Текст книги "Осколок лета (СИ)"

Автор книги: Александр Белкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

  На мокром красноватом песке нарисовали круг. Получилась планета. Марс. Марс – бог войны, потому в круге-планете сразу же начались военные действия. Шагали по красному песку неутомимые римские легионы, медленно ковыляли неуклюжие треножники, бил в бесплодную пустыню стальной меч-ракета.

   За нарисованную планету бились три великих полководца. Побеждал Ромка – его империя занимала уже три четверти круга. Противники терпели полное поражение. Димкина территория едва вмещала его ладошку, а значит, чтобы вывести его из игры, достаточно было воткнуть ракету-меч три раза подряд. Ромка и попытался, но в третий раз заострённый металлический колышек воткнулся недостаточно глубоко, покачался и упал.

   Ход перешёл к Димке, и он сумел отрезать от Ромкиной державы изрядный кусок. Поправил свои дела и Андрей. Игра грозила затянуться до бесконечности.

   – Этот, – сказал Ромка. – Как его... Стратегический паритет.

   – Ага, – согласился Андрей. – Надоело...

   Поскольку надоело всем, решили заключить мир и ещё раз искупаться. Наплававшись вдоволь, развалились на песке. Кидать в песок металлический колышек никому больше не хотелось. Солнце неподвижно висело в яркой синеве, слабый ветерок слегка колыхал росшую чуть поодаль траву. Зеленоватую воду водоёма покрывала едва заметная рябь. Время, казалось, застыло.

   – Какое сегодня число? – спросил вдруг Дима.

   – По школе соскучился?

   – Да нет, просто интересно...

   – А действительно... – Ромка приподнялся. – Я тоже не помню.

   – Да не бойтесь, школу не пропустим. Купят билеты и посадят в поезд...

   – Это точно. Пошли окунёмся ещё разок, да по домам. Есть охота, да и солнце уже...

   Солнце, по-прежнему неподвижное, успело, однако, уйти к горизонту. А ведь только что сияло над головой... Что-то странное тут творится со временем. Ладно, окунуться последний раз и...

   После купания выжали плавки – идти в мокром не хотелось, а стесняться... Кого тут стесняться? Вышли на дорогу. Растрескавшийся асфальт чуть-чуть жёг босые ноги, но это было даже приятно. Как всегда остановились на мосту поглазеть на маленький бурный ручеёк. Ручеёк-то маленький, а мост – огромный. Возможно, когда-то тут текла настоящая река. И широкая асфальтовая дорога куда-то вела. А может и нет. Думать не хотелось.

   После моста начиналась деревня. Когда-то в деревне жили люди. Теперь – только заброшенные огороды и разной степени сохранности дома. Иногда ребята забирались в эти огороды, пробирались через заросли к островкам одичавшей малины, играли в путешественников, покорителей диких джунглей. Но сегодня не было настроения, да и время поджимало. Всыпать никому, конечно, не всыплют. И даже выволочку не устроят. Но будут же волноваться. А это плохо.

   По тропинке, через заросшее травой поле, вышли к железнодорожной насыпи. Тропинка уходила в узкий туннель, так что лезть на насыпь не было никакой необходимости. Да и интереснее через туннель-то.

   Потом снова потянулись заброшенные сады. Именно сады, а не деревенские дома. Участки маленькие, домишки куцые. Кое-где, впрочем, встречались и кирпичные особнячки в целых два этажа. Тоже заброшенные. Снова растрескавшийся асфальт. За ним натянутая на столбы решётка. В решётке, естественно, дыра. Дыра, как и решётка, были тут всегда. А сразу за дырой – детская площадка. Горка, качели, турник. Всё из каких-то обрезков. Из совсем уж фантастических труб – космическая ракета. Неплохая такая площадка, маленькая, уютная...

   А вот футбольное поле – настоящее футбольное поле с настоящими воротами – явно было великовато для трёх мальчишек. Тут не в футбол играть, а в ковбоев или индейцев. Тем более трава вымахала высоченная и даже коровы паслись.

   Так что маленький индейский отряд, осторожно ступая след в след, пересёк прерию по едва заметной, только им известной тропке, и вышел к городу бледнолицых. Бледнолицые жили в обшарпанных пятиэтажках, в одну из которых встроили магазин-стекляшку – ну, типа, салун. Там наливали из высоких конусовидных сосудов томатный и яблочный соки, продавали поштучно конфеты, пирожки с повидлом... Всё как на Диком Западе!

