Текст книги "Взлет и падение Османской империи"

Автор книги: Александр Широкорад

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Глава 4
Гибель Византийской империи

Столица Византии располагалась на полуострове, образованном Мраморным морем и заливом Золотой Рог. Городские кварталы, выходившие на берег моря и берег залива, прикрывались городскими стенами. За крепостные стены на берегу Мраморного моря греки были относительно спокойны – морское течение здесь быстрое и не позволило бы туркам высадить десант под стены.

Вход в залив Золотой Рог византийцы перегораживали цепью. Она не позволяла проходить в залив вражеским судам, а для прохода своих цепь опускалась с помощью специальных устройств. Один конец цепи крепился на башне Евгения на северо-восточной оконечности полуострова, а другой – на одной из башен квартала Пера на северном берегу Золотого Рога.

С запада от Мраморного моря до квартала Влахерны на берегу Золотого Рога тянулись стены и ров. Ширина рва составляла около 18 м, он был глубокий и мог заполняться водой. По внутренней стороне рва шел зубчатый бруствер. Между бруствером и стеной имелся проход шириной от 12 до 15 м, называемый Периволос. Первая стена была высотой в 7,5 м и имела защитные башни, расположенные на расстоянии от 45 до 90 м одна от другой. За этой стеной на всем ее протяжении имелся еще один внутренний проход шириной в 12—18 м, называемый Паратихион. За ним возвышалась вторая стена высотой в 12 м с башнями квадратной или восьмиугольной формы, которые располагались так, чтобы прикрыть промежутки между башнями первой стены.

Флот, оборонявший Константинополь в 1453 г., состоял из 26 кораблей. Десять из них принадлежали собственно ромеям, пять – венецианцам, пять – генуэзцам, три – критянам, один прибыл из города Анконы, один – из Каталонии и один – из Прованса.

^{Цепь, которой византийцы перегораживали залив Золотой Рог. Стамбул. Военный музей. (Фото А. Широкорада)}

^{Крепостные стены и ров. (Фото А. Широкорада)}

Еще во время строительства крепости Румелихисар к Мехмеду явился искуснейший мастер по лини пушек венгр Урбан. Он предложил султану отлить серию огромных бомбард. Замечу, что ранее Урбан предлагал свои услуги императору Константину XI, но тот предложил ему копеечное жалованье. Греки забыли старую пословицу: «Кто не хочет кормить свою армию, тот будет кормить чужую».

Зато Мехмед сказочно наградил венгра. Тот позже хвастался, что если бы Константин дал ему хотя бы восьмую часть султанского жалованья, он остался бы в Константинополе.

Любопытно, что когда в феврале 1453 г. Мехмед II приказал везти осадную артиллерию к Константинополю, то для возки только одной бомбарды Урбана потребовалось 60 быков. «А с боков бомбарды – по 200 мужчин с каждой стороны, чтобы тянули и уравновешивали ее, чтоб не упала в пути. А впереди упряжек – 50 плотников, чтобы готовили деревянные мосты для уравнивания дороги, – и с ними 200 рабочих» ^{5} .

6 апреля 1453 г. Константинополь был полностью блокирован. Для начала султан приказал захватить форты, находившиеся вне городских стен. Один из византийских фортов находился в Ферапии, на холме у берегов Босфора, другой – в местечке Студиос на берегу Мраморного моря. Форт в Ферапии защищался два дня, форт в Студиосе был разрушен турецкими бомбардами в течение дня. Оставшиеся в живых защитники фортов были посажены на кол на глазах осажденных жителей Константинополя. Только башня на острове Принкипос долго сопротивлялась. Но и это укрепление турки в конце концов взяли, защитников башни перебили, а жителей города продали в рабство.

