Текст книги "Разбойник(СИ)"

Автор книги: Александр Логинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 33 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

– Уффф, – у Андрея отлегла на сердце. Черт бы побрал эту путаницу! – Не все так плохо, получается.

Я энто, еще забыл сказать, что якоря делать нужно, – усмехнулся в холеную бороду купец.

– Какие якоря? – удивление проступило на лице князя столь явственно, что купец не смог сдержать улыбку.

– Обыкновенные. Один большой и пять малых. Железа потребно токмо на большой якорь почитай тридцать пудов.

– И? – князь замер в ожидании, суммы потребной на покупку железа.

– Семьдесят рублев, – купец озвучил сумму стоимости железа. – Еще за работу дать кузнецам. Ты ведь ослобонил Онисима?

– Да. Собираюсь в город ехать, там сразу выправлю грамотку на Онисима, – подтвердил Андрей.

– Вот видишь, опять расходы, – тяжело вздохнул Иван Андреевич, вытирая рукавом кафтана пот со лба. – Еще парус потребно сшить. Сотни две локтей потребно, самое малое. Сукно покупать не треба, в анбаре лежит приготовленное. Фекла обещала девок дать пошить парус. Канаты, пять же, то же денег стоят.

Понятно, отчего так щедр князюшка. Ему дешевле отдать лес на корню, чем входить в дело на равных. Ну, хитрец!

Действительно. Новость так новость. Иван Федорович не чурался торговли, но в прошлый раз, князь отправлял с купцом небольшую партию товара, а в этот раз сделка планировалась грандиозная по местным меркам. Прибыль придется делить на двоих, но доброе отношение великого князя стоит потерянной прибыли. Вот только риски ложатся целиком на плечи Андрея. Случись что в пути – попадет Андрей на бабки конкретно. Останется должен за свою долю леса, а княжескую придется отдавать из своего кармана, да еще по цене Сарая или Астархана.

– Что в казне? – закономерный вопрос князя не застал купца врасплох, но судя как скисла рожа купца, дела с казной обстояли не важно.

– Дык, пусто, – купец виновато развел руками. – Ладьи и ушкуи дорого стоят, почитай за ладью одну пришлось отдать тридцать рублев, да не московских. Еще должны остались, – начал оправдываться Иван.

– А на какие шиши собрался варницу покупать? – усмехнулся князь.

– Так в Переяславле и на Москве казну возьму, торговля там, чай бойко идет, – рассудительно ответил купец. – Еще в Пронске торговлишка идет, грех жаловаться.

? – Значит пусто в казне? – недобро усмехнулся Андрей.

– Как есть пусто, батюшка, – Иван Андреевич, видя недовольства князя бухнулся на колени. – Рябой взял триста рублей. Сказал по твоему приказу. Потом долги отдавали за мельницы, да на жито много серебра ушло, меха скупаем в больших количествах, – стал оправдываться купец, преданно глядя в глаза князя.

Вот всегда у него так: то нет серебра, то есть. Тут пусто, а там густо. Потом наоборот. Все серебро награбленное князем в походах превращается в товар и когда будет отдача, бог его знает. А насчет воровства… нет, воровать купец не будет. Так по мелочи наживается, давая в рост серебро. Но это не воровство вовсе. Рябой не зря хлеб ест. Слежку наладил даже за купцом.

После Иван Андреевича, в кабинет князя незаметной тенью проник начальник службы безопасности Рябой. Калека, лишившийся в руки в битве с татарами. Возможно, что руку Рябому отсек Булат, либо Ахмет, либо еще кто.

Именно тогда состоялось знакомство Андрея с татарами. Те по простоте душевной подались в казаки, пришли пограбить земли урусов, и ватажка ушкуйников умудрилась попасть к ним в полон. Глупо попались, напились хмельного и взяли их татары тепленькими. Андрей, тогда еще не князь, случайно освободил полоняников. Вместе с ними, плечом к плечу он бился с татарами. А потом пленные татары стали служить князю, а Рябой ставший калекой превратился в начальника княжеской службы безопасности. Смешно сказать, но всяких разных соглядатаев в княжеской усадьбе оказалось великое множество. Купцы теперь частенько заезжали в усадьбу, товар привозили, сами кое-чего покупали. Так уж случилось, что каждый купец был чьим-то соглядатаем, некоторые умудрялись служить сразу двум господам. Еще были холопы, которые не совсем холопы. Профессия у них такая – вызнавать чужие секреты.

