Текст книги "Закон всего"

Автор книги: Александр Скляр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

Чертовщина оккупировала тёмные углы и строила рожицы, норовя кого-нибудь поддеть при случае, спутав ноги. То там, то сям кто-нибудь из беснующихся падал на пол с задранными кверху ногами, беспомощно дрыгая ними. Было озорно и весело. Музыка ляпала аккордами. В головах пылала вожделённая страсть; тела терлись меж собою, высекая искру…

Татьяна жалась бедром к ноге танцующего кавалера. Мать наблюдала за дочерью, не теряя бдительности, нежно гладя рукой по спине соседа по столу Юрбино. Его нельзя было не гладить, так как он работал в городе чиновником средней руки – зам-зам кого-то там. Но щеки надувал, как самый главный бармалей. Предпочитал, чтобы его называли по фамилии – не хотел панибратства. Имя держал в резерве для нужных людей. Юрбино нельзя было не гладить… – он был нужным человеком. Юрбинов стал Юрбино после двухнедельного пребывания в Италии. Впоследствии у него вошло в привычку говорить: «У нас в Италии…» и далее следовали сомнительные сравнения, выпячивая несовместимости разных культур и обстоятельств. Но звучало поражающе хватко – слушатели замирали в уважении; женщины валились с ног.

Не имя было главным в этот вечер, даже, если оно принадлежало важному чиновнику. После пятой рюмки все были расслаблены и готовы на панибратское общение, и даже ниже того… Обзор заслонял шустрый чертёнок, выписывающий серпасто-молоткастые фигуры. Повеяло вселенской невесомостью и вседозволенностью. Журчала жидкость – водка лилась со стола на пол; сознание блуждало в поисках реальности, отодвигаемой в сторону беснующейся чертовщиной. Куролесилось в удовольствие, шлейка лифа сползала по плечу…

«Я дорогой врач, – шептала на ушко шаферу свидетельница невесты Елена, танцуя с ним медленный танец. – Как только называю больным цену лечения, они тут же выздоравливают, и говорят: дорогая наша…» На самом деле Елена работала провизором в аптеке, но мечтала о должности врача обретённой при каких-нибудь загадочных обстоятельствах. Танец заключался в тесном обнимании друг друга. Изрядно подвыпивший шафер произнёс, положа руку на грудь свидетельницы: «Дорогая наша…» и впился губами в ротик партнёрши. Танец в любой момент грозил перейти в телесную близость. Люстра на потолке раскачивалась усилиями веселящегося беса Валяя. Чёрт выбирал, кого бы соблазнить, глаза разбегались…

* * *

«Любо быть в том месте, к которому приложил руку Господь», – изрек старец Гавриил, твердым шагом ступая по земле босыми ногами, кланяясь и неся молитву всему сущему. На пути возникла искомая зловредная стать, которую Гавриилу предстояло привести в лоно господне. Сие он ощутил сердцем, душой и легким прикосновением божественного дыхания…

«Хорошо там, где меня нет, – озвучил некую истину сатана, разлегшись на копне сена, которой посреди лесной дороги никак не могло быть, да ещё впритык к завалившейся на бок легковушке, потерпевшей аварию. И тут же перекрутил фразу наоборот: «Плохо там, где меня нет». Мефистофель явил себя в облике дирижера успешного оркестра: темно синий фрак, белоснежная кружевная манишка, лаковые темные туфли, дирижерская палочка, на которой было написано «Дирижерская палочка». Примятый цилиндр валялся рядом в соломе; темно-синий опять же.

– Так, где же тебя нет? – поинтересовался монах, беспрерывно кланяясь и осеняя крестным знамением все части света и самого антихриста.

– В том то и дело, что я есть везде. Нигде без меня дела нет, – заливаясь смехом, ответил собеседник. – Прекрати меня крестить, – щекотка одолевает от твоих деяний и в носу свербит, чих вызывая. – И он чихнул с резким возгласом «псхи-и!», да так, что птицы взлетели кругом, как от выстрела, рысь сорвалась с дерева и запуталась в кустах, дождем всюду посыпались листья. – Не делай того другим, чего себе не желаешь, – так, кажется, в вашем писании сказано.

– Будет дело, быть добру! – заключил Гавриил. – Если ты писание знаешь, то остается лишь уяснить, принять и выполнять, молясь во исполнение, и каясь о заблуждениях греховных.

