Текст книги "Тенебрис. Том 1"

Автор книги: Александр Делакруа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Глава 7. «Серая зона»

Год 2326

Год 2326, современная Земля всё больше похожа на опасения футурологов прошлого с тысячами парящих автомобилей, громоздкими небоскребами, пронизывающими небеса, и горами мусора у их подножья. В современном мире даже пригородные поезда парят на уровне двухэтажного дома, поэтому жизнь обычного среднестатистического клерка крайне редко приводит его на нижние уровни. Благодаря открытию «Левитониана» здания больше не нужно было строить на земле, бесконечно опасаясь повышения уровня мирового океана и непредсказуемой активности тектонических плит. За норму была взята отметка в двести метров над уровнем горизонта. Именно эта высота считалась безопасной для предупреждения большей части мировых катаклизмов, и именно с неё начиналось всё современное строительство: на этом уровне располагались парящие беговые дорожки, скверы, парки и нижние полосы дорожных эстакад. Всё, что находилось под ними, относилось к так называемой «серой зоне». Старые высотные здания и небоскребы также консервировались на этой высоте. Все этажи, расположенные ниже, заливались бетонными смесями, дабы исключить проникновение, а то, что оставалось выше, либо полностью сносилось, либо модифицировалось с учетом современных реалий. Нижний мир становился практически непригодным для жизни. Многочисленные дожди и ветра (ввиду планомерного разрушения озонового слоя), наряду с постоянным подтапливанием и сбросом канализационных вод и отходов, создавали там поистине ужасающий климат. Остатки старых городов руинами устилали улицы, попутно покрываясь тиной и зарослями влаголюбивых растений. Горы отходов забивали стоки и канализационные каналы, вырываясь прямо на прилегающие проспекты. Словно громадные зловонные водопады, тонны нечистот обрушивались сюда же с парящих небоскребов и с грохотом разбивались о давно забитые стоки, с невыносимым запахом растекаясь по округе. Всё это ужасающее зрелище весьма удачно прикрывали практически не спадающие густые туманы и паровая дымка. Собственно, отсюда и пошло название «серой зоны» как дань уважения тому единственному не отвращающему зрелищу, что осталось в «нижнем» царстве. Сотни автоматизированных заводов по переработке нечистот и органических отходов также находились здесь, покрывая нужды в базовой обработке вторсырья. На таких «грязных» производствах были задействованы в основном роботизированные механизмы. Кто-то по старинке называл их роботами, кто-то – киборгами, официальное же название было ПИОН (программируемый интеллект ограниченного назначения). Столь миловидное название должно было способствовать распространению положительного образа роботов в глазах масс, дабы минимизировать возможные заговорщицкие теории о восстании искусственного интеллекта и войне машин. Однако оно так толком и не прижилось, став скорее шутливой колкостью в адрес машин в разгаре эмоциональных дебатов. Каждая серия Пионов была, как следует из названия, крайне узкопрофильной. Роботы, созданные для работ на станках, могли делать только это. Роботы-водители – лишь управлять транспортом. И так далее. Конечно, были и более функциональные модификации, призванные стать полноценными ассистентами и персональными помощниками, но количество спонтанных сбоев и непонятных подвисаний перевешивало их реальную пользу. Во многом по этой причине из-за недостаточной обкатанной технологии данные механизмы крайне редко использовались для реальных военных задач. Роботы-охранники, полицейские и военные применялись лишь вдали от густонаселенных районов и по возможности с минимальным освещением в СМИ ввиду высоких рисков случайных сопутствующих жертв и разрушений. Отдельно в этом списке значилась «серая зона». Несмотря на непосредственное расположение под гигаполисом, здесь действовали совершенно другие законы. Бездомные, изгои, отбросы общества попросту не знали ничего лучшего и были вынуждены существовать в таких условиях. Огромные оставленные, заброшенные города нижних уровней позволяли без особых усилий диктовать здесь свои правила и порядки. Сотни преступных группировок буквально разрывали друг друга за кварталы «серой зоны», открывая там подпольные казино, бордели и прочие комплексы сомнительных услуг. Наиболее влиятельные кланы имели даже выходы наверх с использованием современных левиолифтов, связанных с заведениями-прикрытиями – благочестивыми ресторанчиками верхнего города. Таким образом, зная нужные места, состоятельные жители города то и дело спускались в «серую зону», дабы пуститься во все тяжкие без каких-либо последствий перед законом. Почему без последствий? Потому что всё, что происходило внизу, оставалось там навсегда. Полиция практически никогда в этих местах не появлялась, и дело не столько в нежелании спускаться в заброшенные катакомбы, сколько в банальном дисбалансе сил: в «серой зоне» оружия не было разве что у младенцев, а количество постояльцев среднестатистического подпольного казино доходило до нескольких сотен. Любая попытка заявиться туда представителей власти привела бы к неминуемым многочисленным жертвам среди стражей правопорядка и даже в случае успеха являла бы собой весьма сомнительную победу закона на ничтожном клочке «серой зоны». Оттого, наряду с разгулом преступности, здесь процветала зона свободной «железной» торговли – механические охранники, роботы-вышибалы, роботизированные эскорт-модели – это лишь малая часть тех возможностей, что предлагали «серые» пионовые развалы и развлекательные комплексы.

