Текст книги "Ветер с востока (СИ)"

Автор книги: Александр Михайловский

Соавторы: Александр Харников
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Генерал еще раз посмотрел на карту. За этот месяц большевики смогут как следует укрепиться. А через месяц наступит весна, все поплывет, и тогда ни о какой маневренной войне речи уже не может быть. Соответственно, и помощь к 18-й армии не подойдет. А тут еще и явная подготовка большевиков к прорыву блокады. Если это произойдет, то стратегическое положение 18-й армии станет совсем невыносимым, уже не она будет давить на Петербург, а русские войска в Петербурге, получив подкрепления, станут давить на нее. Так может быть так и сделать? Немецкий генерал склонился над картой с карандашом, но продумать пришедшую ему в голову мысль ему не удалось…

Где-то далеко на севере загремела нарастающая с каждой минутой артиллерийская канонада.

Встревоженный фон Линдеманн еще не знал, что в северной столице русских часы отсчитали последние минуты до начала операции "Искра". Еще два дня назад, по каналу, пробитому ледоколом в невском льду, на позиции между мостом Лейтенанта Шмидта и Дворцовым мостом, напротив Медного всадника, буксиры привели крейсера "Максим Горький" и "Киров". Для уменьшения их осадки из топливных танков откачали почти весь мазут, а на берег выгрузили все, что не нужно было для ведения артиллерийского огня главным калибром. За счет этого осадка кораблей уменьшилась почти на метр. Без пяти минут шесть часов утра стволы 180-миллиметровых орудий главного калибра крейсеров поползли вверх.

Ровно в шесть ноль-ноль оглушительный грохот орудийного залпа возвестил ленинградцам о начале прорыва блокады. Восемнадцать 180-миллиметровых "чемоданов" ушли в сторону немецких позиций в район поселка Ивановское. По той же цели били и орудия батареи № 1 Научно-исследовательского морского артиллерийского полигона, в том числе и единственное в СССР 16-ти дюймовое (406-мм) экспериментальное орудие Б-37, каждый снаряд которого весил 1186 килограмм. Как раз для этой операции для "самой большой кувалды СССР" была изготовлена партия из двадцати пяти опытных осколочно-фугасных снарядов, несущих по 450 килограмм специальной тротил-гексоген-алюминиевой смеси. Взрыв одного такого снаряда делал в мерзлом грунте воронку глубиной в десять и радиусом в тридцать метров.

По тем же целям били и расположенные на высотах у Мги полки РГК. Дал один залп и полк гвардейской реактивной артиллерии, вооруженный установкой БМ-13.

Одновременно по целям в Урицке и Красном Селе, а так же по позициям и тылам 212-й и 68-й пехотных дивизий вермахта из Торгового порта открыли огонь двенадцатидюймовки линкора "Октябрьская Революция" и две башни линкора "Марат", а также тяжелые орудия "хранителей Ораниенбаумского пятачка" – фортов "Красная Горка" и "Серая Лошадь".

Несколькими минутами позже советские орудия и минометы загрохотали уже по всему фронту, уничтожая заранее разведанные цели на позициях немцев и в тылу врага. Особенно впечатляли единичные разрывы 16-ти дюймовых снарядов, сотрясающие землю на километры вокруг и выбрасывающие в небо подсвеченные огнем столбы земли высотой с десятиэтажный дом. Там, под тяжелыми снарядами советских морских орудий, сейчас умирали немецкие солдаты. И это было правильно, потому что сюда, к стенам Ленинграда, их никто не звал.

Выйдя из штабного вагона и в отчаянии наблюдая это феерическое зрелище, Георг Линдеманн еще не знал, что за ним и его штабом тоже "уже пришли". С южного направления на предельно малой высоте к станции Сиверская уже приближалась Авиагруппа особого назначения. На этот раз под крыльями Су-33 были подвешены не авиационные кассетные боеприпасы XXI века, а стандартные для этого времени ФАБ-500 и экспериментальные стокилограммовые зажигалки, начиненные местной версией напалма.

