Текст книги "Мастер ближнего боя"

Автор книги: Александр Тамоников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Это тоже не так мало, – заметил Саркис.

– Согласен. И все же мне нужен хотя бы один человек, имеющий высокий уровень специальной подготовки. Мне нужен «профи», чтобы «пробить» заслон, который выставлен вокруг тех, кого я должен уничтожить. И те деньги, которые ты намереваешься мне отдать за племянника, пойдут на оплату услуг этого профессионала.

Саркис задумался:

– Деньги сейчас принесут. А вот профессионал?.. У меня самого сейчас есть свои проблемы. Поэтому каждый боец без преувеличения чуть ли не на вес золота. Боюсь, мне трудно будет помочь тебе.

– Саркис, я прошу тебя не о разовой услуге. Я предлагаю сделку. Ты видел, как я обезоружил твоих людей. При необходимости я мог бы положить половину твоей охраны, и твои люди были бы бессильны передо мной. Я хорошо знаю эти места. Уверен, что смогу быть тебе полезен.

– Я не отрицаю. Но пока ты не сказал ничего конкретного об условиях сделки.

– Не думаю, что мое дело займет много времени. Если завершу успешно свои дела, потом я возвращаюсь сюда и поступаю в твое полное распоряжение. О чем, заметь, твои враги знать не будут! Короче, ты поможешь мне, я помогу тебе. Если за кровь я привык платить только кровью, то и благодарным быть умею. Благодарным до конца! Я обещаю вернуться. Эти слова я закрепляю кровью! Надеюсь, такая клятва убедит тебя?

Али выдернул из потайных ножен клинок, полоснул себя по руке. На ковер полилась тонкая струйка крови. Наркобарон от неожиданности отшатнулся и покачал головой:

– Откуда у тебя кинжал? Мои люди ведь хорошо тебя обыскали... Если ты такой крутой, зачем тебе профессионал?

– Я не знаю тактики противника. Это главное. А в остальном он мне действительно не нужен!

– Своих людей, это я говорю тебе сразу, дать не смогу. А вот совет один полезный, пожалуй, подарю! Есть один человек, который может, за плату, естественно, хорошую, эффективно помочь тебе. Он живет тут же, в Хайрах. Живет один. Одиночка! Но парень крутой, бывший спецназовец. Я не раз предлагал ему перейти ко мне, отказывался. Говорит, орлу стая не нужна.

– На что же он живет? Такой не будет корячиться на плантациях или в каменоломнях.

– Не будет. А живет на что? Вот ты сейчас к нему с предложением работы придешь. И деньги выложишь неплохие. Он себе цену знает. Приходили и до тебя. И также с деньгами и предложениями. Кому-то он помогает, кому-то отказывает, но без работы не остается.

– Так он киллер?

– Это меня не касается.

– Я понял тебя, Саркис. Могу ли я сказать, что пришел от тебя?

– Ему без разницы, кто от кого приходит. Но если понадобится, то можешь сказать!

– Спасибо. Как мне найти его и как назвать?

– Зовут его Генрих. Да не удивляйся, по национальности он – немец. А живет... Пройдем на балкон, – Саркис с Али вышли из кабинета, – видишь улицу, где чайхана стоит?

– Вижу.

– Последний дом. Насколько я знаю, он сейчас в селении.

– Еще раз благодарю, Саркис, а?..

– Деньги?

– Да!

– Эй! – кому-то крикнул Саркис вниз с балкона.

– Да, босс? – прозвучало в ответ.

– Рахим? Пусть придет Аджар!

– Слушаюсь, хозяин!

Саркис с Али вернулись в кабинет, куда вскоре вошел тот, кого вызывал босс.

– Аджар! Принеси сто штук «зеленых»!

Через несколько минут несколько увесистых пачек лежали в карманах черной куртки Комолова. И Али покинул усадьбу. Пройдя улицу, нашел нужный дом, постучал в ворота высокого каменного забора. Со двора послышался голос:

– Ты что, чужак? Не знаешь, что двери здесь не закрывают?

