Текст книги "Владимир Путин. Полковник, ставший капитаном"

Автор книги: Александр Бушков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 28 страниц)

Однако некоторые вещи, которых мы достигли, я полагаю, имеют действительно эпохальную важность. В дополнение к тому, что я упомянул ранее, следует добавить формирование института собственности, например, собственности на землю – это историческая реальность для России. И мы изменили коренным образом – и к лучшему, я надеюсь, – систему налогообложения.

В этой сфере, конечно, должно быть сделано гораздо больше.

Дебора Стюард:Многие политики считают такие фигуры, как Уинстон Черчилль, наставниками. Кем восхищаетесь вы или от кого вы хотели бы услышать совет?

Владимир Путин:От моей мамы. Только на первый взгляд это может считаться наполовину шутливым ответом.

Мировая история оставила нам в наследство и наследие очень успешных и не очень успешных и эффективных лидеров. В этом ряду такие личности, как Черчилль, де Голль во Франции, Эрхардт в Германии, Столыпин в России, занимают особое место. У всех у них мы можем учиться. Так же, как и у некоторых американских лидеров.

Меня сильно впечатляет американский опыт. За такой исторически короткий период времени Америка достигла выдающихся результатов благодаря лидерам страны, которые заложили фундамент экономического развития и развития демократии. Или давайте возьмем Израиль. Это фантастично – они не только восстановили государство, они восстановили мертвый язык, подобный латинскому. Люди рождаются и начинают говорить на этом языке. Это также было достигнуто, среди прочего, благодаря лидерам. Дальний Восток тоже дает нам интересные модели – Китай, Индия. Так что есть множество порядочных, умных, интересных людей.

Но, на мой взгляд, то, что действительно имеет решающее значение – это личная порядочность. Никогда нельзя забывать, как ты пришел в этот кабинет. Никогда нельзя забывать, для кого ты делаешь свою работу. Нужно всегда помнить, что однажды для тебя все это кончится. И тогда уже не будет времени на то, чтобы что-то исправить. Прямо сейчас и прямо здесь нужно делать правильные вещи. Вот мое руководство.

Бет Нобель:Как дела с вашими уроками английского?

Владимир Путин: Джордж Буш такой замечательный человек, что, даже если он не понимает моего английского вообще, он делает вид, что понимает, о чем я говорю. Он кивает. И когда в конце нашего разговора я говорю ему (Путин произносит по-английски): «Передайте наилучшие пожелания вашей семье», он говорит: «О, вы стали очень хорошо говорить по-английски».

На самом деле у меня практически нет времени (на изучение языка) – а может быть, не хватает мозгов, я не знаю. Я изучал немецкий в школе, в университете, и затем – извините за грубое выражение с моей стороны – в школе разведки. А потом после прибытия в Германию первые четыре или пять месяцев я боялся подходить к телефону. Мы называли это телефонным страхом. Люди тебе звонят, и ты должен понимать их и отвечать

что-то. Это было действительно сложно. А мне не хотелось выглядеть дураком. И партнеры на другом конце (провода) понимали, что происходит. Я выслушивал их и, если не мог понять, то просто клал трубку. Потом они говорили: «Попросите этого нового парня не вешать трубку, пока мы не закончили разговор».

Хотя я не очень хорошо говорю по-английски, я люблю его. Шаг за шагом я пытаюсь, 20–30 минут в день. Но я думаю, мое знание языка уже немного выросло. Я имею в виду, что у меня нет больше языкового барьера. Сейчас английский больше не вызывает у меня ужаса, как китайский или итальянский. Когда я оказываюсь в ситуации один на один, я действительно понимаю и иногда я могу собрать фразу, чтобы выразить свое мнение.

Пол Квинн-Джадж:Вы говорите об укреплении правительства и государства. Не устарели ли эти понятия?

