Текст книги "Инквизитор"

Автор книги: Александр Ачлей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Саня даже потер руки от удовольствия. Его мало волновали сами события и их участники. Главную задачу он видел в разоблачении диктатуры.

– Я не утверждаю ничего. Я просто пытаюсь рассуждать. Прежде всего, надо понять цель этой акции. Только тогда можно применять банальный подход – "кому это выгодно". Пока нет ответа на первый вопрос, отвечать на второй бессмысленно. В чем выгода властей в данной ситуации, ты можешь мне сказать?

Главный редактор начал напоминать барана, который наскочил на забор.

– Значит, первая концепция самая подходящая.

Оборонительный союз граждан, не верящих в возможности властей навести порядок методом диктатуры.

– Но я же показал тебе, что такую широкомасштабную акцию могут провести только профессионалы, причем в большом количестве. Главное – понять цель акции.

– Ты окончательно все запутал. В общем, инквизицию я поручаю тебе.

– Пока только описание событий.

Главный редактор вздохнул. В течение месяца инквизиторы провели еще четыре акции, причем во всех крупных городах России. Общее количество "грешников", которых покарали "святые отцы-инквизиторы" перевалило за тысячу. Чаще всего "слуги Антихриста" ослеплялись, однако, по сообщению с нашего корпункта из Екатеринбурга, на даче бизнесмена, исчезнувшего за две недели до очередной акции инквизиторов, были обнаружены шесть человек с отрезанными кистями рук. Как и прежде, они были наколоты психотропными средствами, а на лбу было вытатуировано слово "бандит".

Собирая статистику о действиях инквизиторов, я обратил внимание, что наказаниям подвергались в основном те, кого называют "мелкая рыбешка". Среди жертв, исходя из листков с перечнем преступлений, неизменно находимых в их карманах, это были рядовые исполнители. Я уже начал сомневаться в возможностях инквизиторов по части получения информации о преступных группировках, как вдруг по стране прокатилась волна казней. Оперативники находили в самых различных местах трупы "отцов" мафии, либо задушенных, либо отравленных, с приговорами Святой инквизиции в руках. Инквизиторы никогда не использовали огнестрельное или холодное оружие. Только удавку и яд. После каждой казни в редакции газет поступала подробная информация о казненных. Разговаривая со следователем прокуратуры, занимавшимся делом об убийстве одного крупного "пахана", я поинтересовался, знала ли прокуратура о его делах. Ответ меня несколько озадачил. "Мы все о нем знали, – сказал следователь, – но не могли привлечь его ни по одной статье. Его вина была недоказуема, и он бы дожил до глубокой старости, если бы не столкнулся с силой, которая опирается на деяния преступника, а не на закон".

Пользуясь удостоверением корреспондента "Президентского канала", я зорко следил за правоохранительными органами. Через месяц с момента начала акций инквизиции у меня уже было несколько десятков хороших знакомых в МВД и прокуратуре. Я был уверен, что буду первым журналистом, которому покажут пойманного вершителя самосуда. Увы! Инквизиторы были неуловимы.

Постепенно тема Святой инквизиции стала почти неотъемлемым материалом, публикуемым всеми крупными газетами и журналами. Гипотез о том, кто такие . инквизиторы и чего они добиваются, было очень много. Несколько газет даже сделали предположение о "союзе сумасшедших", свихнувшихся на теме "Откровений Иоанна Богослова". Я опубликовал статью, в которой полемизировал со всеми авторами гипотез. Особенно критиковал сторонников Сани, выдвигающих гипотезу о сообществе честных граждан, объединившихся для борьбы с преступностью незаконными методами.

"Если это простые граждане, – утверждал я, – то почему они работают настолько профессионально, что, несмотря на такие масштабы акций, до сих пор не попался ни один? Если это безумцы, то почему их так много и опять-таки откуда столь высокий профессионализм?" Ни на один вопрос я не получил вразумительного ответа.

