Текст книги "Ликвидатор"

Автор книги: Александр Тамоников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Из «Лексуса» вышел Корнилов, что-то сказал пассажирам второй машины и направился к входу в ресторан.

К моему удивлению, охрана не последовала за ним и не осталась ждать босса у ресторана. Она просто укатила на серой машине по своим делам. Ну, или не по своим – не важно. Главное, что они нарушили основную заповедь телохранителей, которая гласит: «Никогда и ни при каких обстоятельствах не оставляй босса одного». Исключениями из данного правила могут быть только туалет, душевая кабина, рабочий кабинет или заранее проверенная спальня. Все.

Как поговаривают в наших кругах: «Храброе сердце – башке не товарищ».

Я огляделся по сторонам и переставил машину в другое место. Теперь мне предстояло дождаться возвращения охраны и определить степень небрежности их отношения к своим обязанностям. Заодно прикинуть, сколько времени затрачивает клиент на обед, с кем встречается, куда он направится дальше.

Для этого мне следовало на несколько минут заглянуть в ресторан, не привлекая нежелательного внимания к своей скромной особе. Сделать это мне удалось без проблем. В ресторане я увидел, что хотел, а именно Корнилова, обедавшего вместе с каким-то мужиком.

Вернувшись в машину, я не мог скрыть удивления.

«Как люди с таким инстинктом самосохранения смогли заработать на бизнес, на дорогие квартиры и машины? Они должны были умереть в детстве, упав с кровати или съев градусник с ртутью», – поражался я, продолжая слежку за клиентом.

Корнилов успел встретиться в ресторане с этим дядькой. Вероятно, за обедом они обсудили некие деловые проблемы. Затем мой клиент вышел на крыльцо, выкурил сигарету. А внедорожник с охраной так и не появился.

Если бы я знал о таком наплевательском отношении Корнилова к собственной безопасности, то прихватил бы с собой бесшумный «Винторез» и хлопнул бы его прямо из машины. Народу в радиусе трехсот метров почти не было, дистанция позволяла работать наверняка.

«Ладно, поживи еще пару дней», – подумал я и вздохнул, заметив появившихся телохранителей.

Серый внедорожник тормознул возле ресторана. Из машины вышли трое мужчин. Я снова поднял бинокль и принялся изучать сотрудников охраны.

Начальник охраны Токарев был полноват, давно подрастерял форму. Судя по досье, ему пятьдесят лет, однако выглядел он годков на пять старше.

Вторым был парень со странной фамилией Дестун. Этот выглядел на свои тридцать три. Несмотря на средний рост, он обладал объемными мускулами ног, торса и плечевого пояса.

Третий – Владимир Горавин – ничем особенным не выделялся. Около тридцати лет, чуть выше среднего роста, худощав. Движения замедленные и какие-то неуклюжие.

Немного постояв у входа в ресторанчик, четверо мужчин расселись по машинам и тронулись в путь.

«Куда же вы теперь, господин председатель совета директоров?» – подумал я, выждав секунд десять, и поехал следом.

Вскоре выяснилось, что мы двигались в направлении кирпичного завода. Мне стало скучно. Опять предстояло торчать на стоянке у кемпинга и ждать окончания рабочего дня.

Вечером я должен был выяснить маршрут движения Корнилова после окончания рабочего дня, затем пару часов понаблюдать за домом. Вдруг этот фрукт, приговоренный к смерти, имеет привычку выносить мусор, выгуливать собаку или мотаться в булочную за хлебом? Подобные пагубные пристрастия весьма облегчают задачу нам – ликвидаторам.

В общей сложности Корнилов с охраной отсутствовали на заводе почти два с половиной часа.

Я проводил внедорожники до знакомого поворота и решил больше не заезжать на площадку у кемпинга. Частое появление на одном и том же месте подозрительно и наводит случайных свидетелей на размышления.

Следующим моим наблюдательным пунктом стала небольшая рощица, расположенная в ста пятидесяти метрах от трассы и полукилометре от кирпичного завода. Надо сказать, что ворота контрольно-пропускного пункта с данной позиции были видны даже лучше, чем от кемпинга.

