Текст книги "Избранная лирика"
Автор книги: Александр Безыменский
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)
АЛЕКСАНДР БЫЗЫМЕНСКИЙ
ИЗБРАННАЯ ЛИРИКА
«Библиотечка избранной лирики»
Издательство ЦК ВЛКСМ «Молодая гвардия», 1968
Scan, OCR. Spellcheck А.Бахарев
СОДЕРЖАНИЕ
Об авторе
Молодая гвардия
Присяга
Партбилет № 224332
Весенняя прелюдия
О знамени и поросёнке
О шапке
Комсофлотский марш
Двое и смерть
Реквием
Солдаты
Молодая гвардия (1962)
Основные книги А.И.Безыменского
ОБ АВТОРЕ
Перед студенческой аудиторией выступали поэты. Слушатели встречали их
по-разному: одним – «модным» – устраивали шумную овацию, другим аплодировали
вежливо-снисходительно. И вот ведущий объявил:
– Александр Безыменский!
В зале установилась тишина. На лицах некоторых молодых людей, сидящих в
партере, можно было прочесть немой вопрос: «Что может сказать этот человек, проживший на свете много-много лет, нам, людям шестидесятых годов?»
А он вышел на трибуну и, озорно окинув взглядом аудиторию, начал читать
удивительно молодо и звонко легендарную «Молодую гвардию». Это был
революционный гимн тех, чьи сыновья, дочери и внуки собрались сейчас на
поэтический вечер. И зал, повинуясь какой-то властной силе, встал.
Вперёд, заре навстречу,
Товарищи в борьбе!
Штыками и картечью
Проложим путь себе.
Смелей вперёд, и твёрже шаг,
И выше юношеский стяг.
Мы – молодая гвардия
Рабочих и крестьян.
Вступив в 1916 году в партию большевиков, Александр Ильич Безыменский
красногвардейцем участвовал в Октябрьской революции, а после установления
Советской власти принимал активное участие в организации союза молодёжи.
Молодость Александра Безыменского неотделима от молодости страны. Он был
участником многих съездов комсомола и многих его славных дел. Когда-то
существовало не занесённое ни в одну табель о рангах звание – комсомольский
поэт. И это почётное звание по праву принадлежит семидесятилетнему Александру
Безыменскому.
Его поэзия – вечно живой, кипящий родник. Она дорога тем, что в ней
совершенно органически, естественно, как и в самой жизни, сливаются
гражданский пафос и лирика, лукавая ирония и гневный сарказм.
Может ли быть талант весёлым и мудрым? Возможно, что кто-нибудь найдёт
это определение ненаучным. Но именно этими словами хочется сказать о
неувядающем таланте Александра Ильича.
Вечной молодости тебе, наш друг Саша!
Мануил Семёнов
Молодая гвардия
Вперёд, заре навстречу,
Товарищи в борьбе!
Штыками и картечью
Проложим путь себе.
Смелей вперёд, и твёрже шаг,
И выше юношеский стяг.
Мы – молодая гвардия
Рабочих и крестьян.
Ведь сами испытали
Мы подневольный труд.
Мы юности не знали
В тенетах рабских пут.
На душах цепь носили мы –
Наследье непроглядной тьмы.
Мы – молодая гвардия
Рабочих и крестьян.
И, обливаясь потом,
У горнов став своих,
Творили мы работой
Богатство для других.
Но этот труд в конце концов
Из нас же выковал борцов,
Нас – молодую гвардию
Рабочих и крестьян.
Мы поднимаем знамя.
Товарищи, сюда!
Идите строить с нами
Республику труда!
Чтоб труд владыкой мира стал
И всех в одну семью спаял,
В бой, молодая гвардия
Рабочих и крестьян!
1922
Присяга1
Душа навек тебе верна,
Ведь я твой сын, моя страна!
Мой путь широк. Мне цель ясна.
Я коммунист, моя страна!
Винтовка меткая грозна.
Я твой солдат, моя страна!
Я – чья рука тверда, сильна –
Строитель твой, моя страна!
Тобою жизнь моя красна.
Я твой поэт, моя страна!
В великой схватке мировой
Я знаменосец твой.
1918
Партбилет № 224332
Весь мир грабастают рабочие ручищи, Всю землю щупают, – в руках чего-то нет...