Между тем "Президентский канал" стал уделять этой теме очень много эфирного времени, причем очень часто передачи вел сам генеральный директор, не потерявший навыков скандального хроникера. Как в начале 90-х годов в эфир регулярно выходили "600 секунд", так теперь с такой же регулярностью стала выходить передача "Инквизиция".

И вот однажды в утренней программе новостей, передаваемой "Президентским каналом", диктор объявил, что вечером генеральный директор выступит с сенсационным материалом.

Без пяти десять вечера я занял место у телевизора и вставил в магнитофон чистую кассету.

Генеральный директор, как всегда в кожаной куртке, появился на экране ровно в десять.

"Аэрофлоту" пришлось перейти на вместительные "аэробусы", чтобы доставить из Москвы в Париж всех россиян, желавших встретить Рождество на берегах Сены. На Лазурном побережье наши нувориши приобрели десяток дорогих вилл. Покупают квартиры и в Париже.

Известия, 4 марта 1994 г.

"Добрый вечер. Российская инквизиция вышла за рамки одной отдельно взятой страны и объявилась в Германии, Швейцарии, Венгрии, Франции и Соединенных Штатах. Десятого октября инквизиция провела широкомасштабную акцию против представителей российской эмиграции в этих странах. Должен отметить, что в отличие от России за границей инквизиторы действуют более жестко, во всяком случае, приговоры, которые они выносят бывшим соотечественникам, как правило, являются высшей мерой".

На экране появились кадры. Невзоров разговаривает с человеком в штатском во дворике небольшого, но очень симпатичного особнячка.

"В этом доме десятого октября были удавлены шнурками двое русских, имевших вид на жительство в Германии. Дом принадлежит также нашему бывшему соотечественнику, который, как нам сообщил следователь криминальной полиции господин Гельмут Венцель, в день убийства отдыхал в Швейцарских Альпах в пансионате "Валь д'Ор". В настоящее время его местонахождение неизвестно. Господин Венцель любезно согласился дать "Президентскому каналу" интервью на месте происшествия".

Директор "Президентского канала" и полицейский вошли в дом и теперь сидели в креслах у камина в роскошно обставленной гостиной. Оператор время от времени показывал предметы роскоши крупным планом.

– Герр Венцель, через несколько дней вы станете одним из самых известных сыщиков в России. Что вы считаете возможным сообщить вашим будущим русским поклонникам?

Судя по выражению лица, мысль о том, что он станет знаменитостью в России, не произвела на инспектора криминальной полиции особого впечатления.

– Десятого октября около шести часов вечера у нас в полицейском участке раздался звонок, и неизвестный, назвавшийся представителем русской тайной инквизиции, порекомендовал нам наведаться по адресу: Курценштрассе, 10. Он сказал, что дверь будет незаперта.

– Простите, господин Венцель, неизвестный говорил на хорошем немецком?

– Без акцента. На настоящем "хохдойч". Я уверен, что говорил немец. В шесть десять я с двумя полицейскими был уже на месте. Здесь все сохранено в том виде, в каком было, когда мы вошли. Трупы сидели как раз в креслах, в которых сейчас сидим мы. Кроме следов удавки на шее, на телах не было признаков насилия. Смерть, как показала экспертиза, наступила от асфиксии где-то около трех часов дня. Оба трупа держали в руках свернутые в трубочку листы бумаги, на которых было напечатано: "Приговорен к смерти тайным трибуналом российской Святой инквизиции. Бог да простит его грехи и упокоит его душу".

– Как давно они поселились в Германии?

– Они прожили здесь почти два месяца. Мы установили, что их приезд датирован девятым августа.

Я мысленно отметил, что оба несчастных приехали в Германию в самый разгар "Чистки". Это наводило на размышления. Ведь Темная Лошадка наверняка предусмотрел варианты попыток "намечаемых к ликвидации объектов" уехать из России и позаботился о том, чтобы ни один не выскользнул за пределы страны. Святая инквизиция карает только преступников. Следовательно, "президентская рать" и инквизиторы работают порознь. Словом, как в сказке: я от дедушки ушел, я от бабушки ушел, а на Святую инквизицию напоролся.

