Текст книги "Медвежья обида (СИ)"
Автор книги: Александр Егоров
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)
Медвежья обида.
Рассказ о медведе, облюбовавшем себе угодья возле развилки дорог, я слышал в поселке Ревда, что расположен почти в самом центре Кольского полуострова. Не знаю, сколько в этом рассказе правды, а сколько вымысла, но он мне понравился. И захотелось взглянуть на случившееся глазами пострадавшего из-за забот экологов медведя.
* * *
– Ты уже большой и должен жить самостоятельно, – прорычала медведица.
– Но почему, мама? – жалобно простонал молодой медведь, целый год привольно живший пестуном.
– Потому что у меня зимой родился медвежонок, и пришло время твоему братцу стать пестуном, – раздраженно рыкнула медведица. – Ступай! Ты должен обрести свои угодья.
– Куда мне идти? – проскулил медведь. – Здесь все родное, знакомое…
– Там тоже все тебе станет родным и своим, – властно рыкнула медведица. – А мест много. Только держись подальше от людей, они злы и коварны. Ступай же, не выводи меня из себя!
И молодой медведь, поскуливая, покинул материнские владения. Направился он в северную сторону, хотя и не знал этого. К вечеру он подошел к дороге. Памятуя материнские наставления, он затаился в придорожных кустах. Когда же дорога совсем опустела, медведь пересек ее и стал осматриваться. Ничего местечко, можно здесь и остаться, свежего медвежьего запаха нос не чует. Вскоре он приглядел местечко для временной берлоги. Не ахти какое, конечно, но летом сойдет. А ближе к осени устроит себе лежбище поуютнее и поукромнее. Отдохнув в своем лежбище, молодой медведь принялся осматривать новые владения, оставлять метки: занято, мол, не суйся. Какие-то странные звуки привлекли его внимание. Он осторожно пробрался через кусты, встал на задние лапы, подпрыгнул. Непонятные двуногие существа суетились возле чего-то, еще более непонятного. Медведь дружелюбно рявкнул и еще подпрыгнул. Двуногие повернулись к нему. Мишка изготовился бежать, но существа явно не стремились причинить ему зла. Он успокоился. Одно из существ перешло дорогу, положило невдалеке от медведя темно-коричневую плитку. Пахла плитка приятно, чем-то вкусным пахла плитка. Медведь осторожно подошел, куснул – вкусно как – и решил поблагодарить: опять встал на задние лапы и стал переминаться с ноги на ногу. Существа рассмеялись, принесли ему еще такие же плитки, какие-то белые кубики. Кто-то из них поднял валявшуюся возле дороги миску, высыпал в нее что-то беловатое и, залив водой, размешал. И эту миску перенесли поближе к медведю. Запах был знакомый, овсяный. Медведь подошел к миске и быстро вылакал ее содержимое. Такого вкусного овса он еще не едал. Прозвучал гудок, и существа быстро загрузились в нечто совсем непонятное и стремглав умчались прочь. Мишка перетащил добычу в свое лежбище, улегся сам и, пожевывая странные коричневые плитки, задумался. Он сообразил, что эти двуногие существа и были те самые люди, о которых рассказывала ему медведица, советуя остерегаться. Но эти люди не сделали медведю ничего плохого, даже поделились с ним своей едой. Наверное, люди бывают разные, и обитающие здесь согласны дружить с ним, медведем. Не резон отказываться от такой дружбы. На следующее утро медведь направился прямиком к дороге. Одни машины проезжали мимо, иные даже убыстряли ход, но некоторые останавливались. И тогда медведь вставал на задние лапы и принимался старательно переминаться с ноги на ногу и подпрыгивать. В этот день подношений было больше, помимо вкусных коричневых плиток и каши медведю перепали и куски рыбы и какие-то незнакомые, но очень вкусные фрукты. Вот жизнь пошла. И чего-то мама так настраивала его против людей? С ними вполне можно ладить.