Рябой быстро наловчился вычислять соглядатаев. На кого они только не работали! Один работал на Москову, другой на Тферь, третий – на Господин Великий Новгород шпионил, а теперь еще объявились соглядатаи польского короля и литовского князя.

– Мы их взяли тихонько, все думают, что Спиридон их отправил на дальнее зимовье охотников, – Рябой говорил очень тихо и размеренно. – Поговорили по душам, эту самую, твою политику им доходчиво объяснили. Будут теперь слать грамотки писанные под диктовку.

– Молодец, – Андрей похвалил Рябого, отчего, тот расплылся в улыбке, что случалось крайне редко. – Еще бы своих людей заиметь в столицах княжеств, – мечтательно произнес князь.

– Так уже, – Рябой привстал с лавки, бесшумно, как кот, подошел к столу, склонившись к князю и зашептал. – Я с купцом переговорил, мы людишек торговых задействуем. Будут у нас свои глаза и уши. Триста рублей я взял из казны по твоему слову на это дело.

– Это хорошо, – князь откинулся на спинку кресла, удивляясь, как такая простая идея самому не пришла в голову и сразу же вспомнил про двух завербованных по осени боярских детей в Тфери. – В Тфери живут два боярских сына – Иван да Степан Растопчины. Они на меня работают, ты пошли к ним человечка верного.

Андрей достал из шкатулки ключ, поднялся с кресла, ступая по мягкому персидскому ковру, подошел к сундуку, где хранились бумаги и грамоты. Не простой сундук достался ему во время набега на немцев, а с секретом.

Открыл замок, незаметно нажав на тайную пружину, приводя в действие скрытый механизм второго основного замка. Тяжелый висячий замок новгородской работы служил чисто декоративным украшением, настоящий замок открывался, если одновременно нажать на определенные участки боковых стенок. Откинув крышку, Андрей вытащил из сундука шкатулку, снабженную таким же хитрым запором. Эта шкатулка не имела украшений, в общем обычная ничем не примечательная вещь на первый взгляд. Откроешь – а в нутрях пусто, но стоит нажать на нужную точку на крышке – появится двойное дно. Хитро сделано. Из шкатулки на свет божий появилась пайца, которую князь передал начальнику службы безопасности. Рябой молча взял золотую пластинку, бросив на нее мимолетный безразличный взгляд.

– Покажет вот эту пайцу, – Андрей кивнул на пластину в руках Рябого, – они поймут все. Тот согласно кивнул головой, не задавая лишних вопросов.

– Этих, которые с Орды привел, возьми на заметку, – распорядился князь. – Присмотри за ними, да и вообще смотри лучше. Людей хватит?

– Пока трое у меня, да рисовальщик один. Мы энти, портреты рисуем всех и в это самое дело вкладываем парсуны энти.

– И как, получается? – весело рассмеялся князь.

Надолго задерживаться дома князь не стал. Пока не наступила весна, по санному пути он спешил в столицу княжества. Дела не терпели отлагательства. Для начала требовалось забрать людей обученных грамоте и торговому делу. Иван Андреевич и Спиридон давно просили для себя помощников и очень обрадовался, когда ему подарили немецкого сморчка, щуплого и плюгавого ключника покойного барона фон Хольца. Спиридон пристроил Ганса к делу, но дефицит кадров в ведомстве дворецкого оставался проблемой номер один. Святые отцы обещали помочь людьми, кстати, совершенно безвозмездно.

Всю дорогу Андрея занимали мысли об новой авантюре. Он на полном серьезе собрался обосноваться в Европе. Для начала открыть в Любеке контору. Захваченный Ахметом племянник татарского ростовщика Сарайка, как никто другой подходил на роль главы конторы. Парень говорит на семи языках, обучен грамоте, понимает толк в торговле. Осталось внедрить его в общество Любека, но это как раз самая легкая часть. Труднее с деньгами.

