Текст книги "Тысячелетняя битва за Царьград"

Автор книги: Александр Широкорад

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 59 страниц) [доступный отрывок для чтения: 21 страниц]

РАЗБУЖЕННЫЙ КОТ

 Екатерина и ее окружение всеми силами хотели оттянуть войну. Положение Екатерины на престоле было еще не достаточно прочно. Россия серьезно увязла в польских проблемах, на решение которых требовалось минимум несколько лет.

Тем не менее Екатерина была настроена оптимистично, сравнивала турок с мышами, разбудившими спящего кота, и пообещала «задать такого звону, какого от нас не ожидали».

Первым мероприятием Екатерины было формирование Государственного Совета. 4 ноября 1768 г. состоялось первое заседание Совета в составе графа Разумовского, генерал-аншефа князя Александра Михайловича Голицына, графа Никиты Ивановича Панина, графа Захара Григорьевича Чернышова, графа Петра Ивановича Панина, вице-канцлера князя Михаила Никитовича Волконского, графа Григория Григорьевича Орлова, князя Вяземского. Императрица начала заседание словами: «По причине поведения турок, о чем граф Н.И. Панин изъяснит, я принуждена иметь войну с Портой, но иначе вас собрала для требования от вас рассуждения к формированию плана: 1) какой образ войны вести; 2) где быть сборному месту; 3) какие взять предосторожности в рассуждении прочих границ империи».

Когда императрица кончила, граф Панин стал читать изложение событий, приведших к войне: выходило, что Россия не уступила ни одного случая уничтожить все недоразумения мирным путем, что Порта – зачинщица войны. После Панина граф Чернышев прочел изложение войны России с Турцией при императрице Анне, в заключение он объявил, в каком состоянии находится теперь войско и в каких местах расположено.

На вопрос, какую вести войну, собрание единогласно объявило, что надо вести войну наступательную. Говорили, что надо бы предупредить неприятеля. Тут Орлов сделал неожиданное предложение: «Когда начинать войну, то надлежит иметь цель, на какой конец оная приведена быть может, а ежели инако, то не лучше ли изыскать другой способ к избежанию». Панин был, видимо, смущен этим предложением своего противника, тем более что Орлов, как хорошо знали, заявлял мнения императрицы, а если и свои, то с ее согласия. Панин отвечал не на вопрос. «Желательно, – сказал он, – чтобы война могла кончиться скоро; к этому способ, собравши все силы, наступать на неприятеля и тем привести его в порабощение». Орлов заметил на это, что вдруг решительного дела сделать нельзя. «Надобно стараться, – отвечал Пани и, – войско неприятельское изнурять и тем принудить, дабы оно такое же произвело действие в столице к миру, как оно требовало войны».

Положили разделить армию на три части: на корпус наступательный до 80 тысяч человек; оборонительный, или украинский, до 40 тысяч и обсервационный от 12 до 15 тысяч. В конце заседания Орлов предложил послать в виде вояжа в Средиземное море несколько судов и оттуда сделать диверсию неприятелю, но чтоб это было сделано с согласия английского двора. Это предложение было оставлено до будущего рассуждения.

На следующий день, 6 ноября, рассматривался вопрос о возможности вторжения турецких войск в Польшу на соединение с конфедератами. Для предотвращения этого было решено брать Хотин. В это заседание Екатерина уже сама предложила на обсуждение вопрос Орлова о цели войны в такой форме: «К какому концу вести войну и в случае наших авантажен какие выгоды за полезнее положить?» Отвечали, что при заключении мира необходимо вы говорить свободу мореплавания на Черном море и для этого еще во время войны стараться об учреждении порта и крепости, а со стороны Польши установить такие границы, которые бы никогда не нарушали спокойствия. В этом же заседании назначены были старшие генералы: для наступательного войска – князь Александр Михайлович Голицын, для оборонительного – граф Румянцев.

