Текст книги "Ради жизни над землей. Воздушный авианосец"

Автор книги: Александр Баренберг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Боевое охранение решили не выставлять – шансов на погоню в первые сутки после побега точно не было. Так быстро завал им не разобрать. Да и вообще не факт, что решатся на преследование. Такое впечатление сложилось, что немцы дальше основного зала пещеру и не исследовали толком. Ну а кроме них других угроз тут встретиться не должно – по словам товарищей, обычно такие глубокие пещеры полностью безжизненны. Поэтому все как сидели, так и завалились спать на том же самом месте, потушив ненужные во время сна факелы.

Несмотря на адскую усталость и непроглядную тьму вокруг, сразу заснуть не удалось. Сказывались возбуждение после богатого на события дня, пронизывающий подземный холод, особенно ощутимый в неподвижности, и неровный пол, усеянный мелкими и острыми камешками. Я долго крутился с боку на бок, пытаясь устроиться поудобнее. Эх, надо было лечь поближе к воде – там течением за много лет нанесло тонкий слой ила! Грязно, зато заметно мягче лежать. Не зря именно там и устроились на ночлег примкнувшие к нам варвары!

Не успел я по-настоящему позавидовать более сообразительным товарищам, расположившимся вдоль берега вытекающего из озерца ручья, как внезапно именно оттуда донесся жуткий душераздирающий вопль. Сам даже не заметил, каким образом из горизонтального положения в один момент оказался на ногах, сжимая в одной руке топорик, а пальцами другой судорожно пытаясь нащупать кнопку включения фонаря. Та никак не находилась, а вопль и не думал затихать. Более того, к нему добавились панические крики с других направлений. Ну же! Наконец дурацкий рычажок обнаружился, и к источнику тревоги протянулся ослепительно яркий после абсолютной тьмы, неестественно правильной формы конус света.

Прищурив глаза, я пытался понять, что же там происходит. Через несколько секунд удалось разглядеть беспорядочно мечущиеся в полутьме вдоль берега фигуры. Сориентировавшись по направлению на источники света (спавшие рядом друзья тоже догадались включить фонарики), фигуры в панике побежали к нам. Кроме одной, оставшейся валяться на полу. Именно она издавала поднявший всех на ноги жуткий звук. Лежащий варвар в дополнение к безумному крику яростно сучил конечностями. Что являлось причиной такого странного поведения, увидеть отсюда не удавалось.

Перехватив поудобнее оружие, я направился в сторону несчастного. Надо же понять, что случилось! Хорошо бы, если просто кошмар приснился! Но, чую, вряд ли все так просто… Приближался осторожно – хрен его знает, что там такое. На расстоянии пары метров вдруг показалось, что у все еще орущего человека три руки. Или четыре… Черт!

Я невольно отпрянул. Так как наконец смог в деталях рассмотреть эти «лишние» конечности. К туловищу несчастного присосались какие-то жуткие, совершенно белые то ли черви, то ли змеи! А может – пиявки! Их толстые короткие тела мерзко извивались рядом с его настоящими руками, которыми тот тщетно пытался оторвать ужасных созданий от себя. Да, кошмар ему не приснился, он с ним случился наяву!

Но надо же что-то делать! Пока я пытался перебороть сковавший меня при виде этих инфернальных чудищ ужас, первым с ним справился Везунчик. Он ринулся вперед и, стараясь не приближаться вплотную к распростертому на полу, орущему уже значительно тише и, я бы сказал, даже как-то обреченно варвару, рубанул несколько раз топором по белым извивающимся телам. В стороны полетели какие-то брызги. Везунчику удалось, кажется, убить присосавшихся к пострадавшему, но в свете его фонаря были видны еще несколько точно таких же созданий, подползавших со стороны озерца.

– Зажечь факелы! – вдруг громко гаркнул у меня над ухом Крепыш. – К воде не подходить!

Тут уже я полностью взял себя в руки и кинулся на помощь командиру, пытавшемуся отбиться от подползающих белых уродцев. Вместе мы, морщась от отвращения, в считаные секунды перебили с полдюжины – «пиявки» передвигались достаточно медленно, и это оказалось легко. Только очень страшно, особенно когда в деталях рассмотрел пасть чудища, усеянную острыми треугольными зубами. Бррр… На кого эти твари могли тут охотиться до нашего появления? Видимо, имелось на кого, и этот факт не сильно обнадеживал.