– Господин инспектор, вы связываете исчезновение хозяина этой виллы с имевшим в ней место убийством?

– Безусловно. Господин, назовем его N, ушел в горы, и с тех пор его больше никто не видел.

– Он мог свалиться в расщелину.

– В его номере на столе была найдена "визитка". Белый лист бумаги с черными буквами: "Российская тайная Святая инквизиция". Швейцарская полиция в течение трех дней обыскала всю округу с собаками. Никаких следов.

– Господин Венцель, что вы, один из старейших немецких криминалистов, думаете по этому поводу?

– Видите ли, я в курсе всего, что происходит сейчас в России. И мне кажется, что здесь орудует какая-то мощная тайная организация.

– Но если она тайная, то почему открыто заявляет о себе?

– Ну, скажем, таинственная. И очень богатая, потому что такие операции стоят недешево, а учитывая их масштабы, вырисовываются довольно крупные суммы. У нас налажены тесные контакты с криминальными полициями европейских стран и США. По информации, передаваемой нашими коллегами из Америки, Венгрии, Франции, организация, именующая себя российской инквизицией, в течение пары месяцев уничтожила несколько десятков человек. И около десятка эмигрантов бесследно исчезли. Причем в их жилищах не оставалось ни малейших признаков насилия и неизменно находилась визитка инквизиции. Должен заметить, что, по информации, любезно предоставленной нам МВД России, многие из убитых имели уголовное прошлое. А лица исчезнувшие, как правило, очень богаты.

В настоящее время мы по распоряжению Федерального правительства установили тесную связь с МВД России и пока накапливаем информацию об этом странном криминальном феномене. Мы относимся очень внимательно к этому явлению, поскольку не исключаем, что, несмотря на слово "русская", которое фигурирует в названии этой организации, она уже является международной.

– Господин Венцель, марксисты когда-то, исходя из диалектического закона о единстве и борьбе противоположностей, утверждали, что каждое новое явление, рождаясь, неизбежно порождает своего могильщика. Принимая во внимание, что русская преступность стала международным явлением, не кажется ли вам, что неизбежно должен возникнуть и ее международный могильщик?

– Я так не думаю. В этом международном могильщике нет необходимости. Полиция вполне успешно справляется с русской мафией. Русская мафия, конечно, стала проблемой для ряда стран, но проблемой, решаемой собственными силами. В августе 1992 года нами была создана команда "Тайга". Это было сделано после получения уголовной полицией земли Бранденбург информации о готовившемся нападении на автомобильный транспорт с деньгами Западной группы российских войск. Ограбить транспорт собирались две уголовные группировки из русских и чеченцев. Все члены обеих банд были задержаны и выдворены из Германии.

В настоящее время подразделения "Тайги" созданы во всех землях и успешно противостоят группировкам, которые газеты называют русской мафией. Многие группировки глубоко законспирированы и имеют тесные связи с Россией. Однако выходить на них не так сложно. Берете под наблюдение любого русского эмигранта, и он выведет вас на одну из группировок. Ну, а дальше все решается в рамках закона.

– Вы считаете, что с мафией можно справиться в рамках закона?

– В нашей стране все делается в рамках закона, и в этом каждый немец видит залог процветания Германии.

– Последний вопрос, господин Венцель. Каково ваше самое заветное желание?

– Поймать русского инквизитора."

Я выключил запись и закурил. Итак, щупальца инквизиции поползли по всему миру вслед за мафией. Если это действует Темная Лошадка, то к работе не может не быть привлечена служба внешней разведки. Но тогда это рано или поздно станет явным. Однако Святая инквизиция как государственный институт– это абсурд. В стране установлены самые жесткие законы в мире. Людей в пределах этих законов отстреливают каждый день. В стране действует самое жесткое а беззаконие. Преступников могут уничтожить без суда и следствия сразу по получении информации об их деятельности. Зачем же тогда вся эта игра в инквизицию? Где логика действий?