Помимо заведений досуга, конечно же, здесь находились и тысячи жилых домов. Многие уже были полностью или частично разрушены, но в сочетании с современными материалами могли ещё весьма неплохо служить своим постояльцам. Дыры заделывали специальным дешевым пенным пластиком. Потолки и полы обрабатывались антигрибковыми аэрозолями, а стены – хамелеонным покрытием, имитирующим любую текстуру и цвет. Вместо дверей вставлялись универсальные шлюзовые рамы, автоматически подстраивающиеся под размер разъема и раскрывающиеся по отпечатку пальцев хозяина. В результате «оживление» заброшенной квартиры обходилось в среднем в 1 000 республиканских эрсов, в то время как аренда жилья на верхних уровнях начиналась с суммы, в восемь раз большей.

Безусловно, полностью разделить верхний и нижний мир было невозможно, хотя бы потому, что подавляющая часть земных благ оставалась на поверхности: реки, моря, океаны, естественные леса, пляжи и горы. И, конечно же, сильным мира сего не хотелось лишаться всего этого многообразия из-за банального разрастания «серых зон», посему было принято решение о создании так называемых полишлюзов. Это высотные сооружения, служащие неким аналогом стены, отгораживающей «серую зону» от зон общественного пользования и вместе с тем являющейся местом их слияния, где любой желающий мог подняться на верхние уровни или спуститься вниз для дальнейшего путешествия непосредственно по Земле. Здесь же располагались официальные точки входа и выхода в «серую зону». Вся эта конструкция являла собой яркую попытку систематизировать и придать законности неконтролируемой ранее подпольной территории. Естественно, такая процедура сопровождалась тщательной проверкой документов, досмотром личных вещей и уплатой определенного межуровневого и межзонального взноса. Однако, несмотря на ряд сопутствующих неудобств, спрос на пользование полишлюзами неустанно рос, и каждые выходные здесь собирались внушительные очереди из желающих провести уик-энд на берегу залива. Собственно, по большей части комплекс шлюза представлял из себя защитную стену, усеянную датчиками и охранными системами. На несколько миль стены приходилось одно сооружение, непосредственно полишлюз – огромное вытянутое здание, через которое осуществлялась вертикальная и горизонтальная транспортировка всех желающих. Помимо сотен левиолифтов для людей, здесь также находились вертикальные развязки для автотранспорта, где также, пройдя детальное сканирование, можно было спуститься вниз на собственном аэромобиле. Такие шлюзы прикрывали большую часть ключевых городских объектов, однако, безусловно, далеко не все. При должной осведомленности любой желающий мог без проблем оказаться в «серой зоне» в обход существующих формальностей, преодолев многокилометровый крюк. Собственно, большинство «серых» жителей именно так и поступали.

