Текст книги "Больная родина"

Автор книги: Александр Тамоников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

– Как дела, пехота? – спросил у Волгина русоволосый прапорщик, извлекая из-под сиденья многоразовый гранатомет «РПГ-7».

– Стабильно хреново, – ответил тот.

– Докладывай, лейтенант, что тут стряслось? – буркнул коренастый майор Юрий Васильев, командир боевой группы.

– Ночная жизнь в разгаре? – осведомился подтянутый, коротко стриженный голубоглазый капитан Сергей Гайдук, заместитель Васильева.

– Стреляют. – Лейтенант пожал плечами.

Из дома как раз простучала автоматная очередь. Она сопровождалась потоком слов, недавно запрещенных в российском государстве.

– Сквернословы какие! – прокомментировал русоволосый прапорщик Бредов. – Ограничимся штрафом, командир?

– Ну уж хрен, – отозвался за командира Гайдук. – Если это действительно Хатиев, то штрафом он никак не отделается.

Под бормотание лейтенанта спецназовцы подгоняли амуницию, выдвигались на позиции. Среди них прапорщики Бредов и Эльдар Мирзаев с пулеметом «РПК», немногословный, черноусый; снайпер Канбиев со смешливым лицом и шныряющими глазами; стриженный наголо связист – сержант-контрактник Колотко.

Заместитель районного «шерифа» был уже тут как тут, заметно взволнованный. Впрочем, информацию он выдавал доходчиво, описал соотношение сил, предшествующие события, незавидные перспективы.

– Штурмовать нельзя, господа офицеры. – Капитан полиции яростно замотал головой. – Приказ из Махачкалы – блокировать Хатиева, вести переговоры и ждать указаний. У него много заложников. Среди них женщины, дети, двое раненых военных из колонны, которую он вчера разбил.

– Дьявол!.. – Гайдук скрипнул зубами, взглянул на командира. – Все сходится, Юра. Колонну в Мазаринском ущелье расстреляли в упор. Двенадцать трупов, а в колонне было четырнадцать человек. Недосчитались прапорщика Сурикова и сержанта… не помню его фамилии.

– Это Хатиев, его люди! – возбужденно бубнил полицейский. – Он орет из дома, что у него двое военных, оба тяжело ранены. Если через час их не выпустят, он начнет убивать заложников, первым прикончит прапорщика.

Майор Васильев поморщился, задумался. Больше двух часов катили они по горным дорогам с базы, находящейся южнее Махачкалы. Странный приказ: действовать по обстановке. Почему нельзя было выслать полноценную группу? В стране кончились вертолеты? Хатиев – слишком одиозная личность в бандитском подполье, имеет связи в чиновничьих кругах. Его боятся, и правильно делают, другого такого лютого ваххабита еще надо поискать. Вполне возможно, что, находясь в осаждении, он уже подключил свои связи, заработал невидимый механизм. Отсюда соответствующие приказы: никакого штурма, вести переговоры. Хатиев хочет затянуть время, а потом прибудут люди из его банды, дислоцированной в горах, – несколько десятков головорезов, не считая осведомителей и тех, что на подхвате.

– Волнуется он чего-то, товарищ капитан, – шепнул на ухо Гайдуку сержант Колотко. – Посмотрите, как трясет человека.

– Десять минут работы, товарищи офицеры, – озвучил свое мнение прапорщик Бредов, высовываясь из-за угла. – Армия поможет, ведро на колесах нас прикроет. – Он выразительно покосился на растерянного Волгина. – Мы ведь способны решать любые проблемы, нет?

– Кроме проблем их появления, – поправил его майор Васильев. – Отставить болтовню. Забыли, как нужно работать? Капитан, на минуточку. – Он поманил пальцем нервно подпрыгивающего Данаева. – Ты здесь вроде за главного, нет? Понимаю, начальство предпочитает не высовываться…

Какая-то польза от полицейского имелась, но полной информации он дать не мог. План здания на улице Гамзатова, количество боевиков, работающих против спецназа, их вооружение, число заложников – и ни одного исчерпывающего ответа! Все только приблизительно, на эмоциях, с поправкой на страх и возбуждение.