И зажил медведь вблизи развилки. Вскоре он уже научился определять машины с точки зрения их полезности. Из автобусов, поворачивающих слева, частенько выносили ему необычный овес и вкусные плитки. Он даже отличал своих благодетелей: шумные молодые люди в грязных, а то и порванных штанах. Медведь, конечно, не знал, что эти люди назывались туристами. Детишки чаще угощали его фруктами. Мужчины в высоких сапогах приносили куски рыбы. Конечно же, медведь не торчал постоянно у дороги, он даже знал наперед, какие дни будут не очень удачными. И в эти отправлялся по малину или рыбачить. Малина и рыба – это святое. И еще он нашел удобное место для берлоги и обустраивал его. Спать-то зимой надо не кое-как, а с удобствами.
Когда же в воздухе повеяло зимой, запорошил снег, медведь, подхарчившись у дороги, отправился на заслуженный отдых. Спалось хорошо, во сне он видел ставшую родной развилку и целую кучу продуктов, приготовленных людьми к его пробуждению. Но иногда грезилось и кошмарное: забыли его люди совсем. Проснувшись, медведь первым делом отправился к развилке. Но чаянной горы продуктов не было. Медведь пригорюнился, но тут показался автобус. Он выскочил на обочину, автобус остановился, и из него с радостными восклицаниями выбежали люди. Медведь приветливо улыбнулся: не забыли. И еды сколько приготовили. Да и он сам не подкачал, повеселил народ пляской. Не может же он быть неблагодарным, хотя за зиму и ослабел малость. Вскоре медведь приметил и иных благодетелей. Их привозили на маленьких машинах. Приезжавшие люди наставляли на приплясывающего медведя какие-то коробочки, о чем-то весело переговаривались, а потом выставляли на обочину банки с медом. Постепенно медведь догадался, что эти люди специально приезжали к нему, а потому для них особенно старался. Они же к нему в гости приехали. Огорчала медведя только одна машина, чуть побольше привозивших ему гостей. Из этой машины выходил хмурый полноватый мужчина и что-то сердито выговаривал своим спутникам. Спутники менялись. Иногда их было двое, иногда трое. И почти всегда это были новые для медведя люди, пахли иначе. Медведь стал остерегаться этой странной машины, при ее появлении уходил в густые кусты и, лежа там, ждал, когда его недоброжелатель уберется. Но иногда приходилось вылезать. Нельзя же пропустить автобус. А уж приехавших к нему гостей и вовсе негоже обижать. Тогда сердитый мужчина начинал ругаться и даже кричать зло. Медвежьи гости как-то робко переругивались с ним. Тогда сердитый мужчина доставал какой-то красный прямоугольник и принимался им размахивать. Медведь на всякий случай отходил ближе к кустам, но зорко следил, чтобы его недруг не покусился на гостинцы. Однажды сердитый мужчина сделал попытку приблизиться к подаренной медведю еде. Тогда медведь стал на задние лапы и грозно зарычал. Недруг тут же отскочил назад, принялся кричать, размахивать руками. После этого случая медведь удвоил внимание, стал осторожнее. Что-то подсказывало зверю, что добром набеги сердитого мужчины не кончатся. Он уже загодя чуял приближение опасной машины, прятался. И все-таки не уберегся. Недруг приехал на другой машине. Медведь рванул в кусты, но что-то больно кольнуло его в зад, перед глазами все завертелось, поплыло. Медведь рванулся из последних сил и упал.
Очнулся он в совсем незнакомом месте. Нет, место было неплохое: вон малинник, рядом река, на перекатах которой плещется рыба. Но чужое место-то. Где щедрая дорога. Где его берлога, в обустройство которой медведь вложил столько сил, старания. Он же рассчитывал жить в этой берлоге не один год, устраивал ее добросовестно. И все это пропало. Вот этого он своему недругу никогда не забудет, не простит. Медведь обиженно и грозно зарычал и пошел осматривать новые свои владения: осень не за горами, надо строить новую берлогу.