Люди стремились в парящие города. Для многих это был предел мечтаний. То, ради чего можно было трудиться без устали, без сна, баз личной жизни. Всё ради того, чтобы накопить необходимый минимум для съема самого дешевого заурядного жилища. Без этого, к сожалению, шансов задержаться наверху не было. Бездомных в верхних городах попросту отлавливали и принудительно отправляли на заселение в пустующие кварталы «серой зоны». Всё это подавалось как реализация благородной программы «Бесплатное жилье для малоимущих», но на деле, конечно, было сродни смерти для последних. Новичкам в «серой зоне» приходилось совсем не просто. Жизнь среди бандитов, убийц и грабителей оставляла лишь два выхода: стать как они или умереть. Как правило, голоса делились примерно поровну. Но, конечно же, не во всех нижних городах всё было так плачевно. «Серыми зонами» называли исключительно города под гигаполисами, так как они становились неким аналогом подвала, где прячут всё то, что не хотелось бы видеть в повседневной жизни. Таковых насчитывалось чуть больше сотни. Остальные же по-прежнему жили на границе прогресса. Города располагались на земле, но часть зданий, конструкций выносилась вверх. Автомагистрали парили на уровне всего пары метров, по-прежнему функционировали линии метро. Как правило, жизнь в этих городках текла спокойно и размеренно. Силы правопорядка следили за законом, бандиты старались не лезть на рожон, а обычные обыватели жили своей обычной среднестатистической жизнью, мечтая когда-нибудь переехать в столичный гигаполис. Конечно же, у такой жизни были и недостатки. Современная Земля, истязаемая катаклизмами и повсеместной деятельностью человека, то и дело отплачивала доброй монетой. Многочисленные землетрясения, магнитные бури, выходы рек из берегов. Все эти факторы зачастую ставили жителей маленьких городов на грань жизни и смерти. Но последние не унывали. Дома отстраивались, заводы восстанавливались, и всё начиналось заново.

Отдельной приоритетной линией развития человечества по-прежнему оставалось освоение космоса. Ряд мировых корпораций вступил в сговор с целью ограничить присутствие в космосе малоизвестных частных компаний. Получив контроль над производством ключевых технологий, им удалось практически монополизировать космическую отрасль, разделив её между собой на сферы влияния. Безусловно, большая часть этого космического пирога досталась небезызвестной корпорации ЭДЖИ, которая теперь, отойдя от политики, сфокусировала свои ресурсы на новых инопланетных территориях и ресурсах. Практически вплотную к ним по масштабам и капитализации приблизилась конгломерация предприятий арабских стран «FoR». Замыкали пятерку лидеров индийский холдинг «LASP», восточно-европейский «КРОС» и азиатский «SpaceLine Technologies». Остальным же компаниям была уготована скромная участь пассивных наблюдателей, тщетно пытающихся пробить несокрушимую стену бюрократического лобби космических гигантов.

Глава 8. Станция «Амелия»

Год 2326 являл собой апогей освоения планет и развития межзвездных программ. Мир по большей части отстранился от земных неурядиц, сфокусировав все ресурсы на исследовании отдаленных концов вселенной. Первым наиболее важным шагом в этом направлении стало создание околоземного защитного пояса. Порядка трех дюжин тяжелых боевых спутников стремительно неслись по орбите Земли, попутно уничтожая все потенциальные угрозы для человечества, начиная от космического мусора и заканчивая инородными астероидами. Обзаведясь надежной защитой, люди приступили к созданию космических верфей, чтобы максимально удешевить строительство межзвездных кораблей. После этого вектор дальнейшего развития был предрешен.