До нас дошли несколько описаний взятия Константинополя турками. Самое любопытное, что одно из них составлено русским монахом Нестором Искандером [9]9
  Нестор Искандер (XV в.) – предполагаемый автор «Повести о взятии Царьграда турками в 1453 г.». В одном из ее списков в послесловии содержится имя автора.– Нестор Искандер. О себе он сообщает, что «измлады» был пленен турками, обращен в магометанство, «много время пострадах в ратных хожениях», был очевидцем и участником осады и взятия Константинополя султаном Мехмедом II, при этом ежедневно записывал все увиденное им в турецком лагере, а после взятия города собрал сведения от заслуживающих доверия людей, находившихся в самом Константинополе, и все это изложил, чтобы передать христианам на память о «преужасном и предивном изволении божьем».


[Закрыть]и называется «Повесь о взятии Царьграда турками в 1453 г.».

^{Осада Константинополя в 1453 г. Миниатюра XV в.}

Турецкий флот численностью в 125 вымпелов блокировал Константинополь с моря. 9 апреля турецкие галеры подошли к цепи, перекрывавшей Золотой Рог, но были отбиты византийскими галерами и вернулись в Босфор. 11 апреля турки начали обстрел стен Константинополя. Больше всего бомбард они сосредоточили напротив императорского дворца (дворца Константина Багрянородного) недалеко от залива Золотой Рог, а также напротив ворот Святого Романа.

У этих ворот османы установили и самую большую бомбарду Урбана по имени «Базилика». Замечу, что заряжание «Базилики» было делом непростым. Эта гигантская бомбарда в день делала всего семь выстрелов и один выстрел ночью.

12 апреля самые большие галеры турок вновь попытались форсировать цепное заграждение и войти в пролив Золотой Рог. С другой стороны цепь защищали византийские корабли. Греки выиграли бой, и турки ушли обратно в Босфор.

20 апреля к Константинополю прорвались три генуэзские галеры и одна византийская. Турецкие галеры попытались перехватить их. Генуэзцы и греки пришвартовали свои корабли друг к другу и стали отбивать попытки турок взять их на абордаж. Греки умело пользовались высотой своих бортов и топорами рубили руки и головы туркам, которые пытались вскарабкаться на христианские галеры со своих невысоких судов. В конце концов, все четыре галеры, напоминавшие одно огромное укрепление с четырьмя кормовыми башнями, были снесены ветром и течением к цепи, преграждавшей путь в Золотой Рог. Здесь в дело вступил весь византийский флот, к тому же наступила ночь, и турецкие капитаны не решились продолжать бой. Султан Мехмед II сместил адмирала Балтоглу и лично избил его палкой.

Интересно, что генуэзцы, проживавшие на северной стороне залива Золотой Рог в квартале Галата, формально держали нейтралитет. При этом часть хитрых итальянцев потихоньку помогала грекам, а часть – туркам. И вот какой-то житель Галаты предложил Мехмеду перетащить флот в залив по суше в обход Галаты.

^{Вторые военные ворота (Белградские). (Фото А. Широкорада)}

^{Большая французская галера XVII в.}

^{Диорама «Штурм Константинополя» (фрагмент). Стамбул. Военный музей}

Попытка греков в ночь на 28 апреля атаковать турецкие суда в Золотом Роге окончилась неудачей. Одна из венецианских галер была потоплена артиллерийским огнем турок. 29 апреля турки казнили всех захваченных в плен с этой галеры христианских моряков. Греки отомстили, обезглавив на крепостных стенах всех ранее попавших в плен турок.

Под защитой турецких галер инженеры соорудили понтонный мост через западную оконечность залива Золотой Рог и связали свои основные силы и войска Заганос-паши на северном берегу залива. Понтонный мост был сооружен из связанных попарно винных бочек. Кроме того, турки установили в заливе на плоты часть своей артиллерии и стали обстреливать Влахернский квартал с двух сторон: с суши и с моря. В течение месяца осаждавшие били по стенам ядрами и причиняли грекам сильное беспокойство.

А тем временем бомбарды осаждающих продолжали разрушать стены Константинополя.