Спецназ выходил на позиции. Люди перебегали по одному под прикрытием товарищей, укрывались за экскаватором, за продырявленными «Жигулями». Рождался резонный вопрос: имеется ли у противника путь к отступлению? Данаев уверял, что бандиты в капкане вследствие крайне неудачного расположения дома. Снайперов уже двое. Они не дают боевикам покинуть участок «огородами». Да и нет там никакой дороги, если ты не владеешь навыками скалолазания. Наличие подземного хода тоже не рассматривалось – имейся таковой, террористы давно бы ушли.

Разведка боем привела к закономерным итогам. Боевики поняли, что к противнику прибыло подкрепление, которое сжимает кольцо, и разразились яростным огнем. Автоматчики били почти вслепую из окошка в калитке, со стен. Серьезную опасность представлял пулеметчик, засевший на чердаке. Он имел возможность простреливать всю улицу, что и делал самозабвенно, не щадя патронов к «РПК». В его распоряжении имелось слуховое оконце, и подавить эту точку пока не получалось. Стоило кому-то поднять голову, как пулемет начинал злобно тарахтеть.

Спецназовцы рассыпались цепью. Обрадованные полицейские начали отползать. Дождались специалистов!

– Товарищ майор, я могу подавить пулеметчика, – обратился к командиру группы прапорщик Мирзаев. – Только прикройте меня.

– Дерзай, Эльдар!

Это был смелый ход. Майор Васильев решил принять на себя ответственность. Канбиев откатывался к ограде, мостился к прицелу. Гайдук и Бредов высунулись из-за экскаватора, одновременно полоснули по чердаку. Выкатился Мирзаев, грохнул из пулемета прерывистой очередью.

Такое вот прощупывание завершилось неудачно. Боевики имели опыт и выдержку. Пулеметчик спрятался, но на стене возникли двое, их не успели отследить. Один ударил из «АК-74», второй из гранатомета. Граната рванула в нескольких метрах. Осколки застучали по экскаватору. Спецназовцы вжались в землю. Чертыхался Игит Канбиев, нецензурно выражался Васильев, Гайдук выколачивал звон из ушей. Прапорщик Мирзаев, чудом выживший, сползал в водосточную канаву. Бредов выпустил из-под ограды несколько очередей и замолчал.

– Что, суки, еще хотите? – прорычал из-за забора Хатиев. – Подходите, у нас патронов на всех хватит! Эй, уроды! – Он сменил тональность на язвительную. – Осталось меньше часа, и я начну расстреливать заложников! Ладно, так и быть, первым будет сержант, а не прапорщик. Он достал уже, грубый какой-то, ругается много.

Боевики ржали во все луженые глотки. Им было море по колено. Во всяком случае, они делали вид, что это так. Спецназовцы молчали, им даже в голову не приходило вступать с бандитами в переговоры. Боевики тоже взяли паузу. Над местом проведения бестолковой операции воцарилась хрупкая тишина.

Рассвело. Солнце озаряло дома добропорядочных дагестанцев, экскаватор, перегородивший дорогу, землю, вспаханную пулями и гранатами. Дом за кирпичным забором многозначительно помалкивал.

«Из пушки садануть, – тоскливо подумал Гайдук. – И нет забора».

В глубине чердачного окна шевельнулся пулеметчик. Канбиев не дремал – выпустил прицельную очередь. Пулеметчик спрятался. Возникала патовая ситуация. Вновь установилась тишина.

– Хорошо лежим, – заметил Колотко, окопавшийся на «камчатке».

– Ты что там делаешь? – Васильев раздраженно покосился на него через плечо.

– Селфи, товарищ майор.

Спецназовцы улыбнулись. Зашевелился Мирзаев в канаве, приподнял голову. Пропела очередь, вздыбилась земля у него под носом. Пулеметчик повалился обратно в канаву, завозился. Запоздало отозвался Канбиев, сбил планку с оформления фасада. И снова стало тихо.

– Главное в окопе – не высовываться, – назидательно заметил Бредов из-под ограды.

– Мирзаев, ты в порядке? – спросил Гайдук.

– В порядке, товарищ капитан, – отозвался из канавы прапорщик. – Вот только немного успокоюсь, выпью валерьяночки.

– То, что нас не убивает… – снова взялся острить на задворках Колотко.

– Убьет позднее, – отрубил майор. – Хорош базарить, бойцы, а то договоримся когда-нибудь.