Владимир Путин:Это своего рода путаница в терминологии. Жители Запада ассоциируют укрепление государства или усиление государства с некими дополнительными функциями, которые даются карательным органам, правоохранительным органам, силовым органам. Но после распада Советского Союза у этого понятия появился новый оттенок значения, новое для нас значение. До последнего времени некоторые регионы Российской Федерации не платили налогов. Только представьте, если, скажем, ваш штат Техас откажется платить налоги. Поэтому в этом отношении мы должны были укрепить, усилить наше государство, и эта проблема была решена. Есть также и другой аспект этой проблемы. Граждане государства должны быть уверены, что государство на самом деле действенно и эффективно и что законы выполняются, что правовые, исполнительные и судебные власти работают эффективно, но влияние этих структур в экономике, в других аспектах нашей жизни должно уменьшится.

Джил Догерти:Некоторые люди думают, что вы застряли между «силовиками», или ветеранами секретных служб, и сторонниками реформ и что на самом деле у вас меньше власти, чем мы думаем. Правда ли, что вам все время приходится балансировать между ними?

Владимир Путин: Нет, не правильно. Я уверен, во-первых, что президент России имеет достаточно власти. Я придерживаюсь того мнения, что нужно быть осторожным в применении этой власти, иначе можно оказаться в ситуации, скажем, сумасшедшего с лезвием в руках, в сложной ситуации. Это очень острый инструмент, особенно в России, где есть определенная традиция централизации власти. Вы знаете, иногда я возвращаюсь домой и включаю телевизор – это случается не так часто – и вдруг ведущий на национальном телеканале говорит: «Сегодня президент сделал важное заявление». Но я не говорил ничего особенного. Из-за традиции суперцентрализации власти любое слово, любое действие главы государства иногда трансформируется и принимает форму, для меня достаточно неожиданную. Я очень аккуратен и пытаюсь использовать власть очень осторожно. Но, конечно же, никакой нехватки власти нет.

Существует мнение, что президента нужно наделить дополнительными полномочиями (другие говорят, не надо) – такими, как, скажем, право назначать губернаторов, как это принято в некоторых странах СНГ. Но я полагаю, что мы должны уважать нашу конституцию, и, пока у меня есть влияние на такие процессы, мы будем соблюдать конституцию и ее фундаментальные положения.

Эми Келлогг:Что вы думаете о мирном процессе на Ближнем Востоке и о «Дорожной карте», одним из авторов которой выступила и Россия?

Владимир Путин: Ситуация очень и очень сложная. Мы является соавторами «Дорожной карты», и здесь наша позиция очень близка с Соединенными Штатами. К сожалению, нет света в конце тоннеля. У нас особые отношения с арабским миром, с Палестинской автономией, с палестинцами. В последнее время мы изменили наши отношения с Израилем – я думаю, серьезно и к лучшему. Около одного миллиона (израильского) населения – россияне по происхождению. Практически повсюду в Израиле можно услышать русскую речь, в любом ресторане, в любом месте. И нам не безразлично, в каких условиях они будут жить, мы заинтересованы в том, чтобы они жили в безопасности. Естественно, обе стороны должны предпринять серьезные усилия для прекращения насилия. Палестинская сторона должна сделать все возможное для прекращения террористических актов. А Израиль должен продолжать бороться с терроризмом, но такими способами, которые не будут провоцировать негативную реакцию араб-ского мира.

Гораздо проще сказать то, что я только что сказал, чем реализовать это на практике. Мы готовы вместе с Соединенными Штатами, с Европой, с Израилем, с Палестиной пытаться найти решение, но его нельзя навязывать. Стороны должны договориться между собой, а международное сообщество должно быть там только гарантом. Я думаю, что во время Эхуда Барака урегулирование было близко, и я уверен, что председатель Ясир Арафат упустил исторический момент. Но это не значит, что мы не должны признавать Арафата. Арафат пользуется поддержкой в Палестине, у него есть сторонники в арабском мире, и мы не должны изолировать Арафата; я думаю, изоляция – это ошибочная позиция, которая привела к отставке Аббаса. Я уверен, что это не тот путь, которым мы должны следовать, и что этот не тот путь, который ведет к урегулированию ситуации.