Осада Константинополя была первым и последним в истории человечества сражением, где одновременно применялось оружие античности, Средних веков и Нового времени – метательные машины, «греческий огонь» и пушки. Любопытно, что у ворот Святого Романа турки скрепили с огромной бомбардой две малые, стрелявшие ядрами в 50 фунтов. С их помощью производилась пристрелка большого орудия. «И тогда по прицелу стрелял и из самой большой. И когда ударил первый выстрел, и услышали жители города треск, они онемели от ужаса, а затем стали кричать: "Господи, помилуй!"».

14 апреля 1453 г. турки в первый раз пошли на штурм города. Вот как его описывает Нестор Искандер: «...турки, прокричав свою безбожную молитву, начали в зурны трубить, и в варганы, и в накры бить, и, подкатив множество пушек и пищалей, стали обстреливать город, а также стрелять из ручного оружия и из многочисленных луков. Горожане же из-за беспрерывной стрельбы не смогли находиться на стенах, но, попрятавшись, ждали приступа, а другие стреляли сколько могли из пушек и из пищалей и перебили много турок...

^{Диорама «Штурм Константинополя» (фрагмент). Стамбул. Военный музей}

Цесарь же объезжал весь город, ободряя людей своих, вселяя в них надежду на Бога, и велел звонить в колокола по всему городу, созывая людей. Турки же, услышав громкий звон, снова затрубили в зурны и трубы и стали бить в бесчисленные тимпаны. И была сеча яростна и страшна: от грохота пушек и пищалей, и звона колокольного, и воплей и криков с обеих сторон, и треска оружия – словно молнии, блистало вооружение сражающихся, – а также от плача и рыдания горожан, и женщин, и детей казалось, что небо смешалось с землей, и оба они содрогаются, и не было слышно, что воины говорили друг другу, так слились вопли, и крики, и плач, и рыдания людей, и грохот пищалей, и звон колокольный в единый гул, подобный сильному грому. И тогда от множества огней и пальбы с обеих сторон из пушек и пищалей клубы густого дыма покрыли весь город и все войско так, что не видели друг друга сражающиеся и многие умирали от порохового смрада. И так бились врукопашную на всех стенах, пока ночная темнота их не разъединила; турки отошли в свои станы, забыв даже об убитых своих, а горожане попадали от усталости, словно мертвые, только стражей одних оставили на стенах. Наутро же цесарь приказал собрать трупы, и не нашли людей, ибо все спали, изнемогши в бою, и послал цесарь к патриарху, чтобы он повелел священникам и дьяконам собрать и похоронить мертвых. И тотчас же собралось множество священников и дьяконов, и собрали мертвых, и похоронили их: было же греков числом тысяча семьсот сорок, а фрягов и армян семьсот. Цесарь же, взяв с собою бояр, прошел по городским стенам, чтобы увидеть, где же воины, ибо ни их не было слышно, ни они ничего не слышали, а все спали. И увидел цесарь, что все рвы завалены трупами, а иные в воде и по берегам, и насчитали всех убитых до восемнадцати тысяч, и множество стенобитных орудий, которые цесарь приказал сжечь» ^{6} .

^{Диорама «Штурм Константинополя» (фрагмент). Стамбул. Военный музей}

^{Диорама «Штурм Константинополя» (фрагмент). Стамбул. Военный музей}

Судя по всему, грекам удалось вывести из строя и несколько тяжелых бомбард, брошенных турками у стен города. Больше такой ошибки турки не повторяли и после неудачной атаки упорно защищали свои оборонительные сооружения.

Любопытно, что греки, наверное, впервые в мире устроили «минные заграждения». Согласно «Повести о взятии Царьграда», «горожане же днем бились с турками, а ночью спускались во рвы и делали подкопы в откосах рва в сторону поля, и прокопали землю за стенами во многих местах, закапывая множество сосудов с пушечным порохом; также и на стенах приготовляли множество сосудов, наполняя их смолой, и серой с коноплей, и пушечным порохом.