Именно по причине меньшей мощности применяемых боеприпасов для уничтожения штаба 18-й армии были задействованы все десять Су-33. Еще два Миг-29К должны были выйти к цели чуть позже и произвести контрольную съемку результатов бомбометания.

Удар идущих со скоростью звука бомбардировщиков оказался неожиданным для немецкого ПВО. Грохот, стремительные острокрылые силуэты, мелькнувшие в небе, и вслед за ними сплошная полоса разрывов, накрывшая станцию. И вспыхнувший при этом яростный, неистовый пожар, охвативший не только личный поезд генерала Линдеманна, но и стоящие на запасных путях эшелоны с топливом и боеприпасами.

Штаб 18-й армии вместе со своим командующим погиб почти мгновенно. Были уничтожены находящиеся в вагонах армейские запасы горючего, снарядов и патронов, огромные потери в живой силе и технике понесла находившаяся на свою беду на станции 18-я мотодивизия, являющаяся главным мобильным резервом армии.

Пожар на станции бушевал несколько часов. В огне сгорело все, что могло гореть. Потеряв командующего и штаб, 18-я армия на время превратилась в своего рода "Всадника без головы".

2 марта 1942 года, раннее утро. Ленинград.

Советская артиллерия еще выпускала снаряд за снарядом, перенеся огонь вглубь обороны противника. А в серой предрассветной мути над окопами, окаймляющими измученный, но непобежденный Ленинград, уже зазвучало громовое «ура». Матерящейся волне пехоты в рыже-серых шинелях нужно было пробежать по перепаханному снарядами полю два километра, чтобы соединиться со своими товарищами, наступающими от Мги. Атаку поддерживало несколько танков КВ-1 производства Кировского завода. Но даже они вынуждены были сбавить ход перед полосой земли, вдоль и поперек изрытой во время артподготовки. Участок три километра по фронту и километр в глубину огнем морской и сухопутной артиллерии был превращен в лунный пейзаж.

Чуть больше месяца назад генерал-лейтенант Хозин неожиданно был снят с должности командующего Ленинградским фронтом и убыл в распоряжение Главного управления кадров Наркомата обороны. Вместо него приказом Верховного Главнокомандующего был назначен бывший командующий 5-й армией генерал-лейтенант артиллерии Говоров Леонид Александрович. Практически на полгода раньше, чем в прошлой версии истории. Перед убытием в Ленинград генерал-лейтенант Говоров имел длительную беседу с Верховным Главнокомандующим. Три часа, с глазу на глаз, за закрытыми дверями. О том, что именно поведал советскому генералу товарищ Сталин, точно никто не знает. Но вышел Леонид Александрович из того кабинета изрядно уставшим, но просветленным. Теперь он знал, что мы обязательно победим, только сделать это надо быстрее и с меньшими потерями.

К задаче нанести решающее поражение группе армий "Север" Сталин подошел серьезно. Именно поэтому генерал Хозин, пухлый любитель сочных телеграфисток и водки, поехал в глубокий тыл, на ничего не значащую, фактически интендантскую должность. А в Ленинграде его сменил генерал Говоров, волевой и грамотный командующий, артиллерист от бога, умеющий переломить в свою пользу самую безнадежную ситуацию. Артиллерия при проведении операции "Заря" решала многое, если не все.

Базирующийся в Кронштадте Балтфлот был до особого распоряжения передан в полное подчинение Ленинградскому фронту. Именно командующий фронтом решал, по какой цели и сколько снарядов должен выпустить тот или иной корабль. Одновременно с прибытием генерала Говорова на ленинградские аэродромы перелетели две эскадрильи самолетов-корректировщиков артиллерийского огня Су-2. Несколько таких машин под прикрытием истребителей сейчас кружили над полем боя. И пусть им было еще очень далеко до беспилотников из будущего, но свою роль дирижеров огненного концерта они выполняли успешно.