В последующие несколько недель средства массовой информации соревновались в освещении событий, связанных с инквизиторами.

По стране прокатилась волна самоубийств. Чиновники, банкиры, коммерсанты травились, вешались, выбрасывались в окна. Бывшие высокие чины правительства и городских властей стрелялись прямо в кабинетах коммерческих предприятий, куда они перебрались после смены власти. На местах самоубийств оперативники неизменно находили свидетельства о причастности Святой инквизиции к "добровольному уходу из жизни" новоявленных коммерсантов. Иногда это была карточка типа "визитки" с двумя словами "Святая инквизиция" и крестом. Иногда, когда вещественных доказательств обнаружено не было, инквизиторы звонили в редакции газет и сообщали, что такой-то предпочел добровольно уйти из жизни, потому что не надеялся оправдаться перед Святой инквизицией. При этом незменно добавлялась фраза: "В своем милосердии Святая инквизиция будет молить Господа о спасении его души".

Постепенно страной овладел какой-то "инквизиторский" ажиотаж.

В прессе начали появляться, как правило, анонимные письма с требованиями к органам правопорядка обуздать инквизиторов. Ответ не заставил себя долго ждать. "Московские новости" и еще ряд газет опубликовали кратенький ответ Великого инквизитора, в котором он разъяснял, что честным людям, "соблюдающим законы человеческие и Божий", нет нужды опасаться Святой инквизиции, что Святая инквизиция создана Господом для защиты своих детей от слуг Антихриста.

Один мой сотрудник сообщил мне со слов своего сынишки-пятиклассника, что любимым занятием его приятелей стала игра в инквизиторов. Оказывается, в каждой школе образовывалось тайное общество юных инквизиторов, как в прежние времена октябрятские звездочки и пионерские отряды.

Количество казней и наказаний росло. И вот в один прекрасный день мне позвонил один новый приятель из районной прокуратуры и сообщил, что арестовано несколько инквизиторов. Я помчался к нему. Однако через пару допросов выяснилось, что это преступники сводили счеты с соперниками под видом Святой инквизиции. Сами же инквизиторы были все так же неуловимы.

Между тем "Вестник МВД" сообщил, что впервые за несколько лет милиции удалось снизить рост преступности. Более того, в мегаполисах преступность несколько уменьшилась.

Медленно ползущие вверх цены замерли на мертвой точке. Диктатура давала свои плоды.

Однажды Виктор Петрович Макеев, зная, что я в редакции занимаюсь этой темой, показал мне несколько писем руководителей торговых фирм, которые обращались с просьбой в срочном порядке за двойную плату напечатать в газете их обращения к Святой инквизиции. Виктор Петрович заметил, что в ближайшее время, если ажиотаж не уменьшится, то публикация таких писем может стать существенной статьей нашего дохода. Я отобрал одно из них.

"Торговая фирма "Терра" информирует Святую инквизицию, что подвергается вымогательству со стороны неизвестных лиц. 15 октября в кабинет генерального директора фирмы вошли три налетчика, под угрозой пистолетов заставили его вызвать бухгалтера и предъявить им балансовый отчет. После изучения отчета они назначили сумму, которую фирма должна им выплачивать наличными еженедельно".

Далее шел телефон и адрес фирмы.

14. ГОСТИ ИЗ ПОТУСТОРОННЕГО МИРА

На одном из недавних брифингов специалист по борьбе с организованной преступностью заметил, что если в ближайшее время криминогенная ситуация в стране не изменится, то к концу 1995 года каждое пятое коммерческое предприятие окажется обложенным преступной "данью". Кажется, жизнь, к сожалению, совсем не стремится опровергнуть эти слова...

