Текст книги "Грешники. Корпорация "Кольцо""

Автор книги: Александр Чубарьян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

Глава восьмая. Сопротивление

Глава восьмая

Тушёное мясо и тушёные бобы готовились и упаковывались в виде консервов на городской ферме. К северо-востоку от города, на самой его окраине.

Консервы были отвратительны на вкус, особенно мясные. Но после двойной дозы обезболивающего я съел обе банки.

Пока я ел, Гумилёв рассказывал мне о том, как устроен город, как работают его здания. Судя по его рассказу, город походил на живое существо, умеющее разговаривать механическим голосом, и выполняющий все приказы своего владельца.

Впрочем, меня больше заботил не город, и не его здания. Когда я услышал про регенерацию любых ран, про фактически бессмертие…

Проверить, смертен ли я или нет, можно только одним способом. Но я не хотел к нему прибегать, основываясь лишь на словах человека, знакомого мне меньше суток. Всё-таки, если выяснится, что он обманул, я уже не смогу ни отомстить, ни изменить.

Конечно, можно было проверить на Гумилёве. Выстрелить в него и посмотреть, правду ли он говорил или нет. В штабе я видел шкаф с оружием, можно сходить, взять винтовку, и влепить Гумилёву в спину пару зарядов. Исключительно чтобы посмотреть, как работает эта регенерация.

Но я не хотел стрелять в живого человека, тем более единственного здесь более менее вменяемого союзника. Кроме того, даже если он говорил правду в отношении себя, что, если со мной это не сработает? Ведь я не местный, может быть, у местных геном какой-то особенный, но у меня ведь может быть всё по-другому.

Мне оставалось только надеяться на то, что это правда, потому что проверять сам себя я не собирался.

Мы ещё долго сидели на крыльце штаба. Теперь уже я вёл рассказ, вспоминая эпизоды из своей жизни. Гумилёв слушал молча, лишь изредка вставляя фразы вроде «невероятно», «никогда раньше о таком не слышал», «даже не верится».

Не знаю, во время рассказа мне почему-то показалось… что Гумилёв проявил к нему интерес, но в то же самое время старался этого не показывать. Странно он как-то себя вёл.

Я описывал Егора Егоровича, его странный перстень с зеленоватым черепом. Рассказывал, как этот перстень оказался перед моим лицом, после чего я очутился тут, в странном месте. Как вдруг мой рассказ прервал механический голос, сказавший:

– Запрос дипломатического визита от Титивилус, город Гарпа-фарм-13.

Я вздрогнул, ожидая очередной напасти, и спросил:

– Что это?

– Соседи по провинции, – ответил Гумилёв. – Такие же фермеры, как и вы… кхм… простите, не хотел обидеть. Такие же владельцы городов.

– И что им нужно?

– Как и все соседи, хотят познакомиться. А заодно выяснить, что у вас на уме. Если не хотите сейчас с ними общаться, не отвечайте на запрос. Проигнорируйте, а ответите как-нибудь потом.

И снова мне показалось, что Гумилёв, хоть и старался делать равнодушное лицо, но был заинтересован в том, чтобы я проигнорировал запрос.

А я вот наоборот, очень желал пообщаться с теми, кто находился в таком же, как я положении. В надежде на то, что хоть кто-то из них сможет рассказать, что же со мной случилось. И поэтому я не стал игнорировать запрос, а напротив, сказал, что готов общаться.

Глас города сообщил, что Титивилус прибудет с визитом через минуту.

Оказалось, что Титивилус – это соседка, весьма симпатичная молодая особа, коротко стриженная. Она приехала на разбитом трицикле, и чуть не перевернулась из-за ямы, оставленной транспортом мародёров.

Ей было лет двадцать, не больше, она чем-то походила на Тоню, только без макияжа и модных шмоток. Одета в старый камуфляжный комбез. На бёдрах в потёртых кобурах по-ковбойски болтались два пистолета-автомата.