Он отшатнулся, когда в кабину экскаватора влетела реактивная граната, выпущенная из «Мухи». Рвался и корежился металл, ударная волна рванулась во все стороны. Гоготали боевики. Что-то проорал Хатиев на языке родных гор. Видимо, он приказывал гранатометчику не расходовать боезапас зря.

– Черт-те что! – проворчал обрусевший татарин Эльдар Мирзаев, когда унялась дрожь земли и успокоился воздух. – Будем терпеть, товарищ майор? Давайте уж либо туда, либо сюда.

Но майор Васильев еще не принял решения, кусал губы.

– Товарищ капитан, а вы и правда в отставку собрались? – спросил Бредов у Гайдука.

– Правда, – буркнул тот. – Надоела веселая жизнь.

– А чем займетесь? Детско-юношеский спорт развивать будете? – Смешного он ничего не сказал, но бойцы захихикали.

– Чем надо, тем и займусь, – огрызнулся Гайдук. – На родину поеду. Родные там у меня.

– В незалежную, что ли? – удивился Колотко. – Типа на Украину? Ну, ясно, товарищ капитан, мирной жизни захотелось. Там сейчас такой курорт полным ходом!..

Ухмыльнулся даже Васильев, не любитель демонстрировать подчиненным свои эмоции. О том, что российский офицер Сергей Гайдук родом с востока Украины, знали все, он этого не скрывал. Сослуживцы были в курсе, что он рапорт об увольнении подал два месяца назад и на родину собрался. Никто не издевался, не предлагал вступить в ряды непобедимой украинской армии. Все понимали, что, какими бы ни были причины увольнения, на такое капитан не способен.

– Поговорить больше не о чем? – Капитан раздраженно покосился на Колотко. – Вот сам скажи, Андрюха, чего тебе в Сочи не сиделось? По войне соскучился? В прикупе было что-то не то?

В Сочи сержант-контрактник, получивший очередной отпуск, действительно ездил. Но вернулся он на неделю раньше, весь кислый, расстроенный, и сразу начал набиваться на участие в боевой операции – неважно, в какой именно, но чтобы в опасной и громкой. Скользкую тему он обходил стороной. Но, судя по его фразе: «В ведьмах я теперь разбираюсь лучше инквизиции», в деле был замешан прекрасный пол.

Боевики опять начали постреливать. Им отвечал снайпер Канбиев, позиция которого была весьма выгодной.

– Не штурмовать! – снова прокричал из переулка заместитель Назарова. – Нельзя! Майор, это нарушение приказа! Вы не позволяете нам вести переговоры с террористами! Есть распоряжение из Махачкалы – торговаться, затягивать время. Штаб по освобождению заложников уже сформирован, он находится в здании районного отдела полиции.

– Вот же заладил как попка!.. – Гайдук от души ругнулся, прижался затылком к колесу экскаватора. – Юра, ты понимаешь, что затягивать переговоры – палка о двух концах? На что рассчитывают эти испуганные люди, даже если допустить, что они не предатели? Прибудет подкрепление, с ним и грамотные психологи? Да я зуб даю, что первыми прибегут громилы Хатиева. Прикинь, какой ад тут начнется!

– Да пропади они пропадом, – заявил майор Васильев, утирая рукавом грязный пот со лба. – Не хватало, чтобы и здесь чинуши были замешаны. Ладно, навестим этих долбаных штабистов, послушаем аргументы. Мужики, прикрывайте. Сергей, айда со мной.

Гайдук с Васильевым выкатились из-за экскаватора, пригнулись и бросились в переулок.

Глава 2

В здании отдела полиции царила суета. Орали сельчане, эвакуированные из опасной зоны, о чем-то переговаривались чиновники. Штаб по освобождению заложников, сформированный на скорую руку, заседал в кабинете начальника полиции, под картой района и портретом президента. Трое мужчин, в тоскливом молчании сидящие за столом, раздраженно покосились на вторгшийся спецназ. Спецназ с аналогичной нелюбовью уставился на чиновников.