Командир 1-й пехотной дивизии, державшей оборону напротив "Невского пятачка", понял смысл всего происходящего и срочно направил к месту предполагаемого прорыва несколько свежих батальонов пехоты из резерва. Но не успели немецкие пехотинцы пройти и треть пути, как попали под ураганный артиллерийский огонь из Ленинграда и с высот у Мги, что заставило их рассыпаться и залечь. "Чемоданы" крейсеров туда уже не долетали, поэтому с правого берега Невы работала артиллерия Невской оперативной группы. Из района Мги били орудия 54-й армии, а из района Колпино орудия 55-й армии. Треугольник: Невская Дубровка, Мга, поселок Ивановское, превратился для солдат вермахта в настоящий огненный мешок.

Чуть позже со стороны Ленинграда к месту прорыва, чтобы поддержать огнем пехоту, подошел бронепоезд "Балтиец", вооруженный, среди прочих, одним 130-мм орудием, снятым с легендарной "Авроры". Его огонь был направлен против частей 122-й пехотной дивизии вермахта, пытавшихся контратаковать прорывающиеся советские войска с юга, от Ям-Ижоры в направлении поселка Ивановское.

В призрачном свете занявшегося утра серые шинели немецких пехотных цепей были хорошо видны на фоне белого снега. По параллельной ветке к Ям-Ижоре выдвинулся бронепоезд "Народный Мститель", обстрелявший атакующие немецкие цепи с фланга и тыла. Несмотря на этот убийственный обстрел, немецким солдатам несколько раз удалось сойтись врукопашную с защитниками Ленинграда и солдатами 54-й армии. Но сегодня был не их день, и эти схватки только увеличили счет немецких потерь, не принеся атакующим ощутимого результата. Примерно к полудню стало ясно, что блокада прорвана, войска 54-й и 55-й армии соединились, а Шлиссельбургско-Синявинская группировка немецких войск полностью окружена и изолирована.

Линия фронта проходила в 10–12 километрах южнее железной дороги Мга-Ленинград, которая полностью контролировалась частями РККА. Несмотря на ожесточенные контратаки немецкой пехоты, Красной армии удалось успешно перейти к обороне, не дав противнику восстановить положение. Еще не стихли бои, а железнодорожные и саперные батальоны уже приступили к ремонту путей. Вместе с железной дорогой в город должна была прийти жизнь.

Одновременно с прорывом блокады, после массированного обстрела немецких позиций в районе Петергофа и Красного Села двенадцатидюймовыми орудиями линкоров и фортов с Ораниенбаумского плацдарма, вдоль берега Финского залива навстречу друг другу ударили части Приморской оперативной группы войск и 42-й армии. Флотская артиллерия стреляла не жалея снарядов, что называется, на износ стволов. Шквал огня и металла буквально перепахал немецкие позиции. Весящие почти полтонны двенадцатидюймовые фугасные "чемоданы" выворачивали из земли, разносили вдребезги немецкие укрепления.

В ночь на 2-е марта, по приказу тогда еще здравствующего генерала Линдеманна, находящаяся в резерве в районе Красного Села дивизия СС "Полицай" начала переброску в район Нарва – Ямбург (Кингисепп). Дело в том, что по расчету немецких штабистов, к полудню туда должны были выйти танки бригады Катукова с десантом на броне. Таким образом, 50-й армейский корпус, оборонявшийся на этом участке, в решающий момент оказался без оперативных резервов.

Находящиеся же на направлении главного удара 42-й армии и Приморской оперативной группы войск 68-я и 212-я пехотная дивизии были сильно измотаны и обескровлены в боях, и изрядно "раскулачены" для ликвидации многочисленных прорывов немецкой обороны. И потому, не выдержав артобстрелов и натиска советской пехоты, немцы отошли до линии Пушкин – Красное Село – Оржицы. К полудню бои затихли и здесь. Советские и немецкие войска, обессиленные боями, торопливо окапывались на новых позициях. Советские – закрепляя успех сегодняшнего дня, немцы – стремясь предотвратить новые поражения.

