Текст книги "Рыцарь из ниоткуда"

Автор книги: Александр Бушков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

– Увы, – сказал адвокат. – В силу своего положения мы знаем многое о прошлом, но о настоящем знать не можем ничего…

– Есть отличный план! – вмешался молодой, выглядевший ровесником Сварога призрак в шитом золотом мундире, усатый, с тремя пистолетами за поясом и подзорной трубой в руке. – Незнакомец, вам следует прикончить того, кто все это затеял. А уж потом, когда он окажется среди нас, ему будет затруднительно что-то скрыть. И в следующее полнолуние, пусть это и не скоро, мы найдем, о чем поболтать…

– Самый простой способ разделаться с мышью – поймать ее и насыпать на хвост соли… – бросил маршал. – Кузен, вы навсегда остались гвардейским вертопрахом. Прежде чем отправить к нам виновника, его следует обнаружить. А обнаружив его, обойтись и без нашей помощи.

– Черт, верно… Как-то не подумал. Господа, мне этот парень отчего-то нравится. И если он хоть на самую малую толику Гэйр… Не забывайте, три года истекли. Вы хотите, чтобы перевернули герб и манор сам превратился в призрак, плывущий над облаками? Или был присоединен к владениям невероятно дальнего родственника? Из таковых у нас остались только графы Раль, а они все поголовно – сволочь последняя… Уж если этого парня отчего-то согласились признать графом Гэйром…

– Да, но нужно же разобраться, что за всем этим кроется.

– Вот он и разберется. Он мне не кажется размазней.

– И все же – наши чувства, гордость фамилии… – упорствовал маршал. – Я не припомню, чтобы прежде случалось нечто подобное происшедшему с этим молодым человеком, в облике которого, признаю, усматриваются иные фамильные черты…

– Иные?Да он же вылитый Гэйр! – сказал гвардеец. – Сбрейте мне усы или ему прицепите – и получится полное сходство. Говорите, такого прежде не случалось? А скажите-ка, дядюшка, разве случалось раньше, чтобы из Царства Теней исчезали…

– Лейтенант, молчать! – рявкнул маршал.

Сварог заметил, что загадочная реплика гвардейца словно бы вызвала у призраков легкий переполох. И навострил уши. Но никто не возразил маршалу. Очевидно, растяпа-гвардеец по простоте душевной коснулся чего-то такого, что надлежит тщательно скрывать, – то ли от одного Сварога, то ли от живых вообще.

– Позвольте мне, – вмешался старик в черной кольчуге с золотым гербом на груди. – Я вас всех внимательно слушал. Теперь извольте-ка слушать одного из тех, кто и сделал Талар таким, каков он сейчас есть, – быть может, на беду… Мне давно кажется, что лары мельчают. Что исчезло нечто важное, что впереди нет великих целей. Вы хотите полного вырождения? Вряд ли. Слишком многое тогда канет в небытие. Нужна новая, горячая кровь. И не так уж важно, откуда она приходит. Для чего-то же мы сжигали одни города и строили другие? Совершенствовались в магии и в могуществе?

– Сама История вещает вашими устами, милорд сенешаль, – сказал гвардеец, подмигнув Сварогу, уже полностью освоившемуся в этом странном обществе.

– Щенок, – сказал старик в черной кольчуге. – Я таких на кол сажал, случалось.

– Вот только пропустили того, кто помог вам раньше времени переселиться в Царство Теней…

– Перестаньте, – сказал адвокат. – Неужели никто не в состоянии оценить серьезность момента? – Он повернулся к Сварогу: – Боюсь, молодой человек, в чем-то мы покажемся вам смешными и даже глуповатыми. Что поделать, мы ведь призраки людей. Уходя в мир теней, никто не становится ни умнее, ни талантливее, ни могущественнее. Он всего лишь узнает много нового, но это не добавляет ума, а способно лишь прибавить печали – если бы тени обладали прежними чувствами… Так что мы остались, какими были. В том, что это непреложно, вам, извините за бестактность, самому предстоит убедиться через несколько столетий. Вы ведь, я догадываюсь, хотели получить какой-то совет? Ответы на некие вопросы?