Когда в таких ежедневных боях прошло двадцать пять дней, безбожный приказал снова прикатить ту огромную пушку, ибо, надеясь скрепить, ее стянули железными обручами. И когда выстрелили из нее, тотчас же разлетелась пушка на множество частей. Он же, безверный, увидев, что постигла его неудача, вскоре приказал, собравшись всей силой, подкатить к стенам огромные крытые туры. И когда установили туры по всему краю рва, хотели, заполнив рвы бревнами, хворостом и землей, придвинуть и прислонить туры к стене и так, подкопавшись под стену во многих местах, обрушить ее на землю. И когда люди, приступив во множестве к стенам, стали засыпать рвы, горожане зажгли сосуды с порохом, закопанные по ту сторону рва, и внезапно загремела земля, словно гром великий, и поднялась вверх с турами и с людьми, как от бури сильной, до самых облаков, и был так страшен треск рушащихся тур и вопли и стоны людские, что побежали и те и другие: горожане со стен – в город, а турки – подальше от стен. И падали с высоты люди и бревна: одни в город, а другие на войско, и рвы наполнились трупами турок. И когда взошли снова горожане на стену и увидели во рве множество турок, тотчас же зажгли бочки со смолой и побросали на них, и те все сгорели. И так с Божьей помощью избавился город в тот день от безбожных турок...

В шестой день мая месяца снова безверный повелел стрелять по тому же месту стены, по которому били из многих пушек уже три дня. И когда расшатали стену, ударили из большой пушки, и рухнуло много каменьев. Еще раз ударили, и обвалилась большая часть стены, и хотя уже настал вечер, турки стреляли из многих пушек в то же место, и так всю ночь, не давая горожанам заделывать брешь. Греки же в ту же ночь построили большую башту [временную стену. – А.Ш.] напротив пролома. Наутро же турки снова ударили из большой пушки пониже разрушенного места, и вывалилась большая часть стены, и так во второй раз, и в третий. И когда образовался большой пролом, множество людей с боевым кликом бросилось к тому месту, толкая друг друга, туда же устремились и греки из города, и стали рубиться, встретившись лицом к лицу, рыкая, словно дикие звери» ^{7} .

Пешие и конные турки ворвались в город. Однако Константин IX лично повел греков в контратаку. Прорвавшиеся османы были окружены и перебиты. «В двадцать шестой день мая, едва муллы их откричали скверные свои молитвы, тотчас же, возопив, с боевым кличем, ринулось все войско на город. И подкатили пушки, и пищали, и туры, и лестницы, и деревянные башни, и иные орудия стенобитные – всему этому нет числа. Также и с моря приблизились корабли и многие катарги, и начали обстреливать город отовсюду, и возводить мосты через рвы, и как только вынудили горожан отступить со стен, тут же придвинули деревянные башни и туры высокие и бесчисленные лестницы, пытаясь силой взобраться на стены, и не дали им греки, но яростно бились с ними» ^{8} .

Битва шла до полуночи, и лишь тогда басурманы отступили. Греки попытались пойти на вылазку, чтобы уничтожить осадные башни и бомбарды, однако были вынуждены отойти вследствие интенсивного обстрела из пушек и пищалей [10]10
  В контексте штурма Константинополя – это любые переносные артиллерийские системы, включая малые бомбарды, аркебузы и т. д.


[Закрыть].

Следует заметить, что османы разорвавшиеся или поврежденные греками бомбарды не отвозили в арсеналы, а переливали тут же, в нескольких сотнях метров от стен Константинополя.

В ночь на 29 мая 1453 г. начался последний штурм Константинополя. Атаки велись вдоль всей стены крепости от Мраморного моря до Золотого Рога. Но главным направлением удара был район ворот Святого Романа.

Сам Мехмед II довел янычар до крепостного рва, ну а дальше отошел в сторону из скромности.

К четырем часам дня 29 мая город был взят. Император Константин XI убит. Нескольким византийским галерам удалось уйти через Дарданеллы в Морею (Греция) – их последнее владение. На одной из галер ушла и императрица.

^{Янычар. Военный музей. Стамбул}

^{Ночной Стамбул. Святая София. (Фото А. Широкорада)}

Три дня османы грабили Второй Рим. А 1 июня в город торжественно въехал Мехмед II, которого турки нарекли Завоевателем. Султан повелел отрубить голову василевса и выставить ее на высокой колонне в центре Константинополя.

