Текст книги "Сталин. Схватка у штурвала"

Автор книги: Александр Бушков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 39 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

7. Красные на Адольфгитлерштрассе

Общепринятая версия возникновения власовского движения незатейлива и проста, как рельс. Генерал Власов, до определенного момента – обладатель стандартной биографии советского военачальника, попав в плен, по слабости характера, малодушию и отсутствию твердого нравственного стержня дрогнул, переродился и ради спасения собственной шкуры принялся сотрудничать с гитлеровцами. Равным образом и его ближайшие сподвижники (если только эта публика заслуживает столь благородного определения) были мелкими шкурниками, предателями в душе, людишками слабыми и ничтожными.

Одним словом, все вроде бы понятно. Однако…

Эта версия совершенно не учитывает всех довоенных сложностей советского бытия. Конечно, малодушие. Конечно, отсутствие стержня… И все же с определенного момента я всерьез задумался: почему же все-таки люди, десятилетиями воспитывавшиеся временем и страной, участники Гражданской, обладатели классических биографий стопроцентных красных, так легко переметнулись к гитлеровцам?

А если вспомнить о взаимовыгодных шашнях Радека с одним из крыльев нацизма, о заговорах Тухачевского и иже с ним, сплошь и рядом носивших «двойной» характер – военные и политики двух стран плетут козни каждый против своего высшего руководства… Если вспомнить о таком понятии, как «каста проклятая»… Иные из власовцев – люди сильные, смелые, среди них есть даже несколько Героев Советского Союза.

А если они, вопреки расхожему мнению, вовсе не к каким-то абстрактным «гитлеровцам» переходили? Если перед нами нечто чуточку иное – очередное проявление того самого кастового братства?

Многое становится на свои места и предстает в совершенно ином свете, стоит только допустить, что Власов и его люди – не выявленные вовремя, недостреленные, ускользнувшие от НКВД остатки заговора Тухачевского и парочки других заговоров. Неправдоподобно? Ну, не скажите…

Между прочим, у Власова были предшественники. Столь же заслуженные советские генералы, очень быстро закрутившие с немцами в плену весьма любопытные военно-полевые романы… Еще в декабре сорок первого попавшие в плен генералы Потапов и Понеделин недвусмысленно заявляли, что на определенных условиях готовы вместе с немцами бороться против «сталинской тирании». После войны документы об этом попали в Москву – и Понеделина поставили к стенке.

Генерал-лейтенанту Лукину повезло больше. Вернувшись после войны из плена, он особенных неприятностей не имел и благополучно отошел в мир иной в 1970 г. признанным героем Великой Отечественной и стойким советским человеком, не сломавшимся в нацистских лагерях. Вот только 14 лет спустя немецкий историк Хоффман выпустил книгу «История власовской армии» – и там обильно цитировал стенограммы бесед Лукина с немецкими функционерами. Стенограммы были таковы, что, попади они в свое время в руки НКВД, Лукина шлепнули бы без промедления, да и в более либеральные времена он имел бы массу вполне заслуженных неприятностей.

Оказалось, что «стойкий» Лукин еще до Власова предлагал немцам создать некое русское правительство, которое на немецкой стороне боролось бы против «сталинской системы»! Причем не от себя лично он выступал, не от одной своей поганой персоны, а представлял целую группу пленных советских генералов. Тогда «высокие договаривающиеся стороны» так и не нашли общий язык – чересчур уж много Лукин от немцев требовал за союзничество, и они решили, что овчинка выделки не стоит, вернули генерала за колючку и более к его услугам не прибегали. Ну, а потом появился Власов… В скобочках – сын небедного деревенского хозяина, активного эсера, прослуживший много лет в Ленинградском военном округе, признанной кузнице троцкистско-тухачевских военных кадров…

И компания у него подобралась примечательная. Почти сплошь – выпускники Академии им. Фрунзе и Академии Генштаба. Полковник Азберг, служивший в Белоруссии (Уборевич!) и в Ленинграде закончивший при Тухачевском высшие курсы по разведслужбе. Генерал-майор Благовещенский (в Красной Армии с 1918 г., в партии – с 1921-го). Полковник Боярский (Баерский), которого практически все источники именуют адъютантом Тухачевского в польскую кампанию. Полковник Буняченко (в Красной Армии – с 1918-го, в партии – с 1919-го). Генерал-майор Жиленков, член Московского городского комитета ВКП(б). Генерал-майор Закутный – столь же увесистый военный и партийный стаж. Генерал-майор Малышкин – та же картина. Полковники Меандров и Мальцев, участники Гражданской. Генерал-майор Трухин… кого ни возьми – в Красной Армии с момента ее основания, а партийный стаж – не менее четверти века. Что любопытно, все, кто пишет о власовцах, отчего-то не приводят подробного послужного списка всех этих деятелей, ограничиваясь парочкой дат – в партии с такого-то года, в армии – с такого-то. А меж тем, есть у меня стойкое предчувствие – полный послужной список позволил бы узнать немало интересного: под чьим началом служили, кто продвигал, с кем дружили… Кстати, кое-кто из этой компании в свое время привлекался по делам о заговорах, но ухитрился высклизнуть.

