Текст книги "«Белая ворона»"

Автор книги: Александр Андрианов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Глава 3

Вернувшись с работы на следующий день, Наташа вновь закатила скандал – упрекала и корила, убеждала искать работу и зарабатывать для семьи деньги.

Опять деньги. Эти жалкие бумажки, сводящие с ума примитивных людей. Кто они, эти бесчувственные особи, вкалывающие до седьмого пота и возвращающиеся домой с мертвенно-бледным лицом? Кто вспомнит о них после смерти? Что они оставят после себя в истории? Хоть маленький след, хоть крупицу своего «я»? Да ни за что. Они уйдут и о них тут же забудут, даже если они обладают огромным состоянием. А вот меня будут чествовать веками. Дети будут изучать в школе написанные мной произведения, а критики испестрят каракулями кипы бумаг в надежде донести до людей суть моего творчества. Я стану бессмертным в сердцах миллиардов. А Наташа требует каких-то денег… Господи, почему одних ты одариваешь просветленным разумом, а другим оставляешь лишь скудоумие?

И потом – ну кто придумал столько примитивное устройство мира? Разве это не дикость – просыпаться в раннюю рань, плестись вслед за остальным стадом на автобусную остановку, потом толкаться в душном метро. Затем заниматься всякой ерундой с 9:00 до 18:00, находясь взаперти в четырех стенах. И ладно бы какое-то полезное дело – так нет же! Они создают огромные офисы, придумывают кучу справок и документов, нагромождают бюрократию, нанимают огромный обслуживающий персонал – юристы, кадры, бухгалтерия, маркетинг, ассистенты, менеджеры, помощники менеджеров, грузчики, курьеры, Бог знает, кто еще – и все это ради одной задачи – вправить, впаривать, впаривать! Таким же придуркам, едва разлепившим глаза, запертым в четырех стенах, но впаривающим какую-то другую фигню. Вот вся суть всех работ!

Не видеть семью, не заниматься саморазвитием, не читать книг, не любоваться окружающим миром, оставлять считанные часы в неделю на свои истинные удовольствия лишь ради того, чтобы впаривать какую-то хрень друг другу. Целые системы впаривания фигни. От маленькой палатки до мировых корпораций, заточенных на одно и то же. Примитивы, марионетки, зомби. Идеальный мир, черт подери!

И лишь потом, когда дикая машина капитализма высосет их до дна, все эти толпы ненужных людей, делающих ненужные дела, прутся обратно домой с потухшими глазами. Некоторые пытаются что-то творить, когда от бессилия и злобы уже просто опускаются руки. Другие стараются поиграть с детьми, когда хочется лишь уснуть и забыться тяжелым сном. Кто-то даже порывается заняться сексом с женой, да где ж взять на это эмоции? Но большинство не делает даже этого – просто включает телевизор и продолжает разлагаться и тупеть, наполняя свой овощной разум придуманными кем-то образами и картинками. И так проходит вся жизнь.

Кто придумал эту систему? Почему эти жалкие деньги просто не платятся ежемесячно по праву рождения! Чтобы каждый мог заниматься любимым делом, путешествовать, получать образование, заниматься спортом вообще не задумываясь о том, откуда берутся эти бумажки? Просто наслаждаться жизнью и получать удовольствие. Ведь если жизнь – это божий дар, разве может дар быть настолько мерзким и отвратительным! И главное – почему все смирились с этим и приняли как данность? Вот, мол, мир такой, будем жить по его правилам. К черту такой мир и к черту такие правила!

Иногда я просто чувствовал себя инопланетянином, прилетевшим на Землю с какой-то другой планеты. Все люди считали меня неправильным, я же считал неправильным окружающий мир. В этом было принципиальное расхождение во взглядах и отражалось на всей моей жизни. Я не любил людей, люди не любили меня. И не слышали. Даже самые близкие. И это доставляло огромные страдания…

«Хочу домой, к маме»,– прошептал я, едва сдерживая слезы. Не знаю почему, но в те моменты, когда я был близок к отчаянию, из глубин подсознания всплывала именно эта фраза. Родом из детства. Было в ней что-то сакральное, что-то люто для меня значимое. Такой вот оплот, последний бастион. Как бы ни было плохо здесь и сейчас, всегда есть место, где точно будет хорошо и я всегда смогу в него вернуться. К любимой мамочке под бочок. Это был пароль, запускающий некий спасательный механизм в моей психике. Эта фраза давала надежду. Бросала спасательный круг, являлась лучиком света в царстве тьмы. Согревала.

