Текст книги "Сделаю, что смогу 4 (СИ)"

Автор книги: Александр Беркут

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Глава 10

– Здравствуйте, Александр Николаевич, – Пасюков крепко жал мою руку.

– Добрый день, – я ответил тем же.

Улыбнувшись, Евгений Павлович отпустил мою ладонь. – До меня доходили слухи о вашей… вашем крепком рукопожатии. И, простите уж меня, но мне захотелось это проверить.

– Пожалуйста-пожалуйста. – Почему-то этот человек мне понравился. – Не имею ничего против, хотя и не люблю афишировать свои возможности.

А Профессор, тем временем, незаметно подмигивал своему начальнику, стараясь обратить на себя его внимание.

Пасюков глянул на него и, как будто что-то вспомнив, проговорил:

– Ах да… профессор, большое спасибо что встретили нашего гостя, не смею вас больше задерживать, можете возвращаться в свою лабораторию.

Павел Сергеевич, удовлетворённо кивнул головой, и посмотрев на меня сказал:

– Шура, был рад встрече, надеюсь вы не пройдёте мимо моего скромного кабинета.

– Непременно побываю у вас, господин Профессор. – Очень вежливо ответил я.

– Прелестно, прелестно. – Рачков кивнул, и двинулся по коридору, оставив нас одних.

Когда он скрылся за очередной дверью, Евгений Павлович улыбаясь спросил:

– Значит он попросил вас называть его господином Профессором?

– Точно так. – пожав плечами, подтвердил я.

– А вы значит в ответ назвались «Шурой»?

– По правде сказать он меня немного смутил и мне пришло в голову назваться именно так.

– Ну ничего, – попытался успокоить меня начальник филиала, – день уже кончается, а завтра вы сможете представиться ему по-другому.

– В каком смысле?

– Дело в том, что Павел Сергеевич наш старейший работник. – Пасюков повёл меня по коридору, продолжая рассказывать. – Он занимался теми же вопросами, которыми сейчас занимаемся мы, ещё до того, как здесь появился филиал нашей фирмы.

Мы зашли в приёмную, где сидела молодая, но очень серьёзная секретарша.

– Наташа, – это Александр Николаевич Полетаев, проверяющий из Москвы, – представил меня Пасюков.

– Здравствуйте, – поздоровалась девушка.

– Добрый день, – ответил я.

– Наташенька, скажите Надежде Дмитриевне, что проверяющий приехал, пусть она подойдёт. А мы пока поговорим у меня в кабинете. Принесите нам кофейку, пожалуйста.

– Хорошо, Евгений Павлович.

Кабинет начальника филиала немногим уступал кабинету Горбункова, и это о многом говорило. Кстати, Новосибирск был вторым городом, который был подчёркнут в списке наших филиалов. Значит надо было обратить на него особое внимание.

– Так вот, о профессоре Рачкове. – Сделав глоток кофе, продолжил Пасюков. – Он у нас пользуется огромным уважением, которое заслужил многолетним трудом. Поэтому на некоторые его причуды мы не обращаем внимания и даже стараемся ему в чём-то подыграть.

– Он леший, или домовой? – Прямо спросил я.

Начальник филиала замялся. – Сложно сказать. Он феномен. Возможно он был лешим, а потом стал домовым.

Мне пришлось почесать голову. – Как же так? Впервые слышу о такой трансформации из одной сущности в другую.

– Я же говорю – феномен. И ещё… Он действительно профессор. Самый настоящий. Читает лекции в университете на специальных курсах. Правда курсы эти могут посещать только те, кто потом попадёт на работу в наши структуры.

– С интересом послушал бы его лекции, – заинтересовался я. – Можно будет туда попасть?

– Думаю, что он вам не откажет. Человек вы в определённых вещах довольно опытный. Возможно ему даже будет интересно узнать ваше мнение о его деятельности. Кстати, у него, по-моему, завтра, или послезавтра следующее занятие со студентами.

– А студенты где-то ещё учатся?

– Да, конечно, причём в разных учебных заведениях. У нас тут много университетов, от военных, до педагогических.

– Интересно, а с этими молодыми людьми можно будет поговорить?