– Да, – сказал Сварог.

– Прошлое не годится в советчики, потому что оно не знает настоящего. А ответы вам предстоит искать самому. Разумеется, вас никто и ничто не обязывает. Мир, куда вы попали, предоставляет все возможности прожить жизнь беззаботно, приятно и легко. Но вам, боюсь, это не удастся. То, что случилось с вами, никогда не происходит просто так, по слепой игре случая, природы…

– Я догадываюсь, – сказал Сварог.

– Тогда вам следует быть готовым ко всему. К любому. Чем больше вы узнаете об этом мире, тем сильнее станете, когда придет пора…

– Но у меня создалось впечатление, что на меня махнули рукой, когда поняли, что не достигли желаемого, – сказал Сварог.

– Возможно. Или у вас умышленно создали именно такое впечатление. Здесь, за облаками, давно прекратились войны…

– А жаль, – вмешался призрак в черной кольчуге.

– Войны прекратились, – продолжал адвокат. – Но интриги и заговоры – вещь неистребимая. Вас уже посвятили в тайны книги заклинаний?

– Обещали сделать это завтра, – сказал Сварог.

– Конечно, вам будет трудно. Одно дело – овладеть книгой в пору отрочества и совсем другое – человеку более взрослому, по сути – постороннему… Но вам это поможет.

– И не забудь овладеть родовым умением, – сказал черный пращур. – У каждого рода есть свое заклятие, фамильная тайна…

– Какая у вас?

– Мы, Гэйры, обладаем великим даром – можем вернуть к жизни павшую лошадь. Но только на сутки.

– Великолепно, – сказал Сварог.

– Не кривись. Когда-то это чертовски помогало.

– Думаю, что внизу, на земле, это и сейчас может пригодиться, – сказал адвокат. – Итак, граф Гэйр… Надеюсь, присутствующие не возражают против употребления этого имени применительно к нашему гостю? (Судя по лицам, у некоторых имелось на сей счет особое мнение, но вслух они его не высказали.) Если потребуются законные основания, здесь вполне применим Указ о Сыновьях и постановление Геральдической коллегии, основанное на прецеденте Этерскела, – в части второй…

– Говорите, дядюшка, по-человечески, – сказал гвардеец. – Мы вам и так поверим. Наш гость, думаю, тоже.

– Хорошо. В связи с особыми обстоятельствами обговорено и решено: этот молодой человек признается полноправным графом Гэйром, и на него ложатся все привилегии, преимущества, обязанности, старые счеты, пророчества, родовые заклинания и возможные неудобства, проистекающие из его нынешнего положения. Отныне манор Гэйр становится его домом, он обязуется заботиться о чести рода и фамильной славе, каковую должен по мере возможности приумножать, не допуская ее умаления. Поклянитесь на мече, двадцать второй граф Гэйр.

Сварог растерянно коснулся пояса – меч он давно снял, садясь за ужин, но призрак в черной кольчуге выбросил перед собой туманное лезвие широкого меча. Пройдя к нему сквозь двойную шеренгу бесплотных зрителей, Сварог притронулся пальцами к мерцающему клинку, и пальцы погрузились в пустоту – невероятно холодную, ожегшую кожу.

– Ищи Доспех Дорана, – сказал старик.

– Дедушка, кому теперь нужны эти сказки, – бросил гвардеец. – Главное, пусть он домоправительнице скучать не дает.

– Доспех Дорана – вовсе не сказки.

– Все равно. О нем вот уж которую тысячу лет ни слуху ни духу. Он спасал владельца от многих опасностей, но сам себя спасти не мог. Сейчас он может лежать где-нибудь на дне океана, в чьей-то забытой могиле или под мостовой любого города.

– Или висеть на стене в доме того, кто понятия не имеет, чем владеет.

