Текст книги "Коммунизм как реальность"

Автор книги: Александр Зиновьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 29 страниц)

Государство

Наряду с иерархизацией клеточек коммун имеет место превращение ряда жизненно важных функций клеточек в функции особого рода органов, которые выражают эти функции как функции больших объединений людей и общества в целом, благодаря которым огромное скопление клеточек всякого рода и человеческая масса, в которую они погружены, образуют целостный общественный организм. Совокупность этих органов образует то, что можно назвать государственным аппаратом. Этот аппарат выполняет функции управления, власти и объединения в районах, областях, краях, республиках и в стране в целом. Этот аппарат является сам очень сложным образованием, для описания его требуются толстые обстоятельные книги. Я ограничусь лишь наиболее важными пунктами его структуры и деятельности.

Марксистская теория государства общеизвестна. Согласно этой теории государство возникает с возникновением антагонистических классов. Возникает как орудие государствующих классов держать в узде эксплуатируемые классы. И с уничтожением эксплуататорских классов государство отомрет. Не хочу высказываться на тему о том, как исторически возникало государство. Но с социологической точки зрения марксистская теория роли государства в обществе и его перспектив в «бесклассовом» обществе (имеется в виду общество без помещиков и капиталистов) абсурдна очевидным образом. Это – чисто идеологическое явление, рассчитанное на самый примитивный интеллектуальный уровень широких масс населения. Идеологи ставшего коммунистического общества испытывают явную неловкость с этой частью марксизма. Отсюда – не менее идиотские идеи насчет отмирания государства путем его усиления, насчет вынесения классовой борьбы в сферу международных отношении коммунистических стран с некоммунистическими. Советские идеологи усматривали признаки отмирания государства в «народных дружинах» (которые образуются из сотрудников различных учреждений в помощь милиции), в «товарищеских судах», в административных комиссиях при местных органах власти и других, якобы добровольных организациях, выполняющих весьма второстепенные роли в системе власти в нерабочее время и бесплатно. Однажды я спросил одного такого идеолога, когда можно будет добровольно и безвозмездно рядовым гражданам выполнять функции Генерального секретаря ЦК КПСС. Он сначала слегка растерялся, но потом нашел «выход» из положения: Генсек, – сказал он, – уже не есть явление в сфере государства в марксистском смысле этого слова. Это было еще задолго до того, как Генсек в Советском Союзе стал совмещать и функции главы государства. В одном этот идеолог был прав, не подозревая того: государство в марксистском смысле (т.е. как продукт распадения общества на антагонистические классы и орган господствующих классов) слова в Советском Союзе действительно уже не существует. Но, увы, государство здесь все-таки существует. И отомрет оно лишь вместе с гибелью общества в целом.

Государственный аппарат коммунистического общества состоит из стержневого аппарата и целой сети других аппаратов власти, подчиненных стержневому и являющихся его разветвлением и продолжением. Это – не различные формы и аппараты власти, а элементы одного-единственного аппарата власти. В Советском Союзе стержневая часть государственного аппарата называется партийным аппаратом. Она видимым образом связывает себя с партией, рассматривает себя как партийный аппарат, хотя фактическое положение тут несколько иное. Ответвлениями и продолжениями стержневой части государственного аппарата являются советы, министерства, профсоюзы, карательные органы, идеологический аппарат, военные и спортивные учреждения и т.д. Когда критики советского общества различают партийную, хозяйственную и военную власть и усматривают даже конфликты в их взаимоотношениях, то это можно объяснить только полным непониманием структуры и сущности власти в коммунистическом обществе. Здесь на самом деле нет различных форм власти, а есть лишь различные функции единой власти. Здесь, конечно, бывают конфликты, как и во всяком скоплении людей и учреждений. Но они суть не конфликты форм власти, а явления иного рода. Они не раскалывают общество на враждебные лагеря и редко выражают важные потребности страны. Чаще это – конфликты в борьбе за власть и единоначалие в правящей группе. При этом конфликтующие стороны спекулируют на неких проблемах страны. Во всяком случае, борющиеся группы не представляют в своем конфликте интересы каких-то больших слоев населения, ибо это просто невозможно по чисто пруктурным причинам. Выражения вроде «военные», «хозяйственники», «ученые» и т.п., часто употребляемые в отношении ситуаций в Советском Союзе, просто лишены какого бы то ни было смысла, ибо никаких таких социальных объединение! тут просто нет. В армии, в науке, в промышленности и прочих сферах жизни имеет место описанная выше стандартная социальная структура населения, разбивающая людей на социальные категории таким образом, что ни о каких единых интересах всех представителей данной сферы общества и речи быть не может. У генералов больше общих интересов с академиками и директорами заводов, чем с солдатами. Но и в этом случае они не образуют объединений, отличных от тех, о которых говорилось выше. Разговоры о конфликтах между идеологами и хозяйственниками, политиками и военными означают просто перенос представлений о взаимоотношениях в системе власти в западных странах на явление совсем иного качества – на власть коммунистического общества. Конечно, у всяких форм власти есть общие черты. Но они не в этом заключаются.