Денек выдался жарким, при выключенном двигателе салон машины быстро нагрелся. Не отрывая взгляда от ворот, я сначала полностью опустил стекла, потом открыл дверцы. Но эти полумеры не помогали. Мне пришлось покинуть автомобиль и расположиться на травке в тени высокой березы.

Корнилов не появлялся. Створки ворот периодически отъезжали в стороны, пропускали грузовики в обоих направлениях. А двух внедорожников не было.

Я почувствовал усталость, отложил бинокль, откинулся на траву, с хрустом потянулся, секунд на десять закрыл глаза и полностью расслабил мышцы.

«Уехать бы сейчас с Катей к знакомым в деревню, – думал я, с удовольствием вдыхая чистый воздух, наполненный ароматами цветов, полевых трав, березовой листвы. – Зарядить бы там баньку. Потом водка-гармонь-лосось, любовь и голуби. Эх, мечты-мечты. Сколько я уже не был в отпуске? Года два. Даже с половиной. Надо бы напомнить Семирядову о его обещании. Сколько можно эксплуатировать мою нежную психику?!»

Я сел, посмотрел на часы. Шесть вечера. Пора бы клиенту двинуться в сторону дома.

Словно услышав меня, створки ворот отъехали и выпустили на свободу черный «Лексус». За ним с небольшим опозданием выехал и серый внедорожник.

«По коням! – приказал я себе и направился к машине. – Сейчас выясним вечерний маршрут нашего подопечного. Завтра продолжим наблюдение, а перед сном дома поколдуем над картой города и набросаем планчик дальнейшей работы».

Я спокойно проводил Корнилова до его дома, расположенного в центре города.

Весь следующий день оказался как две капли воды похожим на предыдущий. Правда, одно отличие все-таки имелось: начался он не у кирпичного завода, а у дома, где проживал Корнилов. Для полноты картины я должен был знать, в котором часу мой клиент отправляется на работу и не заезжает ли куда-нибудь по дороге.

Для этого я подъехал в шесть утра к дому номер двенадцать по улице Лермонтова, отыскал удобное местечко для наблюдения, достал термос с крепким кофе и принялся ждать.

Во внешности недавно построенного многоквартирного дома была заметна претензия на элитность: декоративные изыски в кирпичной кладке фасада, камеры наблюдения над подъездами, видеодомофоны, одинаковые кованые решетки на окнах и лоджиях первого этажа. Имелся и закрытый двор, но, видимо, без достаточного количества стояночных мест для автомобилей, ибо свой черный «Лексус» Корнилов после работы оставил на платной стоянке за полтора квартала от дома.

Охрана ушла сразу же, как босс оказался во дворе. Эти ребята обязательно должны были проверить подходы к дому, подъезд, но не сделали ничего подобного.

Наблюдая за улицей и домом, я подспудно ожидал, что сначала подъедет серый внедорожник с охраной. Именно так должны действовать настоящие профессионалы. Однако моя формальная логика опять дала сбой. Первым появился Корнилов. Он вышел из подъезда, когда телохранителей даже не было на горизонте. Мой клиент зачем-то поглядел в чистое небо, выудил из кармана сотовый телефон, понажимал на кнопки, приложил его к уху и беззаботно направился в сторону стоянки.

«Как в плохом оркестре. Фаготы еще не начали, а тромбоны уже кончили! – подумал я и покачал головой. – Да, у нас неисчерпаемый запас нефти, газа и дураков. На кой черт Корнилов нанял таких бездарей? Или в Петровске у него настолько все схвачено, что он никого не боится?»

В досье, полученном мною, было сказано, что все охранники Корнилова отслужили в армии. Некоторые из них даже были когда-то офицерами. Однако, исходя из увиденного, я понял, что эти парни имели к армии такое же отношение, как чай «Гринфилд» – к Великобритании.