Начавшаяся война с Турцией вынудила Сенат объявить в 1768 г. еще один набор из расчета один человек на 300 душ со всех податных элементов и одновременно набор однодворцев для укомплектования ландмилицких полков. По последним двум наборам армия и флот получили 31159 человек. Всего в 1768 г. было взято 50 747 человек, из них 3003 человека с однодворцев.

В 1769 г. Военная коллегия оказалась вынужденной увеличить заявку на комплектование войск в пехоту и кавалерию до 31 860 человек, в артиллерию – 5586 человек и на флот – 1136 человек. Указом 9 сентября 1769 г. норма призыва определялась в размере один человек на 150 душ, что давало общую численность рекрутов в 46583 человека. Из этого числа в армию направлялось 45 084 человека (из них однодворцев 2001 человек) и на флот – 1499 человек. В годы войны число призываемых продолжало увеличиваться. Так, если в 1770 г. набор проводился из расчета один человек на 150 душ, что давало 49 583 человека, из них с однодворцев 3003 человека, то в 1771 г. был объявлен набор из расчета один человек на 100 душ и с однодворцев один человек со 121 души.

Объявляя войну России, султан и его окружение надеялись на ее быстрое окончание. Турецкое командование решило сосредоточить на границе с Польшей главную армию в 400 тысяч человек, к которой ожидалось присоединение армии польских конфедератов. Главный удар предполагалось нанести из района Хотина на Варшаву, а затем действовать двумя группами на Киев и Смоленск. Главной армии должна была содействовать 80-тысячная армия из Крыма, получившая задачу сковать русские войска, расположенные на Украине, и, наконец, отвлекающий удар предусматривалось нанести силами 50-тысячной армии через Северный Кавказ на Астрахань. В этих целях турецкое командование наметило высадить десант в районе Азова, который должен был действовать совместно с закубанскими татарами и горцами.

Турецкий план войны имел ряд реальных оснований. Турки могли поставить под ружье более солдат, чем любое государство Европы. Формально в случае войны каждый правоверный, способный носить оружие, должен был встать под знамена султана. Турецкий воин был храбр, вынослив, неприхотлив в походе. Большую часть турецкого войска составляло конное ополчение. Пехота в основном состояла из янычар. Турецкая пехота была хорошо подготовлена для возведения укреплений. За короткий промежуток времени турки укрепляли лагерь, пехотные позиции, артиллерийские огневые позиции, отрывали окопы. Укрепившись, они неохотно покидали свою позицию, ограничиваясь контратаками.

Турецкая армия имела многочисленную артиллерию. Недостатком ее была большая разнотипность и разнокалиберность. Значительная часть полевых пушек не имела колесных лафетов, а была установлена на станках, стрелявших с грунта. Такие орудия перевозились на повозках или на вьюках. Причем артиллерия вьючилась не только на лошадей, но и на верблюдов.

Турция имела большой военный и транспортный флот и могла легко высадить десант в любой точке побережья Черного и Азовского морей. Турецкие армия и флот опирались на систему мощных крепостей на Днестре и Диепро-Бугском лимане. В Крыму турки имели крепости Керчь и Кафу.

Глава 2
КАМПАНИЯ 1769 ГОДА

 ^{Русско-турецкие войны 1769—1774 и 1787—1791 гг.}

 Несмотря на объявление войны, боевых действий в 1768 г. не было.

Кампанию 1769 г. начал хан Крым Гирей. 15 января 70 тысяч всадников перешли русскую границу и двинулись по Елизаветградской провинции. Далее хан собирался идти в Польшу, где его ожидали конфедераты. Несколько польских попов служили проводниками татар. Орда, подошедшая к Елизаветграду (с 1924 г. – Кировоград), была встречена огнем крепостных орудий. Крым Гирей не решился штурмовать крепость, а распустил орду на мелкие отряды. Татарские отряды рассеялись по русской и польской территориям. Опустошив значительную часть территории и захватив много пленных (только под Елизаветградом увели свыше 1000 человек) [27]27
  Практически все пленные были не военнослужащими, а мирными жителями


[Закрыть], татары отошли за Днестр. Сам же хан отправился к султану, взяв с собой несколько десятков наиболее красивых пленниц.

