Текст книги "Приспособленец (СИ)"

Автор книги: Александр Борискин

Жаль, я не знаю подробностей их взаимоотношений с дароносцами!

Как говорила Зара, надо быть предельно внимательным и осторожным. С этими мыслями Арт провалился в оздоровительный сон.

Одиннадцатая глава. Успехи в труде и обороне

До конца августа на первой линии жизни Арт встретился с отделочниками, показал фронт работ. Заодно решил сделать косметический ремонт в коридоре, кухне, туалете и ванной. Предупредил соседей о намечающемся ремонте. Они решили на это время съездить в дом отдыха на Финский залив. Арт также решил входную дверь сделать металлической с двумя хитрыми замками и мощными запорами изнутри. Все это обошлось ему в семьсот рублей, ремонт обещали закончить к концу сентября.

Закончил курс гримирования у Марианны Валерьевны и расплатился с ней за науку, передав 200 рублей.

В лаборатории закончил описание к материалам на две заявки на изобретения и отдал их Павлу Евгеньевичу.

Маме Ани он передал 10000 рублей для приобретения художественных ценностей и пообещал еще добавить средств, если “на горизонте” появится что-то очень ценное.

Ногу вылечил полностью благодаря помощи отца Ани.

С первого сентября приступил к учебе на третьем курсе института.

На второй линии жизни за десять дней до начала учебы Арт также провернул множество важных дел: закупил и завез на зиму запасы овощей, отправил Ворона на постоянное место жительства в будку под крыльцом дома, причем в дневное время пес сидел на цепи, а на ночь его отпускали в “свободное плавание” по двору. Первое время он все время просился обратно в дом, но усилиями Марии Ивановны и уговорам Арта, смирился и теперь достойно нес караульную службу.

Затем через знакомую Марии Ивановны в публичке записался в “зал технической литературы на иностранных языках”, куда записывали далеко не каждого, и взял несколько учебников по финансово-экономическому анализу и системам бухгалтерского учета за рубежом. Арт твердо решил последовать совету Дарьи Николаевны и поставил ее об этом в известность, чем весьма обрадовал. Также поговорил с Зоей Васильевной на предмет развития направлений искусства в СССР, и получил обещание знакомства с ее отцом, как только тот вернется из отпуска. В этот раз в колхоз его не отправили, хотя его сокурсники опять на месяц уехали на сельхозработы. Арта оставили на кафедре бухучета, поскольку теперь он обязан был постоянно тренироваться самбо и защищать честь института. И последнее – в подвале своего дома он оборудовал себе верстак с набором столярных и слесарных инструментов и теперь “вполне законно” мог проводить там время, маскируя свои отлучки в прошлое.

Отношения с Марией Ивановной складывались очень хорошие, когда она узнала о предстоящем изучении “зарубежного опыта бухгалтерского учета” вызвалась всемерно помогать ему в переводе специальной литературы и очень жалела, что совсем не знает немецкого языка. В случае необходимости обещала найти ему профессионала в немецком языке для обучения.

Павел Евгеньевич предложил Арту стать соавтором в написании книги о принципах конструирования и расчета узлов ЭЦВМ. Дело это долгое и непростое. Макет книги он уже разработал, и теперь надо было поделить написание отдельных глав между соавторами. Планировалось в первой редакции закончить написание книги к марту следующего года, а пока надо было подать заявку на написание книги и утвердить ее макет на Ученом Совете. Предисловие к ней обещал подготовить завкафедрой. Вполне возможно, что он будет и соавтором.

Конец текущего и начало следующего года на обеих линиях жизни прошли в непрестанных трудах по выполнению намеченных планов.

В конце сентября отделочники закончили ремонт коммуналки Арта.

Теперь ее было не узнать. Ванная стала выполнять предназначенные ей функции – колонка для дров была заменена на газовую, была приобретена и установлена в ванную стиральная машина, которой могли пользоваться все жильцы коммуналки. Заменена вся разводка холодной и горячей воды. Реставрирована и сама ванна. Коридор был заново покрашен, потолки сияли белизной, электропроводка также была заменена. Кухня приобрела очень приличный вид, из нее выкинули лишнюю старую мебель, был установлен большой обеденный стол. Комнаты Арта также были отремонтированы, между ними была восстановлена дверь. На дверях, выходящих из комнат в коридор, были установлены вторые двери – тамбурные. Входная металлическая дверь в квартиру представляла собой неприступную крепость для непрошеных гостей. Соседи-пенсионеры не могли нарадоваться происходящим переменам, и Арт постоянно слышал от них только благодарности. Они добровольно взяли на себя обязанности поддержания чистоты и порядка в местах общего пользования, чему Арт был очень рад.

