Текст книги "Спасём наш Мир"

Автор книги: Александр Охотин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Они ушли к оставленному у реки автобусу и минут через пять вернулись с канистрой. «Круглый» разложил пучки соломы, сделав из неё дорожку. Полив бензином солому и ту дорожку, он запалил зажигалкой клочок бумаги и бросил его на землю. Бензин вспыхнул, но огонь, дойдя до обложенной соломой стены… погас.

– Чёрт! Чёрт! Чёрт! – заорал «пучеглазый», ещё больше выкатив глаза. – Что за непруха сегодня!

– Тише ты не ори, придурок, – хриплым шёпотом сквозь кашель еле выговорил «круглый». – Разбудишь быдло – придётся когти рвать. Ты сам знаешь, что с нами Лужок сделает, если не спалим быдловские хазы.

– Но что же это фуфель получается? Почему не горит бензин? – теперь уже шёпотом стал возмущаться «пучеглазый».

– Не знаю, – ответил «круглый», – может влажность не та, может давление не наше… Пошли к хазе, посмотрим.

Они подошли к обложенной соломой стене, потрогали солому, понюхали её.

– Ничего не понимаю, – прошептал «пучеглазый», – столько теремков быдловских сожгли, а этот как заколдованный. Чего делать-то?

– А чёрт знает, – шёпотом ответил «круглый». – Давай покурим, – и он вынул из кармана пачку с «огненными сосками».

– Идиоты, – прошептал Кирилл, – их же сейчас… Надо скорее… нет, не успею…

Бандиты, тем временем, заправили «соски» в «сосала» и «круглый» щёлкнул зажигалкой…

…Из домов стали выбегать люди, разбуженные взрывом бензина и криками «круглого» и «пучеглазого». Бандиты метались, хватаясь руками за опаленные физиономии. Они безуспешно пытались сбить пламя с горящей одежды и орали. Вовке стало страшно.

Выкрикивая непонятные слова, Кирилл выскочил из укрытия. Он сделал резкое движение руками в сторону бандитов, и пламя на их одежде тут же погасло. Бандитов и некоторых деревенских какая-то сила повалила на землю. Вовку тоже неслабо тряхнуло. Он, правда, не упал, но на него с дерева посыпались обломившиеся ветки…

…Деревенские мужики быстро повязали «орущее жаркое». Ну и вид был у бандитов: полусгоревшие волосы; отсутствие даже намёка на брови и ресницы; остатки одежды, обугленными лохмотьями свисающие вниз. Зато из их «сосал» продолжали гордо торчать обгоревшие остатки «огненных сосок».

Через несколько минут привели и двух других поджигателей. Огонь угасал, а дом так и не загорелся. Не было даже копоти на бревенчатой стене, около которой догорали остатки соломы. Оправившийся от шока «круглый» орал:

– Вы, быдло! Вы ещё пожалеете, что связались с нами! Вы не знаете, какие крутые мэны за нами стоят!

– Вот и узнаем, от вас, голубчиков, – сказал ему Иван Разин, приведший одного из поджигателей. Довольно грубо «усадив» бандитов на землю он добавил:

– Вы нам сейчас всё расскажете: кто вас послал; кто те «крутые мэны», о которых вы только что вякнули; для чего это тем «мэнам» понадобилось. Давайте, колитесь, коли жить охота. Не будете колоться – я сделаю всмятку сначала вас, а уж потом ваших «крутых»…

– Ну всё, – шепнул Вовке Кирилл, – дело сделано, нам надо возвращаться.

– Да ну! Давай посмотрим, что будет дальше, – попросил Вовка.

– Не надо, тут всё уже без нас сделают.

– Ну интересно же посмотреть.

– Чего интересного-то? Как людей избивать будут интересно, что ли?

– А что? Что ли они этого не заслужили, это что ли не правильно, что их побьют?

– А толку-то? Это же ничего не исправит, а только увеличит зло. Пошли, нам надо домой попасть, пока мама с папой нас не хватились.?

Глава 5

Когда Вовка проснулся, часы на стене показывали десять минут одиннадцатого. Кирилл сидел за столом и рисовал. Ту картину Кирилл рисовал, точнее, писал уже целый месяц. Именно писал – в этом Вовка теперь разбирался. Брат ему объяснил, что рисуют – это когда карандашами. Кисточками, красками, не рисуют, а пишут. Потому это и называется «живопись», а не «живопись». Правда, когда карандашом или ещё чем-то таким, то всё равно это не живопись, а рисунок.