Особенность стержневой части государственного аппарата состоит в следующем. Во-первых, она имеет иерархическое строение от самого верха власти до самых малых территориальных единиц – районов. Районный комитет партии является стрежневой частью власти в районе, областной – в области, и так до самого верха. Но обратите внимание на то, что на уровне клеточек стрежневой властью является уже не партийное бюро или партийный комитет, а дирекция учреждения. Хотя партийное бюро контролирует дирекцию, однако отношение их совсем иного качества, чем отношение районного комитета партии и прочих органов власти: здесь отношение более аналогично отношению различных частей власти на высшем уровне, поскольку здесь уже имеет место скопление большого числа клеточек, обособление ряда их функций в виде функций особых организаций, обособление различных функций власти. Здесь, на уровне районной власти можно заметить тот перелом в партийной структуре, который свидетельствует о качественном различии партийного аппарата власти и партии как множества рядовых членов партии.

Вторая особенность стержневой части государственного аппарата состоит в том, что она в концентрированной форме содержит в себе все важнейшие функции и потенции государственного аппарата вообще, которые в деталях разворачиваются в целую совокупность специальных учреждений в различных ответвлениях государственного аппарата. Отсюда создается иллюзия, будто партийный аппарат дублирует аппарат управления промышленностью, сельским хозяйством, наукой, армией и другими сферами общества. Он дублирует, но так, что в нем крепятся лишь корни и нервы ответвлений, разрастающихся в самостоятельные (до некоторой степени) органы.

Упреки коммунистическому обществу в чрезмерном разрастании государственного аппарата стали общим местом критической литературы о коммунизме. Он, конечно, огромен. Но размеры его в коммунистическом обществе определены социальными законами, по которым происходит кристаллизация населения общества. Есть минимальные размеры, ниже которых упрощение его невозможно просто в силу законов социальной комбинаторики. Верхняя граница более подвижна, что дает возможность разрастаться ему порою сверх меры. Лишь при условии сокращения населения страны и упрощения всей системы хозяйства и культуры, т.е. примитивизации жизни, возможно сокращение и упрощение государственного аппарата ниже минимальной границы. Но хотя тенденция к примитивизации всего строя жизни в коммунистическом обществе и действует, в условиях уже сложившегося государственного аппарата она не способствует упрощению последнего, – еще один пример тех странностей социальных феноменов, о которых я неоднократно говорил выше.

Положение государственного аппарата в обществе двойственно. С одной стороны, он сам состоит из клеточек-коммун, деятельность которых подчиняется общим законам жизни коммун, – в них происходит все то, что происходит и в других коммунах. Имеют место, конечно, некоторые модификации, но они не меняют коммунальную суть жизни и в таких ячейках. С другой стороны, государственный аппарат есть управляющий орган общества в целом как целостного индивида. И с этой точки зрения его деятельность подобна деятельности управляющих органов индивидов низшего ранга вплоть до человека. Но сложность управляемого тела – общества и особенности поведения того гигантского тела в окружающей среде обусловливают некоторые принципы деятельности государства, которые теперь уже спускаются «сверху вниз», т.е. распространяются и на управляющие органы низших рангов. Это – пример того, что в процессе формирования и существования общества постоянно взаимодействуют две линии воздействия – от клеточек низшего ранга к высшим, и обратно.