Успехи Арта в стрелковом спорте были подтверждены получением первого разряда и включением в институтскую команду по пулевой стрельбе. Теперь Арт не рвался в призеры, спортивной стрельбой занимался для собственного удовольствия и просто поддерживал свое реноме.

В октябре, как и ожидалось, Хрущева отправили в отставку, КПСС возглавил Брежнев. Это никак не сказалось на положении Арта, но ситуация на продовольственном и товарном рынке СССР начала понемногу выправляться, скорее всего в связи с ростом цен на нефть, которую СССР успешно продавал за рубеж.

К новому, 1965 году, Арт написал свою часть книги, активно используя полученные из будущего источники. Павел Евгеньевич отставал – ему приходилось труднее, однако дело двигалось, и в запланированные сроки они должны были уложиться.

Отличное знание английского языка позволило Арту постоянно читать зарубежные открытые технические журналы и быть в курсе последних научных разработок.

К концу года были получены положительные решения на две поданные заявки на изобретения, и теперь Арт имел три свидетельства на изобретения.

Отношения с Аней складывались ровно, они часто встречались, проводили вместе свободное время, но дальше поцелуев развитие событий Арт не допускал, хотя гормоны “требовали своего”. Мама Ани в разговоре наедине с ним очень просила не торопиться и подождать с женитьбой хотя бы до окончания Артом института. Аня же была готова замуж хоть на следующий день. Решать свои текущие сексуальные проблемы Арт решил на второй линии жизни.

Коллекция предметов искусства хоть медленно, но пополнялась. В наличии имелось более десятка старинных икон, пять картин, одна из которых восемнадцатого века, старинный сервиз из фарфора и около десятка фарфоровых статуэток восемнадцатого века. Также небольшая коллекция старинных орденов и медалей. Картины и сервиз Арт хранил в своей коммуналке, а оставшуюся часть коллекции переправил в будущее.

В полученной дополнительно комнате Арт устроил спальную, для чего с большой переплатой приобрел румынский спальный гарнитур и несколько ковров. Выглядела спальная по тем временам шикарно, что не раз говорила Арту Аня при посещении его “пенатов”. В большой комнате устроил гостиную и кабинет, мебель в которых также обновил. Здесь он проводил большую часть времени.

Воспользоваться гримерными навыками ему пока не было необходимости, но для тренировки он иногда пытался гримироваться дома, и выходило неплохо.

Никаких непредвиденных случайностей, нападений, наездов в течение этого времени не было. Но Арт не расслаблялся и был готов к непредвиденным ситуациям.

На второй линии жизни пока тоже все было нормально.

Арт продолжал тренировки по борьбе самбо в клубе “Спартак”, хотя ему настоятельно “советовали” перейти в “Буревестник”, где обещали всевозможные льготы и привилегия, но Арт не согласился. Он успешно выступил среди юниоров Ленинграда в весовой категории до 74 килограмм и занял первое место. В клубе же познакомился со спортсменкой-самбисткой Майей, 23-х лет, которая очень быстро затащила его к себе в постель, и теперь ему не грозил спермотоксикоз.

Встречались они у нее на квартире около Площади Мужества, где она проживала с родителями, которые постоянно отсутствовали – то на даче, то в гостях, то еще где-нибудь. Майя после окончания факультета физической культуры Ленинградского педагогического института работала учителем физкультуры в школе, имела много свободного времени, а, главное, понимала, что Арт “не герой ее романа” в первую очередь по возрасту, но пока им было хорошо вместе, и они получали друг от друга то, что хотели.

На кафедре физического воспитания ЛФЭИ Арта только что на руках не носили. В случае победы на соревнованиях в Ленинграде в следующем году он уже мог выполнить нормативы и претендовать на звание заслуженного мастера спорта. Но надо ли это ему? Карьера на спортивном поприще его не прельщала и он решил “затормозить” свои спортивные успехи, сосредоточившись на постижении искусства боевого самбо.

На английском языке он говорил весьма прилично. На одной из встреч в Доме молодежи со студентами из Англии он на равных со студентами-филологами из Университета свободно общался с ними как на общие студенческие темы, так и связанные с экономикой и финансами.