Тут самое время вспомнить и о Каминском, хотя он, строго говоря, к власовцам отношения не имеет. Был до войны в СССР такой инженер, Бронислав Каминский. Во времена Большого Террора его привлекали, но он сумел убедить следователей, что является честным советским спецом и патриотом. Выпустили. А во время войны этот честный советский инженер быстренько организовал отряд полицаев, разросшийся ни много ни мало в бригаду СС, получил от немцев чин эсэсовского генерала, подавлял со своей бандой Варшавское восстание, где раскрутил такое мародерство, такую резню, что сами немцы его благолепия ради прикончили, свалив все на партизан. Какой нужно быть сволочью и палачом, чтобы немцы ради чистоты имиджа сами тишком убрали человека в чине генерала СС, – можно догадаться. И ведь кто-то его выпустил перед войной! Руки бы тому следователю пообрывать посмертно…

Вернемся к Власову. Точнее, к одному из его ближайших сообщников. Знакомьтесь – Мелетий Александрович Зыков, человек-загадка. Иногда мне приходит в голову, что справедливее будет назвать его самой загадочной фигурой Второй мировой войны.

Судите сами. То ли Федорович, то ли Александрович, то ли Евлампиевич. По девичьей фамилии то ли Вольпе, то ли Мосевич. Комиссар в Гражданскую. Работал с Бухариным в «Известиях». Зять не пережившего Великую Чистку наркома Бубнова. Отсидел пару лет в Магадане, выпущен и отправлен на фронт, где стал политруком батальона. Сдался немцам в плен в Ростовской области. Для точности: еврей, обрезанный по всем правилам иудаизма, как его характеризуют, «человек с классической семитской внешностью». Мало того, в течение своего вольного житья в Берлине два года в полный голос толковал всем и каждому, что он – марксист и коммунист до мозга костей, ненавидящий Сталина за тот «еврейский погром», который он учинил в партии, правительстве и органах.

Вот это так сюрреализм! Как уцелел в прифронтовой полосе еврей и комиссар – хотя вермахтовцы, согласно недвусмысленному приказу, стреляли на месте комиссаров независимо от национальности? Хорошо, предположим, выдал себя за грузина или айсора – подобные случаи бывали. Комиссарские звезды с рукавов спорол, гимнастерку выкинул. Однако решение, мягко говоря, оригинальное: обосноваться ради борьбы с антисемитом Сталиным не где-нибудь, а в нацистском Берлине…

Два года по Берлину, как ни в чем не бывало, болтается мало того, что еврей, это бы еще полбеды, – субъект, громогласно именующий себя коммунистом. И никто его не трогает!

А меж тем из-под борзого пера Зыкова то и дело выходят программные манифесты Власова, где иные абзацы кажутся нахально списанными с творческого наследия Троцкого и Бухарина.

Мелетий Зыков бесследно исчез летом сорок четвертого, после знаменитого покушения на Гитлера. Исчез, опять-таки, при загадочных до предела обстоятельствах. В деревеньку под Берлином, где он обретался с секретарем Ножиным, приехали на машине два немца, состоялся, по свидетельству очевидцев, некий разговор на повышенных тонах, все четверо сели в машину – и Зыков словно растворился в воздухе…

Положено считать, что его, наконец-то, похитили и потихоньку пристукнули опамятовавшиеся гестаповцы, только теперь разобравшиеся, что разгуливающий по Берлину еврей и коммунист – это, вообще-то, чертовски некошерно… Увы, обоснование этой версии зиждется исключительно на том, что оба приехавших немца были одеты в черные кожаные плащи. А значит, гестаповцы, тут и голову ломать нечего.