– Почему нет. Только надо будет, чтобы Павел Сергеевич, представил вас своими слушателям. Потому что, если вы просто попробуете с ними поговорить, то это у вас вряд ли получиться. Они хоть и молодые, но уже очень серьёзные люди.

– Евгений Павлович, пришла Надежда Дмитриевна, – раздался голос секретарши.

– Ну вот и наша «хозяйка» пришла. Она покажет ваш номер и расскажет где у нас тут что находится. Если у вас возникнут какие-то вопросы – я работаю допоздна. Ну а завтра с утра можно будет собраться в конференц-зале.

– Хорошо, давайте так и сделаем.

Мы поднялись из удобных кресел и направились к двери.

Надежда Дмитриевна оказалась замечательной женщиной, которая провела меня по зданию филиала, показав и мой, довольно большой номер, и неплохой буфет, и конференц-зал, в котором завтра пройдёт собрание-совещание. Пока мы с ней ходили по зданию, она успела и о себе рассказать, и меня расспросить о моём житье-бытье. Похоже у неё был дар, как у моего помощника Сергея. Она могла расположить к себе собеседника и узнать у него всё, что ей было необходимо. На мне она свой дар не применяла, это было бы и невежливо, и бессмысленно.

– Александр Николаевич, – в конце «экскурсии» сказала женщина, – если возникнут вопросы – мой кабинет в конце коридора, обращайтесь без стеснения.

– Большое спасибо, Надежда Дмитриевна, – поблагодарил я её, и отправился в отведённый мне номер. Хотелось принять ванну, выпить чашечку кофе. Правда за кофе пришлось идти в буфет, но это не испортило мне настроения, и даже наоборот. Мне захотелось посмотреть на местных коллег в неофициальной обстановке. Выйдя из номера, я направился по коридору и тут же услышал быстрые шаги и знакомый голос.

– Шура, вы в буфет? Я с вами.

Мне пришлось остановиться и подождать местный феномен.

– Я смотрю вас после душа на кофе потянуло? – улыбаясь, он подхватил меня под руку, и повлёк в сторону буфета.

– От вас ничего не скроешь, господин Профессор.

– Ой, да бросьте вы этого профессора. Не люблю я щеголять званиями и должностями. Зовите меня просто – месье Рачков.

– Как вам будет угодно, – я улыбнулся, но так чтобы Павлу Сергеевичу это не было видно.

– У вас хорошее настроение? Вы всё время улыбаетесь.

Похоже моя уловка не удалась, но я не подал виду и ответил:

– Вы опять правы. Настроение и в самом деле неплохое. По крайней мере его пока никто не испортил.

Мы засмеялись.

– Ну, надеюсь таких людей здесь не найдётся. – Усаживаясь за столик, обнадёжил меня месье Рачков. – А если, вдруг, этот несчастный отыщется, Шура, сразу тащите его ко мне! У меня с такими людьми разговор короткий – бац-бац и в аут!

– Месье Рачков, неужели вы применяете физические наказания для невежливых граждан? Это же не по-джентельменски.

– Шура, я вас умоляю, вы видели, как эти джентльмены бьют друг другу физиономии на ринге?

К нам подошла девушка-официантка, что было для меня неожиданно, и приняла у нас заказ, – мне кофе и пару круассанов, а месье Рычкову: салат «весенний», стакан сметаны, чай с лимоном и булочку с сыром.

– За одно и поужинаю, – объяснил он такое разнообразие заказа. – Не люблю поздно ужинать. Это вы, молодёжь, можете есть и в семь, и в десять часов вечера, а нам, старшему поколению, надо следить за своим здоровьем.

Пока я пил неплохой кофе и уплетал очень вкусные круассаны, профессор быстро схрумкал салат, запив его сметаной, и потом приступил к чаепитию. Делал он это неторопливо и обстоятельно. Мне показалось, что ему явно не хватало на столе самовара, а к чашке – блюдца, куда можно было бы наливать обжигающий чай и дуть на него, отхлёбывая маленькими глоточками.

После того, как всё было съедено и выпито, мы ещё посидели несколько минут, разговаривая на разные темы.

– Шура, приходите завтра ко мне на лекцию, – неожиданно предложил профессор.