Али потянул дверь на себя. Она открылась. На топчане, рядом с небольшим бассейном, лежал на подушках молодой человек. Он поднялся навстречу гостю, о приходе которого уже знал из телефонного разговора с Саркисом.

Комолов внимательно рассмотрел киллера. С первого же взгляда в нем угадывался человек, профессионально подготовленный к войне и имеющий богатый боевой опыт. Коротко остриженная голова, правильные черты лица. Холодные, без эмоций, глаза, узкая ниточка сложенных в пренебрежительной гримасе губ. Широкие плечи. Бицепсы, буквально выпирающие из-под одежды. Крупные мозоли на фалангах рук.

– Кто ты? – спросил Генрих, сузив серые глаза.

– Называй меня Али, Генрих, – сказал Комолов, останавливаясь перед хозяином. – Обратиться к тебе мне посоветовал Саркис.

– Продолжай.

– Есть работа!

– Где?

– В Подмосковье!

– В чем она заключается?

– Мне нужно убрать одну семью.

– Семью?

– Да!

– Причины, надеюсь, веские?

– Веские! Моя клятва о мести за смерть брата!

– В принципе я сейчас свободен. Так что, пожалуй, приму твое предложение. Подробности расскажешь позже.

– Сколько я должен тебе заплатить?

– Смотря в чем будет заключаться моя работа...

– Семья, которая меня интересует, находится под прикрытием милиции. Твоя задача «пробить» их заслон, обеспечить мне доступ к жертвам.

– Действовать против ментов? Это серьезно!

– Так сколько?

– Пятьдесят штук. Аванс – двадцатка, сейчас. Остальное после завершения акции. Но учти, что в случае усложнения обстановки гонорар может быть пересмотрен в сторону увеличения. Это касается и той ситуации, если мне придется привлекать к делу дополнительные силы.

– Я согласен.

– Когда начинаем?

– Как можно быстрее.

– Тогда подожди немного.

Генрих позвонил Саркису:

– Мне на время необходимо покинуть долину.

– Ты принял предложение незнакомца?

– Да. Мне оно выгодно.

– И что тебе надо?

– «Чистый» автомобиль, лучше джип «Тойота».

– Хорошо. Условия проката ты знаешь.

– Минуту, пусть их узнает заказчик.

Генрих отвел трубку в сторону, обратился к Али:

– Я беру на прокат джип. Если мы его повредим в ходе акции, тебе придется рассчитаться за него. Что скажешь?

– Я же сказал, что согласен. Это значит, что согласен на все условия!

Генрих вновь поднес трубку ко рту:

– Все о’кей, Саркис!

– Тогда его подгонят сейчас же к твоему дому. Что еще?

– Остальное – мои проблемы!

– Удачи тебе, Генрих!

– Тебе тоже! Мне кажется, вокруг тебя сгущаются тучи?

– Я разберусь во всем сам, Генрих.

– Не сомневаюсь. Но постараюсь побыстрее вернуться. Глядишь, и помогу чем?

– Спасибо. Буду рад увидеть солдата удачи живым и невредимым.

Связь отключилась. Генрих сказал:

– Джип скоро будет здесь.

Комолов, чтобы сразу расставить все точки над «i», уточнил:

– Несмотря на то что ты «профи», Генрих, отныне твой шеф – это я! И все мои указания ты должен выполнять беспрекословно. Ясно?

– Ясно, шеф, – снисходительно улыбнулся наемник. Улыбка не понравилась Али, но Комолов сдержал себя. Пусть усмехается. Лишь бы дело свое знал хорошо!

– Тогда, Генрих, даю тебе на сборы час. Достаточно?

– Вполне.

– Отработай схему движения на Ростов.

– Я понял, шеф!