– Все возможно… Что же, прощайте, граф Гэйр, до следующего полнолуния…

Сварог был немного разочарован – снова все прошло скучно и буднично. Ни великих истин, ни роковых тайн, ни ужасных чудес. Тихие семейные посиделки… Он остался на месте, а полупрозрачные туманные фигуры попятились к массивным золоченым рамам, слились с полотнами, и вскоре остались лишь неподвижные изображения давно умерших людей – старики в броне, сановники в орденах, осыпанные самоцветами дамы и молодые офицеры. Вполне возможно, что запечатлевший их художник и не продавал душу дьяволу, – о многих талантах во все времена кружили такие байки…

Пальцы, которыми он коснулся лезвия призрачного меча, побаливали, будто отмороженные. Сварог хотел подойти и рассмотреть портреты, но решил, что это можно отложить на завтра. Повернулся и вышел. Меони порывисто подалась к нему:

– Что, милорд?

– Благословили, – сказал Сварог. – Никакой я теперь не самозванец, с чем себя и поздравляю.

– Великолепно! Пойдемте, здесь было так жутко…

– Зажгла бы свет.

– Опять домовой ходит. Такое редко случается, мне страшно.

– Глупости, – сказал Сварог.

– Только не здесь. Слышите?

Сварог прислушался – снаружи, из теплой звездной ночи, долетали возбужденные голоса. Меони скользнула к ближайшему окну, Сварог пошел следом, выглянул за широкий парапет. Он хотел посмотреть вниз, откуда слышались голоса, но невольно задрал голову к небу.

В небе висел огромный желтый диск, размером с футбольное поле, казалось, он вот-вот обрушится на голову, затрещат верхушки деревьев, рассыплется крыша… Диск был покрыт туманными параллельными полосами, темноватыми пятнами неопределенных очертаний, а повыше экватора красовалось круглое алое пятно. «Юпитер, чтоб мне провалиться, – подумал Сварог. – Нет, ну что у них тут творится? Куда перенесло Землю?»

С трудом оторвавшись от впечатляющего зрелища, Сварог посмотрел вниз. Среди деревьев мелькали большие шары неподвижного сиреневого света, цепочка таких же двигалась к лесу со стороны служб. Хрипло, пронзительно заревела неподалеку труба. И сейчас же коридор ярко осветился.

Сварог невольно зажмурился, а когда открыл глаза, увидел спешившего к нему Макреда. Дворецкий ухитрился сохранить величавость даже при беге трусцой, но выглядел чуточку испуганным. Он остановился в двух шагах, пытаясь отдышаться.

– Ну, что там? – спросил Сварог. – Воры лезут?

– Милорд, ваши гвардейцы уверяют, что в лесу видели Гэйр-Бара.

Меони охнула за спиной Сварога.

– А что это за субъект? – спросил Сварог.

– Фамильный призрак Гэйров, милорд. Безголовый медведь, чье появление случается крайне редко и обязательно предвещает большие перемены.

– К добру или наоборот?

– А вот этого, милорд, никогда наперед не знаешь… Гвардейцы клянутся, что он бродил по лесу…

– Так, – сказал Сварог. – Безобразий и убытков от него много?

– Никаких, милорд, это же призрак…

– Тогда к чему весь этот цирк с иллюминацией?

Макред помолчал, вздохнул:

– Я и сам не знаю, милорд. Так уж повелось…

– Кончайте этот переполох, – сказал Сварог. – Пусть бродит, если ему так уставом положено. А вы укажите мне немедленно родовую спальню. Колыбельную петь не нужно, я и так усну на совесть, можете не сомневаться…

Глава 4
Милорд принимает гостей

Сон, в котором за ним гнались разъяренные титулованные пращуры, а спасал от них почему-то безголовый медведь Гэйр-Бар, растаял, неуловимо перетекая в зыбкие мгновенья пробуждения, когда еще не понимаешь толком, на каком ты свете, а недавние видения кажутся убедительной реальностью. Глаза еще склеивало сонным наваждением, и Сварог подумал сначала – жаль, что придется расставаться с таким великолепным сном. Потом, не открывая глаз, отметил необычную пышность и мягкость подушки. Открыл глаза и понял – ни с чем не придется расставаться. Он лежал в огромной постели, по которой можно было маршировать строевым шагом, стены были затянуты синим шелком с вышитыми золотом узорами, в окна лились солнечные лучи, играя на рыцарских доспехах в нишах, а у изголовья стояла зеленоглазая светловолосая девушка. Она улыбнулась и сказала:

– Милорд, через четверть часа прибывает маг из Мистериора.