Питер Бейкер:Вы упомянули о захвате заложников в театре. Как вы знаете, 129 заложников погибли от газа, использованного во время штурма театра. Почти год спустя есть ли у вас какие-либо сожаления о том, как была разрешена ситуация? Что вы отвечаете выжившим и родственникам тех, кто погиб, в свете того, что они получают маленькие компенсации, и говорят, что чувствуют себя забытыми государством?

Владимир Путин: Эти люди погибли не в результате применения газа, потому что газ не был вредным, он был безвредным. И он не мог причинить какого-либо вреда людям. Люди стали жертвами ряда обстоятельств: обезвоживания, хронических заболеваний, самого факта, что им пришлось оставаться в том здании. Легко критиковать службы безопасности, которые штурмовали здание, или медицинских работников, докторов, которые оказывали медицинскую помощь. Но только представьте: все здание было заминировано, и взрыв мог произойти в любое время.

Вы знаете, что было несколько центров с взрывчаткой, центров детонации этих взрывных устройств, и наши службы безопасности не были уверены, что располагают сведениями обо всех центрах детонации. И если бы произошел взрыв, было бы 800 жертв в результате этого взрыва, а также погибли бы все сотрудники служб безопасности, которые участвовали в этой операции. Взрывные устройства были такими мощными, что, случись взрыв, пострадали бы соседние здания, а в некоторых из них находились сотни родственников тех, кого взяли в заложники в театре. Террористы держали детонаторы в своих руках. Все, что им нужно было сделать, это нажать на кнопку.

Ни одна служба безопасности в мире не проводила аналогичной операции в аналогичных условиях. Естественно, условия были очень сложными, и, когда все позади, мы можем сказать, что во время операции не пострадал ни один заложник. Силы безопасности вошли в здание с разных сторон и фактически первыми выстрелами нейтрализовали террористов, которые сидели среди заложников. И я повторю: ни один из заложников не пострадал. Это все случилось в считанные секунды.

Естественно, не хватало опыта в том, как обращаться с людьми, выведенными из здания на улицу. Было много летальных исходов не из-за газа, а из-за того, что доктора не знали, как лечить людей, и, скажем, человека, которого нужно было положить на живот, клали на спину, у него западал язык, и люди задыхались. Но антидота было достаточно, и он был введен всем, кто в нем нуждался.

Вы можете представить, в каком состоянии людей вытаскивали из этого здания – 800 человек – и никто не был уверен в том, что не будет взрыва, потому что в здании было полно взрывных устройств и мин-растяжек, и людям приходилось переступать через них, а эти гранаты и ловушки могли взорваться в любое время. Во всем этом нужно винить террористов, а не тех, кто сражался с ними.

Что касается сил специального назначения, которые штурмовали здание, сказать честно, я был даже удивлен тем, насколько безупречной была операция. Никто не был на 100% уверен, что все пройдет гладко, но сто человек из этих сил специального назначения вошли в здание и провели эту операцию. Они провели очень тщательную подготовку к этой операции и выполнили ее безупречно. И это, кстати говоря, также один из элементов усиления государства. Я думаю, вряд ли это было бы возможно три или четыре года назад.

Что касается компенсации ущерба, это важный вопрос для любой страны, так же как и для нас. Я полагаю, что в рамках закона все получили полную компенсацию. Но во всех странах уровень компенсации различен. Он зависит от многих обстоятельств: от дохода населения, от возможностей страны. И если определенные люди считают, что закон применительно к ним не был соблюден до конца, они могут подать апелляцию в суд. В одном я уверен, и об этом следует сказать сейчас: несмотря на все эти тяжелые потери, мы должны признать, что у нас не было иной альтернативы, как поступить. И я хотел бы подчеркнуть, что ни при каких обстоятельствах террористам нельзя уступать ни дюйма. Вы знаете, мы делали это раньше, и вот почему у нас случилась эта трагедия.