Сегодня, 22 апреля 1994 г.

Через две недели, поразмыслив, я решил наведаться в фирму "Терра", которая через нашу газету обратилась к Святой инквизиции за помощью. Разыскать эту фирму не составило труда. Она арендовала первый этаж в маленьком домике на улице Островского. Прежде чем зайти в офис, я два дня проторчал в кафе напротив, наблюдая за входом в особняк, так как не исключал нападения со стороны рэкетиров.

Потягивая пиво и не выпуская из поля зрения вход, я внимательно слушал, о чем говорят посетители, и в особенности служащие кафе. Время от времени для смены дислокации я переходил из кафе на скамейку в близлежащем скверике и делал вид, что внимательно читаю газету. Затем опять возвращался в кафе. В конце второго дня в кафе набилось достаточно много народу, чтобы мое одиночество было нарушено субъектом, усевшимся напротив меня с двумя банками пива и газетой. Это не радовало, поскольку субъект заслонил вход в офис. "Черт с ним, – подумал я, – если услышу выстрелы, все равно успею увидеть главное".

Субъект внимательно читал газету, прихлебывая пиво. Дочитав статью, он промычал: "Мда-а!" Поскольку я не отвечал, он, прямо глядя на меня, произнес: "Во дают ребята!"

– Кто?

– Инквизиторы. Вчера в Екатеринбурге казнили шестнадцать человек. И восьмерых ослепили. Дают!

Он восхищенно покачал головой, как бы приглашая меня присоединиться к его восторгу.

– Вам это нравится?

– А вам нет?

– Мне не нравится.

– Чем же?

– Тем, что у нас в стране действует самосуд.

– Самосуд действует в той стране, где суд не действует. Я согласен, что всю эту работу, которую делают инквизиторы, должен делать суд. Но что поделаешь, если судьи многие годы оправдывают преступников или дают им смехотворные наказания? Они подгоняют товар под цену.

– Не понял.

– Преступление – это товар. Срок – деньги. Если за преступление дадут мне два года, соглашусь. Если пять – подумаю. Если двадцать – покупать не буду. Я честный человек, и всю жизнь ухитрился прожить честно. Даже после 91-го жил честно. И что же? Страну открыто грабили, людей убивали. Это называлось демократией. Если это действительно демократия, то я -фашист. А если это не демократия, то с ней пора кончать.

– Но не такими же методами.

– А какими? У вас есть конкретное предложение?

– Пожалуй, нет.

– Во-во. И у меня нет. И, судя по всему, ни у кого нет. А у инквизиторов есть. Следовательно, если в будущем инквизиторы будут баллотироваться в парламент, я буду голосовать за них. И детей заставлю. А Великого инквизитора в президенты.

"Может быть, он уже президент", – подумал я.

– А если они вздумают узурпировать власть?

– А власть еще в 91-м узурпировали преступники. Мне-то лучше, чтобы честный узурпатор отнял власть у преступного узурпатора.

– Что ж, может быть, вы и правы. Во всяком случае, логика в ваших рассуждениях есть. – Я поднялся из-за стола и направился к дверям офиса.

Практически ежедневно мы сообщаем о задержании рэкетиров, однако последних почему-то не становится меньше, а в сферу интересов вымогателей попадают все новые бизнесмены. Все чаще оперативникам приходится иметь дело с 18-20-летними преступниками. Это дает основание для малоутешительного прогноза, что в будущем эти молодые люди абсолютно сознательно пополнят и без того не слабые ряды криминальных структур.

Сегодня, 26 апреля 1994 г.

Офис фирмы "Терра", судя по дверям, состоял из четырех комнат и туалета. Девица, сидевшая за компьютером, при моем появлении сделала какое-то едва уловимое движение, после чего дверь одной из комнат открылась и оттуда вышли двое – мужик лет сорока и парень атлетического сложения лет двадцати пяти.

Лица выражали настороженность.