И он осознал, что ничего ему не приснилось, что он остается в благодатных краях заоблачного безделья. Блаженно улыбнулся и сказал:

– Иди сюда.

Меони улыбнулась, мотнула головой:

– Маг прибывает.

– А кофе в постель? – спросил Сварог, твердо решив вести самую великосветскую жизнь. – Есть хочу.

Меони улыбалась:

– Есть вам нельзя, милорд. Овладение книгой заклинаний требует пустого желудка, – она лукаво склонила головку к плечу, – и неотягощенной неподобающими побуждениями души…

– Ну, ты мне еще попадешься, – сказал Сварог. – Ладно, готовим встречу. Что там полагается – трубачей на стены? Салют из всех орудий?

– Достаточно фанфар и четырех гвардейцев у входа, милорд. Макред уже распоряжается.

Через несколько минут Сварог стоял на верхней ступеньке парадной лестницы. Дверь была распахнута настежь, и у створок попарно стояли навытяжку четверо гвардейцев. Сияло солнце, небо выдалось безоблачное, внизу виднелись дымки над крохотными крышами неизвестного города, далеко раскинувшегося посреди желтых полей. Интересно, что это за город и над каким он континентом? И как вышло, что земные обитатели деградировали до положения варваров, а меньшая их часть оказалась за облаками?

Гвардейцы слаженно выхватили мечи, и четыре ослепительно сияющих клинка взметнулись «подвысь». Сварог встрепенулся, зашарил взглядом по небу.

К замку приближался странный четырехугольный предмет, в котором вскорости удалось опознать не что иное, как ковер-самолет. Именно так это средство передвижения и выглядело. Посередине темно-красного с серебристыми узорами ковра, поджав ноги и гордо выпрямившись, сидел старик в синей мантии, усеянной золотыми каббалистическими знаками, и остроконечном черном колпаке, увенчанном золотым полумесяцем. Где-то на галерее зазвучали фанфары. Сварог приосанился, чувствуя себя полным идиотом. Больше всего это напоминало скверный фильм для дошкольников, по недостатку денег бедный эффектами.

Ковер-самолет замер в воздухе у подножия лестницы, повисел пару секунд и мягко опустился на траву. Опереточный звездочет выпрямился во весь рост, прошествовал к Сварогу. «Сейчас, чего доброго, руки возденет», – подумал Сварог и оказался провидцем – старик воздел руки, торжественно объявил:

– Да пребудет над сим замком благодать небес!

– Да пребудет, – согласился Сварог, уже натасканный Макредом и Меони.

Слава богу, на этом торжественная часть и закончилась. Старик с деловым видом засеменил вслед за Макредом, возглавлявшим шествие, направлявшееся в подвалы замка, где Сварог, к своему полному разочарованию, не обнаружил ни прикованных в незапамятные века скелетов, ни раскрытых сундуков с грудами сияющих самоцветов, ни даже паутины. По обе стороны сводчатого коридора было множество низких, окованных железом дверей, но коридор оказался чистым, светлым и сухим, так что вряд ли можно было рассчитывать, что за дверями – темницы с забытыми пару сот лет назад узниками, пыточные и сокровищницы.

Дворецкий остановился перед последней дверью, распахнул ее и низко поклонился. Внутрь он не вошел, притворил дверь за Сварогом и его гостем.

Внутри было интересно. Именно то, чего Сварогу подсознательно не хватало. Со сводов свисала паутина, внушавшая почтение толщиной и обилием, – она скорее напоминала обрывки рыбачьих сетей. Пауков Сварог не заметил, но они вполне могли укрыться по углам, утопавшим в загадочных тенях, – единственным источником света был висевший под потолком тускло-багровый шар, первый увиденный здесь Сварогом настоящий светильник. На полу лежал толстый слой пыли, ноги утопали чуть ли не по щиколотку, и противно першило в горле. Посередине, на небрежно отесанной каменной глыбе лежала толстенная книга, но Сварог лишь мельком глянул на нее и уставился на стены.