Татарский отряд, действовавший независимо от основных сил Крым Гирея, направился на восток и опустошил окрестности Бахмута, захватив свыше 800 человек. [28]28
  То же


[Закрыть]

Первая армия под началом князя Голицына 15 апреля 1769 г. форсировала Днестр и двинулась к турецкой крепости Хотин. Гарнизон Хоти на составлял около 30 тысяч человек. Голицын имел 80 тысяч человек, но не решился штурмовать Хотин. Стычку с турками 19 апреля Голицын представил как большой успех. А через два дня князь приказал отойти от Хотина и двигать назад в Россию. 24 апреля Первая армия перешла Днестр.

С известием о своих «победах» Голицын направил в Петербург корнета Миниха (внука фельдмаршала). Екатерина более двух часов беседовала с корнетом, который рассказал о безобразиях в армии и бездарности Голицына. По началу Екатерина не поверила корнету и даже написала Панину 3 мая, что Миних «взбалмошен и лжив». Но, узнав о возвращении Первой армии за Днестр, императрица отправила рескрипт Голицыну: «Чем меньше по первой вашей реляции о столь успешном разбитии неприятеля мы ожидать могли так скорого и неприятного тому оборота, толь с большим удивлением не находим мы в вашей реляции подробного описания причин, кои, несумненно, вас в такую крайность поставили, чтоб назавтра вы пустить из своих рук одержанную славу отверстия первой кампании и весь приобретенный авантаж над неприятелем». Голицын оправдывался, что «не взял Хотин вследствие затруднений, которые надобно было преодолевать приступом и знатною потерею людей, на что он без высочайшего соизволения отважиться не смел. Принужден же был тотчас же обратно переправиться на сию сторону Днестра тем, что нельзя было оставаться на той стороне, не подвергая малочисленной армии очевидному изнурению и опасности быть подавлену от неприятеля с разных сторон, а особливо не имея от гр. Румянцева никакого уведомления и ответа на письма, что он в сем случае с своей стороны для облечения мне и для разделения неприятельских сил предпримет. Необходимость заставляет податься еще и отсюда (от реки Калуса) к ближним магазинам в Польшу».

В ответ Екатерина отправила рескрипт с требованием возвращения армии под Хотин.

Однако первыми через Дунай переправились турки. Согласно реляции, 200 тысяч переправившихся турок были «прогнаны назад» генерал-майором князем Прозоровским. Думается, что в реляции была допущена небольшая ошибка – приписан ноль или два нуля к числу турок.

В первых числах июля Голицын второй раз переправился через Днестр и обложил Хотин.

22 июля на войско Голицына напал хан Крым Гирей с 40-тысячной ордой, но «был отражен с большим уроном и поспешно отступил». Опять же возникает сомнение в достоверности реляции Голицына. Атаковать с 40 тысячами иррегулярной конницы без артиллерии вдвое большее регулярное войско может только сумасшедший. Да и как показывает история, при пятикратном превосходстве татары не нападали на регулярные войска. Наконец, при сражении 80 тысяч с 40 тысячами должны быть тысячи убитых, что, естественно, было бы отмечено в реляции. Поэтому мы не без оснований можем предположить, что это была обычная разведка боем, проведенная небольшим татарским отрядом, а то и просто налет на фуражиров или попытка отбить табун лошадей.

25 июля на Хотин двинулось турецкое войско и татарская орда под началом Али Молдаванджи-паши. 1 августа Голицын собрал военный совет и объявил, что у Али свыше 100 тысяч турок и татар. Что делать? Совет постановил опять драпать за Днестр.

Это вторичное возвращение из-за Днестра произвело сильное раздражение в Петербурге, тем более что весь июль получались от Голицына постоянные донесения об успехах.

Узнав о деяниях Голицына, прусский король Фридрих II долго хохотал, а потом воскликнул: «Вотона, драка кривых со слепыми».