– Скажи мне, Партия, скажи мне, что ты ищешь? –
И скорбный голос мне ответил: – Партбилет...
Один лишь маленький... А сердце задрожало.
Такой беды большой ещё никто не знал!
Вчера, вчера лишь я в руках его держала, Но смерть ударила – и партбилет упал...
Эй, пролетарии! Во все стучите двери!
Неужли нет его и смерть уж так права?
Один лишь маленький, один билет потерян, А в боевых рядах – зияющий провал...
Я слушал Партию и боль её почуял.
Но сталью мускулов наполнилась рука:
– Ты слышишь, Партия? Тебе, тебе кричу я!
Тебя приветствует рабочий от станка.
Я в Партию иду. Я – сын Страны Советов.
Ты слышишь, Партия? Даю тебе обет: Пройдут лишь месяцы – сто тысяч партбилетов
Заменят ленинский утраченный билет.
24 января 1924
Весенняя прелюдия
Мне говорят: «Весна... и солнце пышет горном, И пляшет трепака по строчкам Сашка Жаров...»
А я иду, иду и думаю упорно
Про себестоимость советских товаров.
1 Стихи написаны и прочтены на I съезде РКСМ.
Я слышу, мне кричат: «Послушай, что такое?
Весна, – а ты поэт, – а в пятках нет огня...»
А я в ответ молчу. Я за весну спокоен: Придёт и расцветёт
Без меня.
Но знаю:
Иная весна
Есть.
И этой весне без меня
Не расцвесть.
И надобно ей не огня,
А тока.
Каплей весеннего сока,
Сока мускулов и мозга,
Я по асфальтовым стволам городов
Теку
К почкам весенним – к заводам.
Это не гость, не весна бестелая.
Эту весну – я сам делаю!
Ради неё
Я,
Мира властитель жёсткий,
Уголь копаю, выпиливаю доски,
Сам же везу их по рельсам и тракту, Делаю трактор,
Делаю ложки,
Сам у ссыпного пункта стою,
Рыбу ловлю – и каждой рыбёшке, Каждой ложке
Точный веду я хозяйский счёт.
Хочется мне и ещё и ещё
Взять,
Чтобы спрятать
В жадном заводском младенческом зеве.
Запад и юг!
Восток и север!
Соки, все соки у вас я возьму!
Это не гость, не весна бестелая, Эту весну – я сам делаю!
.....................................
Но почему, почему
Этому зелень,
Этому радость – любовное зелье, Мне же –
Лишний вагон – муки веселье?
Кто-то боится за девичьи губы, А я – за дымящие трубы...
Всё потому, потому, потому лишь: В жизни все думы мои потонули!
Всё потому, что я сам врос
В рост
Почки моей весенней.
Жизнь мне была ведь не сенью –
Опорой.
Эй, вы, которые!
Знаете ли вы,
Как пахнет жизнь?
Ах, как пахнет жизнь,
Как пахнет жизнь вкусно!
А кому-то грустно,
У кого-то сердце течёт
Растаявшей ледышкой с окон...
А я весенним соком,
Соком мускулов и мозга,
Теку
По асфальтовым стволам городов
К заводам.
...........................................
Так пусть кричат враги, что сердцем сухи мы.
И пусть не назовут меня они
Поэтом.
Всё равно:
Дни,
В белом ли фартуке зимы
Или в зелёной прозодежде лета, Надо заставить
Работать на нас.
Будут!
– Заставлю! –
Работать на нас.
Вот почему сейчас,
Хоть солнце пышет горном
И пляшет трепака по строчкам Сашка Жаров, Я, солнечный, иду и думаю упорно
Про себестоимость
Советских товаров.
О знамени и поросёнке
1
В те годы он слесарем работал, Милый друг, Федотка Ходунов.
Описать хотел бы я Федота,
Но боюсь – не хватит ярких слов.
Вы таких, наверно, не видали!
Не видали этакой красы!
В холода
Он надевал сандальи,
А с весны
Всегда ходил босым.
Брюки... Нет, не брюки на Федоте!
(Брюки брал он только напрокат!) Он влачил нелепые лохмотья,
Как листву деревья
В листопад.