Обоснование исключительно дохлое. Черные кожаные плащи в тогдашней Германии свободно продавались в магазинах, и любой гражданский, у кого хватит денег, мог такой плащ купить и щеголять в нем…

Между прочим, когда узнавшие о пропаже Зыкова власовцы подняли тревогу, помогал искать пропавшего не кто-нибудь, а корешок Власова, штандартенфюрер СС Д’Алкен, персона в Третьем рейхе немаленькая: главный редактор центрального органа СС газеты «Черный корпус», член Имперского сената культуры. Однако и он, напрягши все свои связи, загадку не распутал – гестаповцы отпирались и твердили, что Зыкова похитили советские агенты, а сотрудники СД молча разводили руками…

Так и пропал Зыков, оставив после себя только многочисленные, противоречащие друг другу пересуды. Одни твердили, что его убрали немцы (но архивы гестапо погибли в разбомбленной штаб-квартире), другие называли Зыкова агентом НКВД, третьи уверяли, что он дернул в Югославию, к четникам Драже Михайловича, с которыми вроде бы имел контакты… Тупик. Стена. Мрак.

Быть может, кто-нибудь и согласится с моим мнением, что Мелетий Зыков – самая темная фигура Второй мировой?

Вернемся к Власову – точнее, к его немецким друзьям. С кем наш «вождь» корешился, говоря вульгарно?

С прелюбопытнейшим народом! Только что помянутый штандартенфюрер Д’Алкен – лишь один из внушительного списка крайне примечательных фигур.

Вербовавший Власова абверовец Винфрид Штрик-Штрикфельд – это, граждане, поэма в прозе! Родился на территории Российской империи, в 1915 г. ушел вольноопределяющимся в армию – естественно, российскую императорскую. Был произведен в офицеры. Воевал отлично, удостоен нескольких боевых орденов. После революции участвовал в походе Юденича на Петроград. Уехал в Ригу, откуда только в сороковом перебрался в фатерланд, где через год, как специалист по России, был зачислен в абвер.

Другими словами, «немецкий» отрезок его биографии – с гулькин нос. Зато «российский»…

Примерно такой же жизненный путь у Сергея Фрелиха (представитель СД при Власове) и Стена Стеенбьерга – прибалтийские немцы, бывшие россияне, только орденов поменьше, чем у Штрика, и биография не такая боевая…

Интересная компания сколотилась? А если мы положим перед собой список друзей Власова в германском военно-политическом истеблишменте и список заговорщиков против Гитлера, то пойдут сплошные совпадения: фон Штауффенберг (имевший, кстати, отношение к «восточным батальонам»), фон дер Шуленбург, генерал фон Тресков, барон, полковник Генерального штаба Фрайтаг-Лорингофен… После 20 июля 1944 г., когда провалился путч, Власов быстренько отмежевался от них от всех, но прежде-то он с ними разве что нательными крестами не менялся.

Никто еще не рассматривал вдумчиво поведение власовских частей в тот самый день, 20 июля 1944 г. А стоило бы. Смотришь, и выплывет нечто интересное…

Есть еще комбриг Богданов, единственный генерал НКВД, сотрудничавший с немцами. Фигура, опять-таки, загадочная до предела. К РОА он прибился только в октябре сорок третьего, а до того занимался у немцев серьезными делами: был начальником учебной части «Высшей русско-немецкой школы специалистов», готовившей работников службы тыла вермахта, стал заместителем начальника управления организации ТОДТ при группе армий Центр. Имел звание генерал-майора РОА – с правом ношения германских знаков различия, соответствующих таковому званию. Основал собственную «Русскую трудовую национальную партию» и разрабатывал для немцев планы организации восстаний в лагерях ГУЛАГа…

По одним данным, немцы его в 1943 г. за что-то арестовали. По другим, это произошло только весной сорок пятого. Интересно, что в Южном Тироле Богданова держали вместе с участниками заговора 20 июля, офицерами вермахта.

Далее – опять-таки загадка. «Какие-то немецкие солдаты разоружили эсэсовцев и освободили арестованных». Вот так вот проходили немецкие солдаты мимо арестного дома и по какому-то неисповедимому движению души взяли да и освободили из эсэсовских лап бедных узников. Более насущных дел не было у отступавших в беспорядке немецких солдат в апреле сорок пятого? Откуда они вообще знали, кто в теремочке под замком сидит? Темная история.