Между командирами Первой и Второй армиями Голицыным и Румянцевым конфликт усилился – оба слали в Петербург доносы друг на друга. Терпение Екатерины лопнуло. 13 августа в Совете граф Чернышев объявил, что императрица «соизволила рассудить для некоторых обстоятельств генерала князя Голицына от армии сюда призвать; генералу графу Румянцеву принять от него команду, а генерала графа Панина (Петра Ивановича) назначить командиром над Второй армией». Близкие к Паниным люди были недовольны тем, что главнокомандующим Первой армией был назначен Румянцев, а не Петр Панин. Говорили, что последний был бы гораздо способнее для наступательного движения, для одушевления армии, тогда как Румянцев слишком методичен и в то же время так искусно владеет пером, что будет очень трудно высылать ему приказания: он всегда сумеет отписаться. Назначение Румянцева приписывали интригам женщин: матери его графини Румянцевой и сестры графини Брюс.

Тем не менее Голицын до своего отъезда из армии успел добиться и некоторых успехов. 29 августа Али Молдаванджи-паша, перейдя Днестр, напал на русское войско в Каменцах, но был разбит, потерпев большой урон. Русские перешли в.наступление и 6 сентября нанесли туркам поражение на Днестре.

Противник спешно покинул Хотин и отошел к Яссам. Пустой Хотин был занят русскими 10 сентября. 18 сентября Голицын оставил армию, над которой принял начальство Румянцев. [29]29
  Матушка Екатерина предпочитала не иметь недовольных вельмож, даже если оные были набитыми дураками Приехавший в Петербург Голицын был произведен в фельдмаршалы и оставлен при дворе


[Закрыть]

26 сентября генерал-поручик Эльмпт вступил в Яссы и привел жителей к присяге императрице всероссийской. «Яссы взяты, – писала Екатерина Бибикову, – визирь ушел за Дунай, и только с ним тысяч до пяти; партия наша пошла в Бухарест; от Хотин а до Ясс считается до 20 000 турецких мертвых лошадей, кои лежат по дороге. Новая молдаванская княгиня вам кланяется. Вся Молдавия учинила нам присягу, и скота всем досыта».

Новая молдаванская княгиня жаждала блистательных успехов, движения наступательного. Получивши известие о некотором успехе нового главнокомандующего Второй армией графа Петра Панина, она писала его брату графу Никите: «Я тем наипаче радуюсь, что все сие сделалось от храброго наступления». Голицын был отозван за медленность, осторожности, излишнее, как казалось, уважение уничтожения достойной толпы. Тем неприятнее было для Екатерины получать донесения от нового главнокомандующего Первой армии с жалобами на трудности. Екатерина всеми силами старалась подстрекать самолюбие Румянцева.

В начале октября генерал-поручик Эльмпт отошел к Хотину, оставив в Яссах небольшой отряд Прозоровского. С уходом главных сил корпуса Эльмпта возникла угроза возвращения турок.

Румянцев, прибывший в войска, указал Эльмпту на эту ошибку и попытался частично исправить ее посылкой в Молдавию передового корпуса Штофельна, на который была возложена задача очистить от противника территорию Молдавии и овладеть Браиловым и Галацем, что давало возможность разобщить силы турок и татар.

Однако Штофельн не выполнил указаний Румянцева. Заняв всю Молдавию, он выдвинул свои части к Галацу. Крепость была взята с ходу. Но затем, вместо того чтобы взять Браилов, он выслал в Валахию отряд Анрепа, который вскоре вступил в Бухарест, а затем двинулся к Журже. Здесь Анреп был разбит турками. Румянцев немедленно послал подкрепления Штофельну и снова указал на необходимость овладеть Браиловым, а не действовать вширь. Но было уже поздно. Турки сумели собрать силы и отразили попытку русских войск взять Браилов. После неудавшейся попытки снова взять Журжу Штофельн отвел передовой корпус в район Фокшаны – Бухарест. В целом, несмотря на отдельные неудачи, действия отряда Штофельна подготовили базу для последующих действий русской армии.