Усиленное изучение западной системы бухгалтерского учета и финансово-экономического анализа по первоисточникам позволило ему подготовить доклад по этой тематике и выступить на заседании студенческого научного общества, а потом и перед преподавателями кафедры, где оно заслужило высокую оценку.

Все это привлекло к нему внимание со стороны Большого дома на Литейном, откуда ему поступило предложение пойти учиться по их линии. Но Арт отказался, мотивировав это своим интересом к научной деятельности.

Знакомство с отцом Зои Николаевны развития не получило. Как-то они не понравились друг другу. Но кое-что Арт из разговора с ним вынес – это имена художников Шилова и Глазунова. Он назвал маме Ане эти фамилии и предупредил, что если будет такая возможность, обязательно покупать их работы.

В марте 1985 года Генсеком КПСС стал Горбачев. Простой народ очень приветствовал появление на политической сцене СССР не очередного старца, без бумажки не могущего связно сказать и двух слов, а более-менее адекватного человека, осведомленного в реальном состоянии дел в стране, и ждал изменения политического курса.

Вот в таких заботах для Арта наступил май 1965/1985-го года на обоих линиях жизни.

Двенадцатая глава. Заслуженный отдых

Май – это последний месяц перед весенней сессией, зачетная неделя, ликвидация хвостов для “студентов-задолжников”, наконец наступление теплой солнечной погоды, которая в Ленинграде бывает не так часто. В этот месяц многие студенты впервые узнают в лицо профессоров, уже заканчивающих чтение лекций по своим дисциплинам, срочно ликвидируют задолженность по невыполненным своевременно лабораторным работам, готовят курсовики и заново пишут проваленные ранее контрольные работы. Преподы философски относятся к этому времени года – сами были студентами, у всех были свои проблемы, которые им помогали решать такие же люди, но в “ранешные” времена. Поэтому большинство из них не злобствует, дает шанс студенту на экзамене показать свой интеллект, и с “песней, но без стипендии” продолжить обучение на следующем курсе, а пока с чистой совестью провести лето.

Для Арта перечисленных проблем не существовало, в обоих институтах он очень хорошо сдал сессию, имел приличный задел по научным делам, и мог позволить себе этим летом просто отдыхать, не оглядываясь на не сделанные дела и не решенные проблемы. Но отдыхать на обеих линиях жизни – это уже перебор, – четыре месяца отдыха никто не выдержит, а тем более такая неуемная натура, как у него. Поэтому он решил посвятить себя отдыху с Аней на первой линии жизни, а на второй – продолжить решение актуальных для него проблем, а потом – отдохнуть на второй и поработать на первой.

Родители Ани купили ей и Арту, как поощрение за хорошую учебу в институте, путевки в турпоездку по республикам Закавказья, на поезде от Ленинграда в Тбилиси, там четыре дня на турбазе, затем на автобусе в Батуми – там также три дня на турбазе, переезд на озеро Севан – три дня, затем в Ереван на турбазу – четыре дня, далее опять на поезде возвращение в Ленинград. А до отъезда Арт на неделю был приглашен пожить на их даче. Он не очень хотел следовать этому расписанию своего отдыха, но Аня так жалобно на него смотрела, что Арт не мог не согласиться с предложением ее родителей. Родители Ани не боялись отпустить ее с Артом, так как представляли его возможности защитить Аню от всяких случайностей в путешествии. Тем более что отец Ани позвонил своим коллегам-профессорам по медицине в Тбилиси и Ереван и просил оказать помощь Арту и Ане в случае необходимости. Те, конечно, обещали.

Попрощавшись с родителями, причем и Аня и ее мама всплакнули при расставании (как подумал Арт: “Каждая – о своем”), они сели в купейный вагон поезда Ленинград-Тбилиси, погрузив свои чемоданы под нижнюю полку, на которой расположилась Аня. Их попутчиками была пожилая супружеская пара грузин, возвращавшаяся домой после посещения родственников в Ленинграде.

Свои чемоданы они положили в багажное отделение над входной дверью в купе. Время было позднее, и все попутчики решили ложиться спать. Мужчины расположились на верхних полках, а женщины – на нижних. Дверь в купе закрыли на замок. Все были очень усталыми и под стук колес быстро уснули.

