Текст книги "Рискованный полет (ЛП)"

Автор книги: Алекса Райли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Когда София приняла еще два сантиметра, я задышал прерывисто, по лбу потек пот. Я насаживал ее практически до середины члена, и мне было больно от желания кончить, но я запретил себе. Мне хотелось растянуть момент. Хотелось сделать так, чтобы мою разрядку София почувствовала в самом своем горле.

Она погладила меня по шее и снова простонала мое имя. Я чувствовал, что даже во сне София насаживалась на меня, пытаясь взять больше. Глубже.

– Тсс, не весь сразу. Еще нет, – прошептал я ей на ухо.

Поцеловав горло Софии, я провел большим пальцем по ее клитору и наконец-то кончил в нее. Почувствовав ее оргазм, я излил густую сперму в жаждавшее влагалище. Оно жадно стискивало несколько сантиметров, которые я ему дал, и просило больше.

– Вот так, вот и все. Подожди, пока я не закончу.

София расслабилась, прильнув ко мне, пока внутри нее растекались остатки моего семени.

Оставив в ней член наполовину, я снова откинулся назад, чтобы она могла спать прямо на мне. Я не хотел покидать маленькую киску, чтобы ее вкус оставался на мне, когда София оближет меня дочиста. Я хотел показать, что мой член побывал в ней, и научить ее наслаждаться этим. Ей стоило привыкнуть к тому, что между нами не было запретов.

От моего поцелуя в шею София повернулась и посмотрела на меня из-под отяжелевших век.

– Мне нравится чувствовать тебя внутри, – сонно пробормотала она, положив голову мне на грудь.

– Хорошо. Потому что мой член будет единственным в твоей жизни.

Глава 5

София

Я медленно открыла глаза.

Прислушавшись к ощущениям в теле, я обрывочно вспомнила свой сон. Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Окончательно открыв глаза и прояснив взор, я поняла, где находилась. В самолете. Нет, не сон. При мысли о случившемся я улыбнулась. Сбежав из дома двадцать четыре часа назад, я успела пережить лучшие моменты в жизни, почувствовав и узнав то, о существовании чего не подозревала.

Линкольн.

Озираясь по сторонам, я искала его. Лежала я на длинном диване. И все еще была в самолете, но не похоже, что мы летели. Интересно, куда ушел Линкольн? У меня на мгновение оборвалось сердце, но тогда я увидела его пиджак. Он накрывал мои ноги, как одеяло. Я схватила его и, притянув к своему лицу, обняла, вдыхая запах. Замерев, я услышала Линкольна. Тут же я испытала облегчение от того, что он не сбежал.

– Мне не стоило на тебя кричать, но давай расставим все точки над «и». Когда я в самолете с Софией, ты не заходишь к нам, пока я сам тебя не позову, – твердо и непреклонно сказал Линкольн.

– Конечно, сэр. Прошу прощения, – донесся до меня голос стюардессы.

Услышав приближавшиеся шаги, я закрыла глаза. Поступь стихла прямо передо мной. По моей щеке скользнул палец, и я не могла удержаться, чтобы не потянуться к нему, наслаждаясь теплым прикосновением. Что было в Линкольне особенного, из-за чего я так его жаждала?

– Ладно, горошинка, – услышала я его, прежде чем меня легко подхватили большие сильные руки. Пиджак соскользнул с моих колен на пол. Линкольн даже не замедлился, чтобы поднять его, просто оставив лежать на полу. – Давай отвезем тебя в отель.

Обняв его за шею, я уткнулась в нее лицом. Похоже, мне нравилось обниматься с Линкольном. Если вспомнить, я ни с кем не обнималась в своей жизни. Теперь я поняла, почему люди так любят этим заниматься.

На выходе из самолета меня обдало прохладой, и по покачиванию на каждом шаге я поняла, что Линкольн снес меня по трапу. Он прижал меня к себе еще крепче, согревая теплом своего тела.

– Багаж уже в машине, сэр, и ваш номер готов к заселению, – услышала я чей-то голос, но глаз не открывала.

Я не знала почему. Может, потому что немного стеснялась. Я боялась слов, которыми нам с Линкольном предстояло обменяться после моего пробуждения. Например, нам следовало обсудить будущее. Я не хотела ставить точку. Он обещал отвезти меня в Париж. Наверное, мы уже прибыли. Но что затем?