Я запустил двигатель автомобиля и тихо выругался. Сейчас Корнилова тоже можно было хлопнуть. Если бы я знал, что ему в такой степени наплевать на свою безопасность, то второй день таскал бы с собой «Винторез» или ПМ с глушителем. Я, несомненно, пустил бы оружие в дело. Удобных моментов было предостаточно. Как, например, сейчас, когда он двинулся пешком по улице, к стоянке.

Она в полутора кварталах от улицы Лермонтова. Небольшая территория, зажатая между типовых многоэтажек и огороженная металлической сеткой. При въезде скромная будка из сайдинга с козырьком над единственной дверью, мощные лампы на тощих столбах. Внутри двадцать пять, от силы тридцать парковочных мест. Таких стоянок до десятка в каждом районе Петровска.

Утром в этом районе всегда приличное движение. На меня никто не обращал никакого внимания, поэтому я остановился неподалеку и поднял бинокль.

«Лексус» стоял на прежнем месте. Корнилов был явно знаком со сторожем стоянки. Он соизволил пожать ему руку и перекинулся с ним парой фраз.

Небольшая дистанция позволяла мне детально разглядеть владельца кирпичного завода. Это был человек с обычной внешностью, разменявший полтинник, загнанный проблемами, мрачный, понурый, с перхотью на воротнике. Усевшись в машину, он закурил и почему-то не спешил трогаться в путь.

Продолжая наблюдение, я недоумевал, к чему теплым летним утром так долго греть двигатель?

Спустя пару минут к стоянке подрулил серый внедорожник.

– Ну, слава богу, хоть какой-то порядок. – Я засек время, готовясь начать движение.

К кирпичному заводу машины ехали тем же маршрутом. Потом все тоже шло по накатанному плану: долгое дежурство в березовой роще, обед в знакомом ресторанчике «Седьмая мельница», возвращение на завод и окончание рабочего дня в седьмом часу вечера.

Домой я вернулся только в одиннадцать, после дежурства на той же улице Лермонтова. Корнилов оставался верен себе. Он загнал «Лексус» на стоянку, дошел пешочком до квартиры и больше никуда не выходил.

Теперь, исходя из накопленного материала, я получил возможность сверстать план работы.

Изобретая наилучший способ ликвидации Корнилова, я предпочитал не отвлекаться, посему отказался даже от малых доз алкоголя, не включал телевизор, закрыл окна и задернул на них шторы. Ради полной тишины даже выпроводил из дома кота. Для творческой работы мне требовался абсолютный покой.

Обычно я колдовал над картой час-полтора, но этот раз пришлось сидеть до середины ночи. Так случается, когда излишне расслабленный образ жизни клиента предоставляет мне широкий выбор вариантов действия.

Я легко мог хлопнуть Корнилова утром, когда тот выходил из подъезда и топал до стоянки. Мне без проблем удалось бы выпустить в него пулю днем у ресторана или вечером, уже у входа в подъезд. Но я не хотел разъезжать по городу с «Винторезом» и открывать огонь на поражение в пределах города. Под шальную пулю может попасть случайный человек. Особенно жутко будет, если это окажется женщина или ребенок.

Сварив на кухне крепкий кофе, я вернулся в комнату и навис над картой.

По вечерам Корнилов из дома не отлучался. На лоджии, которая выходила на улицу, тоже не появлялся. За все время наблюдения я ни разу не заметил его силуэт в окнах квартиры.

Что же оставалось? Где я мог его подловить?

И тут мне на ум пришло одно простое решение, которое однажды было использовано мной при ликвидации главаря бандформирования в Афганистане.

Это случилось ровно семь лет назад в одной из северных провинций Афгана. Всеми делами там заправлял известный международный террорист, по совместительству исполнявший обязанности командующего северной группировкой талибов. Он изрядно надоел своей активностью нашей разведке. Мне было поручено устранить его.

Ознакомившись с материалами по клиенту, я взял напарником Костю Гордиенко. Мы отправились через горный перевал в стан противника. До места добирались со всеми мерами предосторожности. Дошли. Расположились на каменистом склоне горы, откуда открывался отличный вид на кишлак, где квартировал хорошо вооруженный отряд талибов и личная охрана нашего клиента.