«Хочу домой, к маме»… Эти слова приходили неосознанно. Внезапно. И за ними чувствовалась такая мощная сила, такая энергетика! Как путешественникам перед далеким походом любимые родители или супруга дарят какие-то обереги или амулеты, так и мне моя мама подарила эти слова и каким-то образом сохранила их в моем сердце. По крайней мере, мне так казалось. И где бы я ни был, как бы тяжело мне не пришлось – есть мама. Которая всегда будет мне рада. Которая всегда обнимет, прижмет к себе и скажет, что я самый лучший на свете, самый любимый и важный для нее человек. А значит, все хорошо. И ничего плохого в принципе не может случиться. И этот рай на Земле, мой последний бастион, был и будет всегда. А значит, нужно взять себя в руки и двигаться дальше. Прижмет так, что невмоготу – и я всегда смогу вернуться. К маме. К моей любимой мамочке…

Ладно. Отправлю еще несколько резюме этим конторским крысам, недостойным даже моего взгляда. Только пусть Наташа отстанет, только пусть успокоится хоть на неделю или две, не пристает, не лезет в душу, не дает советов. Мой роман написан почти наполовину, а значит, скоро звезды засверкают на небе в мою честь, и вся богема распахнет передо мной объятия. Но я не приму ее – отмахнусь рукой, как от проказы, потому что она не ценила меня ранее, а хочет лишь воспользоваться мной, побыть в зените моей взошедшей славы… Ах, скорей бы это произошло. Скорей бы роман издали, и тогда Наташа поймет, как ошибалась, с какой примитивной меркой подходила ко мне. Поймет, как несказанно ей повезло, что она отыскала настоящий алмаз в грязевых потоках своей обыденной и банальной жизни…

Как же мучительно ожидание, как медленно тянется время… Нужно просто потерпеть, прожить как-нибудь несколько жалких месяцев, оставшихся до прихода славы. Но как оградить себя от Наташиных придирок? Где найти хоть какую-нибудь подработку, маленькую формальность, которая защитила бы меня и позволила вздохнуть с облегчением?

А может, украсть? Спереть несколько тысяч долларов и сказать, что нашел работу? А там придет успех, и повод для лжи исчезнет. Или взять кредит в банке, который с легкостью будет погашен, как только книга появится в продаже? А вдруг мне дадут денег просто так, под имя? Конечно, оно пока не слишком известно, но ведь банки развивают программы по инвестициям в будущее, почему бы им не вложить деньги в меня, а я, так уж и быть, где-нибудь упомяну название их тщедушной конторы и сделаю ей солидную рекламу.

И в самом деле, чем не шанс? И деньги появятся, и жена пилить перестанет. Наоборот, похвалит. Еще бы, ведь я на блюдечке принесу ей эти жалкие бумажки и кину под ноги, чтобы отвязалась и не приставала до издания романа. А там уж пусть пристает – не страшно. Со славой, деньгами и огромным успехом в народе я смогу свернуть горы и исполнить любую прихоть супруги. Точнее, не я, конечно, а специально нанятые слуги, но сути дела это не меняет. Главное – что меня оставят в покое, и не будут лезть в мою жизнь.

Итак, решено. Прямо сейчас, покопавшись в интернете и найдя телефоны банков, я позвоню и быстренько договорюсь о кредите. Какой же я все-таки гений, как просто удалось решить «бумажную проблему». Нужно лишь снять трубку, а потом продолжить роман. Вдохновение стучится в дверь, и этим надо пользоваться. Но сначала треклятые деньги…

– Испексбанк, здравствуйте.

– И вам, мадам, не кашлять.

– Вы по какому вопросу?

– Бумажки мне нужны, примерно десять тысяч, желательно сегодня получить. Естественно, без всякой волокиты – очередей и прочих мелочей. Я Волков (так про между прочим сообщаю) и в будущем приближу вас к себе. Итак, я выезжаю, ждите. До встречи, Ауф видерзейн!

– Молодой человек, вы больны?

Когда женщина повесила трубку, я не на шутку рассвирепел. Ну смотри же, вот когда придет слава, боссы за такую недальновидность выкинут с работы. Потеряли самого лучшего своего клиента, ну и беспечность! Да как же злиться на этих людишек, Боже, они же нуждаются лишь в жалости! Их скудоумие просто не знает границ! Ладно, кто там у нас следующий по списку. Ага, Лорибанк.