– Спасибо, с удовольствием, – сразу согласился я. – По правде сказать мне очень хотелось побывать на ваших занятиях.

– Вот и отлично. – Павел Сергеевич потёр руки. – Только знаете что, начало лекции в одиннадцать часов, а вы приходите в половине двенадцатого. Я, с вашей помощью, хочу провести один занятный эксперимент. Он простой и в чём его суть, я объясню вам в аудитории.

– Договорились. – Месье Рачков заинтриговал меня.

– Прелестно! – Вновь потёр руки профессор. – Ну, а засим разрешите откланяться. – Он поднялся и быстро пошёл на выход, что-то мурлыкая под нос. По-моему, «люди гибнут за металл».

Я хмыкнул и пошёл к себе в номер. Сейчас позвоню моей королеве и может быть смотаюсь на часок домой. Надо только на ручку номера повесить табличку – «Не беспокоить», если они у них есть. В крайнем случае приклею лист бумаги.

Но переживал я напрасно, табличка была. Она лежала в тумбочке у двери. Так что с этим, проблем не возникло.

Дома я пробыл, конечно же не час… Поймите меня правильно и не осуждайте. В конце концов на работу я не опоздал и, хотя ночь была бессонной, в конференц-зал я пришёл бодрый и довольный, как мартовский кот.

В дверях меня встретил Павел Сергеевич.

– Александр Николаевич, вы не забыли? – тихо спросил он, – В одиннадцать тридцать.

– Как можно, месье Рачков?

В ответ он махнул рукой, – Какой там месье, зовите, как и все студенты – Кошмар семинара, – но увидев моё удивлённое лицо, он сжалился и добавил, – Ладно, сегодня можете просто по имени отчеству, Поль Сергеевич. – И он прошёл в зал.

Я, улыбаясь проследовал за ним.

Дальше всё пошло, как и везде. Меня представили, и попросили сотрудников оказывать помощь в любых вопросах. Скрывать от меня было нечего, да и бесполезно. Так что на всё совещание ушло минут двадцать, и народ разошёлся по рабочим местам.

– Евгений Павлович, а что-нибудь из ряда вон, у вас случалось? – Спросил я, когда мы остались с Пасюковым одни.

– Александр Николаевич, мы стараемся, чтобы таких случаев не было, и проводим много профилактических мероприятий, но сами знаете, наши соперники непредсказуемы. А с тех пор, когда под Смоленском, управлению удалось решить проблему с пришельцами из другого мира, совсем стало хорошо. Но мы не расслабляемся, и мало того, у нас к проблемам экстрасенсорики и паранормальных явлений подключена наука. Мы очень плотно работаем с нашими университетами и академиями. Конечно, нам нельзя раскрывать полностью информацию, которой владеем, но всё что можно, становится достоянием научных учреждений закрытого типа. Как бы там ни было, но практически все наши наработки носят секретный характер.

– А контакты с заграницей?

– Это в ведомстве Москвы. Чаще всего сам Иван Иванович Силин курирует эти, да и не только эти вопросы. Мы только информируем, о тех, или иных случаях просьбы о помощи из-за границы.

– А сами просили когда-нибудь зарубежных коллег оказать вам содействие?

– Опять-таки, всё через Москву. Мы не можем здесь решать такие серьёзные вопросы. – Пасюков покрутил в руке карандаш и продолжил, – но мы внимательно отслеживаем непонятные случаи за границей, и в случае одобрения Москвой, даже посылаем людей в «научные» командировки. Так в принципе работают все филиалы.

– Евгений Павлович, я, как бы там ни было, человек в управлении новый, поэтому у меня столько вопросов. Не считаю зазорным поучиться уму-разуму у более опытных товарищей.

– Я всё понимаю, – начальник филиала вновь покрутил карандаш, – и с удовольствием отвечу на все ваши вопросы, но, дело в том, что сегодня ночью я отвёз жену в перинатальный центр. У нас поздний ребёнок, и боюсь, что у неё будут трудные роды.

– Что же вы молчали! – Я поднялся. – Поехали, быстрее!

Пасюков растерянно посмотрел на меня, – Там отличные врачи. А вы разве понимаете в этом деле?