Несколько сот жителей города было убито внутри храма Святой Софии, где они искали убежища. Махмед II прямо по трупам въехал на коне в храм и приказал обратить его в мечеть.

Рим и западноевропейские монархи могли спасти Византию, но по целому ряду причин не пожелали делать этого.

Возникает вопрос, а пытались ли русские помочь Византии в борьбе против турок? Ну, во-первых, тогда русские княжества были отделены от Византии не только морем, но и сотнями верст Дикого поля, контролируемого татарами. Да и сами русские княжества были не только под татарским игом, но и заняты почти тридцатилетней кровавой усобицей между потомками Дмитрия Донского.

Но и в этой крайне сложной обстановке русская церковь отправляла огромные суммы денег в Царьград. К примеру, митрополит Кирилл только в 1395—1396 гг. отправил в Царьград 20 тысяч рублей (огромная по тем временам сумма). Как были истрачены эти деньги – неизвестно, но очевидно, что подавляющая их часть пошла на нужды обороны.

Широко распространено мнение, что, взяв Константинополь, султан Мехмед переименовал его в Стамбул. На самом же деле Константинополь был официальным названием Османской империи, а позже Турецкой республики аж до 1930 года! По-турецки он назывался Konstantiniyye, а неофициально турки именовали его Новым Римом.

Первые же упоминания турецкого топонима «Istambul» появляются в арабских, а затем в тюркских источниках X века и происходят от греческого слова «эйс тин полин» – «в город» или «к городу».

Название Стамбул (или Истамбул) употреблялось турками лишь эпизодически. Так, к примеру, султан Абдул Гамид в пику матушке Екатерине повелел на монетах вместо «Отчеканено в Константинополе» выбивать «Отчеканено в Стамбуле» ^{9} .

Зато Мехмед II повелел переименовать Эгейское море – в Белое, а Понт (Румелийское море) – в Черное. Замечу, что в IX—XI веках арабские мореходы называли Понт Русским морем.

С момента своего восшествия на престол Мехмед II мечтал стать наследником Римской империи. Завоевания Константинополя материализовало его мечты. Как уверял Мехмеда греческий историк Георгий Трапезундский: «Никто не сомневается, что вы являетесь императором римлян. Тот, кто законно владеет столицей империи, тот и есть император, а Константинополь есть столица Римской империи». Мехмед II одновременно объявил себя Римским императором, наследником Августа и Константина, и падишахом, что по-персидски означает «тень Бога на земле».

Серьезной проблемой для султана стала репопуляция Константинополя. В связи с деградацией Византийской империи и сокращением ее населения, численность населения города, насчитывавшего в VI—X веках до миллиона жителей, к 1453 г. уменьшилась примерно до 50 тысяч. По приказу Мехмета II православным было разрешено вернуться, им гарантировалась защита их собственности и религии, а также помощь со стороны правительства в перестройке их домов и лавок. Захваченные турецкими войсками пленные были освобождены и расселены в районе Фанар, их на время даже освободили от всех налогов. Губернаторы провинций, как в Румелии, так и в Анатолии, должны были послать в Константинополь 4 тысячи семей (христианских или мусульманских), чтобы занять пустующие дома. Около 30 тысяч крестьян, захваченных в ходе боевых действий, доставили для заселения брошенных деревень в окрестностях Константинополя, чтобы снабжать город продовольствием.

Также султан приказал купцов и ремесленников из захваченных городов переселить в Константинополь, что бы помочь его восстановлению и экономическому развитию. В их числе были иммигранты из Салоник с их большой еврейской общиной, а также много евреев из Европы. За последующие 25 лет евреи стали третьей по численности (после мусульман и христиан) группой населения Константинополя.

Позже в город прибыли еще 5 тысяч семей из Трапезунда и окрестностей, а также из Анатолии, Морей и с островов Эгейского моря. Они расселялись в кварталах города, которым давали названия мест своего происхождения, как-то: Аскарай или Караман. Помимо знатных семей, переселялись владельцы лавок, ремесленники и строители.