Говорить начали на улице. Девушка даже не стала слезать со своего трицикла, только движок заглушила.

– Привет, Анатолий Толян, – сказала она. – Ты новый раб Гарпанга?

– Можно просто Анатолий, – сказал я, стараясь сохранять спокойствие. – И я ничей не раб, я свободный человек, оказавшийся здесь...

– Ну да, конечно, – насмешливо фыркнула девушка, перебив меня. – Девятнадцатый свободный человек в провинции Гарпанга. А я тринадцатая. Тебя уже полностью нагнули? Или ещё есть желание сопротивляться?

Вот это слово, «нагнули», оно выбесило меня больше, чем насмешка девушки.

– Меня никто не нагинал, – с возмущением заявил я. – Ты вообще кто такая?

– Титивилус, твоя соседка с юго-востока. – Девушка поправила волосы. – Мой город раньше назывался Хронос, бывал там?

– Нет, – ответил я. – Я вообще не местный.

Я хотел было приступить к самому главному – рассказать свою историю и послушать, что Титивилус на это скажет, но она говорила так быстро, что не оставляла мне возможности что-то сказать.

– Ты с севера, что ли? Слушай, может, пригласишь меня? Или мы тут и будем разговаривать?

Я смутился, пробормотал что-то невнятное, и пригласил её в штаб. Когда мы входили, я почувствовал сильный запах бензина или машинного масла.

– А что на севере? – спросил я, пока Гумилёв делал нам кофе.

– Не знаю, говорят, там одиночек много.

– А ты откуда? – спросил я, решив пока не спешить с рассказом о себе.

– Отсюда. Я всю жизнь прожила в Хроносе, в этой провинции. Мы были свободными. Пока Гарпанг не появился. И вместо Хроноса город стал называться ГарпаФарм. Номер тринадцатый.

Гумилёв принёс кофе, и удалился, оставив нас вдвоём. Вернее, он хотел остаться, но Титивилус сказала, что ему нечего тут делать, и он убрался.

Девушка рассказала о том, что ещё совсем недавно провинция, в которой находились наши города-поселения, была свободной и тихой территорией, где соседи жили в относительном мире и согласии. Добывали ресурсы, отстраивали города, даже занимались наукой, проводя различные исследования в лабораториях.

А потом появился Гарпанг. Он не стал распыляться на мелочи. Быстро сколотив армию, повёл ее на ближайшего соседа. Раз, другой, третий. Вскоре этот сосед сменил название своего города на ферму Гарпанга. Он был первым, но не последним.

Когда жители провинции опомнились, под Гарпангом находилось уже около десятка ферм, ежедневно обираемых. Это позволяло Гарпангу обучать ещё больше солдат, строить технику и даже развивать науку за счёт других.

– Сила Гарпанга не в его армии. Сила его – в трусости тех, кого он грабит. Люди боятся объединиться, чтобы дать отпор беспределу. Не обижайся, что я назвала тебя рабом. По сути, так оно и есть.

При тусклом свете керосинки грязь не очень была видна, и в отблесках пламени девушка выглядела ничего так себе. Её бы помыть, одеть правильно… кхм…

– И что ты предлагаешь? – спросил я.

– Бороться, – ответила Титивилус. – Поодиночке у нас нет шансов, но если мы станем сопротивляться вместе, ему не хватит сил, чтобы противостоять нам. Хочешь, чтобы тебя не грабили? Строй склад под землёй. Прячь ресурсы в подвале, и чем глубже будет твой склад, тем больше ты сбережёшь. А самое главное, тем меньше достанется Гарпангу. Ну что, ты готов к войне, Анатолий Толян?

– Просто Анатолий, – сказал я. – Тут такое дело…

Я собрался с мыслями, и рассказал Титивилус, что со мной случилось, и как я тут оказался. Девушка выслушала меня внимательно, и как мне показалось, с искренним участием.