Андрей достал из кармашка блокнот и начал делать расчеты, советуясь со своим воеводой. Лука Фомич развалился в княжеском возке, скинув тяжелую шубу, оставшись в простом ездовом кафтане из камки темно-красного цвета. Несмотря на то, что в возке топилась печурка, воевода так и не снял с головы тафью, впрочем, Андрей тоже свыкся с этим головным убором и даже в помещении не снимал шапочку. Разве, что в церкви, а вот Лука Фомич даже в церкви не снимал, за что не раз бывал наказан.

– Корабль купить всяко надо, – убеждал воевода князя.

– Надо, – соглашался Андрей, – но вот какой? Вот смотри, что я узнал у немцев…

Андрей начал зачитывать свои записи по ценам на корабли.

– В семьдесят бочек стоит сто фунтов или сто пятьдесят марок, а в сто двадцать бочек стоит сто десять фунтов.

– А почему ты, княже, в аглицком счете расчеты делаешь? – полюбопытствовал воевода, лениво потягивая вино из походного кубка.

– Так, я спрашивал у англичанина, он или в франках цену говорил или в фунтах или в марках серебра, – пожал плечами Андрей. – Какая разница, в какой монете считать?

– И то верно, вот только нам эти кораблики не надобны. Видал я эти баржи, когда воевал в землях франков. Сорок восемь моряков, две дюжины воинов и двадцать и еще шесть арбалетчиков.

– Вот еще есть корабль, балингерс [31]31
  Balingers стоил 237 фунтов


[Закрыть]называется. Он стоит триста шестьдесят марок. Еще есть такой же но цена меньше – сто шестьдесят марок.

– Если промышлять на море, то лучшего корабля не найти, – Лука широко улыбнулся, – но для торговли он мало подходит. Мало груза берет. Содержать такой кораблик не дешево. Слыхал я, что содержание корабля, включая оплату команды, капитана, мастеров и воинов обойдется тебе, княже, в тысячу марок. В месяц.

Андрей кивнул, война дорогая штука, это и ежику понятно. Особенно война на море.

– Еще лихтер есть.

– Ну, этот нам совсем без надобности. Разве, что большой корабль купишь, тады, да, сгодиться груз на корабль перевозить, но проще нанять чужой, чем свой содержать.

– Есть корыто, которое названо просто – корабль. Почти шестьсот марок стоит. А вот каравеллы есть. В сто двадцать бочек корабль, такой стоит сто восемьдесят фунтов или двести семьдесят марок. Трехмачтовая каравелла стоит около ста сорока фунтов. А португальские каравеллы стоят по тысяче крон. Это сколько Лука?

– Первая обойдется чуть меньше четырех пудов, а португальская в пятьсот марок, – подсчитал в уме Лука.

– Дорого что-то, – покачал головой князь, – Ког подержанный отдают всего за пуд серебра.

– И далеко ты на этой лоханке собрался плыть? Пуд серебра за корабль. Сказал тоже, – рассмеялся Лука. – Четыре пуда – это в серебре, а кроны эти, я в марки перевел.

– Вот еще навы есть. Корабль в шестьсот бочек стоит две тысячи пятьсот крон. Корабль в двести бочек – шестьсот марок. А вот еще что есть – корабль в девятьсот бочек, обойдется он в четыре тысячи марок. В фунтах это будет… это будет…

– Две тысяч шестьсот шестьдесят шесть фунтов или пятьдесят восемь пудов серебра – подсказал Лука. – Такой корабль под силу токмо королю заказать.

Андрей даже присвистнул от удивления. Нет, прав Лука, надо брать новый корабль. При таких заоблачных ценах, подержанный ког за пуд серебра – явно одноразовый кораблик.

Выбор пал на корабль стоимостью от пятисот до восемьсот пятидесяти фунтов стерлингов. Вместимостью от двухсот до трехсот винных бочек – самое то. Если во франках считать, то от трех до пяти тысяч франков. А если в фландрские ливры перевести, то… пускай Иван Андреевич сам заморачивается курсом обмена валюты. Андрей решил, для удобства считать или в марках или в фунтах стерлингов. Так проще. Один фунт стерлингов равен полуторам маркам. А марка чуть больше новгородского рубля.