   У магазина пути ребят расходились. Жили они в разных домах, хотя жителей в Городке не набралось бы и на одну пятиэтажку, и большая часть квартир стояла пустая. Люди, однако, продолжали жить в своих привычных квартирах, не видя особого смысла переселяться в один дом.

   Андрей тут и жил – в доме с магазином, Димка двинулся направо, А Ромка пошёл прямо, через плац. Через давно разошедшиеся плиты пробивалась трава. Когда-то тут была воинская часть, а что тут сейчас... Фиг поймёшь, даже «если рассматривать с точки зрения теории кристалла».

   Немногочисленные, и не слишком молодые, обитатели бывшего военного городка, дни, похожие один на другой, поезд, приходящий на станцию каждый день и всегда останавливающийся на две минуты... Хотя никто в него не садится, и никто не выходит. Ну, кроме... Да, он-то приехал сюда именно на этом поезде, хотя дорогу помнил смутно. И уедет, надо думать, на нём же. Если уедет. Опять же, приехал он с Востока, а уедет значит на Запад? Конечно, «если рассматривать с точки зрения теории кристалла», то направление особой роли не играет... Или ещё проще: поезд ходит по кольцевому маршруту.

   Вот и его дом. Серые панели, пустые глазницы окон, старенькая деревянная дверь подъезда. Серые обшарпанные ступени. Третий этаж. Ещё одна деревянная дверь. Тесная прихожая. Бабушка. Как всегда ласковая. Не слишком просторная кухонька, но для двоих – вполне нормально. Жареная картошка и котлеты. А в Городе ели противную серо-буро-малиновую массу. Протеиновую смесь N... А здесь вот картошка и котлеты. Здесь вообще хорошо. Но...

   – Бабушка, – спросил Ромка, – а какое сегодня число?

   – Что? – Бабушка на секунду растерялась. – Число... Ты ешь внучек, ешь. Вкусно?

   – Вкусно, – ответил Ромка искренне. – У тебя, бабушка, все вкусное.

   – А число... Батюшки, пятое августа! Завтра ж медосмотр. Пойду позвоню, забыли, поди, тоже...

   После ужина Ромка забрался с ногами на диван и стал читать книжку. Книжка была про Великий Кристалл. Про приключения, верных друзей и старинные загадочные города. Не такие, как этот почти заброшенный Городок, и не такие, как огромный Город, из которого Ромка сюда приехал.

   Старая была книжка. Из тех времён, когда Великий Кристалл считался ещё просто фантастикой. Выдумкой, необходимой для построения увлекательного сюжета.

   Теперь-то про Кристалл даже третьеклассникам в школе рассказывают. Естественно, приноравливаясь к их, третьеклассников, уровню. Потому рассказывают мало, путано и совершенно непонятно. А может, взрослые и сами ничего не знают.

   Была ведь когда-то уютная планета Земля – Ромка ещё помнил те времена. Хотя, как он мог помнить? Он же тогда и на свет-то ещё не родился. А помнил. И было ему уже тогда те же десять лет, что и сейчас. И не так уж и уютно было на планете Земля. Войны всякие, голод, экологические проблемы... Сначала сносили церкви, строили на их месте музеи. Потом, когда все привыкли к музеям, начали сносить и музеи. Потому что обязательно нужно было снова построить церкви. Обязательно на тех же местах.

   Но Земля была. И воевали не везде. Летали на самолётах в дальние страны. Вроде и он, Ромка, тоже летал. Купался в тёплом океане, бродил по удивительным городам, любовался какими-то храмами...

   Теперь-то никуда не полетишь. В соседний квартал и то не всегда попадёшь. Вместо огромной планеты Земля какие-то кусочки. Города, городки... Между ними дороги и тропы. То откроются, то закроются.

   А виноват во всём, конечно... Ну да, кто бы сомневался! Мальчишка один. Баловался, паразит, да и сломал модель Вселенной. Маленький такой кристаллик... Который его бабушка в цветочном горшке выращивала. Нашла, понимаешь, место...