Отмечу еще одну важную особенность государственной власти коммунистического общества, – ее «сетчатость». Что я имею в виду? Партийный аппарат власти построен по территориальному принципу, – охватывает районы, города, области, края, республики. Вместе с тем, расположенные на территории района или города (первичных с точки зрения партийной власти единицах территории) коммуны имеют свою систему делового подчинения, входят в ткани и органы общества, лежащие в ином разрезе и выходящие за границы этих территориальных единиц. Упомянутые ткани и органы подчиняются партийным властям на более высоком территориально-иерархическом уровне (вплоть до масштабов страны в целом). Так что получается, многократно переплетенная сеть власти. Образно это можно представить себе так: 1) первый уровень – партийная власть первичной территориальной единицы с ее (власти) сетью щупалец, запущенных в подвластные учреждения и в контролируемые учреждения, подвластные более высокой инстанции через деловое подчинение; 2) второй и более высокие уровни – партийная власть более крупных территориальных единиц с ее щупальцами, которые проникают и в нижестоящую партийную власть, и в подвластные ей учреждения, и в контролируемые учреждения более высокого ранга; 3) уровень страны в целом; 4) плюс к стандартным случаям – случаи особые, чрезвычайные. Так что; если попробовать вытянуть сеть власти из тела общества, то это можно сделать, лишь вырвав из тела куски его мяса и костей, что равносильно гибели общества как живого существа.

Территориальная власть

В Советском Союзе территориальную власть образуют сельские, районные, городские, областные, краевые, республиканские советы и Верховный Совет для всей страны. Но слово «советы» здесь несущественно, ибо сущность и функции этой формы власти в любой коммунистической стране те же самые.

По форме территориальная власть выглядит свободно выбираемой. Но что из себя представляют выборы в этом случае, уже давно стало предметом насмешек. Причем эти насмешки даже превысили меру, ибо выбор тут все-таки происходит: партийные органы на самом деле выбирают подходящих кандидатов в депутаты, выбор которых лишь с точки зрения голосующих граждан является чистой фикцией. Но дело не в этом. Официальные выборы депутатов в советы есть самая несущественная черта территориальной власти. Существенно здесь то, что это суть прежде всего устойчивые организации (коллективы), в которых люди работают на общих основаниях. Они принимаются на работу в эти организации индивидуально. Конечно, они отбираются сюда с пристрастием, – не всякого желающего возьмут сюда. Но отбор подходящих людей производится и в других учреждениях, не входящих в систему власти. Важно, что люди поступают на работу в эти организации и участвуют в системе власти, выполняя рутинные функции, которые часто не имеют ничего общего с властью как таковой. И граждане имеют дело прежде всего и главным образом с этими работниками аппарата власти, а не с выбранными (хотя и фиктивно) депутатами. Большинство с депутатами вообще не сталкивается или сталкивается лишь в исключительных случаях. Роль депутатов вообще фиктивна, – они лишь голосуют за решения, за которые им предлагается голосовать. Руководители этих органов власти формально выбираются как прочие депутаты, но фактически они отбираются на свои посты в партийных органах и работают на этих постах более или менее постоянно. Они делают дальнейшую карьеру или перемещаются на другие посты. Но в этом они ничем не отличаются от руководителей прочих учреждений.

Территориальная власть во всех ее звеньях находится под контролем партийного аппарата. В Советском Союзе этот факт нашел красноречивое выражение в том, что глава партии стал и главой государства. Но это было связано с конкретно-историческими условиями (поездки, приемы, договоры) и личными амбициями главы партии. В принципе это не обязательно. На более низких уровнях такого объединения функций власти нет. Обязательно лишь то, что руководители территориальной власти отбираются и фактически назначаются партийными органами. И сами они являются членами партийного аппарата власти, – членами бюро районных и областных комитетов партии, членами Центральных комитетов партии. Территориальная власть есть лишь ответвление в общей системе власти, ядром которой является партийный аппарат.