– Ты проголодалась, горошинка, или будешь и дальше притворяться спящей? – спросил Линкольн, и я уловила в его голосе веселье.

– Проголодалась, – отозвалась я, губами касаясь его шеи. Я не помнила, когда в последний раз ела, но куда сильнее хотела его и не желала отпускать. Крепче обняв Линкольна, я наконец-то открыла глаза и увидела самолет на взлетно-посадочной полосе. Мне не верилось, что я прилетела в Париж. Происходящее казалось нереальным.

– Доставьте в номер мои любимые блюда из «Pierre Hermé», – приказал Линкольн, опускаясь на заднее сидение лимузина. Я думала, что он усадит меня рядом с собой, но нет.

– Мне ведь не приснилось, правда? – разжав хватку, я потянулась между ног, чтобы себя ощупать, однако Линкольн остановил меня, схватив за запястье. Я немного отстранилась, чтобы заглянуть ему в лицо. Он смотрел прямо на меня. Мрачно и напряженно.

– Что я отметил, теперь принадлежит мне, – от его заявления я облизнулась, не находя слов. Но его заявление нашло во мне отклик. Желание принадлежать этому мужчине было сильным. Меня возбуждало, что он хотел меня, как никто и никогда. – И да, тебе не приснилось. Мне пришлось. Я не смог остановиться. Почему-то ты притягиваешь меня.

Линкольн смотрел на меня, словно пытался разгадать. Словно я что-то с ним сделала.

– Я не знаю, – призналась я. Два слова крутилось в моей голове. – Почему я?

Линкольн поднес мою руку ко рту и, поцеловав в ладонь, вернул на свое плечо, явно желая продолжения объятий. Я послушалась, но в то же время передвинулась и оседлала его, чтобы посмотреть ему в глаза и разобраться в происходящем. Вот только вместо глаз я обратила внимание на его рот. Может, я хотела целоваться и больше ни о чем не думать? Линкольн делал с моим телом нереальные вещи, которые хотелось повторять снова и снова.

– Ты должна знать лишь то, что принадлежишь мне, и я о тебе позабочусь, – Линкольн нежно дотронулся до моего подбородка и медленно погладил меня по губам. – Я не знал, что губы бывают такими мягкими. Как лепестки роз, – он провел пальцами по моему горлу к вырезу майки. – Ты мягкая везде. Мне нужно смазывать тебя кремом три раза в день, чтобы сберечь твою кожу, да?

Взглядом он отслеживал движения своих пальцев и вряд ли разговаривал со мной. Скорее, с самим собой, будто мысленно делал заметку.

Линкольн так хотел обо мне позаботиться, что у меня в горле встал ком. Ларса тоже обо мне заботилась, правда за плату. Не сказать, что она относилась ко мне неискренне, но все же иначе. Линкольн хотел позаботиться обо мне по собственному желанию. Благодаря нему я чувствовала себя особенной, что было для меня в новинку.

– Что случилось? – вскинул он взгляд к моим глазам. Линкольн ожесточился, и былая мягкость исчезла. Я видела, что мои слезы беспокоили его.

– Ничего. Просто я хочу, чтобы ты поцеловал ме…

Он оборвал меня на полуслове и припал к моим губам. Линкольн протолкнул между ними язык, и я зажмурилась, позволив ему взять верх, владеть мной. Я разрешила ему позаботиться обо мне и получить меня, как он только пожелает. Никогда прежде я не чувствовала себя такой значимой, что вызывало зависимость.

Несколько мгновений спустя Линкольн отстранился, тяжело дыша. Я поняла, что он сдержался и заставил себя немного отдалиться. Линкольн с жаждой смотрел на мои губы и глаза.

– Что еще я могу для тебя сделать? – спросил он, и я поняла, что получу все, о чем ни попрошу. Но почему-то мой мозг отказался работать. Для счастья мне было достаточно оставаться здесь. – Мы на месте. Запомни, на чем мы остановились. Линкольн потянулся снять меня со своих колен, но я вцепилась в него, чем вызвала лишь смех. Я не хотела его отпускать. – Обещаю, горошинка, что посажу тебя к себе на колени сразу же, как только смогу. Клянусь тебе, – прошептал он, поцеловав меня под ухом. Уловив в его голосе искренность, я поверила ему.