Дом для Сарайки потребуется купить. Желательно двух этажный. Приличный дом обойдется почти как корабль. Можно не выеживаться, купить скромный домик, фунтов так в сто – сто пятьдесят, но стоит ли мелочиться? Если результат нужен быстро, то экономить не приходится.

На обустройство быта грубо говоря накинуть еще марок сто-двести. Возможно и больше. Еще на слуг нужны будут средства. В Европе слуга дорого обходится. Содержание корабля по самым грубым прикидкам обойдется в двести марок ежегодно. Это минимум. Как там оно на самом деле выйдет – жизнь покажет.

Итого, авантюра князя обойдется ему в три – три с половиной тысячи марок. Добавить к этому серебро на покупку товара и, выйдет ровно тонна серебра – затраты на открытие конторы. Нехило, правда?

До Оки домчались быстро, благодаря Спиридону. Дворецкий озаботился сменой лошадей, так что на ночевку нигде не останавливались. В Пронском уделе ямы содержались исправно, но лошади предоставлялись исключительно для княжеских скоровестников. Простые путники довольствовались ночлегом и столом. Дворецкий уговорился с крестьянами близлежащих деревенек от дороги держать лошадей для его князя и его торговых людей. Естественно лошадей Спиридон выделил и дал серебро на фураж.

Таким образом, княжеский поезд промчался по Половецкому полю, минуя Пронск стороной, и уже у самой Оки только случилась неприятность. Спиридон упреждал князя о ней. Пока князь ходил на татар на дорогах пронского княжества тати ограбили два обоза: один вез зерно в усадьбу, а второй шел из Переяславля, через Пронск, в вотчину князя. Убыток был приличный, на трех возах везли ткани – двести пятьдесят поставов. Остальной товар был не массивный, но дорогой. Иван Андреевич подал жалобу пронскому великому князю, но возмещать ущерб никто не собирался.

До Оки оставалось совсем ничего, дорога шла по темному лесу, кроны деревьев закрывали небо, узкая полоса дороги не позволяла выставить боковое охранение. Впереди поезда, верхом на неприхотливых татарских лошадках – двое татар Кулчука с Ахметом во главе, за ними двигался нарядный княжеский возок, запряженный шестеркой лошадей. Пассажиры возка – кормилица и два малолетних татарских царевича. Сразу за этим возком еще двое татар, а за ними следом возок, в котором ехали сам князь со своим воеводой. За ними на санях двое вятчан, поступивших на службу к князю, сразу после той памятной битвы, когда Василий московский побил своего брата. Вятчане отлично зарекомендовали себя во время похода на Орду, правда, из набега живыми вернулись немногие из них. Еще трое саней нагруженных съестными припасами и различными подарками для великого князя. Замыкали обоз двое конных холопов воеводы.

С громким треском, раздавшимся в лесной тишине, как гром среди ясного неба, огромная сосна рухнула, перегораживая путь. Спустя несколько секунд рухнуло второе дерево, придавив лошадей запряженных в сани с припасами.

Воевода отреагировал мгновенно, нахлабучил на голову шелом, и схватив пернач, лежащий рядом с ним на лавке, он шустро выскочил из возка. Андрей, чуть замешкался, расстегивая пряжки ремешков, удерживающих арбалет на задней стенке возка. Взвести арбалет благодаря новшеству – проще пареной репы, теперь наложить болт и готово дело. Андрей вывалился из возка, упав на мягкий снег. Быстро схватил пригоршню снега, натирая им лицо, в дороге они с Лукой постоянно пили, в виду исключительных обстоятельств требовалось срочно протрезветь. Это Луке хорошо, пьет и не пьянеет, а Андрей не то чтобы очень пьян, но и не трезв – это точно. Он осторожно приподнял голову, выглядывая врага в лесной чаще.

От туда летели стрелы, разбойнички стреляли хорошо, вон возница свесился вниз головой, из его груди торчало оперение черной стрелы. Андрей огляделся. Воевода исчез, ну и шут с ним.