На выполнение задания нам была отведена неделя. Мы уже пять суток наблюдали за тем, что происходило в кишлаке, и вывод наш был неутешительным: ликвидировать главаря банды привычными для нас способами не получится. Вокруг селения стояли по меньшей мере шесть круглосуточных постов охраны, сменяемых каждые четыре часа. На выстрел снайперской винтовки в течение светлого времени суток нам не подойти. Да и сам главарь в поле зрения появлялся крайне редко. Иногда он выезжал по делам на сером потрепанном внедорожнике.

Помозговав, мы с Костей решили отойти от правил и проявить фантазию. Засветло, пока солнце не опустилось за горные вершины, мы перебрались на противоположный склон, набрали там сухой древесины и развели скромный костерок. Нет, вовсе не для согрева или приготовления пищи.

Есть в Афганистане такое особенное деревце, низенькое, с мелкой листвой, с виду напоминающее кустарник. Оно ничем не примечательно, за исключением одной особенности. Его ветви содержат смолянистое вещество, обильно вытекающее из срезов при горении.

Мы собрали в банку из-под тушенки эту самую смолу и приготовились к путешествию в кишлак. Все лишние шмотки припрятали под валуном, с собой взяли необходимый минимум: оружие, боеприпасы, фляжку с водой, две гранаты РГО, смолу, моток проволоки и прибор ночного видения.

Шли медленно, с максимальной осторожностью. Чаще всего мы передвигались короткими перебежками, изредка ползли. К двум часам ночи нам удалось-таки преодолеть посты и добраться до кривой улочки, где квартировал наш клиент. Перед домом стояли серый внедорожник и парочка пикапов, в которых командира сопровождала охрана.

Мы осмотрелись при помощи прибора ночного видения, потом ползком подобрались к внедорожнику. Вокруг было тихо. Кроме охраны все спали.

Костя занял позицию для наблюдения и приготовил к бою автомат. Я же забрался под днище автомобиля, где за пять минут закрепил гранаты. Разместил я их таким образом, чтобы пластиковые корпуса запалов, обильно обмазанные смолой, соприкасались с трубой глушителя. По завершению работы мне оставалось только аккуратно выдернуть кольца и выскользнуть из-под машины.

Расчет был до неприличия прост. После запуска двигателя глушитель быстро прогреется до приличной температуры. В том месте, где запалы гранат соприкасаются с горячей трубой, смола закипит, потеряет твердость и начнет каплями стекать на землю, высвобождая предохранители. Подрыв гранат, по нашим расчетам, должен был произойти минут через десять после запуска двигателя.

Примерно так оно и вышло.

По завершении операции мы скрытно покинули кишлак и скоренько вернулись на свой склон. Под утро, немного передохнув, отошли на максимальную дистанцию, с которой можно было продолжать наблюдение за кишлаком.

Часов в восемь утра клиент намылился куда-то ехать. Сначала из дома вышли охранники, затем появился главарь. Мы легко узнали его по густой черной бороде и новенькой камуфлированной натовской форме старшего офицерского состава.

Компания погрузилась в машины, которые помчались в сторону южной окраины кишлака, поднимая клубы желтоватой пыли. При выезде на грунтовку, ведущую к ближайшему городу, внедорожник изрядно тряхнуло. Мы увидели вспышку, услышали грохот взрыва. После этого в небо взвились сперва клубы дыма, а затем – и яркое пламя. Видимо, полыхнул бензобак.

С клиентом было покончено.

Корнилова я решил убрать тем же способом.

После недолгих размышлений нашлось и подходящее место для установки взрывного устройства. Благо теперь мне не нужно было колдовать со смолой и прочей отсебятиной.

– Стоянка, – прошептал я, ткнув острием карандаша в центр квартала, где Корнилов оставлял машину.

Спустя несколько минут в голове окончательно сформировалась хорошая идея.

«Креативненько! – подумал я, хотя такого слова в моем лексиконе никогда не было. – Феерический план. Простой, изящный и такой же надежный, как дедушкин самогонный аппарат. Что ж, пора ложиться спать. – Я сладко потянулся и побрел принимать душ. – Завтра мне предстоит целый день следить за Корниловым. А поздней ночью надо будет готовить лобное место».