На картине был изображён сказочный замок. Замок был с башенками, с высокой каменной стеной с бойницами. Как настоящие блестели на солнце крыши, флюгеры, шпили. Даже окна замка отражали солнечные блики. Над замком парил дракон. Он был совсем не страшный, а наоборот, симпатичный даже. У него были большие перепончатые крылья и добродушная улыбающаяся мордочка. Дракон был ещё только набросан карандашом. Кирилл, как раз, выписывал зелёные чешуйки на его крыле.

– Ну что, выспался? – спросил брат.

– Ага, – ответил Вовка.

– Ну ты и спать, засоня!

– Так всю ночь…

– Не всю ночь, а только половину ночи. И вообще, я тоже не спал.

– Это я с непривычки.

– Есть будешь, «непривычка»?

– Не знаю.

– Раз не знаешь, доставай всё сам. Мама там завтрак и обед в чугунках оставила – в печке, чтоб не остыло.

– А что ли её нет, мамы?

– Она с папой в город уехала. Их срочно вызвали в прокуратуру.

– В прокуратуру?! Они же в отпуске!

– Там срочное дело появилось, сам знаешь какое.

– Знаю?!

– Конечно, забыл, что ночью было?

– А, это из-за тех бандитов. А где баба Шура?

– Она с дедушкой тоже в город поехала, покупать что-то. Так что хозяйничай сам.

– Ладно. А ты есть будешь?

– Будет обед – пообедаю, а пока ещё рано.

Вовка нашёл ухват и достал из печки чугунки с едой, а потом спросил:

– А чего сделали с бандитами, которых поймали?

– О! Тут такая история – отпустили их из милиции.

– Отпустили?!

– Ага. Они, вроде как, и не бандиты. Они теперь пострадавшие.

– Пострадавшие?!

– Ну да, пострадавшие. Их же жестоко избили деревенские хулиганы. А ещё бензином облили и подожгли.

– Подожгли?! Они же сами.

– Не удивляйся, ещё и не такое бывает. Кстати, прокурор – папин и мамин начальник – тоже удивился, что их из милиции выпустили. Я это слышал, когда папа по телефону с ним разговаривал.

– И что теперь?

– Пока не знаю. Надо сначала узнать, кто их отпустил. Может быть, Луганский – дружок начальника отделения милиции Змеева.

– А что ли начальник милиции может дружить с бандитом?!

– Не только не может – не имеет права, но всякое бывает. Ладно, не парься. Своё они получат. В случае чего, я займусь Змеевым.

– Ты?!

– Да, я. Больше этого никто не сможет.

Кирилл, завинтил колпачки на тюбиках с красками, сложил всё в этюдник. Со двора донёсся шум подъехавшей машины – это вернулись из города родители. Они вошли в дом, продолжая обсуждать события.

– Всё равно не понимаю, как их можно было отпускать? – возмущалась мама, – Ведь их с поличным поймали, на месте преступления.

– Да уж, ситуация… – отвечал отец. – Это же надо так всё вывернуть наизнанку. Они, видите ли, ещё и пострадавшие, Их, оказывается, жестоко избили из хулиганских побуждений.

– Так что, Ивана теперь судить будут?

– Не будут. Я этого не допущу. Разин, конечно, превысил пределы необходимого, но его тоже можно понять. Бандиты вели себя до предела нагло, а у Разина обострённое чувство справедливости. А тот толстый, которому Разин «портрет отретушировал», будто нарочно нарывался.

– Ладно, допустим, – сказала мама, – с Разиным у них ничего не выгорит, но как быть с поджигателями?

– Не беспокойся, улики будут. А будут улики – не открутятся. Кстати, посмотреть бы, что на той флешке. Домой, что ли, съездить?

– Это на той, что тебе около светофора сунули?

– Ну да, на ней. Она сказала, что там нужный нам компромат.

– Пап, давай у Гриневских на компе посмотрим, – предложил Кирилл.

– Опять этот Ромка, – недовольно проворчала мама. – Вы же с ним поссорились прошлым летом.

– Я с ним никогда не ссорился. Это Вовка с ним ссорился, да и то они потом помирились.

– Всё равно. Да и до понедельника подождёт.