За этот час Али переоделся в новый костюм, сменил обувь, проверил деньги, аккуратными пачками сложенные в кейсе, вышел из дома, присел под широким деревом, задумался. Выполнили ли Тура с Зурабом его задание? Узнали ли адрес, куда менты запрятали семью Лобановых? А может, сами попали под контроль «легавых»? Надо появиться максимум послезавтра. Генрих проведет разведку, и все встанет на свои места! Если же адрес по-прежнему будет неизвестным, придется применять жесткие меры. Вплоть до захвата ментовского чина из Управления, занимающегося делом этих Кауровых. А может, что-нибудь посоветует Генрих? Али забил «косяк», сделал несколько затяжек.

Ровно через час прямо к дому подъехал новый мощный джип «Лендровер». За рулем сидел Генрих, которого нелегко было сразу узнать в цивильной одежде. Он открыл окно, доложил:

– Все готово. Можем отправляться!

Али сел рядом с ним, бросил кейс назад, положил пистолет под сиденье, спросил:

– Ты определился с маршрутом?

– Да.

– Тогда вперед! Надеюсь, не до первого ментовского поста?

Генрих посмотрел на Комолова, чему-то улыбнулся, ничего не ответил, только рванул джип так, что Али отбросило на подголовник. На этот раз промолчал Али. А водитель, миновав пределы усадьбы, резко свернул вправо, проскочил аул, подняв за собой целое облако пыли, и повел вездеход по новой, объездной трассе.

До Ростова шли быстро, посты ГИБДД проходили легко, без остановок и досмотров, словно номера этого джипа знала вся северокавказская милиция.

Остановились в гостинице «Южная». Проводив Комолова до номера, Генрих спросил:

– Тебе, шеф, «бабочек» прислать?

– Обойдусь.

– Как хочешь. Я буду ровно в восемь часов. Спокойной ночи, шеф!

– Иди!

Ночь была кошмарной. Такого с Али никогда ранее не было. Вдруг приснились дети чешского местечка Гутвальда, их застывшие в немом ужасе лица, рубящие удары остро заточенной саперной лопатки, входящей в тело мальчика, рассекая кости, как в холодце. И этот кровавый холодец попадал ему, Али, на руки, на лицо, на одежду...

Он проснулся в холодном поту. Черт возьми, что это такое? К чему этот сон? Комолов встал, прошелся по комнате. Решил, что виной всему то, что он накануне вечером не принял обычной дозы наркотика. И пошли глюки! Перед делом захотел сделать небольшой перерыв. Вот и сделал! Хуже не бывает! Он достал из потайного кармана готовый к употреблению шприц и жгут, не без труда ввел себе дозу. Откинулся на кровать. И страхи отошли. А вместе с ними и воспоминания о недавнем кошмаре. Он расслабился. Приятная истома заполнила тело, захотелось женщину, но двигаться было выше его сил. Неоновые огни рекламной вывески за шторами, с вечера раздражавшие Али, приняли причудливые и забавные очертания. Они то расползались, как змеи, то рассыпались искрами салюта, то растекались голубыми волнами теплого океана.

Вскоре Комолов забылся крепким сном. Сновидения больше не тревожили убийцу...

В восемь утра его разбудил Генрих, открыв отмычкой дверь номера, поскольку хозяин на стук не откликался. Первое, на что обратил внимание помощник Али, это шприц и жгут. Генриху стало все ясно. Проснувшийся Комолов недовольно спросил:

– Ну и что ты так на шприц смотришь? Сам никогда не пробовал?

– Нет! И тебе на время операции от этого лучше отказаться. Хотя говорят, что наркоманам это не под силу! Связался я, дурак, с «наркошей», знал бы...

– И что было бы? – голос Али начал приобретать металлический оттенок.

– Не пошел бы с тобой!

– Значит, если человек наркоман – то для тебя дерьмо?

– Я этого не говорил! Но...

– Никаких «но». И советовать маме своей будешь! – взорвался вдруг Али. – Ты сначала просиди в одиночке с мое, сопляк, а потом на зоне почалься! Тогда и советуй, солдат удачи хренов! Ты думаешь на мне крови меньше, чем на тебе? Ошибаешься, парень! Вот этими самыми руками я головы отрывал, на куски людей рвал, понял? Я еще посмотрю, что ты за вояка! А то так и останешься в вечной командировке, несмотря на все свои бицепсы, «качок»! Перегрызу пополам, клянусь!