– Здравствуйте. Вы позвонили в Лорибанк. Меня зовут Елена.

– Ленок, милуня, сделай одолженье, не повторяй ошибок дураков. Десятку тысяч баксов жду с курьером, переться к вам мне лень – и так полно забот. Я Волков, если вы вдруг не узнали, вам крупно повезло – я позвонил. И напишите мне через полгода, чтобы я ваш банк приблизить не забыл.

– Приблизить? К чему приблизить?

– Через полгода, крошка, все забудут, кто создал радио, придумал телефон. Останется одно лишь имя – Волков. А Волков это я. Ну что, вопрос решен?

– До свидания, молодой человек.

И эта идиотка повесила трубку. Неужели они и правда настолько тупы, что не понимают свалившегося на них счастья? Всего лишь за десять тысяч вонючих баксов они могли получить то, что вскоре не получат и за миллион – крупицу внимания. Как теперь отвязаться от Наташи? Ведь не объяснишь же ей, что в банках работают одни болваны! Ее мозг тоже слишком ограничен, чтобы понять прописные истины… А теперь придется мучиться, оправдываться, искать иные решения. А все ради чего? Чтобы спасти этот проклятый мир! И для чего эта жертва, для чего я несу свой крест? Как спасти эту неблагодарную планету, если она даже в мелочах не желает идти навстречу?…

Глава 4

Неделя пролетела незаметно и подкрались злосчастные выходные, когда жена сидела дома, и о написании романа не могло быть и речи. Я хорошо поработал над книгой, и сегодня мне больше всего на свете хотелось полежать в тишине на кровати и ничего не делать. Но этим мечтам не суждено было сбыться. Пару минут назад позвонила Наташа и сказала, что пригласила в гости своих школьных подруг. Худшей новости трудно было и представить. Я ненавидел ее подруг, – вся их жизнь состояла из мужчин, красивой одежды, сумочек, косметики и навороченных рецептов, ничего больше они не знали и не умели.

Даже запершись в комнате, избавиться от шума с кухни не представлялось возможным. Типично бабские сплетни плавно переросли в обсуждение типично бабских болезней, а закончились, как и обычно, обсуждением мужиков. Проехались и по мне, куда ж без этого? Куда им понять мою душу, воспарившую намного дальше пределов их ограниченного интеллекта. Я не обижался, да и как может взрослый человек обижаться на неразумных детей? Я мог только пожалеть их и посочувствовать, что бедняги не видят ничего дальше собственного носа и навсегда останутся на задворках истории.

Но когда, проводив девочек, Наташа подошла ко мне и начала пересказывать слова подруг на мой счет, я не сдержался.

– Ты так смешна, что хочется икать. Кого ты слушаешь, кого в пример возводишь? Дешевых прачек, кухонных прислуг, которые лишь завистью исходят? Пустая жизнь их ждет, ведь даже помечать их примитивный мозг не в состоянье, и каждый день для них, что наказанье средь драных тряпок и облезлых стен.

– Ну а чем ты лучше их? Что у тебя есть кроме твоих ни на чем не основанных фантазий? Ты вечно паришь в облаках, в то время как я тащу на своих плечах всю нашу семью – готовлю, стираю, убираю, протираю пыль. Давай, я тоже сяду и начну рассуждать о высоком, и что тогда получится?

–Ты Санчо Панса, милый подмастерье, а я – талант, я – гений, я – звезда! Избавь меня от мелочных уколов, от бытовухи жалкой навсегда. Пойми, не каждому дано подобно небу над массою людскою воспарить, а те, кто по земле ногами ходит, таких как я не смогут полюбить.

– Ну, это уже слишком! Твое самомнение просто не знает границ!

– Я гений и с меня особый спрос.

– Вот что, гений, заплати-ка ты завтра за квартиру, а я пойду спать.

– С бумажками возиться нет желанья, оставь себе бюрократический препон…

Но с Наташей разве поспоришь?

И вот печальное хмурое утро. Банк. Очередь. Пиздец.