И ведь этим она не ограничивается! По другим источникам, Богданов еще в 1943 г. установил контакт с советской госбезопасностью, поручившей ему физически уничтожить либо дискредитировать Власова. И снова разнобой: по одним данным, Богданов оказался у американцев, которые его выдали СССР, по другим – был связан с чешскими партизанами, которых информировал о передвижении частей РОА и в мае сорок пятого не к янкесам дернул, а скрывался у тех самых партизан, откуда и попал в тюрьму на Лубянке. Сам черт не разберется, где тут правда, а где – домыслы и деза! Вот только всю власовскую верхушку повесили в августе 1946-го, а Богданова держали под стражей еще три с половиной года (определенно ради долгих и вдумчивых допросов) и расстреляли только в апреле пятидесятого…

Что именно скачала советская госбезопасность, допрашивая власовцев и Бессонова? Неизвестно до сих пор. Но именно после казни власовцев и появился тот самый приказ по МВД, ориентировавший органы на продолжение борьбы с троцкистами как вполне реальным и плотским злом. Какие сюрпризы нас еще ожидают в пыльной тишине архивов? Подозреваю, увлекательные…

Одним словом, власовская одиссея больше всего смахивает не на копошенье примитивных мелких предателей, а на те самые кастовые шашни «социально близких» военных и политиканов двух стран, объединившихся между собой с далеко идущими целями. Тут небесполезно будет вспомнить, что свои мемуары Штрик-Штрикфельдт назвал бесхитростно: «Против Сталина и Гитлера»…

Не будем забывать, что «сердечное согласие», царившее меж иными экс-советскими персонами и иными германскими бонзами, отнюдь не укладывается в примитивное клише о «кучке изменников». Все сложнее…

Наверняка вплоть до сорок пятого вовсю работали и давали о себе знать там и сям отголоски того самого «двойного заговора», задуманного еще Тухачевским с Уборевичем. Отрешившись от гладких штампов, мы столкнемся с самыми сложными и любопытными переплетениями.

Ошибкой было бы представлять германский истеблишмент – да и нацистскую партию – в виде некоего монолита, объединенного единомыслием оловянных солдатиков. Все сложнее…

Начнем с того, что менталитет русского и германца, вопреки опять-таки иным устоявшимся клише, гораздо ближе, чем то принято думать.

Знаете ли вы, как погиб германский подводник, знаменитый капитан первого ранга Лют, начальник Морской школы (Военно-морской академии)? Бьюсь об заклад, вы не знаете, как погиб капитан цур зее Лют… Шел он себе к контрольно-пропускному пункту, ничего скверного не подозревая, а часовой, сопливый первогодок, совершенно в традиции советского разгильдяйства, взял да и бабахнул из винтовочки – то ли пароля не расслышал, то ли еще что. И убил Люта до смерти.

Вот вам еще многозначительный примерчик – из области торговли. Нас приучили считать, будто нет на свете другого такого законопослушного народа, испытывающего прямо-таки мистический трепет перед официальными параграфами, как немцы. Мол, ежели есть параграф, то немец умрет, однако ж его не нарушит.

А черта лысого не хотите?!

В 1939 году – и не в глухой провинции, а в Берлине – полицейское управление установило предельные цены на кое-какие импортные фрукты и овощи. О том, что потом случилось, рассказывает газета «Франкфуртер цайтунг» от 11 января того же года: «Наиболее же хитрые коммерсанты надписывали цены на обеих сторонах ценников, указывая на одной стороне предписанную цену, а на другой – собственную, завышенную. При проверке они, конечно же, поворачивали ценники нужной стороной…»

Каково? А ведь это не азербайджанцы, не русские. И уж точно не евреи – иначе газета не преминула бы завопить что-нибудь вроде «коварные жидомасоны подрывают экономику рейха». Судя по всему, торговцы были чистокровными тевтонами. Как вам сходство менталитета?

А вот примеры посерьезнее – касающиеся все той же темы кастовости. Штрик и Фрелих – это еще семечки. Альфред Розенберг, один из видных теоретиков Третьего рейха – немец только наполовину (эстонец по мамаше), образование получил в Риге и Москве. В свое время его не взяли в дравшийся с большевиками в Прибалтике немецкий Железный корпус фон дер Гольца как русского!

Роланд Фрейслер, председатель нацистской Народной судебной палаты, в русский плен угодил в 1915 г. Ненароком увлекся марксизмом – настолько, что после революции не в фатерланд поспешил, а вступил в РКП(б), воевал в Гражданскую комиссаром интербригады, позже, по некоторым данным, работал в ЧК. Только в 1920 г. вернулся в Германию и двинул по юридической части.