Я кивнула, и Линкольн опустил разделитель между салоном и водителем.

– Еще секунду посиди в машине, – велел он человеку за рулем, прежде чем поднять разделитель и открыть автомобильную дверь. Затем Линкольн потянулся ко мне. Он вывел меня из машины, и я поняла, что мы оказались на какой-то подземной парковке.

Застав меня врасплох, Линкольн опустился передо мной на колени и принялся разглаживать мою юбку.

– Повернись, – когда я послушалась, он поправил ее еще и сзади. – Прежде чем мы пойдем, нужно убедиться, что все прикрыто. Не хочу, чтобы кто-нибудь увидел то, чего не должен, – я заметила в его глазах собственнический блеск.

– Потому что оно твое? – спросила я, повернувшись к нему лицом.

Линкольн все еще стоял на коленях и выглядел немного неуместно. Казалось, на парковке больше никого не было, и за его спиной я увидела двойные двери. Запустив руки мне под юбку, он добрался до моих бедер и белья.

– Подними юбку.

Я медленно исполнила приказ, непроизвольно подчиняясь Линкольну. Мне стоило устыдиться или что-то вроде того, но я чувствовала, что поступала правильно. Чувствовала свою принадлежность Линкольну. Мне лишь оставалось надеяться, что он был серьезен в своих заявлениях.

– Стоп, – велел Линкольн прямо перед тем, как я подняла подол практически до трусиков.

Он стянул их вниз по моим ногам. Я вышагнула из них, и он облизнулся. Линкольн наклонился вперед и, уткнувшись лицом в ткань моей юбки, глубоко вдохнул. Я ахнула, наблюдая за гигантом на коленях передо мной. Вероятно, он только что испортил свой костюм, стоивший много тысяч долларов.

– Ты моя. Я чувствую на тебе свой запах, и к концу сегодняшнего дня все в пяти шагах от тебя будут сразу понимать, чья ты, – от его грязных слов у меня сжался низ живота. Опустив мою юбку, Линкольн одернул ее и снова проверил, все ли в порядке. Только тогда он поднялся, притянул меня к себе и обнял. – Теперь давай пойдем в наш номер, чтобы мне не приходилось нюхать тебя через ткань, – Линкольн кивком указал вверх, где я заметила видеокамеру. Он давал понять, что если бы поднял мою юбку выше, кто-нибудь мог увидеть. Линкольн постучал в окно лимузина, вызывая водителя. – Припаркуй машину и отдай коридорному наши сумки, – приказал он и, притянув меня еще ближе, повел к дверям.

– Где мы? – спросила я, осматривая пустую подземную парковку с бетонными стенами.

– Я хотел убедиться, что у тебя все в порядке с юбкой, и попросил провести нас через черный ход. Моя охрана знает, что парковка свободна.

– Охрана? – спросила я, когда мы дошли до лифта. Двери были уже открыты, и в кабине стояло двое мужчин в черных костюмах. По одному в каждом из дальних углов, руки по швам.

– Сэр, ваш номер готов, – доложил один из них. Я переводила взгляд с одного на другого, недоумевая, зачем они Линкольну. Второй вручил ему смарт-карту.

Линкольн нажал на кнопку с буквой «П», и двери закрылись. Мы поехали вверх, и он наклонился поцеловать меня в макушку.

Когда кабина остановилась, двери открылись в гигантский люкс. Линкольн подтолкнул меня, и я сделала несколько шагов, прежде чем поняла, что шла одна. Обернувшись, я обнаружила, что он прижал охранника к дверям, надавив предплечьем на его горло.

Я шагнула вперед, пораженная тем, что второй охранник даже не попытался вмешаться. Более того, он преградил мне путь, не дав приблизиться.

– Думаешь, я плачу тебе за то, чтобы ты смотрел на чертову задницу моей женщины? – прорычал Линкольн. Мужчина уже багровел и явно не мог ответить. – Она моя, и никто не будет смотреть на нее так, будто хочет попробовать. Ты должен поблагодарить меня за то, что я вообще позволил тебе ехать с Софией в одном гребаном лифте и вдыхать ее сладкий запах.