Тень упала с неба, и огромный ворон, раскрыв крылья, сел на перевернутую машину. Праведник Гавриил осенил птицу крестным знамением, произнеся молитву, отгоняющую враждебные силы. В ответ ворон зычно каркнул и потряс головой. На его шее болталась медалька на тесемке. На мгновение монаху показалось, что на спине птицы появился погон со звездой, вот сколько конечной имелось на ней, не удалось сосчитать лучи – исчезла вместе с погоном, как сатанинское явление. Вечно нечисть навешает на себя нечто, что ни рассмотреть, как следует не получается, ни сосчитать детали. Но на медали, что беспрестанно крутилась на шее ворона, и не давалась к осмотру, одно слово удалось выхватить. Это слово – «шнобель» – врезалось монаху в сознание (уж больно заковыристое, чтоб из памяти просто так выскочить), но какое значение несло в сочетание с остальными словами, которые не поддались прочтению, в том оставался секрет. «Кар-р-р!» – прокричал ворон и повернулся к монаху спинной частью. Гавриил послал чудо творящий крест в его сторону. Сила послания подтолкнула птицу сзади, и она с недовольством дернулась всем телом вперед, сверкнув в ответ презрительным взглядом.

Мефистофель растворился в свете солнечных лучей, и взамен себя явил тем временем девушку, расположившуюся вольно на сене в прозрачном пеньюаре уж очень походившем на струящийся воздух. Сосцы грудей торчали в разные стороны, привораживая взгляд, упругие девственные бедра слегка раздвинуты, нежность гармоничного тела колыхалась волнами.

«Поди ко мне монах, – услышал Гавриил, – душистое сено так приятно ласкает плоть».

«Изыди, супостат, изыди! – запричитал старец, крестясь и кланяясь, кланяясь и крестясь. Его губы бормотали невнятную молитву должную прогнать наваждение сего прелюбострастия.

Дева, согнув немного ножку, пододвинула к себе цилиндр и водрузила на свою прекрасную головку, кокетливо надвинув на глаза. Светлые волосы рассыпались по плечам, щепотка досталась груди, локон кокетливо опоясал глаз.

Гавриил роптал, спасаясь бесконечной молитвой и поклонами. Следом, развратница выгнула ножку, приблизив её к лицу, и пальцами ноги переместила цилиндр на макушку. При этом гимнастическом упражнении телесных складок ни на животе, ни в иных местах не просматривалось: все выглядело молодо, трепетно и элегантно. На животе горело аппетитное красное яблоко.

Монах помимо воли подглядывал; в его голове пылал пожар. Улыбка девы была открыта и естественна, как и молодое огнедышащее тело. Отец Гавриил залился пением молитвы, желая обуздать наседающий греховный соблазн. Ворон время от времени противно покаркивал: то ли стараясь запутать священника в тексте молитвы, то ли подталкивая к распутному прелюбодеянию.

– Господь создал человека голым, а ты шарахаешься от его деяния. Какой же ты после этого праведник божий, если отвергаешь творцово дело, – сказал Мефистофель вновь появившись в облике дирижера оркестра. Он ткнул палочкой в монаха и пристыдил: – Ты первый грешник будешь, коли отвергаешь оное. Фина предлагает любовь, блаженство, а ты – креститься. А как же: «Бог есть любовь»? Забыл что ли? – вновь явившийся супостат смеялся и гладил себя по бедру. Бедро внезапно обнажилось и приняло женские формы; в лесу заиграла флейта.

Гавриил усиленно закрестился, не переставая класть поклоны и читать очищающую молитву. На секунды он прервался, чтобы согласиться с появлением человека на земле в естественном голом виде, но добавил, что после Господь нарек ходить ему в одеждах для согрева и приличия.

– С Финой не замерзнешь, и грех захлебнется в усладе, – Мефистофель поводил дирижерской палочкой все ниже, понижая тона мнимого оркестра. Следом ехидно улыбнулся и уверил, что одеждой людей снабдил он, вначале помогая в убийстве диких зверей для использования шкуры; и как освежевать добычу и приладить шкуры – его наука. Ныне же, издеваясь над людьми, выдумывает умопомрачительные фасоны, которые смешны, как для прошлого, так и будущего; с настоящим же они договорились, что стерпит, насмеявшись вдоволь и поскрежетав стариковскими зубами.