Тут наконец зажгли с десяток факелов и оба оставшихся фонаря. В пещере стало совсем светло. С помощью подоспевших товарищей убили еще несколько замешкавшихся «пиявок». Остальные, испугавшись, видимо, никогда не посещавшего их мирок света, неуклюже уползли обратно в озеро, скрывшись под водой. Пострадавшего варвара, из туловища которого торчали отрубленные головы тварей, даже после смерти не разжавших челюстей, оттащили подальше от берега. Он уже не кричал и даже почти не стонал.

– Кажется, они еще и ядовитые! – сообщил Везунчик, рассматривая одно из убитых существ. – Почти наверняка!

Искусанный тварями варвар подтвердил выводы командира, буквально через минуту испустив дух. Вторая потеря с начала побега! А ведь один день только прошел! Теперь присоединившихся к нам варваров осталось всего девять.

– Что делать будем? – поинтересовался Ощутилло. – Тратить факелы на отпугивание этих тварей?

– А что остается? – Я пожал плечами. – Соберемся максимально компактной группой, назначим дежурных. Думаю, двух-трех факелов одновременно должно хватить…

Так и сделали. Вызвался дежурить первым, так как чувствовал – сейчас все равно не засну. Мы тесно прижались друг к другу, собравшись в маленькую кучку, а трое караульных с факелом в руке каждый сели по ее периметру, иногда вдобавок еще освещая окрестности яркими электрическими лучами фонарей. «Пиявки» больше не появлялись – видимо, света факелов оказалось достаточно, чтобы их отпугнуть. Однако, сменившись через час, нормально выспаться все равно не получилось: все время просыпался в холодном поту, вздрагивая от ужаса. Судя по всему, с остальными происходило то же самое.

Интерлюдия 1

– Господа, Канцлер ненадолго задерживается на медицинских процедурах. Просьба обождать в приемной еще несколько минут! – Молодой адъютант в чистейшем, без малейшего изъяна кителе (старик Рудольф с маразматической строгостью относился к внешнему виду сотрудников Канцелярии), бесстрастным голосом изложивший новость, мягко захлопнул толстую деревянную дверь кабинета.

– Вот и хорошо! – еле слышно шепнул Франц сидевшему рядом с подчеркнуто скучающим выражением лица Георгу. – Как раз закончишь доклад!

Вообще-то настолько сильно понижать голос не имелось острой необходимости. Можно было просто разговаривать тихо – никто не услышит. Размеры приемной, слизанные, как и все здание Рейхсканцелярии, с тогооригинала, позволяли. Руководители Патрульной Службы, прибывшие на очередной еженедельный доклад, ожидая появления Канцлера, устроились на деревянной скамейке справа от входа в кабинет, по бокам от которого грозно торчали караульные из личной роты охраны главы государства, в традиционной серой форме, вооруженные начищенными до блеска карабинами. Скамейка была жестковата и явно не предназначалась для долгого сидения, но оживленно беседующие коллеги этого не замечали. Особенно посматривая на подчеркнуто севшего в противоположном конце приемной Фердинанда Ланга, главу Управления Работ, также прибывшего на доклад. Кроме него и караульных, в немаленьком зале никого не было, что, собственно, и позволяло разговаривать в голос. А озабоченное выражение, временами проскальзывавшее на вытянутом морщинистом лице извечного конкурента, украшенном, по обыкновению, дурацкими круглыми очками, стоило того, чтобы не обращать внимания на временные неудобства. Ведь одной из его причин как раз и являлась деятельность шепчущейся в углу парочки.

– Они ушли, как и планировалось, – тоже шепотом начал доклад Георг. – Чисто, без потерь. И даже прихватили с собой у подземного месторождения десяток варваров! Клиент в полном порядке. По крайней мере, был в порядке во время ухода.

– Они уже вышли в лес? – обеспокоенно осведомился оберст Раус.

– Размещенные у выходов наблюдатели пока не докладывали. Но первый выход недоступен без применения специальных средств. Таковые имелись в пещере, однако, насколько мне известно, беглецы их не нашли. А до второго идти около двух суток. Они еще не истекли.