У меня покраснели щеки. Я пошла дальше, чтобы остановить Линкольна, но охранник рядом со мной поднял руки.

– Мисс, пожалуйста, не надо. Мне придется вмешаться, и вряд ли мистер Грей обрадуется, если я буду вынужден прикоснуться к вам, – предупредил он, заставив меня замереть на месте.

Я не знала, что мне делать. В голову пришел только один вариант.

– Линкольн. Пожалуйста, подойди ко мне, – тихо попросила я. Возможно, слишком тихо, потому что поначалу Линкольн не отреагировал. Затем он наконец-то отпустил несчастного, бросив на пол, где тот остался кашлять и давиться.

– Пойдем, горошинка, – повернулся ко мне Линкольн. Кивнув, он посмотрел на уцелевшего охранника. – Он уволен, – тот кивнул в знак согласия.

Отойдя от них, Линкольн приблизился ко мне. Я уставилась на него. Он сорвался на пустом месте. Я слышала, как закрылись двери лифта, и мы остались в люксе одни.

– Я напугал тебя? – спросил Линкольн, дотронувшись до моей щеки. Ярость, которую я видела еще пару минут назад, просто испарилась.

– Думаю, дело в том, что я совсем тебя не знаю, – пожала я плечами. – Я оказалась в чужой стране наедине с мужчиной и занималась тем, что раньше не могла и вообразить. Ты был очень милым, но после того, что я сейчас увидела… – я замолкла, стоило правде слететь с моих губ.

– Я знаю, горошинка, – наклонившись, Линкольн провел носом по моему горлу. – Почему бы тебе не освежиться, а я пока позабочусь, чтобы наши вещи и еду доставили в номер? Затем я расскажу все о себе, – попятившись, он посмотрел на меня. Вглядываясь в его глаза, я пыталась понять, как из них мог так быстро исчезнуть гнев. – Клянусь тебе. Ты нигде не будешь в большей безопасности, чем со мной.

– Он просто посмотрел на меня? – спросила я.

– Нет, он не просто посмотрел, – прорычал Линкольн. – Ты моя, – добавил он, словно я забыла. Линкольн продолжал напоминать мне снова и снова. Я уже начинала думать, что действительно принадлежала ему. Он соприкоснулся со мной губами. – Воспользуйся ванной в главной спальне, – ухватив меня за затылок, Линкольн запустил пальцы в мои волосы, еще немного запрокинув мне голову. – Не задерживайся, иначе мне придется отправиться на поиски, – он снова поцеловал меня и с явной неохотой отпустил.

Развернувшись, я пошла по коридору. Глянув через плечо, я обнаружила, что Линкольн смотрел мне вслед. Я добралась до главной спальни, где окна были завешаны плотными портьерами, из-под которых все равно пробивался свет. Над гигантской кроватью посреди комнаты висела люстра. Все было белоснежным. Я почти боялась прикоснуться к чему-нибудь и испачкать.

Увидев сбоку дверь, я бросилась туда. Ванная соответствовала спальне и тоже была белоснежной. Оказавшись напротив зеркала, я была шокирована своим отражением.

Волосы были немного растрепаны, потому что Линкольн не мог их не трогать. Губы казались полными и припухшими. Ахнув, я увидела на своей шее небольшой засос. Я вспомнила, как мы поднялись на борт самолета. Линкольн сказал, что нужно что-то с этим сделать, и пососал мою шею. Мне пришло в голову, что он поставил свою метку.

Подняв к ней руку, я заулыбалась по какой-то странной причине. Мне понравился засос. Немного освежившись, я постаралась взять себя в руки и не выглядеть так, словно валялась в постели.

Подняв юбку, я увидела свидетельства того, что поначалу приняла за сон. На моих бедрах остались следы спермы. Вероятно, мне стоило взять полотенце и обтереться, но я не смогла себя заставить. Также я не знала, можно ли мне их смывать. Линкольн остановил меня в лимузине, не дав ощупать собственные бедра.

Сняв майку и юбку, я положила их на пол. За ними лифчик. Интересно, что Линкольн сделал с моими трусиками после того, как снял их с меня?

Повернувшись, я взяла шелковистый халат, висевший у двери, и накинула его. Я не могла переодеться без своего рюкзака, но мне нужно было снять одежду. Она помялась и намекала на то, что делал со мной Линкольн ночью.