В наступившей вдруг тишине стала слышна далекая канонада на западе, востоке и на юге. Для немецких солдат и офицеров это был очень плохой знак – они были полностью окружены. Под ударами советских войск к исходу 2-го марта лишенная централизованного управления 18-я армия разделилась на несколько почти не связанных между собой частей.

38-й армейский корпус в районе Новгорода, был, с одной стороны, полуокружен Гвардейским кавалерийским корпусом Белова, а с другой стороны – 2-й ударной армией Черняховского. Приказа на отход 38-й корпус не получил, и вряд ли получит, вследствие чего уже через несколько дней он окажется в глубоком тылу советских войск.

Если учесть тот факт, что всю последнюю неделю самые боеспособные части 38-го АК были сосредоточены против 2-й ударной армии, активно ее атакуя, то можно себе представить – какое отчаяние вызвал у немецких солдат прорыв в их глубокий тыл советской кавалерии. Несмотря на это, корпус еще сохранял боеспособность, и некоторое время мог сражаться в полном окружении.

В районе Киришей были полностью окружены остатки разгромленной 254-й пехотной дивизии вермахта, а в районе Шлиссельбург-Синявино – части 1-й, 374-й, 227-й, 223-й пехотных дивизий. И если судьба 254-й дивизии должна была решиться уже в ближайшее время, то Шлиссельбургско-Синявинская группировка могла еще некоторое время посопротивляться.

Основная же часть 18-й армии, состоящая из остатков 1-го, 28-го и 50-го армейских корпусов, оставаясь на ближних подступах к Ленинграду, пыталась выполнить директиву ОКХ "Об удержании существующих позиций". Временным командующим 18-й армией был назначен командир 50-го армейского корпуса генерал кавалерии Филипп Клеффель.

В районе Ямбурга (Кингисеппа) дивизия СС "Полицай" и присоединившиеся к ней чуть позже сборная кампфгруппа, с переменным успехом вели маневренные бои с танковой бригадой Катукова за контроль над железной дорогой Гатчина – Кингисепп – Нарва – Таллин. Теперь это была "дорога жизни" 18-й армии. У нее оставался шанс, что если в ОКХ очнутся, дав разрешение на отход, то эта дорога позволит немецким войскам, хотя бы частично сохранив боеспособность, отступить в Прибалтику.

Советское же командование могло констатировать, что хотя осада с Ленинграда и не была снята, но кольцо вражеской блокады оказалось разорванным, и город теперь имел прямое транспортное сообщение с Большой Землей. Потери: примерно десять тысяч бойцов и командиров убитыми и тридцать тысяч ранеными, были сочтены советским командованием сравнительно умеренными.

Шел двести пятьдесят третий день войны…

3 марта 1942 года, утро. Москва, Кремль, кабинет Верховного Главнокомандующего И. В. Сталина.

Присутствуют:

Верховный главнокомандующий Сталин Иосиф Виссарионович

Генеральный комиссар ГБ Берия Лаврентий Павлович

Начальник Генштаба Василевский Александр Михайлович

Сегодня с утра Верховный Главнокомандующий находился в крайне приподнятом настроении, появившемся после прослушивания утренней сводки Информбюро. Левитан, сообщивший стране о прорыве блокады Ленинграда, был особенно хорош. Страна, только сутки назад узнавшая об освобождении Старой Руссы и Пскова, теперь ликовала при известии о прорыве блокады Ленинграда.

– Итак, товарищ Василевский, – сказал вождь, – докладывайте. Как дела у товарищей Говорова, Федюнинского, Черняховского, Горбатова и Бережного?

– Товарищ Сталин, – начал генерал-лейтенант Василевский, – если сказать просто, то немцы попались. Основную роль в успехе операций по прорыву блокады Ленинграда и окружению основных сил группы армий "Север" сыграли мероприятия по стратегической дезинформации противника, внушившие вражескому командованию ложную уверенность в том, что наше генеральное наступление начнется в полосе Западного фронта и станет продолжением контрнаступления под Москвой.