– Путь точно безопасен? Помнится, в карстовых пещерах часто гнездится всякая гадость…

– В близких к поверхности, с многочисленными выходами, – да. Эта же залегает слишком глубоко, – успокоил его начальник разведотдела. – Наша спецгруппа еще при первом исследовании пещеры год назад пробежалась до второго выхода. Там, внизу, совершенно пусто, как в кармане отгулявшего отпуск фельдфебеля!

– Ну, будем надеяться! Дитрих при подготовке побега не навлек на себя подозрения?

– На последней встрече за день до ухода он утверждал, что удалось незаметно подвести к нужным мыслям остальных, оставшись на втором плане. Они уверены, что сами все придумали. И если клиент кого и подозревает, то точно не Дитриха. По крайней мере, не только его. Зная своего лучшего агента, думаю, что так все и обстоит на самом деле. Да и других членов группы мы выдергивали из лагерей неслучайным образом. У каждого при желании можно найти скелет в шкафу.

– Ты хорошо поработал, Георг! А твоя идея взорвать заодно единственное в Метрополии месторождение гипса вообще гениальная! Убить двух зайцев одним выстрелом! Посмотрим, как теперь наш друг, – Франц кивнул на сидящего напротив с удрученным видом Ланга, – будет объяснять Канцлеру причины снижения темпов строительства. Другого-то месторождения поблизости больше нет! А возить дирижаблями из северных рудников мы ему не будем, я думаю!

– Я сначала и не собирался взрывать! – улыбнулся польщенный похвалой начальника майор. – Но когда сообразил, что оба объекта: и лагерь, и месторождение – находятся в ведении Управления Работ, то грех было не воспользоваться такой уникальной возможностью досадить Лангу! Виновные скрылись, так что отвечать за все будет только он. А добычу гипса они теперь нескоро восстановят!

– Что, пещера так серьезно пострадала? – удивился Раус.

– Ну, мои люди не только подложили на пути беглецов сарай с тротиловыми шашками, но и подпилили кое-где крепления. Так что от взрыва рухнула часть потолка. Почти все, находившиеся в зале, погибли. И разгребание завала займет пару месяцев.

– Прекрасно! – Оберст со всей возможной приветливостью улыбнулся случайно встретившемуся с ним взглядом начальнику Управления Работ. Тот, сверкнув толстыми линзами очков, поспешно отвернул свою лошадиную морду, сделав вид, что ничего не заметил. Раус продолжил: – У тебя запланирован еще один сеанс связи с Дитрихом?

– В ближайшее время – нет. В лесу это затруднительно, да и не пойдут мои наблюдатели за ними – опасно. Так что придется подождать, пока Дитрих доберется до резидентуры. Тут ничего спрогнозировать нельзя. Трофейную карту с обозначенным на ней расположением передовой базы врага мы ему показали, однако она не особо точная. Учитывая все это, мы договорились, что он на первом этапе будет действовать полностью автономно.

– А…

Франц не успел задать следующий вопрос, так как дверь главного кабинета Метрополии вновь с мягким щелчком открылась и звонкий молодой голос адъютанта произнес:

– Прошу заходить, господа. Канцлер ждет!

Глава 7

«Утром», наступление которого определил Везунчик по своим внутренним ощущениям (так как других признаков тут быть не могло), оставив на берегу озерца распухший за ночь труп погибшего вчера товарища, направились дальше. Хотя остаток ночи и прошел спокойно, но не выспался никто: слишком сильно было напряжение после нападения белых пиявок. Несмотря на недосып, двигались предельно осторожно – ведь кем-то обитающие в озерце пиявки питались? А вдруг этот «кто-то» и сам не подарок?

Ответ мы узнали к полудню, когда, уставшие от непрерывного пятичасового перехода, уже искали место для обеденного перерыва. Резко очерченный конус света от фонаря идущего в авангарде Вонюши (была его очередь возглавлять движение) вдруг вырвал из объятий вечной тьмы какой-то белесый комок, вывалившийся из отходящего в сторону от основного хода небольшого лаза. А от него, испугавшись освещения, быстренько уползали в сторону близкого ручья извивающиеся белые же полоски, в которых мы сразу опознали давешних пиявок. Те в считаные секунды исчезли в воде, как и не бывало.