Был Федот
Чудовищно высоким,
Но худым... не толще костыля,
Он носил
С иголки новый смокинг,
Под которым
Не было белья!
Что сказать! Кр-расивая фигура!
Нам теперь таких не отыскать!
Но зато его не знал я хмурым,
Он не знал, как выглядит тоска.
Смокинг был не раз перелицован, А Федот, расцветший за станком, Вместе с другом Колькой Курлецовым
Вёл вперёд ячейку и райком.
Вот друзья! Всегда ходили вместе...
Кой-когда носили мне стишки...
.................................
Пробил час. Федота из предместий
Вдаль увлёк
Войны гигантский шкив.
Те года гремели и звенели.
Помню я: среди стальных колонн
Смокинг шёл под серою шинелью
На вокзал, к теплушке, в эшелон.
Рядом с ним, весёлым, яснолицым, Провожая братьев и отцов,
Знамя нёс, оставленный в столице
Курлецов.
2
Есть у дней тяжёлая походка,
А года
Ползут исподтишка...
То, что жив обшарпанный Федотка, Я узнал случайно по стишкам
И подумал: «Вот ведь поросёнок!
Не зайдёт...»
Вдруг – настежь дверь,
И вот
Вместе с Колькой собственной персоной
Забежал хохочущий Федот.
Был Федот в ботинках... и – в калошах!..
(Видно, смокинг ветром унесло!)
– Ах, родимый! Ах ты, мой хороший! –
Понеслись потоки нежных слов.
Сел Федот и положил на столик
Трубкой свёрнутый огромнейший плакат.
– Я в селе... чайку бы выпить, что ли?
Секретарь... избач... и «адвокат»!
Я ль пишу?.. Конечно!.. И выходит!
Даже были где-то две статьи... –
Счастлив день, который к нам приводит
Тех, кто шёл с тобою по пути.
...Хохотал, показывая дёсны.
Три часа растаяли дымком.
Плыли вновь над нами те же вёсны, Клуб гудел, и заседал райком...
Позабыли мы про Курлецова,
Что сидел в углу вдали от нас.
Три часа не молвил он ни слова, Не сводя с Федота злобных глаз.
Вдруг он встал, расхлябанный, вихлястый, И сказал: – Погибло всё сполна!
Это да! Даёшь на фронт – и баста!
Золотые были времена!
Знамя нёс я... Напирал Деникин.
Умереть – и то ведь нипочём!
А теперь... (Тут головой поник он.) А теперь... ходи под нэпачом.
Дрянь дела!.. – Тут начал Колька крыть их.
(Стыли в нас от горюшка сердца.) Мол, ему
Сказал Воронский, критик:
«Надо нам «художника-спеца».
С тех времён испортилась погода.
Сам себе дороженьку размёл!
Третий год, как он ушёл с завода, Вот уж год оставил комсомол...
Что потом – не трудно догадаться.
(Эх, дела! Мне б не глядеть на вас!) Шляйся тут по тысячам редакций
Получить хоть маленький аванс.
Так он жил. Не мудрено, что вскоре, Вместе с «гениями» радости блатной, Он аванс и ломаное горе
Научился оставлять в пивной.
– ...Вот оно, что стало нынче с нами!
Жисть не жисть – паршивенькая клеть.
Взять бы нам утерянное знамя,
Я бы мог хоть с честью умереть...
.......................................
...Треснул стул под лапою Федотки.
Блюдце вдрызг – рассвирепел Федот.
Не слова – снаряды бьют из глотки!
А кулак стучит, как пулемёт.
– Жалкий трус! Растеря, не иначе!
Бросил ты наш славный трудный путь!
Видно, ты – под красным бантом кляча, Если мог
Такое сказануть.
Речь твоя вредна и безрассудна.
Хочешь плыть, – и чтобы без мелей?
Умереть? Да это, брат, не трудно.
Жить смоги! А это тяжелей.
Ты б хотел: что день – то на Варшаву?
Голодать – так чтоб не за «пустяк»?
Ты сумей в работишке шершавой
Видеть цель,
Ценить наш каждый шаг.
В комсомол! К работе! Наша сила —
В дружном стане боевых ребят... —
В этот миг со столика схватил он
Трубкой свёрнутый огромнейший плакат.
– Хочешь знамя? Вот.