На этом кампания 1769 г. закончилась.

Несколько слов стоит сказать о действиях русских на Северном Кавказе. Боевые действия там начались нападением кубанских татар на калмыков в апреле 1769 г. Калмыкам удалось отбить нападение и нанести большой урон татарам.

В ответ против кубанцев и кабардинцев, которые формально были подданными Порты, был двинут отряд под начальством генерал-майора Медема. К его отряду присоединилось большое число конных калмыков во главе с ханом Убаши. Медем взял крепость Копыл и вышел к реке Кубань.

В июле 1769 г. отряд Медема вместе с калмыками нанес «сплошное поражение неприязненным народцам на Кубани». О результатах поражения можно судить по тому, что победителям досталось 30 тысяч голов скота.

Современного читателя не должно удивлять, что в реляциях о победах над кочевниками на первом месте идут сведения о захваченном скоте. Если свидетельством эффективности операции против Швеции или Пруссии могут служить, к примеру, захваченные орудия, то для кочевников главное – скот. Потеря нескольких пушек для татарской орды не имела никакого значения, поскольку они все равно не умели их грамотно использовать, а захват скота противником мог вызвать в орде голод.

В августе 1769 г. значительная часть кабардинцев присягнула на верность России.

Летом 1769 г. отряд графа Тотлебена вышел из Моздока, перешел Кавказские горы долинами Терека и Арагвы и расположился на зимних квартирах в Имеретии.

Глава 3
КАМПАНИЯ 1770 ГОДАПОБЕДЫ У РЯБОЙ МОГИЛЫ И ЛАРГИ

 Кампанию 1770 г. первыми начали турки. Их сильный отряд двинулся к Рущуку на Фокшаны, чтобы разрезать русские силы между двумя главными городами княжеств – Бухарестом и Яссами. Генерал-майор Подгоричанин и Потемкин со сравнительно незначительными силами разбили неприятеля после упорного сражения.

Нападение неприятеля на Бухарест было отбито. Но Штофельн после удачной битвы с турками вынужден был отступить от Браилова, найдя укрепления его слишком сильными. При отступлении он выжег 260 селений, чтобы отнять у неприятеля возможность опять напасть на Фокшаны. Узнав, что опасность снова грозит Бухаресту от Журжи, Штофельн перешел сюда, поразил турок под Журжой, сжег этот город и 143 селения. Пространство по Дунаю на 250 верст от Прута до Ольты было совершенно опустошено опять с целью предохранить Бухарест от нового нападения.

В этих движениях прошли два первых месяца 1770 г. Румянцев все стоял в Подолии и писал императрице, что давно перешел бы в Молдавию, если бы там не было недостатка в провианте и фураже, которые надо было отправлять туда из Подолии и для небольших отрядов, там действующих. Румянцев сокрушался, что Браилов остался в турецких руках, что у турок много и войска, и запасов, а у русских мало и того и другого. Екатерина ободряла главнокомандующего. «Как теперь Журжа взята, – писала она, – то не сомневаюсь, что сие вам подаст средства обратить в пользу новое истребление неприятельской толпы. Браильской же замок уже, кажется, не стал важен, был, так сказать, окружен нашими войсками и постами. Более всего меня беспокоят трудности в заведении магазинов в покоренных землях».

Донесение Румянцева о действиях Штофельна сильно возмутило Екатерину. «Упражнения господина Штофельна в выжигании города за городом и деревень сотнями, признаюсь, что мне весьма неприятны, – писала она Румянцеву. – Мне кажется, что без крайности на такое варварство поступать не должно; когда же без нужды то делается, то становится надобно тем делам, кои у нас исстари бывали на Волге и на Суре. Я ведаю, что вы, так как и я, не находите удовольствия в подобных происшествиях. Пожалуй, уймите Штофельна: истребления всех тамошних мест ни ему лавры не нанесут, ни нам барыша, наипаче если то суть христианские жилища».

