовских партнеров по бизнесу. В общем, после закрытия окон и дверей в центре комнаты огромной голограммой возник он – папаша года. Успешный богатый бизнесмен, олицетворяющий собой предел мечтаний каждого. И он обратился ко всем собравшимся с душещипательной речью о том, как же ничтожны люди, рожденные бессмертными. То есть я, его сын. Единственный бессмертный в этом гребаном пентхаусе. Несколько минут он промывал им мозги нотациями о том, какие они молодцы и как многого добились, как могут добиться большего. И наконец последней фразой выдал, что истинное бессмертие нельзя обрести с кровью – его можно лишь заслужить. Тот, кто убьёт всех в этой комнате, получит от него эликсир бессмертия. Так он сказал. В тот же миг прямо из-под пола поднялись с десяток выдвижных шкафов, под завязку забитых оружием и боеприпасами. В тот момент я ещё улыбался как дурак, искренне веря, что всё это лишь неудачная шутка. Но секунду спустя Дэнни схватил автомат и открыл беспорядочный огонь. За ним последовали и другие.

Генри на мгновение замолчал, явно с глубокой душевной болью переживая произошедшее.

– Буквально сразу в воцарившемся сумбуре шальная пуля пробила мне ногу, и я беспомощно полз вдоль стены, пытаясь укрыться от этого безумия. Они убивали друг друга за эфемерную надежду на бессмертие. Как животные, вцепившиеся в смертельной схватке ради забавы беспечного хозяина. Я ненавидел их. Отец оказался прав – их мотивы были за гранью моего понимания. Их жажда вечной жизни опьяняла, а мне, напротив, была неведома. Последним, кого я увидел, был Фрэнк. Этот нерешительный мальчишка, вечно следовавший за мной как прихвостень, копируя все манеры и повадки. Мне казалось, это было восхищение, но теперь он стоял с пистолетом, направленным мне в лицо, и я ничего не мог с этим поделать. Удивительно, как страх и вожделение похожи. Я не хотел никого убивать, но за секунду до встречи с Фрэнком почти уже дополз до пистолета лежавшего в паре сантиметров от меня. Я был готов уничтожить каждого из них, движимый неведомым доселе страхом. Они же были готовы убивать ради надежды. Но я не успел. Он выстрелил, Калеб. Выстрелил, – Генри вновь замолчал, глубоко задумавшись о той ночи.

– Но ты выжил? – Хейз прервал раздумья собеседника очередным вопросом.

– Да, я выжил. Видимо, отец был не настолько безумным, чтобы дать единственному сыну умереть, и в последний момент один из его стражей ворвался в комнату, устранив Фрэнка. Собственно, на этом всё и закончилось. А я сделал долгоиграющие выводы о том, кто же на самом деле друг, а кто враг.

– А отец? – Калеб продолжал уточнять детали. – Что стало с ним?

– Иронично, но в тот же вечер его застрелил его же приспешник Грузовик Донелли. Видимо, даже безумцы не могут ужиться вместе. Он отлично разбирался в моих друзьях, но в своем окружении оказался полным профаном.

Генри и Калеб замолчали, мысленно рассуждая каждый о своем. Вместе с тем Бейкер, изрядно утомленный таким экскурсом в далекое прошлое, неспешно направился в прилегающую спальню, попутно напомнив об их договоренности:

– Калеб, я вздремну немного. А ты уничтожь всё, что нашел. Кое-что из прошлого попросту не заслуживает того, чтобы быть в настоящем.

Хейз молча обернулся и вновь устремил взгляд в бескрайнюю гладь океана.

Глава 6. Филипп Дюбуа

Огромные дымящиеся пласты арматуры и бетонных перекрытий укрыли некогда прекрасную поляну Цитадели легатов. В этом гнетущем зрелище пепла и пыли трудно было разглядеть символ былого величия Республики, однако Филипп, казалось, всё ещё не мог поверить в случившееся. Около часа он попросту шел вдоль залива по едва уцелевшему клочку земли в ярых попытках собрать в своем сознании все недостающие детали этого пазла.

– Она скрылась под землей, – словно озарение возникла мысль в его голове. – Убежище руководства. На случай ядерного удара, – продолжал он рассуждать. – Должно быть, она всё ещё жива и хочет выбраться. Но как? Как? – Дюбуа осматривал округу в попытке раскусить замысел инженеров прошлого.