Для рядового гражданина коммунистического общества территориальная власть – это районный совет со всеми его подразделениями, – милиция, детские учреждения, школы, социальное обеспечение, суд, жилищный отдел и т.д. И человек, естественно, так или иначе постоянно соприкасается с ними. Если гражданин не претендует ни на что особенное и ведет стандартный образ жизни, он мало ощущает территориальную власть в качестве таковой. Конечно, и тут есть все то, что характеризует работу коммунистических учреждений (волокита, взятки), но в общем и целом граждане ценой определенных усилий добиваются своих «прав» (того, что им положено по закону) и по крайней мере могут бороться за эти права. Важно здесь то, что по отношению к этой власти граждане выступают как объекты их (властей) деятельности, – они не вступают с ними в коммунальные отношения.

Для активной части населения территориальная власть играет роль менее важную, чем та система власти, в какой она находится через первичный коллектив. Но это не значит, что эта роль несущественна вообще. В принципе мыслима ситуация, в которой рядовой член общества соприкасается с территориальной властью только через свой первичный коллектив или даже в которой территориальная власть поглощается административно-хозяйственной (производственной). Но при этом все равно остаются какие-то функции власти, которые должны будут выполнять какие-то отделы власти деловых коллективов и их объединений. Суть власти от этого не изменится.

Политика

Слово «политика» употребляется в различных смыслах. Политикой называют линию поведения отдельных лиц, групп людей, партий, правительств для достижения каких-то целей. Политикой называют сферу деятельности государственной власти и деятельность людей или организаций, затрагивающую интересы государства. Известно выражение, что политика есть вопрос о власти. Однако не всегда вопрос о власти есть политика. Когда власть хотят взять и пытаются это сделать, вопрос о власти есть вопрос политический. Но если власть взята, то в коммунистическом обществе вопрос о власти перестает быть политическим. К тому же политика не сводится к вопросу о власти. Но определим само понятие политики, чтобы говорить на эту тему более определенно. Дело, конечно, не в словах. Однако на коммунистическое общество переносят терминологию, выработанную в свое время для описания явлений западной цивилизации, в том числе и термин «политика». А такой перенос невольно заставляет и коммунистическое общество видеть в том свете, какой на него бросает чуждый ему понятийный аппарат, что мало способствует его пониманию.

Имеются различные формы отношений между социальными индивидами (отдельными людьми, группами людей, целыми странами). Выше мы уже рассмотрели отношение начальствования и подчинения (субординации) и отношение соподчинения (координации). К ним можно добавить еще отношение насилия и отношение игровое. Об игре здесь речь идет не в смысле развлечения, а как о деле серьезном, в котором одни партнеры что-то теряют, а другие что-то приобретают. В социальной жизни ставками в такой игре могут быть судьбы людей, классов, партий и целых народов. Политические отношения относятся к числу игровых.

В реальной жизни, конечно, различные формы социальных отношений переплетаются, так что их трудно бывает отделить друг от друга. Отношение начальствования, бывает, включает в себя элемент насилия и игры. Отношение насилия, бывает, включает в себя элемент добровольного подчинения. Но все же в интересах исследования сложных явлений социальной жизни полезно эти отношения различать. Я уже говорил достаточно об упомянутых выше отношениях, кроме игрового. Сделаю теперь по этому поводу некоторые пояснения.