Честное слово, мне было до лунного фонаря, почему председатель совета директоров довольно крупной компании не особо озабочен собственной безопасностью. Однако тот факт, что и предыдущий клиент – депутат Скребнев – практически не опасался за свою жизнь, слегка насторожил меня.

В моей богатой практике ликвидатора подобное встречалось крайне редко. Те крупные чиновники вкупе с воротилами от бизнеса, которые множество раз за карьеру грешили перед законом, обычно боялись.

Нет, пожалуй, не так. Они очень даже боялись!

Во-первых, каждый из этих матерых ворюг имел несусветный штат охраны. Во-вторых, в охранники они нанимали только отличных профессионалов из офицеров спецназа. В-третьих, регулярно меняли машины и маршруты передвижения по городу. В-четвертых, квартиры, загородные дома и офисы они оборудовали такими охранными системами, что мне приходилось изрядно поскрипеть мозгами, разрабатывая планы их ликвидации.

Факт настораживал, но приказы положено выполнять. Да и негоже простому исполнителю пускаться в глубокие размышления о природе таких приказов. Об этом Семирядов регулярно напоминал мне.

Третий день стартовал по старому распорядку: шесть утра, улица Лермонтова, удобная позиция для наблюдения в пятидесяти метрах наискосок от подъезда. Далее в течение дня случилось лишь одно отклонение от привычного хода вещей. «Лексус» остановился не у маленького ресторана «Седьмая мельница», а у двухэтажного кафе «Русь». Вероятно, там Корнилов за обедом встретился и переговорил с кем-то из деловых партнеров. Меня эти детали не касались.

Ну а вечером начался процесс подготовки финальной стадии операции.

Двадцать три ноль пять. Гараж.

После продажи любимого «Опеля» мне пришлось поменять и гараж, ибо старый не соответствовал габаритам объемного джипа. Я уже упоминал, что заодно оборудовал в новом гараже схрон для всяких причиндалов, необходимых в работе: оружия, спецсредств, взрывных устройств.

Я специально приехал сюда, когда небо окончательно утратило краски, а на улицах зажглись редкие фонари. В это время моих соседей здесь не бывает. Если они и матерятся под капотами своих древних железных коней, то делают это исключительно днем.

Я оставил машину снаружи, прикрыл створку калитки и спустился по ступенькам в узкую смотровую яму. Там я снял крышку тайника, сливающуюся с бетонной стенкой, убрал защитную пленку, закрывающую оружие, боеприпасы, специальные препараты.

Я аккуратно достал из прямоугольного схрона все то, что нужно было для проведения операции, и переместился к небольшому верстаку. Там я включил лампу, присел на табуретку и принялся колдовать с адской машинкой. Ничего сложного в ее конструкции не было.

Вскоре все было готово. Я посмотрел на часы и подумал, что пока еще рановато. Лучше бы появиться на автостоянке посреди глухой ночи. Бдительность сторожа в это время минимальна, собачек при нем я не замечал. Ладно, в случае чего посижу в машине на месте, послежу за обстановкой.

Я осторожно уложил свое изделие в пакет, замаскировал тайник, запер гаражные ворота, сел в джип и поехал в направлении лобного места.

Глава 5. Петровск

Любопытные персоны, желающие запечатлеть на камеру мою жизнь в течение последних трех лет, быстро умрут от скуки.

Вот Станислав Пинегин просыпается в девять утра и лениво плетется за котом на кухню. Он обнаруживает в холодильнике пустоту и топает за продуктами в ближайший магазин. Потом валяется на диване и бездумно пялится в телевизор. Вот Стас решает, что приготовить на ужин: пожарить яичницу или сварить пельмени. Наконец, он спит.

Примерно раз в месяц жизнь балует меня работой, и времени для сна, питания и созерцания телепрограмм практически не остается. В такие дни я превращаюсь в симбиоз диверсанта, шпиона и еще бог знает кого.