– Майор Васильев, – сдержанно представился старший группы. – Капитан Гайдук. Девятая спецбригада. С добрым утром, господа. Надеюсь, для большинства присутствующих оно доброе. Обрисуем суть проблемы, дабы не доводить абсурд до полного. Вчера вечером бандгруппа численностью несколько десятков штыков атаковала войсковую колонну в Мазаринском ущелье. Это в сорока километрах от Бурная. Колонна была разгромлена, личный состав уничтожен. В плен к бандитам попали двое раненых военнослужащих – один из них прапорщик Суриков…

– Второй – сержант Бакиев, служит по контракту, уроженец Нальчика, хотя большую часть жизни провел в Самаре, – почти без акцента проворчал начальник районного ОФСБ капитан Камал Исмаилов, обладатель невзрачной внешности и серой кожи.

– Замечательно! – сказал Васильев. – Банда убралась обратно в горы, а Хатиев и трое его людей, захватив заложников, подались на пикапе в Бурнай. Дом на улице Гамзатова, где проживает некая Ариза Масханова и трое детей. Оставим пока за скобками, зачем он это сделал.

– Ариза Масханова – одна из жен Хатиева, – подал голос упитанный начальник РОВД Назаров. – Соответственно, дети тоже его.

– Дурь какая-то. – Гайдук пожал плечами. – Разве могут жена и собственные дети быть заложниками? Ладно, я понимаю, раненые военнослужащие…

– Что касается Хатиева, то это возможно, – проворчал Долгат Таргаев, глава администрации, опухший от бессонной ночи. – Для этого гада нет ничего святого. Я уверен, что он без колебаний расстреляет не только военных, но и свою семью. Если вы пойдете на штурм, то бандит обязательно это сделает.

– Да, Хатиев урод еще тот, – проговорил Васильев. – Мы уже сталкивались с его бандой. Орешек крепкий и упертый. Своих людей он тоже не щадит. Собрались вести переговоры? Удачи, господа. Скажу вам по секрету – переговоры бессмысленны. Сколько часов он уже кукует в этом доме? Думаете, не связался со своими приспешниками в горах? Те сидят и ждут, пока к нам прибудет подкрепление? Держу пари – подкрепление попадет в засаду. Потом банда, в которой не меньше сорока рыл, войдет в Бурнай, чтобы освободить главаря. Сколько полицейских и мирных жителей при этом погибнет? Вы не несете ответственность за свое население?

– Это точно, – сказал Гайдук. – Боевики будут прорываться к своему главарю, убивая всех подряд. Потеряем время, духи скоро будут здесь. Юрий Викторович, не знаю, как вам, а мне все понятно. Чего вы хотите от этих людей… с ограниченными возможностями?

Ладно, хоть лосями сохатыми не обозвал. Последовала бурная сцена. Горячие горцы с буйным темпераментом повскакивали со стульев, стали яростно кричать, жестикулировать.

Глава администрации орал, что не потерпит оскорблений в этих стенах, он пока еще главный, лучше знает, что надо для района! У него четкие распоряжения из Махачкалы – блокировать дом и тянуть время, вести с бандитами переговоры. Подкрепление уже близко!

Если бы не это распоряжение, то Таргаев и половину селения не пожалел бы, лишь бы удавить Хатиева, своего давнего врага. Но в Махачкале решили по-другому.

Таргаев продолжил:

– Есть порядок проведения подобных мероприятий, и нужно его придерживаться.

У начальника полиции Назарова щеки горели от стыда, но он не молчал. Мол, какая банда? Подельники Хатиева не осмелятся сунуться в Бурнай, а если это сделают, то получат достойный отпор! Ни в коем случае нельзя штурмовать здание. Хатиев убьет детей, убьет жену, не говоря о раненых военнослужащих! При штурме будут потери, и ответственность за это ляжет на руководство специального подразделения.

Начальник ОФСБ Исмаилов кричал, что присоединяется к мнению земляков. Идея штурма безответственна и не выдерживает никакой критики. Это глупо, бездарно, нужен деликатный, продуманный подход. Он лучше выпустит боевиков Хатиева из Бурная, конечно, при условии, что они освободят заложников, чем позволит убить безвинных мирных людей. А Хатиев все равно свое получит, его покарает Аллах и дагестанские спецслужбы!

Нюхать эту вонь было невозможно. Спецназовцы угрюмо смотрели на буйствующих чиновников. По кабинету растекались волны страха. Возможно, эти люди не были предателями, но они боялись мести боевиков Хатиева, испытывали крайний дискомфорт от сложившейся ситуации. Больше всего на свете они хотели договориться с Хатиевым, выпустить его из Бурная, не бередить лихо.