Преодолев страх и отвращение, подошли к оставленному тварями бесформенному, на первый взгляд, белому комку. Вонюша, убедившись, что он не двигается, осторожно тронул тушку неведомого зверя носком трофейного сапога, перевернув на другой бок. Это оказалось чем-то похожим на крысу или другого подобного грызуна, судя по цвету кожи – тоже чисто подземного жителя, никогда в жизни не видевшего света. С одной стороны – хорошая новость, жертвы пиявок оказались неопасны для нас. С другой – выяснилось, что ядовитые твари живут не только в том озерце, но и свободно перемещаются по ручью. То есть они все время рядом с нами. Пока есть запас факелов и заряд в батареях фонарей – ничего страшного, пиявки, как выяснилось, от источника света бегут. Но если мы не успеем выбраться из пещеры до истощения запасов? Тогда нам хана!

Везунчик придерживался того же мнения, поэтому рассиживаться за обедом он нам не дал, минут через двадцать погнав дальше. Воздух в пещере был достаточно свеж, что, по мнению бывших разведчиков, свидетельствовало о наличии близкого выхода. Дай-то бог! И пусть, в отличие от предыдущего, в него сможет протиснуться не только воздух! Скорее бы попасть наверх! Я, несмотря ни на что, предпочитаю все же сражаться с ящерами на поверхности, а не с жуткими полуслепыми пиявками в гробовом мраке подземелья!

Пещера тем временем вновь сильно расширилась. Потолок, усеянный длиннющими сталактитами, свидетельствовавшими о солидном возрасте данной части подземелья, нависал теперь аж метрах в тридцати над головой. А внизу путь то и дело преграждали сверкающие ансамбли карстовых «дворцов», еще более причудливые, чем виденные мною на Земле. Надо полагать, это благодаря низкой силе тяжести, позволявшей образовываться гораздо более разветвленным конструкциям. Приходилось тратить немало времени на преодоление этих прекрасных, но скользких и запутанных препятствий, так же как и упавших с потолка глыб.

Примерно через час после обеда мы достигли очередной крупной развилки. С высоты метров в десять, из уходившего вверх и в сторону хода, лился небольшой водопад, соединяясь с основным потоком ручья. Из ответвления настолько явственно сквозило, что на этот раз даже Ощутилло не стал спорить о том, следует ли свернуть. Решение было очевидным даже для новичков в подземных путешествиях.

Несмотря на немалую высоту, добраться до входа в ответвление особого труда не составило – туда вела естественная «лестница» из застывших потеков. Слоистые ступени скользили под ногами, поэтому люди поднимались медленно и осторожно. Несколько неуклюжему по жизни Вонюше и осторожность не помогла. Уже почти достигнув лаза, он почему-то именно в этот момент решил напиться из водопада. Но не рассчитал движения и сорвался, ухнув с громким плеском в ручей. Не потерял ли он сознания от удара? Я, находясь вместе с Крепышом еще внизу (мы с фонарями остались прикрывать выход), немедленно посветил в место падения. «Герой» оказался в полном порядке, стоя по пояс в воде и недоуменно моргая. Видимо, еще не до конца осознал случившееся.

– Вонюша, а как же пиявки? – попытался привести его в чувство.

– А..? – Тот еще секунду размышлял над моими словами, а когда сказанное дошло, одним прыжком оказался на берегу, суматошно отряхиваясь.

Я внимательно осмотрел его в свете фонаря. Нет, пиявки вцепиться не успели. Наверное, офигели не меньше самого упавшего. Или, скорее всего, разбежались еще раньше от сопровождавшего наше появление света и шума. Так или иначе, но инцидент обошелся без нежелательных последствий.

Пещера вверху стала значительно уже и ниже, но идти не пригибаясь вполне еще позволяла. Тем более что сталактиты и вообще натеки тут практически отсутствовали. Видимо, ход образовался по геологическим меркам сравнительно недавно. Правда, в нескольких местах пришлось протискиваться сквозь сужающиеся до размера, едва превышающего ширину плеч, стены, больно царапая кожу об выступающие острые края. На память пришел слышанный от знакомых спелеологов термин «шкуродер». Кажется, именно такие дырки они и имели в виду под данным названием. Воздух тут был заметно теплее и свежее, а еще через примерно час пути стали появляться мелкие отверстия, выходившие на поверхность. В некоторые из них стекали струйки воды, присоединяясь к протекавшему на полу ручейку. Пролезть в них было нельзя, однако появление выходов свидетельствовало: мы почти на поверхности. В пещеру уже проникал свет и даже слабые звуки из джунглей. Только бы нашелся достаточно широкий проем!