Господи, как ты мог допустить подобную несправедливость! Ну что я делаю среди этого стада людей? Зачем ты их столько создал, Господи? Неужели от них есть хоть какой-то толк? Они же просто засоряют мир своим существованием, своими бумажками и дрянными счетами! Создал бы ты вместо десяти человек одного, который строчил бы бумажки за всех – как стало бы хорошо жить! И эти треклятые бюрократы – банковские черви! Они должны на коленях ползать и благодарить судьбу за то, что я вообще посетил их гадюшник, а вместо этого мне приходится стоять в очереди и ждать! Сами могли бы приползти на карачках в квартиру и умолять перечислить деньги в жалкий банк, а еще лучше оплатить все счета и извиниться за то, что отвлекли от важных дел! Так нет же, нет! Они еще смеют задерживать меня!

Наконец, подошла моя очередь. Сунув в окошко заполненную квитанцию и деньги, я поспешил поскорее убраться прочь, но не тут-то было.

– Молодой человек, деньги на квартплату в другой кассе принимаются.

– Какая разница, куда нести бумажки, и так стою уже здесь битый час. Возьмите деньги, ими подавитесь, а я пошел, пора писать роман.

– Да как вы со мной разговариваете! Я сейчас полицию позову!

– Давай зови, чем больше слуг прибудет – тем легче разрешат мои дела. А, впрочем, ждать мне нет резона, вот тебе квартплата, вот счета (я разорвал квитанцию на мелкие кусочки и кинул их в кассу).

– Что же вы себе позволяете молодой человек! – раздались крики.

– Наверное, его родители не воспитывали, – вторили другие.

Оказавшись дома, я ходил по комнате, не в силах сдержать эмоций. Как же меня бесила вся эта жизненная мелочевка. Кому нужны деньги за эту жалкую квартиру? Банку говеному нужны, пусть его холуи и приходят за ними! Нет, вместо я должен бросать все дела, тащиться в убогое помещение, да еще и в очереди стоять! Какое унижение! Какое самоуправство! Кем они себя там возомнили? И дураку понятно, что для такого примитива в обществе должны существовать холуи, обязанные выполнять любое желание людей талантливых, наделенных умом и интеллектом, причем абсолютно безвозмездно, в знак уважения перед человеком, стоящим на более высокой ступени развития!

Что делать? – пришлось выпить с горя. А потом…ну не оставаться же пьяным дома? – и я отправился гулять в поисках вдохновения. Вернулся, как водится, под утро, в изнеможении рухнув на кровать. Но заснуть так и не удалось. Наташа со слезами на глазах ворвалась в комнату и принялась колошматить меня изо всех сил. «Где ты пропадал! Я всю ночь не спала, думала, что с тобой стряслось! Почему ты не подходил к телефону? Где шлялся»?

– Оставь меня, назойливая ведьма! Я спать хочу, потом поговорим.

– Никаких потом! Ты где был, я тебя спрашиваю? От тебя несет, как не знаю от кого!

– Великими делами был я занят, ну а сейчас хочу побыть один. Пока-пока, увидимся чуть позже.

– Да как ты со мной разговариваешь! Я ночь не спала, волновалась, не знала, что и думать, а он, видите ли, был чем-то занят! Не стыда, не совести нет!

– Да что ж ты буйная, как три землетрясенья, свалилась тут на голову мою – поспорь, пожалуйста, с дверью или шкафом, но не со мною – я тебя прошу.

– С дверью или шкафом… Ладно, сейчас я тебе устрою!

Набрав в чайник холодной воды, Наташа подбежала ко мне и вылила содержимое на голову. «Какая гадина! – закричала жена. – И за что мне такое наказание!

– Ах ты змеюка! – воскликнул я, отряхиваясь от воды. – Я б поменял тебя на ящик пива, и то б пришлось доплачивать процент!

–Мне уже надоели твои заскоки. Вместо того, чтобы искать работу, сделать что-то для семьи, ты мечтаешь о каком-то абстрактном мире! Хватит уже! Опустись с небес на землю.

И снова эти жестокие слова, уж сколько раз приходилось слышать их, но каждый раз это оказывалось невыносимо. Невыносимо настолько, что я откладывал свой роман, свою цель, свою миссию на этой Земле. Открывал эти идиотские сайты по поиску работы и искал, искал.

Я искал работу в других городах, был готов перебраться хоть в Иркутск, хоть в Магадан. Каждый день я направлял десятки писем по самым разным адресам, но ответом мне было лишь молчание.

