Текст книги "Когти шатуна"

Автор книги: Александр Иванов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

"Если бы знать, – сокрушался лейтенант. – Ведь были мы здесь вчера вечером. Нет, не зря он Опарина и деньги вспомнил, не зря... Останься мы на ночевку здесь, Долган бы точно жив остался".

Объехали сгоревшую избушку широким кругом. Этот охотничий способ поиска следов Сергеев уже хорошо знал. Он снова ехал с бригадиром, внимательно осматривая каждый снежный бугор, куст, следы. Олени шли медленно и вдруг остановились как вкопанные. Они оказались на том самом месте, где Долган нашел упряжку Самсонова.

– Шатун здесь побывал, потому и олени остановились, – пояснил Аккет. – Я будто чувствовал. Он и оленей наших убил. Злой зверь.

– Да... – тяжело вздохнул лейтенант. – А я ведь подумал... – Он остановился у погибшей собаки. Чуть в стороне лежал валенок Самсонова. Прости, Самсонов, за мои дурные мысли.

Сергеев вдруг снял шапку. Его примеру последовали Аккет и Аретагин.

– Выходит, мы поймали собак Самсонова? – спросил Аккет. – Но погиб продавец еще в пургу.

– Выходит, так, – подтвердил лейтенант. – А после пурги здесь был Долган. Вот его следы. А вот он повез нарту к избушке. Но и от избушки ведут два следа. Куда-то он ездил. А может, сюда приезжал Опарин?

Они снова вернулись к пожарищу. И тут наткнулись на странную борозду.

– Да это же полз Долган. Давай, Аккет, правь по его следу, – толкнул бригадира Сергеев. – Смотрите, как долго он полз. Километров пять, не меньше, – удивился лейтенант. – Представляю, какое у него было сильное желание добраться до своей избушки, до тепла. Но когда дополз и увидел пожарище, силы его покинули.

По следу Долгана они приехали к месту стоянки Опарина.

– Опарин его... Думал, что Долган убит, и сбросил в овраг. Деньги Самсонова он, конечно, забрал, – говорил Сергеев, рассматривая снег вокруг.

Они долго стояли на краю обрыва и молчали.

– Потому Опарин с нами вчера говорить не стал, торопился, – нарушил молчание Аретагин.

– Потому, Аретагин. Он и избушку Долгана сжег, чтобы никаких следов не осталось. Вернее, потому, чтобы нас направить по ложному следу. Теперь Сергеев рассматривал следы нарт. – Все ясно, потом стрелял собак. Вот, смотрите, кровавые пятна, видно, убитой собаки. Ногами загребал. Следы прятал, прохвост.

– А я ему еще оленей давал, – сказал Аккет. – А он хуже шатуна оказался.

А потом, уже в стойбище, Сергеев первым делом осмотрел рацию. Он еще в школе занимался в радиокружке и теперь надеялся починить ее.

– Дочь Нельвида Эттык, наверное, уже сказала председателю о своем отце. Дорофеев обязательно вертолет пришлет, – сказал Аккет.

– Конечно, пришлет. Но если я до вечера не вернусь в район, Опарин завтра улетит. А потом ищи ветра в поле. Поэтому рацию я должен исправить, а к вечеру обязан быть дома.

В палатке было жарко, железная печурка раскалилась докрасна. Здесь же на шкурах метался в беспамятстве Долган. Женщины суетились у больного.

– Слушай, Аккет, а запасных радиоламп у тебя нет? – спросил Сергеев.

– Известно, есть. У нас все есть. – Пастух достал из-под шкур запасной комплект и, виновато улыбаясь, подал его Сергееву. – Надо же! А я из-за Нельвида совсем голову потерял. Аж неудобно!

– Отлично, – обрадовался лейтенант.

Скоро рация заработала.

– Смотри, ожила, окаянная, – обрадовался Аккет.

– Теперь давай вызывай Дорофеева и проси срочную помощь, – улыбнулся Сергеев, прислушиваясь. – Гудит где-то?

Откуда-то издалека слышался непонятный рокот. Он становился все слышнее, громче. Потом загрохотало рядом, стенки палатки задрожали.

– Вертолет! Ура! – Сергеев выбежал из палатки.

Опарину явно везло. Да иначе и быть не могло! Сергеева он, конечно, узнал, но тот его вряд ли. А если и узнал, что из этого? Опарин сразу понял, что лейтенант ищет Самсонова. При встрече даже растерялся, чуть себя не потопил, но потом успокоился. Пусть ищет хоть до весны, это его дело. Ничего не найдет, Самсонова уже нет – шатун съел, и не он, Опарин, взял у того деньги. Если бы ветерок... Хоть бы самый маленький! Тогда ни одного следа!

А если даже опер начнет подозревать, это его дело. Доказательств никаких! Пока разберется, Опарина в районе не будет. Тю-тю. Слава богу, страна наша большая – есть где скрыться.

И все-таки собак Опарин чуть насмерть не загнал: всю ночь ехал, только перед рассветом дал им отдохнуть часа три.

Когда подъезжал к селу, боялся: что его там ждет? Но потом успокоился. Быстро нашел покупателей. Нарту с упряжкой продал пастуху-оленеводу. Деньги небольшие, но не бросать же их просто так. Продал ружье и палатку. Чем меньше вещей в дороге, тем чувствуешь себя свободнее. Продал, конечно, дешево, но ему ли теперь о деньгах плакать? Деньжата есть! Целый мешок! Егор рассудительно положил его в другой, джутовый, который раздобыл в селе. Туда же забросил пушнину.

Добравшись до аэропорта, Егор толкался среди пассажиров. С мешком он совсем бродяга-бич. Теперь бы заменить корякскую меховую одежду на более современную. Не пойдешь же в кухлянке в городе по проспекту – толпу зевак собирать.

Он сходил в буфет, плотно пообедал и теперь терпеливо ждал, когда кассирша начнет продавать билеты. Но она не спешила. Самолета из города еще не было. Пока прилетит, пока заправится. Время тянулось медленно, и Опарин стал нервничать. "Успею, Сергеев, если даже и поймет что, хотя это маловероятно, приедет завтра-послезавтра", – успокаивал он себя.

Наконец-то кассирша объявила о продаже билетов. Опарин, хотя и уговаривал себя не спешить, первым оказался у кассы.

– Фамилия? – спросила кассирша.

– Зачем вам моя фамилия? – растерялся Егор, опасливо заглядывая в окошечко. Там он увидел сержанта милиции, который сидел за столиком и внимательно рассматривал какие-то бумаги.

– Гражданин, вы что, первый раз летите на самолете? – Кассирша, совсем девчонка, уставилась на него.

– Летал уже.

– Говорите фамилию и давайте паспорт, – потребовала она.

– Опарин, – шепотом назвал свою фамилию и сунул ей паспорт.

– А, шатун? – услышал вдруг Опарин голос за спиной. Оглянулся и замер: за ним стоял лейтенант Сергеев. А с правой стороны еще два крепыша в милицейской форме. Опарин почувствовал, как обмякли его ноги, из рук выскользнул тяжелый мешок.