– А у вас что, нет хороших целителей?

Начальник улыбнулся, – Моя жена сама целительница, но это сложный случай. И она сама настояла, чтобы мы поехали в центр.

– Всё равно, давайте мы тоже туда отправимся. Лишним я не буду.

В центре мы переговорили с главврачом. Специалистом он был опытным и сразу сказал, что случай не простой, но особо волноваться не надо. Операцию готовили на девять тридцать утра, так что время у нас ещё было.

– Послушайте, доктор, а можно мне её посмотреть? – спросил я главврача?

– А вы кто?

– Я специалист из Москвы.

– Специалист в какой области? – Он смотрел на меня с сомнением.

Я взял его под руку и повёл по коридору.

– Семён Моисеевич, ну какая разница в какой области, я специалист около всяческих наук.

– Ах вон в чём дело, тогда конечно, – сразу согласил доктор.

Пасюков изумлённо смотрел нам в след.

Мы прошли в палату где лежала роженица. Женщина была не молода, ей было за сорок, но держалась она молодцом.

– Здравствуйте, Елена Фёдоровна, – поздоровался я.

– Здравствуйте, – ответила она, рассматривая меня.

– Я Александр Николаевич Полетаев, проверяющий из Москвы. Приехал вчера, а сегодня узнаю, что у Евгения Павловича сегодня должен родиться сын, четыре двести весом и пятьдесят три сантиметра роста. Вот и приехал посмотреть на маму, которая даёт жизнь такому великану.

– Ах вон что, – она несмело улыбнулась. – А как вы…

– Работа у меня такая, правда Семён Моисеевич?

Доктор стоял, растерянно глядя то на меня, то на женщину.

– Да, – только и смог сказать он.

Я подошёл к кровати и взял роженицу за руку.

– Всё у вас будет хорошо, операция пройдёт успешно, а потом я ещё зайду к вам, и помогу быстрее восстановиться. Договорились? – Улыбаясь спросил я.

– Спасибо вам, Саша, – ответила женщина. Голос её был уже более бодрым. – Скажите Жене, чтобы не волновался.

В палату вошла сестра и изумлённо уставилась на меня.

– Семён Моисеевич, мы роженицу готовим к операции, или нет?

– Готовим-готовим, – ответил я за Семёна Моисеевича, – я уже ухожу…

Операция прошла быстро и уже через час я, вновь уговорив главврача, был в палате и с улыбкой смотрел на маленькое сморщенное личико новорождённого крепыша.

– Поздравляю, Елена Фёдоровна! Вы просто молодец!

Я опять подержал её за руку щедро делясь силой. В принципе можно было ей и шов залечить, но женщина покачала головой.

– Спасибо вам Саша, – но больше ничего делать не надо. Теперь я и сама справлюсь.

Я кивнул и попрощавшись вышел. Надо было и папаше дать время посмотреть на сына.

Пасюков вышел в приёмный покой улыбаясь светлой улыбкой. Взгляд его блуждал, и, по-моему, он всё ещё был в палате с сыном и женой.

Дав ему ещё минутку, чтобы прийти в себя, я поздравил его, и мы пошли к машине.

– Евгений Павлович, а где профессор Рачков читает свои лекции? Мне надо попасть к нему к одиннадцати тридцати.

– Успеем. – Начальник филиала всё ещё довольно улыбался.

На лекцию я не опоздал, Пасюков проводил меня до самой аудитории и оставив рядом с дверями сказал:

– Напомните Павлу Степановичу, что сегодня после обеда он должен представить мне доклад о последних работах наших студентов. Думаю, что он не забыл, но лишний раз напомнить не помешает.

– Хорошо, сделаю. – Пообещал я, и остался ждать того момента, когда мне надо войти в кабинет.

Ровно в одиннадцать двадцать девять, когда я уже собирался войти, дверь вдруг внезапно раскрылась и ко мне выскочил Рачков.

– Ага, вы здесь. Прелестно! Через минуту заходите. – И он скрылся в аудитории.

Ровно в одиннадцать тридцать я постучал, и приоткрыв дверь спросил:

– Поль Сергеевич, разрешите?