В тех же редких случаях, когда я оказывался на собеседованиях, я понимал, какие же передо мной идиоты. Все их бизнесы были одинаково унылы и бесполезны. «Ах, мы такие инновационные, – говорили они. – Ах, такой команды как у нас нет нигде больше. Мы растем на 50% в год. У нас такие амбициозные планы». Блядь…Они отсосали бы у своих компаний, если б только могли.

Я выслушивал все это словоблудие, всю эту пустую шарагу и задавался только одним вопросом: ребята, а как вы мир меняете? Какой посыл вы несете в общество? Какие проблемы решаете? Что изменилось вокруг, когда ваша компания пришла на рынок? Вы вообще задумываетесь об этом? А если нет, на кой черт вы нужны? На кой черт вы протираете свои офисные кресла, строчите бумажки, нанимаете персонал, да хотя бы даже просыпаетесь по утрам под звон будильника?!

Хоть убей, я не понимал – зачем нужно тридцать сортов туалетной бумаги, зубных паст, гелей, разновидностей апельсинового сока, молока, масла и кефира? Сотни фирм, выпускающих одинаковые рубашки, кофты, джинсы, часы, драгоценности, полиэтиленовые пакеты и собачьи корма? Тысячи банков, торговых центров и продуктовых магазинов? И прочего унылого материального говна! Ну наворовали вы где-то денег – вложите в юного художника, поэта, писателя, людей, изобретающих новые продукты или услуги. Сделайте мир ярким, разнообразным, сочным! Придумайте что-то новенькое, неожиданное – удивите мир! Но нет! Пусть лучше будет тысячная фирма, штампующая пластиковые окна, застекляющая балконы, продающая кофеварки. Да здравствуют бездарности! Виват серости и пустоте…

Я был не нужен. Никому. Вообще. Если честно, они мне тоже были глубоко отвратительны, но меня так достали претензии жены, что хотелось лишь одного – чтобы никто не взрывал мне мозг. Чтобы оставили в покое и не мешали делать дело всей моей жизни. Заткнуть их рты какой-нибудь никчемной работенкой и остаться наедине со своим романом.

И я снова рассылал резюме.

Я писал оппозиционерам и врал, как мне нравится их деятельность, и как я мечтаю присоединиться к их борьбе с кровавым режимом. Потом врал прокремлевским движениям о том, что пятая колонна совсем распоясалась – только возьмите и мы пойдем с вами единым строем, вернем Аляску и еще много чего добьемся вместе. Я находил в соц.сетях руководителей различных компаний, чтобы обойти HR-отдел, и врал, как восхищаюсь их мерзотным бизнесом, как уважаю их нелепые достижения и до блевоты мечтаю присоединиться к такой успешной команде.

Когда и это не помогло – я обратился в ФСБ, полицию и МЧС – возьмите хотя бы простым солдатом, зашлите в любую глухомань и поручите невыполнимое. Я отправлял письма в газеты, что готов стать военным корреспондентом, писать о событиях в горячих точках, отправиться в такой ад, в который никто не решается залезть. Я был в таком отчаянье, что был готов схватить даже пулю и принять смерть, но вырваться из ада и безнадеги, которые окружали меня. Мне всегда нравилось читать о героях – по крайней мере, их хвалили. А я тоже очень хотел, чтобы обо мне сказали хорошее. Хоть кто-то. Пусть и посмертно. И чтобы потом все мои близкие кусали локти, потому что не ценили меня. И хотели от меня лишь одного – денег. Этих мерзких бумажек, которые никак не желали приходить мне в руки…

Но в самой глубине души я еще надеялся на чудо. Что придет некий большой и важный человек, который оценит мои сильные стороны, мои навыки и таланты и скажет: «Алексей, я восхищаюсь тобой». А затем – возьмет за руку и отведет в просторный кабинет с видом на Кремль, даст деньги, власть, положение, машину с водителем, сексапильную ассистентку, которая будет ублажать меня и восхищаться мной. А я смогу заниматься любимым делом и больше ни о чем никогда не беспокоиться…

Однажды мне так надоело мечтать о грядущем успехе, что я растоптал свою гордыню, отправился банк и взял кредит как простой смертный. Да-да, со всеми этими очередями, бюрократией, бумажками. И не под имя, а самый что ни на есть банальный процент. И взял много – полмиллиона. Ну а что, гулять, так гулять!

Купил себе навороченный телефон, часы, модную одежду, девчонку купил красивую на пару часов. А на следующий день еще одну и так вошел во вкус, что в скором времени запросто мог бы подрабатывать гидом по московским борделям.