Филипп в несколько ловких движений взобрался на небольшую возвышенность, откуда открылся вид на близлежащую округу. Большая часть прилегающего леса по-прежнему полыхала в огне. Лишь небольшой островок в центре залива Аппер-Бей оставался нетронутым. Статуя свободы. Монумент былого времени по-прежнему был целым и невредимым – ударная волна была погашена защитным полем и не добралась до него. Это было бы идеальным местом для организации запасного выхода из убежища. Но как туда добраться? Дюбуа был явно не в лучшей форме для столь длительного заплыва, а раздобыть корабль в тлеющей преисподней было и вовсе сродни чуду.

– Надо встретить её на том берегу, – едва слышно пробормотал Филипп и бросился бежать вдоль берега в надежде наткнуться на хоть какой-то уцелевший транспорт. К счастью, удача была благосклонна к нему, и через несколько километров изнурительного забега он наконец наткнулся на военный патруль.

– Сэр, всё в порядке? – один из солдат обратился к изрядно потрёпанному бедолаге, признав в нём офицера «Тайпан».

– Теперь да, – переводя дух, едва слышно пробормотал Филипп. И после секундного промедления добавил: – Вы переходите под моё командование. Доложите командиру – и вперед, едем к полишлюзу.

– Есть, сэр, – рапортовал военнослужащий и тотчас же связался с командиром по нагрудной рации. После некоторой бюрократической проволоки наконец все были готовы выдвигаться, и бронированный аэромобиль устремился в сторону Манхеттена. Пока транспорт набирал высоту, меняя уровни движения, Филипп как завороженный смотрел в окно, созерцая пугающие последствия случившегося. Мимо проносились военные грузовики, пожарные, скорые, а Дюбуа видел лишь огромную дымящуюся гору пепла, устилающую практически весь горизонт. Лица своих солдат, зачищающих уровень за уровнем. Стена «Тайпана». Слова подчиненных. Всё это как огромный мучительный хоровод образов окутало его сознание и не отпускало ни на мгновение. Вдруг его внимание привлек караван военной техники, двигающийся в сторону Джерси по одному из нижних дорожных уровней.

– Куда это они? – обратился Филипп к молодому солдату.

– Кто? Солдаты? – переспросил боец.

– Да, но не просто солдаты. Здесь почти половина гарнизона в полной экипировке, – уточнил Дюбуа.

– Не могу знать, сэр, – спокойно ответил юноша. – Возможно, это из-за атаки на флот.

– Атаки? – не скрывая удивления, Дюбуа жаждал деталей.

– Да, сэр. Нашу флотилию уничтожил защитный пояс. Поговаривают, что какие-то хакеры взломали центр управления. Но я думаю, что это внутриполитическая борьба.

– Защитный пояс… – едва слышно повторил Филипп и вновь погрузился в размышления о происходящем. По-хорошему ему стоило бы сообщить о возможно уцелевшем противнике, но уже было поздно. Все, кому надо, и так уже это знают. Да и кому теперь сообщать? Командир погиб. Вышестоящего руководства Филипп не знал. Штаб «Тайпана» едва ли чем-то поможет, ведь из всего подразделения остался лишь он один. Да и кому теперь есть дело до выжившего офицера, потерявшего всех своих подчиненных? Дюбуа был раздавлен, он абсолютно не представлял, зачем они едут к полишлюзу и что именно он надеется там найти, но думать об этом было слишком поздно. Оставалось просто действовать. Идти вперед в надежде, что всё образуется. Хотя, возможно, в глубине души он надеялся, что это существо выжило и именно там оно доведет до конца то, что начало в Цитадели. Быть может, именно такой участи жаждала его душа, в один миг потерявшая всякий смысл своего существования. Тем временем машина всё ближе приближалась к точке назначения, однако в царившей там обстановке ничего не выдавало наличия опасного монстра. Люди смеялись, развлекались, гуляли по набережной вдоль залива. Сотни людей, прижавшись к панорамным окнам, любовались видами дымящегося горизонта из полупрозрачных лифтов. Огромные грузовые подъемники перемещали между уровнями аэромобили, а толпы туристов кучками разбредались по всем ключевым площадкам гигантского шлюза. Жизнь кипела, словно не замечая трагичности случившегося. Таковы реалии современной стремительной жизни, даже грядущий апокалипсис не мог изменить привычный уклад и планы на день подавляющего большинства городских жителей.

– Сэр, что дальше? – один из солдат обратился к Дюбуа, обозначив прибытие в пункт назначения. Однако Филипп не знал ответа на этот вопрос. Он пытался понять, где он ошибся, почему здесь никого нет. Пытался понять, что упустил, но эта задача была явно не из легких.

– Сэр? – солдат в очередной раз обратился к командиру.

– Да, – среагировал Филипп. – Я осмотрюсь здесь сам. Вы можете быть свободны.

С последней фразой он вышел из аэромобиля и направился вдоль берега, жадно всматриваясь в бурлящую воду залива.