Я очень интересно провел с вами время, но, вероятно, настало время закругляться.

Джим Македа:Как бы вы описали приближающийся саммит в США одним предложением?

Владимир Путин:Отношения с Соединенными Штатами Америки претерпели в недавнем прошлом радикальные и положительные изменения. Мы пришли к пониманию того, что эти отношения взаимовыгодны и что потребность в сотрудничестве между нами основана не только на выгоде, но и на реальных вещах. Это не показательное выступление. В определенных сферах мы, несомненно, партнеры. Есть даже такие сферы, в которых мы можем считаться союзниками: такие как борьба с международным терроризмом, нераспространение ядерного оружия и другого оружия массового поражения, поддержание стратегической стабильности в мире.

(Телеобращение Владимира Путина в связи с трагедией в Беслане (4 сентября 2004 года)

Говорить трудно и горько.

На нашей земле произошла страшная трагедия. Все последние дни каждый из нас глубоко страдал и пропустил через свое сердце все, что происходило в российском городе Беслане. Где мы столкнулись не просто с убийцами, а с теми, кто использовал оружие против беззащитных детей.

И сейчас я прежде всего обращаюсь со словами поддержки и сопереживания к людям, потерявшим самое дорогое в жизни. Своих детей, своих родных и близких.

Прошу вспомнить всех, кто погиб от руки террористов в последние дни.

В истории России было немало трагических страниц и тяжелых событий. Мы живем в условиях, сложившихся после распада огромного, великого государства. Государства, которое оказалось нежизнеспособным в условиях быстро меняющегося мира.

Но, несмотря на все трудности, нам удалось сохранить ядро этого гиганта – Советского Союза. И мы назвали новую страну Российской Федерацией.

Мы все ожидали перемен. Перемен к лучшему.

Но ко многому, что изменилось в нашей жизни, оказались абсолютно не подготовленными. Почему?

Мы живем в условиях переходной экономики, не соответствующей состоянию и уровню развития общества, политической системы.

Мы живем в условиях обострившихся внутренних конфликтов и межэтнических противоречий, которые раньше жестко подавлялись господствующей идеологией.

Мы перестали уделять должное внимание вопросам обороны и безопасности, позволили коррупции поразить судебную и правоохранительную сферы.

Кроме того, наша страна – с некогда самой мощной системой защиты своих внешних рубежей – в одночасье оказалась не защищенной ни с Запада, ни с Востока.

На создание новых, современных и реально защищенных границ уйдут многие годы и потребуются миллиарды рублей.

Но и здесь мы могли быть более эффективными, если бы действовали своевременно и профессионально.

В общем, нужно признать то, что мы не проявили понимания сложности и опасности процессов, происходящих в своей собственной стране и в мире. Во всяком случае, не смогли на них адекватно среагировать. Проявили слабость. А слабых – бьют.

Одни хотят оторвать от нас кусок «пожирнее», другие – им помогают. Помогают, полагая, что Россия – как одна из крупнейших ядерных держав – еще представляет для них угрозу. Поэтому эту угрозу надо устранить.

И терроризм – это, конечно, только инструмент для достижения таких целей.

Мы, как я уже многократно говорил, не раз сталкивались с кризисами, мятежами и террористическими актами. Но то, что произошло сейчас, – бесчеловечное, беспрецедентное по своей жестокости, преступление террористов. Это – не вызов президенту, парламенту или Правительству. Это вызов всей России. Всему нашему народу.

Это – нападение на нашу страну.

Террористы считают, что они сильнее нас. Что они смогут запугать нас своей жестокостью, смогут парализовать нашу волю и разложить наше общество. И, казалось бы, у нас есть выбор – дать им отпор или согласиться с их притязаниями. Сдаться, позволить разрушить и «растащить» Россию в надежде на то, что они в конце концов оставят нас в покое.