Я не думал о том, как буду отдавать и с чего – мне просто хотелось почувствовать себя счастливым и процветающим. И это было прекрасно, скажу я вам. Я даже не воспринимал это как кредит – считал, что наконец-то получил заслуженное. Воспарил, расправил крылья. Тратил деньги направо и налево, на любую прихоть. А что будет завтра – завтра и подумаем. Может, завтра вообще конец света наступит. Главное, что здесь и сейчас мне будет хорошо!

Тем не менее, я все равно продолжал поиски работы и вот однажды обнаружил в почте письмо от известной желтой газетенки, которая предлагала мне стать внештатным корреспондентом и писать статьи про секс. Не сказать, что я сильно обрадовался – гробить талант на подобную муру не было никакого желания, зато выбрасывая какую-нибудь гадость раз или два в месяц, можно было избегать наездов Натальи – вот, мол, какой молодец, нашел подработку. Такими возможностями нужно было дорожить, ведь они позволяли избегать лишних конфликтов и экономили силы для творчества.

Когда супруга вернулась с работы, я с радостью предъявил ей письмо от газетенки.

– Молодец! – сказала Наташа. – Вот теперь я тобой горжусь.

Хвала небесам, супруга довольна,

Муж будет строчить для дебилов и троллей.

Дешевое чтиво, набор пустых слов,

Чтоб было побольше людей без мозгов.

Вздохнув с облегчением, я тут же уселся за компьютер и с жадностью взялся за роман. Я знал, что как минимум пара спокойных недель теперь обеспечена – жизнь налаживалась. Да и произведение мое уже было близко к завершению.

Я брался за него, как только выдавалась свободная минутка и, увлеченный выдуманными персонажами и яркой сюжетной линией, с огромной радостью переносился в созданный мир, полностью освобождаясь от цепей мира реального. Я призывал людей одуматься и восстать против действующей системы, оглянуться на то, что рядом, и как бы могло быть в идеале. Описываемый мной мир был поистине прекрасен – никакого офисного рабства, дурацких денег, лжи и фальши, опостылевших стереотипов. В нем превозносилась творческая свобода, краски жизни и стремление к развитию. Я был уверен: каждый из нас приходит в мир для того, чтобы его изменить и просто обязан раскрыть свою индивидуальность, а не быть пешкой в чужой игре. Книга была пронизана цитатами философов и моими собственными мыслями об идеальном обществе. Это был масштабный, грандиозный труд, который заставит людей восстать против рабской системы и побороть ее…

В моменты депрессий, когда вдохновение для романа не шло, я нехотя брался за газетные заметки, выдавливая из себя пошловатые истории, которые могут понравиться редакторам газеты, а заодно и читателям. Эти мерзкие людишки ведь любят рассказы погорячее. Будет вам и насилие, и инцест, и любая другая гадость – чего ваша душонка изволит. Главное, бабки платите, чтобы помахать у Наташки под носом. Вот я и писал, не особенно задумываясь над смыслом.

Про что я только не насочинял – и про папу с дочкой и даму с собачкой, даже бабушка и та умудрилась вступить с внуком в противоестественные отношения, а потом и залететь, совершенно неожиданно для них обоих. Инопланетяне похищали девственниц, брошенные мужчины разочаровывались в женщинах, уходили в леса и основывали там гей-общины. Два брата-бисексуала были совращены школьной учительницей. Зараженный СПИДом хомяк домогался…Или это уже слишком?

Я никогда не жаловался на воображение, но правда не знал, кто бы еще мог с кем переспать, чтобы редакторы это оценили. Может, переключиться на криминальную хронику?

Людоед проник в детсад,

Схавал Ваню с Машей.

Справедливость все же есть –

Подавился Сашей.

Люди ведь так любят подобные драмы, особенно часто ими зачитываются в метро…

Кого же еще можно сделать жертвой серийного маньяка? Старушку, школьницу, беременную женщину, пасущуюся на лугу корову? Кого читающая братия примет с большим восторгом? Мечитесь по кровати, наяривая до посинения орган, имевший несчастье у вас отрасти. Только платите, извращенцы. Любые сценарии за ваши деньги.