«Может, они не умеют плавать? – витало у него в голове. – Или слишком опасно? Здесь довольно серьезная охрана. Автоматические пулеметы, их не заразить. Но много людей. Если заразить их, можно смело и верхний город атаковать. Так почему её здесь нет? Может, она не хочет покидать убежище? Или её там и не было вовсе и это лишь плод моего воображения? Может, я схожу с ума?»

Филипп медленно шел по ухоженной аллее, попеременно всматриваясь в счастливые лица прохожих и опустошенную глубину своего сознания.

– Ладно. Здесь её точно нет, – констатировал Филипп. – В таком случае где же она? В подземном бункере оставаться опасно – скоро там будет вся эта армада военных. Так что, если она не глупа, а, по всей видимости, так и есть, она покинет его и направится…

Филипп продолжал смотреть по сторонам, попутно обдумывая варианты:

– И направится… В город… – словно озарение пришло в голову Дюбуа. – Она готовит плацдарм для атаки своих дружков. Зачистила вход, уничтожив защитный пояс и флот, а теперь направится к следующей цели, словно диверсант. Но что за цель? Возможно, выжившие легаты? Или объекты инфраструктуры? В любом случае прямое противостояние ей сейчас ни к чему. Она попробует проникнуть через неконтролируемую «серую зону». А ближайший подпольный проход – у парка Риверсайд. Это больше пяти миль на север. Даже если она отличный пловец, у неё на это уйдет часа два, не меньше. Будем считать, что у меня появилась фора.

С последней мыслью Филипп бросился в сторону пропускного пункта в «серую зону». На преодоление всех бюрократические формальностей и оформление входа у него уйдет около получаса, так что, даже по самым строгим подсчетам, времени у него оставалось достаточно, чтобы встретить своего врага на самых подступах. Но будет ли она там или это просто плоды больного воображения контуженного солдата? Ответить на этот вопрос Дюбуа был не в силах. Да и, собственно, сам ответ был ему нужен куда меньше, чем призрачная цель, едва осязаемая, но от того не менее теплая. Цель яростного отмщения, наполняющая повисшую на волоске жизнь глубоким неоспоримым смыслом.

Глава 7. Верфь «Розалин»

Между тем сквозь мертвую безжизненную пустошь вселенной на предельной скорости мчалась продуктовая баржа «Бездомный» с дюжиной пассажиров, чудом вырвавшихся с исследовательской станции «Амелия». Несмотря на казавшееся обретенное спасение, настроение у большинства пассажиров было крайне скептическое. Заметнее всего это напряжение чувствовалось между солдатами службы безопасности, сидевшими в одном конце судна, и инженерами, расположившимися прямо напротив. Двенадцатый слегка наклонился к другу и шёпотом спросил:

– Почему ты не сказал им правду про отключение?

Майки так же вполголоса начал отвечать:

– А что я, по-твоему, должен был сказать? Что в тот самый момент, когда на судне погас свет, мы как раз чинили электрический кабель? Эти идиоты нас бы тут же порешили!

– Это же был резервный кабель! – постарался возразить Двенадцатый.

– Посмотри на них, – Майки скептически указал головой в направлении вооруженных солдат. – Ты правда думаешь, что они понимают, в чем разница? Они слышат только то, что хотят. А хотят они найти козлов отпущения. И мы для этого идеальные кандидаты.

– И что думаешь делать? – Двенадцатый проникся аргументами друга.

– Надо «линять» при первой же возможности. Как только сядем, без промедлений в ближайший офис профсоюза. А дальше будем ждать распределения. Согласен? – Майки посмотрел на друга в ожидании решения.

– Ну, других вариантов всё равно нет, – обреченно согласился Двенадцатый. Вместе с тем его взгляд упал на сидевшую в отдаленном конце корабля юную Кассилию. Разочарование грядущего расставания невольно проявлялось грустью на его лице.

– Послушай, – Майки сразу же уловил незримую мысль товарища, – у вас бы всё равно ничего не вышло. Ты ей неинтересен, друг. Она просто боится и хочет выжить… Как и, впрочем, все мы.

– Да, – обреченно согласился Двенадцатый. – Я знаю. Майки, ты ведь не врешь мне?

– Что? – тот от удивления аж приоткрыл рот. Его огромные озадаченные глаза выражали явное непонимание опасений друга. – Зачем мне тебе врать? Она уж точно не в моём вкусе!

– Я не про неё, – вновь, слегка понизив тон, продолжил Двенадцатый, вплотную прижавшись к другу. – Я про свет на корабле! Ты точно не причастен к этому?