Зимой ему снились украденные у него места, грустные люди, приехавшие к нему в гости. Проснувшись, он отправился добывать пропитание. Эх, как же хорошо ему было прошлой весной… Но что делать, он даже не представляет, в какой стороне остались украденные у него поганым недругом угодья. За что этот мужчина так обидел медведя, что плохого медведь сделал ему. Порой воспоминания о прежней жизни, о веселых и щедрых гостях загоняли медведя в черную тоску, и тогда он выбирался на какую-нибудь поляну, садился посередине нее, задирал голову вверх и принимался выть, жалуясь незнамо кому на свою обиду. В эти минуты более всего он хотел учуять своего недруга. Ох, и задал бы он ему трепку. Медведь так и решил: если есть справедливость на свете, то они еще встретятся. Убивать он этого злодея не будет, но проучит так, что тот навсегда заречется обижать медведей. И еще жалел, что не задал недругу трепку там, у развилки, когда тот кричал на медвежьих гостей. Наверняка гости были бы на его, медвежьей стороне…
И вот однажды, лакомясь наловленной рыбой, медведь учуял такой знакомый и такой ненавистный запах. Он быстро вскочил и побежал на этот запах. Ага, вот он его недруг. Идет, насвистывая, с мешком за плечами. Ну, погоди. Медведь крался осторожно, не дай бог стать так, что ветер задует не от человека к медведю, а наоборот, от медведя к человеку. Учует, спугнется. Нападать сразу он не собирался, недруга стоило проучить так, чтобы на всю жизнь отбить охоту издеваться над медведями. Шли они долго. Впереди и чуть левее недруг, беззаботный, веселый. Чуть приотстав от него медведь. Но вот недруг вышел на поляну, огляделся, сбросил на землю мешок, развязал его, достал другой мешок, поменьше, миску, ложку, еще какой-то сосуд. Медведь затаился в кустах. Из меньшего мешка недруг вытащил два пакетика, разорвал их, содержимое в миску. Знакомый запах необыкновенного и очень вкусного овса щекотал медвежьи ноздри, возбуждал аппетит. Недруг размешал содержимое, уселся на большой мешок. И тут медведь с грозным рыком поднялся на задние лапы. Побледневший недруг вскочил и бросился наутек. Медведь, удовлетворенно порыкивая, двинулся следом. Можно было, конечно, сразу проучить этого мерзавца. Но медведю хотелось отплатить недругу сполна. И выгнать, именно выгнать, из медвежьих угодий.
Человек удирал, чувствуя, что медведь преследует его. Он попытался бежать к дороге, но медведь не позволил ему осуществить это намеренье. Куда он его гонит, зачем? Несколько раз человек, выбившись из сил, падал. Медведь терпеливо сидел чуть поодаль, а потом вновь гнал человека в выбранном им, медведем, направлении. И пригнал к болоту. Споткнувшись о корягу, человек упал, разодрав штаны. Медведь подошел к нему, удовлетворенно рявкнул и принялся передними лапами бить недруга по заднице. Недруг взвыл. Медведь приостановил экзекуцию и левой лапой окунул морду недруга в болотную жижу. Опять удовлетворенно рявкнул и продолжил экзекуцию. Сидя на задних лапах, медведь размеренно шлепал недруга: по левой ягодице, по правой, по левой, по правой. Опять морду в жижу. И вновь, по левой, по правой. Недруг выл, стонал. Но что он мог сделать с молодым обиженным медведем. Выместив всю свою обиду, медведь торжествующе прорычал и пошел прочь, туда, где недруг оставил свой мешок. Медведь уже знал, что в мешке, помимо овса, есть и вкусные коричневые плитки, и мясо. Все это было его законной добычей. Вернувшись на поляну, медведь тщательно исследовал содержимое большого мешка и мешков поменьше и остался доволен. Кое-что вполне сгодится в берлоге. Вот это, к примеру, такое мягкое. Им можно выстелить пол… С грустью посмотрел медведь на миску. Новенькая, блестящая. Вот бы такую туда, к развилке. Вздохнув тяжело, медведь пнул миску задней лапой…
