Текст книги "Битва за Крым"

Автор книги: Александр Широкорад

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Глава 4. Силы сторон на Черном море

К началу войны Черноморский флот представлял собой грозную силу. Но даже базирование его кораблей доказывало, что флот готовится не к борьбе с реальным противником, то есть с немецкой армией и опереточным румынским флотом, а к отражению нападения каких-то превосходящих морских сил.

В Севастополе базировались:

эскадра в составе линейного корабля «Парижская Коммуна», бригады крейсеров (крейсера «Красный Кавказ», «Червона Украина», «Красный Крым») и Отряда легких сил (крейсера «Ворошилов», «Молотов», лидеры «Москва» и «Харьков», эсминцы «Бойкий», «Быстрый», «Безупречный», «Беспощадный», «Бодрый», «Смышленый», «Сообразительный», «Незаможник» и «Шаумян»);

1-я бригада подводных лодок (13 подводных лодок, находившихся в строю): Л-5, Д-5, С-31, С-32, С-33, С-34, Щ-204, Щ-205, Щ-206, Щ-208, Щ-209, Щ-210, Щ-211;

2-я бригада подводных лодок (8 подводных лодок, находившихся в строю): М-31, М-32, М-33, М-34, М-35, М-36, М-58, М-62; в ремонте М-59, М-60, А-1, А-2, А-3, А-5;

1-я бригада торпедных катеров (в числе которых имелось 10 катеров Г-5 «волнового управления»; они должны были наводиться на противника с самолетов МБР-2), бригада траления, сторожевые корабли и катера охраны водного района (ОВР) главной базы. В текущем ремонте (на заводе № 201) – крейсер «Красный Крым»; эсминец «Железняков», подводные лодки Л-4 и Щ-207.

В капитальном ремонте – подводные лодки Л-6, Д-4 и Д-6. Проходили заводские испытания подводные лодки Л-24 и Щ-216. Достраивались эсминцы «Способный» и «Совершенный».

В Одессе базировались дивизион канонерских лодок («Красный Аджаристан», «Красная Армения», «Красная Грузия»), а также старый крейсер «Коминтерн» (бывший «Кагул»).

В порте Очаков базировалась 2-я бригада торпедных катеров.

В ВМБ Новороссийска базировались корабли ОВР, 10-й отдельный учебный дивизион подводных лодок (7 единиц; из них в строю в Новороссийске подводные лодки Щ-201 и М-52; подводная лодка Щ-202 – в Феодосии на испытании торпед; подводные лодки Щ-203, М-51 иМ-55 – в различных видах ремонта в Севастополе, и подводная лодка М-54 – в среднем ремонте в Херсоне).

В ВМБ Поти находилась подводная лодка А-4 из состава 6-го дивизиона подводных лодок 2-й бригады подводных лодок, базировавшегося на Поти (остальные четыре подводные лодки находились на ремонте в Севастополе).

В ВМБ Батуми базировались эскадренные миноносцы «Фрунзе» и «Дзержинский», временно выведенные из состава эскадры и приданные ВМБ Батуми.

На ремонте в Николаеве находились лидер «Ташкент» (на нем производилась замена вооружения: щитовые установки Б-13 заменяли на башенные Б-2ЛМ, а 45-мм пушки 21К – на автоматы 70К), эсминец «Бдительный», канонерская лодка «Красная Абхазия» и подводные лодки Щ-212, Щ-213, Щ-214 и Щ-215.

Там же, в Николаеве, на плаву достраивались: легкие крейсера проекта 68 «Фрунзе» (техническая готовность 33 %, плановый срок ввода в строй 1942 г.), «Куйбышев» (27 %, 1942 г.); лидеры проекта 48 «Киев» (48,9 %, 1942 т.) и «Ереван» (25,4 %, 1942 г.); эсминец проекта 7У «Свободный» (83,8 %, 1941 г.); эсминцы проекта 30 «Огневой» (50,8 %, 1942 г.) и «Озорной» (21,2 %, 1942 г.); подводные лодки проекта ХІІІбис: Л-23 (89,9 %, 1941 г.), Л-25 (63,2 %, 1941 г.); подводная лодка проекта ІХбис: С-35 (40,4 %, 1941 г) [26]26
  Подробнее о кораблях и подводных лодках Черноморского флота см.: Широкорад А.Б. Корабли и катера ВМФ СССР 1939–1945 гг. – Минск: Харвест, 2002.