Рассказ мой был долгим, и пока я описывал все трудности, Титивилус, вполне освоившись, сварила нам ещё кофе. А ещё нашла в одном из ящиков галеты, не очень вкусные, но всё же съедобные.

Когда я закончил своё повествование, Титивилус выглядела задумчивой, но не удивлённой. Я спросил, не кажется ли ей знакома моя история. Гостья призналась, что никогда не слышала ничего подобного. Тогда я спросил, знает ли она рыжую девушку, спасшую меня в пустыне, но Титивилус снова покачала головой.

Она сказала, что мой рассказ похож на выдумку или сон. А когда я стал убеждать её в том, что это правда, и что это реальность, она не стала спорить, а посоветовала рассказать о своей проблеме Хранителям.

– Кто такие Хранители? – спросил я.

– Не знаю. – пожала плечами Титивилус. – Их никто не видел. Многие считают, что их не существует. Хотя я знаю тех, кто знает тех, кто видел Хранителей, и даже с ними разговаривал. В общем, если кто-то и знает о том, как устроен наш мир, то это только они. Те, кто знает ответы на все вопросы.

Это, конечно, был не свет в конце тоннеля. Тем не менее, у меня появилась хоть какая-то цель. Призрачная надежда.

– Ты знаешь, как их найти? – спросил я.

– Нет.

– А ты знаешь того, кто знает?

– На западе есть альянс, называется Хиппи, – сказала Титивилус. – Вроде бы кто-то из их руководства знаком с Хранителем.

– Вроде бы?

– Я знаю много таких как ты, – сказала девушка. – В смысле, тех, кто хочет найти Хранителей и поговорить с ними. Все хотят получить ответы на вопросы. На разные вопросы. Желающих много. А Хранителей, судя по всему, мало. Если они вообще существуют.

Титивилус встала, и направилась к выходу.

– Эй, ты куда? – спросил я. Мне-то казалось, что разговор у нас не закончен, но моя собеседница считала иначе.

– Тебе не попасть на запад, Анатолий Толян. Пока Гарпанг управляет нашей провинцией, мы его рабы. А рабам нельзя уходить от своих хозяев. Ты, конечно, сможешь сбежать, если найдёшь змейку, но он тебя всё равно найдёт. Так что забудь про Хранителей, и займись более реальными делами.

Титивилус вышла. Я догнал её на крыльце и спросил.

– Что мне делать?

– Строй казарму и обучай войска, – ответила Титивилус, усаживаясь на трицикл. – Если ты готов принимать бой, то мы пришлём свои войска к тебе на помощь.

– Мы? Кто это мы?

– Твои соседи. Я, Дуся и Роксалана. С ними позже познакомишься. Координаты наших городов я тебе на столе оставила.

– У меня в соседях только женщины? – не удержался я от довольной ухмылки.

– Нет, есть и мужчины, – ответила Титивилус. – Только они боятся воевать. Они не мужчины, а прирождённые рабы. Надеюсь, ты не из таких.

Она пытливо рассматривала меня. Роскошная девка с пронзительным взглядом одним своим видом вызывала у меня эмоции, как моральные, так и физиологические. Я подумал, что она определённо чем-то похожа на Тоню, и если я тут задержусь, то обязательно найду способ пообщаться в более интимной обстановке.

А потом сказал ей:

– Нет. Я не из таких. Я не раб. И воевать я не боюсь. – после чего повернулся к Гумилёву. – Мы должны собирать армию.

– У нас недостаточно ресурсов, – сказал Гумилёв. – Я бы рекомендовал вам начать со строительства ресурсных шахт. Поднакопить ресурсов.

– Что ты несёшь? – перебила его Титивилус. – Копить ресурсы – это обрекать город на вечное рабство и разграбление! Армия – вот единственный ресурс, гарантирующий вашу свободу.

Она завела трицикл, посмотрела на меня.