   Смех смехом, но история эта в учебнике изложена на полном серьёзе. Хотя ходят и другие версии. Что эксперимент какой-то ставили. То ли коллайдер слишком сильно разогнали, то ли бомбу чересчур большую сделали. Другие говорят, мол, Бога совсем забыли. Вот он всё и смешал. Типа, раз потоп не помог...

   В общем, объяснений куча – выбирай любое. Кому какое нравится. Только вот ни молитвы, ни научные исследования ничего пока не дали. Так и живут люди в осколках прежнего мира. В голове... В голове тоже какие-то осколки. Вот пытаешься вспомнить Город – тот огромный Город, где Ромка жил и ходил в школу, и... Небоскрёбы какие-то, увитые серпантином автотрасс. А автомобилей, вроде, почти и нет. И школа – трёхэтажное ярко-жёлтое здание, куцые деревца вокруг, огромное футбольное поле...

   А что внутри школы помнится смутно. И дом почти совсем не помнит. Родители... Были ведь у него и папа, и мама. И друзья-одноклассники. А как пытаешься вспомнить, так размытые какие-то пятна перед глазами. Может это тоже из-за деформации кристалла. А может ещё почему...

   Ромка вздохнул, поднял упавшую на пол книгу, взял лежащую рядом с ней закладку. Старый календарик. Обычный календарик, маленькая плотная карточка. На одной стороне – сам календарь. Столбики цифр. Чёрные – будни, красные – выходные и праздники. С оборота улыбается симпатичный весёлый мышонок в королевской короне, красной рубашке с пышным бантом и забавных зелёных штанишках. Сверху, на зелёном фоне жёлтая надпись: «мышкин год». Потому что по какому-то китайскому календарю это был год... Да, вот как раз и не «мышкин». Год Крысы это был. Гадкой противной крысы. Год, который приносит беду.

   И решили эту крысу как бы не замечать. «Мышкин год» наступил, при чём тут какая-то крыса? На всех календариках симпатичные такие мышки. Свечки в виде мышек – такие милые, что и жечь-то жаль. Мышки-игрушки везде. Плюшевые, пластмассовые... Детишки трёхлетние сунут голову матери под подол – готово, спрятались...

   Взрослые – те же дети. Переименовали Год Крысы в «мышкин год» и рады. Теперь-то уж точно беды никакой не случится. А Вселенной эти хитрости до лампочки. У неё, у Вселенной, свои циклы... Вот в тот год всё и началось. Самолёты сбивались с курса. Круизные лайнеры плыли на восток, а приплывали на запад.

   А потом и вовсе стали возвращаться назад. Поплавают, поплавают – и швартуются там, откуда неделю назад отчалили. То же и с самолётами. Это – если повезёт. А то просто исчезали и с глаз, и с радаров. То ли пробились куда, то ли... Желающих рисковать вскоре не стало.

   Поезда, однако, ходили. Не везде и почти не соблюдая расписания, но всё же соединяли отдельные населённые пункты. Говорили, что пересаживаясь с поезда на поезд, можно попасть куда угодно. В любую страну и в любой город мира. И даже в те страны и города, которых в нашем мире никогда не было. Если, конечно, Кристалл пропустит.

   Вот и вся наука. Вместе с техникой. Не говоря уж об экономике. Хотя от экономики, как ни странно, кое-что осталось. В Городке, например, работала швейная фабрика. Откуда -то привозили ткань, куда-то увозили продукцию. Город – большой Город, где жил Ромка – тоже как-то перебивался. В магазинах, насколько Ромка помнил, продавали одежду, продукты... Вот ту самую протеиновую смесь. Без всякой очереди. Правда, и людей почти не осталось. То ли ушли в другие пространства, то ли совсем пропали.

   Ромка сел. Положил книжку открытыми страницами вниз – чтобы не искать потом, на чём остановился. Взял закладку, встал с дивана. Подошёл к шкафчику, в котором лежали его вещи. Покопался на одной из полок, нашёл шариковую ручку. Положил закладку на маленький столик. В самом низу, под красно-белыми столбиками цифр, оставалась узкая белая полоска. В эту полоску Ромка вписал: «5 августа». Затем вернулся на диван и стал читать дальше.