– Вы к кому?

– Я хотел бы видеть генерального директора.

– С какой целью?

– Он давал в нашу газету объявление. Для Святой инквизиции. Редакция поручила мне побеседовать с ним.

– У вас есть удостоверение?

– Конечно.

Я достал корреспондентское удостоверение своей газеты. Мужик тщательно его рассмотрел и спросил номер служебного телефона. Я назвал. Он подошел к столику, за которым сидела девушка, и снял трубку:

"Алло. Редакция? Очень хорошо. Можно попросить (он назвал мою фамилию)? Спасибо. Я позвоню попозже". После этого, бросив мне "подождите", он прошел в комнату. Вернувшись минут через пять, кивком головы пригласил меня войти.

За столом сидел брюнет лет шестидесяти. Благородная седина гармонировала с интеллигентной внешностью. Он жестом предложил мне сесть и протянул визитку, на которой было напечатано: "Торговая фирма "Терра", Смолицкий Лев Ефимович, Генеральный директор". Я напустил на лицо очаровательную улыбку.

– Уверен, что в школе вас называли "Смолой".

– Верно. Кличка "Смола" прилипла ко мне в первом классе. Позднее так же называли в зоне.

– Отбывали?

– Угу.

– Долго?

– Пять лет. При коммунистах.

– За что, если не секрет?

– Не секрет. За экономические преступления.

– Ясно. А чем сейчас занимаетесь?

– Тем, за что сидел при товарищах. Торговлей. Осуществляю оптовые поставки продовольствия в маленькие провинциальные городки.

– И давно существует ваша фирма?

– "Терра" существует шесть месяцев.

– А чем занимались раньше?

– Тоже торговлей, но пришлось прекратить.

– Отчего же?

– Налоги, перевозки, рэкет.

– Но ведь и теперь рэкет.

– Обстоятельства иные. Во-первых, полгода проработали спокойно. Скопили кое-какой капитал. Во-вторых, с приходом к власти нынешнего президента появилась надежда на то, что можно будет заработать деньги честным путем. Появилась надежда на государство.

– Зачем же тогда обращаться к инквизиции?

Смолицкий криво усмехнулся.

– Затем, что на нее надежды больше.

– Лучше работают?

– Нет. В отличие от государства ее боятся. Я это точно знаю. Закона рэкет не боится. Даже ВУКа. А инквизиторами напуган всерьез.

– Что, после объявления не появлялись?

– Появлялись, причем дважды. Первый раз на следующую ночь после выхода нашего обращения к инквизиции в вашей газете. Открыли дверь, проникли в помещение, но ни к чему не прикасались. Пропаж нет. Второй раз через три дня после ночного посещения. Побеседовали минут десять. Договорились, что на следующий день они придут за деньгами. Я с утра все приготовил. Жду. Не появляются. И на следующий день тоже. Ни слуху ни духу. Испарились.

– А как вы узнали, что они были у вас ночью?

– Совершенно случайно. Кафе напротив видели? Так вот. Мы поставляем им продовольствие по низким ценам. Заодно там и обедаем. По низким ценам. В тот раз посудомойка и уборщица уходили домой где-то около часа ночи. И видели, как из нашего офиса вышли двое, сели в машину и уехали.

–А если бы этого вам не сказали, вы бы заметили, что ночью были гости?

– Память у меня фотографическая, но я бы ничего не заметил. Все было на своих местах. Никаких следов.

– Скажите, давая объявление в газету, вы действительно надеялись на помощь инквизиторов?

– Честно говоря, не очень. Но не исключал. Просто хотел попугать этих бездельников, хотя не уверен, что они читают вашу газету. Плюс в моих интересах поднимать авторитет инквизиции.

– А почему вы не обратились в милицию?