– Странный какой-то у тебя командир, Анатолий Толян, – сказала громко, перекрикивая шум двигателя. – Он что, после контузии?

Не дожидаясь ответа, она тронулась с места и вскоре исчезла за воротами, оставив за собой шлейф придорожной пыли.

– Для того чтобы собрать сильную армию, нам надо улучшить казарму, – заметил Гумилёв.

Я смотрел, как оседала пыль на дороге, и молчал. Мне всё ещё казалось, что Титивилус тут, сидит на своём трицикле, и насмешливо смотрит на меня, ожидая принятия окончательного решения.

– Если мы улучшим казарму, Гарпангу это не понравится, – продолжал Гумилёв. – Лучше всего временно покориться ему, и подождать, пока более в провинции не появятся более сильные армии, способные…

Стараясь быть убедительным, он говорил слишком вкрадчиво.

– Заткнись, – сказал я, неожиданно для самого себя.

– Простите?

– Заткнись, – повторил я.

Повернулся к нему – Гумилёв стоял растерянный и покорный. Именно в этот момент я впервые почувствовал, что город, все эти здания, казармы, карьеры, жители, всё это принадлежит мне. Я впервые почувствовал себя владельцем города.

И произнёс, чеканя каждое слово.

– Мы не будем ждать и позволять себя грабить. Мы принимаем бой.

Глава девятая. Месть и возмездие

Глава девятая

Гарпанг любил женщин. Всех женщин в провинции. Он дарил им свою любовь, даже тогда, когда они этого не хотели. Поэтому женщины сопротивлялись. Дело было не в ресурсах, что забирали мародёры при каждом своём визите. Дело было в унижении. И в желании отомстить.

Что ж, я чувствовал примерно то же самое. На моей щеке не осталось ни единого шрама, но я помнил запах палёной плоти, помнил сапог, помнил боковой, свернувший мне челюсть. Фантомная боль – так, кажется, это называется.

Я тоже хотел отомстить. Но в данном случае, речь шла не о мести, а о защите. Что было куда важнее желания отомстить.

Ещё со школьной скамьи, примерно класса с четвёртого-пятого, я понял, как работает эта схема. Сначала тебя проверяют на прочность, затем меряют уровень прогиба, и если всё это оставлять без ответа, то со временем легко можно опуститься до уровня скота. Как внешне, так и внутренне.

Я видел таких, задроченных судьбой лохов, готовых раздвинуть булки по первому щелчку своего господина. Видел в школе – их шпыняли более сильные одноклассники, а они в лучшем случае глупо улыбались, а в худшем плакали или бежали ябедничать. Видел в институте – они бегали на подсосе у более богатых студентов, терпели более изощрённые издевательства и улыбались уже не смущённо, а с подобострастием. Армия, тюрьма, да в любом коллективе всегда найдутся те, кто облизнётся после плевка, лишь бы это не расстроило плюющего.

Только вот я не из таких. Как я уже говорил, ещё в четвёртом-пятом классе я понял – когда тебя унижают, когда пытаются сделать что-то, что не стали терпеть по отношению к себе, когда наседают слишком сильно, заставляя тебя дать слабину… когда плюют в лицо, или тушат об это лицо окурки...

Надо бить. Сразу. Лучше всего в нос. Чтобы до юшки, чтобы в кровь. Чтобы умылся, гад. Потому что если не сразу – то дальше будет как снежный ком. Чем дальше, тем труднее остановить процесс деградации и превращения в скота.

Гумилёв рассказал, что в городе есть казарма, и при должном её улучшении можно объявить среди населения мобилизацию. Можно собрать за короткое время небольшую армию.

Я, конечно же, сразу приказал улучшить казарму, но выяснилось, что для этого у города недостаточно ресурсов.

– У нас есть небольшой запас изумрудов, – подсказал Гумилёв. – Их можно конвертировать в ресурсы, а так же ими можно рассчитаться со строителями за срочность работы.

– И в чём проблема? – спросил я.