– Товарищ Жуков, – заметил Сталин, – тоже считал, что наступать придется именно его фронту. И это правильно – в противном случае он бы не смог так хорошо сыграть свою роль перед некоторыми товарищами, в лояльности которых мы, честно говоря, теперь сомневаемся. Но, товарищ Василевский, продолжайте. Ваша мысль о важности сохранения в тайне наших стратегических планов и проведения мероприятий по дезинформации противника нам понятна. Скажите, что собирается предложить Генштаб. Ведь окруженные немецкие армии – это что-то вроде тигра, пойманного за уши. И не дать немецким солдатам вырваться из окружения – это отдельная и очень важная задача.

– Мы, товарищ Сталин, уже думали над этим вопросом, – ответил Василевский, – поскольку противник растерян и пока не оказывает почти никакого давления на Псков и на Дно, мы предлагаем развернуть бригаду генерала Бережного в общем направлении на Лугу, в тыл основной группировки 18-й армии. На смену частям ОСНАЗА туда уже начали прибывать стрелковые бригады из резерва фронта. Также для развития и закрепления успеха мы можем использовать дислоцированные сейчас в районе Москвы две резервные армии полного штата – 44-ю и 47-ю, которые в январе-феврале 1942 года были выведены из Ирана. Первоначально планировалось использовать эти части для освобождения Крыма. Но товарищи Бережной и Ларионов оставили их без работы. 44-я армия приняла участие в завершении разгрома 1-й танковой армии противника, но серьезных потерь в ходе операции она не понесла и в пополнении не нуждается.

Передислокация двух этих армий в зону ответственности Западного фронта была отчасти вызвана стремлением создать мощный резерв, а отчасти стремлением дезинформировать противника. Части 44-й армии мы предлагаем перебросить на Ленинградский фронт к товарищу Говорову, а дивизиями 47-й армии укрепить Северо-Западный фронт товарища Горбатова, который уже начал занимать оборону по линии Старая Русса – Дно – Псков.

– Очень хорошо, – Сталин прошелся по кабинету, – товарищ Василевский, если я вас правильно понял, вы считаете, что если мы используем эти две резервные армии при ликвидации окруженных немецких частей, то успех операции будет гарантирован?

– Да, товарищ Сталин, – ответил генерал-лейтенант Василевский, – мы в Генштабе так считаем. В любом случае, одна из наших основных задач – не дать немецкой группировке, осаждавшей Ленинград, вырваться в Прибалтику. Судя по тому, что происходит в настоящий момент под Ленинградом, приказ на отход от Гитлера пока еще не поступил, и вряд ли такой приказ вообще будет. Позиции танковой бригады Катукова вчера безуспешно атаковали всего лишь дивизия СС "Полицай" и сводная, собранная с миру по нитке кампфгруппа. Сегодня с утра атаки не возобновились, а противник занял оборону по восточному берегу реки Луги. Остальные немецкие части спешно укрепляют свои позиции, очевидно, готовясь к боям в полном окружении.

Напротив, в расположении частей противника, расположенных во втором эшелоне группы армий "Центр", авиаразведка засекла действия, которые не могут трактоваться иначе, чем подготовка к переброске механизированных войск и пехоты железнодорожным транспортом на другой участок фронта. По данным агентурной разведки, по всей цепи станций от Смоленска до уже предсказанных нами, как исходный рубеж для наступления, Дедовичей интендантская служба срочно развертывает полевые пункты по обеспечению перебрасываемых войск горячим питанием. У немцев война войной, но обед пока еще строго по расписанию.

На данный момент немецкое командование ведет себя точно так, как мы и предполагали два дня назад. Шок и неверие в произошедшую катастрофу сейчас сменились запоздалыми лихорадочными действиями, имеющими целью восстановления исходного положения на фронте. Мы, например, не уверены, что задача переброски на исходные позиции 2-й танковой армии до начала весенней распутицы в принципе решаема, даже при отсутствии противодействия с нашей стороны. А противодействовать переброске войск противника мы будем изо всех сил, используя как авиацию, так и диверсионные действия на вражеских коммуникациях.