Я подошла к гостиной, но остановилась при виде него, поднявшего руку и жестом велевшего мне не выходить. Он смотрел прямо на меня, и я замерла на месте.

– Прочь, – рявкнул Линкольн, и я отшатнулась на шаг. – Не ты, горошинка, – нежно пояснил он, дав понять, что обращался не ко мне. Почему Линкольн продолжал так меня называть? И как мог с такой легкостью менять свой тон?

Когда я услышала перезвон лифта и стук закрывшихся дверей, Линкольн повернулся ко мне. Он протянул мне руку, и я подошла к нему, исполнив негласный приказ.

– Я не хотел, чтобы они видели тебя такой, – Линкольн провел пальцами по моему голому плечу. Я даже не заметила, что халат немного соскользнул. – Давай выйдем из спальни, иначе я никогда тебя не накормлю, – Линкольн провел меня в столовую через гостиную, где стоял черный рояль. Стол ломился от выпечки, которой хватило бы для пропитания на долгие недели.

– Я не знаю, с чего начать, – сказала я, хоть мой рот и наполнился слюной.

– Позволь мне, – Линкольн выдвинул для меня стул, и я села. Взяв тарелку, он у меня на глазах обошел стол, выбирая деликатесы и складывая на нее. Теперь его рубашка была расстегнута, и на лице уже отросла небольшая щетина. С ней Линкольн выглядел еще красивее. И казался более расслабленным.

– Самолет твой, да? – разумеется, иначе мы бы не прилетели сюда так быстро.

– У меня много самолетов, – улыбнулся он мне.

Пока Линкольн ставил передо мной тарелку, я разглядывала его. С самой нашей встречи он продолжал заботиться обо мне.

– Похоже, ты очень богат. Просто ты…

– Не вписываюсь в стереотип? – перебил меня Линкольн. Нет, я хотела сказать кое-что другое, но его слова навели меня на размышления. Наверное, он и впрямь не подходил. Линкольн казался мне несколько грубоватым.

– Я имела в виду, что ты обо мне позаботился, наполнил мою тарелку, поинтересовался самочувствием, успокоил. Обнимал меня. Это необычно для богачей.

Я никогда не видела, чтобы отец или мать проявляли друг к другу привязанность, в отличие от Линкольна. Также я никогда не видела заботу в людях, приходивших к нам в гости со своими партнерами. Он просто не вписывался в стандарты богачей, в чьем окружении я выросла.

– Я некоторое время служил в армии, – пояснил Линкольн, словно прочитав мои мысли. Я ахнула, когда он легко подхватил меня на руки и усадил к себе на колени. – Попробуй, – взяв слоеный пирог, Линкольн поднес его к моим губам. Я их приоткрыла, и он дал мне откусить. Почувствовав на языке сладкий теплый крем, я застонала. Потрясающе. – Я могу быть холодным и злым со всеми, но только не с тобой, – поклялся Линкольн, и я прочла правду в его глазах. – Я буду защищать тебя всю свою жизнь, в том числе и от тех, кто посмотрит на твою задницу.

Я не могла не улыбнуться его словам. Кивнув, я поняла его собственнические замашки. Потому что у меня были такие же. Я не могла вынести мысли, что какая-нибудь женщина станет его разглядывать. Или, возможно, привлечет его внимание.

Линкольн дал мне откусить еще раз, и я снова застонала. На этот раз он зарычал, и я посмотрела на него.

– Ты проголодался? – я облизнулась, чтобы заполучить каждую каплю крема, какую могла.

– Проголодался, – Линкольн перевел взгляд на мой рот.

– Хочешь? – я потянулась к пирожному на тарелке.

– Не это, – его голос стал глубже. Наклонившись к моему уху, Линкольн потянул зубами мочку и пососал ее, отчего я покачнулась у него на коленях. Я чувствовала, как мне в зад упиралась эрекция. – На твоих бедрах остался мой след или ты его уже стерла?

– Остался, – заверила я, пока Линкольн спускался поцелуями по моему плечу. От блаженства я закрыла глаза.

– Открывай, – что-то прижалось к моим губам, и я открыла рот. На этот раз я почувствовала вкус кокоса, и Линкольн продолжил меня целовать. – Хочешь больше? – прошептал он, не отрываясь от меня.