На черепа, пожелтевшие, древние, размещенные на толстых кованых крючьях, вбитых меж закопченными кирпичами стен. Черепов было множество, но и свободных крюков хватало. Сварогу стало не по себе от такого множества оскалов и пустых глазниц. На лбу одного из черепов тускло отблескивал золотой обруч с зелеными каменьями. Другой был увенчан самой настоящей короной – золотой, с прямоугольными зубцами, рубинами и двумя дугами.

– Надеюсь, это не предки? – тихо спросил Сварог.

– Это враги ваших предков, милорд. Наиболее опасные и родовитые, за что и удостоились такой чести. Вот это – подлинная жемчужина. – Он указал на череп в короне. – Король Горрота, черный маг полуденных гор. С тех пор, как этот череп угодил на крюк, прошло четыре тысячи лет, но королевство Горрот существует по-прежнему, и с вашей стороны было бы полным безрассудством оказаться в его владениях. Даже несмотря на ваше положение. Тот, кто захочет отомстить, всегда найдет способ. Ваши предки оставили внизу порядочно врагов, и не все счета истлели от времени…

Сварог покачал головой. Нельзя сказать, чтобы такой поворот дела ему особенно нравился, но что поделать, привилегии идут в паре со старыми неоплаченными счетами. Одно утешение: земные кредиторы в замок не доберутся…

– Вот этот – один из стародавних великих герцогов Харланских. – Старик указал на череп с обручем. – Посему…

– Посему мне и в Харлане не стоит появляться?

– Не стоит, милорд. Ничего страшного, есть много других, более богатых и красивых стран, где вы можете пребывать в полной безопасности.

– Я вижу, предки умели и поохотиться, и нажить доброжелателей… – сказал Сварог. – Слушайте, а это еще что такое?

Череп этот ничем не отличался от остальных – если не считать третьей глазницы, расположенной во лбу над двумя традиционными. Это была именно глазница, а не пробитое каким-то оружием отверстие.

– Боюсь, никто этого не знает, милорд, – сказал маг.

– Но Царство Теней… – сказал Сварог с видом знатока.

– Этот череп привез неизвестно откуда ваш предшественник, последний граф Гэйр. За две недели до своего исчезновения.

– В Море Мрака?

– Так предполагают. Где именно он пропал, неизвестно до сих пор.

– Но разве нет способов…

– Маги не всесильны, милорд. В особенности когда им противостоят… не менее могучие силы. В этом мире нет такой мощи, которая могла бы назвать себя всепобеждающей. Подозреваю, ее в нашей Вселенной нет нигде. Есть лишь хрупкое равновесие…

– Интересно, – сказал Сварог. – А скажите…

Вот тут у него по-настоящему сперло дыхание. Рядком висели шесть крохотных черепов, и на лбу каждого, на странно темной кости, – позеленевшая медная цепочка с грязно-желтым камешком.

– Не изумляйтесь, милорд, и не волнуйтесь. Это не дети. Это черепа гномов. Маленький, злобный, колдовской народец. Хвала богам, он, кажется, сгинул без следа… В соседних помещениях вы найдете не менее интересные трофеи – черепа животных, ценности отдаленных земель. У вас еще будет время… Давайте исполним то, ради чего мы сюда пришли. Откройте книгу. Вот тут. Положите правую руку на страницу, а левую – на грудь, против сердца. Замрите.

Сварог не видел, что делает маг за его спиной, и делает ли вообще. Над книгой вспыхнуло золотистое сияние, повторявшее ее контуры, медленно распространилось на Сварога, охватило. Ладони коснулось странное, чуть щекочущее тепло, черные, старинного начертания рунические буквы стали алыми, тепло поползло к запястью, заливая, пронизывая все тело, проникая в каждую клеточку, до мозга костей, до кончиков самых крохотных кровеносных сосудов, играя искрами в крови, покалывая изнутри костей, пенясь под черепом. Волна поднялась, захлестнула, схлынула.