[Закрыть].

Кроме того, на стапелях находились линкор «Советская Украина», тяжелый крейсер «Севастополь», легкие крейсера «Свердлов» и «Орджоникидзе», пять эсминцев проекта 30, четыре сторожевых корабля проекта 29, три подводные лодки проекта ІХбис и три подводные лодки проекта XVI.

Итого к 22 июня 1941 г. Черноморский флот имел в строю и ремонте один линкор, пять крейсеров, 17 лидеров и эсминцев, два сторожевых корабля, 44 подводные лодки, четыре канонерские лодки, два минных заградителя, 12 тральщиков, 78 торпедных катеров, 24 охотника за подводными лодками.

Следует заметить, что сразу же после начала Великой Отечественной войны Черноморский флот стал пополняться катерами морпогранохраны НКВД, а также торговыми и рыболовецкими судами. Всего к 18 июля от погранохраны было принято 94 катера, а от гражданских ведомств – 147 судов.

В составе флотской авиации находилось 625 самолетов, из них 167 – гидросамолеты. (По другим данным, всего было 624 самолета, из них 138 бомбардировщиков, 346 истребителей, 140 разведчиков.)

В подавляющем большинстве истребители были представлены старыми машинами типа И-16. Лишь перед самой войной авиация Черноморского флота получила новые истребители: шестнадцать МиГ-3 и семь Як-1.

ВВС Черноморского флота состояли из 63-й бомбардировочной авиабригады (40-й бомбардировочный авиаполк, 2-й минно-торпедный авиаполк, две отдельные бомбардировочные эскадрильи), 62-й истребительной авиабригады (8-й, 9-й и 32-й истребительные авиаполки), трех отдельных истребительных авиаэскадрилий, морского разведывательного авиаполка, пяти отдельных морских разведывательных авиаэскадрилий и отдельного морского авиаотряда.

Командованию Черноморского флота подчинялась Дунайская речная флотилия, созданная летом 1940 г. в дельте Дуная после занятия советскими войсками Бессарабии. К 22 июня 1941 г. в состав флотилии входили пять мониторов («Ударный», «Железняков», «Ростовцев», «Мартынов», «Жемчужин»), две канонерские лодки («Буг» и «Днестр»), 22 бронекатера прожекта 1125, семь катеров-тральщиков, отряд глиссеров и несколько вспомогательных судов.

Помимо того, в состав Дунайской флотилии входили 96-я отдельная авиаэскадрилья (шесть истребителей И-154 и восемь истребителей И-15), зенитные и береговые артиллерийские батареи, стрелковая и пулеметная роты. С началом войны флотилии был придан 4-й Черноморский отряд погрансудов НКВД (четыре пограничных сторожевых катера типа «МО» и несколько малых катеров других типов).

Корабли флотилии базировались на порты левого берега Дуная: Измаил (главная база), Рени, Килия, Вилков. Все базы просматривались с противоположного румынского берега, что затрудняло скрытную перегруппировку сил и средств.

К 22 июня Черноморский флот располагал довольно приличной системой береговой обороны. Естественно, лучше всего была защищена главная база флота. С двух сторон (у деревни Любимовка и у мыса Херсонес) район Севастополя прикрывали две мощные башенные 305-мм батареи (№ 30 и № 35). В каждой батарее было по четыре орудия в двух башнях.

Остальные орудия стояли открыто (или с коробчатыми щитами) в бетонированных орудийных двориках. Батарея № 10 была вооружена четырьмя 203/50-мм пушками. Батарея № 12, № 18 и № 19 имели по четыре 152/45-мм пушки Кане; батарея № 28 – три 152-мм пушки; батареи № 26 и № 32 – по три 130-мм пушки; батарея № 13 – четыре 120/50-мм пушки; батарея № 2 – четыре 100-мм пушки.

Дунайская флотилия располагала двумя подвижными батареями № 724 и № 725 (по четыре 152-мм пушки МЛ-20), двумя стационарными батареями № 717 (три 130/55-мм пушки у села Жебрияны) и № 7 (75/50-мм пушки в г. Вилков).

Одесская ВМБ была прикрыта шестью 180-мм пушками МО-1-180 (батареи № 41 и № 412), тремя 203/50-мм пушками (батарея № 21), тремя 152-мм душками (батарея № 1) и шестью 130-мм пушками (батареи № 39 и № 718).