Гайдук насторожился. Его чуткое ухо уловило отдаленные звуки стрельбы. Сработала рация на поясе у Васильева.

– Товарищ майор, эти твари бьют из всех стволов! – раздался взволнованный голос прапорщика Мирзаева. – Они прорвутся, пока вы там с чиновниками возитесь!

– Гайдук, за мной! – вскричал Васильев, одарил всех присутствующих негодующим взглядом и бросился на улицу.

На улице Гамзатова вновь творилась вакханалия. Боевикам моча ударила в голову – они увлеченно вырабатывали боезапас. Такое ощущение, что духи снова собирались пойти на прорыв. Они швыряли ручные гранаты из-за забора, лупили из автоматов и пулемета, выпускали выстрелы «РПГ-7».

От «Жигулей» уцелела лишь горка металла, из которой валил дым. Экскаватор превращался в жалкое зрелище. Полицейские и спецназовцы давно отступили, но даже на тех позициях, где они окопались, было опасно.

Орал от боли полицейский, раненный в плечо, – двое коллег волокли его в переулок. Ругался Мирзаев, у которого заклинило затвор. Сержант Канбиев сменил позицию, отполз подальше от дома, временами постреливал одиночными, ругаясь при этом как сапожник.

В переулок, перегороженный транспортером, влетели Бредов и Колотко.

– Товарищ майор, они же издеваются над нами! – возмущенно заорал Бредов. – Сколько можно терпеть? У них боеприпасы не кончаются!

Васильев угрюмо посмотрел на подчиненных, на полицейских, прижавшихся к забору и давно утративших боевой дух, повернулся к БТРу, на башне которого задумчиво покуривал и что-то выискивал в телефоне сержант Зуев. Майор досадливо сплюнул – ну, точно дурдом.

Стрельба вдруг оборвалась.

– Эй, детишки! – проорал Хатиев. – Не надоело еще? А ну, живо выпускайте нас! Через двадцать минут я пристрелю сержанта!

– Есть идея, товарищ майор, – негромко сказал Гайдук, и все хмуро уставились на него. – Брать их в лоб бессмысленно. Бить прямой наводкой – тоже не выход. Пока проломим ворота, они действительно перестреляют заложников.

– Ладно, говори, – вздохнул Васильев. – Если авантюру, конечно, не предложишь.

– Не без этого, Юрий Викторович. – Капитан усмехнулся и спросил у Волгина, который с расстроенной физиономией маялся у бронетранспортера: – Лейтенант, поддержишь? Или тебе тоже нужен приказ из Махачкалы?

– Да на хрен он мне сдался, – проворчал тот. – Конечно, поддержу, мужики, боеприпасов хватает.

– Замутим ложную атаку, – сказал Гайдук. – Нужно спровоцировать этих психов раскрыть позиции.

– Не хочешь поделиться, как? – осведомился Васильев.

– Пойдем, майор. Самое время нарушить право граждан на неприкосновенность жилища.

Офицеры по-пластунски преодолели улицу Гамзатова и затаились под оградой Аслана Эльмурзаева. Боевики отметили движение, но за дымовой завесой ничего не поняли, выпустили несколько очередей и успокоились. Калитка была заперта, и дом, похоже, пустовал. Семейство Эльмурзаева в полном составе его покинуло.

Офицерам пришлось ползти вдоль ограды, выламывать штакетник. Пригибаясь, под громовой лай – собака, слава богу, была привязана – Гайдук с Васильевым перебежали двор. Замок на задней двери не выдержал удара прикладом.

Они поднялись на чердак по шаткой лестнице. Гайдук распахнул окно, офицеры извлекли бинокли, припали к окулярам. Вести огонь с данной позиции было затруднительно, но это и не требовалось. На первый взгляд все было тихо. С высоты обзор улучшился, получался вид в изометрии.

После обстрела дом, в котором сидели духи, выглядел каким-то помятым, с крыши обвалилась металлочерепица, вылетели стекла в зоне обстрела. Терраса, прикрытая оградой, выглядела целой. Просматривался пикап посреди двора, приземистое строение слева от дома – предположительно баня, совмещенная со складом хозяйственного инвентаря. Справа – сарай, деревья, угол беседки. Проявлялась часть заднего крыльца с проходом в топочное помещение.