   Утром, сразу после завтрака, бабушка повела Ромку на медосмотр. Поликлиника, если можно назвать так несколько кабинетов, в которых распоряжался Николай Ильич, располагалась почти рядом – через два дома. В маленьком коридорчике на соединённых вместе, «кинотеатровых», стульях уже сидели Андрей и его бабушка – баба Катя.

   – И тебя тоже? – удивился-обрадовался Ромка.

   – Всех. Сейчас и Димку приведут.

   И действительно, тут же пришли баба Таня с Димкой.

   – Ну вот, – обрадовался Николай Ильич, появляясь из одного из кабинетов. Все уже в сборе. Проходите.

   Они прошли. Разделись до трусов. Легли на кушетки. Николай Ильич подошёл к каждому, облепил мокрыми присосками. Сначала было немного неприятно, потом стало хорошо и спокойно, по телу разлилось приятное тепло. Негромко играла музыка, в распахнутые окна струилось ласковое летнее утро. Узенькая тропка извивалась среди высоченной травы. Солнце грело голые плечи, стрекотали кузнечики, рядом шли верные друзья. И так будет всегда, ведь лето не кончится никогда...

   Ромка открыл глаза. На соседней кушетке зашевелился Димка.

   – Ну вот и всё! – бодро провозгласил Николай Ильич. – Всё в порядке, здоровье у вас, молодые люди, прекрасное, однако рекомендую больше гулять на свежем воздухе, регулярно проводить водные процедуры, принимать солнечные ванны...

   Ребята заулыбались. На воздухе они и так проводили почти весь день, водными процедурами и солнечными ваннами тоже не пренебрегали.

   – Да, выпишу-ка всё же один рецепт.

   Николай Ильич присел к столу, вытащил из кармана халата огромную ручку, взял из лежащей на столе пачки бланк.

   – Сегодня в клубе новый фильм, – продолжал доктор, быстро вписывая что-то в бланк. – Я, как врач, советую посмотреть. И выписываю бесплатный рецепт.

   – Как это? – удивился Димка.

   – Как на лекарство, – засмеялся Николай Ильич, протягивая Ромке листок. – Отдадите в кассу, получите билеты.

   – Бесплатно?

   – Бесплатно, бесплатно, – успокоил их врач. – Только поторопитесь, начало через двадцать минут.

   Торопиться, конечно, не пришлось – в Городке всё рядом. Кассирша приняла рецепт и, ни слова не говоря, выдала три билета. В фойе никого кроме них не было. В зале – тоже. Но сеанс начался вовремя. Впрочем, так было почти всегда – взрослые в кино ходили редко.

   Свет погас. Зазвучала бодрая музыка, понеслась по экрану карета, запряжённая четвёркой вороных. Кучер нахлёстывал лошадей, красивый молодой мужчина, высунувшись из окошка кареты, стрелял в кого-то из огромного старинного пистолета. Поползли по экрану титры. «Три мушкетёра. По мотивам одноимённого романа Александра Дюма. В ролях...»

   Ромка немного удивился. Он не помнил у Дюма такой книжки. Была какая-то другая, с очень похожим названием. И фильм, на самом деле, был, вроде как, по ней. Но, как бы, с точки зрения этих самых мушкетёров. И Д'Артаньян, почему-то, был с ними, а не с гвардейцами кардинала. Вместе с ними спасал эту глупую королеву Анну от заслуженного разоблачения. И даже отказался потом пойти на службу к кардиналу. Мол все его друзья среди мушкетёров, а враги среди гвардейцев... Нет, могли, конечно, обстоятельства сложиться и так, но... Д'Артаньян ведь честный, смелый и умный. Как мог он дружить с этими «благородными» дворянами, убивающими всех встречных, за один, по их мнению, «неправильный» взгляд? С вечно пьяными обжорами, вымогающими деньги у всех знакомых женщин? А уж этот де ля Фер – самый, якобы, из них «рыцарь»... Обнаружил у любимой жены на плече лилию и тут же поволок несчастную на виселицу. Поговорил бы хоть сначала, выяснил подробности...

   В общем, странное кино. Хотя Димка и Андрей были в восторге. «А как он ему!» «А этот из пистолета, как...» Димка даже книжку помнил. Одноимённую. И утверждал, что в книжке всё так и было.