– Хочу, – взмолилась я, но хотела не еду, а его губы. Они творили со мной чудеса.

– Хочешь чего? – спросил Линкольн, потянув халат вниз, и прохлада овеяла мою грудь. Открыв глаза, я наблюдала, как он провел языком по моему соску. Я не могла отвести глаз от открывшейся картины.

– Тебя, – простонала я, когда Линкольн втянул в рот сосок. Блаженствуя, я немного выгнулась, чтобы быть ближе к нему. – Линкольн, пожалуйста… – я начала ерзать и извиваться, нуждаясь в освобождении.

– Скажи, что ты моя, и я дам тебе все.

– Я хочу только тебя. Не все, – призналась я. Я знала, каково это – получать все. Успела пожить в роскоши. Теперь я хотела, чтобы кто-то был только моим.

– Я итак твой, горошинка, – заверил Линкольн, игриво прикусив мой сосок. Наши взгляды встретились.

– Тогда я твоя.

Стоило мне договорить, как он встал со мной на руках.

– Я хочу поесть в постели, – заявил Линкольн, унося меня в спальню.

Глава 6

Линкольн

Я принес Софию в спальню и, положив на простыни, раздвинул ей ноги, наблюдая, как ее полузакрытые глаза затуманивались от желания.

Мне было жаль, что она увидела меня разозленным и рвавшимся яростно ее защищать.

– Меня ужасает власть, сосредоточенная между твоих ног, – я встал между ними на колени, отодвинув халат со своего пути. Обнаженная киска раскрылась для меня и просила о члене, что я понял по тому, как сжимался ее вход, требуя наполнения. – Скоро, – пообещал я и, прижавшись носом к полным складкам, бережно поцеловал нежные лепестки.

– Линкольн, – мое имя в устах Софии вызвало у меня прилив адреналина и реакцию в члене.

– Ты превращаешь меня в чудовище, готовое трахать тебя, – поднявшись, я сорвал с себя рубашку так резко, что пуговицы полетели на постель. – Я хочу притормозить, чтобы любить эту киску ртом, но одно твое слово, и я готов ворваться в тебя, как животное, – София потянулась ко мне, но я покачал головой. – Когда я буду с тобой спариваться, хочу чувствовать на языке вкус твоего свежего влагалища.

Да, в самолете я немного проник в нее, но она оставалась девственницей. Мне хотелось, чтобы вскоре София научилась запрыгивать в седло по первому моему зову и принимать меня всего одним толчком.

Я снял брюки и, сжав член, снова опустился на колени, поглаживая его. Облизывая тугую маленькую девственную киску, я хотел притвориться, что она двигалась по нему вверх-вниз.

Я уткнулся лицом Софии между ног, и она сжала меня бедрами. Я не мог желать иной смерти, нежели задохнуться у ее влагалища. Но я не собирался покидать грешную землю, пока не почувствую, как София полностью насадится на мой член, поэтому свободной рукой заставил ее раздвинуть ноги.

Погрузив язык в ее мед, я облизал его до самого клитора, который сосал, пока она не выгнулась, царапая простыни.

– Схвати меня за волосы и прижми лицом к киске, – приказал я. – Заставь меня съесть ее.

София послушалась, приподняв бедра и покачивая ими у моего рта. Она получала от меня удовольствие, и я ласкал член в одном ритме с ее движениями. Подняв взгляд, я обнаружил, что София крепко зажмурилась, и у нее затвердели соски. Она потерялась в ощущениях, и потребность трахнуть ее стала так сильна, что на меня будто навалился тяжелый груз.

– Я сейчас… – выдавила София и, сжав мои волосы, задрожала. Оргазм настиг ее слишком быстро и слишком мощно, чтобы она могла его остановить. – Твою мать!

Ругательство эхом разнеслось по комнате, и мне на язык потекли теплые сладкие соки. Они заструились по моему подбородку, и я слизал все, что София мне дала.

Киска сжималась от желания, и я не мог больше ждать. Я быстро поднялся вверх по телу Софии и ворвался в нее одним мощным толчком. Все еще мокрое после оргазма, влагалище стиснуло член. Она тихо вскрикнула, но я поцеловал ее в губы и крепко ухватил за бедра, не дав отодвинуться.