Князь все таки выглядел лучника, прятавшегося за раскидистой елью. Тщательно прицелившись, он ждал, когда тать высунется из за ствола громадной ели. Дождавшись момента, Андрей плавно потянул за рычаг. Мастерство, как говориться, не пропьешь, даже слегка выпимши, он не промахнулся, болт вонзился точно в голову стрелка, чуть ниже подзора остроконечного шелома. Хм, где это видано, что бы тати бегали в шеломах на голове? И еще в кольчуге? Не простые разбойнички, может это те, что им нужны? Дай то бог.

С другой стороны возка раздался громкий звон железа. Там Лука, без доспеха, в одном кафтане, орудуя шестопером, отбивался сразу от двоих разбойников. У головного возка также шла схватка. Татары приняли бой пешими, лучники разбойников побили их коней. Нет, не всех. Вон, кажется, Федьку не спешили, он все еще в седле. Вот только, почему не стреляет по ворогам? Федька действительно остался в седле, при всем желании он не мог соскочить с коня. Первая стрела пронзила стегно насквозь, глубоко войдя в седло, а вторая, как на грех вонзилась во вторую ногу. Федька оказался пришпилиным к седлу, парень, как раз срезал древко стрелы, что бы освободить ногу, кровь из раны так и хлещет. Тати внимания на подранка не обращали, все равно он быстро истечет кровью.

Андрей приподнял голову, выглядывая второго стрелка. Тот успел сменить позицию, перебежав за соседнее дерево. Разбойники оказались слишком хорошо вооружены. Где это видано, что бы тати ходили в воинском доспехе. Плевать. Главное продержаться, до подмоги. В том, что подмога придет, Андрей не сомневался. Таков и был план хитрого Булата. Поймать татей на живца, раз князь едет в стольный град, то грех не воспользоваться случаем.

Когда проезжали мимо Пронска, в город отправили пару человек, с мешками, в которых лежали несколько седел и упряжь. Спиридон высылал седла в уплату за купленное зерно. Заодно, посланники Спиридона должны были промочить горло в корчме и сболтнуть лишнее про князя, спешащего в Переяславль с поминками для Ивана Федоровича. Расчет оказался верным, княжеский поезд, вскоре, обогнали два всадника, проскакавшие мимо, не останавливаясь. И вот итог…

Андрей снова выстрелил, но на сей раз промахнулся, руки замерзли. Болт глубоко вонзился в дерево. Лучник отпрянул, затаившись. Вдруг резкая боль обожгла предплечье. Срезень, примчавшийся из лесной чащи распорол кафтан и оцарапал кожу. Тьфу. Еще бы чуть-чуть, и вполне можно было бы лишиться руки. Широкий наконечник срезня, легко перерубает кость. А Андрей без доспеха. На этом также настоял хитрый Булат. Воевода ворчал по этому поводу, но Булат настоял на своем. Так оно правильней, пускай тати видят, что князь не ждет нападения. А то, что государь может пострадать, так и в доспехе люди, бывает, погибают. От судьбы не уйдешь. Вот это точно, Андрей стал фаталистом, и к смерти стал относиться, как все.

Прямолинейный Лука тогда здорово повздорил с другом. Воевода предлагал пожечь усадьбы пронских бояр и плевать на чувство пронского князя и его братьев. Оно, конечно, лучше всего пойти на Пронск приступом, людей для такого мероприятия у князя хватит. После похода в строю осталось меньше половины воинов, но двор князя увеличился за счет пленных татар согласившихся ему служить. Каждый татарин – настоящий воин, стоит десятка ратников. Потом еще остались люди фряга, они тоже выразили желание остаться на службе князя. Еще есть ратники Демьяна, потом можно вооружить крестьян, среди них наверняка найдутся охочие люди. В общем, человек двести насобирать можно. Главное, стрел в запасе скопилось не мерянно, да пушки могут еще пару-тройку выстрелов сделать. Лука искренне считал, что такими силами он сможет захватить Пронск.

Андрей с ним не спорил, захватить столицу княжества они смогут, а вот удержать – нет, не смогут. Лука Фомич на это отреагировал просто:

– А и не надо удерживать. Забрать все добро и сжечь городок. Людишек в полон забрать, да землицы от пронского княжества оттяпать чуток. А там видно будет.