– Та девчушка намекнула, что это срочно… – возразил отец. – В общем, можно попробовать сходить к Гриневским…

…Ромка был дома. Кроме него, дома была Ромкина мама Раиса Михайловна. Кирилл попросил Ромку посмотреть, что на флешке. Ромка вставил флешку в компьютер, понажимал какие-то клавиши, и на экране появились надписи. Ромка ещё чего-то нажал, и на экране появилось то, что Вовка и ожидал увидеть. Качество видеозаписи было отличное.

– Да-а-а, вот это материальчик, – сказал отец, когда запись закончилась. – Никакой адвокат этим уродам не поможет.

– Как ты думаешь, кто это мог снять? – спросила мама.

– Ясно, что не сами поджигатели, – ответил папа. – Кстати, они гонялись за тем, кто снимал. Жаль, звука нет.

– А автобус, похоже, из областной администрации. Неужели тут губернатор замешен?

– Мам, а что, в той администрации никого кроме губернатора нет? И шоферов нет? – намекнул Кирилл. – Не, губернатор тут не при чём.

– Возможно не при чём, – согласилась мама, а папа сказал:

– Губернатор – порядочный человек, я его знаю. Здесь кто-то другой. Кстати, тот, что сигаретой подавился, он мне кого-то напоминает.

Мама вдруг чего-то вспомнила:

– Слушай, а это не шофёр Помидорова, ну того – председателя городского суда?

– Точно! Он самый! – Отец узнал «круглого». – Неужели в этом деле замешан Помидоров? Но при чём тут этот автобус?

– Я вспомнила, – сказала мама. – В начале года губернатор какой-то автобус передал горсуду?

– Ну да, точно, это же он и есть! Интересное дело получается…

…Когда уходили от Гриневских и родители о чём-то разговаривали с Ромкиной мамой, Ромка спросил:

– Кир, это вы с Вованом снимали?

– С чего ты взял? – Кирилл изобразил удивление.

– Да так, есть кое-какие улики.

– Какие ещё улики?

– А такие: снято не видеокамерой, а фотиком, фотик фирмы «Canon» и заводской номер похож на твой.

– Ром, у меня нет заводского номера, я не на заводе сделан. У фотика есть, а у меня нет. А вообще, откуда ты это узнал?

– Всё просто. Я когда флешку вставил, в свойствах файла всё прочитал, а в деревне такой фотик только у тебя есть.

– Ну и что? Ну есть у меня фотик, ну похож номер, с чего ты взял, что это номер моего фотоаппарата? Не мог же ты номер точно запомнить?

– Ну, точно не запомнил, а всё равно что-то похожее есть.

– А номера все похожие – из цифр состоят. И вообще, подумай, как мы могли это снимать, если нас родители в девять часов спать загнали? И не могли же мы заранее знать, что ночью будут чего-то поджигать.

– Да, правда, не могли…

Вообще-то, Ромка очень талантливый. Может быть он даже гений. Он умеет здорово играть на гитаре, на скрипке, да и вообще на разных музыкальных инструментах. В школе Ромка круглый отличник. Казалось единственное, чего Ромка не умеет, так это рисовать так, как Кирилл. Вот и теперь, догадывался ведь он, кто снимал. Всё бы ничего, вот только всё портила эта его вредность…

…После обеда, примчались Васька и Юлька.

– Вов, Кир, идёмте купаться! – крикнул Васька.

Вовка выбежал на улицу следом за братом. Вчетвером они отправились на речку. Вниз с горы они спускались по песчаной дороге, идущей от края деревни. Это как раз около дома Беловых. С двух сторон над ними зелёным сводом нависали ветви дубов и берез. По бокам, образуя зелёные стены, стояли кусты орешника. Здесь, в тени этого зелёного шатра, было не так жарко, как на солнцепёке. Запах леса навевал по-летнему светлое настроение. «Как тут красиво! – думал Вовка. – Жаль, что лето не навсегда. Потом осень, опять в школу – скукотища!» Но до конца лета было ещё далеко.

По пути Юлька рассказала, что ночью какие-то дядьки хотели поджечь дома, но их поймали и сдали в милицию, а из милиции их отпустили.

– Мы это знаем, – сказал Кирилл, а Юлька спросила:

– Интересненько. Если ты всё знаешь, то, может, знаешь, и почему их отпустили?