Со временем греки, армяне, евреи стали переселяться в Константинополь добровольно, чтобы заработать на растущем благосостоянии города.

А тем временем оборонительные сооружения Золотого Рога на другом берегу были снесены и вместе с портом Галата восстановлено предместье Пера, чтобы стать турецким городком, в котором проживали также генуэзцы и другие латиняне. Турецкий автор вскоре после завоевания Константинополя писал: «Как интересен этот город Стамбул; за одну медную монету вас могут перевезти на лодке из Румелии во Франкистан».

Вскоре Константинополь снова стал процветающим городом с огромным количеством ремесленных мастерских и базаров, отличавшийся смешанным населением, в 3—4 раза большим, нежели до его завоевания. Всего за век население города возросло до полумиллиона человек, из которых турки составляли чуть больше половины.

В южной части города, там, где сухопутные оборонительные сооружения соединяются с береговыми, турки в 1457—1458 гг. построили крепость. Точнее, они добавили к четырем башням древней стены императора Феодосия еще три большие башни. Отсюда и пошло название крепости Едикуле – семь башен. В исторической литературе она более известна как Семибашенный замок.

^{Дворец Топканы – это целый город. (Фото А. Широкорада)}

^{Во дворце Топканы. (Фото А. Широкорада)}

Через новую крепость проходила византийская Триумфальная дорога, ведшая к Форуму. Среди греков ходила легенда, что через Золотые ворота по Триумфальной дороге в Константинополь войдет освободитель Византии. Узнав об этом, суеверный Мехмед II приказал заделать Золотые ворота, оставив лишь узенькую калитку.

Первоначально в Едикуле хранились казна и архив султана. Через несколько десятилетий крепость стала главной тюрьмой Константинополя. Там же производились пытки и казни. С XVI и до 20-х годов XIX века в Едикуле султаны отправляли иностранных послов после разрыва дипломатических отношений.

После взятия Константинополя султан Мехмед примерно на полгода уехал в Едирне, а затем вернулся в Константинополь, который повелел сделать столицей Османской империи. Поначалу султан поселился в построенном для него дворце в районе нынешней стамбульской площади Баязид. К настоящему времени от этого дворца ничего не сохранилось, однако гарем старого дворца размещался отдельно, ближе к византийскому акрополю.

Замечу, что Мехмед II не пожелал жить в роскошном дворце византийских императоров. Не в последнюю очередь это было связано с кочевым образом жизни турок. Но все равно повелителю Второго Рима нужен был представительский дворец.

И тогда Мехмед в 1459 г. приказывает разрушить греческий акрополь за исключением церкви Святой Ирины, обращенной в арсенал, а затем в монетный двор, но строит не дворец, а большой дворцовый комплекс Топкапы. Его с полным правом можно назвать и городом – с мечетями, банями и даже зоопарком. Там жили и работали более 50 тысяч человек, то есть больше, чем во многих столицах западноевропейских государств. По площади дворец Топкапы вдвое больше нынешнего государства Ватикан.

В ряде турецких источников Топканы называется Сералем (от персидского Serai – большой дом, дворец).

Дворец Топкапы устроен по принципу четырех дворов (авлу), окруженных стеной и разделенных между собой. Главные ворота – Ворота Повелителя, или Баб-ы Хюмаюн, – ведут в первый двор, в котором находились служебные и подсобные помещения. За Воротами Приветствия (Баб-ус-селям) во втором дворе помещались канцелярия дивана и казна. Проходом в третий двор служат Ворота Блаженства (Баб-ус-саадет). Здесь располагались гарем и эндерун (внутренние покои). В различных палатах внутренних покоев размещалась школа Эндерун – центр подготовки управленческих кадров. В четвертом дворе находятся павильоны Реван, Софа и Меджидие, башня Башлала, мечеть Софа, павильон для обрезаний, гардеробная и другие помещения.