– Тсс. Потерпи секунду, горошинка. Ты привыкнешь.

– Ты слишком большой, – выдохнула София. – Я не могу, мне больно.

– Дыши, София. Ты очень тугая. Я знал, что ты будешь такой. В самолете я опробовал твою киску и сразу понял, что ты очень маленькая. Мы должны тебя растянуть. Скоро ты станешь очень любвеобильной, и я хочу убедиться, что сможешь меня принять. Просто расслабься, мы почти у цели.

Она со вздохом облизала губы, и я снова нежно ее поцеловал. Немного выйдя из нее, я вошел обратно, но теперь уже София не напряглась.

– Умница, – ее влагалище было таким тесным, что на каждом толчке выжимало из члена предсемя.

Она расслабила ноги, и когда я начал брать ее, обвила ими мою талию. София провела рукой вниз по моей груди, и я понял, что всю жизнь шел к этому моменту. Я создал империю, только чтобы осуществить мечты Софии. Вот для чего я так усердно работал.

Приподнявшись, я потер киску большим пальцем, любуясь тем, как в ней скрывался член.

– Только взгляни, насколько ты совершенна. С первого раза полностью меня приняла. Ты такая красивая, – посмотрев Софии в глаза, я улыбнулся ей. – Ничего прекраснее я в жизни не видел. Вот почему я должен обладать тобой.

Она напряглась, и я знал, что приближался ее оргазм. Ритмичные прикосновения к клитору вкупе с толчками привели ее к краю быстрее, чем я предполагал.

– Может, ты еще новичок, но твоя киска готова к оргазму. Ты создана для продолжения рода. Взгляни на себя. Полностью приняла мой член и сразу кончаешь.

Моих грязных слов хватило, чтобы София шагнула за край. Любуясь тем, как румянец с ее щек перетек на грудь, я наклонился и взял в рот сосок. Я вошел как можно глубже и излил горячую сперму в Софию, открывшуюся для меня.

Она сильно кончила, вскрикивая и царапая мою грудь. Пока я изливался в ней, мое имя снова и снова слетало с ее губ. Семени было столько, что оно просочилось из нее и потекло по моим яйцам, но я не мог остановиться.

Сосок во рту и вкус киски на губах толкнули мое тело за пределы, если таковые существовали. Стоило мне подумать, что изливать больше нечего, как меня захлестнула вторая волна, и я дал Софии еще больше.

Глубоко вдохнув, я перекатился, увлекая ее за собой и укладывая поверх себя. Член был в ней до основания, что я в ближайшее время не планировал менять.

Ухватив Софию за бедра, я начал покачивать ее, безвольно лежавшую на моей груди. Она рассмеялась, и я посмотрел вниз, чтобы увидеть ее улыбку.

– Снова? – спросила София, пока я двигал ею.

– Тебе нужно отдохнуть. Но я не могу остановиться, – признался я, нежно поцеловав ее в губы.

– Так происходит всегда? – робко спросила она, краснея.

– У меня впервые. Мы в раю, горошинка. И ты моя богиня.

Выпрямившись, София обхватила груди, и я застонал от открывшегося вида. Она порочно улыбнулась и моментально еще больше загнала меня под свой каблук.

Глава 7

София

Перевернувшись, я потянулась к Линкольну, но не нашла его. Я открыла глаза и обнаружила, что в комнату лились солнечные лучи. Когда я села и позвала его, ответа не последовало.

Я заставила себя выбраться из постели и после недолгих поисков выяснила, что была в номере одна. От нервозности мне подурнело. Вдруг Линкольн меня оставил?

Найдя свой рюкзак у двери, я покопалась в нем и достала свою одежду. Ведь не мог Линкольн просто уйти? Я ничего не знала об отношениях.

Войдя в ванную, я замерла при виде своего отражения. Я была совершенно голой, и на моей коже остались следы наших ласк.

Мне стоило принять душ, но я не захотела смывать отметки и предпочла возобновить поиски Линкольна. Может, он просто спустился в холл отеля.

Быстро одевшись, я собрала волосы в небрежную шишку и покинула номер. Только когда за мной закрылась дверь, я поняла, что у меня не было ключа.

Я прошла к лифту и нажала на кнопку. С каждой секундой вдали от Линкольна моя нервозность нарастала.