Но помянутое разнообразие вторгается в мою размеренную и спокойную жизнь редко. Иногда шеф забывает обо мне на два-три месяца. Это сейчас он почему-то зачастил с заказами, раньше такого не бывало.

Если бы мне сегодня подсунули подробную анкету и заставили бы ее заполнить, то начало выглядело бы весьма однообразно.

Жена – прочерк.

Дети – прочерк.

Близкие родственники – прочерк. С дальними связь давно потеряна.

Судимости – прочерк.

Даже друзья и те почти отсутствуют.

«Почти» – это потому, что в моей жизни все-таки остаются несколько настоящих и надежных товарищей, с которыми я когда-то прошел огонь и воду. Во время головоломных операций в Азии, Африке и на Ближнем Востоке дружба с сослуживцами была таким же естественным явлением, как восход солнца или смена зимы весной. Ее наличие и крепость обуславливались сложностью работы, постоянным риском и необходимостью без лишних слов понимать друг друга.

После ликвидации спецотдела жизнь разбросала моих друзей по разным уголкам страны. Теперь мы изредка перезваниваемся, но до встреч в реале доходит крайне редко.

Из всех моих товарищей повезло только одному – Косте Гордиенко. Он каким-то чудом уцелел при сокращении и остался в реформированном управлении. Сейчас уже полковник. Последний раз мы виделись под Москвой год назад, а до этого – возле управления.

Два часа тридцать пять минут.

Я оказался примерно в ста метрах от стоянки, намеренно выбрал темное местечко, где не горели уличные фонари, выключил двигатель и габариты, осмотрелся. Вокруг ни единой души. Лишь в паре кварталов, где тихая улочка пересекается с центральным проспектом, иногда проезжают машины. На самой улочке горит вывеска обувного магазина, который по ночам, естественно, закрыт. Прохожих нет вообще.

Я решаю побыть в машине до трех часов и понаблюдать за стоянкой. Это место очень подходит для воплощения моего плана. В крохотной сторожке всегда дежурит только один человек, собак нет, освещение неважное, ограждение символическое, а камер наблюдения всего две. Одна направлена на единственный въезд с автоматическим шлагбаумом. Вторая дает общий план территории, но висит под крышей низкой будки. Поэтому многое в ее объектив не попадает. На ночь закрываются ворота, ведущие на стоянку.

Без двух минут три. Пора.

Натягиваю на голову темную маску, на руки – тонкие кожаные перчатки. Для ночных операций я всегда выбираю легкую темную одежду. На ногах мягкая тряпичная обувь на тонкой резиновой подошве – очень надежный и практически бесшумный вариант для работы.

Проверяю пистолет, который прихватил на всякий случай, затем аккуратно вынимаю из пакета взрывное устройство, изготовленное в гараже, – два брикета флегматизированного гексогена, скрепленных между собой пластиковыми стяжками. С одной стороны под ними проложена пятимиллиметровая магнитная пластина. С другой в один из брикетов вставлен детонатор, сбоку закреплены элементы питания и блок радиоуправления. Для приведения устройства в готовность к работе следует лишь распрямить согнутую проволочную антенну и нажать крохотную клавишу включения. Я прячу адскую машинку под полу темной ветровки и иду к стоянке.

Я не терял времени зря, когда торчал здесь по утрам и ждал, пока за Корниловым подъедет охрана. Точного плана ликвидации на тот момент в голове у меня не было, но взгляд мой машинально фиксировал любые детали: расстояния, размеры препятствий, пути подхода и отступления. Осматривая окрестности стоянки, я машинально обдумывал, с какой стороны лучше подойти, чтобы не заметил сторож, где перелезать через забор, каким образом подбираться к машине, избегая пятен света от фонарей. Сегодняшней ночью мне оставалось лишь систематизировать полученные данные и выстроить на их основе стройную цепочку событий.

Сейчас меня интересует дальняя от сторожки сторона, соседствующая с такой же тихой улочкой. К забору, окружающему стоянку, прикреплены фанерные щиты с рекламой косметики, памперсов, дорогого алкоголя и дезодоранта. Интересно, для кого она здесь висит? Неужели для нищих пенсионеров, проживающих через дорогу в почерневших от времени хрущевках?