Тревожное состояние не покидало Арта весь день, а к концу дня еще более усилилось. Арт знал за собой эту особенность, которая, как правило, предшествовала экстраординарным событиям.

Лежа на второй полке, закрыв глаза, Арт раздумывал о том, что произойдет в ближайшее время: крушение поезда, или опять нападение бандитов, или кто-нибудь из них заболеет, отстанет от поезда, да мало ли, что еще может случиться. Но все было спокойно. И он тоже уснул.

Утром его разбудил стук в дверь – проводница разносила чай. Арт опустил голову и посмотрел вниз. Все крепко спали. Голова у него была тяжелая и сильно болела. Он потихоньку спустился вниз и открыл замок двери. Проводница заглянула в купе и отшатнулась – там стоял тяжелый неприятный запах. Она вскочила в купе и начала трясти женщин, пытаясь их разбудить, но те никак на это не реагировали. Грузин также лежал, не просыпаясь. Арт открыл окно и дверь, чтобы выветрился этот неприятный запах. Первым удалось привести в себя грузина. Арт решил, что это связано с тем, что в потолок купе была встроена вентиляция и концентрация газа, который был запущен кем-то в купе, наверху была меньше и, соответственно, слабее подействовала на людей, расположившихся на верхних полках.

С помощью нашатыря с большим трудом первой пришла в себя Аня. Наверное, сказалась молодость. За ней – пожилая грузинка. После этого все обратили внимание на отсутствие на вешалках верхней одежды грузин и их багажа – двух чемоданов, лежащих на полке над дверью. Проводница вызвала начальника поезда, а он сообщил по связи на ближайшую станцию – в Калинин о происшествии. Во время стоянки в вагон вошли сотрудники транспортной милиции.

У Арта и Ани ничего не пропало, все ценные вещи и документы Арт спрятал под матрац в головах постели. На нижней полке лежала Аня, поэтому достать чемоданы возможности у воров не было.

Милиционеры сказали, что они столкнулись с редким видом воровства – в купе через щель запускается усыпляющий газ, после этого преступники открывают дверь и выносят все вещи пассажиров.

Проводник обязан постоянно наблюдать за всем происходящим в вагоне, а не спать всю ночь в своем купе – нашли они виноватого.

Весь перегон от Калинина до Москвы следователи снимали показания со всех пассажиров вагона, но никто ничего не видел.

Грузины остались без денег, документов, вещей и части одежды. Арт дал им 25 рублей на текущие расходы, поскольку поезд приходил в Тбилиси на следующий день вечером, а питаться в дороге надо. Милиция по своим каналам помогла отправить телеграмму родственникам грузин с сообщением о происшествии и необходимости их встретить на вокзале.

Только к вечеру, уже после Москвы, попутчики более-менее пришли в себя и немного успокоились.

Аня была напугана происшествием и уже неоднократно предлагала вернуться домой – плохое начало не сулило ничего хорошего в конце.

Но делать в Ленинграде Арту было нечего, а прожить еще целый месяц у Ани на даче не хотелось совершенно. Тем более, что в Закавказье он не бывал и познакомиться с ним было совершенно не лишним.

Днем Аня и Арт сходили в вагон-ресторан, где неплохо пообедали и завалились опять на постели – досыпать.

Под вечер прибыли в Тбилиси. Попутчиков Арта и Ани встречала многочисленная родня, раздавались охи, вздохи и слезы. Несмотря на отказ, Арт и Аня были усажены в автомобиль и довезены до турбазы, где предстали перед администрацией, были зарегистрированы и расселены – Аня в комнату на шесть персон, заселенную женщинами, Арт – в мужскую палату на восемь мест. Их накормили довольно сытным ужином, по радио было объявлено, что в клубе сегодня танцы, и они разошлись по своим местам обитания, предварительно получив информацию у других туристов, что можно тут делать, а что не рекомендуется.

Туристкам весьма серьезно не рекомендовалось в одиночестве куда-либо ходить, как по территории турбазы, так и за ее пределы, одеваться рекомендовалось попроще, желательно в длинные закрытые платья, не носить никаких украшений, не заговаривать с местными мужчинами, не отвечать на их вопросы и, вообще, держаться поскромнее.

Для туристов-мужчин было единственное ограничение – не нажираться до поросячьего визга.