– Смотри, Юра, – прошептал Гайдук, всматриваясь в объект. – Пулеметчик сидит на чердаке – это мы и так знаем. Справа большая комната, окно, там кто-то шевелится. В это помещение должен быть проход из топочной. Позиция там хреновая – из дома не выйдешь, и забор мешает понять, что творится за ним. Слева то же самое. На террасе перед зданием сидит гранатометчик, он тоже работает вслепую. У парня ручные гранаты, он может перебрасывать их через забор. Давай сигнал, Юра!

Васильев буркнул в рацию:

– Всем! По объекту, огонь!

Шевельнулась смутная фигура за экскаватором. Это Бредов ударил из гранатомета по навесной траектории и тут же пустился бежать. Граната взорвалась между оградой и террасой, чуть ли не на крыше пикапа.

Два ответных выстрела из гранатомета вздыбили землю между «Жигулями» и экскаватором. С чердака ударила тугая пулеметная очередь. Из-за угла с левой стороны выскочил боевик, помчался к стене. Через пару секунд он уже стрелял из автомата, возвышаясь над гребнем. Видимо, там имелась подходящая лесенка. Распахнулось окно с правой стороны дома. Оттуда кто-то вывалился, побежал к террасе и тут же пропал за деревьями.

Майор передал приказ:

– Тишина!

Стрельба оборвалась так же внезапно, как началась. Над округой стелился дым. Автоматчик побежал обратно к дому.

– И какие соображения, умник? – проворчал Васильев.

– Их четверо, – сказал Гайдук. – Вся компания на позициях. Четыре огневые точки. Этим ребятам мешает кирпичный забор, хотя, с другой стороны, он же их надежно прикрывает. Момент истины, Юра. Заложники не охраняются. Они где-нибудь в подвале, если живы. Там же наверняка и женщина с детьми. Возьми за шиворот замначальника полиции. Он испуган, но вменяем. Пусть прикажет, чтобы снайпер со скалы по своим не стрелял. Звони подполковнику Лебедеву, получай добро на операцию. Пусть изыскивает людей, блокирует возможные пути подхода основных сил духов. Дальше тянуть просто преступно. Сажай лейтенанта Волгина в БТР. Парень все поймет даже без приказа свыше.

– Черт, точно авантюра, капитан! – Васильев скрипнул зубами.

– С нами бог и фактор внезапности, Юра. – Капитан вспотел от волнения, но настроен был решительно. – Время выходит, а Хатиев не блефует. Он действительно будет расстреливать пленных. Поэтому надо вывести БТР из переулка на огневую позицию и из «КПВТ» ударить по чердаку. Первым делом необходимо уничтожить пулеметчика. Мирзаева и Бредова направляем на правый фланг. Они обстреляют навесом террасу. Канбиева на левый фланг. Пусть переберется через ограду, когда начнется шум, и из-за бани держит левое окно. Мирзаев и Бредов повторяют действия Канбиева, только справа. Ты, я и Колотко ныряем в сад, выходим к тыловой двери. Если кто-то из духов выживет, то не успеет спрыгнуть в подвал, чтобы ликвидировать заложников. Да и зачем ему это надо, если, конечно, этим выжившим не окажется главарь. Подорвем дверь, я пойду на Хатиева, ты прикроешь меня, связист закроет сад.

– Красиво говоришь, Сережа. – Васильев недоверчиво усмехнулся.

– Красиво, – согласился Гайдук. – А сделать надо еще красивее. Сам свяжешься с Лебедевым, Юра, или меня попросишь?

– Ариза, твою мать, сюда иди! – прорычал коренастый боевик, выбираясь из комнаты в коридор.

Он был без головного убора, плешь на макушке блестела от пота, борода клочками торчала в разные стороны. Сбилась камуфляжная куртка, штаны провисли, образовав вместительную мотню. Он держал за цевье «АК-74». Боевик покосился через плечо на проход в топочное помещение. Задняя дверь была заперта на засов.

– Я здесь, Нурбала. – Маленькая женщина, закутанная в длинный платок, выскользнула из гостиной, бесшумно подбежала к мужу, стала заискивающе заглядывать ему в глаза.