Игровое отношение между коммунальными индивидами возникает в каком-то определенном отношении, в котором они вынуждены вступать в контакт (в частности – образовывать некоторое единство). Но именно в этом отношении между индивидами нет отношения начальствования и подчинения и нет соподчинения, – они до некоторой степени независимы друг от друга, неподконтрольны друг другу, обладают свободой воли и выбора. Их действия по отношению друг к другу здесь не детерминированы законом, обычаем или насилием. Конечно, здесь есть свои правила поведения, свои навыки, свое искусство более выгодного поведения. Но это касается самих процедур поведения в рамках данного отношения. Находящиеся в игровом отношении партнеры стремятся извлечь из него для себя наибольшую выгоду, добиться своих целей. Партнеры не обязательно равносильны. Одни из них могут иметь большие преимущества перед другими, что не устраняет для первых в данных условиях вести игру, а не приказывать и не осуществлять прямое насилие. Не все партнеры могут быть активными в игре. Некоторые могут быть пассивными. Более того, в игровой ситуации один из партнеров вообще может не осознавать себя в качестве игрока, он может быть объектом игры других. Но при этом объективно ситуация остается игровой, раз другие вынуждены с таким партнером вести себя как в игре. Например, после революции в России крестьянские массы были еще неподконтрольны новой власти. Последняя применяла к крестьянам и меры насилия. Но они были недостаточны, а порой – опасны. Потому власть начала с крестьянством своеобразную игру, которая выражалась в выдвижении определенных лозунгов в пропаганде, в каком-то законодательстве, в оперировании промышленными товарами. В результате этой игры власть добилась расслоения крестьянства, привлекла на свою сторону часть из них, подавила недовольство других. И крестьянство пошло по тому пути, который был желателен для власти.

Политические отношения суть частный случай игровых социальных отношений. Их специфическое отличие – они так или иначе связаны с проблемами власти. Участниками политических отношений внутри страны являются: 1) органы власти и группы людей, в какой-то мере независимые от власти, стремящиеся обрести такую независимость или сохранить ее; 2) различные группы людей, находящиеся в политическом отношении с властью и стремящиеся в этом отношении к объединению, разъединению или доминированию, вступающие в этом отношении в конфликты или сговоры. В первом пункте указаны прямые, а во втором – косвенные политические отношения. Участниками политических отношений между странами являются власти различных стран, группы людей различных стран, находящиеся в политическом отношении со своими властями, упомянутые группы людей и власти других стран. Сферу политики образует та деятельность властей и групп людей, которая осуществляется в связи с политическими отношениями. Непременным партнером политических отношений или их целью прямо или косвенно является государственная власть той или иной страны или нескольких стран. Цели политической деятельности внутри страны можно разделить на такие группы. Лица, не находящиеся у власти, стремятся добиться некоторой независимости от власти, сохранить эту независимость, вступать в отношения с властью при условии такой независимости. Далее, они стремятся добиться участия данной группы людей во власти, добиться доминирования в ней или полноты власти. Лица, находящиеся у власти, стремятся не допустить появление независимых групп людей, навязать свою волю независимым от них группам лиц, ликвидировать или хотя бы ограничить их независимость. Первые стремятся завоевать возможность политических отношений и, используя их, уничтожить их. Вторые стремятся не допустить политических отношений, а если они есть – использовать их, чтобы ликвидировать их. Картина оказывается более сложной, если учесть борьбу групп внутри первых и внутри вторых. Существенно во всей этой каше социальных действий то, что политические отношения суть наименее устойчивые из социальных отношений. Они появляются, чтобы исчезнуть. И все цели политической деятельности сводятся к тому, чтобы они возникли и были ликвидированы. Пока они существуют, идет политическая игра. Идет по правилам, которые общеизвестны и вызывают омерзение порой даже у самих профессиональных политиканов.

Если рассмотреть государственную власть коммунистического общества с точки зрения ее внутреннего положения в стране и если рассматривать отношения людей и групп людей в обществе с властью и между собою в аспекте их отношений к власти, то можно констатировать как факт, что государственная власть здесь утратила политический характер, что политические отношения низведены до ничтожной роли в обществе и в принципе исчезли, что здесь сфера политики отмерла в полном соответствии с предсказаниями классиков марксизма. Все это отмерло не в том смысле, что исчезли государство, тюрьмы, карательные органы, – наоборот, они здесь еще больше развились и окрепли, – а в том смысле, что они утратили политический характер в рассмотренном выше узком смысле слова.