А взять его сумей-ка! —
Тут плакат
Раскрыл он на столе:
Поросёнок,
вскормленный ячейкой,
должен быть
первейшим поросёнком
на селе.
3
Время шло. Из боевой винтовки
Бил Федот
Стервятников земли.
А другой –
Сам отдал жизнь верёвке...
Знать, не смог
Взять сердце из петли,
Знать, не мог в диковинном плакате
Видеть жизни радостный разлив, -
Чуять жизнь, где высталенной ратью
Бьются те, кто юным сердцем жив.
Эх, Федот, душа комсомолячья!
Расскажи, что значит не тужить!
Тот для нас под красным бантом кляча, Кто не мог
И умирать и жить.
Будет жизнь опять красноармейской, А пока... Федот! Кричи земле:
– Поросёнок,
Вскормленный ячейкой,
Должен быть
Первейшим на селе!
О шапке
Только тот наших дней не мельче, Только тот на нашем пути,
Кто умеет за каждой мелочью
Революцию мировую найти.
Кто о женщине. Кто о тряпке.
Кто о песнях прошедших дней.
Кто о чём.
А я – о шапке
Котиковой,
Моей.
Почему в ней такой я гордый?
Не глаза ведь под ней, а лучи!
Потому, что её по ордеру получил.
...................................
В девятнадцатом в Киев на отдых
Я, усталый, приехать смог,
И, покою два дня лишь отдав,
На третий – в окопы лёг.
Мы, голодные, жизнь творили!
Но знали: есть голод-волк.
В этот день мы без пуль покорили
Восставший девятый полк...
Да, о шапке...
И вот оттуда –
Я в Москву на военный сбор,
И в Цека получил, как чудо,
Ордер
«На головной убор».
Ордер этот в охапку.
В распределитель путь.
Получил я там – летом! –
Шапку
Котиковую,
Не какую-нибудь...
...............................
И теперь вот, сейчас, сегодня
Мимо салом заплывших витрин
Я шагаю, знаменем подняв
Шапку военных годин.
И теперь, что-нибудь покупая,
Выбирая ли, роясь в вещах,
Я об ордере прежнем мечтаю
И новых, идущих днях.
И, прочтя бюллетень о банкноте
Или весть о борьбе биржевой,
Я гляжу на восторженный котик
С думой грозовой:
Пусть катается кто-то на форде, Проживает в десятках квартир…
Будет день:
Мы предъявим
Ордер
Не на шапку –
На мир.
1923
Комсофлотский марш
1
Низвергнута ночь. Подымается солнце
Над морем рабочих голов.
Вперёд, краснофлотцы, вперёд, комсомольцы, На вахту грядущих веков!
Вперёд же по солнечным реям
На фабрики, шахты, суда!
По всем океанам и странам развеем
Мы алое знамя труда.
2
Мы, дети заводов и моря, упорны.
Мы волею нашей – кремни.
Не страшны нам, юным, ни бури, ни штормы, Ни трудные, страдные дни.
Вперёд же по солнечным реям
На фабрики, шахты, суда!
По всем океанам и странам развеем
Мы алое знамя труда.
3
Сгустились на западе гнёта потёмки, Рабочих сдавили кольцом.
Но грянет и там броненосец «Потёмкин», Да только с победным концом.
Вперёд же по солнечным реям
На фабрики, шахты, суда!
По всем океанам и странам развеем
Мы алое знамя труда.
4
Пусть сердится буря, пусть ветер неистов, Растёт наш рабочий прибой.
Вперёд, комсомольцы, вперёд, коммунисты, Вперёд, краснофлотцы, на бой!
Вперёд же по солнечным реям
На фабрики, шахты, суда!
По всем океанам и странам развеем
Мы алое знамя труда.
1924
Двое и смерть
Отшумела буря огневая.
Тишина прозрачна и легка.
Ранним утром вышла смерть седая
На полянку мирного леска.
Смерть устала. Смерти надоело
День и ночь размахивать косой.
На бугор костлявая присела
И умылась свежею росой.
Пели птицы. Копошились мухи.
Полз паук по шёлковой сети...
Захотелось яростной старухе
Хоть на время душу отвести.
Рядом – танков смертные останки, Ружья, трупы, касок серебро...