Андрей понимал, что предложение Луки не приемлемо, устроить гражданскую войну ему не позволит ни князь резанский, ни святые отцы! Да, и Москва заступится за Пронск. Вызовут князя на правеж и заставят вернуть награбленное в Пронске. Нет, тут хитрее нужно действовать. Булат прав, с пронскими княжатами нужно дружить, а по-тихому наказать обидчиков.

Из за-за раскидистой елки вышли трое. Трое из леса, в стальных кирасах и добрых бацинетах на голове, правда один был в кольчужном капюшоне, это который с булавой в руках. На ногах у них кольчужные штаны. Сюр полнейший, Андрей было подумал, что они ему с пьяных глаз показались, но трое латников разделились и теперь Андрей точно видел, что их вооружение отличается. Один был вооружен длинным мечом и квадратным щитом, второй держал в руках булаву, а третий, как раз размахнулся для удара огромным молотом и, как паровоз, несся на князя.

Андрей успел направить арбалет в сторону молотобойца. Болт звякнул об кирасу. Узкий стальной наконечник пробил защиту, но не глубоко. Молотобойца он не остановил, видимо под кирасой у него поддета кольчуга или поддоспешник. А крепкий мужик оказался, пускай болт не смог причинить вреда, но сила удара арбалетного болта настолько велика, что может опрокинуть человека на спину, а этому хоть бы что: прет как танк.

Андрей отбросил бесполезный арбалет, обнажая саблю. Преимущество на стороне татей, это и ежику понятно. Сабля тут на помощница, снег не позволит, Андрею рубиться на равных, но князя это не смущало. Он быстро утаптывал снег, делая себе площадку для маневра. Стрельцы перестали обращать внимания на князя, видимо кто-то принял решение взять князя в полон. Ага, сейчас, возьмете, как бы не так. Ему бы продержаться минут пять, а там и глядишь подмога подоспеет.

Молотобоец ударил мощно, Андрей уклонился влево. Когда боевой молот опустился на то место, где только что стоял князь, он резко подпрыгнул, ударяя обоими ногами по длинной рукояти молота. Одновременно, князь выбросил вперед правую руку, обхватывая голову молотобойца и увлекая врага на себя. Левая рука вонзила стальное лезвие узкого кинжала в узкую щель забрала. Все, один готов.

В этот момент второй латник нанес удар булавой, князь успел среагировать, подавшись назад, с трудом удерживая равновесие под тяжестью убитого молотобойца. Булава с глухим звоном врезалась в бацинет убитого, оставляя на нем приличную вмятину. Андрей совершил невозможное, трезвому ему такое было бы не проделать, он отпустил рукоять сабли, ухватываясь за булаву и, резко дернул ее на себя, одновременно толкая убитого молотобойца на латника вооруженного булавой. Убитый свалился под ноги латника, тот споткнулся о его тело и стал падать на Андрея. Естественно в падении он напоролся горлом на сталь кинжала. С двоими врагами князь расправился, одно плохо, второй латник упал подминая под себя князя. Андрей оказался лежащим на снегу, с придавленными телами убитых им латников ногами. Мечник громко ржал, наступая на князя. Его глухой смех, раздававшийся из под стального горшка звучал очень зловеще.

Мечник, навис над головой князя, продолжая смеяться. Вдруг откуда ни возьмись, на его голову опустилась веревочная петля, рывок и мечник опрокинут на спину. На него тут же набросились несколько воинов, отбирая меч и кинжал.

Андрей приподнялся на локте, недалеко от него стоял весело скалившийся Кулчук, а за ним двое воинов вязали схваченных стрельцов.

Когда Андрея освободили из под тяжести убитых им латников, все уже закончилось. Стрельцов татары скрали по тихому, взяли живьем. На дороге тоже все почти закончилось, татей окружили, частью побили стрелами, а немногих оставшихся в живых собирались взять живьем, что бы расспросить, на предмет, где их логово.