Есть откуда взяться кастовости, приводящей к противоестественному вроде бы единению экс-генералов Красной Армии, беглых бухаринцев, титулованных офицеров вермахта и даже функционеров НСДАП. Тем более, что означенная НСДАП была опять-таки не похожа на однородный монолит без капли разномыслия…

Существовало в данной партии как «правое» крыло, так и «левое». Это не значит, что кто-то из них «лучше». Оба хуже. И те, и другие – сволочь первостатейная. Но все же меж ними существовали серьезные разногласия касаемо тех или иных целей, приводившие к схватке не на жизнь, а на смерть…

«Правое» крыло представлял Гитлер и его «ближние бояре». «Левое» – глава штурмовиков Эрнст Рем и партийные боссы вроде Вальтера Стеннеса и брательников Штрассеров, Отто и Грегора. Разница была весьма существенная. Рем, скажем, как когда-то большевики в семнадцатом, всерьез собирался разогнать вермахт к чертовой бабушке и заменить его «вооруженным народом». А Грегор Штрассер ничего не имел против массированного ограбления евреев – но предлагал не останавливаться на полпути, национализировать всю промышленность, все банки, все поместья, в том числе и собственность германского императорского дома.

И хлестались они всерьез! В тридцатом году, когда Гитлер не включил Стеннеса в список кандидатов в депутаты Рейхстага, тот не за шнапсом обиды изливал, а поднял своих штурмовиков и захватил задние СА в Берлине. При этом был взят в плен гаулейтер Берлина Геббельс, которому пару раз дали по шее и посадили в чулан за неимением настоящей камеры. Стеннеса с компанией не без труда вышибла из занятого здания берлинская полиция. Ha чем он не успокоился – в следующем году, по тому же рецепту, его орелики захватили уже штаб-квартиру НСДАП и редакцию газеты «Ангриф». Чуть позже Стеннес организовал открыто антигитлеровский «Национал-социалистический революционный союз» и стал издавать газету соответствующего направления.

Брательники Штрассеры не отставали – Грегор, фактически будучи вторым лицом в партии, собачился с Гитлером по поводу и без повода, а Отто, исключенный из НСДАП за «фракционную деятельность» (знакомо, а?) организовал опять-таки антигитлеровский «Черный фронт».

Во время знаменитой «Ночи длинных ножей» Адольф Алоизович уж оттянулся, так оттянулся! Эрнста Рема, застигнув в постельке с каким-то таинственным арийцем, пристукнули на месте. Грегора Штрассера – тоже. Отто, благоразумно покинувший Германию еще в 1930 г., уцелел. Стеннес…

А со Стеннесом и вовсе уж интересно!

После прихода к власти нацисты его быстренько арестовали и принялись было подвешивать за ноги к люстре – а чего, мол, партию раскалывает? – но Геринг его отстоял, выпустил. И уехал Стеннес в Китай, где стал военным советником, а потом начальником личной охраны и разведки генералиссимуса Чан Кай-Ши. На этом посту пребывая, он просто обязан был познакомиться с генералом Власовым, который тогда, под фамилией Волков, тоже был военным советником при генералиссимусе. Ну, а с марта 1939-го по 1952 г. Стеннес вовсю сотрудничал с советской политической разведкой.

Вот вам переплетения. Хотя «левое крыло» НСДАП основательно почистили, наверняка осталось немало скрытых оппозиционеров, которые не просто зубами скрипели по углам, а при первой возможности крутили что-то против Гитлера. Это, между прочим, те самые «левые нацисты», с которыми в свое время поддерживали отношения Троцкий и Радек, а также антисталинская оппозиция в СССР!

Это каста! Со своей специфической психологией, побуждениями и поступками. Бережков, многолетний переводчик Сталина, вспоминает, что в апреле сорок первого на приеме в американском посольстве в Берлине к нему подошел «сухощавый офицер в форме ВВС Германии» и по-дружески предупредил: мол, вермахт стягивает свои силы к советским границам, и это весьма подозрительно. А он, майор, симпатизирует Советскому Союзу и не хочет, чтобы между двумя странами что-то произошло…

Один из русских писателей-эмигрантов вспоминал еще более пикантную историю. В оккупированном немцами Париже к нему вдруг пришел немец и показал гестаповский жетон. Эмигрант, понятное дело, перетрусил, но немец, оказалось, совершенно по-русски заглянул поболтать. Интересная у них вышла беседа: гестаповец долго распространялся, как он любит и уважает… Сталина. Ленина он терпеть не мог, а вот Сталина чертовски уважал.