Хорошо бы здесь вот, на полянке, Сотворить кому-нибудь добро!
Слышит смерть: у дальнего пригорка
Два солдата стонут за кустом.
Чёрный крест у них на гимнастёрках
И железный череп над крестом.
Как смешно!.. Для смерти выпал случай, Обречённых на смерть возлюбя,
Их спасти от смерти неминучей, -
Это значит: от самой себя.
Напугавши смехом хрипловатым
Певчих птиц, рванувшихся в простор, Смерть подсела к раненым солдатам, Завязала тихий разговор.
– Что ты хочешь? – так она спросила, Наклонившись к чёрному плечу,
И солдат ответил через силу:
– Помоги, старуха! Жить хочу!
Как бревно, товарищ мой давнишний
Распростёрся на спине моей.
Ты меня избавь от ноши лишней.
Поскорей товарища убей!
Жить хочу... Селение большое
Нам сегодня отдали во власть.
Я хочу сейчас же после боя
В магазины вовремя попасть.
Я могу в домах и в магазинах
Насладиться радостью войны.
Мне нужны пятнадцать шкур звериных, Шёлк и обувь... платья для жены...
Жить хочу, чтоб выполнить скорее
Тот приказ, что мне сегодня дан: Поручили нашей батарее
Расстрелять бунтующих крестьян.
Я мечтаю видеть их мученья,
Бабьи слёзы, жалкий детский рёв, Чтобы вновь изведать наслажденье
Господина, бьющего рабов.
Жить хочу, чтоб властвовать над всеми, Попирая земли и тела!
Жить хочу, чтоб ты в любое время
Убивать без устали могла...
Ты молчишь? О горе! Я немею!
Пощади! Помилуй! Не убей!
Что я значу с силою моею
Пред тобой, владычица людей?
Каждый день встаёт виденьем страшным.
Я над миром властвовать стремлюсь, Но живу твоим рабом всегдашним, Потому что... я тебя боюсь...
Неподвижно старая сидела,
Отвернув безглазое лицо.
На траве распластанное тело
Только тронешь – станет мертвецом.
Ну-ка, смерть! Раба уничтожая, Насладись могуществом своим!
Почему повисла, как чужая,
Та рука, что властвует над ним?
На земле, снарядами изрытой,
На пригорке, тонущем в крови,
В этот миг семьёю деловитой,
Строя дом, сновали муравьи.
Над ветвями леса молодого
Нёсся ветра ласковый напев...
Не сказала старая ни слова,
Словно смерть, от гнева побледнев.
Но, привстав, заметила седая
Двух бойцов у дальнего пруда,
И на каждом метка золотая:
Серп и молот, красная звезда.
Поднялась костлявая старуха,
Подошла – и сразу напрямки:
– Что ты хочешь? – вымолвила глухо, Не скрывая злобы и тоски.
– Что ты хочешь? – так она спросила
У того, кто мог ещё ползти.
И боец ответил через силу:
– Я хочу... товарища спасти.
Я хочу опять изведать счастье
Быть врагом жестокости твоей.
Сделай так: вернусь я к нашей части, Сдам его – тогда меня убей... –
Удивилась старая немало:
«Видно, этот вовсе не из тех...»
– Хочешь жить? – бойцу она сказала.
И боец ответил: – Больше всех!
Я люблю и солнышко и небо,
Я люблю и землю и цветы,
Я люблю весёлый запах хлеба,
Вкус плодов и радость красоты.
Я хочу помочь моей Отчизне
Разгромить проклятого врага.
Я хочу побольше сделать в жизни, Потому-то жизнь мне дорога.
Я мечтаю жить одним порывом
С той страной, где сердцем молодым
Только тот зовёт себя счастливым, Кто приносит счастье всем другим.
Я хочу раздать богатство счастья
Тем, чья жизнь сурова и горька.
Много счастья есть у нас во власти!
Хватит всем на долгие века!
Жить хочу для дерзкого полёта, Жить хочу, чтоб мир освободить, Жить хочу, чтоб смерть лишить работы, Чтоб тебя, костлявая, убить!
Над грядущим нашим ты не властна.
Мы бессмертны – в этом я клянусь!
Оттого, что жить хочу я страстно, Я тебя нисколько не боюсь...