– За них заступились крупные шишки.

– Какие шишки? – не понял Васька.

– Не еловые – это уж точно, – ответил Кирилл.

– Сосновые? – спросил Васька, и все чуть не попадали от смеха. Даже Юлька поняла, какие «шишки», точнее каких «шишек» имел в виду Кирилл.

– Чего вы смеётесь-то? – обиделся Васька. Ну же и вид у него был: стоящие «ёжиком», волосы, выгоревшие на солнце до такой степени, что казались почти белыми на фоне тёмной загорелой кожи; наивные светло-голубые глаза и полуоткрытый от обиды и непонимания рот. Вовка, взглянув на него, вообще чуть не упал от смеха.

Кирилл отсмеялся первым и сказал:

– Хватит вам ржать. Лучше бы объяснили… ребёнку, кто такие шишки.

– Вот ты и объясни, – сквозь смех предложил ему Вовка, а Юлька сказала:

– Шишки – это те, которые чиновники.

– Точно, – сказал Вовка, – только это не правильные, а плохие чиновники.

– Правильно, – подтвердил Кирилл.

– А-а-а, так бы сразу и говорили, – сказал Васька.

– А Кира, так и сказал – «шишки», – съехидничала Юлька.

– Не Кира, а Кирилл, – сказал Кирилл, – ну можно Кир, а Кира – это девчоночье имя.

– А ты чего, девочек не уважаешь? – спросила Юлька.

– При чём тут это: «уважаешь», «не уважаешь»? Я же не девчонка, значит, и имя у меня не девчоночье. Тебе бы понравилось, если бы тебя называли не Юлей, а Юлием?

– Ну ладно, Кир, больше не буду. Плохо, что чиновники за преступников заступаются, да?

– Да, это очень плохо. Теперь преступники совсем бояться перестанут и могут ещё чего-нибудь плохого натворить.

– А чего они могут натворить? – спросил Вовка.

– А кто их знает… Увидим… завтра. Ладно, чего встали? Купаться-то идём, или как?

– Идёмте, – сказал Вовка.

– Ага, – Сказала Юлька, – а то Васенька ещё чего-нибудь смешное скажет. Так мы вообще до речки не дойдём.

– Подумаешь! – ответил ей Васька. – Сама, что ли, ничего такого не ляпала? Идёмте купаться.

И они пошли дальше. Спустившись вниз, они свернули на тропинку, бегущую через поле к речному пляжу, и наперегонки помчались к реке.

На пляже уже была почти вся ребятня из Кошелихи и Юрова. Создаваемые ими брызги искрились на солнце. Казалось, что это не брызги воды, а фейерверк из мелких драгоценных камней и жемчужин. Солнце весёлыми яркими искорками отражалось в волнах. Искрилась на солнце мелкая рябь около противоположного берега. Стоял весёлый гвалт.

Вовка, Юлька и Васька, не мешкая, с разгона влетели в воду. Кирилл не торопился. Он стоял, наблюдая за происходящим вокруг общим весельем. Постояв так минуту-другую, он неторопливо вошёл в воду и поплыл на тот берег. Вовка поплыл следом, а за ним и Васька с Юлькой. Кирилл приплыл первым – его никто не смог обогнать. Следом за Кириллом приплыл Васька, потом Юлька. Вовка приплыл последним.

– Ну ты и плаваешь! – удивился он. – Я никак не смог тебя догнать.

– Чего такого-то? – ответил Кирилл. – Ты даже Юлю обогнать не сумел, а она на два года тебя младше.

Вообще-то Вовка знал, что Кирилл хорошо плавает. За ним даже взрослые не могли угнаться, даже имеющие разряды по плаванью. Но это он знал только из новой, изменившейся временной реальности. В общем, он это помнил, но, в то же время, будто видел это впервые. От этой раздвоенности воспоминаний он часто путался в событиях. Брат говорил ему, что со временем всё «устаканится». И откуда только он такие слова брал?

– Ну ладно, давайте наперегонки обратно, – предложил Кирилла.

– Ладно, поплыли, – сказал Вовка. Он решил на этот раз плыть изо всех сил и обогнать брата.

На счёт «три» друзья бросились в воду. Вовка бешено колотил по воде руками и ногами, поднимая фонтаны брызг. Когда он доплыл до берега, сразу свалился на песок без сил. А что толку? Кирилл всё равно приплыл первым. Зато Вовка обогнал Юльку, а Васька приплыл, лишь чуточку опередив его.