– Александр Николаевич, – кинулся он ко мне с таким видом, как будто мы не виделись со времён разгрома немцев под Сталинградом. – Наконец-то, – обнял он меня, и даже сделал попытку поцеловать, но я ловко увернулся. Рачков просто сиял о радости.

Студенты во все глаза смотрели на нас.

– Друзья мои, – обернулся профессор к слушателям, – это тот самый человек, о котором я вам столько рассказывал, и он примет участие в эксперименте, который мы с вами собрались провести.

– Александр Николаевич, – Рачков схватил меня за рукав и потащил к столу, – объясню вам суть. Всё гениальное просто и должно быть хорошо оплачено. – Он указал на стол, на котором стояли с десяток коричневых пластиковых стаканчиков.

– Молодежь, – обратился он ко мне и студентам, – вы об этом только видели в кино, или читали, а вот мне довелось, как говориться, в «живую» лицезреть ловких молодых людей, которые облапошивали наивных обывателей. Рачков взял три стаканчика и ловко крутанул их по столу.

– Итак друзья, сегодня у вас лабораторная работа! Объясню нашему почётному гостю, что сейчас здесь будет происходить. – Он указал мне на небольшой горшок, из-под цветов в котором лежал ворох купюр. – Здесь у нас призовой фонд, в который каждый присутствующий внёс определённую сумму. – Поль Сергеевич выразительно посмотрел на меня, – Я сказал каждый!

Спохватившись, мне пришлось пошарить по карманам. Такой оборот был полной неожиданностью, и нащупав в брюках, непонятно, как завалявшуюся тысячную бумажку, я вздохнул с облегчением.

– Прелестно! – Профессор с радостью добавил мой скромный взнос в «цветочный банк».

– Мои юные коллеги, как я уже говорил – всё гениальное просто. – Потирая руки продолжил лектор, – Но гениальные люди должны хорошо питаться, чтобы их исключительные способности не разбились о трудности быта. Все собравшиеся здесь, и ваш покорный слуга в том числе, люди может и не гениальные, хотя всё может быть, но одарённые, без сомнения. Поэтому сегодня мы проведём эксперимент, по выявлению самого способного из нас.

Профессор указал мне на место в первом ряду столов – Присядьте, Александр Николаевич, – и строго посмотрев на слушателей, спросил:

– Домашнюю работу все делали?

Из зала раздалось нестройное – «да», «делали».

– Ну вот сейчас и проверим. У вас на столах лежат карточки с номерами от единицы до десяти. Сейчас я спрячу шарик под одним из стаканчиков, а вы должны сказать, под каким именно. Стаканчики, как вы можете видеть пронумерованы. Я разверну их номерами к себе, а потом разверну к вам. Начнём с двух стаканчиков.

Профессор положил на стол небольшой мячик и накрыв его стремительно стал вертеть два стакана по столу.

Твою дивизию! А не промышлял ли, в своё время, этим ремеслом уважаемый Поль Сергеевич? Уж очень ловко у него получалось двигать стаканы.

Через минуту остановившись, он сделал жест рукой. – Прошу. Сейчас вам надо выбрать из двух, но дальше, как вы понимаете будет всё сложнее и сложнее.

В первой попытке никто из студентов промашки не дал. Мне тоже без труда дался этот фокус, и профессор продолжил добавлять стаканы.

Первую ошибку, один из слушателей допустил, когда на столе крутилось уже пять пластиковых ёмкостей.

Поль Сергеевич сурово посмотрел на проигравшегося и погрозил ему пальцем. – Не ожидал от вас, Блинов. На следующей лекции будете сидеть крайним справа, а это значит, что придёте первым, а выйдете последним!

Парень понурил голову, видно такое наказание было довольно обидным для слушателей.

Тем временем профессор закрутил шесть стаканчиков.

Минус ещё два студента.

Рачков скорбно покачал головой, – Не позорьте меня перед гостем…

Семь стаканчиков – ещё три неудачника.

В глазах преподавателя зажегся огонёк.

Нас, тех кто угадал, осталось четверо: девушка, и два парня. Все внимательно смотрели на стол.

Профессор устроил круговерть из восьми предметов – парни отсеялись, и мы с девушкой остались вдвоём.