Выбрав местечко потемнее, я форсирую невысокую ограду, оказываюсь на охраняемой территории, на минуту прекращаю движение и прислушиваюсь. Вокруг тихо. По-прежнему нет ни одной живой души.

В окне сторожевой будки, расположенной метрах в шестидесяти, горит тусклый свет. Сторожа отсюда не видно. Пора перемещаться к машине.

Я отлично помню место, где Корнилов паркует свой «Лексус», пригибаюсь и осторожно крадусь между рядами автомобилей к заветной иномарке. Позади десять метров, пятнадцать, двадцать. Нырок в соседний ряд. До цели совсем близко. Наконец-то впереди появляется черный «Лексус».

Я делаю последний рывок и вдруг оказываюсь в снопе яркого света, появившегося неизвестно откуда. Не успев понять, в чем дело, я ныряю за борт ближайшего автомобиля, светлого «крузака», и прижимаюсь к асфальту.

Черт! Откуда взялся этот свет?!

Моя ладонь сама собой тянется к рукоятке пистолета, торчащего за поясом.

Но через мгновение я с облегчением перевожу дух. К воротам стоянки подрулил легковой автомобиль. Сначала его хозяин врубил дальний свет, который и ослепил меня, затем дважды просигналил. Мою полусогнутую фигуру он вряд ли успел заметить сквозь частокол металлических прутьев ограды.

Скрипнула дверь сторожки, послышался заспанный голос:

– Кого там еще принесло?.. А это ты, Анатолий Иванович! Сейчас открою.

– Давай, Петрович!

Сторож пропускает припозднившегося мужика на территорию. Тот дважды повернул между стоящих машин и пришвартовался в пяти шагах от моей позиции.

Я еще плотнее прижался к асфальту, на всякий случай примеряясь, смогу спрятаться под днищем «японца» или нет. Наверное, сумел бы – клиренс у него приличный. Но делать этого мне не пришлось.

Хлопнула дверца, послышались удаляющиеся шаги и продолжение разговора между Анатолием Ивановичем и ночным директором стоянки:

– Чего-то припозднился сегодня, Иваныч.

– Засиделся на работе. Завтра проверка приезжает – подчищал хвосты.

– Утром как обычно?

– Нет, приду пораньше.

– Ну, бывай, Иваныч. До завтра.

– И тебе спокойного дежурства.

Ворота за клиентом закрылись, шлагбаум улегся на место. Снова скрипнула дверца будки.

Я немного выжидаю, успешно добираюсь до черного «Лексуса» и принимаюсь за работу. Для начала я ложусь рядом с машиной, с левой стороны от нее, вынимаю и укладываю рядом адскую машину. Затем включаю крохотный фонарь и устанавливаю его так, чтобы луч освещал область днища под водительским сиденьем. Протираю его тряпицей, прихваченной с собой, очищаю сухую грязь. Тру до тех пор, пока в слабом свете не различаю чистые наплывы антикора.

Готово.

Я прячу тряпку в карман, беру взрывное устройство и осторожно прикладываю его к днищу. Благодаря магнитной пластине оно плотно и надежно фиксируется в нужном месте. Чтобы эта штуковина отлетела во время движения, за рулем должен сидеть самый бесшабашный малолетний гонщик. Корнилов не такой. Он водит машину спокойно и плавно.

Отлично. Осталось совсем немного.

Я расправляю проволочную антенну таким образом, чтобы ее кончик висел в десяти-двенадцати сантиметрах от асфальта. Легким усилием указательного пальца переключаю клавишу и замечаю крохотный глазок, мигающий красным. Это означает, что устройство готово к работе и ожидает закодированного радиосигнала.

Я выбираюсь из-под «Лексуса». Теперь мне надлежит так же незаметно покинуть автостоянку, но приходится опять прятаться.