   Ромка спорить не стал. Может, и правда, забыл. Может и действительно та книжка называлась «Три мушкетёра». Хотя он же точно помнил, что...

   Время подходило к обеду, поэтому разошлись по домам. Договорились завтра с утра встретиться на детской площадке. У космической ракеты. А потом, через дырку в сетке... Ну, да. А сегодня как-то все устали. Медосмотр, потом кино...

   После сытного обеда, по закону Архимеда... А на обед был куриный суп с клёцками и котлеты с картофельным пюре – и то, и другое невероятно вкусное. Уж всяко не протеиновая смесь N...

   Но, Архимед, там или не Архимед, а спать Ромка не стал. Свалился на диван с книжкой. Той самой. Которую написал Дюма. «Три гвардейца кардинала». И там... Там было всё как положено. Д'Артаньян со своими друзьями-графами де Рошфором и де Вардом успешно расстроили все козни алкашей-мушкетёров, и, напоив до бесчувствия ещё одного графа – де ля Фера – доставили подвески-улику своему шефу-кардиналу.

   Кардинал, будучи человеком благородным и всецело преданным интересам Франции, не стал, конечно, губить глупую дуру, а просто заставил её прекратить связи с иностранными шпионами. И, не опасаясь уже козней с её стороны, продолжил свою прогрессивную политику укрепления централизованной королевской власти.

   Ромка читал весь оставшийся день, оторвавшись только на ужин. Да, именно эту книжку он и помнил. Почему же Димка помнил другую? Как будто они жили в разных мирах. А ведь вполне возможно, Кристалл... Какой Кристалл? Тут его взгляд упал на календарик служивший закладкой. Симпатичный весёлый мышонок в королевской короне, сверху, на зелёном фоне жёлтая надпись: «мышкин год». А на обороте...

   На обороте, под красно-белыми столбиками цифр, на узкой белой полоске притулилась сделанная шариковой ручкой запись: «5 августа». Почерк его, Ромкин. А книжку он читал совсем не эту. И даже не ту, по которой сняли тот дурацкий фильм. Та книжка рассказывала про Великий Кристалл. Который... В котором, и правда, могут двоиться и книжки, и города, и даже люди. В котором не во всякое место теперь попадёшь. В которой лето может длиться бесконечно...

   Ромка вскочил с дивана, подскочил к старенькому шкафу, полному книг. Внимательно осмотрел корешки через стеклянные дверцы. Той книжки в синей обложке не было. Ромка открыл дверцы, начал вытаскивать книжки, складывать их на диван. Ни одной синей обложки! Но он же помнил! Может бабушка куда-то убрала?

   Вот именно, бабушка... Куда-то убрала. Совершенно случайно. И медосмотр тут как тут. Тихая музыка, вялые спокойные мысли... Только вот с кино они прокололись. Но, зачем? Зачем это надо? Бабушка, ведь она его любит, заботится.

   А она бабушка? Ромка попытался собрать разбегающиеся воспоминания. В Городе у него были родители. Или нет? Были, конечно, не один же он жил? В маленькой квартирке на сто пятнадцатом этаже... Туман, сплошной туман.

   Ну ладно, пусть это какой-то заговор. Бабушки ненастоящие, Городок ненастоящий... А что тогда настоящее? И, главное, кому и зачем это нужно? Хотя, может быть, и никому – просто трещина в Кристалле...

   Ладно, решил Ромка – утро вечера мудренее. Покажу завтра ребятам книжку, поговорим, обсудим...

   – «Три гвардейца...», значит... – протянул Димка, рассматривая книжку. – Не знаю у Дюма такой.

   Они с Ромкой сидели на сваренной из стальных плит скамейке. Плиты толстые – как танковая броня. Андрей взгромоздился на горку. Не просто на горку, разумеется – это бы любой сумел. А у горки, над стартовой площадкой, была ещё наварена из всяких железяк крыша. Вот на эту крышу Андрей и забрался.

   – Но вот же, написано. Александр Дюма, «Три гвардейца кардинала»...

   Ромка раскрыл книжку.

   – Роттерхальм, издательство «Грань», тысяча девятьсот...

   – «Грань», значит... «Грань» – это в тему... На ихней грани может так и есть.

   – Это не «ихняя» грань, – обиделся Ромка. – Это моя грань.