Аня, напуганная рекомендациями, сразу заявила Арту, что она без него из комнаты не выйдет. Из холла перед танцзалом она позвонила по местному телефону знакомым ее отца и объявила о приезде. В ответ сразу получила приглашение посетить их завтра вечером, часов в шесть, соберутся знакомые медики, которые знают ее отца, благодарные пациенты и знакомые знакомых. На ее слова о том, что они с Артом не знают Тбилиси, им было заявлено, что они должны выйти без пятнадцати шесть из турбазы и их привезут в гости на машине. Никакие возражения не принимались, пришлось согласиться.

На танцах задавали тон местные “гости”. Аня вцепилась в Арта и ни с кем, кроме него не танцевала, отвечая отказом на приглашения других мужчин. Она была самой красивой девушкой из всех присутствующих на танцах, поэтому пользовалась особым вниманием со стороны “гостей”. Такое ее поведение не осталось незамеченным, и вскоре к Арту подошли местные “казановы” и “посоветовали” объяснить его девушке недопустимость такого поведения. Иначе они “изолируют” его от нее и, оказавшись одной, ей придется испытать некоторые неудобства. Арт не хотел ни с кем портить отношения и предложил Ане отправиться в холл и перед сном посмотреть телевизор. Что они и сделали.

Не успели они дойти до холла, как дорогу им загородили трое молодых людей в подпитии, не пропуская дальше. Арт спросил у них, кто они такие и что делают на турбазе, поскольку на туристов не похожи.

В ответ ему было сказано, что его никто не держит, и он может идти, куда хочет, а вот с девушкой они хотят пообщаться поближе. Туристы разных возрастов издалека наблюдали за происходящим, но никто не вмешивался. Арт взял Аню под руку, сказав, чтобы она ничего не боялась, и пошел вперед. Его попытались схватить с двух сторон, но он, оттолкнув Аню назад, вырубил хватавших его парней, а на третьего так “цыкнул”, что тот отшатнулся в сторону и дал им с Аней пройти. Тут, наблюдавшие эту сцену туристы, загомонили и стали жаловаться на местных, не дающих им прохода и мешающих отдыхать. Арт поинтересовался, жаловались ли они администрации турбазы на поведение “гостей”? В ответ ему сказали, что жаловались неоднократно, однако мер никто не предпринимает и своих они не трогают.

Утром после завтрака по программе была экскурсия по городу. Всю их группу – это пятнадцать человек, посадили в автобус, причем у автобуса отсутствовала крыша, модель – кабриолет, обзор был прекрасный, только рассказ экскурсовода хорошо слышали три первых ряда, остальные из-за уличного шума и шума мотора, не слышали ничего. Арт с Аней сидели в конце автобуса и смотрели по сторонам.

– Экскурсия! Экскурсия! – кричали идущие навстречу люди – молодые и старые и приветственно махали руками.

– Какая простота нравов, такое у нас в Ленинграде невозможно, – сказала Аня, и тоже в ответ махала руками.

Экскурсия продлилась более трех часов, туристы проехали по всем центральным улицам, им показали дома, в которых живут самые известные в Грузии артисты, музыканты, художники. Побывали они и на берегу Куры и посмотрели, как мальчишки прыгали в мутную воду с довольно-таки высокого моста. Экскурсия всем понравилась, нагуляли аппетит, и туристская жизнь в Тбилиси после вчерашнего инцидента стала казаться Арту и Ане не такой уж неприятной.

После обеда, когда они направлялись в свои комнаты на отдых, их неожиданно пригласили в администрацию турбазы. В кабинете директора кроме его самого находился милиционер в чине капитана и один из вчерашних парней, с которыми были “разборки”.

– Я не потерплю безобразий на моей турбазе, – пошел в наступление директор, – где это видано, чтобы какие-то приезжие “молокососы” задевали наших ребят да еще дрались с ними! Я вас с волчьим билетом отправлю домой, напишу письма на работу и по месту учебы, чтобы там с вами разобрались!

Арт и Аня выслушали это выступление, после чего попросили, чтобы присутствующий тут участник инцидента рассказал, как было дело.

Капитан с довольным видом закивал одобрительно. Парень рассказал, что вчера он и его два друга, никого не трогая, шли по коридору турбазы, навстречу им попались Арт с Аней, которые стали к ним приставать, толкаться, были пьяны и вели себя вызывающе. Когда им было сделано замечание, то Арт набросился на них с кулаками, избил двоих человек, после чего ушел.

Капитан заявил, что ему все понятно, и он сейчас составит протокол о хулиганстве.