Как правило, гаремом управляла мать правившего султана. Важно отметить, что первоначально гарем и изразцовый павильон размещались недалеко от Топканы, но вне (!) его. Мало кому известно, что султаны до Сулеймана Великолепного никогда не жили в гареме, а лишь периодически посещали его. А жены, соответственно, никогда не появлялись в султанском дворце.

Однако мы забежали вперед, а Мехмед II был прежде всего завоевателем, и как в песне: «Первым делом, первым делом самолеты», а гаремные красавицы – потом. Заниматься гаремом и строить дворцы и мечети в Константинополе султану мешало множество врагов: трансильванский правитель Хуньяди, сербский деспот Георгий Бран-кович, албанский правитель Скандербег, а также венецианцы в Греции и Эгейском море.

В 1456 г. 150-тысячная турецкая армия двинулась вверх по Дунаю, сопровождаемая флотилией речных судов. Несколько тяжелых бомбард везли на судах, а другая часть была отлита в Софии.

^{Султан Селим III принимает иностранного посла в султанском дворце Топканы}

Целью Мехмеда II была крепость Белград, стратегическое положение которой при слиянии рек Дуная и Савы делало ее ключом к Венгрии. Чтобы заблокировать крепость со стороны Дуная, султан разместил выше по течению цепь из лодок, которая служила заграждением, перетянутым поперек реки. С берегов тяжелая турецкая артиллерия взяла под прицел западные стены крепости. Здесь, на макушке холма, в начале июня был установлен султанский шатер, перед которым разместились укрепления янычар, ярусы которых тянулись вокруг и ниже шатра. Мехмед, слишком уверенный в себе теперь, после взятия Константинополя, не ожидал никаких трудностей со взятием Белграда.

В начале июля 1456 г. турецкая кавалерия разорила окрестности крепости, а артиллерия начала двухнедельную бомбардировку, наносившую стенам значительный ущерб, но не вызывавшую особых потерь среди осажденных.

14 июля снизу по Дунаю к Белграду подошла венгерская флотилия речных судов Яноша Хуньяди, а его кавалерия выстроилась вдоль берегов, чтобы не допустить подхода подкрепления к туркам и отрезать им путь к отступлению. Жестокий бой длился пять часов. В конце концов венграм с их более легкими и маневренными судами удалось прорвать цепь турецких кораблей. Они потопили две галеры вместе с их командами и захватили еще четыре вместе с вооружением. Остальные суда турецкой флотилии, заваленные убитыми и ранеными, пытались уйти, но Мехмед II приказал их сжечь, чтоб не достались в руки врагов.

После этого венгерское войско прорвалось в крепость. Мехмед сам повел янычар в атаку на Белград. Однако штурм был отбит с большими потерями. Султан лично бросился в бой и убил одного рыцаря, но был ранен стрелой и уведен янычарами. Турки отступили от Белграда, бросив десятки осадных орудий, боеприпасов и продовольствия.

В 1455 г. турки захватили генуэзские колонии на Эгейском море – Старую и Новую Фокайи (Фоча) на побережье Малой Азии к северу от Измира, контролировавшие богатые копи квасцов, которые использовались европейцами для окраски тканей; Энос (Энез) в устье Мари-цы во Фракии, славившийся торговлей солью. В том же году турецкий воевода Умур-бей отвоевал Афины у их флорентийского правителя. В 1458 г. венецианский Наксос и генуэзские острова Лесбос и Хиос стали платить дань османам.

В 1458 г. Мехмед II двинулся в Морею, где, как уже говорилось, правили два деспота – Димитрий (в Патросе) и Фома (в Мистре). Повод для похода – задержка братьями выплаты дани султану.

Мехмед занял и разграбил большую часть Западной Морей, но главную крепость Коринф решил штурмовать после возвращения из похода на север. Султан предложил жителям Коринфа капитуляцию без обращения в ислам, но получил отказ. Тогда он осадил тройные стены крепости, обстреливал их из огромных бомбард мраморными ядрами, которые тесались тут же на месте. Проломив две стены, турки вынудили гарнизон сдаться, и оба Палеолога согласились на договор, по которому они уступали большую часть деспотии Константина. За Димитрием и Фомой еще оставалась небольшая территория, с которой братья обязались по-прежнему платить дань.