Выйдя из кабины, я замерла при виде него, но он был не один. Молодая брюнетка потянулась поцеловать его.

У меня перехватило дыхание, и я отвернулась, не желая их видеть. Я потянулась к кнопке лифта и запоздало вспомнила, что не могла попасть в номер. По моим щекам потекли слезы.

Стоило догадаться, что произошедшее между нами было слишком хорошим для правды. Я уже повернулась к выходу из отеля, когда налетела прямо на Линкольна. Он был твердым, словно скала, и бледным.

– Почему ты плачешь? – его нежный тон не соответствовал суровому выражению лица.

– Ты ушел и…и… – я даже не смогла договорить.

– Горошинка, я спустился кое-что уладить по работе, – Линкольн обхватил ладонями мое лицо. – Я уже возвращался, чтобы заказать нам завтрак.

– Я ее видела, – отрезала я. По моим щекам потекло еще больше слез.

– Кого? – спросил он, и я посмотрела ему за спину. Женщину выводил из отеля мужчина, похожий на охранника. – Да, она практически залезла на меня. Она хотела поцелуй, но не получила его, клянусь тебе, – прорычал Линкольн, выглядя крайне взбешенным. Наклонившись, он завладел моими губами. Поцелуй был глубоким и долгим.

Линкольн отстранился, пока я ошеломленно стояла на месте, желая вернуться в наш номер.

– Какая-то пьяная женщина. Ты – единственная, кого я буду целовать, – пообещал он у моих губ.

– Значит, все по-настоящему? То есть, мы вместе? – спросила я, чувствуя себя немного неуверенно.

– Больше, чем просто вместе. К тому времени как мы выселимся из отеля, ты будешь носить моего ребенка и мою фамилию, – прорычал Линкольн и, взяв мою руку, нажал кнопку лифта.

– Ты говоришь как пещерный человек, – рассмеялась я, в действительности наслаждаясь его замашками.

– Сейчас пещерный человек выпорет твою маленькую задницу за то, что вышла из номера без меня.

– Мне нельзя выходить без тебя из номера? – рассмеялась я еще заливистей.

– Нельзя, горошинка. Кто-нибудь поймает тебя, как поймал я. Ты моя и только моя.

Эпилог 1

София

Два года спустя...

– Мы наймем женщину-садовника, – заявил Линкольн, повернув меня к себе лицом. – Почему ты смотришь на него?

Я закатила глаза, и его взгляд стал тяжелее.

– Я наблюдала, как он подрезает розовые кусты! – воскликнула я. Мне нравились мои розы, но Линкольн больше не отпускал меня ухаживать за ними, уверенный, что на улице слишком жарко. – Уж поверь, он не хочет иметь со мной ничего общего, – я подняла руку к своему очень большому животу. Роды могли начаться в любой момент. Едва на свет появился наш сын, как Линкольн заделал мне дочку.

– Ты не представляешь, как чертовски сексуально выглядишь беременной. Иначе ты бы поняла бы мою ревность.

– Ты всегда ревнуешь, – закатила я глаза.

– Тебе нравится, – возразил он, подхватив меня на руки. Линкольн не ошибся. Мне нравилось. Я любила, когда он оказывал мне внимание. – Наш сын задремал. Предлагаю потренироваться делать третьего ребенка.

Эпилог 2

Линкольн

Десять лет спустя...

– Если не прекратишь, я тебя отшлепаю.

София дразнила меня своим пышным задом, о чем была прекрасно осведомлена.

– Может, этого я и добиваюсь, – возразила она, пошевелившись передо мной.

Застонав, я прижался лбом к ее плечу. Она была моей погибелью. Но я не хотел ничего другого. София стала всем моим миром, упакованным в крошечное тело.

– Ты сказала, что мы опаздываем, – процедил я сквозь стиснутые зубы.

Мы оба нарядились для мероприятия в больнице и должны были выйти из дома десять минут назад. Я был основным докладчиком, и все ждали нас. Слушатели уже расселись по местам, готовые начать.

– Мы и опаздываем. Но я хотела, чтобы макияж был идеален. Тебе не нравится мое платье? – покрутив задом, София потерлась о мою эрекцию. Бордовое кружево облегала все изгибы, и я хотел сорвать его с ее тела.