Арт поинтересовался:

– Знает ли уважаемый капитан, что свидетелями инцидента было более десятка туристов, и почему бы вам не поинтересоваться их показаниями?

– Зачем это надо, я верю парню, он врать не будет, и нечего мне давать советы, – в ответ заявил он.

Пока капитан писал протокол, Аня попросилась выйти, что ей было позволено с условием, вернуться через пять минут.

Аня тут же направилась к телефону и позвонила знакомым, которые их пригласили в гости. Она рассказала, как было дело и сказала, что сейчас составляется протокол, в котором все трактуется не в их пользу, свидетелей не хотят выслушать и они не смогут приехать из-за этого вечером. Ее собеседник сказал, что они ничего не должны подписывать, надо немного потянуть время и скоро нужные люди приедут на турбазу и во всем разберутся.

Когда Аня вернулась в кабинет директора, капитан заканчивал составление протокола. Его подписали директор и заявитель, после чего передали для прочтения и подписания Арту и Ане.

Они внимательно и медленно начали читать протокол, вслух комментируя каждую фразу и обсуждая ее между собой. Когда чтение протокола было закончено, Аня сказала, что подписывать такую галиматью они не будут, что в протоколе нет ни слова правды, и они думали, что грузины – честные и гостеприимные люди, а оказывается это не так.

Пока они препирались с капитаном, в кабинет вошел генерал милиции и с ним еще несколько человек в штатском. Капитан вскочил и отрапортовал, что производит дознание по заявлению присутствующего здесь потерпевшего, уже разобрался и составил протокол. Однако виновные хулиганы отказываются его подписывать и говорят гадости про грузин.

Генерал прочитал протокол и, обратившись к Ане, спросил, что в нем не так. Она ответила, что все не так, свидетелей происшествия не вызывали и не допрашивали, протокол составлен только со слов заявителя, который нагло врет. Ни она, ни Арт не употребляют спиртное, тогда как троица парней, к ним пристававшая, были пьяны.

Непонятно, что они делали на турбазе хотя сами туристами не являются. Со стороны других туристов очень много жалоб на местных парней, которые в любое время заходят на территорию турбазы, могут даже зайти в женские номера, ведут себя нагло и неприлично. Со стороны руководства турбазы за порядком никто не следит, посторонних не выгоняют, на жалобы не реагируют.

Генерал повернулся к капитану и спросил:

– Все, что говорит девушка – правда?

– Конечно, нет! – ответил тот и, повернувшись к директору турбазы, попросил подтвердить свои слова, который это с удовольствием сделал.

Генерал попросил одного из штатских выйти в коридор и пригласить пятерых первых попавшихся туристов зайти в кабинет. Разбирательство проходило долго и дотошно. В итоге все слова Ани были полностью подтверждены. Было еще дополнительно указано на торговлю местных среди туристов спиртным (чачей), шмотками и самодельными пластинками. Капитан сидел красный как вареный рак и молчал. Все разбирательство заняло больше часа. Генерал взял написанный капитаном протокол, запротоколированные показания туристов и приказал завтра к десяти часам утра явиться к нему в кабинет директору турбазы и капитану, после чего извинился перед Аней и Артом за своих подчиненных и удалился.

Один из штатских, пришедших с генералом, был знакомый отца Ани, которому она звонила. Он сказал, чтобы они через пятнадцать минут собрались и выходили из турбазы, где их ждет автомобиль для поездки к нему домой, куда уже собираются гости. Аня поблагодарила его за содействие в разрешении конфликта, и они с Артом пошли собираться.

В доме Темура, так звали их спасителя, было уже полно гостей.

На улице во дворе дома был поставлен большой стол, вокруг которого разместились гости. Аню и Арта посадили рядом с хозяевами – Темуром и Софо – и все стоя выпили за гостей, в первую очередь за дочь их хорошего знакомого и коллегу – отца Ани.

В перерыве застолья Арт попросил гитару, под которую вместе с Аней исполнил песню “Тбилисо”:

 
Такой лазурный небосвод
Сияет только над тобой,
Тбилиси, мой любимый и родной!
И Нарикала здесь стоит,
Как память прошлых тяжких бед,
Твою главу венчая сединой.
 
 
Расцветай под солнцем, Грузия моя,
Ты судьбу свою вновь обрела.
Не найти в других краях твоих красот,
Без тебя и жизнь мне не мила!
 