От прежней строптивой крикуньи не осталось и следа. Ее щеку и левый глаз украшал устрашающий синяк.

– Воды принеси, – прохрипел боевик.

Женщина бросилась на кухню, через несколько секунд примчалась обратно с кружкой. Хатиев пил шумно, жадно, отфыркиваясь и срыгивая. Кружку не вернул, отбросил в коридор. Она запрыгала по полу.

– Хорошо!.. Что с детьми?

– Они в гостевой комнате, Нурбала, я с ними. Дети напуганы, я стараюсь их успокоить.

– Дура-женщина! – взревел боевик.

Женщина съежилась, ее глаза испуганно заблестели.

– Живо уводи их из комнаты, спускай в подвал. Там и сидите. И никаких разговоров с вояками! Проверь, как они связаны. Вперед!

Повторять приказ не имело смысла. Женщина уже уносилась, забавно выгибая коленки. Боевик раздраженно посмотрел ей вслед, сплюнул, широким шагом пересек коридор, гостиную, вышел на застекленную террасу, где были задернуты шторы. Ткань порвана осколками гранаты, разорвавшейся во дворе, многие стекла выбиты.

На террасе расположился бритый наголо Булат Кандар. Щетина на землистой коже торчала иглами, поблескивали воспаленные глаза. Он заряжал «РПГ». Из рассеченного виска текла кровь, но он ее не замечал.

– Все в порядке, Булат?

– Все отлично, Нурбала. Долго ждать?..

– Недолго, – ответил Хатиев. – Довлат с людьми уже на подходе. Аллах за нас, надо лишь немного потерпеть.

– Ясно. – Боевик ухмыльнулся. – Лишь бы русские подольше потерпели.

– Потерпят, – уверенно заявил Хатиев, покидая террасу.

В гостевой комнате Тимур Джахотов, худой, но жилистый, с бородкой, торчащей как у козла, раскладывал на подоконнике гранаты – две «РГД» и одну «Ф-1».

Продержаться осталось недолго. Не пойдут эти вонючие гяуры на штурм, им заложники живыми нужны.

– Нурбала, русские БТР выводят! – внезапно заорал сверху пулеметчик Арсен Иваков.

Хатиев отшатнулся от перил лестницы, ведущей на чердак. Вот шайтаны! Он только и успел занести ногу над ступенью. Пулеметчик разразился трескучей очередью, но продолжалось это недолго.

Сержант Зуев, прогнавший с места водителя Долганя, действовал умело. БТР выпрыгнул из переулка, дал вираж, огибая останки экскаватора, встал на огневую позицию. Лейтенант Волгин тоже не дремал. Трескотню «РПК» перекрыл оглушительный грохот крупнокалиберного «КПВТ». Лейтенант, не размениваясь на мелочи, долбил по чердачному окну. Пули крошили в щепки оконную раму, превращали в решето кирпичную стену.

Прозвучал короткий, но душераздирающий вопль. Ивакова отшвырнуло от окна прямым попаданием, тело, истерзанное пулями, точно вписалось в лестничный проем, покатилось по ступеням. Хатиев отшатнулся. Мертвец сделал заключительный кувырок и распластался под лестницей. Хатиев заметался, споткнулся о брошенную кружку.

БТР остановился у ворот, не рискуя их таранить.

– Нежданчик, да? – Зуев радостно засмеялся.

Но светопреставление только начиналось. Бредов, Канбиев и Мирзаев уже перелезли через стену, открыли ураганный огонь по окнам. Разлетались стекла, вываливались рамы. Вопил раненый дух. Трое других уже бежали наискосок по саду к задней двери.

Гайдук молил господа об одном: только бы снайпер на скале не начал стрелять! Ошалел, поди, от неожиданности. Но все обошлось.

Майор Васильев первым подбежал к крыльцу, сунул гранату под дверь. Офицеры рухнули на землю, зажали уши. Крыльцо подпрыгнуло, рассыпалось на дрова. Дверь скособочилась, потом повалилась от сокрушающего пинка. Ну и все, сняли остроту проблемы.