– Проблем нет, – ответил Гумилёв и странно улыбнулся.

– Ну так конвертируйте, или как там.

Казарма стала первым двухэтажным зданием среди нагромождения одноэтажных и похожих друг на друга фанерных сараев. Металлопластиковые окна, красивый козырёк над входом, и несколько люминисцентных ламп, освещавших прилегающую территорию.

Второй этаж вырос у меня на глазах. Сварщики варили арматуру, плотники сколачивали доски для опалубки, тут же рядом электрики тянули проводку. Не знаю, сколько человек работало, но их было очень много, и делали они всё не просто быстро, а очень быстро.

А самое главное, качественно. Не чета столичным гастарбайтерам. Ровно, красиво, я бы даже сказал, с душой. И с идеальной синхронизацией.

Закончив с казармой, строители перешли к складу. В считанные минуты превратили помещение в двухуровневый тайник, тут же показали, как он работает, спрятав туда несколько автомобильных аккумуляторов и два десятка ящиков с консервами.

Когда со строительством было покончено, и работяги убрались восвояси, я отдал приказ о всеобщей мобилизации. Механический голос подтвердил получение приказа, после чего из казармы послышался протяжный вой сирены.

Из домов стали выходить люди. Взрослое население, в основном мужчины, но были и женщины. Поток молчаливых людей стекался к казарме, там они выстраивались в несколько рядов, ожидая дальнейших указаний главнокомандующего.

То есть меня.

Чёрт возьми! Я быстро влез в эту шкуру. И – чего уж там скрывать – мне это понравилось.

Раньше мне не приходилось руководить людьми. Ну, если не считать двух молдаван, под видом ремонта изуродовавших мою прихожую в прошлом коду. Однако у меня был опыт публичных выступлений, со времён школьного театра – и я решил начать именно с этого.

Мне пришлось забраться на бочку с песком, чтобы лучше видеть свою армию, и чтобы армия видела меня. Поначалу я запинался, но очень скоро справился с волнением, и стал говорить уверенно, твёрдо, решительно – и громко.

– Враг пришёл на вашу землю. Он грабит ваши дома, убивает ваших мужей, насилует жён, а детей… – тут я запнулся, пытаясь придумать что-то ужасное, и продолжил. – А детей убивает и насилует. Этот враг считает вас всех… – тут я снова запнулся, быстро поправился, и дальше уже говорил без запинки. – Этот враг считает НАС всех своими рабами. Но мы не рабы! Рабы не мы!

Моя глухонемая армия не шевелилась, и вообще никак не реагировала на пламенную речь своего вождя. Каменные истуканы, роботы.

И никакой поддержки, никакой обратной связи.

– У Гарпанга бойцы поживее будут, – процедил я в сторону стоящего рядом Гумилёва.

Гумилёв в ответ прошептал что-то про орла, но я не расслышал и продолжил надрывать глотку:

– Это наш город! Наша земля! И наша свобода! Так защитим же то, что принадлежит нам! Защитим от любой нечисти, вторгшейся на нашу землю!

Бесполезно. То же самое, что разговаривать с деревьями, или автомобилями. Кто-то, наверное, так и делает, но я точно не из таких.

Чувствуя себя крайне глупо, я скомкал речь, не сказав и половины того, что хотел. Слез с бочки и занялся непосредственно формированием армией, следуя советам Гумилёва.

Женщин я отправил в госпиталь, с тем, чтобы они набрали аптечек первой помощи и в дальнейшем выполняли роль санитаров на поле боя. Остальные облачились в форму спецназа, несколько человек расселись в два ударных автомобиля – точь в точь похожих на грузовик с пулемётом, принадлежавший моей рыжей спасительнице.

Армия сформирована, укомплектована, собрана, в общем, как сказал бы мой друг Паша, «типа готова».

– Ну что, отобьёмся? – спросил я у Гумилёва.

Реакция его меня разочаровала.