Таковой нашелся еще через полтора часа. Собственно, лаз им и заканчивался, полностью выходя на поверхность. Однако местное светило к этому времени уже скрылось за близким горизонтом, еще чуть-чуть – и на джунгли упадет ночная тьма. Поэтому решили заночевать, не выходя наверх. Факелов осталось всего штук пять, и их зажигать не стали. Пиявки, судя по всему, остались в нижнем ручье, а животных из леса свет не отпугнет, а, наоборот, привлечет. Так что, оставив на этот раз стражу и наскоро перекусив, завалились спать.

Утром следующего дня мы проснулись, полные новых надежд. Получилось! Кажется, выбрались! Позавтракав остатками прихваченных с собой продуктов (на обед еще хватит, а дальше – придется добывать), наш самопровозглашенный командир, прихватив Крепыша, Вонюшу и главного из варваров, более-менее чесавшего по-русски, отправился на рекогносцировку в лес. Посмотреть, куда вынесла нас кривая… А я с последним карабином наперевес остался пока в пещере прикрывать товарищей, приводящих в порядок после трудного перехода убогое снаряжение и одежду.

Разведчики задерживались, делать было совершенно нечего. Ощутилло сидел в сторонке, устало привалившись к увитой мягким плющом скале у выхода, и подремывал. Умаялся, бедняга, за последние двое суток, все-таки он самый старший из моих лагерных товарищей. Даже варвары прекратили уже возиться со своими лохмотьями и тихо переговаривались, собравшись ввосьмером плотной группкой. Я же, сжимая карабин, продолжал внимательно вслушиваться в такой близкий и такой опасный лес. Мало ли какое зверье решит вдруг заглянуть в пещеру?

Заодно в достаточно сильном освещении, проникавшем сквозь входное отверстие в «предбанник» пещеры, впервые внимательно осмотрел трофейное оружие. Да, как мне сразу и показалось – это новодел, изготовлено уже здесь, в Метрополии, а не позаимствовано из внушительных запасов, доставшихся от эсэсовских «дедушек», в отличие от большинства карабинов, захваченных нами на сбитых дирижаблях. То были оригинальные маузеры, в основном – образца последних военных лет, с упрощенными штампованными деталями. Наверное, местные поделки серьезно уступали им в качестве, раз стояли на вооружении только у менее «боевых» караульных частей. Штурмовиков же Патрульной Службы, находящихся на переднем крае, старались вооружать «настоящими» карабинами, несмотря на немалый износ стволов.

То, что производство патронов в Метрополии наладили уже давно, я знал – все захваченные нами боеприпасы несли следы местного изготовления. Осечки, судя по довольно скудному опыту использования трофейного оружия, случались частенько – видимо, состав наполнителя капсюля, смастряченного местными химиками, не сильно соответствовал оригинальному. Но и в таком виде изготовление патронов являлось серьезным достижением немецких «попаданцев», позволившим им почти подмять все остальные народы на планетке. Ну а «новодел» карабина я вообще держал в руках впервые. Да, отличия очень заметны. Качество обработки оставляет желать, как говорится… Шлифованные поверхности – только у самых ответственных деталей. Остальные примыкают друг к другу кое-как. Воронение либо какая другая поверхностная обработка металла отсутствуют. Эту дуру надо тщательно чистить и смазывать каждый день, иначе заржавеет в момент! А чем смазывать, кстати? Заглянул в кожаную сумку, стянутую с трупа караульного вместе с оружием. Кроме запасной магазинной коробки и нескольких пачек с патронами там обнаружились и куски ветоши, а самое главное – бутылочка из мутного непрозрачного стекла, плотно вставленная в специальный защитный кармашек. Вскрытие подтвердило: это какое-то масло, явно предназначенное именно для ухода за карабином. Смочил чуть ветошь и протер внешнюю поверхность ствола и затвора – для разборки оружия сейчас был бы не самый удачный момент.