Вход в Днепро-Бугский лиман преграждали восемь 203/50-ммпушек (батареи № 15 и № 22).

Керченский пролив контролировали три 203/50-мм пушки (батарея № 33), четыре 180-мм установки МО-1-180 (батарея № 29) и четыре 152/45-мм пушки (батарея № 48).

Новороссийскую ВМБ прикрывали железнодорожная батарея № 16 (четыре транспортера ТМ-1-180), восемь 152/45-мм пушек (батареи № 23 и № 31) и три 130-мм пушки (батарея № 714).

ВМБ Батуми прикрывали четыре 203/50-мм пушки (батарея № 52), четыре 180-мм установки МО-1-180 (батарея № 431) и четыре 152/45-мм пушки (батарея № 51).

Дальность стрельбы орудий береговой обороны Черноморского флота позволяла прикрывать ими целые районы. Так, артиллерия Одессы и Очакова прикрывала район от Сергеевки (западнее устья Днестра) до Тендровской косы, а артиллерия Севастополя – от г. Саки до г. Алушта.

Следующим по мощи флотом на Черном море, после советского, был турецкий. К 22 июня 1941 г. в его составе находились линкор «Явуз» (бывший германский линейный крейсер «Гебен»), шесть эсминцев, четыре подводные лодки и три торпедных катера. Как видим, турецкий флот был многократно слабее советского. Главным же было то, что турецкое правительство ни под каким соусом не желало втягиваться в войну. И даже в самый тяжелый для нас период войны (1941–1942 гг.) Турция не собиралась нападать на СССР.

Болгария практически не имела военно-морского флота. Самыми крупными ее кораблями были три сторожевых судна типа «Храбрый» (водоизмещение 100 т, скорость хода 17 узлов, вооружение: две 47-мм пушки), построенные в 1906–1908 годах.

Следующим за турецким по боевой мощи флотом был румынский. Главную его силу составляли четыре эсминца итальянской постройки. Эсминцы «Регеле Фердинанд» и «Регеле Мария» были построены в Неаполе в 1927–1930 годах. Их водоизмещение составляло 1821 т, скорость хода 38 узлов. Вооружение состояло из пяти 120/50-мм орудий, одной 76/40-мм зенитной пушки, двух 40-мм пушек и шести 533-мм торпедных аппаратов. В годы войны зенитное вооружение было заменено на германское: одну 88-мм, три 37-мм, одну 20-мм пушки и два 13,2-мм пулемета.

Эсминцы «Марашти» и «Марасести» были построены в Неаполе в 1913–1920 годах. Водоизмещение их 1723 т, скорость хода 40 узлов. Вооружение: пять 120/45-мм, две 76-мм зенитные пушки, четыре 450-мм торпедных аппарата. В ходе войны зенитное вооружение заменили на германское: две 37-мм, пять 20-мм пушек и четыре 13,2-мм пулемета.

Кроме того, в румынском флоте имелось три малых миноносца «Сборул», «Иалуна» и «Смеул», построенные в 1913–1915 годах в Фиуме (Италия) и доставшиеся Румынии при разделе австро-венгерского флота. Их водоизмещение составляло 262 т, скорость хода 24 узла. Вооружение: две 66-мм пушки и два 450-мм торпедных аппарата.

Румынский подводный флот состоял из трех лодок. Подводные лодки S-1 «Решинул» и S-2 «Марсунул» были заложены в 1938 г. на государственной верфи в Галаце, спущены на воду соответственно 4 мая 1941 г. и 22 мая 1941 г., а в строй вступили в августе и сентябре 1943 г. Водоизмещение их 636/860 т. Скорость хода 16,6/8 узла. Вооружение: одна 88-мм, одна 20-мм пушка и шесть 533-мм торпедных аппаратов.

Итак, к 22 июня 1941 г. ударную силу румынского флота представляли четыре эсминца и одна подводная лодка. Кроме того, на Дунае румыны имели довольно мощную речную флотилию, ядро которой составляли семь мониторов.

Техническое состояние кораблей и моральный дух личного состава оставляли желать лучшего, и командование Королевского флота до конца 1941 г. не выводило корабли из прибрежных вод Румынии.