– Боюсь, что нет. – вздохнул Гумилёв. – Впрочем, у меня нет точных разведданных о составе его войск. Вне всякого сомнения, шансы на победу у нас есть. Но эти шансы минимальны. Впрочем, у меня так же нет точных данных о численности возможного подкрепления ваших соседей. Так что, как я уже говорил, вне всякого сомнения, шансы на победу у нас есть.

Он умел быть занудным, и своим голосом вызывать такую же реакцию, как на укус лимона.

– А что будет, если мы проиграем? – спросил я.

– Город подвергнется грабежу и насилию, – равнодушно ответил Гумилёв. – Гарпанг любит не только женщин. Ему нравится причинять боль. К тому же, он будет вынужден преподать вам урок, чтобы другим было неповадно нарушать...

– Подкрепление из города ГарпаФарм-пять. – перебил его механический голос. – Две тысячи медиков, три тысячи спецназовцев, двести ударных автомобилей, двести зенитных установок, сто бронетранспортёров. Расчётное время прибытия двадцать минут.

– Три тысячи спецназовцев! – одновременно с восхищением и благоговением воскликнул я. Потом попытался представить эту армию и растерянно пробормотал. – Только они в городе не поместятся.

– Поместятся, – ответил Гумилёв. – Гарнизон города рассчитан на гораздо большее количество войск. К тому же вряд ли они станут заходить в город. Разобьют лагеря по его периметру.

Не знаю, почему мне показалось, что он расстроен. Может, из-за того, что я слишком эмоционально выражал свою радость.

– Подкрепление из города ГарпаФарм-тринадцать, – снова вклинился в нашу беседу голос города. – Пять тысяч медиков, пять тысяч спецназовцев, пятьсот ударных автомобилей, пятьсот танков и двести вертолётов. Расчётное время прибытия девять минут.

– О! – воскликнул я. – Вот это да! Это сколько же…

Я попытался представить такую армию, и у меня аж дух захватило. Когда я поделился этим с Гумилёвым, он вежливо улыбнулся и предложил мне подняться на стену.

Солнце стояло в зените, и довольно сильно припекало. Гумилёв притащил откуда-то большой зонт из старого брезента и закрепил его между зубчатых перекладин стены, дав таким образом спасительную тень.

На горизонте я увидел тёмное пятно, расплывчатое. Очень похожее на то пятно безумцев, что я увидел, когда впервые попал сюда – только это пятно было гораздо больше.

– Подкрепление от Титивилус, – сказал Гумилёв, показывая рукой в сторону пятна. – Войска Роксаланы приближаются с другой стороны города. Мы можем перейти по стене и посмотреть.

– Я ничего не вижу, – сказал я. – У тебя есть бинокль?

Я мог бы сказать, что бинокля у Гумилёва не оказалось, но это было не так. Бинокль нашёлся, только с разбитыми линзами и сломанным креплением окуляров. Я вернул его и стал смотреть в сторону пятна, облокотившись на парапет стены.

– Они уже близко, – сказал Гумилёв, чувствуя моё нетерпение и волнение.

Первыми я увидел вертолёты. Маленькие точки, зависшие в воздухе над пятном, постепенно увеличивались в размерах. Сначала мухи, потом птицы, а уже потом грозные летательные аппараты, они приближались, и сердце моё стучало от возбуждения.

Следом за вертолётами я смог различить и наземный транспорт. Танки, грузовики, бронетранспортёры – двигались в несколько шеренг, приближаясь к городу огромной приливной волной.

– Сюда бы безумцев, – сказал я, едва сдерживая эмоции. – Их бы разутюжили, как катком!

– Если вы назначите меня генералом гарнизона, я смогу более эффективно распоряжаться нашими войсками и координировать действия с подкреплением, – деликатно заметил Гумилёв.

– Назначаю тебя генералом, – торжественно объявил я. – Ну что ж... Теперь-то мы точно отобьёмся.