Теперь он знал. Как сотворить из ничего еду и питье, как создать табак и зажечь огонь, как позвать слугу, не прибегая к словам, и какие слова следует произнести мысленно, чтобы открыть дверь в замке, не касаясь ее рукой. Как управлять виманой, ялом и брагантом, какие заклинания требуются, чтобы мгновенно освоить любой незнакомый механизм. Как оживить на сутки павшую лошадь, как обезопасить себя и свой замок от тех, кто подслушивает и подсматривает с помощью магии. Как перемещать вещи у себя в замке, как распознать яд в пище и питье, как лишить предмет веса, как разговаривать со змеями и понимать их язык, как читать на Древнем языке и Древесном алфавите [3]3
  Древесный алфавит – древняя письменность, где 5 гласных и 13 согласных обозначены символами деревьев и кустарников, ассоциирующихся с мифологией; точное время создания неизвестно, алфавит почти забыт («Древняя магия», Ремиденум, 2206 г.).


[Закрыть].

И узнал кое-что еще. Что лара можно ранить или убить только предметом, который держит чья-то рука, а любое другое оружие, которое придется метнуть, бросить, выпустив из руки, не причинит никакого вреда – от камня из пращи до пули. Стрелы, пули, камня, копья, обрушившихся стропил и упавших с потолка плит бояться не следует. Как и рукотворного пожара. Опасность для лара представляет лишь пожар, возникший от естественных причин, и падающий предмет, обрушенный самой Природой. Эти свойства лары с помощью магии приобрели в старые времена, когда еще обитали на земле, и, оказавшись внизу, любой лар имел бы массу преимуществ перед тамошними жителями – хотя, конечно, не мог остаться неуязвимым полностью.

Сварог прислушался к себе – он остался прежним, но где-то глубоко внутри почувствовал еле уловимые изменения. Он напрягся – по телу пробежала дрожь, какую нельзя было бы описать обычными человеческими словами, и череп в золотой короне подпрыгнул на крюке, сухо брякнул, корона перекосилась, придавая ему ухарский вид. Пыль в углу взвихрилась и опала.

Маг снисходительно наблюдал за ним, словно за шалящим ребенком, и Сварог, вновь вспомнив о маленьком зеленом крокодильчике, подумал: а зачем все это, если вдуматься?

И спросил:

– Но ведь это, насколько я понимаю, далеко не все?

– Подавляющему большинству ларов на всю жизнь хватает и этого, – сказал маг. – Конечно, это только первая ступенька, а ступенек много. Но высшая магия, неизмеримо превосходящая все эти домашние мелочи, доступна только тому, кто годами будет совершенствоваться под руководством учителей Мистериора…

– А Магистериум? – вырвалось у Сварога.

И он тут же об этом пожалел – маг уставился на него так, словно Сварог вознамерился вытереть сапоги полой роскошной мантии звездочета. Или уже вытер.

– Магистериум – порождение разврата нравов, не признающего традиций и авторитетов, – проговорил маг с видом крайнего отвращения. – Жалкие попытки достичь Высшего Знания с помощью ремесленных ухищрений, мертвого железа… Прекрасно известно, чем такие попытки кончаются…

«Конкуренция здесь на высоте, – подумал Сварог. – Интересно, в каких выражениях отзывается о Мистериоре Магистериум?»

– Простите, – сказал Сварог насупившемуся магу. – Просто к слову пришлось. Не отобедаете ли со мной?

– Благодарю, я спешу, – сухо ответил чародей.

Больше он не произнес ни слова – молча шагал по коридорам, молча прошел мимо салютовавших ему гвардейцев, шурша мантией, умостился на ковре в величественной позе, и ковер-самолет моментально взмыл в небо. Сварог посмотрел ему вслед, хмыкнул и вернулся в замок, на ходу заставляя взглядом подпрыгивать вазы и доспехи, а чучела тигров – бить хвостами по полу. Встретив Меони, не выдержал и созорничал – остановился, уставился на нее, верхняя пуговица платья девушки вдруг выскочила из обшитой золотой тесьмой петельки.

Меони отшатнулась, ее глаза потемнели.

– Я вижу, вы становитесь настоящим ларом, милорд…

– Брось, чудачка, – сказал Сварог. – А то в мышку превращу. В серенькую, пушистенькую, но все такую же очаровательную…

Она испуганно отодвинулась:

– Вы в самом деле можете?