Румыния надеялась защититься от Черноморского флота не кораблями, а береговыми батареями. В этом плане румынам хорошо помогли немцы. В 1940 г. южнее Констанцы немцы начали строительство береговой батареи «Тирпиц», вооруженной тремя корабельными пушками 28-см SKL/45. Такие пушки в годы Первой мировой войны устанавливались на линкорах типа «Нассау» и линейном крейсере «Фон дер Танн». Батарея располагалась на возвышенности в 600 м от уреза воды. Расстояние между установками составляло 250–300 м.

Калибр орудий 283 мм. Длина ствола 45 калибров. Затвор орудий горизонтальный клиновой с ручными приводами. Орудия размещались в бетонированных колодцах. Управление стрельбой производилось с помощью 14-метрового дальномера и радиолокационной станции. Стреляло орудие снарядами весом 284 кг и 302 кг с начальными скоростями 885 м/с и 870 м/с соответственно. Максимальный угол возвышения составлял 37°, что позволяло достигать дальности 36,1 км.

К 22 июня 1941 г. батарея «Тирпиц» была введена в строй. Обслуживалась она немецкими расчетами.

Остальные батареи береговой обороны обслуживались румынами. Их береговая оборона делилась на Дунайскую дивизию (полк) и на Констанцскую дивизию (полк). В состав Констанцской дивизии входили два дивизиона: собственно Констанцский и Мангальский.

В состав Констанцского дивизиона входили три батареи.

Батарея «Мирча» построена в 1941 г. Вооружена четырьмя 152/45-мм пушками Кане, захваченными в России в 1918 г. Пушки стреляли русскими снарядами образца 1907 года весом 49,5 кг с начальной скоростью 750 м/с. Станок орудия модернизировали, и угол возвышения был доведен до 41,5° благодаря чему дальность стрельбы составляла 18,5 км.

Батарея «Тудор» построена в 1928 г. и вооружена тремя 152/40-мм орудиями. Угол возвышения установок 25°. Вес снаряда 46,4 кг, начальная скорость 695 м/с. Максимальная дальность стрельбы 11,4 км.

Батарея «Михай» построена в 1940 г. и вооружена тремя старыми германскими корабельными пушками 17-см SKL/40. Угол возвышения установок 23°. Вес снаряда 64 кг, начальная скорость 860 м/с. Дальность стрельбы 18 км.

В районе румынского порта Мангалия дислоцировался Мангальский дивизион береговой обороны в составе двух батарей.

Батарея «Елизабета» построена в 1940 г. и вооружена четырьмя 120/50-мм установками. Угол возвышения установок 44°. Вес снаряда 23,8 кг, начальная скорость 810 м/с. Дальность стрельбы 14 км.

Батарея «Аурора» построена в 1941 г. и вооружена тремя 152/40-мм установками с углом возвышения 25°. Вес снаряда 46,4 кг. Дальность стрельбы 11,4 км.

Таким образом, за исключением германской батареи «Тирпиц», румынские береговые батареи были вооружены устаревшей материальной частью и на июнь 1941 г. не имели хороших дальномеров.

Понятно, что при таком соотношении сил наш флот мог безраздельно господствовать на Черном море. Причем у румын не было ни сил, ни желания выходить на советские торговые коммуникации, и Черноморский флот мог быть свободен от тяжкой обязанности конвоировать торговые суда. В случае же вывода из строя береговой батареи «Тирпиц» советский флот мог без особых проблем производить обстрелы всего румынского побережья.

Глава 5. Удары по Констанце

Бомбардировка Констанцы советскими кораблями и самолетами в конце июня 1941 г. хорошо описана в советских и западных источниках. И, что нечасто случается, обе стороны в целом положительно оценивают ее. Тем не менее даже столь хорошо изученная операция содержит множество тайн и белых пятен.

Начну с того, что все наши и западные авторы неверно указывают цель налетов на Констанцу. К примеру, в официальном труде «Боевой путь советского военно-морского флота» говорится: «В ходе войны Румыния была основным источником снабжения фашистской Германии и ее сателлитов нефтью – важнейшим стратегическим сырьем, необходимым для обеспечения боевой деятельности мотомеханизированных частей армии, воздушных сил и военно-морского флота. Потому удары по морским сообщениям противника должны были затруднить снабжение его горючим. Основным портом вывоза нефти морским путем была Констанца – главная военно-морская база противника на Черном море.