Андрей подошел к возку и остолбенел от увиденного. Лука Фомич мирно беседовал с предводителем разбойников. Этот персонаж выглядел точ в точ, как убитые князем латники, только доспех у него был значительно лучше. Позади него, такие же европейского вида воины держали под руки старого знакомца князя. Ну, неймется пронскому боярину. Прошлым летом, он среди прочих приходил грабить вотчину Андрея, и попал в плен к татарам, которые, как назло, тоже пришли пограбить и, отомстить князю за учиненный им наезд на становище небольшого татарского рода. Тогда, Андрей отпустил пронских бояр с миром, содрав с них приличный окуп. Видимо, затаили они зло на князя, решили поквитаться и восполнить убытки, промышляя на большой дороге.

Андрей к этому времени достаточно поднаторел в знании немецкого языка, воевода же говорил на странной смеси различных языков, но все равно, князь понимал о чем идет речь.

– Жорж, у тебя нет выбора, – голос воеводы звучал совершенно спокойно, а сам он стоял совершенно безоружный, напротив своего собеседника, вооруженного боевым топором, представлявшим собой ужасающее сочетание секиры и боевого молота и пики, – Сдавайся, Жорж. Посмотри на моих стрельцов, ты, пикнуть не успеешь, как тебя утыкают стрелами.

– Эх, Лука, у меня нет серебра для выкупа, – покачал головой рыцарь, закованный с ног до головы в сталь.

– Отслужишь, – продолжал увещать знакомца воевода. – Год. Потом сам решай, или останешься, или скатертью дорога.

– Оплата? – рыцарь заинтересовался предложением Луки.

– Какая оплата, Жорж? Ты в своем уме? – Лука весело рассмеялся. – Кормежка, вино, одежда за счет князя. Как отслужишь, тогда и поговорим об оплате.

Рыцарь оглянулся на своих товарищей. Латники внимательно слушали разговор своего предводителя с воеводой. Лишь, двое дикарей, как две капли напоминавших древних викингов стояли с полнейшим безразличием.

Эта экзотическая парочка вместо нормального доспеха имела прикид рокера затянутого в кожу и меха, разве, что на голову они напялили норманнские шлемы, правда без рогов, но и без того вид у этой парочки – ну очень уж колоритный. Вооружены дикари длинными, до двух метров, луками и двумя длинными ножами каждый. Ножики эти (или мечи) висели у них за спинами и свисали чуть ниже спины, со стороны посмотришь – вылитые черти с хвостами.

Однако, рыцарь подошел именно к этой парочке, к ним присоединился еще один латник. Они стали громко спорить, причем дикари всем своим видом выказывали надменность, с презрением бросая слова в лицо рыцаря.

Андрей не стал дожидаться итогов переговоров, воевода сам справиться, но доводить дело до схватки, Андрею не хотелось. Схватка = это всегда убитые, а смертей на сегодня уже достаточно. Да и холодно стоять раздетым, чай не май месяц. А главное, без доспеха, Андрей чувствовал себя неуютно, среди полностью одоспешенных воинов, легкая кольчужка тонкого плетения поддетая под кафтан – это больше для самоуспокоения, стрелу остановит, а вот от рубящего удара она не спасет.

Тела двоих возниц, убитых стрелами, уже погрузили на сани. Федьку, молодого татарина, перевязали тряпицами, туго перебинотовав простреленные бедра. Андрей подошел к Федору узнать о его самочувствии. Слава богу, кости целы – это главное. Потом, князь заглянул в возок к царевичам. Там все нормально. Дети целы и невредимы. Кормилица, только обделалась от страха. Стрела сорвала с ее головы меховую шапку, оцарапав кожу на голове, но раны – пустяшная. Сенька уже успел перевязать ей голову, и даже отдал ей свои запасные штаны, вместо ее салбаров [32]32
  Салбар – очень широкие и длинные шаровары


[Закрыть], которые девушка тут же напялила на себя, разумеется только после того, как не стесняясь мужиков обтерлась снегом. Да, тем и не до нее было, они держа татей на прицеле самострелов ожидали итога переговоров воеводы.

Андрей залез в свой возок, налил себе полный кубок вина и выпил залпом. Мандраж не проходил. Пришлось повторить еще, пару раз. Вроде полегчало.