 
Идёшь аллей вдоль Куры,
И над тобой платанов сень
Своей прохладой в знойный день манит.
И песня рвется из груди,
И даже листья все поют
Седой Куре, одетой здесь в гранит,
 

и под градом аплодисментов песню про Ленинград:

 
Город над вольной Невой,
Город нашей славы трудовой,
Слушай, Ленинград, я тебе спою
Задушевную песню свою.
Слушай, Ленинград, я тебе спою
Задушевную песню свою.
 
 
Здесь проходила, друзья,
Юность комсомольская моя.
За родимый край с песней молодой
Шли ровесники рядом со мной.
За родимый край с песней молодой
Шли ровесники рядом со мной.
 
 
С этой поры огневой
Где бы вы ни встретились со мной,
Старые друзья, в вас я узнаю
Беспокойную юность свою.
Старые друзья, в вас я узнаю
Беспокойную юность свою.
 
 
Песня летит над Невой,
Засыпает город дорогой,
В парках и садах липы шелестят...
Доброй ночи, родной Ленинград!
В парках и садах липы шелестят...
Доброй ночи, родной Ленинград!
 

А затем Аня спела песню, подаренную ей Артом “Белое и черное”, которая также произвела фурор. Праздник продолжался еще долго. Поздно вечером их отвезли на турбазу.

В Батуми Арт и Аня накупались в море, посетили местный дендрарий.

На озере Севан вода холодная, купаться не пришлось, зато на альпийских лугах они впервые увидели настоящие эдельвейсы. А как готовят форель в ресторане “Ахтамар” на берегу озера!

Ереван – город, который они запомнили на всю жизнь. Розовый туф, которым облицованы дома, приветливые люди, поездка в Эчмиадзин.

Впечатления от поездки переполняли Аню и Арта, когда они на поезде приехали в Ленинград.

Арт отвез Аню к ней домой, где сдал ее маме в целости и сохранности, а сам направился к себе на Попова, где отсутствовал почти месяц и очень соскучился по своему дому.

Дома было все в порядке. Соседи-пенсионеры доложили, что никаких происшествий не было, никто им не интересовался, погода в июле была дождливая и прохладная, и Арт правильно сделал, что уехал на отдых из Ленинграда.

Пора посетить 1985 год, решил Арт и переместился в подвал усадьбы.

Его встретила тишина в доме. Мария Ивановна отсутствовала, Потапыч спал на диване и только один Ворон охранял дом и порядок во дворе. Он очень обрадовался появлению Арта, ластясь к нему и выказывая свое расположение.

Мария Ивановна появилась в доме вечером и предупредила, что сын с невесткой уезжают на три недели в дом отдыха и оставляют на нее внука. Поэтому она переезжает на это время к ним вместе с Потапычем, и вернется только в конце июля. Арт ничего против этого не имел, только попросил раза два за это время навестить его с Вороном.

Забрав Потапыча, Мария Ивановна уехала, а Арт тут же связался с Майей и договорился о встрече. Воздержание в течение месяца в его годы вредно отражалось на здоровье. Майе он сказал, что приятель уехал в отпуск и дал ему ключи от дома, поэтому проблема с местом встреч на время решена.

На июль Мария Ивановна пристроила его на работу в Интурист подменным гидом. В летнее время у гидов очень часто возникала необходимость отлучиться на день-другой с работы, так что появление Арта было встречено с радостью. Он выдвинул единственное условие – поездки на два и более дней ему не предлагать, так как дома у него пес, которого надо выгуливать и кормить. С работой по проведению экскурсий с иностранными туристами Арт был знаком и даже сдал квалификационный экзамен по содержанию и тематике экскурсий. Опять же, живая разговорная речь с носителями языка была ему весьма полезна. Практически ежедневно ему приходилось возить туристов в Петергоф, Репино, проводить экскурсии по Ленинграду.

Раза два-три в неделю он встречался с Майей. В конце месяца она собиралась в отпуск в Одессу. Так и проходили день за днем в июле.

На первой линии жизни в августе Арт продолжал работать в лаборатории, иногда приезжал на дачу к Ане, и готовил материалы по разработке новых схем сохранения больших объемов информации на электронных носителях, чтобы поделиться ими с Павлом Евгеньевичем по его возвращению из отпуска. Их совместная книга была закончена еще в мае, прошла обсуждение на кафедре и на Ученом Совете в институте, получила одобрение и передана в издательство.