Флот должен был нарушать перевозки румынской нефти морским и речным путем в страны фашистского блока и пресечь морские перевозки по линии Констанца – Босфор» [27]27
  Боевой путь советского военно-морского флота. – М.: Воениздат, 1974. С. 326.


[Закрыть].

Вроде бы все сказанное абсолютно верно, тут можно лишь добавить, что по Дунаю со всей Центральной Европы шел поток грузов в Черное море, Проливы и далее в порты Средиземноморья.

Даже одной трети Черноморского флота хватило бы, чтобы полностью блокировать все порты Румынии и пресечь вражеские перевозки по Черному морю.

Для этого достаточно было направить 25–30 торпедных катеров и столько же катеров МО-4 в дельту Дуная и создать там для них операционные базы. Радиус действия торпедных катеров можно было увеличить за счет дозаправки в море или буксировки катерами МО-4. Запас топлива на МО-4 позволял без проблем действовать им у всего побережья Румынии. Катера МО-4 не несли торпед, но пара таких катеров (вооруженных четырьмя 45-мм пушками) могла стать серьезной угрозой для любого торгового судна и идущих без сопровождения боевых кораблей. И торпедные катера, и катера МО-4 могли использоваться для активных минных постановок у берегов Румынии.

Противопоставить нашим катерам Румынии было практически нечего. Разве что вывести в море свои четыре эсминца, но на этот случай у нас было более чем достаточно лидеров и эсминцев.

Таким образом, одни катера могли полностью парализовать все грузопассажирские перевозки противника на Черном море. Наконец, торпедные катера и катера МО-4 могли из пушек и пулеметов производить обстрелы мелких населенных пунктов Румынии.

Уверен, что кто-то из читателей бросит упрек автору, мол, хорошо воевать «задним числом». Но я пишу только об очевидных вещах, которые был обязан сделать даже самый заурядный морской офицер. Летом 1941 г. ни торпедным катерам, ни МО-4 делать на Черном море было нечего. Для торпедных катеров не было вражеских надводных кораблей, а для катеров МО-4 – подводных лодок.

Между прочим, многие офицеры Черноморского флота в июне – июле 1941 г. предлагали использовать торпедные катера по назначению. Так, командующий Дунайской флотилией 25 июня просил командование Черноморского флота прислать торпедные катера Г-5 на Дунай для атаки румынских мониторов у Тулчи или Галаца. Октябрьский послал четыре катера Г-5. Они прибыли в. Кислицу (базу на Дунае) только 28 июня. А уже через пять дней Октябрьский приказал вернуть их обратно в Очаков. Ну не хватало там четырех торпедных катеров! А вдруг появится «Джулио Чезаре» и начнет палить из 320-мм пушек по Очакову, и тогда эти четыре катера должны были решить исход боя!

Нарком Кузнецов предложил Военному Совету Черноморского флота проработать план использования для ударов по базам противника торпедных катеров волнового управления, начиненных взрывчатыми веществами.

26 июня Октябрьский доложил Кузнецову план набеговой операции на Констанцу двумя торпедными катерами волнового управления, начиненными взрывчатыми веществами по 2,6 т каждый.

Операцию предполагалось произвести следующим образом. Развертывание средств должно было происходить из главной базы. В светлое время суток до Тарханкута торпедные катера должны следовать на буксире тральщиков. В районе Тарханкута до наступления темноты к тральщикам присоединяются два эсминца. Ровно в полночь в точке с координатами ш = 44°03′5, д = 31°35′0 тральщики отдают буксиры и возвращаются в базу, а торпедные катера следуют своим ходом за эсминцами со скоростью 25 узлов.

С рассветом в исходной точке были намечены рандеву с самолетами-водителями, настройка аппаратуры и съемка личного состава с торпедных катеров на борт эсминца. Другой эсминец должен был осуществлять противолодочную оборону. На отходе эсминцы предполагалось прикрыть истребительной авиацией.

Атака Констанцы намечалась на 6 ч 00 мин – 6 ч 30 мин. Объектами атаки должны были стать корабли, транспорты и плавучий док. Запасной целью были намечены причалы. Решение задачи требовало прорыва торпедных катеров в гавань.

Одновременно с атакой торпедных катеров предполагалось нанести удар по Констанце авиацией. Однако по неизвестным причинам эта операция была отменена.

Были и другие планы активного использования черноморских торпедных катеров, но и они все остались на бумаге.