Товарищи все не возвращались, и я, с завистью посматривая на мирно подремывавшего Ощутилло, начал понемногу беспокоиться. Они, конечно, все люди опытные, но, что такое местный лес, я успел достаточно навидаться. Варвары, видимо, тоже стали тревожиться, так как пламя притихшего было обмена мнениями в их кругу вновь разгорелось. Через пару минут от них отделился самый, вероятно, авторитетный после ушедшего в разведку вожака человек и подсел ко мне. Хочет спросить чего? Ну, пусть попробует.

Варвар попробовал. Судя по звучанию слов, он пытался разговаривать по-русски, и все бы хорошо, да вот только понять ничего у меня не получилось. Сносно знали язык только вожак и еще один, погибший вчера в борьбе с пиявками, остальные довольствовались переводом. Варвар попробовал другую фразу. С тем же успехом. Я отрицательно помотал головой. Тогда переговорщик, осознав тщетность усилий, лишь односложно выругался, причем тут я как раз все понял. Так как ругался варвар почему-то по-немецки.

После данного открытия диалог сразу наладился. Оказалось, варвар неплохо болтал на языке своих поработителей, да и остальные, судя по их реакции, тоже. Что, в общем, неудивительно. Это я тормоз, надо было раньше догадаться! В плену-то они уже давно, успели нахвататься. Вот то, что некоторые знают русский, как раз странно. Разговор зашел о наших дальнейших планах. Что мы собираемся делать и куда направиться. Честно сообщил, что будем двигаться дальше на восток, в поисках передовой базы союзников. Предложил варварам идти с нами. Вместе веселее, а других вариантов особо и нет – Западный «континент» (почему-то именно это определение закрепилось за каждым из трех полуостровов поперечником в несколько сот километров) соединялся с Восточным узким, шириной около шестидесяти километров, перешейком, и мы вместе с Метрополией находимся недалеко от его горловины. То есть кроме как на восток идти пока и некуда. Мои собеседники карты, разумеется, никогда в жизни в глаза не видели, поэтому им пришлось поверить мне на слово. Сами они толком и не знали, где находятся, а уж о месте обитания родного племени и вовсе понятия не имели. Где-то «в десяти переходах от русской деревни». То есть все, что можно было уверенно сказать – это наверняка на Восточном «континенте». Так что пусть пока идут с нами.

Как раз когда мы достигли консенсуса в данном вопросе, вернулись разведчики. Целые и невредимые, слава Создателю. Хотя в Коммуне так не говорят, они же все потомственные атеисты…

– Где вас столько носило? – возмутился я. – Ведь собирались только осмотреться!

– Пытались как-то определиться на местности, – ответил за всех Везунчик, выглядевший довольным.

– И как успехи?

– Примерно определились. Правда, пришлось залазить на очень высокое дерево, согнав оттуда пару крылатых ящеров. Зато стало ясно, куда идти, – продолжал делиться подробностями командир, тыча в начерченную мной еще в лагере на грязном лоскутке ткани карту. – Мы удалились от Периметра километров на двадцать на северо-восток, пройдя под окаймляющей Метрополию с этого направления небольшой горой. До указанной тобой излучины отсюда километров пятнадцать-двадцать почти строго на восток. Может быть, стоит забрать чуть к югу. Если ты, конечно, ничего не напутал.

– С чего бы ему напутать? – вдруг подал голос никуда не ходивший Ощутилло. – Он, оказывается, и по-немецки очень хорошо шпарит! Интересно, откуда такие познания?

Все с нехорошим интересом уставились на меня. Крепыш даже положил руку на спусковую скобу карабина. Вот это прокол так прокол! И ведь настолько прилежно делал вид, что спит, гад! А на самом деле слушал мою болтовню с варварами. Однако придется что-то объяснять! Ладно, мы уже не в лагере, можно, наверное, и сказать всю правду.

– Я не кочегар с дирижабля. Я его командир, – будничным тоном признался я, как будто сообщил ничего не значащую подробность.

С минуту товарищи переваривали сказанное. Первым «очнулся» Везунчик:

– Погоди… так ты, получается, тот самый Пришедший, о котором столько говорили в последнее время?

– Получается!