– Не могу, – сказал Сварог. – И рецептом приворотного зелья меня тоже не одарили, так что можешь не беспокоиться.

Она упорно отводила взгляд, страх в ее глазах не таял. Сварог осторожно, указательным пальцем приподнял ей подбородок:

– Ну что ты? Неужели думаешь, что человек может стать законченной скотиной, освоив какую-то старую книгу?

– Такое слишком часто случалось, милорд…

Сварог сделал вывод, что с правами человека здесь дело обстоит не самым лучшим образом. Потомственные вассалы, лишенные права выбора и собственной воли, как-то не сочетались с межпланетными путешествиями и летающими поместьями. Впрочем, такие вещи – или примерно такие – ухитрялись сочетаться во все эпохи. Начиная с тех времен, когда на высокомудрого Аристотеля работали рабы, считавшиеся одушевленной вещью.

– Не сердись, ладно? – попросил он. – В моем положении чертовски легко делать промашку за промашкой…

Она улыбнулась, почти успокоившись:

– Мне не полагается сердиться… Будете завтракать, милорд?

Сварог, все еще под впечатлением подвала с черепами, мотнул головой:

– Что-то не хочется пока. Пойду-ка я осмотрю свои военно-воздушные силы. Оказалось, у меня на земле хватает врагов, и порох следует держать сухим…

– Лары не воюют с обитателями земли, – сказала Меони. – Нет такой необходимости. Чересчур неравные силы. Если бы вы оказались внизу один, вам пришлось бы нелегко, несмотря на все ваши заклинания. Но с ларами такого просто не случается, они живут в вышине, недоступные, как боги, а попадая на землю, окружены многочисленной пышной свитой…

– Непременно? – спросил Сварог.

Меони поколебалась:

– Конечно, находятся сорвиголовы, любители приключений… Но они подвергают себя огромному риску. Императорские сановники косо смотрят на тех, кто роняет престиж небожителя перед земными варварами, и тот, кто отправляется вниз в одиночестве, лишается всякой защиты. Есть неписаный закон… Там, внизу, знают, что суровой кары за убийство одинокого лара не последует, и потому могут произойти всякие случайности.

– Они что, накидываются на любого лара, стоит ему там появиться?

– Нет, что вы, – сказала Меони. – Просто любой небожитель, спустившись на землю в одиночестве, без свиты, кортежа, рискует тем, что к нему там станут относиться, как к рядовому обитателю земли. И полагаться ему придется только на себя самого. Там, внизу, есть и разбойники, и звери… Это не Антлан.

– Что он, в конце концов, такое – этот твой Антлан?

– Континент на Сильване. Там находятся поместья ларов – и ваше тоже. Там небожители отдыхают и развлекаются, когда им захочется ощутить под ногами твердую землю. А еще там живут те, кому предназначено становиться потомственными слугами новых поколений ларов. Таков давным-давно устоявшийся порядок вещей, и не похоже, что он когда-нибудь изменится…

Она отвернулась, голос слегка дрогнул. Сварогу стало неловко. Дают ли в этом мире слугам вольную и может ли им вольная хоть чем-то помочь?

– Пойду посмотрю корабли, – буркнул он и быстро направился к лестнице.

Вимана, как он успел уже убедиться во время полета сюда, была, по сути, летающим садовым домиком (правда, домик этот, подобно имевшимся в наличии драккару и браганту, мог совершать и межпланетные путешествия). Драккар был машиной посерьезнее – похож на виману, только побольше и обтекаемее, этакая небольшая крепостца с наклонными стенами и многочисленными башенками, откуда торчали самые разнообразные дула и жерла. Сопровождавший Сварога пилот, командор его крохотного флота, рослый усатый блондин в серо-алом мундире с серебряной птицей на груди, сначала сыпал экзотическими названиями оружия, а потом высказался по-военному кратко и энергично:

– Милорд, это нужно видеть. У вас в библиотеке можно ознакомиться с подробными описаниями – но это нужно видеть. Если один драккар пройдет, паля из всех стволов, над любым паршивым королевством улиток… Я не поменял бы свой пост на любой улиточный трон.

– Улитки – это кто? – спросил Сварог.