Гайдук оттер плечом майора, ввалился в коридор, прижался к стене. Дальше он понесся скачками, только крикнул через плечо, чтобы зачистили топочную. Под лестницей валялся труп – ясное дело, пулеметчик. Капитан летел по коридору мимо гостиной, каких-то комнат. С террасы прозвучал гортанный выкрик, и Гайдук едва не дал маху. Он влетел на террасу – навстречу автоматной очереди! – и вовремя рухнул на колени. Пули прошли над головой.

Вторая очередь захлебнулась. Бритый наголо боевик выронил «АК», упал, из его горла сгустками вывалилась кровяная масса. Такое ощущение, что он собрался что-то сказать, но передумал и рухнул мордой в пол. В выбитом окне ухмылялся Бредов, продырявивший бандиту загривок.

– Ты уже здесь? – Гайдук облегченно выдохнул.

– Еще как здесь, товарищ капитан. Вы бы осторожнее, что ли, а то не ровен час…

– Ладно, не учи.

Где Хатиев, мать его?! Гайдук помчался обратно, влетел на шум в комнату слева по коридору. Там Колотко и Мирзаев заламывали руки жилистому боевику, решив зачем-то взять его живым. Тот хрипел, извивался, козлиная бородка торчала колом. Боевик был ранен, обливался кровью, но сопротивлялся с решимостью обреченного. Он извернулся и засадил коленом Мирзаеву в живот. Тот охнул, отпрянул.

Колотко не спал, врезал головой. Удар вышел мощным, от такого и слон не оправился бы. Ноги бандита подкосились, но он еще сопротивлялся. Взбешенный Колотко дубасил кулаком по глазам, по переносице. Два удара – чтобы выбить дух, третий – на всякий случай, четвертый – из любви к искусству. Боевик стонал, корчился на полу.

– Произвел задержание, – сообщил Колотко, заламывая бандиту руки. – И что теперь с ним делать?

– Прости и отпусти, – посоветовал Мирзаев, держась за живот. – Про контрольный в голову не забудь. Ума не приложу, на хрена он нам сдался живой.

– Где Хатиев? – спросил капитан у бойцов.

Те пожали плечами.

– Здесь где-то.

Гайдук вылетел в коридор, побежал к тыловому выходу и чуть не столкнулся с взмыленным майором, прочесывающим правую сторону дома.

– Где Хатиев?

В этот момент офицеры уловили скрип окна в полуподвальном топочном помещении и рванули туда. В комнату, заставленную котлами и увитую трубами, проникал тусклый свет из окна под потолком. Рама была распахнута, из окна торчал зад, обтянутый камуфляжными штанами. Он совершал возвратно-поступательные движения и был уже почти на улице. Рыча от возмущения, спецназовцы бросились к окну, одновременно подпрыгнули, каждый вцепился в «свою» ногу. Хатиев сопротивлялся, обламывал ногти, рычал как джип, застрявший в сугробе. Но хватка слабела, он с протяжным воем оторвался от окна, свалился на пол. Бандит хрипел, извиваясь в ногах у спецназовцев, мутным страхом заволокло глаза.

Офицеры разглядывали его с живым любопытством и толикой недоумения. Ничего особенного. Зверь, безжалостный аморальный тип, наводящий ужас на мирные дагестанские селения, самый одиозный из всех главарей бандподполья – и все это в лысоватом мужичонке с перекошенной рожей и глазами, опутанными страхом.

– И что в нем такого? – пожал плечами капитан. – Обычное недоразвитое чмо.

– Этого типа все знают лишь с плохой стороны. Хотя я подозреваю, что с хорошей он еще хуже, – отозвался Васильев.

Гайдук засмеялся. Поверженный боевик внезапно извернулся, его глаза зажглись. Он неуловимым движением выхватил из голенища нож! Сверкнуло лезвие, совершая круговое движение. Страшная штука – остаться с перерезанным сухожилием в голени!

Гайдук отпрыгнул, пнул по запястью, перебил лучевую кость. Хатиев завизжал от ослепительной боли. Нож вылетел, ударился в стальной котел, и лезвие переломилось. Хатиев завертелся как раздавленная муха, выплевывал брань, угрозы, клятвенно заверял спецназовцев, что им теперь не жить.

Обозлившийся Гайдук рывком перевернул бандита на живот, заломил руки. Васильев выдернул из брюк Хатиева ремень и затянул запястья, не обращая внимания на то, что одно из них сломано.