– В прошлый раз, когда я возглавлял торговую фирму, при обсуждении "сотрудничества" с вымогателями присутствовал начальник районного отделения милиции. Причем мне ясно дали понять, что обращаться выше не только бессмысленно, но и опасно. И я им верю. Вы знаете, мне кажется, что милиция покупается не только из-за маленькой зарплаты, хотя и это имеет значение. Главная причина сращивания милиции с преступностью кроется в системе правосудия. Законы были составлены так, что преступник не рисковал почти ничем. В таких условиях человеку трудно оставаться в рамках закона. Это было самое настоящее искушение. Поэтому мы, мелкие предприниматели, встретили ВУК, как это говорили раньше, "с большим душевным подъемом". Но должно пройти много времени, чтобы ВУК впитался в сознание людей. А времени осталось всего полтора года. Через полтора года диктатура может быть отменена, а президент уйти в отставку. Конечно, мы надеемся, что этого не случится. Но все может быть. Тогда ВУК отменят, а инквизиция останется.

– Вы хвалите ВУК, но ведь он противоречит всем общечеловеческим нормам.

– Тем, кто ценит общечеловеческие нормы, ВУК не страшен.

– Но ведь общеизвестно, что ужесточение наказания не приводит к снижению преступности.

– Наказание не должно быть ни жестоким, ни мягким. Оно должно быть адекватным деянию, молодой человек.

–А чем определяется адекватность?

"Последнее время милицейские сводки удивляют даже видавших виды оперативников: по Москве ширится с каждым днем вал вымогательств. В этот самый "окупаемый" вид криминального бизнеса втягиваются все новые и новые "предприниматели".

Криминальная хроника, No 17, 1994 г.

– Обстановкой в стране. При разных обстановках наказание за одно и то же преступление должно варьироваться. В мирное время – три года тюрьмы. В военноерасстрел. А мы живем в военное время. Вы говорите– ужесточение наказания, я говорю– доведение его до адекватности. А знаете ли вы, господин гуманист, что рэкету подвергаюсь не столько я, сколько вы. И малоимущие граждане.

– Я?

– Да, да. Вы. Вам ведь надо кушать. Вы покупаете продукты питания. Так вот, мы, коммерсанты, закладываем в стоимость товара и сумму, которую выплачиваем рэкету. Так что вымогают деньги у вас, а мы только посредники между вами и вымогателями. Они постоянно повышают размер дани, а мы постоянно повышаем цену на товар. И это одна из причин инфляции. Так-то. Не знаю, действительно ли инквизиция святая, но делает она святое дело.

Санкт-Петербург. 18 января в 3 часа ночи нарядом милиции для проверки была остановлена автомашина "Жигули", которая буксировала автомашину "мерседес". При осмотре салона и багажника иномарки обнаружены упакованные в брезент трупы (!) семерых мужчин с огнестрельными ранениями.

Созданной оперативно-следственной группой в результате наступательной работы установлено, что убийство было организовано директором филиала производственно-коммерческой фирмы "Петрократор" с целью пресечения вымогательства со стороны одной из преступных группировок.

Криминальная хроника, No 17, 1994 г.

– Это ваше субъективное мнение.

– Мнение-то субъективное, да только все известные мне коммерсанты так считают. Где бессилен суд, там неизбежно должен возникнуть самосуд. Такова диалектика, как любил говорить первый и последний президент СССР.

"За один час я дважды услышал одну и ту же мысль из уст двух разных по социальному статусу людей. ад Надо будет посоветовать Сане послать тройку ребят к бизнесменам да послушать их мнение на этот счет", – подумал я. – Лев Ефимович, с вами очень интересно беседовать, но время у меня ограничено.

– Как и у меня.

– Поэтому вот вам моя визитка. Если будет что нового по инквизиции, вы уж не сочтите за труд звякнуть. Можно домой.

– Непременно, молодой человек.

Когда я уже был в дверях, он кинул мне вдогонку:

– А денежки для рэкетиров я на всякий случай держу наготове.