Затем Мехмед II отправился в Афины, захваченные пару лет назад. Турки знали Афины как «город мудрости», и на султана, «мудрого и великого проэллинского монарха», остатки классической античности произвели огромное впечатление. Особенно его поразил Акрополь. Султан был к афинянам крайне благосклонен, подтвердил их прежние привилегии и освободил от налогов. Но больше всего Мехмед восхитил афинян тем, что, уничтожив католическую церковь, даровал привилегии православному клиру.

После отъезда Мехмеда вражда между Палеологами вспыхнула с новой силой. Димитрий поддерживал турок и заключенный с ними договор, а Фома нарушил договор и призвал войска римского папы.

В 1460 г. Мехмед II снова двинул свои войска в Грецию. На этот раз Димитрий пытался бежать от турок, но в итоге сдал Мистру и свою деспотию, за исключением Монемвазии, занятой папскими войсками. После этого Мехмед решил расправиться с войсками деспота Фомы.

Однако Фома решил не сопротивляться, а, собрав ценные вещи, в том числе голову апостола Андрея, ранее хранившуюся в Патросе, бежал с семьей на остров Корфу под защиту венецианцев.

В марте 1461 г. мудрый Фома предстал перед римским папой Пием II и преподнес ему голову апостола Андрея. Помимо сего деспоту вместе с семьей пришлось перейти в католичество, при этом его семилетняя дочь Зоя стала Софией. За все это Пий II велел платить Фоме пенсию в 6500 дукатов ежегодно.

12 мая 1465 г. Фома, объявивший себя императором Византии, умер. После этого его сыновья Андрей и Мануил также объявили себя императорами. Причем Андрей, разъезжая по западным столицам, просил войска, дабы отвоевать Константинополь, или, по крайней мере, денег на пропитание. Запад платил скудно, и Андрей умер в нищете. Тогда Мануил отправился в Константинополь ко двору Баязида II и продал свои права султану. Мануил принял ислам и служил в оттоманском флоте.

Ну а Софию (Зою) кардинал Виссарион с санкции пап Павла II (1464—1471) и Сикста IV (1471—1484) пристроил куда лучше. Ее выдали за великого князя московского Ивана III.

Замечу, что Мехмеду II приходилось воевать не только на западе, но и на востоке. Так, в 1468 г. Мехмед направил войска против караманского бея Узун Хасана, правителя тюркского объединения племен аккоюнлу, так называемого карамано бея. В ходе кампаний 1468– 1471 гг. турки овладели практически всем полуостровом Малая Азия.

В 1477 г. была окончательно завоевана Албания. Знаменитая крепость Круя сдалась на милость победителей. По неясным причинам часть жителей города по приказу Мехмеда II была обезглавлена. Замечу, что в подавляющем большинстве случаев турки выполняли условия капитуляции, отпускали гарнизон сдавшейся крепости и щадили обывателей.

В 1463—1479 гг. турки вели тяжелую войну с Венецианской республикой. Боевые действия шли в Албании, Греции и на островах Эгейского моря. Дело дошло до того, что турецкая кавалерия оказалась на территории герцогства Крайна, а затем на сухопутных границах республики в нескольких переходах от самой Венеции. В 1477 г. турки разграбили города и деревни в долинах рек Изонзо и Тальяменто и разгромили венецианцев в сражении к северу от Венеции. Они достигли берегов Пьянее, откуда с колокольни св. Марка венецианские сенаторы могли видеть их лагерные огни. К осени османы ушли, нагруженные награбленным добром и оставив после себя сожженные и разоренные деревни, виллы и дворцы.

Но в следующем, 1478 году, как раз во время созревания урожая, турки вновь напали на венецианцев. В этом походе участвовало огромное количество воинов нерегулярных турецких войск, кричавших во имя Аллаха: «Мехмед, Мехмед, Рома, Рома!»