Монах еще размышлял об услышанном и увиденном, как супостат внезапно исчез, и что обидно, ни девы, ни сена после себя не оставил. Идиотская привычка: являться и исчезать, когда вздумается, ни здрасте тебе, ни до свидания. Сатана одним словом. Один ворон шлепал ногами по перевернутой машине и время от времени негромко каркал. Но и он, расправив немыслимого размера крылья, взмыл в небо, сопровождая взлет слабым позвякиванием медальки. Монах послал ему крест вдогонку. Медалька звякнула сильнее…

Гавриил еще долго стоял на прежнем месте, читая молитву за молитвой и осеняя крестным знамением округу. «Шнобель, шнобель», – вклинивалось в молитву навязчивое слово и провоцировало беспорядок в мыслях. И ещё это соблазнительное красное, как пламя, яблоко… Интересно, кто нарек ее Финой? И еще, естественное магическое очертание от живота к ноге… искушающее. Космическая даль ласкала душу. В руке Гавриила замерла свеча, отражаясь предательским блеском в глазах. «Любвеобильная дрянь», – монах пытался оправдать дьявольское наваждение и оградить себя, теребя в руках защиту господню: крест, свечу и иконку. Супостат умеет охмурять и интим навязывать падким мирянам, – не зевай, – очнешься в клешнях лукавого. Клади поклоны и молитвой отгоняй нечестивого; заберется в мысли, а после и в постель уляжется с ногами, не зевай, – не отвертишься, – нечисть, одним словом.

Гавриил подвел глаза к небу, бормоча спасительные фразы. С неба кружась (солнце блистало) опустилось перо, воткнувшись в поседевшие волосы монаха. Отраженный луч света унес лик святого отца в небеса и явился в ином месте земли. Перо в голове торчало воткнутой стрелой, глаза горели всесокрушающим огнем, над головой волнистым париком повисла дымчатая туча. Индейцы Америки, глядя на небо, признали в изображении своего прародителя. В последующие годы они рассказывали о явившемся им лике подрастающим потомкам, уверяя, что образ сей был направлен свыше во благо их племени, продления жизни и доброго урожая, который пророс и был собран под чудотворным покровительством.

Камнетес племени высек из гранита облик старца явившегося в небе. Вновь созданное место поклонения обложили цветными каменьями; торжество надежды роилось в сердцах членов племени. Так в далекой дали зародилась загадка для будущих археологов, – пусть гадают на кофейной гуще, откуда что взялось.

* * *

Вася Волоха любил погреться у тепленького. Вот и теперь его рука лежала между ляжек соседки Валюши и неуклонно пробиралась к лощине в глубь приятных ощущений.

Василий представился соседке по столу, как специалист по квантовой физике, в которой, куда ни копни – кругом чудеса. Он сообщил об этом так, чтобы его услышали окружающие, и поинтересовался: не волнуют ли Валюшу забобоны квантовой науки?

– Конечно же, – обрадовалась соседка и чуть шире раздвинула ноги, позволив Васиной руке скользить в перспективу.

– Так вот, – многообещающе продолжил Василий, – в квантовой физике торжествует непредсказуемая жизнь, в которой все постоянно меняется. Если теорию о квантовой механики объединить с общей теорией относительности, то получится закон Всего, над которым я сейчас работаю. А закон Всего – это очень и очень… – и он накрыл Валюшин орган деторождения ладонью.

– Всего, всего?.. – повторила соседка за свадебным столом, желая только одного: остаться наедине, чтобы подробней узнать о квантовой физике, а также всего-всего самого невероятного. Пища и питье отодвинулись в сторону. Желалось, исключительно, всего-всего…

Видя такой успех Васи в квантовой физике, профессор Симон, присутствующий на свадьбе в числе родственников, решил ошеломить публику, и в первую очередь, женскую часть, теорией Большого взрыва. Симон на самом деле не имел научного звания, но живя в городе, не мог ни позёрствовать перед «деревней», уж очень потешно выглядел липовый авторитет. Слово «профессор» здесь всех укладывало на лопатки и заставляло роптать, а подтверждающие документы спрашивать было равносильно выяснению родословной мамонта. Да и Симоном он был только в обрезанном состоянии, а в первозданном виде по паспорту – Симончик, – фамилия располагающая к шуткам, но не к почтению. Родственники ему верили и соглашались со всем безоговорочно; в остальной же люд и плюнуть лень было, а не то, чтоб разъяснять, а тем более оправдываться.