Румянцев отвечал императрице, что «не находит удовольствия в подобных происшествиях», но старался оправдать Штофельна, которым он очень дорожил. Более откровенно Румянцев написал графу Григорию Орлову, надеясь, что тот замолвит слово перед Екатериной: «Я по вашим словам заключаю, да и сам, конечно, того мнения, что поджигать селения, а паче здания великолепные есть обычай воюющих варваров, а не европейцев. Но с другой стороны, надобно представить ту особливость, что настоящая война в себе имеет, в которой иные меры и иной образ, как во брани в других частях Европы. Те ли обычаи свойственны нашему неприятелю, что европейцам? Он дышит зверством во всех делах; селения, что в иной войне использовали бы, ради таких выгод здесь на тот конец нельзя никак обратить, потому что неприятель ежели не успеет со всеми своими пожитками убраться, то сам оные истребляет, чтобы нам ничего не доставалось».

23 апреля 1770 г. армия Румянцева выступила с зимних квартир к Хоти ну, где был устроен мост для переправы через Днестр. Из-за сильных дождей русское войско пришло к Хотину только 12 мая и 15 мая перешло Днестр. В русской армии насчитывалось около 39 тысяч человек (вместе с больными), тогда как турки выставили 200-тысячное войско. «Иду с армиею за Днестр, – писал Румянцев, – и походом моим прямым по сей стороне Прута стараюсь в неприятеля вложить больше мыслей, чем суть прямые мои силы, и прикрывать недостаток оным видом наступательных действий». Непроходимые от дождей дороги представляли страшные препятствия, так что Румянцев мог двинуться из-под Хотина только 25 мая. Поход был тяжелый. «Здешний климат, – писал Румянцев, – попеременно то дождями обильными, то зноем чрезвычайным нас тяготит, ибо в ясные дни, коих и немного было, при самом почти солнечном всходе уже жар величайший наступает, которого на походе солдаты, паче из новобранных рекрут, снести не могут, а ночи, напротив, холодом не похожи на летние». Поход тяжкий, а впереди солдата ждала не славная смерть на поле битвы, а смерть в госпитале от чумы. Поэтому Румянцев решился идти по левой стороне Прута, безлюдными местами, где не было еще опасности от чумы.

В первых числах июля Румянцев встретил 72-тысячное турецко-татарское войско при 44 орудиях. Армия Румянцева насчитывала 37,5 тысячи человек при 112 орудиях полевой и 142 орудиях полковой артиллерии.

Несмотря на численное превосходство противника, Румянцев решил атаковать и разгромить его, для чего силами дивизии Репнина (8 тысяч человек) и главными силами армии (23 тысячи человек) нанести главный удар по его правому флангу. Корпус Боура (около 4 тысяч человек) получил задачу наступать на левый фланг противника, отвлечь его силы от направления главного удара и затем совместно с главными силами атаковать укрепленные позиции. Отряд Павла Потемкина должен был переправиться через реку Прут и, двигаясь по правому берегу, снова форсировать ее и нанести удар в тыл неприятельской позиции.

16 июня русские войска продвинулись вперед на 9 км и расположились на виду у противника.

Атака была произведена на рассвете 17 июня. Корпус Боура и главные силы под прикрытием артиллерийского огня подошли к центру турецких позиций и атаковали высоту, где располагался лагерь противника. Турецкое командование, отвлеченное действиями этих частей, не заметило выхода на свой правый фланг корпуса Репнина. Турки попытались контратаковать войска Репнина и главные силы русских войск конницей, но эти атаки были отбиты огнем артиллерии. Русские каре повели атаку на основную вражескую позицию. Одновременно в тыл туркам стал действовать корпус Павла Потемкина. Противник не выдержал атаки с трех сторон. «Напоследок, ужаснувшись со всех сторон веденных на него движений, сорвал свой лагерь и обратился в бег».