– Хорошо, – сказал Сталин после некоторого молчания, – есть мнение, что переброска 44-й и 47-й армий на Ленинградский, и, соответственно, Северо-Западный фронты, а также удар механизированной бригады товарища Бережного в тыл осаждающих Ленинград немецких войск, позволят быстрее ликвидировать немецкую группировку и ускорить нашу окончательную победу над фашистскими захватчиками.

– Так точно, товарищ Верховный Главнокомандующий, – ответил Василевский, устало улыбнувшись, – мы немедленно выполним решение Ставки.

– Выполняйте, – задумчиво сказал вождь, машинально шаря по столу в поисках своей знаменитой трубки. Вот уже больше месяца железная воля этого человека боролась со старой дурной привычкой и понемногу ее побеждала.

Немного помолчав, Сталин спросил: – Товарищ Берия, вы что-то хотите нам сказать?

– Так точно, товарищ Сталин, – ответил Генеральный комиссар госбезопасности, – я не силен в стратегии и не взялся бы командовать не то что фронтом, но и даже обычным батальоном, но в людях я разбираюсь. – Тут Берия неожиданно улыбнулся. – Это я по поводу назначения Гиммлера командующим группы армий "Центр".

С этой стороны нас ждет еще немало приятных моментов. Мои сотрудники, совместно с подчиненными товарища Василевского, уже разрабатывают планы стратегической дезинформации противника, в которых немалая роль отводится именно этому человеку.

Но это еще не все. Есть и неприятные моменты, которые могут быть связаны с личностями наших некоторых генералов. Конечно, кое-кого мы наказали по всей строгости закона, а иные честным трудом в местах лишения свободы искупают свою вину перед народом. Но все равно, человеческую натуру не переделаешь, и головокружение от успехов неизбежно. Из усвоенного мной прошлого варианта истории следует, что как раз такое головокружение и шапкозакидательские настроения у некоторых товарищей и привели СССР к стратегическому поражению в весенне-летней кампании 1942 года.

Мы не должны повторить свои ошибок в прошлой реальности, тем более что мы о них уже знаем. Германия и работающая на нее Европа пока еще превосходят СССР по возможностям промышленного производства. Я и мои сотрудники твердо уверены, что Гитлер, восстановив резервы, неизбежно запланирует новое крупное наступление на одном из участков советско-германского фронта. Наша основная задача – разгадать время и место нанесения немецкого удара, и суметь подготовиться к нему.

Сталин мгновенно посерьезнел и спросил: – А вы что скажете по этому поводу, товарищ Василевский?

– Мы полностью согласны с товарищем Берия, – ответил начальник генерального штаба, – шапкозакидательские настроения среди некоторых наших товарищей присутствуют. Многие командиры и генералы до сих пор пренебрежительно относятся к разведке, и не знают, да и, если сказать честно, знать не хотят о том, что происходит у противника прямо у них под носом. Они считают, что немецкая армия уже разгромлена и деморализована. Но это далеко не так. Неизбежная оперативная пауза, которая возникнет в конце марта из-за весенней распутицы, даст немецкому командованию возможность выйти из шока и привести себя в порядок. Мы сейчас не можем знать, что думают Гальдер, Кейтель и сам Гитлер, но мы знаем, примерно в каком направлении они будут мыслить. Им нужны две вещи: во-первых, реванш за поражения, понесенные этой зимой, а, во-вторых, нефть, дефицит которой может самым серьезным образом сказаться на боеспособности их армии. Удары, нанесенные в январе по германской нефтяной индустрии, оказались очень тяжелыми. И сейчас немецкая военная машина снабжается горючим, что называется, прямо с колес.

К примеру, 1-й воздушный флот, части которого были нацелены на поддержку группы армий "Север", сразу же после освобождения нами Пскова из-за нехватки авиабензина был вынужден снизить свою активность до минимума. И так везде…

– Как сообщили наши товарищи в Америке, – добавил Берия, – нефтяная компания "Стандарт Ойл" не собирается возобновлять свои поставки горючего для Третьего Рейха через Лиссабон. Показательная порка, которую товарищ Верещагин устроил американским танкерам, возымела свое действие, и Рокфеллеры больше не хотят рисковать ценным имуществом. Так что определенная фора у нас есть. Мы тоже думаем, что Гитлера потянет на запах нефти. Хотя не исключены и другие варианты.