Симон надул щёки и выдул, что явление Большого взрыва куда важнее квантовой теории. Его никто не услышал. Все были заняты своим делом, подкидывая дровишки в общий праздник бракосочетания.

Видя такое недоразумение, липовый профессор подхватил под руку подвернувшуюся женщину и с восторгом сообщил ей, что Нуклеосинтез Большого взрыва – это процесс образования самых лёгких элементов: водорода и гелия из первичного моря нейтронов, протонов, электронов и прочей мелочи. «Как? Вы этого не знали? – спросил он удивленно, – и благосклонно добавил: – Тогда оно вам и не нужно».

– Пойдемте лучше целоваться, – предложила новая знакомая беззастенчиво, чувствуя что-то неизведанное в словах ученого умника. – Меня зовут Клаша.

– Профессор Симон, – представился Симончик, и подумал, какое же сильное влияние имеет наука, и в частности теория Большого взрыва на покорение женских сердец. – «Ей богу, вернусь домой, и сразу полезу в науку разбираться, что к чему… и со взрывом тоже. Пора его на место поставить и взять на короткий поводок, чтоб не бесновался и не путался, как рыбная леска».

– Я никогда раньше не целовалась с профессором, – радостно сообщила Клаша о своем упущении. – Пошлите-ка в кладовку, – чтобы мечты сбылись, лучшего места не найти. Если же вы мне еще и Большой взрыв покажите, то я просто сойду с ума…

Успех Васи в квантовой физике на свадьбе был настолько удачен, что он решил рассказать о ней и другим представительницам слабого пола, любознательным к замысловатым наукам. Энергия тела бурно расходовалась, но это не тяготило победителя.

Симон не ловил «гав» и следовал Васиному примеру. Ему даже удалость совершить открытие, что алкогольные напитки побуждают к наукам и любвеобильности, и стимулируют друг друга. «Надо бы запатентовать последовательность этой цепочки. Может после этого дети в школе будут лучше учиться?» – Идеи в опьяневшей голове рвались вперед с резвостью скорого поезда, настигая одна другую, словно шпалы в железнодорожной колее.

Из кухни донесся крик: «Маня, Маня! Масла подлей!» Непонятно, подлила ли неизвестная Маня масла, но следом раздалось: «Погоди за бедро хватать, – уже подгоревшим пахнет!.. Надобно погодить малость».

Сумасшедшее время вертелось стремительными урывками, выхватывая всякую дрянь из жизни.

…Вася и Симон неведомым образом оказались рядом за столом и, сидя в обнимку, доказывали один другому, что важнее и главнее: квантовая физика или теория Большого взрыва. Они много пили, видя в том главный аргумент в решении спора. Сошлись в одном: с женщинами проще разговаривать и о Большом взрыве, и о квантовой физике – что не соври, воспринимают с восторгом и готовностью продлить изучение предмета в уединенном месте. Особенно, когда ты профессор, хотя бы и липовый – дело спорится. Лучше, вообще-то, именоваться ученным – звучит пугающе и неопределенно, чем очаровывает до головокружения. Если же у женщины закружилась голова, то любой абсурд возможен к исполнению. Почти, как протон в квантовой физике, – творит, что хочет…

После такого обмена мнениями, собеседники настолько зауважали друг друга, что не могли не поделиться сокровенными тайнами. Симон шептал на ухо новому другу о трудностях своего положения, о том, что липовому профессору надо иметь знаний по предмету больше, чем защитившему титул, и пласты их, знаний, должны уходить глубже, чтобы избежать разоблачений.

Вася расширил границы темы, заявив, что то же самое относится к преступникам высокого полёта. Голова у таких типов должна работать лучше и быстрее, чем у специалиста любой профессии, – и тем внес вклад применения теории в повседневную практику. «Профессор» тут же подытожил версию о наличие двух противоположных миров, каждый из которых старается защитить свою среду обитания – законную и предосудительную.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Назад к карточке книги "Закон всего"