Как президент, глава Российского государства, как человек, который дал клятву защищать страну, ее территориальную целостность, и просто как гражданин России я убежден, что в действительности никакого выбора у нас просто нет. Потому что стоит нам позволить себя шантажировать и поддаться панике – мы погрузим миллионы людей в нескончаемую череду кровавых конфликтов, по примеру Карабаха и Приднестровья и других подобных трагедий. Нельзя не видеть очевидного.

Мы имеем дело не с отдельными акциями устрашения, не с обособленными вылазками террористов. Мы имеем дело с прямой интервенцией международного террора против России.

С тотальной, жестокой, полномасштабной войной, которая вновь и вновь уносит жизни наших соотечественников.

Весь мировой опыт показывает, что такие войны, к сожалению, быстро не заканчиваются. В этих условиях мы просто не можем, не должны жить также беспечно, как раньше.

Мы обязаны создать гораздо более эффективную систему безопасности, потребовать от наших правоохранительных органов действий, которые были бы адекватны уровню и размаху появившихся новых угроз.

Но самое главное – это мобилизация нации перед общей опасностью. События в других странах показывают: наиболее эффективный отпор террористы получают именно там, где сталкиваются не только с мощью государства, но и с организованным, сплоченным гражданским обществом.

Уважаемые соотечественники!

Те, кто послал бандитов на это ужасное преступление, – ставили своей целью стравить наши народы, запугать граждан России, развязать кровавую междоусобицу на Северном Кавказе. Хотел бы в этой связи сказать о следующем.

Первое.

В ближайшее время будет подготовлен комплекс мер, направленных на укрепление единства страны.

Второе.

Считаю необходимым создать новую систему взаимодействия сил и средств, осуществляющих контроль за ситуацией на Северном Кавказе.

Третье. Необходимо создать эффективную антикризисную систему управления – включая принципиально новые подходы к деятельности правоохранительных органов.

Особо отмечу: все эти меры будут проводиться в полном соответствии с Конституцией страны.

Дорогие друзья!

Мы вместе переживаем очень тяжелые, скорбные часы. И я хотел бы сейчас поблагодарить всех, кто проявил выдержку и гражданскую ответственность. Мы были и всегда будем сильнее их – и своей моралью, и мужеством, и нашей человеческой солидарностью. Я вновь увидел это сегодня ночью. В Беслане – буквально пропитанном горем и болью – люди еще больше заботились и поддерживали друг друга. И не боялись рисковать собой во имя жизни и покоя других. Даже в самых нечеловеческих условиях они оставались людьми.

Невозможно примириться с болью потерь. Но испытания еще больше сблизили нас, заставили многое переоценить.

Сегодня мы должны быть вместе. Только так мы победим врага.

Выступление Владимира Путина на 119-й сессии Международного олимпийского комитета (4 июля 2007 года, Гватемала)

В. ПУТИН: Уважаемый господин президент! Уважаемые члены МОК! Дамы и господа!

Для меня большая честь выступать сегодня перед Вами и представить заявку Сочи на проведение зимних Олимпийских игр 2014 года. Эта заявка воспринимается с огромным энтузиазмом по всей России.

Мы сделаем все возможное для того, чтобы пребывание олимпийцев и параолимпийцев, зрителей, журналистов и гостей Сочи было безопасным и доставило им удовольствие и приятные воспоминания.

Сочи – уникальное место. На побережье вы можете наслаждаться прекрасным весенним днем, в то время как в горах – настоящая зима. Я там катался на лыжах шесть или семь недель назад и могу вам точно сказать: настоящий снег – гарантирован.

Древние греки жили как раз в окрестностях нынешнего Сочи. Как раз там я увидел камень, к которому, как гласит легенда, был прикован Прометей. Именно Прометей, как мы помним, дал людям огонь, который стал огнем Олимпиады.

Мы гарантируем, что строительство олимпийских объектов будет закончено вовремя. На это мы выделяем крупную сумму в 12 миллиардов долларов. Олимпийский комплекс станет спортивным объектом регионального, национального и международного масштаба. Особое внимание при его создании мы уделяем вопросам экологии, безопасности, инфраструктуры и самых современных средств коммуникации. Семьдесят процентов участников будут размещены в пяти минутах ходьбы от мест проведения соревнований. Пять минут – это действительно неплохо.