Русским войскам удалось нанести противнику сравнительно небольшие потери – около 400 человек убитыми, но моральная победа была значительна.

Разбитое при Рябой Могиле турецко-татарское воинство остановилось на левом берегу реки Прут у речки Ларга. Главные силы турецкой армии находились еще за Дунаем, в районе Исакчи, когда верховный визирь выслал на помощь отступавшим 20-тысячный отряд турецких войск с тем, чтобы объединенными силами (общей численностью около 100 тысяч человек) разгромить армию Румянцева.

 ^{Сражение у Рябой Могилы 17 июня 1770 г.} 

После сражения у Рябой Могилы русские войска потеряли контакт с противником, и Румянцев приостановил движение главных сил до получения точных разведывательных данных, а 18 июня выслал три авангарда. По правому берегу двигались авангарды Григория Потемкина и Боура, а по левому – авангард Репнина.

21 июня Потемкин сообщил, что турецкие войска сосредотачиваются у Фальчи на реке Ларга. Предположив, что он имеет дело с главными силами противника, Румянцев немедленно двинулся им навстречу. И это было действительно так. По предварительным данным, войска Абды-паши и Абазы-паши насчитывали около 80 тысяч человек (15 тысяч турок и 65 тысяч татар).

Сосредоточение главных сил русских войск в районе реки Ларги осуществлялось со 2 по 4 июля. Абды-паша, пытаясь помешать этому, провел несколько конных атак 4 и 5 июля. Однако атаки не причинили особого вреда русским. К 5 июля сосредоточение закончилось. Всего у русских оказалось 38 тысяч штыков и сабель, 119 орудий полевой и 140 орудий полковой артиллерии.

Позиция противника на левом берегу речки Ларга напоминала позицию при Рябой Могиле. Это было возвышенное плато, примыкающее к реке Ларга, левый берег которой крутой. Находящиеся на нем возвышенности господствуют над правым берегом. Позиция была хорошо защищена естественными препятствиями. С севера (с фронта) позицию прикрывали непроходимая вброд река Ларга, с запада – реки Балаше и Прут, с юга и юго-востока – река Бабикул. С северо-востока и востока позиция не имела естественных препятствий и была наиболее уязвимой.

Турки учли преимущества и недостатки позиции и укрепили ее четырьмя ретраншементами. Первый, наиболее уязвимый фланг был укреплен сильным подковообразным ретраншементом с тем, чтобы, опираясь на него, не допустить обхода позиции справа. Все ретраншементы были заняты пехотой. Конница была сосредоточена за правым флангом.

Румянцев решил демонстративными действиями с фронта сковать основные силы противника и нанести удар по его правому флангу, вдоль хребта между реками Ларга и Бабикул. Для этого он разделил войска на три группы и поставил им следующие задачи: правой группе генерала Племянникова (6 тысяч человек, 25 орудий) наступать на левый фланг и центр неприятельской позиции, отвлечь силы противника с направления главного удара, а затем одновременно с основными силами атаковать его; левой группе, состоящей из отряда Боура (4 тысячи человек, 14 орудий) и отряда Репнина (11 тысяч человек, 30 орудий) наступать в трех каре и нанести удар по наиболее слабому правому флангу противника; главным силам под командованием Румянцева (19 тысяч человек. 50 орудий) наступать в одном каре вслед за войсками Боура и Репнина, усиливая группировку на направлении главного удара.

Полевая артиллерия была распределена побатарейно и действовала на флангах или фасах каре. Основная масса полковой артиллерии действовала со своими полками, а часть ее была сведена в батареи численностью от 2 до 10 орудий каждая. На флангах имелись батареи, состоявшие из пушек или единорогов, и не менее двух гаубиц. Напомним читателю, что батареей в то время называлась совокупность орудий, стоящих на одной позиции (от 2 до 100 и выше), а не артиллерийское подразделение. Артиллерия полка не делилась на подразделения, а полевая артиллерия делилась на артиллерийские полки, которые в свою очередь делились на роты.