Девять! Девушка подняла карточку с номером пять, я с номером шесть.

Павел Сергеевич потёр руки, и улыбаясь поднял шестой стаканчик, из-под которого выкатился шарик.

– Ну что же мои юные друзья, финал! По нашим правилам, если никто не угадывает, где прячется шарик, то весь призовой фонд достаётся старому и немощному преподавателю. – Он плаксиво взглянул в зал. – Хотя, скорее всего, наш гость, унесёт выигрыш в своих бездонных карманах, в которых, как мне кажется, тысячная купюра очень редкая бумажка. Что такое тысяча, для человека из Москвы. – Он тяжело вздохнул. – Но мы ещё поборемся! Не так ли мои юные коллеги! – Профессор потёр руки.

– Итак, начнём, уважаемый Александр Николаевич.

Поль Сергеевич осторожно положил шарик, накрыл его, и медленно стал перемешивать стаканчики, постепенно увеличивая скорость. В конце стало просто невозможно уследить за его движениями, и когда он остановился и развернул стаканчики номерами ко мне было просто невозможно угадать где мячик.

Я почесал голову…

– Прелестно! – Профессор улыбался.

Пришлось мне вглядеться внимательнее. Взгляд мой переходил от одной ёмкости к другой, но шарика я почему-то не видел. Мне захотелось улыбнуться, но я сдержался.

«Ай да профессор, ай да… хитрец!»

Я хмыкнул, наклонился чуть вперёд, и дунул на стол преподавателя. Стаканчики опрокинулись и из-под них выкатились десять шариков.

В аудитории повисла тишина. И только стук упавшей челюсти месье Рачкова гулко разнёсся по залу.

Глава 11

В зале буфета стоял хохот. Смеялись все присутствующие сотрудники филиала, и даже официантка Ирочка. Это профессор Рачков рассказал, как он попытался облапошить московского гостя. И громче всех смеялся сам мастер напёрстков.

– Коллеги, – сквозь смех говорил Павел Сергеевич, – видели бы вы лица моих студентов! Я-то повидал на своём веку и не такое, а вот они просто впали в ступор, а у кого-то даже челюсть выпала на стол от изумления, – профессор вновь весело засмеялся.

Я скромно улыбался, а некоторые сотрудники просто покатывались со смеха. Оказывается, месье Рачков умеет завести товарищей и весёлым рассказом, и собственным примером. Ведь известно, когда смеётся кто-то рядом, то и тебе хочется улыбнуться. Если у тебя, конечно, имеется чувство юмора.

– Александр Николаевич, вы теперь просто кумир моих слушателей. – Вытирая платком выступившие слёзы, говорил профессор. Может прочтёте пару лекций о множественности миров?

От неожиданности я закашлялся и посмотрел на окружающих.

– Не бойтесь, здесь все свои, – успокоил меня Пасюков. – Даже Ирочка, – он кивнул в сторону улыбающейся официантки. – Никаких способностей у неё нет, но девушке пришлось столкнуться с неведомым, и она показала себя храбрым и находчивым человеком.

– А почему же она работает в буфете? – Задал я закономерный вопрос.

– Я предлагал ей место в одном из наших отделов, но ей нравится эта работа, и я не стал настаивать. Возможно, со временем, она подыщет в филиале более интересную работу.

Наверное, Евгений Павлович прав. Не все обладающие теми, или иными способностями хотят работать в какой бы ни было структуре. Да я и сам не сразу решился на работу в нашем учреждении. Мне хотелось жить тихой жизнью, обычного человека. Но судьбу не обманешь! И за прошедший год на мою долю выпало столько всего, что другому человеку за всю жизнь столько не выпадает.

Этот сбор в буфете произошёл, когда сотрудники узнали, что у начальника родился сын, и было решено собраться и поздравить его и Елену Фёдоровну с долгожданным и радостным событием.

Евгений Павлович с улыбкой принимал поздравления, но выглядел уже совсем иначе, чем в перинатальном центре. Теперь он вновь стал руководителем одного из важнейших филиалов нашего ведомства.