Гумилёв почтительно склонил голову, но ничего не ответил.

Я смотрел, как вертолёты, не долетев до города несколько сотен метров, стали снижаться. Лопасти их подняли настоящую бурю из пыли, а когда она, наконец, улеглась то я смог оценить прибывшие войска, так сказать, в полном объёме.

В прошлом я не раз бывал на военных парадах. В силу своей профессии мне даже удалось один раз делать репортаж об учениях сухопутных войск. Но даже тогда мне не приходилось видеть такое большое скопление военной техники и солдат в одном месте.

Но самое главное было в том, что все они подчинялись моим приказам. МОИМ, чёрт возьми, приказам!

Мы спустились со стены, открыли ворота, наспех отремонтированные рабочими – и я вышел за пределы города.

Там меня ждали двое мужчин в военной форме – аккуратной, отутюженной, и явно новенькой. Один из них, с сигарой во рту, был похож на Беницио дель Торро, и вёл себя если не нахально, то как минимум надменно. Он представился Карлом Макриди, и он руководил подкреплением, отправленным из города Титивилус.

Второй, совсем молодой, назвался Ростиславом Шибановым, командиром армии Роксаланы. Не знаю, почему мне показалось знакомым его имя, но я долго смотрел на него, пытаясь выстроить хоть какую-то ассоциацию воспоминаний.

Бесполезно.

Они действительно не собирались заходить в город. Разбили лагерь непосредственно перед воротами, развернули огромное количество палаток и шатров. Блок-посты, полевые кухни, все дела.

Вскоре к ним присоединилась третья армия, принадлежавшая некой Евдокии, которую все называли бабой Дусей. Армия у этой бабули была не такая большая, как у Титивилус, но всё же больше той, что я собрал в своём городе. Однако самое интересное было в том, что её армию возглавляла молодая особа, представившаяся Атикой. Смуглокожая мулатка с едва заметными африканскими корнями, и военная форма не портила, а наоборот, подчёркивала все прелести шикарной фигуры.

– Тебя Гарпанг искал, – сказал я, узнав её имя.

Услышав это, девушка сначала покраснела, затем помрачнела и холодно сказала, что готова исполнять любые мои приказания в рамках регламента, предусмотренного правилами поведения командиров в чужих городах. Я попытался было исправить столь недружелюбную реакцию, но было поздно. По какой-то причине – я примерно догадывался, по какой – Атика не любила не только Гарпанга, но и любое упоминание о нём.

Ждать оставалось недолго. Я едва успел выпить кофе в штабе, и обсудить с Гумилёвым наши дальнейшие действия, как механический голос города сообщил о приближении армии Гарпанга.

Он прислал пятьсот спецназовцев и два десятка грузовиков, чтобы вывезти из города все ресурсы. Ну-ну.

Я стоял на стене, и отсюда прекрасно видел всё, что происходило.

Войска Гарпанга приближались, и на фоне нашей, собранной из четырёх городов армии, его соединения выглядели крошечной горсткой людей. Я был уверен, что они, заметив охрану города, остановятся и вернутся домой, но…

– Они не могут не выполнить приказ, – пояснил Гумилёв. – Не могут вернуться, или сдаться в плен. Они будут воевать. И погибнут.

Спецназовцев Гарпанга стали расстреливать ещё на подходе. Конечно, они открыли огонь в ответ, но у автоматического оружия мало шансов против танков и вертолётов.

Признаюсь, я, едва начались первые выстрелы, спрятался за ограду стены. Но тут же вылез обратно, устыдившись своего страха – так как Гумилёв, стоявший рядом, вообще не отреагировал на стрельбу.

Канонада быстро стихла, механический голос сообщил о том, что мы победили.

– Да! – крикнул я, всматриваясь в пыльную завесу, повисшую над полем боя. – Мы выиграли!

– Выиграна битва, а не война, – ответил генерал моей армии. – Вероятнее всего, Гарпанг вернётся.