На военном совете Румянцев произнес знаменитую фразу: «Слава и достоинство наше не терпят, чтобы сносить присутствие неприятеля, стоящего в виду нас, не наступая на него».

Наступление русских началось перед рассветом 7 июля. Быстрое продвижение войск было обусловлено как боевой выучкой, так и отличной работой инженерных частей (особенно в районе наступления отряда Боура). Ночью саперы укрепили дороги в труднопроходимых участках местности и навели мосты через Ларгу.

Первые лучи солнца озарили уже построенные русские каре в непосредственной близости от неприятельского лагеря. Татарские пикеты с запозданием известили турецкое командование.

Турецкие батареи открыли интенсивный, но малоэффективный огонь по наступающим каре. Полевая и полковая артиллерия отрядов Репнина и Боура открыла ответный сильный огонь. «60 полковых орудий, – пишет Андрианов, – образовали в интервалах между каре 7 батарей и с дистанции 200—300 шагов открыли оживленный картечный огонь». ^{37} Однако каре остановились и дальше продвигаться не смогли. Тогда атаку ретраншемента Румянцев приказал подготовить артиллерийским огнем, для этого он усилил артиллерию отрядов Боура и Репнина 17-орудийной батареей генерала П. И. Меллисино. Бригада, находившаяся в составе артиллерии главных сил, была быстро выдвинута вперед, заняла огневую позицию, открыла меткий огонь по артиллерии противника и заставила ее замолчать.

Каре Племянникова, медленно продвигаясь вперед, тоже подошло к укреплениям противника и завязало артиллерийскую перестрелку. Заняв огневую позицию у крутого оврага вблизи моста через реку Ларгу, артиллерия вела сильный огонь по левофланговому ретраншементу.

Пока на левом фланге велась артиллерийская перестрелка, противник решил ликвидировать нависшую угрозу разгрома своего правого фланга, для чего подготовил удар всей татарской конницы по левому флангу войск Репнина и Боура, а также по главным силам. Однако этот маневр был вовремя разгадан Румянцевым, который выдвинул против конницы пехотную бригаду Римского-Корсакова с артиллерийской батареей майора В.М. Внукова. Заняв огневую позицию левее русской конницы, батарея майора Внукова немедленно открыла огонь по татарской коннице и нанесла ей тяжелые потери.

Так как артиллерия правого фланга противника была подавлена и для войск Репнина и Боура создались благоприятные условия для атаки укреплений, Румянцев решил привлечь артиллерийскую бригаду Меллисино на наиболее угрожаемое направление – против татарской конницы. Бригаде Меллисино было приказано усилить огонь батареи майора Внукова и отразить атаки конницы.

Бригада быстро заняла новую огневую позицию вблизи батареи Внукова и, нанеся совместно с ней тяжелые потери татарской коннице, вынудила ее отступить и отказаться от атак левого фланга русских войск.

К этому времени войска Репнина овладели ретраншементом и артиллерией, занимавшей огневые позиции на правом фланге противника. Каре Боура значительно продвинулось вперед, а его артиллерия заняла удобную огневую позицию и начала обстрел укреплений противника стыла.

Используя успех, достигнутый русскими войсками на левом фланге, отряд Племянникова, наступавший на правом фланге, решительно и успешно атаковал неприятельские укрепления.

Артиллерийский обстрел позиции с фланга и тыла и мощный удар пехоты сломили сопротивление противника, который обратился в паническое бегство. Для преследования противника была послана конница Салтыкова. Войска Боура преследовали другую группу противника до реки Прут, а артиллерийским огнем поражали турок и за рекой.

К 12 часам дня сражение закончилось. Преследование противника было плохо организовано, а скорей всего его и не было. В результате Румянцев оправдывался, что-де тяжелая конница погналась за татарами, но догнать их не могла. Это понятно, тяжелая кавалерия вообще создана для иных целей. Непонятно, что делала легкая кавалерия? Грабила турецкий лагерь?