А гауляйтер Восточной Пруссии Эрих Кох всерьез разрабатывал перед войной грандиозный план «транснационального трудового государства», равноправно объединившего бы Германию и СССР. В кабинете у него висела карта этой гипотетической державы, лежала масса планов, проектов, расчетов всех будущих выгод. И у него было немало сторонников среди молодых военных и инженеров. Среди других гауляйтеров, кстати, тоже были сторонники подобного объединения.

Каста!

Попадались и вовсе уж экзотические организации: например, некий «ферейн», который насчитывал не так уж мало членов и старательно боролся против «торговых олигархов» – устраивая погромы в крупных магазинах, как еврейских, так и вполне арийских. Легко догадаться, что состоял он из мелких лавочников, ненавидевших конкурентов с их супермаркетами. Нацисты и эту братию распустили, придя к власти – но мысли-то, батенька, куда девать прикажете?

В общем, нацистская Германия отнюдь не похожа была на спаянный единомыслием монолит. Это непременно следует учитывать, исследуя процессы вроде власовского движения или заговора Тухачевского.

И, вопреки тем же расхожим представлениям, бардак в рейхе царил порой фантастический. Не выполнить приказ Гитлера или иного главаря рейха – обычное дело. Гитлер в свое время приказал разоружить «восточные батальоны», а весь личный состав отправить в шахты. Выполнили? Ага, сейчас!

Гиммлер однажды всерьез заподозрил, что его подчиненные врут в отчетах и приукрашивают статистику. Отыскал надежного человека, лучшего статистика рейха Рихарда Коргера, и поручил ему выяснить истинное положение дел. В то время Гиммлер занимал три немаленьких поста – рейсфюрер СС, начальник полиции рейха и министр по насаждению германизма. Коргер был его официальным представителем по всем трем ведомствам.

Взявшись за работу, он очень быстро обнаружил, что повсюду, куда ни глянь, высокие начальники манипулируют отчетами, как фокусники. Вскрылось, например, что реальная смертность в детских домах ровно вдвое превышает ту цифирь, которая представляется наверх. И еще немало интересного…

Легко догадаться сколь нежную любовь питали к нему проверяемые. И однажды один такой, обергруппенфюрер Гольденбрандт, должно быть, не стерпел – прямо у себя в кабинете отхлестал Коргера по физиономии.

Попробуйте представить, что случилось бы с каким-нибудь советским начальником управления НКВД, надавай он по физиономии личному ревизору Берии. Ничего приятного. А вот в рейхе Гиммлер так и не смог найти управу на начальника одного из подчиненных ему управлений. Пришлось Коргеру уволиться с высоко поста, от греха подальше, пока и вовсе не пристукнули, и укрыться в провинции, где «под него» основали научный институт статистики.

В подобной обстановке высокопоставленные военные и цивильные чины – да и не особенно высокопоставленные – могли, сколько их душеньке угодно, крутить с Власовым какие-то свои, сугубо кастовые делишки, о которых мы до сих пор мало что знаем. Но в том, что такие делишки существовали, что они прямо-таки выпирали за рамки классической версии «кучки предателей и их гитлеровских хозяев», сомневаться, по-моему, не приходится.

Вернемся в Советский Союз. Исследуем новую проблему…

Предположим, в свое время пара-тройка единомышленников Тухачевского в генеральских чинах избежали общей участи. Кое-кто из них остался на немаленькой должности – в глубине души ненавидя Сталина всеми фибрами. Обозначим такого субъекта, как Икс. К немцам он, подобно Власову, не перебежал – и возможности не оказалось, и храбрости не хватило. Продолжать активную и серьезную заговорщическую работу, опять-таки, опасно, Остается, как легко догадаться, выполнять требующиеся от Икса по занятому им в жизни месту служебные обязанности. Прикидываться своим в доску, верным и преданным, не допускающим никаких идейных шатаний и враждебных мыслей.

И ходит по Москве человек с золотыми генеральскими звездами на петлицах, в глубине души таящий ненависть к тем, кто вокруг, ожидаюший для себя совсем другого будущего. Несет службу вроде бы справно. И в мысли ему не залезешь.

Но все же… А не попробовать ли нам его поискать? Обращая внимание в первую очередь на четко прослеживаемые странности? Ведь не удержится, стервец, ни за что не удержится! Когда-нибудь, да сорвется. Хоть в чем-то себя проявит.

Нет ли таких в окружении Сталина? Странных? Чьи вроде бы случайные, нелепые промахи кажутся обычным головотяпством?

А вы знаете, есть!