Вечер прошёл незаметно. Завтра был обычный рабочий день, поэтому засиживаться не стали, и постепенно буфет опустел. Мы с Пасюковым прошли в его кабинет, и засиделись допоздна. Он рассказал, как попал в филиал, и смог стать руководителем. Я тоже поделился кое-какими фактами из своей биографии.

Оказалось, будущий начальник филиала окончил Новосибирский университет и стал геологом. Во время практики он неоднократно бывал на Алтае, где ему и прошлось впервые столкнуться с необычными и непонятными явлениями, интерес с которым и повлиял на всю его дальнейшую жизнь.

– Алтай – это страна загадок, – говорил мне Евгений Павлович, отпивая из чашки кофе. – И вообще, горы они полны тайн. Мы только пытаемся в них разобраться, иногда оплачивая наши изыскания человеческими жизнями. Бывают места настолько непонятные нам, что там приходится устраивать заповедники, или национальные парки, чтобы ограничить посещение этих областей.

– И что, туда никто не проникает? – Спросил я.

– Местное население точно туда не суётся. Это только «диким» туристам всё по барабану, как говорится Вот от них-то мы и стараемся закрыть эти самые, непонятные места. А ведь по началу немало наших научных и геологоразведочных экспедиций понесли потери. И только когда наше управление обратило на это внимание, и направило в такие места первые группы одарённых людей, положение стало меняться.

– Евгений Павлович, а можно мне такое место посмотреть. Вы не бойтесь, мне приходилось в горах работать, и в довольно экстремальных условиях.

Пасюков с сомнением посмотрел на меня.

– А если с вами что-нибудь случиться?

– Ну я же не «дикий» турист, я только издали посмотрю, да и то под вашим чутким руководством.

– Вообще-то послезавтра у нас едет группа спецов, чтобы снять показания с кое-каких приборов, – почесал голову начальник. – В принципе я не против, но только вы будете безоговорочно подчиняться руководителю группы!

– Договорились.

На следующий день я провёл занятие с нашими одарёнными студентами. После фокуса со стаканами, они слушали меня открыв рты. Я, конечно, не мог рассказать всего, но дал понять, что в жизни случаются такие вещи, в которые поверить очень сложно, пока сам с этим не столкнёшься. Девушка, дошедшая вчера до полуфинала, спросила меня «в лоб».

– Александр Николаевич, скажите прямо, есть параллельные миры, или нет.

Почесав голову, я ответил:

– Если вы подразумеваете под этим понятием, мир в котором существует наша земля с такими же городами и теми же людьми, нашими двойниками, то сразу отвечаю – не знаю. Но иные миры, конечно же есть. Думаю, вы и сами должны догадываться, что при наличии такого количества планет, просто не может быть, чтобы не было иных миров.

Но молодёжь не позволила мне наводить тень на плетень. И Василиса, как звали девушку, вновь задала каверзный вопрос.

– Хорошо, тогда я спрошу по-другому. Можно ли, не улетая в космос, попасть в другой мир, пусть не параллельный?

– Я думаю можно. – Не стал лукавить я. – Как вы думаете, все те чудеса: лешие, Кащеи, водяные, в конце концов «снежные человеки» они могут быть пришельцами из других миров?

– Нет, – категорически ответила Василиса. – Все эти существа являются представителями нашего мира.

– Они сами вам об этом сказали? – Подловил я девушку. – А может быть это просто народный фольклор и сказки.

Студенты засмеялись.

– Александр Николаевич, не забывайте, с кем вы сейчас разговариваете, – поддела меня девушка. – О существовании перечисленных вами существ, многие из нас знают не понаслышке. Лучше скажите, вам приходилось бывать в иных мирах?

Профессор Рачков, который сидел рядом со мной, заёрзал в кресле, и начал подавать мне непонятные знаки.

Я задумался. Говорить открыто, мне не хотелось, всё-таки они ещё студенты, и как в дальнейшем сложится их судьба неизвестно. А о других мирах, даже действующие сотрудники нашего ведомства не все в курсе.

– Можете не отвечать, – раздался голос девушки. – Ваше молчание, достаточный ответ, и мы не станем выпытывать у вас государственные тайны. Мы лучше дождёмся того времени, когда они и сами откроются нам.

– Я вас запомню, Василиса, – погрозил я пальцем.