   – Ага, – сказал Димка. – Мы с тобой, значит, с разных граней...

   – Ребята, – заинтересовался сверху Андрей, – а Дюма – это кто?

   Димка с Ромкой оторопело уставились на него.

   – Ну ты даёшь! Дюма не знать? Вчера же фильм смотрели...

   – А-а-а... – сказал Андрей. – Фильм классный.

   – Нет, – продолжал кипятиться Димка, – как можно не знать Дюма?

   – Грань у меня такая, – оправдался Андрей. – Может на ней этого вашего Дюма и совсем не было...

   – Может... – вздохнул Димка. – Может на твоей грани и вовсе книжек не читают...

   – Как это не читают? – возмутился Андрей. – Я помню. Я читал. Про Рафаэля и Микеланджело.

   – Да? Ну и как они тебе?

   – Классные ребята! Не хуже этих ваших мушкетёров. Их же тоже четверо было.

   – Кого?

   – Черепашек!

   – Каких черепашек?

   – Как каких? Черепашек-ниндзя!

   – Ладно, – сказал Димка отсмеявшись. – Ясно всё с твоей гранью. А вот что делать с тайнами нашего Городка?

   – А? – подскочил на крыше Андрей. – Какие тайны?

   – Ну как? Книжки всякие... Да и лето это...

   – Классное лето!

   – Классное-то классное... Да уж больно долго оно длится...

   – Так это ж хорошо!

   – Хорошо-то хорошо. Но странно.

   – А как я спросил у бабушки про число, так сразу устроили нам медосмотр...

   – Подумаешь, медосмотр. Полежали на кушетках, ещё кино посмотрели. Если бы уколы или прививки... Хотя я бы на любые уколы согласился – лишь бы в школу не ходить!

   – Да это-то всё ерунда, – сказал вдруг Ромка. – А вот вы, ребята, помните своих родителей?

   – Конечно! – удивился Димка. – Конечно... – повторил он как-то растерянно. – И помню... И не помню... – прошептал он уже совсем тихо.

   – Да... – подтвердил с крыши Андрей. – Помню, что с ними всегда жил. А лиц не помню...

   Он вдруг поднял руки, ухватился за толстую трубу образующую конёк крыши. Поднял ноги.

   – Андрюшка, дурак, свалишься! – всполошился Ромка.

   – Фигня! – донеслось сверху. – Я ещё и не так могу.

   Андрей задрал ноги в небо, рывком распрямил руки. Теперь он стоял на руках на самом верху крыши. Ноги его слегка раскачивались.

   – Я... – В голосе гимнаста слышалось некоторое напряжение. – Я ещё и не так могу. И, оп!

   Он сильно оттолкнулся руками, подлетел в воздух, перекувырнулся и почти попал ногами на толстую трубу. Почти. Качнулся, пытаясь удержаться, но мокрые от утренней росы сандали соскользнули с гладкой трубы. Андрея потащило вниз. Сначала медленно, потом всё быстрее и быстрее.

   Ромка и Димка вскочили. Андрей попытался схватиться за что-то на крыше. Его повернуло, подбросило и швырнуло на космическую ракету. Голова ударилась о какой-то выступ, руку протащило по острому ржавому закрылку. Бесчувственное тело медленно сползло на землю.

   Ребята подскочили к нему. Димка присел, взял безжизненную руку. Тихо свистнул.

   «Что там? Что? – в панике думал Ромка. – Надо тряпку... рубашку... перетянуть...»

   – Глянь-ка, – как-то испуганно-спокойно сказал Димка.

   Ромка скосил глаза. Кисть была наполовину отрезана, но кровь вовсе не хлестала потоком. Она тихонько сочилась из красной губки, рваные клочья которой торчали из под кожи. Из под губки тускло сиял серебристо-серый металл.

   – Он... Он не настоящий? – прошептал Ромка.

   – Похоже, – согласился с ним Димка. – А... А мы?

   Однако, настоящие они или нет, но надо же что-то делать. Дима похлопал Андрея по лицу, попытался приподнять. Тот ни на что не реагировал.

   – В поликлинику надо, – сообразил Ромка. – К Николаю Ильичу.

   – Да уж. Там починят.

   – Понесём? Или...

   – Я посижу с ним, – решил Димка. – А ты сбегай. Тут ведь недалеко...