– Молодец, – похвалил брат, – на этот раз уже лучше. Вот только это у тебя получилось за счёт лишней траты сил, а это неправильно. Ты видишь, что я совсем не устал, а проплыл в два раза быстрее тебя?

– Ага, вижу. И почему у тебя вообще всё так здорово получается, а у меня нет?

– Это потому что я плыл, делая точные движения, а не молотил воду как ты. В общем, не расстраивайся, ты тоже так научишься, даю слово.

Время шло. День начинал клониться к закату. Солнце было уже низко и небо на западе окрасилось в розовые и оранжевые оттенки. Пора было расходиться по домам, и друзья покинули пляж. По пути договорились сходить завтра в дальний лес. Кирилл, прежде чем отправиться в деревню, позвал Вовку на луг. Луг этот находится рядом с деревней, за леском под горой.

Васька и Юлька, попрощавшись, отправились домой, а Вовка пошёл с братом. Там, на лугу, было целое море цветов. Луг от этого походил на пёстрый сказочный ковёр. Среди травы голубели пятиконечные звёздочки незабудок. Лиловыми звёздочками цвели фиалки. Повсюду желтели лютики, росли одуванчики, васильки, колокольчики. Фиолетовыми и синими полосами цвели вдали люпины. Кирилл остановился посреди луга и сказал:

– Вова, нам надо набрать цветов. Я буду собирать одуванчики, а ты давай собирай люпины, только не все, а которые фиолетовые.

– Зачем нам цветы? – удивился Вовка.

– Нам надо приготовиться к встрече с бандитами Луганского. Луганский со своим дружком Помидоровым готовит одну пакость. Раньше такого и представить нельзя было.

– А при чём тут цветы?

– Завтра, всё увидишь, если, конечно, до этого дойдёт. Вообще-то, не хотелось бы. Лучше бы этого не случилось.

Но на следующий день ЭТО случилось…?

Глава 6

Бандиты нагрянули рано утром. Они приехали в милицейских машинах. Все они были одеты в форму ОМОНа. Среди бандитов Вовка узнал тех самых «бритоголовых». Ну тех, которые уговаривали жителей продавать дома. Вместе с бандитами прибыли нанятые ими рабочие со строительными машинами. Хотя нет, не совсем со строительными – скорее с ломательными.

В общем, события развивались быстро. Кирилл как раз заканчивал свою картину. Вовка только проснулся. Неожиданно прибежала запыхавшаяся и испуганная Юлька. Она стала что-то сбивчиво рассказывать бабе Шуре. Из того, что она говорила, Вовка понял, что какие-то люди выгнали их из дома и вынесли все вещи. Вещи погрузили в машину, чтобы увезти, а дом собираются ломать.

– Вова, возьми фотик! – крикнул Кирилл, схватив пакет с цветами. – Побежали туда, будешь снимать, а я займусь бандитами.

Вовка выбежал из дома следом за братом и увидел такое! На краю деревни стояли машины: экскаваторы, бульдозеры, тягачи. Здесь же собрались люди из ближайших домов. Вокруг дома бабы Кати – Юлькиной и Васькиной бабушки – стояло оцепление: около двух десятков человек в форме ОМОНа.

Перед собравшимися махали какими-то бумажками трое в форме судебных приставов. Вовка их сразу узнал. Двое из них были позавчерашние ночные поджигатели «круглый» и «носатый», а третьим приставом был… Гоблин – тот самый Геннадий Олегович Блинов. Он был заместителем директора интерната – того, в котором Вовка оказался после смерти мамы. Но это в ещё неизменённом прошлом.

«Круглый» выглядел «шикарно». Его жирная физиономия была буквально наштукатурена гримом. Но грим тоже мало помогал. Результат произведённого Разиным «ретуширования портрета» был налицо, точнее, на лице «круглого». Его нарисованные вместо сгоревших брови – это было ещё то зрелище.

Гоблин орал на собравшихся:

– Ваши документы на дома – это липа! Вы получили их за взятки! Никто не мог дать вам разрешение строить дома в природоохранной зоне!