– Очень хорошо, – сказал Верховный Главнокомандующий, – только не спускайте глаз с этого мерзавца. Ну и с некоторых наших товарищей, которые так любят помахать шашками. На сегодня всё, все свободны. До свиданья.

3 марта 1942 года, поздний вечер. Дорога Псков-Луга.

Генерал майор ОСНАЗ Вячеслав Николаевич Бережной

Мы снова на марше. На разбитой фронтовой дороге покачивается штабной кунг, а за окнами воет мартовская метель. Погода та самая, наша, когда немцы носа не высунут из своих гарнизонов. А мы, неугомонные, идем вперед, оставляя позади себя километр за километром. Впереди, скорее всего, новые бои. То, что нам с малыми потерями удалось взять Псков, удивило даже меня. Расслабились немцы, расслабились. Теперь, наверное, больше так уже не будет. Хотя кто его знает.

Мы оставили Псков на кавалеристов Иссы Плиева и стрелковых бригад, прибывающих из резерва Ставки. И, воспользовавшись паузой для технического осмотра и дозаправки техники, поздно вечером 3-го марта по приказу Верховного выступили в направлении Луги. Попавшего в капкан зверя надо добить. Где-то далеко впереди глухо ворчала канонада, шли бои. Там сражались и умирали советские воины.

Именно там решалась судьба сражения, карта которого лежала сейчас передо мной. Гвардейский кавкорпус генерала Белова взяв Шимск, обошел с юга озеро Ильмень, и начал охват с фланга и тыла позиций 38 АК вермахта. Входящий в состав 2-й ударной армии 13-й кавкорпус генерал-майора Гусева ударил не от Любани на Тосно, как предполагало немецкое командование, а двинулся от станции Сустье Полянка к узловой станции Еглино. Там он сегодня в полдень и перешел к обороне основной своей частью, разбросав по округе конные разъезды. С этого момента немецкие части в районе Новгорода оказались в так называемом техническом окружении… То есть, сплошного кольца вокруг них еще не было, но все основные транспортные магистрали оказались надежно перехваченными.

Командующий корпусом, генерал пехоты Фридрих Вильгельм фон Хаппиус, попробовал развернуть 58-ю пехотную дивизию фронтом на северо-запад и выбить из Еглино советских кавалеристов. Но несколько поспешных атак окончились неудачей. Последние десять дней эта дивизия провела в таких же изнуряющих атаках на советские позиции под Сустьем и Спасской Полистью, и теперь была укомплектована личным составом от силы на треть от своей штатной численности. К тому же 158-й артполк, входящий в ее состав, не смог оказать атакующим огневую поддержку, поскольку в ходе ряда безуспешных попыток ликвидировать Любаньский выступ были истрачены практически все боеприпасы.

Нынешнее положение немцев можно было сравнить с произошедшей в прошлом варианте истории Харьковской катастрофой Красной Армии в начале лета 1942 года. И результат, скорее всего, будет тот же – техническое окружение и последующая попытка вывести из котла хотя бы часть личного состава при полной утрате материальной части. И не факт, что это немцам удастся, ибо их бредущая по лесным тропам пехота сильно уступает в маневренности нашей кавалерии.

Но хуже всего было положение другой дивизии корпуса, занимавшей позиции в районе Новгорода – 250-й пехотной, она же "Голубая дивизия" испанских добровольцев. Оказавшиеся в мешке испанцы потеряли последний шанс снова увидеть свою родину. В Россию их никто не звал, и пощады франкистам ждать не приходилось. Тем более что передовые разъезды двух советских кавкорпусов уже должны были встретиться и, оседлав проселочные дороги, сформировать фронт окружения. А вслед за кавалерией вскоре должна подтянуться и пехота.