   Но бежать никуда не пришлось. Николай Ильич уже спешил к ним. Незастёгнутым белым халатом играл ветер, в руке – небольшой чемоданчик.

   – Привет, ребята! – бросил он торопливо, опускаясь на колени. Глянул на разрезанную кисть. Протянул к Ромке руку с чемоданчиком. – Подержи.

   Подхватил Андрея на руки и поднял. Быстро пошёл к поликлинике. Дима и Рома пошли за ним. Николай Ильич посмотрел на них неласково, но ничего не сказал. Опять же, Ромка нёс его чемоданчик. Так и дошли до поликлиники.

   Николай Ильич скрылся в кабинете, Дима с Ромкой сели на стулья. Ждать пришлось долго – часа три. Но они сидели. Пытались осмыслить. Почти не разговаривали. А о чём? Все загадки сложились вместе и придавили своей тяжестью. Ну и за Андрюху страшно. Настоящий он там или не настоящий. Он же был живой! Ещё утром. Ну, или «как живой». А какая, собственно, разница? Они-то ведь живые! Хотя, наверное, такие же как Андрей. А бабушки? А Николай Ильич? Вообще все эти города и городки, все люди в них живущие?

   Вот так и сидели. Рассматривали свои руки, ноги, несколько раз ущипнули себя и друг друга. Яснее ничего не становилось. Можно, конечно, решить вопрос радикально – как Андрюшка. Взять пилу или топор... Но будет, наверное, очень больно, да и... Вот именно. Ну узнают они, что тоже роботы... Или, допустим, обычные мальчишки из плоти и крови. Всё равно ведь ничего непонятно...

   Так прошло, наверное, часа три. Наконец дверь открылась. Ребята вскочили.

   – Что с Андреем?

   – Всё нормально, – улыбнулся через силу Николай Ильич. Видно было, что он очень устал. – Вы, ребята, заходите. Поговорить надо.

   На столике, освобождённом от бумаг и всяких медицинских предметов, плевался паром только что вскипевший чайник, высились горки конфеты в ярких блестящих обёртках, в фарфоровом блюдечке лежали заварочные пакетики. Вот такой неожиданный праздник.

   И Андрей уже совсем очухался. Ест одну конфету за другой. Ромка тоже взял себе одну. Прочитал на фантике: «Букет». Что-то опять вспыхнуло в голове – их же уже давно не делают... Развернул фантик, откусил. Тот самый вкус... Из того самого детства, которого у Ромки не было. А что было? Вот этот Городок, это лето... Остальное всё в каком-то тумане.

   – Вы, ребята, спрашивайте.

   – Ага, – сказал Ромка доев конфету. – А мы тоже роботы?

   – Тоже. – ответил Николай Ильич.

   – А... Зачем?

   – Это долгая история...

   – Понятно.

   – Нет, я расскажу...

   Сначала на «ихней» грани всё было хорошо. Ну, то есть, про другие грани ничего не знали, теорию Великого Кристалла считали пустой фантазией. И, хотя были отдельные упущения и ошибки, какие-то иногда допускались несправедливости, но в целом... В целом, шли правильным путём. Каждый занимал своё место, впереди открывались радужные перспективы... И вдруг...

   Ну, то есть, не то чтобы вдруг. Упущения, ошибки и несправедливости были иногда уж слишком большие. Верить становилось всё труднее. А без веры... Без веры пространство деформировалось, распалось на крохотные кусочки. И открылось множество путей.

   – Так это же хорошо! – воскликнул Димка.

   – С одной стороны, хорошо, – хмыкнул Николай Ильич. – А с другой...

   Ну да, все и разбрелись кто куда. В общее счастье больше не верили, каждый стал строить счастье своё, личное. Каждый город, каждый городок. Каждая отдельная семья. Очень все боялись обмана, потому стали считать. Кто больше денег в дом приносит, кто по хозяйству больше хлопочет. Кто с детьми больше занимается.

   А как посчитали, решили, что дети-то и вовсе ни к чему. Денег на них много идёт, карьере мешают... А без детей мир совсем распадаться стал, дети-то, они оказывается тропки какие-то торили, соединяли осколки.

   – А нас-то зачем сделали? Вместо внуков?