– Думаю, это будет нескоро, – авторитетно ответил я. – Когда здесь такая оборона, какой идиот рискнёт сюда сунуться. Двести вертолётов любую армию разнесут на молекулы. Ты согласен со мной?

Гумилёв не успел ответить, поскольку в нашу беседу снова вмешался механический голос.

К нам приближалась новая армия Гарпанга. Войска в составе десять тысяч спецназовцев, десять тысяч медиков, десять тысяч бронетранспортёров, десять тысяч вертолётов…

Голос равнодушно перечислял состав армии, и в каждом его слове читался приговор мне. Приговор всем нам.

Ощущение было такое, словно на меня вылили ушат ледяной воды. Где-то там внизу всё сжалось, я вздохнул, издав грустный всхлип, и, кажется, побледнел.

Время прибытия – восемнадцать минут.

– Может, лучше вернуться в штаб? – предложил Гумилёв, заметив моё состояние.

– Мы сможем там спрятаться? – с надеждой спросил я.

– Это вряд ли, – огорчил меня генерал. – Но мы можем выпить кофе.

– Какой к чёрту кофе! – возопил я. – Нам надо… надо… что нам надо делать?!

– Если бы у нас была змейка, мы могли бы…

Гарпанг использовал ускорители, значительно сокращавшие время армии в пути. И начал атаку гораздо раньше заявленного времени. Над городом довольно низко пролетели похожие на треугольники самолёты. Их рёв заглушил голос Гумилёва, а в следующую секунду разорвалась первая сброшенная бомба. А за ней вторая, третья…

В считанные секунды всё пространство вокруг наполнилось грохотом от выстрелов и взрывов. У меня чуть не лопнули перепонки и я, зажимая уши ладонями, пригибаясь, бросился к лестнице.

Не знаю, какая это была по счёту бомба. Может, двадцатая, а может, сотая. Может быть, это вообще была не бомба, а какой-нибудь реактивный снаряд, попавший в стену в том месте, где проходила лестница. По ней спускались мы с Гумилёвым, когда ЭТО взорвалось где-то очень близко от нас.

Я пролетел несколько метров, приземлившись на асфальте. Пропахал спиной шершавую поверхность, перевернулся несколько раз и остановился, врезавшись головой в стену склада.

Гумилёву повезло меньше. Он приземлился на ржавую ограду, сверху, прямо на прутья, и более не шевелился.

Всё вокруг казалось выпуклым, как при съёмках камерой «гоу про». В ушах стоял равномерный гул. Стихающий постепенно, но кроме него, я ничего не слышал. Почувствовав вкус соли на губах, дотронулся до носа. Кровь лилась щедро. Я запрокинул голову вверх, зажимая ноздри, и попытался подняться.

Чтобы уйти отсюда, спрятаться где-нибудь в штабе, или в госпитале. Переждать атаку.

Не успел.

Знакомый мне гусеничный броневик Гарпанга бодро преодолел разлом в стене, и остановился рядом со складом. К этому времени мне удалось справиться с нокдауном, почти полностью восстановив слух и зрение. Кровь не останавливалась, но я даже специально разжал пальцы, в надежде на то, что залитый кровью, вызову жалость своим видом.

Гарпанг вышел из броневика. Следом выбрались его бойцы. На этот раз все они были поприличнее одеты, да и амуниции у них прибавилось. Они снова окружили меня полукругом.

Пройдя мимо меня, Гарпанг подошёл к складу, сам распахнул его, посмотрел на пустые полки. Затем окинул взглядом двухэтажное здание казармы. Тень от её крыши доходила до ног мародёра.

После этого повернулся ко мне. Сочувственно вздохнул, вытащил из ножен на поясе армейский мачете.

– Сначала ты расскажешь мне, кто прислал подкрепы, Анатолий Толян, – произнёс он, делая первый шаг в мою сторону. – А потом наступит время возмездия.