Сегодня космические верфи работают без остановок, вводя в эксплуатацию станции малых и средних размеров десятками, а порой и сотнями за год. Безусловным лидером в этой области, как и во многих других, по-прежнему остается корпорация ЭДЖИ. Вот уже семнадцатый месяц на орбите Венеры находится одна из крупнейших научно-исследовательских станций корпорации – «Амелия». Эта станция – огромный крейсер размером с круизный лайнер, позволяющий вести исследования даже в самых отдаленных уголках вселенной. На её борту, помимо множества научных и жилых отсеков, также находятся военный гарнизон, около двадцати звездных космолетов и порядка сотни боевых лазерных установок, призванных обезопасить собственность корпорации от любых посягательств и вызовов современного мира. Помимо «Амелии», у компании есть ещё одна станция того же проекта – «Оливер», направляющаяся к Плутону для исследования, по официальной версии, внутриядерных реакций в метеорных потоках. Кроме этого, две добывающих станции «Свеча-1» и «Свеча-2» на Марсе, а также новоиспеченная добывающая станция «Факел-1» на Венере (созданием и запуском которой, собственно, и занимался персонал «Амелии»). Кроме прочего, на орбите Земли остается огромная звездная верфь корпорации – «Розалин», внутри которой расположилась главная штаб-квартира компании, её академия и ведущая исследовательская лаборатория под руководством небезызвестной одной из первых бессмертных Мелиссы Ричардс. Самой же корпорацией ЭДЖИ, как и в прежние годы, руководит нестареющий (теперь уже в прямом смысле) Виктор Росс.

Между тем на борту «Амелии» заканчивались последние приготовления к празднованию знаменательного события – 300 лет бессмертия первопроходцев корпорации Марка Кларсона, Виктора Росса и Мелиссы Ричардс. Весь корабль был усеян цифровыми голограммами с той легендарной пресс-конференции, все экраны циклично транслировали рекламный ролик о великом пути, пройденном компанией, и идеях, которых придерживается она и сегодня. Работы велись в три смены, чтобы успеть к этому юбилею запустить первый конвейер добывающей станции «Факел-1», в кратчайшие сроки воздвигнутой на Венере. Теперь же, когда работы были позади, капитан корабля старый бессмертный Джозеф Оуэн со своей супругой Лизой величественно шагал вдоль панорамного полупрозрачного фюзеляжа с завораживающим видом на светло-желтую планету. Несмотря на свой почтенный возраст (230 лет), капитан выглядел весьма бодро, однако для придания большей солидности вот уже несколько лет отращивал густую черную бороду и длинные ветвящиеся волосы.

– Два года, Лиза. Кто бы мог подумать, что мы справимся? – Джозеф снял капитанскую фуражку и примял рукой распущенные волосы. Его черный офицерский китель будто слился с небрежно расчесанной бородой, и лишь зеленые глаза отчетливо сверкали на этом фоне пафосного официоза.

– Ты ведь всегда со всем справляешься, – кокетливо улыбнулась его молодая голубоглазая супруга. Конечно, понятие молодости обрело в нынешней ситуации совсем иной смысл, ведь, невзирая на возраст далеко за 100, с виду ей можно было дать не больше тридцати. Её светлые волосы были собраны в пучок, что ещё больше подчеркивало блеск ярко-голубого ожерелья на белоснежной коже. Пышное темно-синее платье с серебряными проборами подчеркивало её стройный воздушный силуэт.

Джозеф взял супругу за руку и подвел чуть ближе к фюзеляжу, указывая на таинственный объект, сверкающий на горизонте.

– Видишь? Вон там огонек, – Джозеф протянул руку в указанном направлении. – Это корабль Кларсона. Он лично будет присутствовать на сегодняшнем банкете.

– А как же Виктор и Мелисса? – с удивлением переспросила Лиза. – Они же втроем всё это затеяли, я думала, и праздновать будут вместе.