Рядом послышался голос деда Васи из соседнего с муравкинским дома:

– Ента деревня стоить здеся с позапрошлого веку, и зоны никакой тута отродясь не было. Никакого разрешения теперячных ваших начальников тоды получать не надоть было. Их самих-то, тех начальников, в то время отродясь не было.

– Ничего не знаю! – ответил Гоблин. – Этой так называемой деревни даже нет на карте! Зато у нас есть судебное решение! Все дома, здесь построены самовольно, и подлежат сносу! Это ещё не всё! За снос незаконных строений вы должны заплатить по два миллиона рублей с каждого дома! Решение подписано самим Помидоровым, а мы это решение исполняем!

– А решение о хищении… ой, извините, о конфискации имущества тоже имеется? – услышал Вовка папин голос (отец, видимо, только что подошёл). – Куда это вы награбленное везти собрались?

– А вы, гражданин… Муравкин, не лезьте не в своё дело! Вас это не касается! – заорал на него Гоблин. – Мы даже не будем против, если Вы вообще уберётесь отсюда!

Другой «пристав» – «круглый» – крикнул:

– Да-да, убирайтесь! Вы здесь вообще никто! Не лезьте не в своё дело! Не баламутьте народ, а то ответите по закону!

– Это по какому же закону? По вашему бандитскому? В смысле, по понятиям? Нет, господин Курилевич, по закону ответите вы. Я, как следователь областной прокуратуры, уже веду это дело, так что не забывайтесь. Я клянусь, что засажу вас всех и надолго. – Потом, обращаясь к собравшимся:

– Товарищи, собирайте по деревне мужиков, что покрепче. Надо остановить бандитов. Я попробую связаться с начальством. Попрошу, чтобы выслали группу захвата. Этих бандитов необходимо задержать. Это люди Луганского. Вон тот, что бумажкой машет и больше всех кричит, – бомжующий пропойца Геннадий Блинов. Вон тот, пузатый, – шофёр подкупленного Луганским судьи Помидорова Вячеслав Курилевич. А вон тот, тощий, что позади Блинова стоит, – самый опытный поджигатель домов Тарас Криулин по кличке Кривой. Этому «кривому» пожизненный срок светит, как и его хозяину Луганскому.

«Приставы» что-то орали, но все слушали Вовкиного отца. Гоблин что-то крикнул, повернувшись в сторону оцепления. Со стороны оцепления к отцу побежали трое в омоновской форме…

Неожиданно Кирилл оказался между отцом и бегущими к нему «омоновцами». В руках у Кирилла был полиэтиленовый пакет с собранными вечером цветами. Кирилл крикнул тем, троим:

– Немедленно остановитесь!

– Уберите отсюда детей! – заорал Гоблин.

– А может убрать Вас, господин Блинов? – спокойно, но очень громко, чтобы все слышали, спросил Кирилл. – Смотрите все, что сейчас будет, – он вынул из пакета жёлтый одуванчик и подул на него. Белый пух только что бывшего жёлтым одуванчика разлетелся и растаял в воздухе. Вовка увидел, как вместе с пухом… исчез Гоблин. Оставшиеся «приставы» растерялись, не понимая, куда пропал их подельник. «Омоновцы» тоже остановились от неожиданности.

– Могу убрать ещё одного! – крикнул Кирилл. Он взял следующий одуванчик, подул… – пропал ещё один «пристав» – «круглый».

С Вовкой это уже было однажды. Вот и теперь. Какая-то буря поднялась у него в душе, и он закричал деревенским:

– Что же вы стоите и смотрите?! Бандиты приехали вас грабить и ломать ваши дома. Что ли вы их рабы, что не сопротивляетесь! Вас вон сколько, а этих совсем мало! Если вы будете смиряться со злом, то наш Мир погибнет!

И действительно, здесь собралось уже полдеревни. Вовка не понял, что подействовало на людей. Может, подействовала его «ораторская речь», а может то, что говорил им отец. В общем, вырвалась наружу людская обида и злость, копившаяся десятилетиями. Толпа пришла в движение.

По толпе прокатился угрожающий рокот, и люди двинулись на «ОМОН». Оставшийся «пристав» – «носатый» – быстро ретировался, укрывшись за спинами бандитов. Бандиты, выставив вперёд щиты и стуча по ним дубинками (видимо для устрашения), двинулись навстречу толпе.