– Ну чего ты, шеф, завелся? Я же хотел для тебя лучше сделать!

– О себе заботься, а я уж как-нибудь сам! Жди в машине, как только соберусь, поедем!

– Я все понял!

– Так-то лучше!

Генрих вышел из номера. Вскоре они уже продолжали путь.

Подъезжая к границе Московской области, Али достал сотовый телефон, набрал номер:

– Фаина? Это Али! Ну что там?

– По-моему, твой человек и мой муж что-то нащупали. По крайней мере завтра, как я знаю, они едут с дружком Зураба по какому-то адресу. Тебя когда ждать?

– А вот это тебе знать не надо! Я уже здесь! И ни слова мужу, женщина!

– Ты же знаешь, Али, я все сделаю, как ты сказал!

– Вот и молодец! А то, что я обещал, – сделаю, не волнуйся!

– Быстрее бы!

Генрих посмотрел на Али. Комолов счел нужным объясниться:

– Мои люди, судя по всему, нашли возможность определить место, где скрывается мой «кровник».

– Что это за люди? Что за Фаина? И вообще, когда ты намерен объяснить мне мою задачу!

Али ненадолго задумался. Они приближались к Москве, и действительно, наступила пора ввести наемника в курс дела. Али решил начать с истории, с той памятной ночи далекого восемьдесят третьего года. Естественно, в его изложении не было ни убийства сослуживца-часового, ни расстрелянных стариков-чехов, ни растерзанных маленьких детей. Лишь то, что они с братом, взяв в заложницы молодую чешку, пытались уйти за «бугор». Но офицеры-шакалы даже разговаривать не стали, окружили дом, предложили сдаться и, получив отказ, открыли шквальный огонь на поражение. Несмотря на то что в здании, кроме братьев и заложницы, находились еще мирные жители.

– Потом был штурм! Брата Мухтара убили у меня на глазах, хотя он бросил оружие. И расстрелял его тот самый человек, который сейчас является нашей главной целью. Старлей прикончил бы и меня, но его успели оттащить другие офицеры. Затем был трибунал во Львове. На меня «повесили» трупы чехов и приговорили к высшей мере. Но аллах не дал свершиться несправедливости! Верховный суд заменил расстрел на пятнадцать лет лишения свободы. И вот тогда, в одиночной камере, замерзая на бетонном полу, избитый, я поклялся, выйдя на волю, отыскать этого проклятого шакала, Лобанова, и отомстить лютой смертью. Вырезать всю его семью!

– Ну старлей, понятно! А семья-то здесь при чем?

– Я так решил!

– Я, конечно, в ваших диких обычаях мало что понимаю, но мне кажется, что месть должна быть справедливой. Кровь за кровь! Как раньше говорили: «Око за око, зуб за зуб».

– Мне повторить? Я так решил, а решений своих я никогда не меняю! Понял?

– Ладно, ладно, продолжай.

– Я вышел на волю и начал поиски. Не буду рассказывать, как мне все удалось. Но в конце концов я нашел его. Но в первый раз месть не получилась. На даче, где должен был отдыхать Лобанов с семьей, случайно оказались другие люди. Если бы я знал, то не тронул бы никого. Но я ошибся! Они случайно поплатились жизнью.

Генрих перебил Али:

– Видел я по «ящику», КАК они поплатились! Ты их в натуре порвал на куски.

– Генрих! Ты много видишь и еще больше говоришь. Лучше, если бы ты так же много умел делать!

– За это не волнуйся. Все, что надо, я сделаю. Только, Али, сразу учти, баб с детьми под меня не подставляй! Их мочить я не буду! Моя задача – прорыв блокады ментов!

– Учту, чистюля. А еще говорили, что ты самый крутой. Что-то я начинаю сомневаться в этом!