После ухода медведя Аркадий Леонидович, главный эколог района, лежал еще около получаса, боясь пошевелиться. Седалище горело и болело. Наконец Аркадий решился привстать на колени. О-о-о. Боль была такая, что он взвыл. Но надо же выбираться. Медведь загнал его далеко в сторону от дороги, от оставленного на обочине газика. Аркадий стал припоминать карту, сориентировался по солнцу. Пожалуй, до озера, где можно встретить туристов или рыбаков, несколько километров. Он чертыхнулся, вздохнул, нашел подходящую палку – повезло, нож-то остался на поляне – и побрел вдоль края болота. Шел он долго, часто останавливаясь, прислоняясь животом к какому-нибудь дереву, или становился на колени, ложился, а потом с трудом вставал на ноги. Попробовал присесть, но тут же с воем вскочил: медведь отхлестал его на славу. Было обидно до слез. Он так старательно выбирал для этого медведя новые угодья, так тщательно организовал его усыпление и перевозку. А сколько брани пришлось ему выслушать. Подрабатывавшие извозом грозились устроить ему темную. И вот она, медвежья неблагодарность. Да еще такая унизительная. Избитую медведем часть тела придется показывать врачу. А у него брат промышляет извозом. Весь район будет знать, все будут притворно сочувствовать и, насмехаясь, пересказывать, как медведь шлепал главного эколога района. Уж лучше бы медведь убил его, чем так унизил…
К озеру Аркадий Леонидович вышел около одиннадцати вечера. Зашел по колено в воду, смыл с лица и волос остатки болотной жижи. Приметил огонек костра и пошел к нему по воде, пробираться сквозь прибрежные заросли кустарника не было ни сил, ни желания. Хорошо, что костер был в той же стороне, что и дорога. Вскоре заслышалось пение. Аркадий Леонидович приободрился: туристы. И точно, у костра сидели пятеро ребят и две девушки. Завидев Аркадия Леонидовича, вскочили. Выглядел он неприглядно: весь мокрый, грязный, куртка и штаны разодраны. Подойдя к костру, не присел, а прямо-таки повалился на бок. Только бы не прикоснуться седалищем к земле. Туристы смотрели на него с недоуменным удивлением. Вздохнув, он поведал им о своем приключении. Переглянувшись, девушки прыснули от смеха. Аркадий Леонидович покраснел, вздохнул жалобно. Один из парней протянул ему миску с кашей.
Утром он покинул бивак туристов. Те укладывались, собираясь плыть дальше. Вскоре Аркадий Леонидович вышел на дорогу. По его прикидкам, до машины идти километров семь или восемь. С трудом передвигая ноги, он зашагал на восток. Искать рюкзак смысла не было. И сам рюкзак, и все его содержимое стало добычей медведя. Аркадию Леонидовичу особенно было жаль спальник. Купленный совсем недавно, еще даже не обновленный. Да и остальное жаль. Термобелье, подаренное иностранным туристом и им же подаренный нож с удобной, точно по руке ручкой. Палатка, правда, старенькая, но удобная, легкая. И сам рюкзак, сшитый по заказу. Да, не ожидал он такой вот встречи с медведем, не ожидал. Надо же, какой неблагодарный и какой злопамятный… О черт. Аркадий Леонидович, неудачно шагнув, чуть не взвыл в голос.
Но вот и машина. И новая проблема: как ехать, если сидеть не можешь. Кое как пристроился, завел мотор. Когда он выехал на шоссе, его тормознули гаишники. Уж очень он странно выглядел в машине. Слушая рассказ Аркадия Леонидовича о его злоключениях, оба гаишника хохотали до упада.
– Вот что, Вася, – сказал старший своему напарнику, вытирая слезы. – Садись-ка за руль его газика и вези бедолагу в больницу. А то, не ровен час, попадет в аварию…