Эти и другие действия командования Черноморского флота невозможно объяснить без учета самого важного фактора – патологического страха перед атакой итальянского флота и германского морского десанта в Крыму. Поэтому торпедные катера были необходимы для обороны наших военно-морских баз, а катера МО-4 – для противолодочной обороны от многочисленных итальянских подводных лодок.

Удары же по Констанце командование Черноморского флота предприняло не столько для пресечения добычи и транспортировки нефти в Румынии, сколько для уничтожения скопища десантных судов, на которые уже загрузили отборные дивизии вермахта.

Начну по порядку. 22 июня в 7 ч 15 мин утра Военные Советы приграничных военных округов и нарком ВМФ получили директиву № 607, подписанную Тимошенко, Маленковым и Жуковым, где, в частности, говорилось: «На территорию Финляндии и Румынии до особых указаний налетов не делать».

А между тем уже в четыре часа утра румынские бомбардировщики Хе-111 и SM-79 бомбили Тирасполь, Кишинев и Болград. Румыны были перехвачены советскими истребителями И-16. По нашим данным, летчики 67-го истребительного авиаполка утром 22 июня сбили четыре румынских бомбардировщика, а сами не потеряли ни одной машины. Румынские данные отличаются с точностью до наоборот: они сбили четыре И-16 и не потеряли ни одного своего бомбардировщика.

Вообще за день в районе действия румынской авиации, по советским данным, было потеряно на аэродромах и в воздухе 37 самолетов. Эти данные, увы, следует рассматривать как ориентировочные, как из-за фальсификации советских источников, так и в связи с тем, что в этих районах действовали и германские самолеты.

По румынским данным, за первый день войны румынская авиация потеряла семь бомбардировщиков и одного разведчика. (По другим данным, потери составили 11 самолетов.)

В течение 23 июня ВВС Черноморского флота произвели три налета на Констанцу. В них принимали участие два полка ВВС Черноморского флота: 2-й минно-торпедный авиаполк, вооруженный ДБ-ЗФ, и 40-й авиаполк, вооруженный бомбардировщиками СБ. Организационно оба полка входили в состав 63-й авиабригады.

Первый налет был произведен с 6 ч 35 мин до 7 ч 42 мин 63-й авиабригадой в составе 33 ДБ-3 и 27 СБ, которые бомбардировали зернохранилище, элеватор, нефтегавань и нефтегородок в Констанце, аэродром Мамайя и батарею в Тапая. В ходе налета был потерян один СБ.

Второй налет силами семи ДБ-3 был произведен с 13 ч 50 мин до 14 ч 04 мин. Наши самолеты бомбили военный мол, район железнодорожных мастерских и нефтегородок.

Третий налет девять ДБ-3 произвели в 17 ч 35 мин, сбросив бомбы на нефтегородок, железнодорожные мастерские и элеватор.

В тот же день в 13 ч 04 мин шесть СБ бомбили склады и транспорты в Сулине. А всего за сутки на Констанцу и Сулину было сброшено 54 бомбы ФАБ-500, 22 ФАБ-250, 90 ФАБ-100 и 336 ЗАБ-2,5.

Румыны утверждали, что в течение этих трех налетов было сбито восемь бомбардировщиков ДБ-ЗФ и восемь СБ. Сведения эти явно преувеличенные. Румынский лейтенант Х. Агаричи утверждал, что сбил на своем «Харрикейне» два СБ. Его старший брат – модный бухарестский композитор – быстренько подсуетился и выпустил пластинку (как говорят сейчас, «альбом») с названием «Агаричи лупит большевичи». Когда же «большевичи» пришли к власти в Румынии, оба Агаричи «загремели под фанфары».

Утром 24 июня с 6 ч 00 мин до 6 ч 35 мин 14 бомбардировщиков ДБ-ЗФ и 18 СБ вновь бомбили порт в Констанце и близлежащий аэродром Мамайя. На подходе к Констанце наши самолеты встретили 16 румынских истребителей Хе-113. Советские самолеты сумели отбомбиться, но потеряли три ДБ-ЗФ и семь СБ. По сообщениям наших летчиков, было сбито 11 румынских истребителей, но это, видимо, преувеличение. На аэродроме Мамайя, по германским данным, было уничтожено три истребителя Ме-109Ф.

Вечером Констанцу бомбили два ДБ-ЗФ. Их перехватили германские истребители. Наш бомбардировщик ДБ-ЗФ сбил один Ме-109Ф, но пилот оберфельдфебель Вальтер спрыгнул с парашютом и был спасен румынским гидросамолетом SM-62.