В общем, могло случиться побоище, в котором были бы жертвы с обеих сторон. Кирилл вытащил из пакета целый пучок одуванчиков и крикнул:

– Господа бандиты! Немедленно остановитесь, иначе пожалеете! Повторять не буду!

Бандиты не вняли предупреждению, и Кирилл дунул на одуванчики…

…Дома, когда немного улеглись страсти, папа и мама, не скрывая удивления, стали расспрашивать Кирилла, как ему удалось сделать ЭТО.

– Я не могу вам это рассказать, – ответил Кирилл. – Не потому, что не хочу. Просто пока я не имею права раскрывать эту тайну – даже вам. Вы многого обо мне не знаете, и о себе тоже.

– Как же мы можем не знать о себе? – удивилась мама.

– Это объяснить непросто, да и всё равно вы не поверите.

– Ну! После того, что мы сегодня видели, мы готовы во всё поверить, – сказал отец.

– Всё равно не могу – пока не могу. Потом, когда будет можно, я попытаюсь рассказать. И не удивляйтесь больше. Я делал всё, чтобы вы… чтобы вообще никто не узнал о моих способностях. Теперь всё изменилось. Теперь мне придётся применить своё умение, чтобы остановить зло. То, что сегодня было, это только начало. Дальше будет хуже.

– Кирилл, – сказал отец, – послезавтра я свяжусь с начальством, с прокурором. Сегодня не получилось – выходной и все за город уехали. Сюда пришлют отряд спецназа для охраны деревни.

– До послезавтра ещё два дня. Бандиты могут вернуться.

– Это вряд ли. Они сейчас в шоке. После случившегося они, долго не оправятся.

– Хорошо бы, но я думаю, что Луганский заставит их оправиться от шока уже сегодня…

…После обеда Вовка спросил брата:

– Слушай, а куда они все делись? Ну эти, Гоблин, ОМОН, бульдозеры? Они что ли совсем пропали? Что ли их больше нет?

– Что это, куда они денутся… Те, которые из себя приставов изображали, сейчас объясняются с Луганским – он им, конечно, не верит. И остальные бандиты там же, только они вообще ничего внятного сказать не могут. Бульдозеры и всё остальное на стройке в Гороховце. Вещи Беловых вернулись на своё законное место. Нанятые рабочие у себя дома.

– Здорово ты это с одуванчиками сделал.

– Ну, скажешь тоже. Ничего тут здорового нет. Надо, просто, кое-чего знать о цветах. Знаешь, цветы ещё и не такое могут. Я тебя тоже научу.

– А зачем тебе люпины? Ведь всё закончилось. Больше-то исчезать никого не надо.

– Ну ты и сказал! «Исчезать никого не надо» – так не говорят. А вообще здорово у тебя получаются такие фразеологизмы.

– Какие ещё гизмы?

– Никакие не «гизмы» – я сказал: «фразеологизмы». Ладно, проехали. А бандиты могут вернуться. Дело в том, что Луганский им не поверит. Он их снова сюда пошлёт, и они пойдут, потому что боятся своего главаря. Луганского даже начальник отделения милиции Змеев боится…

…И правда, вечером бандиты нагрянули снова. Жителей крайних домов стали выгонять на улицу и избивать, а потом в дело пошла техника. Бульдозеры двинулись на дом Беловых.

Когда это началось, Кирилл выбежал из дома, крикнув Вовке, чтобы он взял «фотик» и начал снимать. Вовка выбежал следом, держа наготове фотоаппарат. На улице он увидел, что подступы к дому бабы Кати отрезаны. Вокруг дома стояли «омоновцы». Кирилл схватил Вовку за руку, и… они оказались внутри оцепления. Вовка стоял прямо около дома бабы Кати. На дом уже двигались два огромных бульдозера. Вовка начал снимать это. Из оцепления к нему уже бежали два разъяренных бандита.

– Вовка, снимай их хари! – крикнул Кирилл. Вовка направил объектив на перекошенные от злости морды «блюстителей».

Когда подбежавшие бандиты готовы уже были схватить Вовку, Кирилл ударил в ладоши. Из земли тут же вылезли корни, растущей неподалёку берёзы. Корни, извиваясь, как змеи, опутали тех двоих за ноги. Они подняли бандитов над землёй и грубо брякнули их об землю позади оцепления. После этого корни снова втянулись в землю. У бульдозеров заглохли моторы, и какая-то сила потащила их назад.