– Али! Завяжи базар, а то я могу и обидеться! И то, что я подчинился тебе, еще не значит, что не сверну тебе шею, если ты будешь слишком борзеть в словах и поступках. Саркис меня знает и говорит только то, за что может ответить. Запомни это, шеф!

– Хорошо, хорошо, я погорячился!

– Много горячишься. Это делу только помешает, держи себя в руках, а эмоции сбрось на острие своей иглы.

Али проглотил эти слова. Только отметил про себя, что Генрих вдруг показал свою неожиданную пугающую агрессивность, хотя внешне был спокоен, как статуя.

– С Лобановыми я разберусь сам, – продолжал Комолов, как ни в чем не бывало, – но они сейчас под защитой ментов. И вот здесь ты как профессионал должен будешь расчистить мне путь!

– Это я сделаю. Но не пойму, ты что, со своими людьми не в состоянии справиться с парой ментов из охраны? Для чего тебе профессионал?

– Не в этом дело! С охраной я разобрался бы и один. Но зона научила меня перестраховываться везде и во всем. Я опасаюсь, что менты могут создать «липу», приманку. И тогда речь пойдет не о двух бойцах охраны. Тогда придется преодолевать барьер полноценной засады.

– Ты предполагаешь, что тебя вычислили, сравнив события в Чехословакии и недавнюю бойню на даче?

– А разве это невозможно?

– Но там не было, по твоим же словам, ничего подобного. Никакого зверства. С какой стати они стали бы связывать события восемьдесят третьего года с сегодняшним днем?

Али посмотрел на Генриха. Не мог он сказать подельнику, что «почерк» Комолова наглядно проявился уже тогда, много лет назад. Оба преступления были похожи, как две капли воды. И не связать их между собой сотрудники милиции не могли. Али помолчал, потом произнес:

– А клятва? Я же прилюдно давал клятву отомстить!

– Да кто ее сейчас помнит...

– Лобанов!

– Ну разве что Лобанов! Но мне кажется, Али, ты что-то недоговариваешь. Нет, это, конечно, твое личное дело, но у меня остается такое чувство.

– Ты прав. Те бабы, которых я завалил на даче, были не посторонними людьми. Это жена и дочь друга Лобанова, некогда тоже старшего лейтенанта нашего полка, Каурова. Он вместе с Лобановым принимал участие в захвате. А еще я знаю, что они дружат с тех давних времен. Теперь вот оказались в Москве. Поэтому-то на его даче и собралась семья Каурова. Но я не разобрался тогда, да и поздно было уже разбираться. Завалил их, и все дела! Потом, еще дед, который перевозил нас через балку...

– Что за дед?

Комолов рассказал о том, как их в ночь убийства перетаскивал через непроходимую балку одинокий старик-алкаш на своем тракторе.

– И ты оставил его в живых? – удивился Генрих.

– Сил больше не было! Я его, правда, предупредил строго! Да и водки дал столько, что к утру он вряд ли что помнил.

– Удивляюсь я тебе, Али! Невинных женщин крошишь в «винегрет», а опасного свидетеля только предупреждаешь. И надеешься, что он после пьянки не расколется! Где логика? Он же мог вас опознать! И вас, и тачку! Хотя, видимо, все-таки смолчал, иначе вас в тот же день менты бы повязали!

– Вот именно!

– Но это, считай, тебе повезло. Таких ошибок допускать нельзя! Ладно, дело прошлое! Я вот только не могу понять, почему менты должны выйти именно на тебя? Тебя же никто не видел. Дед не в счет. Копаться в старых делах опера не будут. За это время, знаешь, сколько разных убийств через них прошло? Тем более тебя судил суд военного трибунала. Ну скажет что-нибудь Лобанов про месть. И что? Да мало ли чего болтал восемнадцатилетний пацан после смерти брата? Несерьезно придавать этому значение. Совершено убийство на даче? Ну и что? Зверское убийство? Это уже серьезно. Но разве мало по стране маньяков шатается? Вот и забрел очередной сюда! Судя по тому, что ты сделал с бабами, эксперты сделают вывод, что орудовал явный псих, а ты, как известно, освобождался психически здоровым. Разве не так? Почему на тебя-то должны менты думать?