У будки, едва не сбив шлагбаум, резко тормозит «Мазда». Из салона на всю округа бьет музыка, которую можно услышать только на молодежных дискотеках. Из «Мазды» вываливаются трое парней и девчонка, совсем молоденькая, лет пятнадцати. Все они изрядно пьяны, это заметно даже мне.

– Эй! – кричит парень с усиками, видимо, старший в этой загулявшей компании. – Живые есть?

Его голос еле перебивает музыку.

Петрович выходит на улицу.

– Живые-то есть, а что вам надо, ребятишки?

– Открывай шлагбаум! – приказным тоном кричит парень с усиками. – Тачку надо до полдня поставить.

– Не слышу, – заявляет в ответ ночной сторож. – Вырубите свою шарманку.

Парень с усиками поворачивается к товарищу в желтой ветровке.

– Приглуши музон, Дурик!

– А чего? – восклицает тот. – Нормальная громкость. Это деду надо уши прочистить.

– Делай, что сказано!

Дурик проходит к машине, убавляет звук и спрашивает:

– Так пойдет, Гоша?

– Пойдет!

Гоша поворачивается к сторожу.

– Теперь слышишь?

– Слышу.

– Открывай шлагбаум, мы тачку поставим.

– Ответ мой вам такой, ребятки: езжайте-ка отсюда, поищите другую стоянку. Здесь свободных мест нет.

– Как это нет? – визжит девчонка. – Вон пустые площадки в первом и втором рядах.

– Сказал, мест нет, чего непонятно?

Тут подает голос водитель, стоящий у капота:

– Гоша, дед в непонятке. Ты бы ему объяснил популярно, что с нами ссориться – только здоровью вредить?!

«Наглецы! – думаю я. – Пока развивается перепалка, надо уходить, но не оставлять же пожилого мужчину с этими отморозками. Светиться нельзя, а вот шугануть выстрелом в воздух вполне можно. Надо бы задержаться, проследить, как будут развиваться события».

А они начинают принимать угрожающий характер.

Гоша уже возле сторожа.

– Ты что, плесень, идиотом прикидываешься? Ты кто, в натуре? Ты же обычный холуй. Твое дело машины охранять. Короче, ты поднимаешь свое бревно! – Гоша указывает на шлагбаум. – Или я сейчас же набью тебе морду, а завтра хозяин стоянки выбросит тебя с работы.

– И не стыдно, парень? Я же тебе в деды гожусь.

Компания хохочет.

Особенно заливается малолетка, видимо, пребывающая под наркотой.

– Гоша, да ты никак новым родственничком обзавелся, – заявляет она.

– А ну цыц! – прерывает смех парень с усиками и говорит сторожу: – Вижу, не доходит до тебя по-хорошему, значит, будет по-плохому.

Он идет к сторожу, я достаю пистолет, скручиваю глушитель. Но стрелять мне не приходится. Слышится вой приближающейся сирены. Буквально через пару секунд сзади «Мазды», переливаясь огнями проблесковых маяков, встает полицейский «Форд».

Я понимаю, что сторож подал ментам сигнал через тревожную кнопку.

При виде двух полицейских, вооруженных автоматами, молодежь сразу затихает.

– Что здесь такое, Петрович? – спрашивает у сторожа сержант весьма бравого вида.

– Да вот, Коля, ребятки беспредельничают, грозят избить, требуют запустить на территорию.

– Ясно! Будет им стоянка. А ну все ко мне! – рявкает страж порядка на парней и девицу.

– Не до хрена ли берешь на себя, сержант? Погоны надоели? – огрызается парень с усиками.

– Как? – кричит полицейский. – Чего ты там вякнул, недоносок?

– У меня пахан в администрации города. Твой начальник у нас на даче частенько отдыхает. Прикидываешь, к чему я это говорю?

– Все, пора тебе заткнуться! Семен, вяжем их!

Полицейские действуют умело, профессионально. В считаные минуты вся компания оказывается в наручниках. Подходит полицейский УАЗ, в него и загружается подгулявшая компания. Рядовой полицейский садится за руль «Мазды», сержант пожимает руку сторожу и забирается в «Форд». Колонна уходит в сторону ближайшего отделения полиции.