Прямо перед нами обстановка не менялась уже больше суток – с того момента, как была прорвана блокада и части Ленинградского фронта соединились с войсками, находящимися на Ораниенбаумском плацдарме. На левом от нас фланге, в междуречье Луги и Нарвы, периодически продолжались попытки немецкого 50-го армейского корпуса пробить коридор в Прибалтику через боевые порядки танковой бригады Катукова. Не имея возможности держать сплошной фронт, Михаил Ефимович одним батальоном занял Кингисепп, блокировав тем самым железнодорожный узел, а остальными частями начал маневренную войну по своим правилам с превосходящим его по численности противником. Целью этой игры в кошки-мышки был не захват и удержание какой-либо территории, а нанесение противнику максимального ущерба в живой силе и технике, выход из-под ответного удара и последующая атака в другом месте.

Подобным же образом в октябре бригада Катукова остановила и заставила попятиться танкистов "Быстроходного Гейнца" под Мценском. Сейчас же надежды немцев вырваться из мешка под Ленинградом тают с каждым часом, но при этом потери бригада Катукова несет тяжелые, по большей части из-за недостаточного количества пехоты и отсутствия в составе бригады самоходной артиллерии. Как говорится, товарищи генералы, – делайте выводы. Для глубоких прорывов и рейдов пригодны только механизированные части, где органически сочетаются танки, мобильная пехота, самоходная артиллерия и такое же ПВО, а также мощный автопарк, способный снабдить все это хозяйство топливом и боеприпасами.

Позади нас, в 15–20 километрах южнее линии Псков – Дно – Старая Русса – Холм развертывается Северо-западный фронт под командованием генерала Горбатова. Насколько мне понятно из сводок, кавалеристы Иссы Плиева выдвинуты в качестве боевого заслона к Острову на юге и к Печорам – на самой границе с Эстонией – на западе. Если немцы начнут наступление большими силами, то Плиев должен будет, не ввязываясь в затяжные бои, определить направление главного удара, а затем отступить за линию обороны Северо-Западного фронта. В настоящий момент он у Горбатова занимается что-то вроде силовой мобильной разведки.

Сегодня днем перед нашим выходом из Пскова мы с товарищами немного поговорили… Ну, в общем, провели обмен опытом. Просто удивительно, год вроде еще не сорок четвертый, и не сорок пятый, а командиры уже вполне компетентны и все понимают. Скажу честно, это в основном их и только их победа, а мы тут сработали только как детонатор, инициировавший процесс.

Еще когда мы стояли под Москвой, Александр Михайлович Василевский шепотом и по секрету поделился словами Сталина, сказанными в тот момент, когда Вождь прочел положенный ему на стол список возможных "гинденбургов", проходящих сейчас службу в РККА на разных должностях. Потому и Горбатов оказался на Северо-Западном фронте вместо Курочкина, и Черняховский на Второй ударной вместо Власова, и Говоров попал на Ленинградский фронт на полгода раньше… Кстати, Горбатов в наше время выше командарма так и не поднялся – слишком уж он был самостоятелен и резок на язык. Но тут он вместе с Говоровым – победоносные командующие фронтами, решившие главную задачу операции. А Сталин, что бы о нем ни говорили, уважает как раз именно тех, кто умеет добиваться реального результата.

Кстати, как говорит армейское шу-шу-шу про самого Александра Михайловича, маршал Шапошников, уже после того как выйдет из нашего госпиталя в Евпатории, станет Начальником Академии Генштаба, а исполняющий его обязанности генерал-лейтенант Василевский будет окончательно утвержден в должности Начальника ГШ. Скорее всего, это правильно. Теория – это его призвание. Есть у Бориса Михайловича при всех его достоинствах один маленький недостаток, полностью отсутствующий у Василевского. Нельзя при планировании операции не учитывать наличие транспортных коммуникаций и личности исполнителей. Такие ошибки дорогого стоят. Война-то, она не на картах идет, а на местности, а местность она штука суровая – ошибок не прощает.