– Ну, как видишь, будет только Марк. Видимо, не всё так безоблачно у наших управленцев, – Джозеф расплылся в улыбке и крепко обнял супругу. Трудности вышестоящего руководства всегда каким-то таинственным образом поднимали ему настроение и настраивали на позитивный лад. – Дорогая, проверь, пожалуйста, чтобы в банкетном зале всё было готово. Судя по яркости огней, они прибудут с минуты на минуту.

– Они? – Лиза уже собралась уходить, как вдруг уловила нотку несоответствия в словах мужа.

– Ходят слухи, – Джозеф прижался к уху жены и продолжил полушепотом, – говорят, что он летит не один… а с единственной дочерью, мол, хочет таким образом ввести её в семейный бизнес.

Лиза мгновенно оживилась от внезапной новости и стремительно потащила мужа к ближайшей скамье с панорамным видом.

– Так-так-так, вот тут давай поподробнее, – они уселись, и Лиза с неприкрытым энтузиазмом начала обсуждение жизни начальника: – Я слышала, что его дочь никто никогда не видел.

– Вообще, если честно, я и не знал, что у него есть дочь, – хладнокровно пробормотал Джозеф.

– В том-то и дело. Марк же тот ещё ловелас, его вся вселенная знает. Но ходили слухи, что лет двадцать назад он остепенился, влюбившись в прелестную лаборантку на станции «Оливер». Катрин тогда там работала в отделе персонала.

– Какая Катрин? – Джозеф растерянно встрял в рассказ.

– Ну, господи, Кэтти! Кэтти Вильямс, наша переводчица из сектора Б.

– М-м-м… допустим, – Джозеф в замешательстве пытался вспомнить, о ком идет речь, но предпочел просто согласиться с супругой.

– Так вот, она тогда в кадрах работала. И, соответственно, на её глазах всё это и закручивалось. Она говорит, что Кларсона таким счастливым никто никогда не видел. Он аж светился, находясь рядом с ней.

– И? – Джозеф проникся историей и жаждал услышать развязку.

– И вот девушка забеременела. Что, согласись, большая редкость, ведь Марк-то бессмертный, а она нет. И, как ты понимаешь, тут было всё трагично. Бессмертный ребенок в её утробе отторгался организмом. Чтобы сохранить плод, ей ввели препарат бессмертия, тем самым, обрекая её на повышенный риск. Но она верила, что всё обойдется. К сожалению, не обошлось, и спустя всего пару дней после рождения дочки она скончалась.

– М-да, – ужаснулся Джозеф и стал задумчиво почесывать бороду. Коснувшись столь щепетильной темы, он посчитал должным уточнить: – Послушай, мы ведь стараемся не говорить о детях, но…

– Джозеф, прошу, – Лиза тотчас же прервала мужа. – Мы знали, на что идем. У бессмертных пар не может быть детей. Шансы забеременеть – лишь в одном случае из ста. Да и то ребенок выживает только ценой жизни матери. Когда-нибудь они найдут лекарство, и мы снова вернемся к этому, а пока сосредоточимся на нас, – Девушка улыбнулась и нежно опустила руку на плечо мужу, после чего тут же постаралась вернуться к предыдущей теме: – Так вот, с тех пор Марка как будто подменили, он ни за кем не ухлестывает, стал по большей части затворником и, говорят, даже строгим и суровым. Естественно, ко всем, кроме своей дочурки. Так что будь настороже, – Лиза поправила жакет мужа и трепетно поцеловала его в щеку.

– Как всегда, любимая, – капитан крепко обнял супругу и направился в транспортный отсек для встречи важного гостя. Лиза неспешно встала, слегка оправила платье и удалилась в сторону банкетного зала выполнять поручения мужа.