– Не знаю. Но тревога холодной змеей живет внутри меня. Я почти уверен, что милиция знает, кого ищет.

– Я бы сказал, почему в тебе такой страх. Ну пусть не страх, а чувство, скажем, необъяснимого дискомфорта... Но ты же опять «взорвешься»?

– Говори, не бойся.

– Да бояться-то мне нечего. Лишнего базара не хочется.

– Говори, Генрих!

– С наркотой надо завязывать. Ты же живешь в плену иллюзий. Спокоен и решителен, когда находишься под дозой. Мнителен, раздражителен, не по делу агрессивен, когда наступает «депрессняк». Вот и мечутся у тебя в голове всякие мысли.

– Наркота здесь ни при чем. И хватит об этом!

– Как скажешь, но какое-то мутное у тебя дело, Али! Мутное! Кстати, ты так ничего и не сказал о Фаине!

– Она моя двоюродная сестра, жена одного лоха, Зураба, на хате его мы с Турой и «зависли». Тура – мой человек, еще с зоны. А Фаина и Зураб и есть те самые люди, которые должны снова выйти на след Лобановых.

– Фаина помогает тебе втайне от мужа? Спокойно смотрит, как ты тянешь его в «болото», откуда выхода может и не быть? Странно. Обычно женщины вашего племени верны своим мужьям до гроба, да и за семью горой стоят! Или это не так?

– Так. Но я же уже сказал, что Зураб – лох. Он не мужчина, а барахло. А Фаина красавица. Ей джигит нужен, настоящий мужчина, а не размазня петушиная. Но развод у нас не принят. Другое дело, если вдова. Такая опять может выбрать себе мужчину.

– Вот оно что. Значит, Фаина помогает тебе, а ты за эту услугу мочишь ее муженька?

– Это не твое дело, Генрих!

– Понятно, что не мое. Но я всегда удивлялся вашим законам. Как при них можно жить? Перессорились два клана, и понеслись «разборки» из поколения в поколение, пока не перемочите друг друга. Как еще не свели сами себя с этого света? А еще войну какую-то с нами затеяли! На хрена?

– Ты ничего не понимаешь, Генрих, и понять никогда не сможешь, потому что ты не горец. И завязывай этот базар. Вернемся лучше к делу!

– Давай вернемся.

– Мои люди будут ждать меня послезавтра. И одного. Куда и зачем я уезжал, они не знают. Фаина сказала, что завтра ночью мои «орлы» пойдут «по адресу». Чтобы снять все те подозрения, которые не дают мне покоя, ты должен будешь, во-первых, сегодня же посетить кафе и оценить своим опытным взглядом, все ли там в порядке. Осмотрись и определи, не «пасут» ли дом. Это в твоих силах?

– Безусловно!

– Отлично. Переночуем в джипе где-нибудь в лесу, а утром я подброшу тебя к городской квартире Лобанова. Ближе к ночи выберешь позицию возле дома. Посмотришь, как пройдет посещение Лобанова, нет ли здесь ментовской игры. Потом выйдешь на соседнюю улицу, где я тебя подберу и отвезу на проспект. Выясним, куда менты повезут Лобанова и как организуют слежку Зураб с Турой. Проводим их до поворота с кольцевой дороги, там подождем, пока наш «хвост» не пойдет обратно. Встретимся, поговорим...

– Лучше ждать его на повороте к кафе, – высказал свое мнение Генрих.

– Почему?

– Они что, идиоты, возвращаться той же дорогой? Ты думаешь, менты не засекут тачку, снующую возле их объекта? Нет, если у твоих «орлов» есть хоть капля здравого смысла, то они проедут дальше и на кольцевую выбираться станут где-нибудь в стороне.