«Омоновцы» не сдавались. Вовка даже вспомнил песню о крейсере «Варяг», только вместо слова «Варяг» там было, почему-то «ОМОН». Слова как будто зазвучали у Вовки в голове: «Врагу не сдаётся наш гордый ОМОН, пощады никто не желает…».

Да уж, бандиты, похоже, были совсем тупыми. Они ведь видели, что произошло с их подельниками. Они видели, как их прокатили корни дерева. В общем, следующие два «омоновца» снова попытались отобрать у Вовки фотоаппарат, но им тоже не повезло. Тех двух бандитов опутали ветви всё той же берёзы. Берёза подняли бандитов и, раскачав, кинули их к просёлочной дороге. Бандиты «очень красиво» распластались на песке, подняв облако песка и пыли.

До бандитов начало чего-то доходить. Они поняли, что происходит что-то странное. Но сдаваться они не собирались. Посовещавшись, они решили начать снос домов подальше от «аномального места». Техника двинулась… к дому Муравкиных (те первые два бульдозера так и не завелись). Кирилл достал из пакета пучок люпинов и встал на дороге, на пути машин. Машины встали, а к Кириллу уже бежали «омоновцы». Кирилл крикнул:

– Предлагаю бандитам немедленно убраться из деревни! Пока предлагаю сделать это самим, добровольно!

Бандиты не остановились. Тогда люпины, которые держал в руке Кирилл, вспыхнули ярким фиолетовым огнем. Он бросил цветы перед собой. Цветы упали на землю, разлетевшись длинной полосой поперёк улицы. Там куда упали цветы, вздулся земляной гребень. Гребень как волна двинулся в сторону машин и бандитов. Бандиты остановились, просто обалдев от увиденного.

– Бегите! – крикнул им Кирилл. – Кого настигнет Карающая Десница Земли, того затянет в геенну огненную. Спасайтесь – у вас ещё есть шанс остаться в живых.

Вот теперь «хозяева жизни» испугались по-настоящему. Вовка даже представить себе не мог, что «круглый» может так стремительно бегать. Вздымаясь всё выше над землёй, гребень мчался за удирающими бандитами. Эта «волна» гнала их прямо к реке, пропуская сквозь себя дома и брошенную технику. Бандиты бежали, не останавливаясь.

Добежав до реки, бандиты прямо в одежде бросились в воду. Реку они переплыли даже быстрее, чем это делал Кирилл. Вовка потом узнал, что «носатый», до этого, вообще не умел плавать. Земляной гребень, докатившись до реки, исчез. Вымокшие и перепуганные бандиты некоторое время о чём-то спорили. Минут через пять они медленно побрели восвояси.

Кирилл ударил в ладоши, и с улицы исчезли милицейские машины и строительная техника.

– Пока всё, – сказал он Вовке. – Посмотрим, что будет завтра.

– Ничего себе! – произнёс Вовка. Теперь он воочию убедился, что брат действительно могучий волшебник, как и утверждал Хранитель.

– Слушай, а почему они хотят сломать дома? – спросил Вовка у брата, когда всё закончилось.

– Всё очень просто. Луганскому приглянулось это место. Здесь отличный лес, вода в реке чистая – как родниковая. Луганский решил построить здесь особняки для себя и своих родственников. Он заплатил начальнику отделения милиции Змееву, чтобы тот ему не мешал. А Змеев, к тому же, ещё и боится Луганского. Вот Змеев и дал бандитам милицейские машины. А ещё и председатель городского суда Помидоров – лучший друг Луганского. Помидорову Луганский тоже заплатил. Помидоров состряпал ту бумажку – будто решение суда. Суда, конечно, никакого не было, да и не могло быть.

Подошёл отец. Он остановился рядом, помолчал, о чём-то задумавшись, потом сказал:

– Кирилл, я не могу поверить во всё то, что сейчас было.

– Пап, но ведь ты это видел?

– Да…

– Это ведь было?

– Было, но я не знаю, что и думать, и не знаю, что теперь подумают люди.

– Люди уже ничего не подумают – они всё забыли. Им этого помнить не надо, потому что не поймут. А бандиты помнят. Я им оставил память. Им понимать не надо. Бандитам надо помнить и бояться.

– Скажи, та, первая флешка… на которой попытка поджога, это тоже вы снимали?

– Да, пап, мы, – ответил Кирилл…?