Глава 9. Звено БЦ7

В транспортном отсеке на нижнем уровне станции продолжался инструктаж технического персонала. Сам отсек представлял собой сеть из трех ангаров, каждый из которых делился на модуль герметизации (куда залетал корабль из открытого космоса, после чего осуществлялась нормализация давления и кислорода), модуль разгрузки и посадки (куда корабль доставлялся подвижными платформами после герметической обработки) и модуль технического обслуживания, где находились все расходные материалы, инструменты, стоянка кораблей, а также бараки инженеров. Весь этот транспортный комплекс был подчинен старому (к слову, смертному) старшему бригадиру Курту Вейту. Длинные растрепанные волосы, рваная седая борода и извечно недовольный взгляд – всё это удивительным образом сочеталось с внутренним миром бригадира. Он практически всё время находился в состоянии необъяснимой злости и несдержанной агрессии, из-за чего и получил соответствующее прозвище от своих подчиненных – Кувейт (по аналогии с яростной военной компании в одноименной стране конца 20-го века). Весь технический персонал корабля подчинялся непосредственно ему. Свыше двух сотен инженеров разного профиля работали в три смены, круглосуточно обеспечивая бесперебойную работу судна. В каждой смене в среднем заступало на дежурство около 60 человек. Все работы, согласно регламенту, выполнялись в звеньях по 2—3 человека. Именно в одном из таких звеньев и работали два друга детства: невысокий афроамериканец с короткой стрижкой, маленькими усиками и символической бородкой, а также голубоглазый шатен среднего роста с легкой небрежной щетиной и растрёпанными волосами. По возрасту им было немногим меньше тридцати, что касается имен, то там, откуда они родом, сирот называли лишь личными номерами. Их извилистый путь начался в маленьком городке у подножья гор Гуадалупе на месте бывшего штата Нью-Мексико, где в то время располагался один из крупнейших производственных районов западного полушария – сектор БЦ7. Дети с ранних лет осиротели, лишившись родителей во время стихийных бомбёжек правительственными войсками отрядов революционных сепаратистов. После этого они попали в центр временного содержания. Ввиду огромного роста сирот и зачастую невозможности установления их личностей было принято решение всех обездоленных маркировать персональными номерами с принадлежностью к их сектору. В подобных заведениях не особо заботились о социальной составляющей, и так эти ребята получили свои имена, с которыми и шли по жизни: БЦ7-515, ныне младший инженер, веселый и неунывающий афроамериканец, и его лучший друг БЦ7-12, не так давно получивший повышение до старшего инженера, – серьезный и выдержанный жилистый шатен. Естественно, друг друга они называли малость попроще: пятьсот пятнадцатый величал себя попросту Майки (в знак почтения великому боксеру далекого прошлого Майку Тайсону), а второй предпочитал опускать первую часть номера и откликался на число Двенадцать.

Весь экипаж «Амелии» готовился к предстоящему торжеству, и инженерный состав не был исключением. По традиции старший бригадир Курт Вейт созвал всю смену на построение и начал вступительную речь с привычных формальных любезностей:

– Господа инженеры, монтажники, электрики и… – Кувейт на секунду замялся, уставившись на молодого темнокожего парня в черном берете (это был тот самый Майки-515), но быстро встрепенулся и продолжил: – И остальные. У нас, к моему великому и прискорбному сожалению…

Двенадцатый слегка наклонился к другу и едва слышно прокомментировал речь начальника:

– Опять он запел старую песню.

Майки, не реагируя, что-то судорожно бормотал себе под нос. Между тем бригадир продолжал:

– Поверьте, мне самому неприятно это говорить, у нас же праздник…

– Майки, что ты там бубнишь? – Двенадцатый вновь наклонился к другу, пытаясь расслышать, что тот шепчет.

– Только не «п-ноль», только не «п-ноль», не ноль, – Майки быстро повторял одно и то же странное сочетание слов. Двенадцатый скривился в недоумении и вновь уставился на бригадира, который продолжал:

– Многие из вас уже настроились на вечеринку в инженерной столовой. Но у меня на панели горит огромная красная кнопка, – он вытянул руку, указывая на мигающий сигнал в конце отсека. Все собравшиеся устремили взгляды в указанном направлении, но Майки всё не унимался:

– Господи, только бы не «п-ноль»…

Бригадир опустил руку и с обречённостью в голосе выдал:

– И эта мерцающая красная кнопка означает только одно… «К-ноль», господа!