Дамы и господа!

Город Сочи сможет предложить своим гостям поистине уникальную вещь – мы разрабатываем перечень специальных условий для участников и гостей Игр. Так, к примеру, мы планируем отказаться от ограничений на минимальный срок пребывания делегаций. И это будет оговариваться законом. Я уже подписал соответствующий документ. И еще одна вещь: Олимпиада – без пробок на дорогах! Я обещаю это.

Вам наверняка известно, что мы в России умеем превращать спортивные состязания в великолепные зрелища. И мы знаем, как это делать. За последние 25 лет мы провели более сотни крупных международных спортивных состязаний. Недавний чемпионат мира по хоккею в Москве также прошел с большим успехом.

Россия готова к проведению зимних Олимпийских и Параолимпийских игр в 2014 году. И вся олимпийская семья будет чувствовать себя в Сочи как дома.

Господин президент! Члены МОК! Дамы и господа!

Миллионы россиян объединяет олимпийская мечта. Зимние виды спорта очень популярны в России. Наши спортсмены стали победителями многих соревнований и внесли огромный вклад в олимпийское движение. Но нам никогда еще не оказывалась честь провести зимние Олимпийские игры. Мы уверяем вас в том, что выбор Сочи будет самым лучшим выбором. Какое бы решение вы ни вынесли – олимпийская заявка Сочи уже принесла свою пользу.

Олимпийский комплекс в Сочи станет первым спортивным центром мирового класса в новой России. Хотел бы отметить, что после распада СССР Россия лишилась всех горных спортивных объектов. Вы можете себе такое представить? Даже сегодня наши национальные сборные не имеют возможности проводить тренировки в горах на территории страны. Великолепный спортивный центр в Сочи станет нашим подарком всем спортсменам – нынешним и будущим олимпийцам, гражданам России и всем ее зарубежным гостям. Сочи станет новым курортом мирового класса в новой России и во всем мире! И мы будем рады принимать вас в России и в Сочи в качестве наших дорогих гостей. Большое спасибо.

(По-французски ): Олимпийская мечта миллионов россиян ждет вашего решения с надеждой.

Заявление Владимра Путина для прессы после возвращения в Москву с 119-й сессии Международного олимпийского комитета (5 июля 2007 года)

В. ПУТИН:Добрый день!

ВОПРОС:Поздравляем вас, всех нас. Вся страна не спала: праздновали победу. Скажите, пожалуйста, что это для России – выигрыш Олимпиады? И благодаря чему это стало возможно?

В. ПУТИН:Я тоже поздравляю всех любителей спорта России и вообще всех граждан страны с этим приятным и важным событием. Наш город Сочи получил право проведения зимних Олимпийских игр 2014 года.

Это, безусловно, не только признание заслуг России в области спорта – это, без всяких сомнений, оценка нашей страны. Это признание ее растущих возможностей, и прежде всего в сфере экономики и в решении социальных задач. Это, безусловно, и поддержка со стороны одной из самых авторитетных и независимых международных организаций, какой является Международный олимпийский комитет.

Выбор в пользу Сочи и подготовка к Олимпийским играм, безусловно, является, будет являться мощным стимулом для развития Юга России. Я абсолютно убежден в том, что мы проведем Олимпиаду на самом высоком уровне. Но что еще не менее, а, может быть, даже и более важно, это то, что в ходе подготовки нам придется решить большой комплекс проблем инфраструктурного характера, то есть развитие дорог, систем связи, решение экологических проблем. И всем этим будут пользоваться миллионы и миллионы граждан нашей страны еще и до Олимпиады и, конечно, после Олимпиады – десятки и десятки лет. Предстоит большая, но приятная созидательная работа.

Поздравляю всех нас еще раз!

Всего доброго.