Всего за день авиация Черноморского флота произвела на Констанцу 40 самолето-вылетов, сбросив две ФАБ-100, 21 ФАБ-500, 30 ФАБ-250, 18 ФАБ-100 и шесть РРАБ-3.

Несколько забегая вперед, скажу, что действия авиации Черноморского флота были абсолютно неэффективны. А дабы избежать обвинений в предвзятости, процитирую «Хронику Великой Отечественной войны Советского Союза на Черноморском театре»: «Командующий ЧФ указал командиру 63-й авиабригады, что, несмотря на большое количество вылетов для бомбардировки транспортов и мониторов противника, самолеты не потопили ни одного вражеского корабля. Это произошло потому, что летчики бригады не предпринимали решительных атак и производили сбрасывание бомб по двигавшимся судам с высоты 4000–6000 м. Командующий приказал более решительно атаковать корабли противника и в случае необходимости сбрасывать бомбы со снижением до 600 м» [28]28
  Хроника Великой Отечественной войны Советского Союза на Черноморском театре. – М.; Л.: Управление военно-морского издательства НКВМФ СССР, 1945. – Вып. 1: С 21 июня по 31 декабря 1941 г. С 26–27.


[Закрыть].

Замечу, что вероятность попадания даже в линкор с высоты 4–6 км менее 1 %. И, чтобы попасть в корабль, надо было снижаться до 600 или даже до 60 м и проводить топмачтовое бомбометание либо использовать пикирующие бомбардировщики Пе-2.

24 июня 10 наших самолетов вели «дальнюю разведку» в районе Босфора, Зунгулдака, Сулины и Варны. Как скромно говорится в «Хронике…», разведка обнаружила в районе Босфора и Зунгулдака 19 транспортов [29]29
  Хроника… Вып. 1. С. 10.


[Закрыть]. Разведка доложила о многочисленных транспортных судах у берегов Румынии и Болгарии. Это укрепило мнение командования Черноморского флота о близости десанта в Крыму.

Кто первый предложил использовать надводные корабли для обстрела Констанцы, неясно. Однако Октябрьскому идея понравилась, но на себя брать инициативу он не решился и запросил наркома ВМФ Кузнецова. Тот тоже подстраховался и отправил начальника Главного морского штаба адмирала Исакова к Сталину за разрешением. В итоге в Севастополе о походе узнали лишь 24 июня поздно вечером.

25 июня Октябрьский утвердил план набеговой операции кораблей на Констанцу, который был доложен наркому ВМФ. Сущность плана заключалась в следующем: в пять часов утра 26 июня нанести совместный удар кораблей флота и авиации по Констанце.

Самолеты Черноморского флота должны были провести бомбардировки Констанцы в 4 ч 00 мин, в 4 ч 30 мин и в 5 ч 00 мин.

Артиллерийский обстрел предполагалось вести «ударной группой» в составе лидера «Харьков» и двух эсминцев типа «С». Действия этой группы должна была обеспечивать находившаяся в 60 милях к востоку от Констанцы группа прикрытия в составе крейсера «Ворошилов» и лидера «Москва».

Можно только подивиться мудрости адмирала. Обстрел порта поручался лидеру и эсминцам, из 130-мм пушек Б-13 из зоны обстрела вражеских береговых батарей. Мало того, действие 130-мм фугасных снарядов, содержавших всего 2,8 кг тротила, было довольно слабым. А вот фугасные снаряды 180-мм орудий имели 7,97 кг тротила, то есть в три раза больше. А главное, дальность стрельбы 180-мм орудий равнялась 37 км, то есть была заведомо больше, чем дальность стрельбы любых германских береговых батарей.

Естественно, куда разумнее было послать в рейд на Констанцу крейсера «Молотов» и «Ворошилов» с их восемнадцатью 180-мм орудиями.

Но послали один «Ворошилов», и то в составе группы прикрытия. Любопытный вопрос, а от кого собирался «прикрываться» Октябрьский? От злополучных четырех румынских эсминцев? Нет! От того же итальянского флота! Только в этом случае приказ Октябрьского имеет какое-то логическое объяснение.