Я пошел по улице Островского, мысленно переваривая услышанное. Итак, преступники больше не появлялись. Почему они не пришли за деньгами? И зачем нужно было заходить ночью в офис, если там они ничего не тронули? Все это выглядит если не странно, то, во всяком случае, необычно. Конечно, заслуги инквизиторов в том, что рэкетиры больше не появлялись, нет. Это ясно. Просто что-то спугнуло вымогателей. Что? Непонятен также смысл ночного визита.

Я остановился возле подворотни большого дома в конце улочки, чтобы закурить сигарету, и, ища по карманам зажигалку, случайно посмотрел во двор. То, что я в следующие секунды там увидел, бросило меня в пот. Из подъезда трехэтажного кирпичного домика, расположенного во дворе, вышел высокий мужчина и подошел к серым "Жигулям". Через несколько секунд он сел в машину и включил зажигание. Стекла на "Жигулях" были зеркальными, поэтому я видел его только несколько секунд, но их мне было достаточно, чтобы я его узнал. Я узнал бы его из тысячи, из десяти тысяч схожих мужчин. Это был детина, который возил меня к президенту, верный помощник Кота, чья могила находилась на Кунцевском кладбище возле могилы его шефа. "Жигули" выехали из подворотни и повернули направо, на Ордынку. Я чуть было не помчался за ними следом. Наконец, закурив и сделав три глубокие затяжки, принялся осмысливать положение. Покойник оказался липовым. А Кот? Скорее всего, когда Темная Лошадка убирал свидетелей, этому удалось ускользнуть. Приобрести новые документы для него не ахти какая сложность. Видимо, в машине с Сидоренко сидел кто-то другой, а поскольку трупы остались неопознанными, ему удалось скрыться.

Выкурив сигарету, я вошел в подворотню и направился к дверям особняка, из которого вышел несколько минут назад "покойник". Особняк в стиле прошлого века. Но я помнил, что еще год назад его здесь не было. На окнах решетки. Все окна закрыты плотными шторами. У двери вывеска: "Частный институт социальных исследований".

Следующие три дня я с восьми утра и до шести вечера добросовестно торчал возле этого загадочного Института социальных исследований, в надежде на то, что "покойник" появится еще раз. Тщетно. На четвертый день я был уже на кладбище возле могил. Они были завалены еловыми ветками. Фотографии, покрытые полиэтиленовой пленкой, были укреплены в головной части каждой могилы. Со средней на меня смотрел насмешливыми глазами Кот в форме полковника госбезопасности. Словно издевался. Нервы мои были в таком напряжении, что я едва подавлял желание начать разрывать могилу, на которой стояла фотография детины. Дождавшись момента, когда рядом никого не было, я сунул ее в портфель.

Через час я уже сидел в кабинете генерального директора "Терры" и пил растворимый кофе с печеньем.

Мне пришлось минут тридцать терпеливо выслушивать взгляды на жизнь мудрого господина Смолицкого, прежде чем на прощание задать ему вопрос, из-за которого я и приехал.

– Да, кстати, Лев Ефимович. Вам этот человек незнаком?

Смолицкий долго изучал фотографию, с которой я успел содрать пленку.

– Нет, впервые вижу.

– Может, все-таки встречали? Он бывает в ваших , краях.

– У меня фотографическая память, молодой человек. Я его вижу в первый раз.

– А "жигуля" серого цвета с зеркальными стеклами вы здесь на вашей улице не видели?

– Я не видел, но уборщица из кафе говорила мне, что мои ночные гости приезжали на машине с зеркальными стеклами.

Я чувствовал себя как рыбак, который после часового ожидания подцепил на крючок щуку.

– Лев Ефимович, дорогой. Если случится так, что этот "жигуль" здесь опять появится, дайте мне знать. Только звоните сразу.

Он внимательно и несколько испуганно посмотрел сначала на фотографию, затем на меня.

– Вы думаете, что они опять нагрянут?

– Кто?

– Рэкетиры.