– Ты что, спятил? – Майки едва не криком среагировал на обвинение друга. – Мы же вместе были там, я ничего не трогал! Да и зачем мне это?

– Ладно, ладно, я просто спросил! – постарался успокоить его Двенадцатый.

– Иди к черту! – раздраженно рявкнул Майки, скрестив руки на груди и отвернувшись в противоположную сторону. Двенадцатый же остался наедине с терзающими его вопросами, попутно вглядываясь в намечающуюся суету в носовом отсеке. Там Юки что-то встревоженно обсуждал с Джессикой Аллен. Спустя мгновение, среагировав на шум, к ним присоединилась и Кассилия Кларсон.

– Штаб сообщает об уничтожении нашей эскадры спутниками защитного пояса Земли, – юный страж обращался к окружившим его дамам. – На всех частотах транслируют запрет на приближение. Надо менять курс.

– Куда же? – с недовольством обратилась к собравшимся Джессика. – Вы сказали лететь, и мы помчали сломя голову с полупустыми баками. Мы почти порожняком идем, так что о других планетах не может идти и речи.

– Как насчет Луны? – предложил свою идею страж. – Там исследовательские центры и несколько военных объектов. Отсидимся там, пока всё не уляжется.

– Правительство закрыло все её порты до особого распоряжения. Всех отправляют на Марс, – Джессика сделала серию взмахов рукой перед небольшим экраном, где тут же отобразилась карта близлежащих космических объектов. – Но на такой крюк топлива не хватит. Можно попробовать выждать на орбите, пока не подберут спасатели или не снимут запрет, но на это уйдет часов десять минимум.

– А это что за станция? – Кассилия вмешалась в разговор, заметив на экране крупный объект, расположенный прямо на пути их следования.

– Это «Розалин», – прокомментировала Джессика, – наша базовая верфь, но у меня нет туда пропуска. Это немного не наш уровень, – с последней фразой женщина самокритично улыбнулась и многозначительно указала рукой на старую потрепанную обшивку внутри корабля.

– Нам пропуск не нужен! – Кассилия зажглась новоиспеченной идеей. – Ведь у нас есть я! – девушка замерла в показной улыбке, ожидая восторженной реакции собравшихся.

– Можно и «Розалин», – Юки безэмоционально кивнул и пошел вглубь салона.

– Ваше дело, – Джессика также равнодушно согласилась с решением большинства и направилась в кабину пилотов. – Я всего лишь кручу баранку.

Кэсси же ещё мгновение продолжала стоять с самодовольным выражением лица, но, осознав, что все разошлись, лишь едва слышно добавила:

– Спасибо, Кассилия! Ты наша спасительница… Эх, – девушка тяжело вздохнула и вслед за стражем направилась в пассажирский отсек. С первых шагов было понятно, что атмосфера здесь по-прежнему царит напряженная. Девушка, чувствуя некоторую неловкость между присутствующими, попыталась оценить оптимальные пути решения данной ситуации и решила начать с разговора с зачинщиком – сержантом Дэвидом Стоуном.

– Дэвид, можно поговорить? – обратилась она к молодому офицеру.

– Да, конечно, – он отреагировал весьма сдержанно и безразлично, попутно вставая со своего места. Сделав несколько шагов вглубь салона, они присели на свободные места в отдаленном краю судна.

– К чему был этот спектакль перед вылетом? – девушка попыталась перейти сразу к делу.

– Не хочу, чтобы нас перебили во сне, – эмоционально выдал сержант и после на секунду замолчал, обдумывая дальнейшие слова. – Мы чуть не погибли. Много моих друзей осталось там навсегда, на этом проклятом судне, и я… Я больше не знаю, кому можно верить.

Дэвид вновь замолчал под гнетом нахлынувших воспоминаний.

– Ты можешь верить мне, – Кассилия мгновенно попыталась успокоить друга. Её голубые глаза сияли таким светом надежды, что едва ли кому-то было под силу устоять перед ними. Дэвид не был исключением и невольно улыбнулся. Кассилия же улыбнулась в ответ и на мгновение поймала себя на мысли, которую всё это время старательно гнала прочь: «Он очень даже ничего». Они продолжали о чём-то говорить, но её взгляд невольно скользил вдоль его силуэта, въедаясь в каждую мелочь, застывая на каждой, даже незначительной, детали. Глаза, брови, скулы, руки… Это новое, доселе незнакомое ей чувство опьяняло. Ей нравилось всё, даже небольшой шрам на его шее, казалось, был олицетворением небывалого мужества и отваги. Его голос… Не низкий, не высокий, просто идеальный. И как он внимателен – заметил, что она обсуждала что-то с Джессикой.