В суматохе штаб Черноморского флота забыл оповестить о нападении наши подводные лодки, находившиеся у берегов Румынии. По плану наши корабли должны были пройти между позициями подводных лодок «Щ-205» и «Щ-206» в нескольких километрах от краев районов их действий. Но можно было и сообразить, что для зарядки аккумуляторов подводная лодка «Щ-206» выйдет из своего района, чтобы не засветиться противнику, и отойдет на север.

25 июня в 20 ч 10 мин лидеры «Харьков» и «Москва» вышли в море. Отряд же прикрытия покинул базу в 22 ч 41 мин. Эсминец «Смышленый», будучи еще на Инкерманском створе, за что-то зацепил своим параваном и отстал. Лишь в три часа 26 июня ему удалось выйти за минное заграждение главной базы.

В 0 ч 33 мин 26 июня крейсер «Ворошилов» и эсминец «Сообразительный» дали ход 28 узлов. С развитием полного хода «Сообразительный» стал отставать, и в 2 ч 30 мин корабли потеряли друг друга из виду. Лишь на рассвете «Сообразительный» присоединился к крейсеру «Ворошилов».

Переход морем обоих лидеров прошел благополучно, и в 4 ч 42 мин с дистанции 140 кабельтовых (25,6 км) им прямо по курсу открылся берег.

В 4 ч 50 мин на широте 44°10′6″ и долготе 29°02′0″ на «Харькове», шедшем головным, подорвался правый параван. Корабли поменялись местами, и головным стал лидер «Москва». В пять часов утра лидеры начали поворот на боевой курс – 221°, имея ход 26 узлов. В этот момент у «Харькова» оборвался левый параван.

В 5 ч 02 мин, будучи в точке с координатами ш = 44°10′3″, д = 28°57′0″, «Харьков» открыл огонь по нефтехранилищам в порту Констанца, имея курсовой угол 55° правого борта и дистанцию 130 кабельтовых. С третьим залпом «Харькова» открыл огонь и лидер «Москва».

В 5 ч 06 мин по нашим кораблям открыла огонь трехорудийная германская 28-см батарея «Тирпиц».

Первый залп батареи лег с перелетом в 10 кабельтовых от «Москвы», второй залп перелетел всего пять кабельтовых, а третий накрыл «Москву».

Около 5 ч 10 мин командир «ударной группы» решил отходить, и на «Москву» был передан сигнал: «Начать отход. Дым». В 5 ч 12 мин «Москва» начала отход, одновременно ставя дымовую завесу. «Харьков», шедший без паравана, держался кильватерной струи «Москвы». В 5 ч 13 мин «Москва» легла на зигзаг с целью сбить пристрелку немецкой батареи. В это время с «Харькова» заметили на берегу в районе нефтяного терминала большой пожар.

В 5 ч 14 мин «Харьков» прекратил артогонь по берегу, выпустив 154 фугасных снаряда.

В 5 ч 20 мин с обоих лидеров заметили следы двух торпед, идущих к «Москве». Лидер «Харьков» начал сбрасывать глубинные бомбы на месте, где вражеская подводная лодка могла пустить торпеды. В 5 ч 21 мин в середине корпуса «Москвы» раздался взрыв. Столб огня и дыма поднялся на высоту 30 метров.

«Харьков» отвернул и обошел место взрыва с севера. Лидер «Москва» переломился пополам в районе правого котельного кожуха. Носовая часть лидера была оторвана и развернута форштевнем к корме, кормовая часть держалась на плаву. Винты работали в воздухе, дымовая аппаратура продолжала действовать. На палубе находились люди, а зенитное орудие на кормовом мостике вело огонь по появившимся самолетам противника.

«Харьков» поставил дымзавесу и попытался спасти уцелевших моряков, но тут у его борта разорвались два снаряда. Лидер получил повреждения и снизил ход до «малого».

Идя шестиузловой скоростью, к 5 ч 55 мин «Харьков» вышел из зоны досягаемости береговых батарей противника, которые вели огонь с дистанции 32,9 км. Но в 6 ч 43 мин был обнаружен пузырь и след торпеды, шедшей на лидер. «Харьков» повернул на торпеду, и она прошла за кормой. Предполагаемое место неприятельской подводной лодки было обстреляно ныряющими 130-мм снарядами.

В 7 ч 30 мин к «Харькову» присоединился эсминец «Сообразительный» и «начал нести противолодочную и противовоздушную оборону», находясь в голове колонны и маневрируя на большой скорости.