Майки тут же затих и после секундного промедления шепотом обратился к другу:

– «К-ноль» – это что? Это же не «П», проблема не с проводкой? Ка, что значит ка? Типа канализация, может? Или кухня?

– «К» значит «корпус», Майки, – тихо ответил Двенадцатый. – Кому-то придется лезть наружу. Так что, мне кажется, «К» явно хуже, чем «П».

Майки от безысходности прикрыл рукой лицо.

– Да чтоб тебя!

Кувейт достал табель штатного расписания и озвучил предстоящую задачу:

– Итак, до торжества остается чуть меньше часа, а у нас задача по корпусу с максимальным приоритетом «К-ноль», и это означает, что мы бросаем все свои дела и чиним эту посудину. По данным датчиков, поврежден внешний кабель резервного питания. Автоматика показывает брак под обшивкой в районе солнечной батареи над банкетным залом. Собственно, сейчас звенья РК-11, 12, 43 группы инженерной поддержки 6 и 7 отправляются на цокольный этаж прозванивать проводку несущей цепи. Группы инженерной поддержки 2 и 4 направляются на мостик. Звенья КЛ-3, 6, 11, на вас оборудование банкетного зала. Проверяем каждый провод, каждый разъем. Так, теперь касательно кабеля. Соответственно, исправлять повреждения снаружи… – Курт на секунду замялся, взглядом пробегаясь по выстроившемуся перед ним строю инженеров. – Направляется звено БЦ7, Двенадцатый и Пятьсот пятнадцатый.

– Есть, сэр! – мгновенно выдал Двенадцатый и вытянулся в воинском приветствии. С меньшим энтузиазмом и не скрывая расстройства, то же самое повторил Майки:

– Есть, сэр…

– Так, значит, вы двое, вперед за скафандрами и чинить кабель. Остальные, на месте, распределяем научные сектора с седьмого по одиннадцатый, – бригадир продолжил раздавать инструкции, в то время как друзья, прихватив инструменты, направились в сторону главного банкетного зала.

– Вот блин, – Майки продолжал причитать. – Вот почему он всё время нас отправляет на самую грязную и бесполезную работу?

– Может, из-за берета? – усмехнулся Двенадцатый и уставился на головной убор друга. – Вот скажи, почему ты всегда его носишь? Мы же все в рабочих кепках, а ты один, словно сам напрашиваешься. И, главное, почему Кувейт это терпит? Как-то парень из сорок третьего в кроссовках пришел, так он его чуть не линчевал на месте. А тут берет!

– Военная тайна, – Майки самодовольно улыбнулся и полушепотом добавил: – Всё, что могу сказать: я оказался в нужном месте в нужное время… И как раз в этом же месте Кувейт окучивал одну замужнюю особу, – Майки, не переставая улыбаться, простыми жестами изобразил происходившее там действо.

– Так берет-то зачем? Попросил бы каюту отдельную или выходных побольше! – Двенадцатый с улыбкой обратился к другу.

– Ну, обижаешь! Естественно, я сразу попросил повышение за своё молчание. На что Кувейт сделал мне встречное предложение, что если хоть пикну, отправит чинить радиационные блоки на Венеру. В общем, после небольшого поиска компромисса мы сошлись на берете, – Майки грустно вздохнул, осознавая явный просчет такой сделки. После небольшой паузы он внезапно переключился на происходящее в соседнем отсеке: – Вон, погляди, очередные сливки общества прибыли, – инженер обратил внимание друга на черный космический корабль, влетевший в модуль герметизации. – Небось, решают, в каком костюмчике заявиться. Что бы выбрать между темно-серым или светло-черным? – Майки слегка скривился, пытаясь жестикуляцией изобразить дилемму нелегкого выбора аристократа. – А нам в это время карабкаться на двадцатиметровую лестницу в открытом космосе.