Не сказала старая ни слова,
Долго-долго стоя перед ним,
Пред бойцом, вперёд поползшим снова
С дорогим товарищем своим.
Было стыдно смерти всемогущей
Ощутить бессилие своё,
Но боец, едва-едва ползущий,
Стал сейчас владыкой для неё.
На кустах, снарядами примятых, Золотился солнца луч косой...
................................
Смерть ушла, фашистскому солдату
Отрубивши голову косой.
1941
Реквием
Когда наклоняется знамя
Над павшими в грозном бою,
Роняет печальное солнце
Слезу золотую свою.
На свежем высоком кургане
У чёрной могильной плиты
В глубоком и скорбном молчанье
Встают на колени цветы.
А ветер, летящий над чащей,
Разносит над ширью земной
Наш залп, на кургане гремящий, Как клятва Отчизне родной...
...Но снова взвивается знамя,
И трубы оркестров гремят,
И пушки стальными стволами
Вбивают снаряды в закат,
И ветер, свистящий над чащей,
Разносит грозней, чем вчера,
На запад, как буря, летящий
Раскат громового «ура».
1943
Солдаты
Огромной колонной
за взводом взвод
По улице
полк на манёвры идёт.
Красиво шагает
армейская рать.
Чеканный порядок.
Чудесная стать.
Сверкают на солнце
винтовок штыки,
Движенья едины,
шаги широки –
И любо любому
бросить свой взгляд
На лица и поступь
советских солдат.
...Плывёт потихоньку
над мирной Москвой
Обыденный
будничный день трудовой.
Привычное дело!
Знакомый маршрут!
Спешит на работу
трудящийся люд.
Шинелей и френчей
не носит никто.
Все в штатской одежде,
в ботинках, в пальто...
И вдруг
крутогрудый седой генерал
Оркестру молчавшему
подал сигнал –
И вмиг поднялась
дирижёра рука,
И грянули марш
музыканты полка,
И сразу открылось,
что разницы нет
Меж тем, кто в пальто
иль в шинель был одет.
Привычным движеньем
меняя шаги,
Шагнула вся улица
с левой ноги –
И были, куда ни посмотришь, видны
Солдаты, солдаты Советской страны...
1957
Молодая гвардия
Вперёд, заре навстречу,
Шагал наш комсомол.
В жестокой грозной сече
Он славный путь прошёл.
За власть Советскую свою
Геройски бились мы в бою,
Мы, молодая гвардия
Рабочих и крестьян.
В работе и в походах
Он вырос и расцвёл,
Слуга и сын народа –
Товарищ комсомол.
Идём мы первыми всегда
В рядах ударников труда,
Мы, молодая гвардия
Рабочих и крестьян.
Пусть клятвой будет людям
Наш комсомольский клич:
Мы жить на свете будем,
Как нам велел Ильич.
Советская Отчизна
Весь мир ведёт вперёд,
И солнце Коммунизма
Над Родиной встаёт.
Счастливым сделать шар земной
Клянёмся партии родной
Мы, молодая гвардия
Рабочих и крестьян.
1962
Основные книги А.И.Безыменского
(Библиографическая справка) Избранные стихи. М., «Советский писатель», 1947.
Избранное. М., Гослитиздат, 1947.
Гневные строки. М., «Советский писатель», 1949.
Марш мира. (Стихи и переводы) М., Гослитиздат, 1952.
Необычайное происшествие. (Стихи и эпиграммы) М., «Правда», 1957.
Стихи. М., Гослитиздат, 1957.
Вперёд, заре навстречу! Стихи о комсомоле и молодёжи. М., Детгиз, 1958.
Избранные произведения. В 2 томах. М., Гослитиздат, 1958.
Книга сатиры. М., «Советский писатель», 1961.
Сатира. М., «Правда», 1961.
Молот и меч. Стихи. М., «Советская Россия», 1962.
Партбилет № 224332. Стихи о Ленине. Воспоминания. М., «Молодая гвардия», 1963.
Партбилет № 224332. Стихи о Ленине. Воспоминания. М., «Молодая гвардия», 1968.
Document Outline
СОДЕРЖАНИЕ
Об авторе
ОБ АВТОРЕ
Весенняя прелюдия
Комсофлотский марш
Основные книги А.И.Безыменского