   – Игрушечные внуки – это круто! – восхитился Андрей.

   – Да, – сказал Николай Ильич. – Круто. Во всяком случае лучше, чем ничего...

   – А о нас вы подумали?

   – А вам уж прямо, так плохо?

   Действительно. Чудесное лето, беззаботная жизнь. Рай. И ведь за этот Рай немалые деньги плачены. Да что деньги? Как вообще сумели всё это провернуть в распавшемся на кусочки мире? Но теперь... Да, что теперь-то делать? Играть в индейцев, зная, что эти игры никогда не кончатся? Почему, кстати?

   – Где таких, как мы, делают? А лето не кончается – это тоже за деньги? И... Откуда они, такие деньги?

   – Сделали вас всех в Реттерберге. Там у них Кибернетическая лаборатория ещё работает. Там вообще ещё много чего работает, последний, может быть настоящий город остался. Хотя тоже не без проблем... Деньги... Деньги теперь не слишком ценятся. Но у нас же тут воинская часть... Осталась от неё кое-какая техника. Ценный металлолом. Заключили бартерную сделку. А про лето... Это, конечно, вопрос. Такого ни за какой металлолом не купишь.

   – Тогда – почему?

   – А это само собой получилось. Побочный эффект. Живём вот в вечном лете, о внуках заботимся...

   – Господи, – сказал Ромка. – Какой ужас.

   – Да уж, – согласился с ним Дима.

   – Дак это... – сделал вывод Андрей. – В школу-то, значит не пойдём!

   – Да, – усмехнулся Николай Ильич, – это вам не грозит.

   – Понятно... Города-то вообще значит нет. И школы. И родителей. Ложная память...

   – Вот тут ребята... Да... Тут мы виноваты. Но... Вы же внуки на каникулах. Значит и родители у вас быть должны. Но если б вы их помнили по настоящему, то...

   – Ага. Рвались бы к ним. Пробили пространство и время. А их...

   – Это всё понятно, – перебил Дима. – Но что теперь? Мы же теперь не сможем, как раньше...

   – Не сможете, – очень тихо сказал Николай Ильич. – Но вы теперь можете искать Дорогу...

   Сборы и прощания. Ненастоящие внуки прощались с ненастоящими бабушками. Смех и грех. Но... У бабушек же не было других внуков. А у внуков не было других бабушек.

   Тем не менее, брать трёхлитровую банку клубничного варенья Ромка наотрез отказался. Пешком же пойдут, всё понесут на себе. После долгих споров согласился взять литровую – тоже, сволочь, тяжёлая, но, ладно уж, съедим на первом привале и банку выкинем.

   Синенькая книжка про Кристалл нашлась, и её-то Ромка как раз и взял с собой. Она была не тяжёлая, а в дороге могла пригодиться. И почитать на привале, и... Ну да, других книг про Кристалл у них не было. А правда в ней или нет выяснится только на Дороге.

   Ещё в рюкзаке был спальник, несколько пакетов с крупами, две банки тушёнки и... Странные такие плоские баночки. «Биоконцентрат для биороботов ББ-20» Что-то подсказывало, что это она и есть. Та самая «Протеиновая смесь N...» из неясных воспоминаний о Городе. Но, как сказал Николай Ильич, на многих гранях её теперь и люди считают деликатесом.

   Встретились на детской площадке. Той самой, с горкой и ржавой ракетой. Бабушки давали советы. Снова предлагали взять ещё варенья. Николай Ильич хмурился. У него был самый большой рюкзак – он нёс палатку и топор.

   Почти такой же большой рюкзак нёс Андрей. Андрей был из них самым сильным и от травмы, похоже, уже оправился. Однако рюкзак тянул сильно, кренил беднягу на правый бок. «Что он такое набрал?» – подумал ещё Ромка мельком. Но особо вдумываться не стал – Андрей есть Андрей.

   Да и бабушки отвлекали – они ж пошли провожать. Причитали, говорили: «А может останетесь?» Хотя всё было уже не раз переговорено и решено. Да бабушки и сами всё понимали, потому и остановились у моста. «А ведь мы и правда уходим. – как-то только теперь осознал по-настоящему Ромка. – Может и не увидимся больше никогда...» Но... Всё ведь, и правда, всё было уже не раз переговорено и решено...