Тут в возок влез воевода, уселся на лавку, даже не отряхнув снег с плеч. Потянулся к кувшину с вином, надолго присосавшись к горлышку. Крякнул от удовольствия, обтирая рукавом мокрые, от пролитого вина, усы.

– Ну и? – нетерпеливо задал вопрос Андрей.

– Поединок требует, – пожал плечами воевода, и снова присосался к горлышку кувшина.

– Хватит жрать! Дело говори! – Андрей начал злиться на воеводу.

– Я Шателена давно знаю, скрестить с ним мечи – в том бесчестия нет. Он рыцарь, причем уже дважды.

– Лука! Ты в своем уме? – неожиданно для себя заорал Андрей. – Побейте их стрелами на хрен и дело с концом.

– Ты погоди, княже. Не кипятись, – Жорж Шателен настоящий дворянин. Фламандец, родом из Гента. Мы вместе бранились под стягами герцога Бургундского, – сообщил Лука.

– И что с того?

– А то! Ты собрался корабль покупать, дело торговое заводить в Любеке, а о воинах ты подумал?

– Нет, – князь вынужден был согласиться с доводами воеводы. – Только вот что твой дружок делает у нас? – ехидно спросил Андрей.

– Условия просты, – если победишь ты, то он год отслужит тебе вместе со своими людьми.

– А если нет?

– Он уводит людей и мы не чиним этому препятствий, – Лука посмотрел на князя, оценивая состояние государя, и предложил. – Хочешь я стану биться?

– Да иди ты лесом, – зло отозвался Андрей. Он вновь, до краев, наполнил кубок вином, выпил залпом до дна и подобрав свой шестопер полез из возка наружу.

– Сенька! – заорал князь на парня стоящего рядом. – Щит мне!

– Государь, ты почто так? Ты бы бронь вздел! – воевода увязался следом за Андреем. Ему вторил Семен, крайне озабоченный решением князя.

– Государь, постой. Пусть Лука Фомич бьется. Да, постой ты, княже, – парень ухватил Андрея за рукав кафтана.

– Вон! Все прочь! – ревел князь, расталкивая воинов стоявших у него на пути.

Рыцарь напялил на голову бацинет украшенный наметом, опустил удлиненное забрало, похожее на клюв. С правой стороны клюва, в нем проделаны тонкие отверстия для дыхания, но узкое трех-граное лезвие княжеского кинжала войдет в отверстия забрала, если точно попасть в дырку. С левой стороны забрала таких отверстий не было. [33]33
  Намет – геральдическое украшение, обязанное своим происхождением крестовым походам


[Закрыть]

Андрей занял позицию, оценивающе оглядывая противника. Да, шестопер тут самое то будет, а вот халха татарская против секиры бесполезна. Андрей отбросил взятый у Сеньки щит в сторону, заменив его на кинжал.

– Сейчас посмотрим, кто возьмет, – зло прошипел Андрей.

Смерть за последний год, всегда находилась с ним рядом, но по чистой случайности обходила его стороной. Андрей решил проверить утверждение фаталистов, что от судьбы не уйдешь. Будь, он чуточку трезвее, то вряд ли бы решился на такое, но винные пары затуманили мозг и Андрей попер буром на противника, не удосужившись вздеть доспех.

Пока Андрей шел на рыцаря, с ним стало твориться не ладное. Дикая, звериная ярость накатила на Андрея, на глаза пала кровавая пелена, и мозг взорвался. Вместо противника, князь видел перед собой сгусток энергии, лишь формой напоминавший человека. Вместе с тем, Андрей увидел себя, странным образом пританцовывающего в каком-то диком танце.

Воины рыцаря ошалело смотрели на полупьяного русского князя, вышедшего на битву с полностью экипированным латным воином. Русич даже не озаботился вздеть доспех, вышел на поединок в простом темно-красном кафтане. Исход поединка был предрешен, каждый из наблюдавших начало поединка гадал про себя, каким именно ударом Шателен свалит противника.

Рыцарь ударил мощно, секира описав полукруг, искоса опускалась на бедро поединщика, который не обращая внимания на противника, странным образом пританцовывал на месте.