– Это у нас так прозвали нижних, милорд. У них там есть воздушные шары и фанерные самолетики, но это не меняет дела…

Сварог с любопытством посмотрел на него. Меони, дураку видно, откровенно тяготилась своим положением. А это был другой тип слуги – верный холуй, презиравший тех, кто стоит ниже, даже сильнее своего хозяина. Тот-то из врожденного аристократизма как раз не тратит времени на презрение…

Командор то и дело старался подчеркнуть, что он хоть и вассал, но все же гвардеец благородного лорда, и не стоит равнять его с дворецким и прочими форейторами. Порой это производило весьма комический эффект, как раз противоположный тому, на какой командор рассчитывал.

– Вы тоже из Антлана? – спросил Сварог.

– Так точно! Ромер одиннадцатый, потомственный пилот графов Гэйров. – Он помялся и добавил с ноткой фамильярности, готовый замолчать в любой момент, если хозяину такой тон не понравится: – К сожалению, милорд, ни моим предкам, ни мне так и не довелось пока что повоевать по-настоящему…

Сварог искоса взглянул на его застывше-мужественное, глупое лицо. И сказал:

– Вот как? Дорогой командор, война имеет один существенный недостаток: не только вы стреляете, в вас тоже палят почем зря…

На лице командора читалось, что это-то как раз и здорово. Сварог украдкой вздохнул, отошел от серо-стального драккара.

Брагант оказался чем-то вроде шикарнейшего спортивного автомобиля без колес – Сварог даже воспрянул, отыскав наконец хоть что-то, вполне отвечавшее его представлениям о будущем. Бортовым вооружением он значительно уступал драккару, но тоже мог натворить нешуточных дел, если возникнет такая необходимость. Оставался еще ял, служивший чем-то вроде брички для визитов к ближайшим соседям. В межпланетном пространстве он не летал, вооружения на нем не имелось, и больше всего он напоминал изящную лодочку, куда втиснули роскошное кресло. Отягощать его оружием было все равно что ставить пулемет на байдарку.

Обозрев свои военно-воздушные силы (и воскликнув в душе: да на кой они черт, если здесь ни с кем не воюют?!), Сварог направил свои стопы в библиотеку. Она была обширна, красива и выглядела совершенно нежилой, словно туда за все время ни разу не забредал ни один из Гэйров. Стены покрыты книжными полками с сотнями томов и ячейками, где в сотнях гнезд лежали горизонтально синие стержни длиной с авторучку, с черными головками, напоминавшие огромные спички – местный аналог видеокассет. На маленьком столике стоял синий усеченный конус, а рядом – белая клавиатура. Вот и вся здешняя видеодвойка. Другой стол, огромный, дубовый, с вычурными ножками, должно быть, предназначался для ученых занятий – и был девственно чист. Третий стол – собственно, черная рама на прозрачных ножках с примостившимся сбоку пультом – был, как Сварог уже знал, крайне интересным устройством, за которое продали бы душу дьяволу современные Сварогу шпионы и генштабисты. Оно позволяло увидеть и услышать все, что происходило в любой точке Талара – на улицах, на балконах, в чистом поле. Только внутрь домов заглядывать не могло.

Из украшений имелись большие, невероятно красивые модели парусных кораблей, стоявшие на подставках меж полками. К какому времени относятся корабли, Сварог определить не смог – насквозь незнакомые суда. Был еще огромный глобус, то ли в самом деле старинный, то ли отличная подделка: надписи со старомодными кучерявыми завитушками и лихими вертикальными хвостиками у согласных, пышно-вычурные розы ветров, морские страшилища и сухопутные чудища, очертания суши изображены так, как она представлялась малосведущим географам древности. Суша…

Суша. Сварог покрутил глобус – высотой ему по грудь – и уверился, что он изображает совершенно неизвестную планету. В одном полушарии – большой континент, напоминающий широкий осколок снаряда с рваными краями. В другом – россыпи островов, несколько крупных архипелагов, два длинных острова, протяженных и широких, которые, если учесть размеры планеты, могли и гордо назваться континентами. Второсортными, правда. Вроде Гренландии или Новой Зеландии, каковые, как ни крути, все же не континенты.