От ваших бумажек зависит настроение Наташи, а значит и мое спокойствие. Если я смогу выторговать у нее хотя бы неделю на спокойное существование – это уже будет большой удачей! Пусть только попробует пристать с поездкой в магазин или уборкой квартиры – я суну ей в нос ваши деньги и совру, что занят добычей средств для семьи. А сам буду продолжать роман, который взорвет литературный мир и навсегда изменит судьбы людей…

Нет, как же все-таки противно то, чем приходится заниматься… Почему на службе у гениев до сих пор нет добровольных помощников? Люди готовы лебезить перед боссами, которые никак не меняют мир, а лишь тупо зашибают бабло. Или перед красномордыми чиновниками, в чьих мозгах давно завелась тля. Да хоть даже перед безголосой попсовой звездулькой, вся прелесть которой заключается лишь в том, что богатый любовник присунул сначала ей, а потом ее на радио. Но ведь совершенно другое – обслуживать талантливого человека, который хочет спасти миллионы людей и сделать их счастливыми! Нравится быть услужливыми – добро пожаловать, я уже заждался! Может, они хотят, чтоб им подали знак?

Делать все равно было нечего. Недолго думая, я зашел на несколько сайтов, посвященных поискам работы и разместил объявление:

«Я гений и ищу я слуг хороших, чтоб от забот себя освободить. Не интересно гению мирское – ему судьбой доверено творить. Коль все равно пред кем склонять колени и чьи зады лизать наперебой – ко мне, друзья, идите в услуженье. Глядишь, и станете людьми, а не толпой».

Опубликовал и даже грустно как-то стало. Вот вылез человек из материнской утробы. Не просто так ведь это произошло. В нем уже заложено что-то. Он уникален, талантлив, неповторим. Ему уготовано судьбой сделать других людей счастливыми и стать счастливым самому. Менять и преображать окружающий мир! Он, как и все появляющиеся на свет младенцы, – один из миллионов посланников небес на Земле. Представляете, в каком дивном обществе мы бы жили, если каждый человек научился бы раскрывать свой потенциал и исполнять свое предназначение! Свою миссию, с которой он сюда отправлен! Но увы. Как лишь один из миллионов сперматозоидов оплодотворяет яйцеклетку, так лишь один из миллиона людей раскрывает свои таланты. А остальные…Остальные заняты какой-то мерзопакостной ахинеей.

Пытаются залезть повыше по карьерной лестнице, распихав всех вокруг, облизывают вышестоящих, рассчитывая на крошки с барского стола, добровольно уходят в услужение с 9:00 до 18:00 и отдавливают друг другу ноги в метро, облепленные со всех сторон полусонными телами таких же зомби. Они даже не задумываются о том, что от их труда нет никакой пользы. Их деятельность не меняет мир, не делает счастливыми других людей, не открывает каких-то новых граней бытия. Миссия провалена, и небеса плачут о своих заблудших детях.

Но самое обидное даже не это. Когда появляется какая-то белая ворона, человек, понимающий, что создан для чего-то большего, чем просто получать деньги за никому не нужный труд – его тут же пытаются втоптать в грязь, заклеймить, мокнуть лицом в болотную жижу. От него отворачиваются, его презирают, пытаются сломить. «Наивный романтик, – кричат они. – Мир менять он собрался. Спустись с небес на землю. Да никому это не надо! Иди деньги зарабатывай как все – хватит уже мечтать».

И белая ворона остается одна. Абсолютно. Запертая внутри своего собственного мира, своих идей, фантазий и планов. Ими даже поделиться не с кем – потому что не поймут и оболью фекалиями. Осудят.

Один на льдине. Один против всего мира. Примерно так чувствовал себя и я. Одиноким, непонятым, загнанным в угол, но пока еще не сломленным. Надламывался, крошился и слегка сдавал. Но все еще верил в свою миссию. Все еще надеялся ее осуществить. Пить, правда, стал много.

В замке повернулся ключ, и на пороге появилась Наташа. Она избавилась от верхней одежды и прошла на кухню. Улыбка на ее лице моментально сменилась злобной гримасой.

– Опять ты пьешь! Алексей, ну сколько же можно!

– Сегодня пятница, расслабиться я должен и сил набраться для последнего рывка…

– Да ты каждый день расслабляешься! Посмотри, на кого ты похож! Алкаш! Мне уже надоело видеть твою пьяную рожу!

– Тебе не сбить мой боевой настрой своею злой, отчаянной тирадой – я напишу роман, его издам и одержу победу над врагами!

И снова ссоры, скандалы, недовольства. Как я от этого устал… «Хочу домой, к маме, – повторял я снова и снова, – хочу домой, к маме».