– Очень на это надеюсь, – улыбаясь ответила она и вдруг прищурившись взглянула на меня и неуверенно произнесла, – Алекс?

Мне пришлось быстренько закрыться.

Вот молодежь пошла! Им палец в рот не клади, откусят…

Я тоже внимательно посмотрел на девушку. В груди у неё пульсировало светлое сияние. Конечно, её дар ещё развивать и развивать, но уже сейчас было понятно, что у девушки хорошие перспективы.

– Иногда друзья и так меня называют, – Пришлось подтвердить мне догадку Василисы. Хотя, скорее всего это была не догадка. Она как-то смогла увидеть это имя, которым в нашем мире меня никто ни разу не называл.

Я бы тоже мог назвать её «Вассой». Так её когда-то называл отец, погибший в автокатастрофе. Но я не стал при всех этого делать, потому что ей это было бы неприятно.

– Друзья мои, – поднялся профессор, – скажите из какого мира я?

– Вы из мира прошлого века, уважаемый Павел Сергеевич, – раздался молодой голос, и студенты заулыбались.

– Вы абсолютно правы, Блинов, и я могу вам предсказать, что и вас, лет через э-э-э… в прочем не важно, будут так же называть.

– Месье Блинов из прошлого века, – раздался чей-то голос, и студенты засмеялись.

По окончании «лекции» мне удалось поговорить с Василисой.

– Буду ходатайствовать перед руководством, чтобы направить вас на стажировку в Москву, Васса. – Сказал я, отведя девушку в сторону.

Она дёрнула головой, закусила губу, и на мгновение задумалась.

– Да, с вами сложно тягаться, Александр Николаевич.

– Зачем со мной тягаться. Надеюсь мы с вами будем вместе работать на благо людей и государства, и «тягаться» нам совсем не обязательно. А вот делиться опытом и знаниями – это как раз и надо делать.

– А что же вы так прямо и не ответили, были вы в других мирах, или нет?

– Потому что этими знаниями можно делиться только с теми, в ком уверен на сто процентов. И, поэтому вам я могу сказать – да мне приходилось посещать другие миры.

Девушка изумлённо посмотрела на меня, и тихо произнесла:

– Спасибо за оказанное доверие. Постараюсь его оправдать.

– Надеюсь стажировка в Москве пойдёт вам на пользу. – Я улыбнулся и направился к профессору, который ждал меня у входа в аудиторию…

До заповедника, куда направлялась группа работников филиала, мы добирались целый день. Переночевав в небольшом посёлке, утром мы двинулись дальше.

– Осталось не так далеко, – сказал руководитель группы Виктор Фисташкин, – только дорога здесь идёт по склонам гор, и сами понимаете – это не Чуйский тракт. Здесь и заносы могут случиться и обвалы. В конечной точке у нас есть небольшой домик, где мы и расположимся. От него до самой аномалии ещё где-то час хода. Летом мы сюда ездим почти каждую неделю, а сейчас раз, максимум, два раза в месяц.

– А кто её обнаружил? – спросил я, – И как давно?

– На это место обратили внимание ещё геологи, которые обследовали этот район. Хорошо, что попались люди опытные, и не полезли выяснять, что это такое. Потом сюда были направлены две группы учёных из Новосибирска. Вот тогда и случилась трагедия. Двое учёных просто исчезли. Причём всё это произошло на глазах у других членов экспедиции. Вот только что они стояли, потом сделали шаг – и их нет.

– А там что, пещера, или может быть хотя бы ниша в скале?

– Да нет. Просто, практически отвесный, горный срез на берегу речки.

Я почесал голову. Мне вспомнилась пещера с телепортами, которые мне пришлось разрушить. Вряд ли здесь было что-то подобное, но пока судить об этом было рано.

– Пытались мы и квадрокоптеры туда запускать, но они тоже исчезают и связь с ними пропадает. Поэтому мы понаставили всяких приборов, от видеокамер до сейсмографов и ездим снимаем показания.

– Понятно, – задумчиво протянул я и улыбнувшись спросил, – ну а снежные люди у вас водятся?

Виктор серьёзно взглянул на меня и проговорил, – Да встречаются. Нет так часто, но бывает.