– Ты прав. Встретим их там, где ты сказал. Главное – узнать адрес! И тогда начнем подготовку второго этапа операции. Все, Генрих, тормози. Подождем здесь до вечера.

Генрих остановил джип на временной стоянке возле супермаркета, которые в последнее время вырастали вдоль МКАД, как грибы после дождя. К дому-кафе Комолов с Генрихом подъехали, когда уже стемнело. Припарковались недалеко от здания, среди вереницы грузовых фур и легковых машин.

– Начинай, Генрих! Посмотри, послушай все вокруг, зайди в кафе и, как бы между прочим, скажи Фаине, что я ее жду. Пусть идет сюда, к джипу.

– Как я ее узнаю?

– Сразу узнаешь. Красивая, стройная брюнетка. Она обычно стоит за кассой.

– А если муженек ее увяжется следом?

– Ты ей только шепни про меня. Остальное не твоя забота!

– Слушаюсь, шеф! Так, где тут моя сумка?

Генрих взял с заднего сиденья спортивную сумку, открыл ее, что-то там покрутил внутри, вытащил наружу шнур с миниатюрным наушником. Со стороны казалось, что человек просто слушает плейер, как это стало теперь модно.

– Ну-ка, проверим.

Он повернул сумку в сторону кафе. Сигнал был устойчивый – прибор работал отлично.

– Порядок! Я пошел!

– Удачи! Жду Фаину!

Через несколько минут у машины появилась красивая, смуглая, черноволосая чеченка. Она, оглянувшись, юркнула в джип.

– Салам, Фаина!

– Салам, брат. Как твои дела?

– О моих потом. Что делают Зураб с Турой?

– Наверху сидят, дряни обкурились, в нарды гоняют!

– И это перед тем, как идти на дело? – возмутился Али. – Ну я им устрою обоим!

– Тот человек, что вызвал меня, работает с тобой?

– Да.

– Вам подготовить место для ночевки?

– Нет. Лучше скажи, ты ничего подозрительного в последнее время вокруг кафе не замечала?

– Да нет. Вот только столбы поставили под рекламу, дорогу закрывают! А так все как обычно. По вечерам шоферы пьют да шалав на ночь снимают, по утрам местные алкаши возле кафе трутся. Все как всегда! Я смотрела, Али!

– Молодец! Возвращайся обратно, собери порций десять шашлыка и люля-кебаба, зелени положи побольше и принеси сюда. Обо мне мужу и Туре ни слова. Ясно?

Женщина ушла, а через пятнадцать минут после того, как она принесла горячий, прямо с углей, заказ Али, вернулся Генрих. Он сразу уловил аппетитный запах жареного мяса.

– Никак шашлычки? Вот это ништяк! Это я уважаю!

– Жратва потом. Что увидел?

– Все нормально, Али! Дом не «пасут», послушал «базары» внутри дома и почти во всех кабинах машин. Ментов здесь нет! Я прошелся по волнам и частотам, которые они обычно используют. В этом районе – полная тишина. Твои подельники играют на втором этаже, один матерится. Тоже, что ли, под наркотой?

– Анашу курят. Поехали, найдем место для ночевки да похаваем, пока жратва горячая.

Они въехали по проселочной дороге в лес, где между высоких сосен остановились на привал. Жуя хорошо прожаренное мясо, Генрих проговорил:

– Саркис советовал джип в Москве сменить. Есть тут у меня такая возможность.

– А чего это Саркис в мои дела лезет?

– Так ты радуйся. Он же помогает тебе! А мог в пещере сгноить. Кстати, в этой пещере после досрочного освобождения и нашел себе вечный приют Расул. Не любит Саркис, когда что-то против него делают! А племяш беспредельничал, вот и ответил!..

– Да, дела!

– Вот именно! А ты на хозяина бычишься. Не надо! Себе дороже выйдет!

– Хорошо, что предупредил, буду теперь знать.

– Не за что. Пока не за что. Вот когда вернемся, тогда и отблагодаришь.

– В этом, Генрих, не сомневайся.